Зарисовки по люцеймонду

Невозможно долго избегать друг друга, живя в одном замке, даже таком большом, как Красный Замок. Люк старался, как мог, но они все равно сталкивались с Эймондом на тренировочном дворе, на редких совместных трапезах или торжественных событиях. Эймонд лишь вежливо приветствовал, не пытаясь заговорить с Люком, и тот просто не знал, как к нему подступиться. Наверное, Эймонд считает его трусом и слюнтяем. Впрочем, и сам не пытается сделать шаг навстречу. Да и что Люк мог ему сказать: «Я снова хочу тебя поцеловать»? «Я хочу увидеть тебя голым?» «Меня влекло к тебе, когда ты хотел вырезать мне глаз»? Едва ли Эймонд это оценит. Разве что предложить наконец-то вернуть долг, но к такому Люк был не готов, да и Эймонд похоже уже не особо стремился, а только пугал. Люк расценил, что раз он ничего до сих пор не сделал, то можно перестать опасаться и подумать о более приятных вещах. Но у них все так сложно и запутанно, Люк не знал, как сделать первый шаг, и снова заходил в тупик. К счастью, последние дни в столице происходило так много всего, что это отвлекало от душевных переживаний. Деймон победил сира Кристона в судебном поединке и отрубил ему голову Темной Сестрой. В конце он торжественно рисовался перед публикой, но все видели, что сражение далось ему непросто. Казалось, судьба Отто Хайтауэра тоже предрешена, но старый интриган упал на колени перед матушкой, королевой Рейнирой, умоляя позволить ему надеть черное. Леди Алисента тоже опустилась на колени рядом с отцом, умоляя пощадить его, и матушка согласилась. Из-за этого они надолго поругались с Деймоном, и тот улетел на Драконий Камень. Они часто ссорились после того, как Рейнира стала королевой. Иногда Люк думал, что все было бы проще, если бы война случилась. Его семейство просто не может жить в мире и покое. Чтобы выразить свое расположение и постараться сблизить семейство, матушка устроила празднества в честь именин принца Эйгона. Кажется, за это принц готов был от всего сердца возлюбить старшую сестру. Несколько дней праздников, представлений, торжественных приемов и балов, и вот уже они похожи на большую дружную семью. Даже Деймон вернулся к небольшому праздничному ужину, который завершил торжества. Люку было интересно, как долго он пробудет в столице на этот раз, и какой конфликт снова разделит их семейство. Но ужин и в самом деле получился душевным. Все поднимали друг за друга тосты, смеялись и танцевали, оставив позади прошлые раздоры. Совсем как в тот вечер, когда еще был жив дедушка Визерис. Правда, кончился тот ужин не очень по-семейному. Люк даже улыбнулся воспоминаниям, а потом встретил взгляд Эймонда, сидящего на другом конце стола. Возможно, он тоже вспомнил. Люк надеялся, что в этот раз он обойдется без двусмысленных тостов. Остаток вечера он то и дело поглядывал на Эймонда, ощущая на себе его внимательный взгляд. «Он как будто весь вечер глаз с меня не спускает», – с трепетом подумал Люк. Нужно ловить момент, пока интерес Эймонда не пропал, и наконец, поговорить с ним. Когда Хелейна увела детей, чтобы уложить спать, а Эйгон напился и начал произносить пошлые шутки, остальные поняли, что вечер завершен и начали постепенно расходиться. Люк заметил, что Эймонд вышел на балкон, и выждав для приличия, несколько минут, последовал за ним. Эймонд оперся локтями о перила и смотрел вниз на ночную Королевскую Гавань. С высоты холма Эйгона открывался весь город, горящий огнями – простой народ тоже праздновал именины принца, от лица королевы устраивали театральные представления и раздавали милости. Королева Рейнира очень хотела, чтобы народ ее полюбил. – Так и будешь там стоять? – не оборачиваясь, спросил Эймонд. Люк подошел ближе и встал рядом. Несколько мгновений они просто притворялись, что любуются видом, но напряжение момента нарастало. Эймонд выпрямился и, наконец, посмотрел на Люка. Он чуть улыбался уголком губ, во взгляде не было ни насмешки, ни угрозы, лишь легкое любопытство. Люк решил, что удачнее моменты уже не будет. Он немного волновался, впервые за несколько недель стоя так близко к тому, кто не оставлял его мысли. Обернулся, чтобы удостовериться, что никто за ними не наблюдает, пирующие расходились, слуги уносили остатки блюд, лишь Эйгон сидел над бокалом, подперев щеку рукой, но был так пьян, что едва ли что-нибудь замечал. Люк прочистил горло. – Я хотел поговорить с тобой… – глубокий вздох, – о том, что было в тот день… - В тот день? – переспросил Эймонд, как будто не понимал, о чем речь. – В тот день на берегу. Драконы вели себя странно… Ты, наверное, думал, что я тоже веду себя странно… – Да? - Эймонд приподнял бровь, – что-то не припоминаю. Похоже, он откровенно забавлялся. Люк вздохнул и подошел почти вплотную, сейчас он мог почувствовать тепло исходящее от Эймонда. – Я тебя поцеловал! – выпалил он. – Ах это… – отмахнулся Эймонд, будто услышал что-то несерьезное. – Не волнуйся, иногда из-за драконов всадник чувствует странные эмоции… – Это было не из-за драконов! – пылко перебил его Люк. – Я правда хотел тебя поцеловать в тот день! Вообще-то, уже давно!.. Взгляд Эймонда потемнел, улыбка угасла. – Это снова какая-то шутка? Ты надо мной смеешься? Люк вздохнул с досадой. Какой обидчивый! Да, он подшучивали над Эймондом, но это было сто лет назад, они были детьми, а он до сих пор лелеет обиды. – Никакая не шутка! Тогда в Штормовом Пределе ты вел себя жутко, но я не мог выбросить тот вечер из головы! И ты облизал кровь с моих губ, это было так эротично, и я… Эймонд заткнул ему рот поцелуем. Мысли разом вылетели из головы Люка. Но уже и не нужно было ничего объяснять. Эймонд целовался жадно и нетерпеливо, и Люк едва поспевал ответить на поцелуй, как он прервался. Тяжело дыша, Эймонд отстранился и взглянул на Люка, ожидая его реакции. Этот поцелуй развеял все сомнения Люка – все это время Эймонд тоже его хотел. В этот раз он сам потянулся навстречу, нежно прижался к губам, неторопливо раскрыл их, коснулся чужого языка. Эймонд неистово прижал его к себе, обхватил лицо ладонями. Грудью Люк чувствовал его лихорадочное сердцебиение, кровь прилила к паху… Позади раздалось вежливое покашливание, и оба разом отпрянули друг от друга. Принц Эйгон привалился к проему и с интересом их разглядывал. – Думаю, я не настолько пьян, чтобы мне это мерещилось, правда? – он помахал руками перед лицом, как будто пытался разогнать наваждение. Люк был в панике. Эймонд с сожалением посмотрел на него и тихо произнес: – Не волнуйся, я все улажу. Он подошел к брату и обнял его за плечи, пытаясь увести. – Пойдем, тебе нужно проспаться. – Не меняй тему! Что вы делали с принцем Люцерисом? Эймонд с сожалением посмотрел на Люка. – Нужно увести его, пока он не привлек ничье внимание. Надеюсь, утром он ничего не вспомнит, – добавил он шепотом. Люк понимающе кивнул. Наверное, он должен переживать, что их застукали, но сожаление от прерванного поцелуя было сильнее. – Да, поговорим в другой раз, – произнес он, глядя, как Эймонд уводит Эйгона. Люк привалился к перилам балкона и мечтательно дотронулся до губ кончиками пальцев, вспоминая поцелуй Эймонда. Что ж, с одной проблемой он разобрался, теперь предстоит придумать, как бы все это повторить, да так, чтобы больше им никто помешал. Люк надеялся, что Эймонд не сочтет его слишком навязчивым. Он терпеливо выждал целых два дня, и этого казалось более, чем достаточно. На следующей день Люк со страхом ждал, что же скажет Эйгон, но тот мучился с похмелья, а потом, когда пришел в себя, кажется, ничего не помнил. Может быть, Эймонд его заставил молчать, но Эйгон бы все равно не удержался от колкости, увидев Люка, такая уж у него натура. Если он ведет себя так, словно ничего не видел, значит, все в порядке. Можно успокоиться и улучить момент с Эймондом наедине. Люк надеялся, что тому так же не терпится вернуться к поцелуям. Он сказал себе, что нужно быть настойчивее, если ходить вокруг да около, ничего не случится. Раз Эймонд не спешит делать первый шаг, нужно брать дело в свои руки. В прошлый раз такая тактика сработала. Люк выбрал момент, когда точно знал, что Эймонд будет в своих покоях, и решительно постучал в двери. – Войдите, – раздалось изнутри. Эймонд сидел на мягкой скамье и держал в руках книгу. Было непривычно видеть грозного принца в такой безобидной обстановке. Впрочем, Люк знал, что Эймонд хорошо образован, и много времени проводит за науками. И все равно от этой картины испытал прилив незнакомой нежности. – Принц Люцерис! Чем обязан? – Эймонд улыбнулся и отложил в сторону книгу. – В тот вечер нас прервали, – проговорил Люк, подходя к Эймонду, – и я подумал, что мы могли бы продолжить разговор. – Разговор? – с усмешкой передразнил Эймонд. Люк набрал в грудь воздуха, а потом решительно взобрался верхом на колени Эймонда и припал к его губам. На мгновение тот застыл, но потом обнял его за пояс и ответил на поцелуй. – Вот этот разговор, – сказал Люк с улыбкой. Эймонд тоже улыбнулся. – Теперь вспомнил, – он погладил Люка по щеке. – Думаешь, все так просто? – Я знаю, что у нас не простые отношения, нас связывает много всего плохого, – Люк вздохнул и убежденно добавил: – но если мы будем просто целоваться, то можно ни о чем не говорить. Тогда не надо вспоминать прошлое и враждовать... Он снова затараторил, и Эймонд заткнул его поцелуем. – Хватит болтать, – проговорил Эймонд, – у нас и правда лучше выходит с поцелуями. Они облегченно улыбнулись друг другу. Наверное, странно оказаться в такой ситуации, учитывая, сколько мрачных воспоминаний их связывало, но Люк подумал, что они могут двигаться дальше, так же как и все остальные члены их семьи, попытаться забыть все плохое и наслаждаться миром. Едва ли это достижимо с таким человеком, как Эймонд, его мятежная буйная натура не терпела покоя, но очень хотелось попытаться. Теперь Люк как следует мог разглядывать его вблизи при свете дня, любоваться им, прикасаться и целовать, не боясь, что кто-то им помешает. Он так привык видеть опасную сторону Эймонда, а теперь тот предстал таким расслабленным и спокойным. Как много людей, кроме самых близким, могли видеть ему таким? Наверное, Люку повезло. Повинуясь внезапному порыву, прикоснулся к шраму под левым глазом и осторожно погладил. Эймонд резко стиснул до боли его запястье, словно напоминая, что все так же опасен. – Любуешься своей работой? – спросил он хмуро. – Нет, все не так... прости... Я давно должен был извиниться... – Твои извинения не вернут мне глаз. – Я знаю, и все равно должен был их принести. Прости... – Забудь, – отмахнулся Эймонд, отпуская его руку. Его настроение заметно испортилось. – Но знаешь, так ты выглядишь еще горячее, – пробормотал Люк. Эймод покосился на него. – Это довольно странный комплимент. – Прости. – Если собираешься и дальше извиняться, просто уходи, – бросил Эймонд, но не пытался скинуть его со своих коленей. Люк понял, что момент будет вот-вот упущен, и нужно что-то делать. Набравшись решимости, осторожно сдвинул повязку, обнажая сапфировый глаз. Он видел его лишь однажды тот грозовой ночью, когда Эймонд его пощадил. Пусть тогда Эймонд казался очень страшным, а Люк испуганным, что-то между ними пробежало. С тех пор многое изменилось, и теперь Люк понимал, его влечение зародилось той ночь. Сейчас он не боялся, с восхищением разглядывал сапфировый глаз, который придавал Эймонду пугающую привлекательность. Люк осмелел, склонился к его лицу и медленно провел снизу вверх языком по шраму. Эймонд застыл, не дыша. Несколько мгновений он сидел неподвижно, просто позволяя Люку вылизывать свой шрам, но потом вскинулся вперед, крепко обхватил Люка за пояс, повалил на скамью и навис сверху. – Ты даже не догадываешься, во что ввязываешься, принц Люцерис, – угрожающе прошептал он. – Тогда расскажи мне, – прошептал Люк. – Ну хорошо... – ладонь Эймонда прошлась по щеке, спустилась ниже, лаская открытую шею. Губы прижались к пульсирующей жилке над горлом. Люк обхватил его за плечи, прижимаясь еще теснее. Губы оставляли жаркие следы на шее, Эймонд прикусывал и вылизывал кожу, а потом оторвался и встретил затуманенный взгляд Люка. – Не боишься того, что может случиться дальше? Люк запустил пальцы в его волосы, приподнялся и поцеловал. – Просто покажи мне, – прошептал на вздохе в отрытый рот Эймонда. Даже когда ему было страшно тогда, под стенами Штормового предела, Эймонд его притягивал. Теперь не осталось ничего, что могло их сдержать, и Люк с предвкушением ждал, как на него обрушится вся сила чувств, что Эймонд копил так долго. – Я ко всему готов... Когда Эймонд резко дернул застежки на его дублете, Люк понял, что на поцелуях они сегодня не остановятся...