Зарисовки по люцеймонду

Люцерис уже видел за пеленой дождя силуэт Арракса, когда Эймонд догнал его и резко схватил за плечо. Арракс закричал и кинулся навстречу Люцерису, но тут над замковой стеной раздался яростный рык Вхагар. - Нет, Арракс, стоять! Спокойно! Служи! – закричал Люцерис. Он боялся, что дракон кинется его защищать, и тогда Вхагар его убьет. То, что иначе его убьет Эймонд, пугало не так сильно. Арракс жалобно застонал, но остановился. - Не так быстро, лорд Стронг. – Эймонд потащил его назад к замку. Никто из стражников не дернулся, чтобы их разнять – лорд Боррос приказал не вмешиваться. Эймонд не потащил его снова в замок, обойдя вход, толкнул к стене и крепко прижал одной рукой. Во второй он держал нож. На ходу он успел нацепить повязку на жуткий сапфировый глаз, но в оставшемся живом играло злое веселье. - Я намерен забрать свой долг, - весело проговорил Эймонд, приближая острие клинка к глазу Люцериса. Сначала Люцерис зажмурился, но потом резко распахнул глаза и прямо посмотрел в лицо противника. Он может сопротивляться, может попытаться убежать или вступить в схватку, но знает, что исход будет одинаковым, и с Эймондом ему не справиться. Остается с достоинством принять неизбежное. Он не будет просить пощады и скулить, как щенок. - Тогда сделай это! – яростно выпалил Люцерис. Он храбрился, но ресницы испуганно дрожали. Выступ стены над ними немного защищал от дождя, и они могли разглядеть друг друга. Эймонд любовался своей загнанной жертвой, но в то же время оценил решительность. Как бы он ни дразнил племянника, трусом тот не был, и это делало игру еще более будоражащей. Неспешно он прижал кончик лезвия к коже под самым глазом, провел вниз по щеке и надавил сильнее. Кожа разошлась под острой сталью, проступила кровь. Эймонд не спешил, хотел насладиться местью. Казалось, что за все годы злость притупилась, но когда он вновь увидел повзрослевшего Люцериса в Красном замке, все вспыхнуло по новой. Его злило не только то, что бастард напал на него и изувечил, но и то, как решительно он пришел на помощь брату – чертовы Стронги всегда держались друг за друга. Его собственный брат никогда бы не сделал этого для него. Но здесь нет и Джейса, чтобы вступиться за младшего. Им никто не помешает. Эймонд наслаждался предвкушением. - Ну же, чего ты ждешь? - выпалил Люк. - Делай поскорее, и мы навсегда покончим с этим! - Ему было страшно, он пытался храбриться, но ожидание боли казалось невыносимым. Он не жалел о том, что сделал, но в глубине души признавал право Эймонда требовать отмщения. Эймонд застыл, слова Люцериса внезапно поразили его. Сейчас он заберет его глаз, и все действительно закончится… У их семейств свои счеты, и скорее всего война неизбежна, но с его маленькой местью будет покончено. У него не будет больше причин преследовать Люцериса, думать о нем – ненавидеть не всех Стронгов, а именно его. После того, как Люцерис наградил его шрамом, все эти годы их связывало нечто личное. Именно лицо Люцериса возникало в мыслях, когда он думал о презренных выродках Рейниры. Ничто не помешает ненавидеть их дальше, но нечто особенное пропадет. Он не хотел, чтобы все кончалось вот так, слишком просто, слишком быстро. Лезвие ножа перестало вдавливаться в рассеченную кожу, струйка крови стекала, размазываясь с потеками дождя по влажной щеке, и Эймонд не мог отвести от нее взгляд. Люцерис смотрел на него напряженно и даже как-то удивленно, словно недоумевая, чего он ждет. - Нет, не в этот раз, - проговорил Эймонд и убрал нож. – Хочу, чтобы ты был по-прежнему мне должен. «Это какая-то игра?» – удивился Люцерис. Эймонд по-прежнему был опасен – ему никак не противостоять этой безумной, необузданной ярости, воплощенной в одном человеке - но почему-то уже не так пугал. Что-то едва заметно изменилось. - Тогда ты отпустишь меня? – осторожно спросил он. Эймонд больше не угрожал ножом, но продолжал прижимать его к стене и завороженно смотрел на кровь, стекающую по щеке. Сам не зная, что делает, поднес руку к щеке и размазал струйку подушечкой большого пальца. Жест казался не угрожающим, а каким-то чувственным. Люцерис задышал чаще. Он не знал, что нашло на Эймонда, но вот такой странный он пугал даже сильнее. А еще вызывал незнакомое волнение. Они просто стояли, прижавшись вплотную к стене замка, вокруг бушевала гроза, а они смотрели друг другу в глаза, не зная, как продолжить эту странную стычку и как ее закончить… Эймонд надавил на рану, кровь потекла сильнее, пачкая гладкую щеку, пальцем размазал ее сильнее по лицу, а потом провел по нижней губе Люцериса, оставляя красный след. Это завораживало… Когда-то он разбил ему нос, но это не выглядело так притягательно… Не успев подумать, что творит, Эймонд наклонился, слизнул кровь с нижней губы и так же быстро отстранился… Люцерис глубоко вдохнул. - Убирайся сейчас же, - теперь губы Эймонда касались его уха. – Беги, пока я не передумал. Едва Эймонд ослабил хватку, Люцерис тут же сорвался с места, но тут же обернулся. Он не верил, что все закончится вот так, наверное, это какая-то уловка. Но Эймонд стоял неподвижно. - Мы еще встретимся, - пообещал он. Что-то странное звучало в его голосе, угроза или сожаление? Больше не желая испытывать судьбу, Люцерис припустил навстречу Арраксу и взобрался в седло. Голова Вхагар по-прежнему возвышалась над стеной, но теперь она не рычала, просто пристально наблюдала за ними. Ее всадник решил отпустить добычу. Отчаянно взмахивая крыльями, Арракс взмыл вверх, и преодолевая хлещущие потоки, набрал высоту.