Кости прошлого

      Сегодня на небе не было ни облачка, да в целом путешествие проходило спокойно. Пробоину в двигательном отсеке заделали добросовестно, капитан не преминул сам всё проверить прежде, чем «Миранду» спустят на воду. Ремонтникам щедро заплатили, потому вопросов не возникало, но не показать характер Эрик не мог.       Томас грелся на солнышке, оглядывая смену ребят, которые больше резались в карты, чем работали. Но сейчас у них был полный трюм груза, а погода радовала спокойными днями и ночами, что для переменчивых внутренних морей Островов редкость, тем более на стыке месяцев Сетей и Дождя.       – Я начинаю подозревать, что баба на корабле никак не к беде, – заметил Эрик, показавшись на корме и закуривая потёртую жизнью трубку.       Старый морской волк выглядел внушительно для своих лет, хотя и был уже полностью седым, а грубое лицо покрывала такая же седая щетина.       – Плывём который день, а на небе ни облачка, – задумчиво протянул тот, глядя на чистое небо.       – Сглазить не боитесь? – усмехнулся Томас, отворачиваясь от палубы.       – Почему-то не боюсь, впервые за столько лет. Знаешь, я, когда эту девчонку увидел, подумал, что ты её у какого аристократишки умыкнул из-под венца.       – Я девчонке жизнь ломать бы не стал.       – Знаю, хотя и слабо верится, что вы давно знакомы. Сколько ей? Двадцать?       – Чуть больше, – Томас не стал уточнять насколько на самом деле больше. – Она мне сама толком ничего не объяснила, просто сказала, что срочно нужно в Дануолл. А чего ей там надо – понятия не имею.       – То есть ты её попросил перевести из чистого альтруизма? На тебя не похоже.       – Ну не могу же я ей отказать. И потом, нам по пути, а хлопот она не доставляет.       – Разве что бродит по ночам.       – Кэп, ты её видел? Ты, правда, думаешь, что ей будет приятно в обществе… – он выразительно мотнул головой в сторону матросов, которые явно лексиконом и манерами не подходили для высшего общества. А уж для общества молодой девушки явно дворянского происхождения – тем более. – Вот и выходит ближе к ночи.       И будто в ответ на эти слова ударила волна и у одной из шлюпок, оказавшейся плохо закреплённой, развязался узел, и та упала, оцарапав борт, но второй узел выдержал:       – Харт! – заорал боцман, крепкий и хваткий мужик с обожжённой щекой. – Из какого места у тебя руки растут? Если из плеч, то это – ошибка природы, и я готов их вернуть тебе в задницу! Глядишь, дрочить легче станет, потому что ты для другого их использовать не можешь, уёбок ты драный!       Томас на это выразительно вскинул бровь и едва слышно засмеялся.       – Хорошо, признаю, ты прав, – капитан сделал долгую затяжку и выдохнул плотное облако дыма, тут же разорванное теплым бризом. – Да и ребята, как её видят, так голову теряют. Она точно не ведьма?       – Предлагаешь попробовать её утопить, не всплывёт ли? Или может, сжечь?       – Бездна с тобой, пожара «Миранде» для полного счастья не хватало. И потом, я не такой ирод, каким меня некоторые считают.       Томас не стал говорить, каким этого на вид добродушного престарелого контрабандиста считают. Он был свидетелем того, как капитан резал пальцы должникам, и как перерезал горло стукачам, и отстреливал им ноги. Да много чего он видел, но смотрел на подобные сцены с циничной холодностью. Сам когда-то убивал не испытывая эмоций, ему хорошо платили и вопросы морали перестали терзать его душу после второго выполненного заказа.       Томас тогда уверился, что от убийства одного человека ничего не поменяется. Дануолл так же жил, дышал и строился. А пауки в банке у трона императрицы бесконечно сменялись на местах. Одни люди ставили своих последователей, потом приходили другие, и всё начиналось заново, так какая разница, каких ублюдков сместят благодаря удару клинка?       Вот только потом они все увидели, что может сотворить эта уверенность, когда точно так же думающий главарь, взял заказ на её величество императрицу Джессамину Колдуин. И одного удара клинка хватило, чтобы некогда цветущая столица превратилась в сочащееся гноем и болезнью кладбище. Когда поставил на грань всю Империю из-за жадности и безумных идей искоренения бедноты главы тайной службы.       – Ты кстати, песни не слышишь? – вопрос вырвал из раздумий подобно удару плети и заставил спину покрыться холодным потом.       Ему-то казалось, что та мелодия, которая слышится во снах, лишь плод воображения. В конце концов, несколько раз он слышал песни сирены и полагал, что встреча с Инной просто всколыхнула воспоминания.       – Нет, – Томас ничем не выдал волнения, жизнь за чертой закона приучает справляться с эмоциями быстро.       – Значит, мне кажется. Хотя не могу отрицать, сны мне снятся умиротворяющие, – капитан сощурился, глядя на солнце, а потом покачал головой, когда команда не смогла приладить шлюпку с первого раза на место. – Ладно, сегодня ночная вахта твоя, а я пойду этим ленивым жопам объяснять, как надо работать.       Томас дождался, когда капитан спустится на палубу, а сам побежал вниз, к каютам. Помимо кают-компании и трюма, где перевозились грузы, да кубрика для матросов, было ещё несколько кают. Одна, самая большая была у капитана, во второй жил сам Томас, третья досталась боцману. На счастье для всех, оставалась ещё одна, которую иногда использовали для склада мелочёвки, и никому не пришлось тесниться.       Постучав в железную переборку скорее как дань уважения, зашёл в каюту, не дожидаясь ответа.       – Тебя не учили вежливости? – возмутилась сидящая на кушетке девушка.       В простых бриджах и свободной сорочке она выглядела немного нелепо, а распущенные волосы придавали её облику неряшливости. Почему-то в голове возникла ассоциация с нахохлившимся воробьём, поскольку в зелёных глазах читалось недоумение и недовольство подобным хамством.       – Ты поёшь? – Томас закрыл переборку и говорил полушёпотом, стены у корабля были слишком тонкими. И пусть скрип досок, металла, урчание двигателя и шум волн скрадывали звуки, не хотелось бы раскрывать никому, кого именно они перевозят на «Миранде».       – Нет, – Инна выглядела сбитой с толку, но мужчина не знал – это искусная игра или же она правда не понимает, о чём он. Они не виделись двенадцать лет, и Дауд многому её научил.       – Ночами… капитан слышит песни во сне, как и я. Остальная команда, подозреваю, тоже.       Девушка отложила книгу и встала с кушетки.       – Слушай, ну… мне же надо как-то напитываться энергией, – так же полушёпотом сказала она. – Прыгать за борт и опускаться в Бездну – не вариант, там время течёт слишком эфемерно. Если меня не застанут поутру, то я тебя подставлю. Остаются эмоции. А как их лучше и безопаснее добыть? Из снов.       – Ты понимаешь, что это могут связать с твоим присутствием? – Томас не зря беспокоился. Пусть Инна и обладала неким магнетизмом, заставляющем мужчин оборачиваться ей вслед, но он хорошо знал Эрика. Капитан быстрее ей горло вскроет, чем будет разбираться, опасна эта ведьма или нет.       – Хорошо, укажи кого-нибудь на твой выбор и тогда песни прекратятся, – она сложила руки на груди, ещё больше став похожа на раздражённого воробья, чем слегка позабавила Томаса, но виду он не подал.       – Ты о чём?       – Жизнь. Мне нужна чья-то жизнь, укажи на того, кто тебя раздражает и больше он беспокоить никого не будет.       – Ты сейчас серьёзно?       Инна тяжело вздохнула, ей этот разговор тоже не доставлял удовольствия.       – Я этого не хочу, но мне надо откуда-то брать силу. Думаешь, просто так ходят легенды, что такие, как я, лишают моряков разума? Вот я проникаю в ваши сны песнями, чтобы хоть немного взять и не…       Она вздрогнула, и тут Томас заметил, как по телу её проходят волны, синеватыми змейками проползая от головы к шее, скользило по рукам и гасло на кончиках пальцев.       – Что это?       – Подарок от одного знакомого, – нехотя призналась она. – Сколько нам ещё до Дануолла?       – Дня три, если погода и дальше будет такая же.       – Тогда выдержу, только прошу, не мешай.       – Ты серьёзно?       – Томас, чем больше я сдерживаюсь, тем больше сил трачу. Пожалуйста…       – Хорошо.       Он вышел из каюты, но дурные мысли не отпускали весь оставшийся день. Он видел, что Инна держала себя на грани адекватности, и сомневался, что она сможет продержаться ещё три дня. И это если море не подкинет подлянки, они не отклонятся от курса, пока будут седлать волны или же не произойдёт какой поломки в двигателе. Чёрт, на воде могло случиться всё, что угодно и каждый день задержки может стоить всему экипажу не только разума, но и жизни.       Он видел, как сирена расправлялась с ведьмами ковена Далилы, как её когти с лёгкостью разрывали кожу, а острые зубы впивались в плоть. Снов ей недостаточно, ей нужно нечто большее, но нырять в волны нельзя. Существовал риск остаться в Бездне надолго, и тогда у Эрика, действительно начнутся вопросы. А с корабля Томасу не сбежать, только прыгать в воду. Сейчас она уже была слишком холодная, чтобы продержаться хотя бы сутки. Убивать весь экипаж? Семнадцать человек? Пятерых он бы ещё завалил, но не всю команду.       Когда на небе высветилась бледная луна, он увидел, как девушка показалась на палубе. Стоя в рубке возле румпеля, он видел, как она направилась к носу корабля, остановилась над кубриком и села на колени. Песни он не слышал, скорее всего, она это делала для тех, кто спал.       Вот только от Томаса не укрылось, как нервно она обхватывала себя руками, как ежилась под порывами ветра, припадала на ладони, будто зверь, прислушивался, где под землёй скрывалась жертва. Он видел скребущие по палубе жесты, не сомневаясь, что с утра кто-то найдёт там царапины от когтей       На всякий случай он приоткрыл дверь, чтобы сразу выскочить наружу, проверил, хорошо ли выходит из ножен кинжал, а из нагрудных держателей ножи. Убьёт он её вряд ли, но боль могла вернуть её в реальность, если та впадёт в неадекватное состояние.       В ту ночь он шёл по курсу и сверялся с приборами на автомате, больше вглядываясь в напряжённую фигуру сирены и стараясь не упустить ни единого движения. Здесь главное отследить момент, когда она впадёт в неадекватное состояние и среагировать мгновенно.       Неподалёку всплыл кит, заунывной песней привлекая к себе внимание. Инна вскочила, рванула к борту. Томас про себя повторял, как заклинание: «Только не прыгай в воду! Только не прыгай в воду!» Морской гигант выпустил струю воды, вдохнул и скрылся под темным покрывалом волн, напоследок взметнув дождь брызг хвостом. Девушка тяжело дышала, сделала два шага назад, обхватила себя за плечи, будто намереваясь сорвать с себя одежду. Но по счастью, через несколько минут она ушла, пошатываясь и нервно теребя собранные в хвост волосы.       Едва достояв вахту до конца, он отправился в свою каюту и, чуть помедлив, заглянул к Инне. Она спала, но вздрагивала во сне, сжималась в комок и скалилась сквозь забытье. Нет, три дня она точно не продержится.       Уже стоя днём под палящим солнцем на палубе и недобро глядя на плохо закреплённую шлюпку, слушал разговоры матросов.       – Слушай, сегодня вообще какая-то чертовщина снилась, – говорил один.       – Ага, мне показалось, что кто-то примеривается съесть меня, – поддержал его другой.       – Чертовщина, да и только, может, Бездна нас зовёт? – поинтересовался третий.       – Иди к чёрту, идиот, и поменьше читай фигню от смотрителей! Тогда не будет сниться не пойми что.       – Но ведь.       – Хлебало завали!       Томас понял, что ситуация стремительно выходит из-под контроля и следующей ночью Инна действительно кого-нибудь убьёт. Испытывать судьбу больше нельзя, пока все на корабле не превратились в безумцев или мертвецов.       – Кэп, – Томас нашёл Эрика за штурвалом, он орал в переговорную трубку и жестом потребовал помощника помолчать.       – Мне плевать, что у тебя там за затык. Если не устранишь неполадку и не выровняешь давление, я тебя сам на топливо пущу, ты понял меня, уёбок?       – Да, капитан, – послышалось оттуда.       – Тогда выполнять и не выделываться, – он убрал трубку и обратился к Томасу. – Что случилось?       – Отойду ненадолго, надо прояснить с нашей пассажиркой один вопрос.       – Что? Этой ночью свидание не задалось, и она тебя отвергла? – подмигнул ему капитан.       Хоть они и держались на расстоянии, но все в команде не трогали Инну больше из-за уверенности в том, что она – девушка Томаса. А переходить дорогу старпому все побаивались.       – Свидание-то задалось, вот только кое о чём она умолчала, когда садилась на корабль.       – Надеюсь, мне это не влетит в копейку? А если она решила сдать меня страже…       – Нет, ничего такого, но лучше решить это сейчас, чем дожидаться, когда мы прибудем в порт.       – Ладно, ты знаешь мой принцип. Главное, чтобы у меня не было убытков потом и лишнего головняка.       – Уверяю, не будет.       – Хорошо, иди.       Томас кивнул и спустился к каютам. Он снова постучал в переборку, но на этот раз не стал вламываться внутрь, только девушка не ответила. Мужчина снова прошёл без приглашения, и увидел Инну сидящей на кушетке. Она поджали под себя ноги, глубоко дышала, закрыв глаза. То ли успокаивалась, то ли пыталась сосредоточиться и отрешиться от реальности.       – Инна? – позвал её Томас.       Девушка только страдальчески на него посмотрела, глаза прорезала паутина лопнувших сосудов. Она плохо спала, и по всему выходило, была на грани срыва.       – Ты не выдержишь, – убеждённо сказал он.       – Я справлюсь, – огрызнулась девушка и снова закрыла глаза, призывая его уйти.       – Я тебя ночью видел, ты едва себя держишь, расцарапала палубу, а потом едва не выкинулась в море.       – У тебя есть вариант лучше?       – Да, раз тебе нужны эмоции, то я знаю отличный способ, как их дать, не прибегая к насилию.       – И какой же?       – Секс.       Инна будто поперхнулась от такого предложения, взглянула него, думая, что он шутит, но нет, Томас предельно серьёзно на неё смотрел.       – Томас, ты мне сейчас что? Себя предлагаешь? – немного нервно засмеялась девушка.       – Мы взрослые люди, в чём проблема?       – Вот так просто?       – А что тут сложного?       – Не знаю…       Предложение выбило из колеи, а вбитое воспитание взревело гневом. Хотелось не задумываться и ответить согласием, ведь понимала правоту Томаса, следующая ночь могла стать роковой. «Подарок» Чужого, отчаянный зов сирены, так стремившейся достучаться до сердца капризного и безжалостного бога, рвала изнутри на части. Скоро эту мелодию будет невозможно сдерживать, она вырвется наружу, сминая разум всех, находящихся на борту. Выжимки из снов было чудовищно мало, людей на корабле немного, и насытиться видениями не получалось.       – Послушай, – она резко отдёрнула руку и сильнее поджала ноги, ощутив прикосновение Томаса.       Тот поднял ладони вверх, показывая, что давить не будет.       – Это будет просто секс, без каких-либо обязательств. Ты ведь сама понимаешь, что уже на грани и тебе мало наших снов.       – Не могу я так…       – Сегодня ночью ты превратишься в монстра, – мягко напомнил он ей, наклоняясь. – И, может, сейчас это прозвучит до ужаса по́шло, но переспать с тобой мне кажется более привлекательным, чем убивать.       Инну разрывали противоречивые чувства. Разумом она понимала, что это – необходимость, иначе эта ночь станет роковой для всего экипажа «Миранды». Но вот так просто подпустить к себе человека, доверится ему, и при этом использовать для удовлетворения своих нужд. Стало настолько мерзко и противно за себя, за своё состояние и в который раз она прокляла Соколова, превратившего её в это чудовище. Это было нечестно по отношению к Томасу…и Дауду.       Уловив её чувства, мужчина всё же приблизился почти вплотную, заглянул в глаза и прошептал:       – Если тебе тяжело, просто закрой глаза и представь кого-то другого.       Девушка не нашлась с ответом, уже понимая, что шутки, действительно, кончились и Томас был настроен решительно. Его поцелуй был осторожным, лишь касание губ, будто спрашивал разрешения. Инна ответила порывисто, даже жестоко, вцепившись ему в плечи и целуя с отчаянием и страстью.       Томас не ожидал такого напора от неё, потому первые мгновения слегка замешкался, но потом обнял её в ответ, притягивая к себе, забираясь на узкую кушетку и желая, чтобы никто в этот момент не проходил мимо.       Инна запускала руки ему в волосы, цеплялась за накидку, будто удерживая её и одновременно пытаясь сорвать с плеч. А потом громко выдохнула, когда Томас приподнял полы сорочки и коснулся её талии, потянулся вверх, сминая в руках мягкую грудь.       Треск ткани, жаркое дыхание на шее, требовательный укус. Он не понимал, каких сил ей сейчас стоило не обратиться чудовищем, в какой опасности находился. Ведь ей так хотелось получить силу, едва держась, чтобы не впиться ему в шею, не выпустить кровь, не разорвать когтями грудь, чтобы дотянуться до сердца и завладеть разумом и душой.       Одежда полетела на пол со звуками треска ткани. Томас жадно прижал к себе Инну, усадил себе на бёдра, заглянул в глаза. Эта чертовка не закрывала их, приоткрыла губы в беззвучной просьбе и застонала, когда мужчина резко вошёл в неё.       Когти всё-таки прошлись по спине лёгкой болью, Томас зашипел, схватил девушку за волосы, заставив откинуть голову. Может, то было магией, может запах её кожи и волос сводил с ума или же собственное желание лишало остатков разума, он не знал. Но двигался резко, жестоко, сбивая дыхание.       Её тело источало жар, в глазах зажёгся огонёк, которого он никогда прежде не видел, хотя то могло просто показаться. А Инна, податливо прижималась к нему, принимая его, подставляла шею и губы для коротких грубых поцелуев.       – Ещё! – громко прошептала она и уткнулась ему в шею, схватилась за плечи, напряглась, а потом дёрнулась, протяжно застонав.       Томас не знал, какие песни она могла петь, но настолько сладкой музыкой прозвучали эти звуки, что позволил себе утонуть в этом, почувствовать волны удовольствия, на несколько долгих мгновений делая тело неподвластным хозяину.       Объятия они долго расцепить не могли, пока девушка не откинулась на стену, глядя на Томаса блестящими глазами. До ужаса захотелось податься вперёд, поцеловать в покрасневшие губы, снова прижать к себе, чтобы почувствовать её тепло и запах, но не знал, нужно ли ей это.       Ответом была лукавая улыбка и до странности нежный и невесомый поцелуй.       Немного отдышавшись, Томас мягко расцепил объятия и сказал:       – Мне пора, капитан отпустил ненадолго.       – А ты не прочь воспользоваться моментом, как погляжу, – её улыбка была до ужаса откровенной и вызывающей.       – Это ещё кто кого использовал, – поддел Инну Томас, начиная разбирать одежду.       Ему было немного неловко под её взглядом, хотя одеваться она вовсе не спешила. Надевая рубашку, вздохнул, увидев прореху от когтей на плече.       – Ты мне рубашку порвала.       – Ты не сопротивлялся.       Звон смеха заставил вздрогнуть, гипнотизирующий, озорной, отдающий эхом в голове и приятным покалыванием в теле. Уже покидая каюту, он обернулся и, встретившись с взглядом зелёных глаз, поспешил закрыть дверь. Ответом снова стал завораживающий смех или же ему это только почудилось?