Кости прошлого

      – Чужой раздери, такой хороший контракт подвернулся, а мы уже загнали «Миранду» в сухой док. И в этом во всём виноват ты! – капитан Эрик Мортгарт указал пальцем на собеседника, молодого мужчину со светлыми коротко стрижеными волосами и шрамом идущим через губы.       – Премии меня ещё лиши, – хохотнул Томас, подливая виски в стакан.       Они сидели в небольшой квартире, принадлежавшей то ли сестре, то ли давней любовнице, а теперь партнёру по контрабандным делам капитана и просто разговаривали.       В окно задувал летний ветер, едва колыхая тяжёлые портьеры, и заставляя капитана «Миранды» иногда вздрагивать.       – Проклятые нервы… С каждым годом паранойя всё растёт, седых волос прибавляется, а кости ломит, – пожаловался Эрик, делая глоток.       Томас кивнул на почти пустую бутылку, но капитан покачал головой.       – Бывали дела и похуже, – многозначительно пожал плечами старпом.       – Бывали, только вот что мне теперь делать эти две недели? Вот скажи мне! Прыти у меня не так много, как у тебя, а напиваться в одиночестве – не по мне. Да и в принципе напиваться. Так что, повторяю, всё это из-за тебя!       – Да нет проблем, пробоина бы в следующий шторм помогла бы всей команде «Миранды» изучить подводный мир не покидая борта, – с усмешкой заметил Томас.       За все годы работы, Томас и Эрик смогли найти подход друг к другу. По-первости ершистый паренёк, которому было тяжело освоиться на корабельной службе, никому не понравился, дружбу ни с кем не заводил, предпочитая лишь приятельствовать. С капитаном у него сложились хорошие отношения, и бухгалтерию он вёл значительно лучше предыдущего старпома. Он и вскрыл, как команда подворовывала на заказах и небольшой частью грузов торговала «налево».       Эрик тогда испытывал трудности, поскольку «Миранда» знавала не лучшие времена, и следовало бы встать на ремонт, пока она не развалилась к чертям собачьим. Томас помог выявить вороватость некоторых ребят, а парочку и вовсе сдали страже. Конечно, за такую принципиальность Томаса попытались прирезать во сне. Но и тут паренёк, присмотренный в не самом лучшем кабаке Дануолла, удивил готовностью оказать сопротивление. Он знал, что так будет, потому несколько ночей спал вполглаза, пока в каюту не зашли ночью парочка матросов, рискнувшие придушить его. Жалости он не испытывал, убил обоих быстро, ближайшему вонзил кинжал в шею. Второй решил погеройствовать, только в тесной каюте кулаками не сильно помашешь. Парень же ускользнул из его рук и вонзил клинок в спину, пробивая сердце.       Только после этого команда поняла, что к новому старпому лучше не лезть, его внешность обманчива. Вроде улыбчивый, смазливый парнишка, только за этим образом скрывался хладнокровный убийца, расправившийся с их товарищами и не испытывавший ни малейших угрызений совести.       Капитан не спрашивал, в какой банде он был и откуда такие навыки. Ему, по большому счёту, было всё равно, главное, что Томас оправдал его ожидания и ответственно подошёл к должности.       – Да знаю я, чего ты бурчишь на старика?! – притворно возмутился тот. – Ты-то сам чем займёшься? К подружке пойдёшь?       – Может и к подружке какой загляну, – пожал плечами Томас, допивая и свою порцию виски. – А пока хочу взглянуть на Серконос с высоты.       Он выглянул в окно, где выделялась вершина Куллеро. В сухой док на ремонт «Миранда» встала на пару недель. А за все годы, проведённые в скитаниях по берегам Островной Империи, Томас ни разу надолго не задерживался в городках, предпочитая, как и все в команде, быстро гульнуть: выпить, может подраться, проиграть или выиграть в карты, подцепить девочку. Благо внешность, несмотря на оставленный Митчемом шрам, позволяла ему без особых проблем это делать.       Путешествие к вершине Юга отняло бы несколько дней, а второпях взбираться на вершину Севери не хотелось совершенно. Всё-таки эстетические удовольствие, как и прочие, следовало получать неспешно.       – Понимаю, чем старше, тем больше на философию тянет, – заметил Эрик, а потом широко улыбнулся, показывая серебряные зубы и с лёгкой издёвкой спросил: – Иль силы уже не те на подружек-то?       – Кэп, если мне надо будет просто с кем-то переспать, то я это всегда найти смогу.       – Даже на корабле, когда глохнет двигатель?       – Особенно на корабле, когда глохнет двигатель и заливает машинное отделение. Этот секс не сравнится ни с чем, – засмеялся Томас. – Ладно, я пойду, буду вовремя.       – В любом случае, если не явишься, буду тебя по своим каналам искать.       – Я тебя умоляю, найдёшь ты другого старпома и дело с концом, – шутливо отмахнулся он, уже стоя в прихожей и надевая легкий плащ.       – Ага, щас, ты мне столько денег сэкономил, что я даже закрываю глаза на то, что ты подворовываешь процент-другой, – Эрик знал прекрасный армейский принцип: любого интенданта года через три службы можно вешать даже без обвинений, за ним за это время уже будет немало грешков. – Потому я не против терять процента два прибыли, лишь бы у меня голова об этом не болела, и готов увеличить лимит до… четырёх. Согласен?       – Меня бы больше устроило семь.       – Не наглей, малёк!       Томас только рассмеялся в ответ, уже успев обуться, и помахал капитану рукой. Станция экипажей в маленькой деревеньке, гордо именующим себя городом, работала через пень-колоду. Местные рыбаки жили в основном за счёт контрабанды, поскольку за последние пару лет новый герцог методично выпивал соки из Серконоса: устраивал пиры для знати, отстроил себе новый дворец, спонсировал очередного безумного учёного и ещё невесть куда уводил финансы от добычи серебра. По слухам, даже стольный город Юга – Карнака, начала понемногу задыхаться от недостатка денег и достойных условий работы.       Вышагивая по небольшим улочкам и глядя в потухшие глаза людей, спешащих по своим делам, вспоминал Дануолл после убийства Джессамины. Хотя бы здесь не было эпидемии, и люди не превращались в стайки зверей, думая лишь о выживании, да и изменения происходили медленнее.       Станция экипажа лишь так называлась, на самом деле обитая деревом карета стояла на окраине города, а рельсы были обесточены. Ток давали лишь тогда, когда кто-то собирался поехать в другие части острова. Ворвань нынче дорога, всё меньше производят её на фабриках, а стаи морских гигантов за десятилетие активного промысла встречались всё реже. Вот и здесь её экономили, как могли.       Томас заплатил за билет и, оказавшись в экипаже, дернул на себя рычаг, а потом чуть в сторону, задавая направление, куда следует ехать, расслабленно откинулся на спинку потёртого дивана, надвинул капюшон на лицо и задремал. Путь займёт не меньше пары часов.       Уже оказавшись в Куллеро, был немного растерян, ведь давно ему не приходилось бывать в таком столпотворении. Нет, за все годы они причаливали к крупным городам: Карнака, Поттерстен, Уайтклифф, Дануолл и другие. Но дальше порта предпочитал не уходить, а если и совершал вылазки к теневым хозяевам городов, то только по ночам или в сумерках. Клиенты Эрика предпочитали приходить или в трактир посолиднее, или же вообще подниматься на борт «Миранды». Столпотворения Томас и раньше никогда не любил, разве что использовал для маскировки и бегства, ведь в толпе легко затеряться.       Бесцельно оглядываясь в поисках ориентиров или карт, взгляд неожиданно зацепился за знакомую фигуру. Вначале он подумал, что ему показалось, но решил подойти ближе, хотя не вплотную. И вот уже стоял неподалёку от девушки лет двадцати, она осматривалась по сторонам, глядела с высоты на Серконос. Золотистые волосы её были хорошо уложены и собраны в пучок на затылке, а простая одежда ей не шла. Клетчатые брюки, блузка, туфли из грубо обработанной китовьей кожи и легкий пиджак.       Она быстро развернулась, но Томас успел отвернуть голову раньше, поняв, что девушка почувствовала его взгляд. Досчитав до десяти, он поискал её фигуру и пошёл в зал ожидания чуть в отдалении, не приближаясь вплотную. Вопросы роились в голове раздражающей стаей крикливых чаек. Кто мог сказать, что их крик романтичен? Видимо, этот кто-то никогда не слышал, как эти прибрежные наглые твари орут.       Уже на улице он быстро нырнул в толпу, а потом и тени ближайших домов, рискнул подойти ближе. Но девушка, будто невзначай, бросила взгляд по улице, словно вспоминала что-то или сверялась с картой на доске. Томас из укрытий между стен видел её внимательный взгляд, слежку она почувствовала и старалась вести себя естественно для такой ситуации.       Он даже улыбнулся. Годы жизни с Даудом прошли не зря. Но снова всплыли вопросы: что она тут делает? Здесь ли Дауд? Если да, то почему? Куллеро под пятой Аббатства, им обоим опасно здесь находиться. Или может она тут одна? Тогда что привело её в логово фанатиков?       Азарт слежки и опасность быть пойманным, всколыхнуло в душе бывшего Китобоя давно позабытые чувства. Годы среди контрабандистов, ежедневный риск не вернуться из океана, бой со стихией в отчаянных попытках не дать ей загубить свою жизнь и жизни товарищей, наполняли и выматывали Томаса. Но до чего было приятно вспомнить юношеские годы, идя по пятам за «жертвой» и осознавать, что магии в его арсенале больше нет. Так чувство азарта разгоралось ярче, а любопытство лишь подстёгивало идти дальше.       Проходить в дом и смотреть, куда девушка решила устроиться, не стал, ожидая, что она сама скоро покажется. И догадки его не обманули, Инна появилась из дверей без рюкзака примерно через полчаса. Дальше всё превратилось в скучное кружение по району и выспрашивание о паломниках к Ордену.       Это выглядело ещё более странно, учитывая, кем она являлась, вход в стены Аббатства ей заказан.       Кольнуло пальцы, вихрем в голове пронеслась пьянящая легкость, с которой когда-то перескакивал с крыши на крышу в Дануолле, как поднимал в воздух людей взмахом руки и отбрасывал их, чтобы не мешали. Это пьянящее ощущение он едва забыл, именно от него спасался в кабаке за алкогольным дурманом после развала банды. Дыхание Бездны, сочившееся в крови от метки Дауда, дразнящий шёпот костей забытых рун, отмеченных проклятым символом и огнём на коже от касания силы.       Он остановился отдышаться, слишком хорошо он помнил восторженные крики желторотых юнцов, едва начавших брать силу от Дауда, и как они выли потом волками, будто наркоманы в подворотне от неполученной дозы. Подобную ломку пережил и он, слишком углубился в борьбу с самим собой, чтобы заниматься бандой, зарабатывать авторитет и показывать, что Китобои ещё сильны. Но сам не справился, лишь алкоголь немного притуплял чувство пустоты там, где раньше бурлила магия. Стыдно было признаваться, что капитан контрабандистов спас его от сумасшествия, помог за ежедневными заботами не вспоминать об этой боли.       С течением времени отсутствие силы перестало терзать душу и разум, но сейчас она ярким цветком ощущалась в воздухе Куллеро. Что-то было не так, и Томас при первой же возможности забрался на крыши, видя, как плутает Инна. Девушка останавливалась, смахивала наваждение, как соринку из волос, но потом снова попадала на крючок неведомой силы. Один раз всё-таки пришлось спуститься на улицу, и Инна едва его не заметила, хорошо находящийся в шаге ювелирный магазин ещё не закрывался.       Скоротечный бой на смотровой площадке только укрепил в мысли, что ведьмы так просто не сдались. Они убежали, рассеялись, но не забыли обид и теперь привели Инну в ловушку. Её крик едва не заставил оглохнуть, визг вызывал боль в голове и первобытный ужас, от которого немели мышцы и превращали в беспомощное нечто.       И когда девушка потеряла сознание, а оставшаяся в живых ведьма утащила её, понял, что не может остаться в стороне. Чтобы они ни захотели сделать с ней, приятного будет мало и потому поспешил к люку, пока местные перепуганные жители не кинулись звать стражу и смотрителей.       По счастью ведьмы оказались настолько уверенными в себе, своей находчивости и скрытности, что даже не думали прятаться. Томас шёл по едва освещённой части старой канализации. Пришлось дышать ртом, чтобы не стошнило, а ещё смотреть постоянно под ноги. Тут укрытий почти не было, если его заметят, то эти женщины мигом его убьют.       То и дело пищали крысы, хвала Бездне, не пандуссийские прожорливые твари, когда-то заполонившие все канализации Дануолла. Здесь у этих мелких грызунов были другие враги и, по счастью, в той части, куда направлялись ведьмы, не так-то много трупов.       Петляя по тоннелям, он слышал их шепотки, возмущённые вскрики и звуки волочения. Инна за всё время так и не проснулась.       На очередном повороте пришлось остановиться, чтобы не быть замеченным. Ведьмы остановились перед лестницей, явно ведущей в какой-то подвал, а не на улицу. Женщины зашли в небольшой «рукав» тоннеля, где им отворился вход в подвал. Томас такие видел много раз в Дануолле – люк на случай нападения, пожара, или просто встречи с сомнительными людьми. В общем, тайный лаз для выхода из дома незамеченным. Скорее всего хозяева мертвы, раз тут устроили логово ведьмы. И не побоялись же под самым носом у Ордена проделывать еретические ритуалы.       – Где вас носит? – спросили сверху.       – Извини, что эта потаскуха оказалась сильнее, чем предупреждала госпожа, – вызверилась уцелевшая ведьма, которая постоянно трясла головой.       Видимо, крик сирены всё ещё звенел в её голове и не давал связно говорить.       – Она убила Иду и Эву, хотя нас убеждали, что амулеты и заклятия крови защитят.       – Ладно, не время препирательств, давайте этот мешок с рыбьими потрохами сюда.       Инну затащили вверх, пользоваться магией не стали, хотя могли, значит, не так уж они уверенно себе чувствовали неподалёку от Ордена. Вероятно в доме их не так много, но всё равно об осторожности забывать не стоило. Оружия у него почти не было, кроме изогнутого кинжала, да метательных ножей-лепестков. Они меньше привлекают внимания, чем прикреплённый к предплечью арбалет, да длинный клинок на поясе.       Выждав для верности минуты две, аккуратно побрёл к лестнице. Обитающие тут ведьмы были настолько уверены в себе, что не заперли люк, но хотя бы смазывали петли. Видимо, не желали, чтобы кто-то из соседей их услышал. Мало ли кто тут мог бродить, а любой любопытный человек – потенциальный доносчик для Аббатства.       Томас очутился в винном погребе, под потолком висели кляксы паутины, в нос тут же забилась потревоженная пыль, а на грязном полу отчётливо выделялись следы трёх женщин. Первую обитательницу дома он обнаружил здесь же, она глядела в небольшое зеркальце и вплетала в волосы тёмные ленты. Оно было повернуто в сторону ведущей на выход лестницы, Томас там не отразится, но подойти для быстрого удара не сможет, а нож-лепесток летит значительно меньше, чем арбалетный болт, да точность у него на дальние броски смазывалась.       Тогда он подошёл к стеллажу, где всё ещё стояли бутылки, звякнул ими и нырнул в тени. Запоздало пожалев, что на нём светлый легкий плащ, изготовился атаковать. Ведьма исчезла в волшебном вихре, дав почувствовать на коже силу Бездны. Сердце застучало ускоренно, дышать Томас старался глубоко, чтобы сохранить хладнокровие, а от щекочущёй нос пыли пытался отрешиться.       – И кто тут шалит? – ведьма появилась вдоль стеллажей с тесаком наперевес, и прошла вперёд издавая громкий стук каблуков. В полумраке заметила сбитую бутылку и подошла её поправить. – Явно не крыса.       Томас выпорхнул из темноты, женщина почувствовала порыв ветра, но успела только распахнуть глаза, когда чья-то рука накрыла ей рот, а в сердце впился клинок. Томас аккуратно опустил уже мёртвое тело и утащил подальше за стеллажи, где света практически не было.       В нише находился рубильник и подключённый к ней бак с ворванью, ещё два стояли рядом. Их хватит на пару месяцев периодического использования, значит, гнездо тут устроили надолго. Выключить свет было бы хорошо, в черноте теней легче перемещаться, но тогда ведьмы тут же придут сюда. А их численность Томас не знал, как и размеры дома, потому опустил руку уже поднесённую к ручке рубильника.       Выйдя из подвала, тут же кинулся вперёд, выходя из-под тусклого освещения лампы. По коже снова прошли мурашки, эманации Бездны так и манили взять их, запутаться в этой тьме снова, чтобы тело обрело лёгкость, а выполнение задачи – сущей мелочью. Наркотик, от которого он едва смог отказаться, теперь был так заманчиво близко.       От мыслей отвлекли тихие разговоры двух подружек на галерее второго этажа.       – Она не боится оставлять это чудовище здесь? Вдруг она сможет и другие амулеты уничтожить?       – Не бойся, она теперь в круге, а Кара сделает всё, чтобы сирена не вырвалась из пут до прихода госпожи.       – Надеюсь, всё так и будет. Мне не по себе, Эва и Ида были сильны, нас тут не так много осталось.       – Как уже сказала – не бойся, всё будет хорошо. А Иде с Эвой следовало сделать амулеты мощнее, чем полагаться на случай. Всё-таки столько лет прошло…       Судя по удаляющимся шагам, ведьмы пошли в боковые комнаты. Впереди перед Томасом простирался небольшой холл, но там оставалось мало работающих ламп, потому преодолел его он быстро, благо поеденный мышами ковёр удачно гасил звуки. Только иногда скрипели половицы под ботинками, но никто так и не отреагировал на них.       По счастью, тут не было и собачьих черепов, в достатке разбросанных по поместью Бригморов много лет назад. Видимо, всю энергию ведьмы тратили на удержание Инны или же воздействия на неё. Иначе, зачем её похищать, если могли убить на месте? Хотя, не следовало исключать и какого-либо ритуала.       Эманации черной магии усиливались, Томас стал замирать, пытаясь унять колотящееся сердце и не поступить опрометчиво. Приоткрытая дверь противно скрипнула петлями, выводя его в широкий зал.       Синий свет тут же заставил спрятаться за колонны. Зайди сюда любой смотритель или оракул, его или её хватил бы удар. Колдовские письмена внутри магического круга светились огнём, невидимыми путами приковывая пленника в центре. За пределами круга на рунных знаках лежали трехгранные амулеты, при взгляде на который тут же слышался душераздирающий крик.       В центре стояло кресло, на нём распластанной лежала Инна, а верхом удобно устроилась одна из ведьм, поигрывая ножом у той перед носом.       – Госпожа сказала, что ты должна быть живой, целой… а вот про невредимость ничего не говорилось.       – Пошла ты, – голос прозвучал слабо, но утешало, что Инна оказалась жива.       – Какие мы дерзкие, надо бы укоротить твой остренький язычок, но он мне ещё пригодится. Раны на тебе ведь заживают, как на собаке.       Послышался стон, Инна явно напряглась, сжала кулаки, но её лицо Томас разглядеть не мог из-за ведьмы. Следовало что-то предпринять, пока эта стерва не покалечила Инну, огляделся, оценил обстановку и подошёл ближе к одному из амулетов. Нож-лепесток сорвался с руки, вонзился в артефакт, тут же потрескавшийся, но энергия из него сочиться перестала, круг вокруг проклятого предмета мгновенно погас.       Раздался глубокий вдох, будто утопающий наконец-то смог вынырнуть из воды. Ведьма исчезла с коленей Инны и появилась перед разбитым амулетом. Очень близко, но лицом к Томасу. Он успеет выскочить и даже прирезать её, но ведьма могла поднять крик или в последний момент вырваться из рук, если у той достаточная реакция. Нельзя рисковать, надо было подманить её ближе или дождаться, пока она обернётся.       – И кто у нас тут прячется? – поинтересовалась ведьма, пропадая.       Томас успел нырнуть за массивный шкаф прежде, чем она появилась там, где он только что стоял.       – Неужели Дауд пришёл освободить свою шлюшку? И где же ты, Меченый?       Томас даже улыбнулся, возможно, это даст преимущество. Эта тварь считает, что за Инной придёт Дауд.       – Не заставляй меня за тобой носиться, старик, – ведьма была до ужаса уверена в своих силах.       Кто бы ими ни руководил, подбирал он агентов из рук вон плохо. Женщина пошла в сторону Томаса, тот постарался вжаться в стену так, чтобы его невозможно было заметить, пока не станет слишком поздно.       Женщина подошла ближе, Томас задержал дыхание, мышцы напряглись, он едва отставил ногу, упёрся пяткой сапога в стену, чтобы резко выскочить, перехватил кинжал. Ведьма подошла расслабленная, оглядывалась по сторонам и, конечно же, заглянула за шкаф.       Сжатый, как пружина, мужчина выпрыгнул из темноты подобно арбалетному болту. Ведьма успела только распахнуть глаза, когда Томас повалил её на пол, выбивая тесак из руки и сжимая ей горло. Она попыталась дотянуться до него когтями, но он смог отвернуть голову и когти прошлись ему по руке, разорвав ткань, но не поранив. Мужчина схватил её второй рукой и резко провернул голову.       Треск костей, повернутая голова и застывший взгляд был ответом. Придя в себя, ступил к Инне, как услышал её слабый голос: «Амулеты!»       Не став ничего спрашивать он просто выбил ногами штуки четыре из колдовских узлов. Этого хватило, чтобы невидимые цепи упали, и девушка поднялась с кресла, на котором её фактически распяли. Только она не смогла сделать и шага, пришлось подойти и помочь выбраться из колдовского круга, усадить в темноте угла.       – Дауд? – спросила она.       Надвинутый на лицо капюшон мешал ей разглядеть, кто перед ней, да, судя по тяжелому дыханию, ей было абсолютно некомфортно сидеть в центре круга.       – Не хотелось бы тебя расстраивать, но, надеюсь, меня ты видеть не менее рада, – он скинул капюшон и улыбнулся. Даже странно стало, насколько он ей рад.       – Томас? – она узнала его не сразу.       – Ты нисколько не поменялась за эти годы.       И он ни капли не лукавил, перед ним переводила дыхание та самая девчонка, которую когда-то привели в логово Китобоев через полгода после убийства Джессамины Колдуин.