Кости прошлого

      Удивляться Инне было чему, мысли пока шли тяжело, но главный вопрос роился в сознании: откуда Томас тут взялся? Он следил за ней? Дауд послал его? В совпадение верилось с трудом, но сил устраивать разборку не было.       Прежде юное лицо Томаса стало обветренным, щеки впали, светлые волосы, всегда немного длинноватые, он состриг, оставляя лишь короткую причёску. А с правой стороны лица, через губу шёл резаный шрам.       – Не припомню его, – слова прозвучали громче и девушка чуть улыбнулась. – Ты изменился.       – В отличие от тебя. Но нам надо уходить отсюда. Сможешь встать? – с тёплой улыбкой проговорил он и тут же вскинулся, услышав шебуршание в углу.       – Эти амулеты, – она попробовала подняться, и это получилось исключительно опираясь о стену. – Они сделаны… из Анны.       – Из кого?       – Кости моей сестры, – на глазах Инны проступили слёзы, ей до сих пор не хотелось в это верить, но эхо предсмертных криков всё ещё звучало в ушах. Липкий страх за жизнь, отзвуки боли и отчаянное желание умереть поскорее, чего ведьмы не дали несчастной девочке.       – Значит, надо найти остальные, – мигом понял Томас.       В бытность Китобоем он не сильно вдавался в учения оккультизма. Его больше интересовали боевые навыки, чем поклонение Чужому. Диктовалось это боязнью за свой рассудок, ведь капризное божество мало чем отличалось от переменчивого ветра в океане. Упустишь момент и тут же получишь смертельный удар.       Но помнил, что ведьмы могли использовать кости не только для амулетов, но и для более тёмного колдовства. Инну спеленали довольно быстро, тюрьму подготовили со знанием дела, запаслись ворванью, выбрали заброшенный особняк, где есть несколько выходов. Значит, тут могли творить ритуалы пострашнее, чтобы удержать сирену в цепях.       Инна видела, как Томас заметался, но вот сквозь пелену слабости начал пробиваться назойливый стук сердца. Ужас и кошмар затмевала пелена голода, который следовало удовлетворить немедленно. Он сделал шаг в сторону и почувствовал, как девушка впилась в его предплечье и смотрела на него загоревшимися в темноте зелёными глазами. Миг и пелена схлынула с её глаз.       Девушка отпустила его руку, тряхнула головой и произнесла.       – Мне… мне надо насытиться, слишком много сил они отняли.       – Понял, – кивнул тот, хотя и напряжённо всматривался в Инну. – Две ведьмы наверху, постараюсь их снять быстро. Другие помещения, смотрю, они решили не использовать.       Действительно, ещё три двери оказались заблокированы. Перед одной ведьмы свалили поломанную мебель, вторая стояла перекошенной от влаги, а вот третью и вовсе заколотили досками, а парочку окон намертво заделали ставнями. Видимо, чтобы не привлекать любителей мистики или любопытных подростков, которые могли попытаться залезть в заброшенный особняк. Залу расчистили специально для магической тюрьмы, но теперь символы погасли, только амулеты трещали магией костей и крови.       – Держись позади и не высовывайся, пока я не скажу, – попросил её Томас. – Ты слаба и будешь шуметь.       – Знаю, можешь не объяснять, – слабо улыбнулась девушка.       Мужчина кивнул и отправился обратно по коридору. Ведьмы, по счастью ничего не заметили, слабый свет ламп теперь мерцал, видимо, проводка окончательно выходила из строя. В холле было по-прежнему пусто, в полумраке виднелась только узкая дорожка женских сапог в сером одеяле пыли. Томас, перемещаясь из укрытия в укрытие, подошёл к винтовой лестнице ведущей на галерею второго этажа. Главная оказалась разрушена, доски сгнили и провалились, теперь торча вверх острыми пиками.       Ступеньки едва заметно скрипели под его весом, после каждого звука он останавливался и вслушивался, но никто из местных обитательниц не выходил. Оказавшись наверху, он заметил едва заметное движение внизу. Отчаянно надеясь, что это – Инна, пошёл дальше, прячась в густоте темноты.       Две ведьмы нашлись в когда-то красивой спальне. Роскошная кровать с балдахином закрывала простынь, на которой лежал внушительный слой пыли. Со стола покрывало откинули и водрузили чайник с чашками, стулья противно скрипели, при каждом их движении. Женщины вальяжно пили чай, вели беседу, отдалённо напоминающую великосветскую, изображали аристократок, хотя их болезненный вид в темноте никак не говорил о благородном происхождении. Скорее бледно-зелёный цвет лица вызывал ассоциации с утопленницами.       Магия усиливалась, похожие эманации, которые он ощущал в зале, шли из самой дальней комнаты. Дверь туда отсутствовала и, чем ближе подбирался Томас, тем отчетливее слышал громкий голос, твердящий заклинание.              Вонзаясь в кости, терзаю разум,       Воском опаляю кровь.       Глаза слеплю ветрами тени,       Словами запираю суть.              Она повторяла это четверостишье, стоя на коленях перед жутким алтарём. Женщины поставили два стола, взгромоздили разные балки, которые обильно заросли гибкими шипастыми стеблями роз. Их лепестки были бардового цвета, а вот шикарные бутоны, имели ярко-алый оттенок. И среди хаотичного переплёта растений белел череп с выбитыми еретическими символами на лбу и обведёнными краской. Присмотревшись, различил ещё несколько костей, торчащих из нагромождения цветов и кривых досок.       Томас аккуратно ступил в комнату, огляделся. Всё было покрыто лианами и те, казалось, едва заметно пульсировали. Справа он заметил очертания маленькой булавы, на левой грязной тряпкой висел шарф с символом Аббатства Обывателей. Только сейчас мужчина вспомнил, что Анну забрали в Орден Оракулов. Инна сама об этом не распространялась, а Дауд не говорил. Томас узнал это только когда стал разбирать бумаги главаря.       Ведьма всё повторяла заклинание, зловеще громко проходились её слова по помещению. Просто так её убить нельзя, стоит ей замолкнуть, как сидящие и чаёвничающие ведьмы кинутся на выручку товарке. Ситуация патовая, ведь быстро исчезнуть из поля зрения ведьм не получится, но всё-таки следовало рискнуть. Заклятие, похоже, ослабляло Инну до сих пор, придётся рискнуть и надеяться, что сирена поможет ему выбраться.       Сделав замах, Томас шагнул и тут же скривился от громкого скрежета половицы. Ведьма умолкла, но всё же оказалась не слишком расторопна, как её предыдущая соратница. Мужчина сумел ударить и вонзить клинок ей в плечо по рукоять, крик разорвал тишину, эманации магии почудились за спиной.       Громкий вопль ударил в грудь, отбросил Томаса вглубь помещения. Удар об стол выбил воздух из лёгких, острые шипы мигом вонзились в руку и бок, затрещала ткань накидки, но до тела растения не достали. Раненая ведьма упала на пол, не в силах вытащить глубоко засевший клинок, вторая подбежала к ней помогать, а третья мигом оказалась над Томасом и дарила ногой в живот, когда тот попытался подняться.       Дыхание спёрло, перед глазами потемнело, а вот рту почудился железистый привкус крови. Шипастые лианы, опутывающие всё помещение, медленно поползли к нему.       – Надо же, – проворковала ведьма, всматриваясь в лицо Томаса. – Это что же за любопытная птичка у нас оказалась?       Томас промолчал, лишь прожигая её взглядом.       – Что там, Алиса? – раздался стон, когда ведьма всё-таки вытащила из плеча раненой женщины кинжал.       – Да вот думаю, либо Дауд нашёл рецепт молодости или наша рыбка нашла ему замену.       – Дай посмотреть.       Вторая подошла ближе, но не успела наклониться, как торчащая из алтаря кость оглушительно треснула, обдавая дождём брызг. Ведьма закричала, закрывая исполосованное и сочащееся дымом лицо, распространяя отвратительный запах палёной плоти.       Томас не стал медлить и ударил отвлекшуюся ведьму кулаком в лицо, разбивая нос и, похоже, выбивая зубы. Ещё один удар уже о бортик стола проломил ей череп, и женщина безвольной куклой повисла на его руках.       Звуки разрываемой плоти и ворвавшейся в нос запах крови заставил замереть. Инна ворвалась в помещение подобно смерчу и вонзилась зубами в раненую женщину. Та пыталась оторвать от себя чудовище, но слишком слабой оказалась. Сирена быстро выпивала из неё кровь, вонзала когти в плечи, разрывая кожу, стремясь подарить всю боль, какую испытывала.       Ведьма в панике задёргалась, даже не пытаясь призвать на помощь магию, лишь хрипела в бесполезных попытках оторвать от себя взбешённого монстра. Уже теряя сознание, она вдруг стала захлёбываться, когда сирена когтями разорвала ей горло.       Инна оттолкнула безвольное тело, едва отдышалась, закатила глаза, села на колени и только потом, убрав выбившиеся из пучка волосы, взглянула на алтарь. Взгляд её застыл, окровавленные губы задрожали, глядя в пустые глазницы. Она протянула дрожащую руку, коснулась пальцами поверхности, а потом с диком криком ударила, сбивая в полёт. С глухим стуком череп ударился лбом об стену, прокатился по полу и замер, снова оказавшись лицом к Инне.       Томас в первую секунду закрыл уши и сжался в комок, поскольку крик боли прошёлся по разуму плетью, вонзился в кости и, кажется, заставил на пару мгновений остановиться сердце. Но потом девушка просто зарыдала, из глаз полились слёзы, а её вой лишь отдалённо напоминал человеческие стоны. Томас подошёл ближе, обнял её, чувствуя, как сотрясаются её плечи. Он знал, какого это – терять семью и друзей, знал ощущение пожирающей пустоты, когда осознаешь, что больше никогда не встретишься с дорогими тебе людьми.       Инна успокоилась только спустя несколько минут, немного выровняла дыхание, перестала трястись осенним листом. Когда она перестала дрожать, Томас решился подать голос:       – Надо сжечь это место.       – Они убили её, – прорычала Инна. – Использовали её кости… Я думала, что она будет в безопасности…       – Послушай меня, – немного грубо встряхнул её он. – Они могли забрать с собой некоторые амулеты, но чем больше мы их сейчас уничтожим, тем лучше для тебя. Нельзя, чтобы кости твоей сестры гуляли потом по подворотням Островов.       – Да, – кивнула ему девушка. – Прости.       – Идём, перенеси все амулеты сюда, а я спущусь в подвал. Там два бака с ворванью, их хватит, чтобы все предметы в этой комнате превратились в пыль.       – Хорошо.       Инна пошла обратно в зал, уже не таясь. Если бы тут находились другие ведьмы, то давно бы прибежали на шум.       До чего же сложно было просто взять эти предметы. Инна едва могла поднять каждый из них, уже зная наверняка, кого использовали для их изготовления. Тогда, много лет назад, отказавшись от поисков сестры, оказывается, подписала ей смертный приговор. Возможно, если бы она смогла найти сестру, если бы смогла поговорить и вытащить из стен Ордена, то ничего бы этого не случилось. Вопросы, сомнения, предположения жгли сердце и руки намного сильнее, чем горящие огнём амулеты в её руках. Они жгли пальцы, кожу груди, к которой она их прижимала, даже сквозь одежду, вызывая новую порцию слёз, которые всё никак не удавалось остановить.       Амулеты она принесла на страшный алтарь, но так и не смогла заставить себя поднять череп с пола. Пустые глазницы младшей сестрёнки глядели на неё чернотой и смертью. А перед глазами вставало довольное личико маленькой девочки, когда Инна помогала подобрать платье в магазине, когда читала сказки на ночь и отвлекала поваров, чтобы девочка могла стащить порцию конфет с кухни.       Все воспоминания о маленькой непоседливой девчушке, которую Инна беззаветно любила, теперь тонули в черноте пустых глаз и дрожи вырезанных из её костей амулетов.       С кряхтением появился Томас, неся на себе полный бак с ворванью, распространяющую слабый белёсый цвет.       – Одна есть, сейчас принесу ещё одну, а третью вытащу из устройства, и разолью по полу, – он установил бак рядом с алтарём.       – Зачем? – Инна только при этих словах вышла из транса.       – Ты забыла, что она горючая и взрывается от первой же искры? Дом сложится, как карточный, а убежать мы тогда не успеем, надо будет поджечь дорожку. С тобой всё в порядке?       Инна не ответила, лишь бросила взгляд на череп с еретическими знаками. Томас понял всё без слов, сам взял его и поставил на место, а после разрезал кинжалом блузку на одной из ведьм и накинул лоскут.       – Спасибо, – стоило плотной белой ткани накрыть кость, как Инне неожиданно стало легче дышать.       – Ничего, скоро это станет лишь пылью, – бравурно заявил Томас, и пошёл на выход, но вдруг тяжело выдохнул и привалился к стене.       – Что с тобой? – девушка тут же подбежала, только сейчас заметив на светлой рубашке несколько кровавых полос.       – Да ерунда это – царапины.       Только Инна его не слушала и бесцеремонно задрала полы рубашки вверх. Несколько резаных ран, действительно, были поверхностными, но в трёх из них торчали длинные шипы. Они всё ещё распространяли яд и, похоже, обезболивающее, раз Томас не чувствовал их.       – У тебя там шипы, их надо вытащить.       – Не сейчас.       – Они тебя травят, ты скоро просто потеряешь сознание, – возразила Инна и вытащила из его ножен кинжал.       Пришлось пройти в соседнюю комнату, где распивали чай ведьмы, сесть на неудобный скрипнувший стул и дать возможность Инне вытащить шипы. По счастью, они вонзились неглубоко и были достаточно крепкими, чтобы не сломаться при извлечении. Конечно, мужчина шипел, до побелевших пальцев сжимал подлокотники, но ни разу не дёрнулся, пока девушка аккуратно доставала ядовитые отростки.       – Всё? – Инна в ответ кивнула, после чего Томас поднялся, намереваясь достать ещё один бак.       – Тебя перевязать надо!       – Чем? Ты у них аптечку где-то видишь? Или надеешься в этой грязище разыскать хоть что-то, годное для перевязки? – Томас сказал это излишне грубо, но ему очень хотелось поскорее уйти из этого места.       Близость магии, её привкус на языке и танец электрических разрядов на кончиках пальцев давали эйфорию. Скорее всего, он и не заметил ран и опасного яда именно из-за этого.       – Спасибо за заботу, – бросил он ей и снова спустился в подвал.       Поднять второй бак оказалось нелёгкой задачей, Томас едва его не разбил, всё же яд делал своё дело даже после удаления его источника. С третьим было легче, отключив его от энергосистемы, он открутил клапан и стал медленно выливать маслянистую жидкость, делая дорожку до алтаря. Инне пришлось помочь ему поднять полупустой бак и открыть клапан с ещё одного. Надо было устроить взрыв, а так просто огонь лишь лизнёт стекло и не уничтожит еретические предметы.       Выйти решили через парадную дверь, которая с противным скрипом поддалась. Томас швырнул зажигалкой, поджигая ворвань, и им оставалось только бежать и надеяться, что дорожка масла найдёт цель.       Они оказались чуть выше тех районов, где похитили Инну и сразу же свернули в переулки, но всё же жар взрыва и громкий хлопок, разбудивший добрую половину Куллеро, догнал их. Грохнуло так, будто началось извержение вулкана, старый дом просел, а потом и сложился крышей внутрь, вздымая ещё больше огня в небо. Чадящий, душный смог вырвался наружу, пожирая звёзды и часть пейзажа. Повезло, что ведьмы устроили логово в доме на отшибе квартала, потому опасаться, что пожар перекинется на остальные постройки, не стоило.       Естественно в ближайших домах проснулись все, открылись окна, послышалась ругань, кто-то истошно вопил в страхе, а по улицам уже спешила стража, пытаться оцепить место от зевак.       Томас с Инной спрятались в небольшой подворотне, глядя на торопливый забег солдат Серкноской парадной гвардии. Они хотели переждать тут, но Томаса снова скрутил болезненный спазм от яда.       – Пошли, пока они не перекрыли район на всякий случай, – заявила Инна, не желая оставлять его в грязном переулке отравленного и с открытой раной.