Прямо в твои объятия.

Когда Гермиона вышла из своей комнаты, готовая к вечеринке, Джеймс почувствовал себя так, словно его ударили бланджером в живот. От ее вида у него перехватило дыхание. Ему стало настолько комфортно проводить с ней время, что он почти начал воспринимать ее как одного из своих парней. Но теперь ему оставалось только корить себя, удивляясь, как он никогда не думал, что она может выглядеть так великолепно. Ее каштановые волосы были слегка уложены, но она оставила локоны рассыпаться по спине. Красное платье, которое она надела, было облегающим, обнажая тело, которое она никогда не выставляла напоказ. У нее были длинные ноги и упругие изгибы, из-за чего Джеймс не знал, на что обратить внимание в первую очередь. Конечно, она не была такой чувственной, как некоторые ведьмы, но это платье подчеркивало все ее лучшие черты, включая мягкую округлость груди. Воспоминание о том, как она, спотыкаясь, вышла из своей комнаты с похмелья, одетая только в майку Сириуса, всплыло у него в голове. Он был уверен, что смог разглядеть сквозь ткань очертания розовых сосков… Годрик, сейчас было не время зацикливаться на этом. Джеймс быстро понял, что он находит Гермиону привлекательной не только сейчас, но и обычно. Он сравнил ее нарядную внешность с тем, как она выглядела обычно. Он не думал об этом, но ему нравились маленькие веснушки на ее носу и то, как ее карие глаза выдавали каждое ее чувство. Он потерял дар речи. Сириус, должно быть, знал, потому что улыбался ему из-за плеча Гермионы. — А ты как думаешь? Значит, с платьем я справился? — спросил Сириус. Джеймс прочистил горло, чтобы дать своему мозгу возможность привести в порядок свои мысли. — Да, ты прекрасно выглядишь, Гермиона, — сказал он ей, внезапно почувствовав неуверенность. — На самом деле, более чем мило. Она мило покраснела, и Джеймс почувствовал, что еще больше увлекается ею. — Спасибо тебе, Джеймс. Ты сам выглядишь очень щеголевато, — ответила она, воспользовавшись моментом, чтобы рассмотреть его новую парадную мантию. — Тогда мы пойдем? — Верно, — согласился он, прежде чем предложить ей руку. — Мы бы не хотели заставлять Малфоев ждать. Гермиона попыталась скрыть улыбку, но безуспешно. Они вместе направились к камину и, назвав пункт назначения, пара шагнула сквозь зеленое пламя. Поместье Малфоев было роскошным даже по старым чистокровным стандартам. Гермиона выглядела ошеломленной, ее голова поворачивалась во все стороны, чтобы оценить это богатство. Затем она напряглась, ее рука потирала вверх и вниз шрам, который оставила ей Беллатриса Лестрейндж. Джеймс внезапно почувствовал себя самым большим засранцем в мире. Он даже не подумал о том факте, что заставил ее вернуться в то место, где ее пытали. Не говоря уже о реальной возможности того, что она может столкнуться с Беллатрисой тем вечером. Джеймс решил защитить ее от этого, если сможет. Он сжал ее руку в знак утешения и почувствовал, как она расслабилась, прижавшись к нему. Он наслаждался теплом ее кожи под кончиками пальцев. — Давай присоединимся к вечеринке, — предложил он. Она кивнула, и они заскользили между богато украшенными гостями Малфоев. Люциусу и его новой невесте Нарциссе не потребовалось много времени, чтобы спуститься и поприветствовать их. — Поттер. Как… мило с твоей стороны присоединиться к нам, — сказал Люциус с едва скрываемой усмешкой. Было ясно, что приглашение, которое ему было дано, не было рассчитано на то, что он действительно появится. — Малфой. Спасибо, что пригласили нас, — ответил Джеймс, забавляясь. — А кто ваша гостья? Я не думаю, что мы раньше встречались — спросила Нарцисса, ее лицо превратилось в холодную маску. Хотя Нарцисса и не проявляла активной враждебности, она не общалась ни с кем, кто не стоил ее внимания. — Гермиона Грейнджер, — гордо представилась она, протягивая Люциусу руку. Светловолосый волшебник мгновение пристально смотрел на нее, прежде чем взять ее за руку и прижаться губами к тыльной стороне ладони. — Грейнджер? Мне не знакомо это имя, — осторожно сказал он. Гермиона одарила его застенчивой улыбкой. — Из Дагворт-Грейнджеров, конечно. Я выросла в России, — мастерски солгала она, идеально играя роль самонадеянного сноба. Чего еще можно было ожидать от потомка одного из лучших зельеваров в истории? Люциус был явно удивлен. Нарцисса оглядела ее с ног до головы. — А где ты взяла свое… платье? — неуверенно спросила она. Брюнетка изобразила удивление. — О, я удивлена, что ты не знаешь от куда оно. Это оригинал Валерии Аккорси, — сказала она точно так, как они с Сириусом практиковались. — Она шьет все платья герцогини Карлеваро. Нарцисса выглядела смущенной и впечатленной. — И твоя сумочка. Шанель? — спросила она. Гермиона почувствовала тяжесть черной кожаной сумки на своей руке. — Да, это винтажное, — фыркнув, ответила Гермиона. На самом деле это был винтажный дневник от Шанель, но он был сильно укреплен чарами и защитой, так что они могли безопасно вывезти дневник из Поместья. — Что ж, Поттер. Должен сказать, я удивлен тем, насколько… отличается твоя девушка от твоей бывшей невесты, — сказал Люциус с порочной улыбкой. У Гермионы сложилось впечатление, что она произвела впечатление на Люциуса главным образом ложью о том, что она чистокровная. Что бы он подумал, если бы узнал, что она магглорожденная, как Лили? Нарцисса тоже улыбнулась. — Да, хотя я бы сказала, что и вы, и мисс Эванс довольно быстро разошлись после разрыва вашей помолвки, — сказала она, прежде чем жестом указать себе за спину. — Я полагаю, что сегодня вечером она сопровождает нашего друга Северуса. Джеймс довольно легко нашел Лили, одетую в темно-зеленое платье, смеющуюся под руку со Снейпом. Он сразу же почувствовал себя побежденным. Он всегда подозревал, что между ними двумя существуют более глубокие чувства, но увидеть доказательство было сокрушительно. — Нам лучше уйти, — беззаботно сказала Нарцисса. — Так много гостей, которым нужно представиться. Гермиона потянула Джеймса за руку, когда поняла, что он не отводил взгляда от Лили с тех пор, как заметил ее. — Джеймс, с тобой все будет в порядке? — неуверенно спросила она. Он раздраженно хмыкнул. Зная, что ему нужна минута, чтобы переварить услышанное, Гермиона похлопала его по плечу. — Тогда я просто пойду принесу нам выпить, — предложила она, прежде чем отвернуться от него. Гермиона направилась к бару, ее золотые каблучки цокали по мраморному полу. Ею овладело глупое желание обернуться и посмотреть, наблюдал ли Джеймс за ней, когда она уходила, — посмотреть, был ли он так же очарован ею, как Лили. Вместо этого она заставила себя оставаться сосредоточенной. Подойдя к бару, она заказала два неразбавленных огневиски. С напитками в руках она была загнана в угол слегка подвыпившим Слизнортом. Конечно, он бы выпросил приглашение на празднование Йоля, с горечью подумала Гермиона. Ей пришлось выдумать всевозможную ложь, чтобы рассказать ему о своей работе по изготовлению зелий в России, прежде чем она смогла прервать разговор. Резко обернувшись, Гермиона заметила, что Джеймс больше не стоит там, где она его оставила. Нахмурившись, она оглядела собравшихся, проклиная его за то, что он оставил ее одну в этом доме с этими людьми. Она оглядела собравшихся, надеясь мельком увидеть растрепанные черные волосы. Когда она наконец заметила его, Гермиона была потрясена, осознав, что он стоит рядом с Лили. Он не только действительно разговаривал с ней, но и смеялся над чем-то, что она сказала. Она почувствовала, как вся ее надежда покидает ее. Плечи Гермионы поникли, вся магия ее ночи растворилась в воздухе. Она не была такой… Золушкой, какой она себя вообразила. Джеймс не был ее прекрасным принцем. — Каково это — оказаться на втором месте? — спросил знакомый, мрачный голос. Гермиона повернулась и оказалась лицом к лицу с Северусом Снейпом. Было странно видеть его сейчас, таким молодым и живым. Как директор, он превратился в пустую оболочку, на его плечах лежала тяжесть всего мира. — Я занимаюсь этим уже много лет и до сих пор не понял, как с этим бороться, — добавил он. Она нахмурилась. — Я не понимаю, о чем ты говоришь, — сказала она, выпятив подбородок. Он ухмыльнулся ей. — О, так ты хочешь сказать мне, что ты не стояла здесь, тоскуя по Джеймсу Поттеру, который разговаривает со своей самопровозглашенной любовью всей своей жизни? — ехидно спросил он. Слова Снейпа заставили Гермиону задуматься. Она должна быть счастлива. Она должна была бы прыгать от радости. Ее послали сюда, чтобы убедиться, что Гарри Поттер будет жить, а Джеймсу и Лили нужно было поддерживать отношения, чтобы это произошло. Так почему же ей казалось, что в ее сердце вонзается нож? Она настолько привыкла к мысли, что Джеймс и Лили больше не собираются быть вместе, что позволила сбить себя с курса. — Мы с Джеймсом просто друзья, — солгала она. На языке у нее был горький привкус. Снейп просто одарил ее еще одной из своих подлых улыбок, как будто мог разгадать всю ее ложь насквозь. Это разозлило Гермиону в нем. В конце концов, это все его вина. Он был тем, кто сказал Джинни отправить ее назад во времени без каких-либо объяснений. Одним глотком осушив свой бокал, она протянула ему другой. — Ты можешь взять это, — сказала она. — Я собираюсь пойти припудрить носик. Гермиона шла так спокойно, как только могла, хотя ей хотелось выбежать из бального зала в холл. Она была так увлечена весельем и празднествами, что забыла, что они прибыли в Поместье с определенной целью. Джеймс мог бы разгуливать в одиночестве, но она собиралась найти этот дневник, несмотря ни на что. Найти библиотеку незамеченной оказалось гораздо проще, чем ожидала Гермиона. Однажды она слышала, как Драко Малфой хвастался размерами своей семейной библиотеки, и должна была признать, что была удивлена, что он не солгал. Она проходила между рядами книг, каждая из которых была тщательно распределена по категориям. Там была потрясающая глубина и широта тематического материала. Огромная комната, казалось, поглощала все звуки, безмолвная, как склеп. Даже стук ее каблуков по полу был приглушен длинными полозьями. Гермиона внезапно занервничала из-за того, что кто-то мог застать ее здесь за вынюхиванием. Она хотела побыстрее найти дневник, но не похоже было, чтобы там была хоть одна полка, предназначенная для хранения драгоценных дневников, ранее принадлежавших Тому Реддлу. Лучшим вариантом действий было бы просто вызвать его. — Дневник Тома Реддла, — прошептала она, надеясь, что это сработает. Она почувствовала крестраж еще до того, как увидела его. Темная магия, сочащаяся со страниц книги, была ощутима, когда она пролетала через комнату, притягиваемая ее заклинанием. От этого ощущения у нее волосы встали дыбом. Гермиона поймала дневник в воздухе и сунула его в свою сумочку. Как только она закрепила его, у Гермионы возникло ощущение, что она в библиотеке не одна. Оглянувшись через плечо, она убедилась, что никто к ней не подкрадывался. Но когда она обернулась, Гермиона столкнулась лицом к лицу с твердой грудью. Ахнув от шока, Гермиона ударила волшебника в грудь, когда поняла, кто это был. — Джеймс! Как ты смеешь так подкрадываться ко мне? — потребовала она. На мгновение она снова стала прежней властной, прижав руки к бедрам. Он одарил ее полуулыбкой, его зрачки расширились в тусклом свете библиотеки. — Я не хотел тебя пугать, — сказал он ей, хватая ее за руку и прижимая к своему телу. — Но почему ты оставила меня? Нам следовало пойти вместе. Прикусив нижнюю губу, Гермиона не хотела показывать, насколько расстроилась, когда увидела, каким счастливым он выглядел с Лили. Вместо этого она придумала маленькую ложь. — Я подумала, что только одному из нас будет легче уйти незамеченным, — сказала она. Джеймс не выглядел убежденным. Знал ли он, что она видела его с Лили? — И я хотел убраться отсюда как можно быстрее. Джеймс выглядел виноватым, и Гермионе стало неловко за то, что она заставила его так себя чувствовать. Прежде чем он успел начать извиняться, Гермиона услышала шум. Она прижала ладонь к его губам. — Ты слышишь это? — прошептала она. Безошибочно узнаваемый звук осторожных шагов приближался к ним. Запаниковав, Гермиона уставилась в карие глаза Джеймса. — Что нам делать? — в отчаянии прошипела она. Прежде чем она успела осознать, что происходит, Джеймс толкнул ее спиной к книжным шкафам, полки впились ей в спину. Он прижался к ней всем телом, позволяя Гермионе ощутить его твердость. Она едва могла сдержать дрожь от ощущения его прикосновения, его рука прижималась к ее пояснице, его лицо было в непосредственной близости от ее лица. Другой рукой он запутался в ее кудрях. Он ласково потерся своим носом о ее нос. И затем… Джеймс накрыл ее рот своим, его губы почти лениво скользнули по ее губам. Она таяла в его объятиях, наслаждаясь ощущением его губ на своих, желая никогда не забывать этот момент. Это была идеальная ласка, мучительно медленная, но слишком упадочная, чтобы ускоряться. Гермионе хотелось бы просто остаться тут с ним навсегда. Прочищение горла вернуло ее к реальности. Джеймс отстранился от нее, притворяясь удивленным тем, что его застукали. — Что у нас здесь? — подозрительно спросил Люциус Малфой. Джеймс застенчиво улыбнулся ему. — Прости, Малфой, я просто… не мог дождаться, когда моя девушка вернется со мной домой, — сказал он, потирая рукой затылок. — А у моей Гермионы слабость к библиотекам. Гермиона покраснела, глядя куда угодно, только не в стальные серые глаза Люциуса. — Что ж, тогда, может быть, вам двоим стоит сейчас отправиться домой. Это не было предложением. Джеймс обнял ее за плечи, притягивая ближе к себе. — Справедливое замечание. Мы сейчас уйдем, — уступил он. Джеймс, не теряя времени, вывел Гермиону из библиотеки обратно в безопасность их общей квартиры, понимая, насколько близко они были к катастрофе.