У медали есть вторая сторона

      — Т-ты… Ты согласен? — голос все еще не слушается его.              Кажется, невозможно покраснеть еще больше, но у Галфа получается это сделать:              — Д-да.              Ноги его не держат, поэтому Мью плюхается на постель, чтобы переварить новую для него информацию:              — Но ты же не хотел…              Парень смотрит куда угодно, но не на него:              — Я передумал.              — Почему? — ему жизненно важно знать ответ на этот вопрос.              — Ну… Я… — тот мнется. — Нам обязательно об этом разговаривать?              “Ну что ты к пацану пристал? Ну передумал и передумал, чего бухтеть — такое случается”.              Но Мью непреклонен: он встает и подходит ближе, чтобы словить глазами тревожный взгляд:              — И все-таки я бы хотел знать.              Галф нервно прикусывает губы, но все же отвечает:              — Я знаю, что могу на тебя положиться.              Тепло расцветает в его, кажется, навсегда окаменевшем сердце:              — Ты мне доверяешь?              — Да.              Он с трудом сдерживает себя, чтобы не стиснуть это смущающееся чудо в своих объятиях, но понимает: не стоит. Галф только-только начинает делать шаги к нему навстречу, а повторно напугать парня точно не хочется.              — Это Майлд, да? Он тебе рассказал?              Котик прячет лицо в своих маленьких лапках:              — Не только. Я… помню.              Мью сглатывает:              — Что ты помнишь?              — Как ты заботился обо мне, кормил, давал лекарства.              — Понятно.              Кажется, они оба обходят неловкий момент с обтиранием Галфа, но Мью не собирается об этом напоминать.              — И ты… сдержал свое слово.              Он непонимающе смотрит на парня:              — Ты о чем?              Теперь черед Галфа нервно сглатывать:              — Ты обещал оставить меня в покое — и так и получилось. Я сначала обиделся, что тебе на меня наплевать, хотя ты называл себя моим другом.              У него от боли сжимается сердце:              — Галф, это не так!              Но его перебивают:              — А потом я вспомнил твои слова — и все встало на свои места.              Мью тихо признается:              — Мне не все равно, Галф, правда. Я просил Майлда писать о твоем самочувствии, раз напрямую у тебя я спросить не мог.              Парень кивает:              — Знаю, теперь знаю.              Он с трудом сдерживает усмешку: первое впечатление оказалось правильным, Майлд все так же не умеет держать язык за зубами.              Галф серьезно и внимательно на него смотрит:              — Ты не воспользовался тем, что я плохо соображал, помог мне, был честным со мной.              У него перехватывает от ужаса дыхание:              — Ты что! Я не мог даже подумать, чтобы тронуть тебя!              Парень как-то грустно улыбается:              — Не все так считают. Ведь вебкам-модели сами хотят, чтобы их использовали, правда?              Он с отчаянием трясет головой:              — Нет! Это не так!              — Зато я теперь знаю, что ты и правда не из числа этих сумасшедших фанатов-сталкеров, которые готовы на что угодно, чтобы приблизиться к вожделенному телу.              “Мью, прости”.              “За что?”              “Что предложил тогда тебе потрогать его бедра, когда Галф был сонный”.              “Хорошо, что я не всегда тебя слушаю, правда?”              Ну вот и поговорили: и с Галфом, и с внутренним голосом.              Но все же Мью до конца не верит:              — Ты правда хочешь… сняться со мной?              И снова смущенный Галф в эфире:              — Да, с тобой — да.              Его начинает бить дрожь:              — И как ты себе это представляешь?              Галф мнется, но отвечает:              — Думаю, что в кадре будут в основном только твои руки.              Мью смотрит на свои конечности, словно в первый раз их видит:              — Руки?              Парень еле слышно шепчет:              — Они у тебя очень красивые. Думаю, что зрителям понравится, если ты будешь ими меня трогать.              Он молчит, пытаясь обработать полученную информацию.              “Суппасит! Прием! Прием! Галф считает твои руки красивыми!”              “Ага…”              “Отвисай уже давай! От тебя, вообще-то, ждут ответа”.              “Ага…”              Мью откашливается:              — Ладно… Хорошо…              Галф нервно улыбается:              — И, конечно, на всякий случай на тебе будет тоже маска — вдруг твое лицо случайно попадет в кадр.              — А ушки? — он хрипит. — Мне нужно надевать ушки, как тебе?              Парень становится пунцовым уже полностью:              — Не думаю… Это же особенность моего канала, а ты вроде как… мой гость.              — Понятно. Значит, маска и руки.              — Угу.              “Хьюстон, у нас проблема!”              “Чего еще?”              “Ну как бы… Вам бы порепетировать сначала, чтобы потом это все хорошо в кадре смотрелось”.              “Пиздец”.              “Целиком и полностью согласен”.              Мью нервно смотрит на Галфа:              — Слушай, тут я подумал…              — Да? — тот тоже чувствует себя неловко.              — Нам бы, наверное, надо отрепетировать. Или, хотя бы, согласовать последовательность действий. Ну, для красивой картинки.              На него смотрят огромные темные глаза, в которых плещется страх и неуверенность:              — Да, н-н-наверное.              Ему точно надо к врачу, потому что звонкость голоса навсегда его покинула:              — Тогда… Как мы это сделаем?              — Что? — Галф смотрит на него почти с ужасом.              — Ну, отрепетируем.              — Аааа, — тот, кажется, выдыхает с облегчением. — Я планирую стрим снова в субботу, только вечером. Можешь прийти ко мне за час — мы попробуем… Ну, попробуем.              — Хорошо. Отлично.              Кажется, еще немного — и они оба скончаются от неловкости. А им еще как бы вместе сниматься…              Галф решает прервать эти мучения и делает шаг к двери:              — Тогда спишемся накануне? Я тебе пришлю время.              — Да, конечно.              — Тогда я пойду.              — Ага.              Он смотрит на закрывшуюся дверь, и ему хочется биться об эту поверхность головой.              “Ну что? Бойтесь своих желаний — они могут исполниться”.              “Да знаю я, знаю…”              “Сбылась твоя мечта (идиота): ты сможешь на совершенно законных основаниях потрогать своего котика”.              “Есть только один вопрос”.              “Какой?”              “Как мне это пережить”.              “Хых, тебе понадобятся железные трусы, мой милый, чтобы не напугать Галфа своим стояком”.              Это точно.