Часть III. Гарри Поттер и секреты прошлого

Проснулся я очень рано, ещё не светало. Перед квиддичем мне редко хорошо спалось. Я потянулся за будильником: половина пятого. Проклиная Вуда, я лёг и повернулся на бок, пытаясь заснуть. Но теперь уже мне мешала разбушевавшаяся стихия: раскаты грома, вой ветра за окнами, скрип деревьев в Запретном лесу. Ещё несколько часов, и я буду носиться над полем, сражаясь с бурей… Да, теперь уже не заснёшь. Я встал, оделся, взял свой «Нимбус-2000» и тихонько пошёл к двери. Едва я открыл дверь, мимо ног метнулось что-то пушистое. Я нагнулся и успел схватить Живоглота за кончик хвоста. — Глотик, что ты здесь забыл? — спросил я, перехватывая кота поудобнее. — Надо бы отнести тебя Гермионе, она же будет переживать. В гостиной буря была слышнее. Но матч всё равно состоится: из-за таких пустяков, к сожалению, матчи не отменяют. Я до рассвета сидел в гостиной у камина. Живоглот рвался вон из гостиной, и я то и дело вскакивал — Короста Рона в моей комнате явно подвергалась опасности. Время тянулось медленно. Наконец, кажется, пора завтракать. Я пошёл к портрету. — Обнажи меч, жалкий трус! — заорал на меня сэр Кэдоган. — Да ну вас! — отмахнулся я и зевнул. Я передал Живоглота Гермионе, подождал, пока она занесëт его в гостиную Когтеврана, и мы вместе отправились в столовую. Там я взял большую тарелку овсянки и, ложка за ложкой, понемногу приходил в себя. Дошла очередь до тоста с джемом, и тут появилась вся команда. — Сегодня круто придётся! — Вуд сидел за столом, не притрагиваясь к еде. — Будет тебе, Оливер, — пыталась успокоить его Алисия. — Не сахарные, не растаем. Ливень как ливень. Но такого ливня давно не было. Вся школа спешила на матч. Бежали через луг, нагнув головы навстречу свирепому ветру, рвавшему из рук зонтики. Переодевшись в алую гриффиндорскую форму, команда ждала от Вуда обычного напутствия, он начал было говорить, в горле у него булькнуло, он покачал головой и взмахом руки пригласил нас на поле. Ветер сшибал с ног. Близкие раскаты грома заглушали крики болельщиков. Ну хоть очки не заливало дождём — я наложил на них заклятие Импервиус. Но всë равно, как тут разглядеть крошечный снитч? На противоположной стороне поля появились канареечно-жёлтые пуффендуйцы. Капитаны обменялись рукопожатием. Диггори дружелюбно улыбнулся, а Вуд только кивнул, словно у него свело челюсть. — По мётлам! — прочитал я по губам мадам Трюк. Я дёрнул ногу, грязь громко чавкнула, и я оседлал свою верную метлу. Мадам Трюк поднесла к губам свисток, сквозь шум дождя раздался далёкий-далёкий свист. И четырнадцать игроков взмыли в воздух. Через пять минут я продрог до костей и вымок — нитки сухой нет, товарищей по команде не различишь, а снитча и подавно не видно. Я носился туда-сюда, мимо мелькали красные и жёлтые пятна. Что происходит, какой счёт, непонятно — голос комментатора утонул в вое ветра. Вместо болельщиков — море мантий и истерзанные зонты. Уже два раза меня чуть не сбил с метлы бладжер: из-за дождя я не заметил его приближения. Сколько уже длится игра? Метлу всё труднее держать прямо. Небо быстро темнеет, как будто ночь решила наступить раньше. Пару раз я чуть не налетел на кого-то. Свой или чужой? Из-за плотной пелены дождя не разберёшь, да и форма на всех намокла, хоть выжимай. При первой вспышке молнии раздался свисток судьи. Расплывчатая фигура Вуда махала рукой, веля приземлиться. Я спикировал вместе с остальными в огромную лужу. — Я взял тайм-аут! — прокричал Вуд. — Бежим вон туда! На краю поля торчал огромный зонт. Мы укрылись под ним. — Кто ведёт? — спросил я. — Мы, оторвались на пятьдесят очков, — ответил Вуд. — Скорее лови снитч, а то придётся играть ночью. — Из-за этого дождя я ничего не вижу! Мы немного передохнули, после чего Вуд приказал команде: — Взлетаем! Я занемел от холодной, мокрой одежды, но зато во мне проснулись силы. Может, руна помогла? Словно открылось второе дыхание, я уверенно вёл метлу сквозь воздушные вихри, ища глазами снитч, легко уклонялся от бладжера и нырял под Диггори, когда тот мчался навстречу. Снова громыхнуло, блеснула раздвоенная молния. Играть становилось опасно, надо скорее поймать снитч! Я развернул метлу и помчался к середине поля; новая вспышка осветила трибуны, и я увидел в пустом верхнем ряду, на фоне неба неподвижную фигуру огромного лохматого пса. Закоченевшие руки скользнули по мокрому древку метлы, и я провалился метра на два вниз. Тряхнул головой, откинул волосы и глянул на трибуны — собака исчезла. — Гарри! — истошно завопил Вуд от колеса. — Гарри! Сзади! Я оглянулся. Седрик Диггори нёсся вверх, между нами висел крохотный золотой шарик. Меня словно ударило молнией, я прижался к древку и ринулся вниз. — Давай же, давай! — хрипел я. — Быстрее! И вдруг произошло что-то странное. На стадионе воцарилась мёртвая тишина. Ветер дул с той же силой, но беззвучно, словно звук кто-то выключил. Или я внезапно оглох? Знакомая леденящая волна ужаса захлестнула меня и пронзила насквозь: внизу по полю что-то двигалось… Я забыл про всё на свете, оторвал взгляд от снитча и глянул вниз. Около сотни дементоров устремили ко мне задранные вверх скрытые капюшонами головы. Грудь у меня словно охватило ледяным обручем. И я снова услышал… кто-то кричит… голос женщины… «Только не Гарри, пожалуйста, не надо!» «Отойди прочь, глупая девчонка… Прочь…» «Пожалуйста, только не Гарри… Убейте лучше меня, меня…» Я оцепенел, белый туман клубился перед глазами… Что я делаю? Куда лечу? Я должен помочь… её убьют, её… Я падал всё ниже, ниже сквозь ледяной туман. «Пожалуйста, только не Гарри, пощадите…» Плач женщины… чей-то пронзительный хохот… — Повезло ещё, что земля мягкая. — Я подумал — всё, конец. — А у него даже очки не разбились. Я слышал чьи-то голоса, шёпот. И ничего не понимал. Где я? Как сюда попал? Что перед тем делал? Болело всё, как будто меня сильно избили. — Никогда ничего более страшного не видела. Ничего более страшного… страшные чёрные фигуры в капюшонах… холод… крик… Я открыл глаза: я лежал в больничном крыле, вокруг моя команда, все с головы до ног в грязи. Тут же и Невилл с Гермионой, мокрые, словно только что из пруда, где купались в одежде. — Как ты, Гарри? — спросил Фред. Он был бледен как полотно, это не могли скрыть даже потоки грязи. В воображении у меня проносились картинки. Молния… лохматый пёс… золотой снитч… дементоры… — Что случилось? — я вдруг сел в постели, и у всех перехватило дыхание. — Ты упал, — коротко объяснил Фред. — Метров с двадцати. — Он оглядел друзей, которые согласно закивали. — Мы думали, ты умер. — Алисию до сих пор била дрожь. Гермиона всхлипнула, глаза у неё были красные. Короче говоря, выяснилось, что мы проиграли. Да и ладно. Только вот моя метла разбилась в щепки… Интересно, мне разрешат из-за этого не играть? Сомневаюсь. Минут через десять пришла мадам Помфри и распорядилась всем оставить палату. И вся команда, оставляя за собой грязные следы, вышла из палаты. Мадам Помфри с недовольным видом закрыла за ними дверь. Невилл с Гермионой подошли поближе к кровати. Рядом появился Драко, который всë это время прятался под мантией-невидимкой. — Видел бы ты, как рассердился Дамблдор, — прерывающимся голосом сказала Гермиона. — Я никогда его таким не видела. Ты стал падать, он выбежал на поле, махнул палочкой, и падение замедлилось. Потом он нацелил палочку на дементоров. Из неё вылетело серебристое облако, дементоров как ветром сдуло… Он был вне себя от ярости, что они вошли на территорию… — Дамблдор наколдовал носилки и положил тебя на них, — перебил Невилл. — Носилки сами тебя несли, а он шёл рядом до самой школы. Все думали, что ты… Невилл замолчал, но я его не слушал. Я думал о том, что со мной сделали дементоры, о голосе… Потом взглянул на друзей и опомнился. Я прочитал у них в лицах такую тревогу, что тут же принялся лихорадочно искать нейтральную тему для разговора. — А я видел пса, — выпалил я. — Какого пса? — спросил Невилл. — Большого и чëрного, — сказал я. — На верхнем ряду трибуны, когда сверкнула молния. Я ни у кого из учеников такого не видел. — Грим? — поинтересовался Драко. — Не, не думаю, — ответил я. — Может, просто бродяга, — добавила Гермиона. — Постойте-ка… Неужели? Не может быть! — Может озвучишь ход своих мыслей для тех, кто не умеет их читать? — предложил Драко. — Бродяга! — сказала Гермиона таким тоном, будто объясняла, что два плюс два — это четыре. — Я тут размышляла… Профессор Люпин чем-то болен, так? Его даже заменял Снейп, он вёл урок. Понимаете, да? — Не-а, — ответил Невилл. — Ну всё же очевидно! Снейп ненавидит Люпина, поэтому решил рассказать нам про оборотней! — Я всё равно не понял, — признался пуффендуец. — Я тоже, — добавил Драко. А вот я, кажется, понял… — Ты хочешь сказать, профессор Люпин — оборотень? — уточнил я. — Подожди, его прозвище. Лунатик! А при чём тут Бродяга? — Гарри, ты сказал, что видел пса, — повторила Гермиона. — Бродячего пса. Что, если?.. — Сириус Блэк — анимаг? — догадался Драко. — Если так, то понятно, как он сбежал из Азкабана. Дементоры ощущают только человеческие эмоции. — Ух-ты! — воскликнул Невилл. — Интересно, а Снейп об этом знает? — спросил я. — Он явно считает, что Люпин помог Блэку попасть в Хогвартс. Он почти так и сказал, когда мы ночевали в Большом зале. — Наверное, ему известно, что Мародёры знали о тайных ходах, — предположил Невилл. — Нам нужна Карта, — озвучил я нашу общую мысль.