Скопление Исхода

      Утром я и сам проснулся в одиннадцать с чем-то. Для меня было привычно завалиться спать после часу ночи, так что на выходных я мог спать до обеда спокойно, а за лето тем более привык ложиться еще позже. Но вчера и правда вымотался... Может, придется отрегулировать режим из-за учебы, но все мы себе такое обещаем, и редко кто делает это на самом деле… Совиную натуру ничем не исправить. Проснувшись, я еще какое-то время залипал в телефоне. В комнате было просторно и так уже по-осеннему свежо… через открытое окно и балконную дверь иногда слышалось, как проезжают машины. Зал наполнен светом, чистая постель все еще вкусно пахла. Так приятно было в ней понежиться…       Держа телефон в руках, я опять ткнул на проигрыш рандомных песен. С ходу мне попалась «Le Tigre — Deceptacon» — часто поднимающая мне настроение песня, даже в самые хреновые времена. Я положил телефон на подушку рядом с собой, закрыл глаза и позволил себе с удовольствием погрузиться в какую-то разноцветную радость, которая возникала во мне на протяжении всех трех минут, что песня длилась. Как же охуенно день начался! Выключив музыку по окончанию песни, я только натянул футболку и поплелся по квартире в поисках ванной.       Бля, а я ведь даже не знаю, куда ведут эти закрытые двери. Придется идти наугад. Большей вероятностью было то, что справа от кухни как раз ванная — эта комната должна быть достаточно маленькой, и вряд ли спальня поместится в ней. Осторожно я приоткрыл дверь и обрадовался, когда увидел стиральную машинку. Нащупав рядом с ней выключатель, я нажал и прищурился, когда меня обдало ярким светом. Наверное, будет лучше, если я запру дверь…       Щетку и пасту я привез с собой. После гигиенических процедур их я оставил в стакане с двумя другими щетками. Одна точно Юнина. А вторая? Наверное, Костина… Любопытство дернуло меня открыть дверцу-зеркало шкафчика над раковиной. На двух полках стояло много каких-то баночек, похожих на те, что были дома на маминой полке. Скрабы, сыворотки, маски… и баночки с, видимо, краской для волос, или я не знаю тогда, о чем могли говорить надписи «magic color» и «platinum». Пацан за собой ухаживает, это здорово…       Закрыв дверцу, я взглянул на свое лицо. Подумал, может, и мне стоит собой заняться… но разглядев свою светлую, гладкую кожу, подумал, что мне это вряд ли нужно. Да и волосы я не красил, так что им хватало простого мытья шампунем.       После ванны я подумал, что было бы хорошо чего-нибудь перекусить. Пошел на кухню, чтобы и там поудивляться — слева серый гарнитур, высокий холодильник цвета металлик, такая же электрическая плита с духовкой. Справа длинный стол в цвет гарнитура, вмещающий за собой шесть стульев со спинками. Опять же небольшой телек на пустой стене прямо напротив входа. Охренеть, блин. У Юни в спальне, наверное, тоже телек есть. Посмотреть бы, что у него там…       В холодильнике, на мое удивление, даже была какая-то еда. Кроме контейнеров, мой взгляд зацепился за литровую пачку сока «Rich», бутылку молока «Вкуснотеево», три сырка «Б. Ю. Александров»… Ему точно нужны мои деньги?! По набору еды казалось, будто парень живет в достатке... Я понадеялся, что Юня не будет против, если я позаимствую у него парочку продуктов и приготовлю завтрак на двоих. На столе лежал пульт, и я включил телевизор, чтобы не было так тихо. Хотя громкость пришлось убавить — побоялся, что Юня может услышать и проснуться.       Минут через двадцать яичница с вареной колбасой, помидором и тертым сыром была готова. Жаль, никаких приправ я не нашел, но и так, вроде, вышло неплохо. Пахла она замечательно, так что у меня аж желудок сводило, пока готовил. Предусмотрительно я включил вытяжку, и она немного шумела, затягивая воздух. Я вдруг вспомнил о том, что Юня вчера закурил прямо в квартире, но теперь понял, что он сделал это нарочно — в доме совсем куревом не пахло, и почуять запах табака можно было только слегка на балконе…       Я хотел взять тарелки и открыл шкаф, чья дверца чуть не свалилась на меня в то же мгновение. Выругавшись, я нахмурился — дверь болталась на одной петле из двух. Это я сломал, или так и было? Не важно — я смотрел и видел, что в силах это починить. Только нужно будет спросить у Юни, есть ли у него отвертка. Думаю, если затянуть болты потуже, должно помочь, а это дело двух минут. Когда полез за вилками, обнаружил очередную поломку — выдвижной шкаф скакал на своих направляющих, как ненормальный. Тут вся кухня уже, что ли, разваливается? Неужели так сложно починить?..       — Охуеть, как вкусно пахнет, — вдруг на пороге кухни я увидел Юниона. Помятого и заспанного, потирающего глаза и в длинной черной футболке, прячущей его до середины ляжек. Из-за этого даже было непонятно, в трусах он или нет, — Дашь инде попробовать?       — Я на двоих сделал, — Юня прошел вперед и посмотрел на стол, где на специальной подставке для горячего я расположил сковороду с яичницей. От нее еще поднимался пар, и он втянул его носом, сладко мыча. Сегодня он выглядел совсем не так, как вчера. После сна все выглядели какими-то нежными и добрыми, — Юня, у тебя дома есть инструменты?       — Какие? Гитара у меня есть.       — Нет, не такие... а для ремонта. У тебя дверца, вон, отваливается.       — А… — Юня уже сел за стол и радостно схватился за вилку, которую я подал, — Я сто раз просил этого гандона прикрутить, а он, типа, забывает. Я хотел, чтобы это оставалось делом принципа. Но раз уж я теперь тут не один… можешь починить. Отвертки и все дела были на балконе. Только поешь сначала.       Надо же, как заботливо. Я сел напротив него и ненадолго загляделся, как он кусает хлеб и кладет в рот кусочек яичницы, с наслаждением мыча. Юня любит вкусно поесть — это нужно запомнить. Он ел, поглядывая в телек, где шел ебучий «Универ» по ТНТ, но видно было, что ему больше интересно то, кто сидит за столом напротив него. Я без труда смог понять, что он хочет поговорить, но не знает, что сказать, с чего бы начать…       — Девчонку из нашей группы зовут Варя, — довольно внезапно он, глядя в сковороду, начал рассказ, — Мы с ней познакомились, когда я к ней пришел прокалывать губу и нос. Щас я этот пирсинг пока не ношу, но вот, видишь, под губой след хорошо заметен… Так вот, я тогда с ней разговорился и узнал, что она гитаристка, а нам как раз нужен был кто-то для вторых партий. Она, может, и грубая, но она реально крутая девчонка. И она не лесба — это Кальц над ней всегда так шутит из-за ее… внешнего вида.       — Мне показалось, они друг друга недолюбливают.       — Кальц ее бесит, только кого вообще, блять, он не бесит? — и то правда. Даже меня он успел взбесить за жалкий час, — Но это все так, баловство… Про Ермака даже не знаю, что рассказать. Мне кажется, он самый нормальный из всех нас, что ли. Он веселый… Да чего распинаться — он дружит с Даней, этим божьим одуванчиком, а это о многом говорит уже.       — Даня — мой лучший друг с детства, — я невольно усмехнулся. Даня делает мне хорошее имя просто тем, что дружит со мной.       — Значит ты, нахуй, святой. Я, конечно, Данила очень плохо знаю — по словам Ермака только, но он о нем рассказывает только хорошее. Чем ты, интересно, заслужил его дружбу?       — Может, я просто такой же, как Даня.       — Ой, ну нет уж. Ты, наверное, вчера и сам не заметил, как вы с Кальцем друг на друга смотрели, — я с удивлением поднял глаза на Юню, который начал хитро щуриться, — Что, и правда не заметил, что ли? Я думал, ты его сожрешь, когда он на тебя быканул. Резкий ты парень, да?       — Нет, зачем? Да я никогда в жизни ни с кем не дрался даже, — я был растерян. Чего он такое говорит? Неужели я… и правда мог так посмотреть? Мне не нужны были проблемы с этим странным, с виду опасным человеком, — Надеюсь, он не воспринял это, как что-то плохое.       — Угу, надейся. Он даже самый лучший комплимент может воспринять, как что-то плохое. Но насрать — главное, в открытую с ним не пререкайся. И уж если что, на крайняк, я постараюсь тебя выгородить.       Это, конечно, любезный жест. Хотя, было бы здорово, если бы такая помощь Юни мне никогда не пригодилась… Я не заметил, как мы все доели. Он успел первым взяться за ручку сковороды и унес ее в раковину. Тогда я решил глянуть инструменты на балконе, и в действительности их нашел в том самом шкафу с хламом. Мне нужна была только отвертка. Юня все еще был на кухне, когда я вернулся. Он уже помыл посуду и стоял у раковины, залипая в телевизор и мурча что-то себе под нос.       Когда я приступил к починке дверцы, он остался стоять и смотрел на меня. Некоторое время мы еще молчали, но он опять начал болтовню первым:       — Так вот, мы собрали группу уже около года назад и успели даже сочинить несколько песен. Раньше мы собирались у меня и играли здесь, но соседи быстро дали нам пизды, а Ермак смог выбить несколько дней в неделю в том реп-зале со скидкой в полцены за аренду помещения. И теперь мы — «Скопление Исхода», готовимся к нашему первому выступлению на широкую публику.       — «Скопление Исхода»? Мне кажется, я это слышал в какой-то компьютерной игре…       — Блять, и ты туда же. Ермак долго усирался, доказывая, что это из какой-то игры, но какая, инде, разница? Красиво же звучит.       Я заметил, что Юня часто использует в речи некоторые особенные слова, которые присущи носителям татарского языка. Я по его внешности сразу и подумал, что он — не совсем русский, но спрашивать напрямую было как-то неудобно…       — Ну, да, — я согласился с его словами, а вообще, мне было все равно, как они назывались. Мне такая музыка все равно особо не нравилась. И, походу, Юня прочитал это по моему лицу:       — Тебя рок не прикалывает, да?       — …русский — не очень. А так, я все слушаю, не выбираю жанр.       — Ну пиздец тогда тебе, Жень, извини уж. У меня в плейлисте почти только русский инди-рок, и я люблю слушать музыку громко. И на гитаре играть. И петь…       — Ну, это твой дом. Я не могу тебе запретить делать то, что тебе нравится.       — Значит, если бы мог — запретил бы, — Юня смотрел на мои руки, закручивающие болтик, подойдя ближе, — Хорошо у тебя это получается… Посмотри потом розетку в моей спальне, что ли. Она из стены почти вывалилась уже…       Звучит совсем не как просьба. Но ладно — я не против помочь. Тем более с розеткой. Пользоваться торчащей из стены электросетью опасно, вообще-то…       — А ты рукастый парень, да, Женя? — я вдруг услышал, как его голос становится вкрадчивее и ниже, — Ты извини, у меня просто кинк на мужские руки, занятые каким-нибудь важным делом. Ты так отвертку эту держишь… у меня аж соски твердеют.       Блять… Его слова почти вогнали меня в краску. Он стоял слишком близко, чтобы я мог подумать, что он шутит. Наверняка он заметил, как я опустил глаза на его грудь, но не увидел ничего из-за того, что его футболка была слишком свободной. Его рот довольно усмехнулся, заставляя меня тяжело сглотнуть. Я должен был что-то сказать, чтобы прояснить ситуацию!       — Слушай, Юня, я… вроде как, по девочкам.       — «Вроде как»? — он вдруг засмеялся. Моя радость от того, что впервые слышу его смех, смешалась с жутким смущением. Я так тупо себя выдал! Сложно было скрыть от себя самого то, что я иногда питал интерес к феминным парням наравне девушками. А периодическая дрочка на порно с фембоями считается гейством, интересно?.. — Ну ладно, ладно. Уж насильно в штаны я ни к кому не лезу…       — А у вас с Кальцем, типа, настолько свободные отношения? — мне удалось соскользнуть с каверзной темы о себе на такую же о Юне. Он, хмыкнув, сделал два шага назад и опять прижался бедрами к кухонной тумбочке.       — Ага. Он блядует, и мне это тоже можно, но… я, сука, никак не решусь.       — Так это же, вроде, не обязательно… — опять он смотрел на то, как я прикручиваю петлю, и теперь это меня смущало, — Типа, у тебя есть возможность сходить налево, но только если сам хочешь. Или у вас… другие договоренности?       — У нас была договоренность, что мы будем уточнять немного заранее у партнера. Например, не против ли он, если завтра я пойду трахаться с условным Ваней. И я мог это сделать, только если он скажет, что не против. А он… начал просто делать это, с кем хочет, не ставя меня в известность, — оказывается, Юня тот еще болтун, и я начал бояться, что мне будет тяжело выдерживать такое количество болтовни. Надеюсь, он не трындит так целыми днями, — Драл какую-то суку, которая сказала мне в трубку: «Костик занят». Тварина, блять…       Да, Юня реально злился на своего парня. Я тем временем перешел к осмотру выдвижного ящика, а он запрыгнул на тумбочку и сел попой. Наконец, я смог увидеть, что он все-таки в трусах, да еще в каких — черные боксеры со смурфиками. Ну реально кадр… Ящик пришлось вынуть, и тогда причина поломки стала сразу ясна:       — Что ты с бедным ящиком делал? Тут ролик разъебан… — вернее было даже, что он не просто разъебан, а у него отсутствовала почти половина. Юня наклонился и, посмотрев, ненадолго задумался:       — А. Так этот говноед его однажды выдрал — все вилки с ложками по кухне разлетелись тут. Мне чуть в ногу не воткнулись… — услышав это, я цокнул и помотал головой. Ну как так можно обращаться с мебелью?.. Да еще и психовать и вымещать на ней свои эмоции. Интересно, что стало причиной тому, что этот ящик так пострадал?..       — Это я сейчас не починю — нужно новую направляющую купить...       — Ладно, купим уж, — Юня спрыгнул с тумбочки и вдруг начал сладко-сладко потягиваться, выпрямляя руки вверх и медленно зевая, — Блять, ты даже не куришь. Пошли хоть просто со мной постоишь.       — Я не очень люблю запах сигарет… — отказывать не хотелось, но меня реально душил табак. Может, аллергия у меня на него какая-то…       — Ой, ну и иди в жопу, — привычно без истинной злобы сказал он, уходя с кухни. Мне, конечно, было немного обидно это слышать с непривычки, но если судить по тому, как он общается со своим парнем, это был почти что комплимент. Угораздило же меня, а… Ну, я питал надежды насчет того, что просто привыкну, и все будет отлично. Где я еще найду хорошую квартиру за восемь штук… Я совсем забыл вчера по приезду позвонить домой, так что решил, что сейчас будет как раз хороший момент.       Мамочка быстро ответила. Ее радостный голос заставил меня улыбаться, и мы чуть-чуть поговорили. Я рассказал, что нашел хорошую комнату за неплохую цену, ведь мы рассчитывали на большую с учетом казанских цен. Туристический город, все дела, так что квартиры тут стоили дороже, чем в Зеленодольске. Там за восемь я мог нормальную однушку снять… Мама с грустью сообщила, что ее перерыв на работе скоро закончится, и она перезвонит мне вечером. Я остался доволен тем, что обрадовал ее.       Когда Юня вернулся, мы пошли смотреть, что у него с розеткой в спальне. Как и ожидалось, в комнате у него была двуспальная кровать, шкафы, крутое трюмо из черного дерева, а оставшееся рядом с окном место было занято рабочим столом с компьютером, и там же стояли две гитары — электронная и акустика. Здорово, наверное, когда есть такое серьезное увлечение, как у него… Розетка оказалась над тумбочкой у кровати. Видимо, была предметом активного пользования…       — Ее тоже какой-нибудь дурак выдрал? — спросил я, усмехаясь. Юня тут же плюхнулся на кровать и стал смотреть на меня, присевшего рядом на корточки, и мотнул головой:       — Это я ее так. Случайно, — осудить за это я его не мог. Я и сам ломал иногда вещи по сущей случайности, просто потому, что был немного неуклюжим. С розеткой дела обстояли нормально — можно было починить с помощью подручных материалов:       — Принеси изоленту.       Юня поднялся и быстро ушел. Мне и самому пришлось выйти, чтобы отключить питание розетки через щиток. Я нашел его в прихожей — оставил в спальне свет включенным и пощелкал тумблерами, пока не нашел нужный. После этого я вернулся в комнату, а Юня еще нет. У меня появилось время, чтобы поразглядывать его спальню совершенно спокойно — очень мое внимание привлекло трюмо. Большое зеркало со светодиодной лентой по контуру смотрелось современно. Мне показалось, что Юня очень любит сесть и посмотреться в него, долго, пристально… поправить свои пепельные, или, вернее, платиновые волосы… вытянуть губы уточкой, кривляясь. Пока я думал обо всем этом, заметил, что на столике трюмо лежит что-то, очень похожее на ошейник. С металлическим кольцом посередине… а это, случаем, не кляп?..       — Лови, — Юня вошел, с ходу кидая в меня моток изоленты. Я так перепугался из-за его внезапного появления, что чуть не выронил его из рук, поймав. Парень улегся обратно на кровать, начал смотреть, как я до конца откручиваю розетку от стены. Я сразу вспомнил его слова на кухне и невольно пробубнил:       — Так и будешь смотреть?..       — Не хочу отказывать себе в удовольствии. Щас ты ее починишь, я прогоню тебя в зал и с радостью подрочу, вспоминая твои пальцы.       — Фу, бля, — господи, избавь меня от этих подробностей. Я ведь еще и представлять это сразу начал — как Юня, приспустив смурфиков с задницы, дергает свой писюн перед розеткой. Кошмарное зрелище было бы!.. — Спасибо, что хотя бы не при мне.       — Мы еще не так близко знакомы, извини уж. Может еще наступит день, когда мы будем дрочить на брудершафт.       Хоть мне и было противно, я все равно засмеялся, представив это. Юня, вроде, тоже веселился, и я хотел было отшутиться, но вдруг в моей голове возник странный образ — я представил Юниона с влажными от пота волосами, прилипшими к блестящему лицу, с напряженным взглядом исподлобья и приоткрытым от перевозбуждения ртом. Такая сцена уже нисколько не казалась мне противной… Всю мою смешливость как рукой сняло за миг, и я, нахмурив брови, отвернулся к розетке. Нужно было выгнать это его лицо из головы, а то я уже начал чувствовать себя неловко…       — Жень, ты девственник?       Видимо, мое заметное смущение заставило его задать этот вопрос. Скрывать правду я не видел смысла:       — Н-нету…       — С девчонками, значит, ебался? И как тебе это?.. Я сам просто никогда с ними даже не пытался… Приятно было? Как у них там… внутри?       Вопросы сыпались, заставляя меня краснеть. Я отматывал кусочек изоленты, чтобы подпереть ею ножку от розетки, и она больше не вылезала наружу. По-хорошему, там нужно было починить стену, ведь от нее откололся маленький кусочек, из-за чего розетка и вывалилась… и я пытался думать об этом, чтобы не раскраснеться до цвета вареного рака, ведь еще нужно было ответить на пикантные вопросы…       — Ну, приятно… — я говорил с небольшим сомнением. Понятие «приятно» могло быть субъективным, ведь ему даже никогда не хотелось попробовать заняться сексом с женщиной. Значит, Юне вряд ли было бы это приятно, — А внутри… ну, не знаю. Тепло, м-мокро и узко… как еще там может быть?       Он хмыкнул, задумываясь. Его глаза так и смотрели на мои ладони, возвращающие розетку в законное место на стене. Интересно, что он себе представлял, глядя на них? Думал о том, как я мог бы трогать его этими руками во всяких чувствительных местах? А где у парней вообще эти места?.. Мне всегда казалось, что мне приносит удовольствие только когда член трогают… А он сказал, что у него соски твердеют — это для него было равно возбуждению? Я в своих сосках обычно ничего не чувствовал, а иногда только щекотку. Не представляю, чтобы прикосновения к ним могли быть приятными…       — Ну что, в магаз айда, — вдруг сказал он, переворачиваясь на спину. Я как раз закрутил розетку, — Нам же нужно че-то купить для ящика.       — «Нам»? — переспросил я. Я не собирался платить за то, что ебанутый Кальц сломал ящик, ведь я, вдобавок, его собирался починить. Это мне должны были заплатить за услуги мастера, вообще-то! Юня, видя мое возмущение, начал хихикать:       — Ну конечно «нам». Мы же с тобой теперь будем не разлей вода, как братья… — шутит опять, приколист, — Естественно, я сам все куплю. Просто говорить «нам» как-то поприятнее, согласись? Че там надо купить-то хоть?..       — Направляющие новые. Не парься, я разберусь, только отведи меня в строительный…       У меня, почему-то, немного подпортилось настроение. Мне показалось, будто Юня меня всерьез не воспринимает — не считается со мной. Хоть бы спросил, хочу ли я идти куда-то прямо сейчас?.. Я вообще сегодня с Даней планировал встретиться. Ладно, хер с ним. Не думаю, что мы потратим на поход в магазин весь день… Я выпрямился, чтобы уйти, а Юня уже в этот момент начал переодеваться. Черная майка стекла по его телу и отправилась на компьютерное кресло один ленивым швырком. Я не мог не посмотреть на его полуголое тело… почему-то.       Было сложно проигнорировать блеск стальных шариков у него на груди. Оба соска проколоты. Блять… Я неловко отвернулся и быстро вышел из комнаты. Блять. Почему я ощутил, как по мне волной проходится нервное возбуждение, когда увидел их? Эти незамысловатые сережки на фоне светло-коричневых ареолов… блять! Я заперся в ванной, сам не замечая, как вообще там оказался. Мне нужны были несколько минут, чтобы перевести дух. Может, это сказывается отсутствие у меня половых контактов на протяжении… уже полугода, вроде как. С тех пор, как расстался с девушкой, у меня никого не было…       А Юня оказался тем самым в чем-то женственным парнем с приятными формами тела. Может, это пройдет? Может, это просто мимолетное помешательство? Юношеский максимализм, когда хочется попробовать все, что существует в мире? Сука, не знаю. И этот чувак в зеркале, похожий на меня, не знает тоже… Пришлось сполоснуть лицо прохладной водой. Это же не в первый раз для меня — возбуждаться от чего-то просто красивого или немножко запретного, как те же ролевые порно-ролики про инцест и все дела. Я ведь не хотел бы выебать на самом деле свою какую-нибудь сестру или, блять, маму — это всего лишь фантазии, все выдуманное. Здесь тоже самое… я просто завелся от неожиданности.       Так я смог себя успокоить. Сходил в туалет, смыл, шумно выдохнул. Вроде, порядок… Из ванной я вышел прежним Женей, тем, который был, когда еще не видел Юню без майки… А если он решит целыми днями без футболки по дому ходить? Для парня в этом же нет ничего такого. Ну и ладно — так я смогу привыкнуть еще быстрее, и ничего такого в этом для меня уже не будет…       — Знать бы еще, где тут у нас есть строительный…       Мы вышли из скрипнувшего дверью лифта на первом, и он пялился в свой телефон. Я шел за ним, держа в руке направляющую от ящика, пока он старательно обходил столбы на своем пути. Мне порой уже хотелось оттянуть его в сторону за шкирку, но он, к счастью, сам успевал вовремя поднять голову и посмотреть на дорогу. Идти оказалось не особо далеко — полтора квартала мы прошли, может, и завернули в магазин.       Мы особо не разговаривали. Как будто темы для пиздежа резко иссякли, и он был жутко увлечен своим телефоном. Домой так же вернулись практически в тишине. Я видел, стоя в лифте рядом с Юней, как он судорожно набирает кому-то сообщение. Может, опять ругается со своим этим придурошным… и потому молчит так напряженно. Когда мы оказались в квартире, он быстро прошел к себе в комнату. Только дверь за собой не закрыл… Я решил не медлить с ящиком, пошел перекручивать деталь. И тогда, сидя на полу на кухне, стал слышать голос Юни:       — Ма, привет… как дела? — он вопрошал, но в голосе не было ни малейшего интереса, — М… слушай, можешь бераз денег прислать, а?       Я слегка затих, пытаясь расслышать его слова. Наверное, я чересчур любопытный, но ничего не могу с собой поделать… ящик медленно чинился, пока мои уши были повернуты в сторону чужой спальни.       — Ну че ты опять начинаешь… Я все лето проработал, забыла? Хәзер не смогу из-за пар... — Теперь отчетливо я услышал смешение языков в его речи. Да, это точно татарский, — Я же не на заочке, все-таки, учусь же. Мама, ну… Җитә , мам…       Судя по его фразам, ему с другой стороны читали какую-то нотацию. Поучали, видимо. Странно, конечно, это… Я тоже пока не представлял, как можно совмещать учебу и работу, так что понимал его вполне. Только вот… зачем он опять деньги просит? У него проблемы какие-то?..       — Ну ты скинешь, юк?.. Лять, ясно, короче. Давай инде, — грубо оборвав, он тут же злобно выдохнул. Так громко, что я услышал без труда. Я уже вставил ящик на место, и он, к счастью, начал ездить ровно и не выпадал больше из паза. Замечательно. Как же было приятно приводить все в порядок… Юня вышел из спальни и хмуро посмотрел на меня. Я не знал, стоит ли показывать, что я слышал разговор… но если ему нужна помощь, то я, возможно…       — Юнь, тебе деньги нужны?       — Та… — он больше отмахнулся, чем ответил, — Эта сука все лето мне обещает прислать деньги, которые ей отец отдал. Но, видимо, хуй мне теперь, а не мои двадцать косарей. Говорил же — присылай мне сразу… — он пришел на кухню и, тяжело усевшись за стол, подпер голову руками, — Мои мать с отцом в разводе. Отец мне эту хату купил, и теперь иногда, типа, балует подарками… Но нахуя-то отдал мои деньги мамаше. А она… ну, бухает она. Пропила уж их, по-любому.       — Жесть… — я даже не знал, что еще сказать. Наверняка ему было обидно. Не представляю, чтобы моя мама так поступила со мной… И, видимо, это было уже не впервые, раз он так уверенно утверждал о том, что могло произойти. Я смотрел в спину Юни, скукожившуюся еще меньше, чем она была обычно… Стоит ли поддержать его еще как-нибудь?.. — Если надо, я тебе сразу за квартиру отдам.       — Да нет. Через месяц и отдашь, — видимо, это было делом принципа, и в деньгах он сейчас не нуждался. Все равно ничего не понимаю… Неужели он просто не смог признаться, что хочет мне помочь, и пришлось придумывать эту отмазку, что, якобы, ему деньги нужны?.. — Я пойду… полабаю немного. Успокоюсь.       И сразу ушел. Я тоже встал на ноги. Решил написать Дане и спросить, сможет ли он сегодня со мной прогуляться. Уже сидя в зале, я получил от него ответное сообщение:       «Блин, сегодня никак( Надо к учебе кое-чего докупить. Давай завтра? Завтра я весь день свободен»       Завтра, так завтра. Только что мешало мне пошароебиться по магазинам вместе с ним? Сказал бы, что не хочет видеться сегодня, и дело с концом. Нет, надо выдумывать какую-то херь. Ну, это же Данил — никогда никаким словцом тебя не обидит… Зато я мог пока как следует разложить свои вещи по полкам. Диван я сложил, приводя комнату в прежний вид. Одежда начала складироваться на полках, но ее было так немного, что я рассчитывал разобраться с ней минут за двадцать.       И вот, пока я сидел на полу перед шкафом, я вдруг услышал, как из спальни Юни доносятся звуки явно из колонок. Негромкий мотив начался с пианино, и тут же заглушился касанием рук к струнам живой гитары. Честное слово, я замер и заворожился такими заливистыми звуками и сидел так до секунды, пока не зазвучал голос Юни:       — Клипы и смешные картинки — панацея для моих извилин, плевый маршрут… — как же приятно тянулся его голос. Я забыл уже о том, чем занимался, и меня манило в сторону его комнаты, наполненной милыми звуками гитарных струн, — Вплетены розетки и вилки в новостные ленты и пестрит в башке…       А что пестрит, я так и не разобрал. Я встал, и вдруг его гитара заиграла еще громче и громче, и с каждым моим шагом будто кричала мне навстречу. Когда я оказался на пороге открытой двери его комнаты, она опять затихла и стала звучать на равномерном уровне… мне показалось, будто он звал меня. Этой своей песней… Он сидел на кровати, спиной ко мне, и больше не пел — только играл. Я даже не видя его лица чувствовал, как он кайфует. Юня, видимо, с музыкой был связан даже куда сильнее, чем я. Чего стоит просто слушать ее, а чего — создавать самому?..       Я пошевелиться не мог, пока он играл. Мне удавалось увидеть, как двигаются его руки — с гитарой он был, словно единое целое. Как голова его покачивалась в такт, немного рваный, но все равно мелодичный. А главное, что сам он его ощущал без труда. С ума сойти можно было, просто глядя на это. Такой увлеченности я никогда раньше, наверное, не встречал.       Песня кончилась, и я очнулся только в момент, когда он уже смотрел на меня. Мне стало тепло на душе при виде его мягкой улыбки. Неужели это и правда поднимало ему настроение?       — Что это было?.. — я не удержался от вопроса, несмело проходя вперед. Он глухо посмеялся, поворачиваясь ко мне всем телом и наклоняя голову к своему плечу:       — Понравилось?       — Ну… да.       — Дай тогда свой ВК, я тебе скину.       Я достал из кармана шортов телефон и открыл ВКонтакте. Думаю, мне будет легче найти его самому — вряд ли мне попадется много Сониных Юнионов. Я и правда очень быстро его нашел. Добавился в друзья, а уже через секунду начал рассматривать его фотку, одну единственную, и ту мрачную до посинения. В пальто, с сигаретой в зубах, еще с черными волосами, руки в карманах, и стоит в профиль. Хмурится… Впрочем, черные волосы ему тоже были к лицу.       — Значит, кот с тарелкой на башке… — Юня озвучил то, что стояло у меня на аве, — …чего еще можно было от тебя ожидать, и правда.       — Да в смысле?       — Ну почему бы не поставить свою фотку? Ты такой симпатичный, а прячешься за котиком… Зря ты так, Жень, — какой неожиданный комплимент. Я даже не успел ничего ответить, поблагодарить как-то, как он продолжил говорить, — Давай я тебя сфоткаю красиво как-нибудь? Девчонки в универе охуеют, перетрахаешь там всех за первую неделю.       — Да ладно, не надо…       — Зануда, — он цокнул, — Все равно тебя заставлю, не отвертишься, — и я услышал, что мне приходит сообщение. Это Юня прислал аудиозапись. Я открыл диалог и увидел еще совсем пустое поле, и лишь в самом низу скромно поселившуюся песню:       «уроки рисования — Картинки».