Научи меня, Драко // Teach me, Draco

      Проснувшись утром, Гермиона почувствовала приятную усталость и ощущение тепла, разливающееся по всему телу. Солнечные лучи просачивались через окна, и девушка облегчённо вздохнула. Она чувствовала себя так блаженно, будто парила на своём матрасе. Глаза то приоткрывались, то снова смыкались. Ей снился запретный, но очень завораживающий сон о его руках.       Грейнджер перевернулась на спину. Одеяло прикрывало обнажённое тело, а её нос сморщился от ощущения райского запаха пергамента и мяты. Открыв глаза, она тут же зажмурилась, а её лёгкие обожгло от задержанного дыхания. Медленно повернув голову, Гермиона поняла, что осталась одна. Простыня выглядела так, словно Малфоя здесь никогда и не было. Лишь его запах витал в воздухе, напоминая ей, что всё это действительно произошло. А боль между ног заставила её почувствовать себя более чем неловко.       В этот момент Грейнджер показалась себе ужасно грязной, потому что Драко ушёл, пока она спала. Он, вероятно, протрезвел и теперь стыдился произошедшего прошлой ночью.       Теперь же Гермиона спрашивала себя, как она вообще могла допустить, чтобы это произошло. Она ненавидела Драко Малфоя — мальчика, который разбил ей сердце в подростковом возрасте. Грейнджер пыталась игнорировать тот факт, что всего несколько часов назад, она чувствовала себя совершенно другой женщиной рядом с ним. Благодаря ему она испытала такие чувства, о которых даже и не подозревала. Четыре оргазма... Спустя четыре месяца. При этом Малфой даже не втрахал её в матрас, как обещал.       Мысли метались в голове, пока Гермиона пыталась придумать, что делать. Может, сбежать из страны? Или взять больничный на неделю? Она не пропустила ни одного рабочего дня с тех пор, как устроилась в Министерство. Друзья, вероятно, заподозрят неладное и забеспокоятся, но хуже всего будет, если Малфой поймёт, что она целенаправленно его избегает. Нельзя давать ему такую власть. Гермиона выросла. Она сможет справиться с этим без проблем. Они же не были друзьями, и у них нет причин постоянно сталкиваться друг с другом.       Грейнджер медленно приподнялась, стараясь не обращать внимания на оцепенение в груди, которое возникало всякий раз, когда она пыталась сделать вдох, и его запах снова обрушивался на её сознание. Гермионе потребовалось меньше минуты, чтобы встать и надеть старую футболку и штаны, ставшие её любимой одеждой.       Решив принять горячий душ, чтобы смыть с себя его запах и прикосновения его рук, она медленно поплелась в ванную, едва не споткнувшись по пути. Как только пар затуманил разум, а горячая вода начала медленно стекать по её телу, оставляя приятное ощущение жжения, Гермиона упала. Она просто осела на колени и разрыдалась. Это была самая настоящая истерика. Грейнджер дрожала всем телом и задыхалась, надеясь, что соседи не слышат её громких рыданий.       Закончив, Гермиона едва ли почувствовала себя лучше, но решила всё же смириться с переполнявшими её чувствами вины и стыда. Она мастурбировала на глазах у Малфоя, позволяла ему ласкать себя пальцами, и если бы на этом все закончилось... он отлизал ей. Грейнджер пыталась забыть то наслаждение, которое испытала, когда заставила его кончить в свою ладонь или то, как он потом снова трахал её пальцами. Святой Мерлин.       Можно притвориться, что этой ночи не было. Притвориться, будто она больше не жаждет его прикосновений или того, как Малфой заставлял её почувствовать, словно Гермиона для него — единственная и неповторимая женщина.       Выйдя из ванной, девушка смогла привести себя в порядок и даже немного успокоилась, до тех пор, пока не начала искать свой блокнот. Она хотела записать некоторые мысли по одному из дел, над которым предстоит поработать на следующей неделе. И тут Гермиона вспомнила, что в понедельник она договорилась о встрече с Малфоем и Джинни.       Избежать этого ей бы никак не удалось, ведь чемпионат Мира по квиддичу слишком важен для Министерства. Грейнджер была готова утонуть в своем же унынии. Почему, Мерлинова борода, она перестала думать своим мозгом прошлой ночью? Его глаза, его грязные слова, его запах, его вкус...       Издав стон, Гермиона медленно пошла в сторону своей крошечной кухни, и чуть не вскрикнула от ужаса, когда обнаружила на столе кружку с дымящимся кофе. Он был свежим... Неужели Малфой все ещё здесь? Девушка почувствовала, как конечности задрожали от осознания, что он наверняка слышал её нервный срыв в душе. Квартира была настолько маленькой, что он просто не мог не услышать. Паника пронеслась по всему телу.       – М-Малфой? – слабо прохрипела Гермиона, чувствуя, как голос подводит. Затаив дыхание, она попыталась прислушаться, нет ли его в квартире. Трудно что-то расслышать, когда сердце колотится чуть ли не в голове.       Ноги сами несли её через все комнаты, но Драко нигде не было видно. Его куртка и перчатки с комода в прихожей исчезли. Казалось, будто Малфоя здесь и не было, если бы не чертова кружка с недопитым кофе.       Гермиона пришла в ужас, подумав о том, что он мог себе вообразить, услышав её громкие рыдания и вздохи, которые она издавала, находясь в ванной.       Первым порывом стало броситься за ним, будучи уверенной, что Драко, должно быть, воспользовался её камином. Но Грейнджер понятия не имела, где он живет, и впервые пожалела, что не установила отслеживающие чары на свой камин, хотя она сама им почти и не пользовалась.       Поэтому Гермиона сделала единственное, что имело хоть какой-то смысл. Взяв пергамент и перо, она написала ему письмо.       «Малфой,       Мы можем поговорить?       Г.Г.»       Все выходные Гермиона провела в своей квартире, в надежде, что Малфой хотя бы ответит ей или вернётся обратно. Ей ужасно сильно хотелось поговорить с ним. Убедиться, что Драко не интерпретировал её поведение неправильно. Ведь Грейнджер прекрасно понимала, что он наверняка расценил её реакцию как сожаление о проведённой ночи.

***

      Ответа так и не последовало. Утром понедельника, проходя по коридорам Министерства, ещё даже не зайдя в свой отдел, Гермиона чувствовала сильное волнение. Ей хотелось извиниться, а может быть, узнать, действительно ли он ушёл, потому что стал свидетелем её истерики.       Когда Грейнджер пришла, дверь его кабинета была закрыта и девушка разочарованно вздохнула, увидев красные буквы на двери "Не беспокоить".       — Мистер Малфой на совещании, — мягко произнес голос прямо за её спиной. Она чуть не вздрогнула, поскольку не заметила присутствия другого человека. Это была Ирма Резерфорд, молодая ведьма с короткими светлыми волосами, расположившаяся за небольшой стойкой напротив двери Драко. — Но он должен скоро закончить, если хотите, можете немного подождать. Я могу предложить вам кофе или чай?       На мгновение задумавшись, Гермиона вежливо кивнула. Она знала, что у неё не хватит сил высидеть встречу с ним и Джинни, если они не смогут прояснить ситуацию до начала совещания.       С чашкой сладкого малинового чая Грейнджер опустилась на маленький диванчик рядом с его кабинетом. От волнения она начала ковырять нитку, торчащую из подола её платья.       Гермиона была уверена. Этим утром минуты текли гораздо медленнее, чем обычно. Каждый раз, когда кто-то из коллег проходил мимо и узнавал её, она лишь кивала с рассеянной улыбкой, а затем её глаза мгновенно возвращались к двери Малфоя. Гермиону даже не волновало, может ли кто-то подумать, что она ждет его. Никто бы никогда не заподозрил, что у неё с Драко есть что-то, кроме профессиональных рабочих отношений.       Девушка отпила чай, как вдруг дверь, за которой она наблюдала, открылась. Грейнджер тут же встала, отставив кружку на маленький кофейный столик. Одновременно с этим она почувствовала, как её сердце резко упало куда-то вниз, когда она увидела свою подругу Джинни, выходящую из кабинета Малфоя. Что...?       — Гермиона? — Уизли выглядела удивлённой. Она повернулась, чтобы посмотреть на Малфоя, который держал одной рукой дверь. — Почему ты не зашла внутрь? Записка была очень ясной.       Грейнджер направилась к своей подруге, отвлекаясь на широкую фигуру Малфоя, позади которого стояла беременная Джинни Уизли. Он выглядел напряжённым: плечи были неподвижны, челюсти сжаты. Фантастика...       — Какая записка? — уточнила Гермиона нахмурившись, — Совещание по протоколу безопасности начнётся только через два часа. — Ей пришлось сконцентрироваться на подруге, чтобы мыслить трезво и отогнать панику.       — Верно, но Драко отправил записку об изменении времени. Я оставила её на столе, думала, ты увидишь сразу же, когда придешь в офис. — Джинни выглядела извиняющейся, она явно не хотела, чтобы подруга подумала, что та не уважает её как босса.       — Я ещё не была в своем офисе, — пробормотала Грейнджер, всё ещё испытывая смесь растерянности и беспокойства.       — Подожди. Если ты не получила записку, то что ты здесь делаешь? — Уизли уставилась на неё изогнув брови, а Гермиона переминалась с ноги на ногу. Её глаза метнулись вверх и встретились с глазами Малфоя. Прежде, чем девушка ещё глубже провалилась в яму стыда, он взял разговор в свои руки.       — На прошлой неделе я попросил Грейнджер зайти сегодня утром, чтобы на следующей неделе провести презентацию. Мне понадобится её мнение по поводу списка гостей. — Ложь давалась ему горазда легче, чем Гермионе.       — О... ясно... Ладно, тогда мне пора идти. — Джинни казалась немного обескураженной ситуацией, но это было последним, о чем сейчас переживала Грейнджер. Её внутренности скрутило, а сердце билось так быстро, что казалось, она потеряет сознание в любую секунду.       Малфой повернулся к ней спиной, и Джинни Уизли вышла из кабинета. Воспользовавшись этой возможностью, Гермиона сразу последовала за ним и закрыла за собой дверь. Встреча была не идеальной, но теперь у неё был шанс поговорить с ним.       — Ты изменил время собрания в последнюю минуту? Ты специально пытался меня не допустить? Ты знаешь, что я обычно не прихожу на работу раньше девяти. Это крайне непрофессионально. — Да, это помогло Гермионе направить мысли в нужное русло. Больше никаких воспоминаний о его языке, вылизывающем её, или о его пальцах, проникающих в неё. Грейнджер сжала бедра от нарастающего возбуждения. Проклятие.       Драко не сказал ни слова, он просто медленно подошёл к своему столу и опустился в кресло. Не обращая ни на что внимания, он щёлкнул своей палочкой по бумагам, которые лежали перед ним, сортируя их в папки. — Не льсти себе. Рабочее время с 07:30 до 16:30, Грейнджер. Я не слежу за твоими рабочими часами, которые ты сама себе придумала.       Она задыхалась от разочарования, а руки сжались в кулаки. Гермиона всегда поднималась на лифте в свой отдел в 9 утра. И всегда приходила вовремя, работая при этом допоздна. Это было единственное преимущество, которое она позволяла себе, будучи начальником отдела. На прошлой неделе Малфой достаточно часто встречал её в этом дурацком, тесном лифте. Кровь, которая внезапно прилила к нижней части её живота, отхлынула обратно, покрывая шею и лицо Грейнджер красными пятнами. Она покраснела. — Я знаю, какие у нас часы работы, что...       Драко грубо перебил её, ни разу даже не взглянув в её сторону. — Грейнджер, у меня сейчас действительно нет на это времени. Я не хотел отстранять тебя, Уизли может ввести тебя в курс дела. Пожалуйста, сделай нам обоим одолжение и покинь мой кабинет       — Малфой! — Девушка вздрогнула и шагнула ближе к его столу. Он заметно напрягся, но поднял на неё взгляд без каких-либо эмоций. — Пожалуйста, можем поговорить?       Похоже, ему стало жаль её отчаянную попытку привлечь его внимание, поэтому Драко сдвинулся в своем офисном кресле и безразлично махнул рукой в сторону Грейнджер. Коротко и холодно, но, по крайней мере, он отреагировал на её умоляющий тон.       — Я... я не знаю, что ты слышал в моей квартире, но я бы хотела все объяснить, потому что кажется, что ты неправильно все понял.       Холодный смех вырвался из его груди, а глаза потемнели. — Рассказывай, Грейнджер. Мне интересно услышать, почему на утро у тебя случился нервный срыв в ванной. Сразу после ночи, когда ты выкрикивала моё грёбаное имя так громко, что было слышно по всем улицам Лондона.       Гермиона отогнала от себя воспоминания и чувства, которые навязали ей его слова. — Я думала, ты ушёл, пока я спала. Я не знала, что ты был на кухне.       Плечи Драко ощутимо расслабились, но его челюсть лишь сильнее сжалась от этих слов. Она чувствовала, как бешено бьётся сердце от его пристального взгляда. Ещё пару дней назад Грейнджер бы посмеялась над собой за то, что реагировала на его присутствие так, но это было до того, как Малфой помог ей с её сексуальным "пробуждением", и до того, как она узнала, каким страстным он может быть. Теперь Гермиона ничего не знала о мужчине, которого, как ей казалось, она раскусила. Ей хотелось большего.       — Послушай, я думала, что ты меня бросил, и мне было больно. Я подумала, что тебе стыдно за то, что ты прикасался ко мне. Я почувствовала себя использованной и преданной. Это единственная причина, по которой я плакала.       — Ты рыдала, как кентавр, — процедил Малфой с насупленными бровями. Гермиона вздрогнула от его грубых слов, вспоминая мучительные рыдания на коленях в душе.       — Да, — тихо прошептала Грейнджер и отвернулась от него. О чем она думала? Неужели правда верила, что ему не всё–равно? Возможно, Драко ушёл, потому что ему было не по себе от её эмоционального срыва, а не потому, что думал, что она сожалеет о случившемся. Грейнджер была ослеплена своей похотью к этому высокомерному мужчине. Она медленно повернулась.       — Тогда я попрошу Джинни рассказать о совещании. Спасибо, Малфой. — Её ноги стали ещё слабее, чем раньше, когда она попыталась выйти из его кабинета, словно избитая собака. Удивительно, что она не поморщилась, поджав хвост между ног.       Прежде чем дрожащими руками, смущённая до мозга костей, Гермиона успела открыть дверь, он застонал в агонии. — Почему ты думаешь, что после той ночи я бы ушёл, не сказав ни слова? Неужели ты думаешь, что я умолял тебя позволить мне позаботиться о тебе, проводил тебя домой, как магл, а потом просто исчез бы, не сказав ни слова? После всего?       Услышав, как стул заскрежетал по его прекрасному деревянному полу, Грейнджер замерла и попыталась сделать глубокий вдох. Драко встал из-за стола и медленно пошёл в её сторону. Она не осмелилась обернуться, чтобы посмотреть на него, боясь снова ослепнуть от его красоты. Но каждый его выверенный шаг эхом отражался в её растерянной голове.       Под чёрным костюмом Гермиона заметила чёрную водолазку. Со своими платиновыми волосами, зачёсанными назад, Малфой выглядел как модель. Ей казалось почти невозможным сохранять ясность рассудка, глядя на него.       — Ты говоришь так удивлённо и обиженно. Ты большую часть жизни насмехался надо мной. — На этот раз она вздрогнула, услышав, как Драко подошёл ближе. Грейнджер охватила паника. — И ты не ответил на мою сову. Если ты сожалеешь о том, что произошло в пятницу, я могу с этим жить, если ты считаешь это ошибкой. Но, пожалуйста, не отстраняй меня от встреч или... или... – Гермиона запнулась, когда Малфой оказался настолько близко к ней, что спиной она почувствовала тепло его тела. Милостивый Мерлин, во что она ввязалась на этот раз?       — Что ты во мне нашёл?       — Я не думаю, что это была ошибка. Вовсе нет. Я наслаждался проведённым вместе временем и я бы трахнул тебя, если бы ты не испугалась так, будто на тебя напал насильник. Я бы позаботился о тебе.       — Ты не ответил на мой вопрос, — прошептала она, и дрожащий вздох покинул её легкие, когда Грейнджер почувствовала, как пальцы Драко слабо коснулись её кожи. При одной только мысли о толчках его члена внутри неё, клитор начал пульсировать, но она никогда не смогла бы признаться Малфою в этом.       — Я знаю. Не имеет значения, что я нашёл в тебе, если ты не можешь мне доверять, то я не хочу обсуждать это с тобой. Я был наивен, думая, что смогу изменить твоё отношение ко мне. Я должен был догадаться, что ты сделаешь поспешные выводы и станешь искать причину, чтобы не дать себе освободиться. — Его длинные пальцы скользнули по коже Гермионы и девушка почувствовала, как по всему телу побежали мурашки. Она словно вернулась в вечер пятницы, и всё её существо снова жаждало этого мужчину. Его прикосновения были совершенно противоположны тому, что он говорил. — И если ты не доверяешь мне, тогда я не смогу наслаждаться временем, проведённым с тобой. Всё просто. Когда я сказал тебе, что мне нравится грубость, Грейнджер, я имел в виду именно это. Если ты не в состоянии подчиниться и позволить мне заботиться о тебе, я не в состоянии помочь тебе. Я ценю твои попытки объяснить мне свои чувства. Правда. Но я не могу ничего поделать с тем, кто я и чем увлекаюсь. Так что не имеет значения, что я нашёл в тебе или нет. — Внезапно его пальцы пропали, и Гермиону будто окатили ледяным душем.       В груди заклокотало, словно Драко вонзил нож в прямо сердце. — Малфой, пожалуйста, не надо так. Я просто очень запуталась. Ты сделал со мной что-то. Я не знаю... — Она сделала ошибку, повернувшись, и почти столкнулась с ним. Настолько близко они стояли. Он был таким высоким, что ей пришлось вытянуть шею, чтобы заглянуть ему в глаза. Что она должна была сделать или сказать? Гермиона очень хотела испытать всё это снова, хотя в этом не было никакого смысла. Но тело требовало его прикосновений.       Малфой ничего не ответил, лишь уставился на неё с плотно сжатой челюстью и серьёзным выражением лица.       — Я хочу доверять тебе. Я хочу, чтобы ты научил меня отпускать себя. Просто... дай мне шанс и, может быть, мы сможем поговорить обо всем.       — Ты хочешь поговорить? — Переспросил он с приподнятыми бровями, уже не так грубо, как она ожидала. От его глаз не укрылся ласкающий щёки Гермионы румянец. Драко оглядел её с ног до головы, насколько это вообще было возможно в такой ситуации.       — Да, — шёпотом произнесла она, а затем, не подумав, добавила. — Пожалуйста. Я хочу знать, чем ты увлекаешься и что ты во мне нашёл. — Ей потребовалось много мужества, чтобы завести этот разговор и он знал это. Малфой обязан был знать, потому что выглядел немного удивлённым её словами.       — Почему ты думаешь, что хочешь это знать? — спросил он озадаченно. Это беспокоило Гермиону. Что за идиотский вопрос? Сколько ещё, по его мнению, она должна отдать, прежде чем Драко, наконец, ответит ей взаимностью?       Грейнджер вздохнула. — Я никогда не испытывала ничего похожего на ночь с тобой. Я не могу выразить это словами, но не могу перестать думать об этом.       Его колено задело подол её юбки и нежной кожи бедра. — Ты трогала себя в эти выходные? — Его глаза были настолько тёмными, что теперь нельзя было различить в них серый цвет. Малфой выглядел так, будто находился на охоте, опуская взгляд, чтобы изучить реакцию её тела. Грейнджер задрожала. Ей было бы неприятно, если бы он почувствовал, какая она мокрая или как напряглись её соски, прижатые к ткани лифчика. Все её нутро жаждало его и ужасно болело.       – Н-нет. Не трогала.       Она думала, что Драко будет разочарован, услышав это, но, похоже, это произвело обратный эффект. Он наклонился и прижался губами вплотную к её лицу. Когда Малфой тихо заговорил, его дыхание донеслось до неё с оргазмической силой, а её глаза тут же затрепетали.       — Вот что я тебе скажу, Грейнджер. Если ты и правда хочешь узнать... У меня есть для тебя небольшой тест. Просто чтобы убедиться, что ты понимаешь, во что ввязываешься. Если хочешь услышать о моих фантазиях, я хочу услышать и о твоих. Когда вернёшься домой сегодня вечером, я хочу, чтобы ты кончила. Мы оба знаем, что ты можешь сделать это и прямо сейчас. Когда закончишь, я хочу, чтобы ты написала мне и рассказала, что конкретно тебя возбудило. Если сможешь это сделать, то мы сможем поговорить.       Пальцы Малфоя слабо коснулись её бедер, и Гермиона вздрогнула от этого прикосновения. Он, видимо, был удовлетворен её реакцией и отступил назад. — Прошу меня извинить, у меня еще одна встреча. Всегда рад поговорить с тобой, Грейнджер.