Broken / Сломленный

Остров Нурнур, Силли, Англия, 20 октября 2007 года       Ночью в убежище было тихо, только слабо потрескивал зачарованный камин в большой кухне-гостиной. Тео осторожно прошёл в комнату Гермионы и закрыл за собой дверь. Собрание Ордена затянулось, и он вернулся позже, чем рассчитывал. Гермиона заворочалась во сне, на её лбу проступила испарина, она тяжело дышала. Нотт сел на кровать и вытер влажным полотенцем её раскрасневшееся лицо. День ото дня она чувствовала себя всё хуже, и он уже начинал жалеть о том, что Гермиона решила всё-таки оставить ребёнка. Никакие его мечты и фантазии не стоили мучений Гермионы. Конечно, он часто думал о том, что у них будут дети, пытался представлять себе кудрявых малышей, но не мог и вообразить, что когда-либо мечты станут реальностью. И вот сейчас она могла носить его ребёнка. Что, если подумать хотя бы на секундочку, что это его ребёнок? От мыслей об этом сердце замирало, как испуганная лань, а затем пускалось галопом вскачь.       Гермиона снова слабо простонала и повернула голову во сне. Теодор наколдовал Диагностическое. Желанный золотистый шарик всё так же не появлялся. Показатели Гермионы были в норме, кроме лёгкого жара. Тео поставил на прикроватный столик рябиновый отвар, который улучшал самочувствие, и взял её за руку, нежно поглаживая большим пальцем. В последнее время он часто пропадал в библиотеке поместья, отыскивая способ защитить их от Малфоя-старшего, но после сегодняшних новостей не знал, что и думать — Драко убил Люциуса. Говорили, от головы Малфоя-старшего осталось кровавое месиво, Теодора пробрала дрожь жути, когда он услышал эту новость. Мерлин, сам Тео ненавидел своего отца, но чтобы убить его… У него не поднимется рука. Он не представлял, что чувствовал Драко, когда убивал Люциуса, о чём он думал в тот момент. Тео испытывал глубокую печаль и сожаление судьбе Драко. Они были с Малфоем вместе — сколько Теодор себя помнил. Вместе портили розовые кусты Нарциссы, когда носились по саду Малфой-мэнора, играли в повелителей драконов и всегда, всегда поддерживали друг друга, что бы ни случалось. Он был уверен: если бы он рассказал Драко о своих чувствах к Гермионе, тот отошёл бы в сторону ради Тео. Наверное, поэтому он тогда промолчал. Ему не хотелось видеть страдания Драко. И сейчас Нотту было невыносимо печально осознавать, что всё могло бы пойти по-другому, если бы Драко сдержал своих демонов и не начал устраивать кровавую баню, убивая всех без разбору. Он был бы в убежище, счастлив с Гермионой. А Тео… Ну, жил же он почти девять лет с безответной любовью в сердце.       По позвоночнику пробежался холодок. Нет, он бы не сумел. Сейчас Теодор не представлял себе, как смог бы и дальше выносить эту неразделённую любовь. Он посмотрел на живот Гермионы, который уже был размером с переспелый арбуз, Мерлин, а ведь это только пятый месяц. Ребёнок ещё не шевелился, хотя уже должен был начать активно двигаться, Блейз сказал, что это может быть оттого, что много вод вокруг плодного пузыря, судя по размерам её живота. Но проблема была в том, что они не могли ничего увидеть на диаграммах, это беспокоило. Гермионе уже было тяжело передвигаться по убежищу, и она перенесла работу в их спальню. Повсюду лежали свитки с нумерологическими вычислениями и рунными формулами.       Тео вздохнул и посмотрел на свою руку, которая нежно сжимала ладонь любимой. Взгляд зацепился за браслет на её запястье. Нотт задумчиво покусал губу и нахмурил лоб. Это было гоблинское серебро. Оно имело свойство впитывать в себя магию. А что, если… Что, если вложить в него чары, которые смогут не только усиливать Протего, но и что-то помощнее? Было бы идеально, если бы браслет вызывал подмогу тогда, когда Гермионе нужна помощь. Чтобы весь Орден сразу же мог трансгрессировать ей на выручку, сквозь любые чары. Он выдохнул и выпрямился. Он не в силах был сделать так, чтобы все орденовцы одновременно перемещались к Гермионе, но он мог настроить браслет на свою и её кровь. И тогда Тео пробьёт любую защиту. Это, конечно, тёмное колдовство, но… Тео казалось, что результат того стоил. Он аккуратно снял браслет с руки Гермионы, стараясь не потревожить её сон, и вышел из комнаты.       Нужно было вернуться в поместье и прошерстить библиотеку. Снова. Мысль об использовании магии крови недобро свербила в мозгу. Такой род волшебства оставлял отпечаток на том, кто его использовал. Что станет с Гермионой, которая и так страдала? Теодор был уверен, что её беременность протекала тяжело из-за тёмного ритуала. Не хотелось причинить ей ещё больший вред даже в попытках защитить. Он сел на большой диван в гостиной и уставился на зачарованный огонь. Нужно подумать над другими вариантами. Должен быть другой способ, могли же как-то волшебные существа проникать за любые чары, даже Фиделиус. Догадка озарила его лицо. Он оглянулся в поисках…       — Типпи, — шёпотом позвал он домовиху.       Она с тихим хлопком появилась перед Ноттом и посмотрела на него своими огромными глазами.       — Типпи, — он присел на корточки перед маленькой эльфийкой. — Мне нужна твоя помощь. Ведь твоя магия отличается от моей, верно?       — Да, — она вопросительно смотрела на него, не понимая, к чему тот задаёт такие вопросы.       — Я хочу защитить Гермиону. Ты сможешь помочь мне зачаровать браслет? У меня появилась одна идея.       Эльфийка глянула на знакомый браслет, и её глаза наполнились слезами. Миссис Нотт носила его не снимая, когда была жива. Типпи очень любила хозяйку, которая всегда была добра к ней. И Типпи поможет защитить свою любимую мисс.       — Конечно, — пропищала она, решительно сжав тоненькие пальчики в кулачки.       Тео улыбнулся ей, они вышли из убежища и трансгрессировали в родовое поместье Ноттов.

***

      Под утро Теодор с Типпи вернулись обратно совершенно измотанные. С тридцатой попытки им удалось заключить магию домовика в браслет, и теперь Тео был спокоен. Он снова прошёл в их спальню, Гермиона спала на боку, склянка с рябиновым отваром стояла пустая, наверное, пока его не было, она просыпалась. Он разделся, лёг в постель, прижавшись грудью к тёплой спине, обнял, нежно погладив по животу, и с удовлетворённым вздохом уткнулся в её волосы, вдыхая любимый аромат. Завтра он расскажет ей о новом свойстве браслета. Он был очень доволен тем, что смог обойтись без применения тёмной магии.       «Мерлин, благослови домовиков», — улыбнулся Тео. Замок Рашен, Остров Мэн, Англия, 27 ноября 2007 года       За большим овальным столом собрались все сливки магического общества. По крайней мере, именно таковыми они себя и считали. Драко же видел в них лишь жалких псов, которых водила за нос молодая, дерзкая ведьма. Диана на каждом собрании вещала свои речи о величии и возвышении, но Малфою слабо верилось в её слова о том, что скоро им будет поклоняться весь мир. «Как же», — хмыкнул он про себя, — «уж скорее МАКУСА схватит их за чистокровные задницы и прижмёт к стенке». Многие из бывших Пожирателей сейчас действительно восстановили свои позиции, заняв высшие должности в Министерстве и других влиятельных сферах, но долго ли они продержатся, учитывая, что людей такое положение дел не устраивало. По всей территории Великобритании вспыхивали бунты и волнения, народ собирался на волшебных улицах и протестовал. Аврорат, находящийся под колпаком у Дианы, разгонял эти сборища, что только раззадоривало народ. Переговоры в Румынии пошли прахом, когда их министр узнал, каким способом добывается живительная магия, и прекратил все связи с Британией.       Dead To Me — Palaye Royale       Драко внимательно вглядывался в лица присутствующих и пытался понять, с кем Люциус тогда общался по камину, но ни один из голосов не был похож на тот, который перевернул его жизнь с ног на голову, сообщив, что Грейнджер жива. Горячая вспышка ярости опалила нутро Драко, и он крепче сжал челюсть, проглатывая злобу, заталкивая её обратно в желудок. Как она могла с ним так поступить?       После убийства отца Малфой долго катался по полу в истерике, пока не выбился из сил, а потом на смену исступлённому смеху пришло свирепое бешенство от осознания того, как Гермиона жестоко с ним обошлась. Почему она не сказала, что жива? Эта сука всё это время преспокойно жила под крылышком у Ордена, пока он, Драко, сходил с ума по её кончине. Она лишила его рассудка. Лишила сына. Драко перекатывал во рту смачное «сука», пока разносил кабинет отца в щепки в поисках информации о Гермионе. Он вырвал сейф, в котором Люциус прятал его и Нарциссы волшебные палочки, а когда запустил туда руку, нащупал ещё одну. Пальцы уловили знакомые узоры, и, когда он увидел, чьё это древко, ему окончательно снесло крышу. Стихийный выброс магии, вызванный яростью Драко, разнёс в щепки остатки мебели в кабинете отца. Просто услышать слова — это одно, но увидеть практически доказательство было невыносимо больно. Малфой не знал, почему его ещё не хватил инсульт от ярких эмоциональных потрясений, он был бы счастлив свалиться замертво и забыть её нахуй. Но был маленький нюанс: Скорпиус должен быть с ним. И Драко сделает что угодно, чтобы вернуть его, вырвать из рук этой безжалостной твари. Она не прислушалась к нему, когда он предлагал свалить из Англии, зато пошла за блядским Поттером и спряталась под землю, бросив Драко. «Вот она какая, хвалёная любовь? Пошла она нахуй». Лучше бы он никогда не знал, что это за чувство. Он был бы рад, если бы Грейнджер не находила его в коридоре Хогвартса, лучше уж пожирать себя изнутри от ярости, он бы с радостью задохнулся собственной блевотиной тогда. Сейчас он ненавидел Грейнджер всей душой. Может, она никогда и не любила его, испытывала к нему жалость, исполняла роль спасительницы всех обездоленных и угнетённых, да и только? Малфой был для неё игрушкой, с которой она поигралась, а когда наскучило, вычеркнула из своей жизни, даже не вспомнив, и сбежала, забрав его ребёнка.       «Его ребёнка. Интересно, как быстро, Грейнджер нашла мне замену? Скачет уже на чужом члене, сладострастно выстанывая чьё-то имя?»       Тягучая ревность растеклась по макушке, застилая глаза, стекая по горлу горьким привкусом, опускаясь в желудок и повисая там жгучей тяжестью. Она заплатит за всё, что с ним произошло по её вине. Он задушит эту мразь собственными руками. Как бы он хотел переломить её хрупкую шейку к драккловой матери, смотреть, как она задыхается. Так же, как задыхался он, когда жрал землю с её могилы. Руки сами собой сжались в кулаки, и Малфой подавил очередную вспышку злости, контролируя дыхание. Он уничтожит их всех. Орден. Творцов. Гермиону. Заберёт сына и свалит с матерью на другой конец планеты, оставив Британию задыхаться в своей порочности. Эта страна принесла ему слишком много боли.       Нужно включиться в разговор, если он хочет укрепить свои позиции. Он навострил уши. Лаборатория Долохова и Яксли была разрушена Орденом. Сам Антонин взят в плен, Яксли убит случайным заклинанием. «Туда ему и дорога», — скривился про себя Малфой. — «Поганый ублюдок. Они все». Малфой не доверял никому в этом зале, если бы он мог, с радостью бы убил каждого, кто приложил руку к тому, что его жизнь пошла по одному месту. Несмотря на наркотик, который Драко всё ещё принимал, мыслил он ясно, и теперь в его голове начинала складываться картинка произошедшего. Всё ещё нечеткая, деталей не хватало, но до него наконец дошло, что над ним снова жестоко надругались, использовали, манипулировали, вкладывали нужные мысли в его разум, пока он был поглощён горем и не мог нормально соображать. Он перевёл взгляд на Диану, которую теперь видел очень чётко. «Ты сдохнешь, мразь». Она пришла к нему в камеру, предлагая сладкую месть, а в итоге использовала в своих целях. У Малфоя в голове вырисовывался замысел тихого возмездия. Он уже начал работать над одним зельем. Эти идиоты спокойно принимали от него огневиски из подвалов мэнора, не подозревая, что у Драко имелся грандиозный план, включающий в себя то самое огневиски.       Диана закончила собрание на высокопарной ноте, извещая всех, что переговоры в Албании завершились и ещё одна страна присоединилась к Творцам нового мира наряду с Болгарией. Все подняли бокалы, Драко чуть не закатил глаза от пафоса, который они источали. Когда все начали расходиться, он остался. Ему нужно было выяснить одну вещь у этой черноволосой суки.       — Драко, — протянула она со своего места. Блядская улыбочка рассекла бархатную кожу на её лице. — Ты что-то хотел? — промурлыкала она сладким голосом.       Малфой обратил на неё стальной взгляд.       — Мне нужно знать, кто наш шпион в Ордене.       Она оглядела его с головы до ног. Вниз-вверх. Вниз-вверх.       — Нет, — острый подбородок задрался, ухмылка приподняла уголок рта.       Ярость, засунутая Драко совсем недавно в нутро, снова вскинула свою голову, вырываясь наружу, как голодный пёс, истекая слюной, раскрывая зубастую пасть в оскале. Малфой медленно поднялся со стула, неспешно подошёл к Диане, глядя прямо в её чёрные глаза-колодцы, и угрожающе навис над ней.       — Ты скажешь мне, кто это, — произнёс он подрагивающим от едва сдерживаемых эмоций баритоном.       Диана смотрела на него без тени страха, сохраняя усмешку на своём личике.       — Драко, — протянула она со снисхождением и провела ладонью по его щеке, спустившись к горлу, — ты не можешь так себя вести в присутствии дамы, — смешок вырвался из её горла.       — Убери. Руку, — рыкнул Малфой, не сдвигаясь ни на миллиметр, сверля её своими потемневшими глазами.       — А то что? — игриво прищурилась Диана.       — Вырву и твой язык тоже, — его угрожающий голос вибрировал прямо из грудной клетки.       Она лишь широко улыбнулась. То, что он сделал с Люциусом, позабавило Диану. Это было… оригинально. Ей нравились креативные мужчины. Но с ней он не справится. Не теперь, когда она была под завязку накачана чужой магией. В отличие от прошлого раза. Малфой наклонился ближе, поднимая свою руку, и Диана лениво шевельнула пальцами.       Драко отбросило волной магии на три шага назад, и он почувствовал стальную хватку на своей шее. Невидимая ладонь сжала горло, перекрывая кислород, и подняла его в воздух. Он захрипел и вцепился в своё горло, пытаясь нащупать хоть что-то, но там было пусто. Диана, не опуская руку, в которой не было палочки, встала со своего кресла и медленно надвигалась на Драко, который плыл по воздуху, отчаянно пытаясь вдохнуть. Его спина уткнулась в стену, Диана повела ладонь выше, и Малфой поднялся к потолку. Она смотрела на него с нескрываемым удовольствием, получая истинное наслаждение от открывшегося ей вида.       — Ты не понял меня, малыш, — пропела она. — Если я говорю «нет», это значит «нет».       Малфой лишь отчаянно хрипел и скрёб ногтями своё горло, его глаза закатывались, взор застилали красные пятна, расплывшиеся под веками. Диана усмехнулась, опустила руку и отошла к столу. Драко рухнул на пол и сделал тягучий вдох, хрипло откашливаясь и стараясь привести дыхание в норму. Он вскинул голову и глянул на женщину.       «Какого хрена? Что это за магия такая?»       Малфой, держась за стену, поднялся и, потирая горло, настороженно посмотрел на Диану. Она как ни в чем не бывало села обратно в кресло, закурила и, выпустив сизый дым из своих ярко-красных губ, бросила на Драко насмешливый взгляд.       — Что такое, Драко? Никогда не видел такой силы? — смешок.       — Что это, блять, было? — прохрипел он.       — Это то, ради чего мы здесь собираемся, Драко. Ради силы. Власти. Ради невероятной мощи, — томно произнесла она. — Если будешь послушным, получишь от меня подарок, — выдохнула Диана дым, задрав подбородок и глядя на Малфоя из-под ресниц.       Он всё ещё настороженно смотрел на неё, бегая глазами от одного чёрного зрачка к другому. Драко понял, что тактика запугивания больше не сработает. Надо было придумать что-то другое. Он прочистил горло и медленно подошёл к столу, разглядывая сидящую перед ним женщину. Вниз-вверх. Серебряные глаза впились в чёрные радужки.       — Что нужно сделать, чтобы я мог так же?       — Другой разговор, — широко сверкнула белоснежными зубами Диана и откинулась на спинку кресла. Она жестом указала ему на стул, и Малфой сел обратно, вернув на лицо маску безразличия. — Тебе нужно доказать свою преданность Творцам. Мне, — стрельнула в него глазами.       — Как? — он и так участвовал во всех миссиях, что ещё этой суке от него надо?       — Сейчас ты действуешь лишь в своих интересах. Мне нужна полная и безоговорочная преданность общему делу, Малфой.       Драко еле удержался, чтобы снова не закатить глаза. Где-то он уже слышал речи о преданности. Ах да, из уст змееголового ублюдка. Эта змея была посимпатичнее, но такая же помешанная.       — Конкретнее.       Снова взгляд чёрных глаз вниз-вверх, скользкий, тягучий, заинтересованный.       — На что ты готов пойти, Малфой, чтобы получить то, что хочешь? — растянула губы в улыбке.       — На всё, — без тени сомнения ответил Драко, не отрывая взгляд стальных глаз от лица Дианы.       — Даже на предательство?       Малфой не ответил, лишь сощурился, пытаясь понять, что она имела в виду. Диана тоже молчала, ждала ответа на свой вопрос.       — Было бы кого предавать, — наконец ответил Драко.       — О, ещё осталось несколько человек. Говорят, они были твоими близкими друзьями, — острый взгляд впился в серебряную радужку, которая дрогнула, когда Малфой осознал, кого она имела в виду.       — Тео и Блейз, — тихо выдохнул он.       — Умный мальчик, — улыбнулась Диана. — Приведи мне их, и я дам тебе то, чего ты так жаждешь, — произнесла она и указала глазами на дверь, недвусмысленно давая понять, что разговор окончен.       Малфой заставил себя кивнуть и спокойным шагом выйти из зала. Внутри бушевало бешенство, заливаясь в больное горло, раздирая грудь. Долбаная сука знала, куда надавить побольнее. Если он желал добраться до сына, придётся пожертвовать Ноттом и Забини. Хотелось орать. Хотелось что-нибудь разбить. Желательно фарфоровое. Нет, желательно чьё-нибудь лицо, почувствовать хруст костей под кулаками. Он нёсся по коридорам замка к точке трансгрессии, ничего не видя перед собой. В голове шумела кровь, отбивая ритм сердца. Бух. Бух. Бух. «Блядская черноволосая сука». Он перекатывал слова на языке, как маленькие камешки, которые стукались о зубы в отчаянной попытке вырваться наружу. Он представлял, как отрывает Диане голову, выкручивая её из позвоночного столба собственными руками, представлял прекрасный хруст её шеи, когда она будет ломаться.       — Эй, Малфой, — раздался вальяжный голос из-за спины.       Драко резко остановился и медленно повернул голову, пытаясь понять, кто посмел отвлечь его от приятных мыслей об убийстве Дианы. Это был высокий блондин, который часто посещал собрания. Малфой не помнил, как его зовут, да это и неважно. Какая-то сошка. Драко вперил злобный взгляд в блондина. Тот неспешной, расслабленной походкой направился к Малфою, не замечая огромных красных букв «опасность», сигнализирующих, что сейчас к Драко лучше не приближаться.       — Слушай, я тут подумал, может, пропустим по стаканчику огневиски как-нибудь, — он встал напротив Драко, засунув руки в карманы, сияя улыбкой во все тридцать два зуба.       Малфой уставился на его лицо, ему захотелось выбить эти блядски-белые клыки, окрасить их красной кровью, услышать булькающие звуки.       — Ты вообще кто, нахрен, такой? — с трудом прорычал он. Горло сдавливало от накатывающей злобы, верхняя губа подрагивала, грозясь подняться в оскале.       — Кассиус Уоррингтон, — протянул руку тот.       Медленно оторвав взгляд от зубов Уоррингтона, Драко опустил его на ладонь и так же медленно вернул серебряные глаза обратно к лицу настырного мудака.       — Свали с дороги, — угрожающе, еле размыкая губы, утробно прорычал Драко.       Он чувствовал, что ещё немного и сорвётся, кулаки нестерпимо чесались. Внутренний голос нежно нашептывал выместить свою злобу на этом прощелыге сейчас же, немедленно. Разбить сладкое личико об стену, вбить свой кулак в его скулу, смачно, с оттяжкой, растягивая удовольствие и боль.       — Эй, ты чего такой хмурый? — хохотнул тот и поднял руки в успокаивающем жесте. — Просто по-дружески посидим, обсудим дела.       В его голосе появились заискивающие нотки. Видимо, на него произвело впечатление то, что Диана похвалила Малфоя за идею провести обыски в Хогвартсе, благодаря чему они нашли контрабанду ингредиентов для зелий и запрещённых растений. Старухе МакГонагалл удалось отбрехаться тем, что это оставил после себя бывший профессор травологии Долгопупс, и она осталась на своём посту, но сам факт того, что это заслуга Малфоя, взбудоражил Уоррингтона настолько, что тот решил примазаться.       Драко наклонил голову и злобно зыркнул на придурка исподлобья. Рука рванулась к его шеё, пальцы сжались и с силой впечатали затылок Кассиуса в стену, послышался хруст. Тот вцепился в запястье Малфоя, который железной хваткой стиснул его горло, и в шоке уставился на него. Малфой с силой сжал шею, оставляя на ней синяки, отчего к лицу Кассиуса прилила кровь, и оно стало похоже на перезрелый помидор. Уоррингтон захрипел, отчаянно пытаясь вырваться.       — Отъ-е-бись, — злобно процедил Драко сквозь зубы, оторвал Каса от стены, снова впечатал в неё затылком и с силой отбросил Уоррингтона на пол.       Тот свалился мешком и закашлялся, глядя на удаляющуюся спину Малфоя.       Сраный придурок. Драко злобно понёсся дальше, он был уверен: будь на нём сейчас мантия, он бы походил на Снейпа, который всегда передвигался исключительно в манере летучей мыши. Ни к чему было сейчас устраивать драку в коридорах замка. Нужно было поднять свои позиции в глазах Дианы, чтобы эта мразь дала ему информацию о шпионе в Ордене, и найти способ не приводить к ней Нотта и Забини.       Малфой влетел за угол, и его окликнул смутно знакомый женский голос, он резко развернулся и увидел перед собой Паркинсон.       — Пэнси? — он удивлённо поднял брови. Ярость засунула голову обратно, освобождая место изумлению. — Что ты тут делаешь?       Он подошёл к ней, всё ещё не веря в то, что она стояла перед ним. Пэнси Паркинсон во плоти. Салазар, они не виделись… Сколько? Около семи лет. Она улыбнулась, и они крепко обнялись. Драко отстранился, приподнимая уголки губ.       — Ты не изменилась, Паркинсон, — ухмыльнулся он, разглядывая её. — Только щёки больше не такие пухлые, какими были в школе, — он коснулся подушечками пальца скулы Пэнси, отчего она дернулась. Малфой нахмурился от такой реакции. — Что такое?       — Я больше не Паркинсон, — её пухлые губки сжались, во взгляде мелькнула боль. Малфой прищурился.       — Пэнс? — он заглянул в такие знакомые зелёные глаза, пытаясь найти ответ.       — Не бери в голову, Драко, — отмахнулась Пэнси и посмотрела на него. — Как ты? Я слышала о Гермионе и Скорпи… Драко, мне так жаль, что они умерли, — сочувствующе проговорила она.       Добродушное выражение на лице Драко моментально схлопнулось. Щёлк. Челюсти сжались, взгляд стал холодным и колючим, крылья носа раздулись. Пэнси отшатнулась в страхе.       — Я в порядке, — процедил он.       «Пэнси не знает? Она не знает, что сука жива и прячет его ребёнка? Неужели Люциус никому не сказал об этом?»       — Драко… — начала было Пэнси, но он перебил её.       — Я не хочу говорить об этом, — отрезал он. Малфой на мгновение прикрыл глаза и глубоко вдохнул, пытаясь убрать красную пелену с взора. — Расскажи о себе, Пэнс. У тебя всё хорошо?       — Я… нормально, — ломаным голосом произнесла она. — Отец выдал меня замуж за Уоррингтона.       Брови Малфоя взлетели, он чуть не расхохотался. За этого напыщенного индюка, которого Драко только что чуть не придушил?       — За этого придурка? — хохотнул он. — Прости, но, кажется, я только что чуть не задушил твоего мужа.       — Что? — в её глазах появился испуг.       — О, извини, не знал, что у вас любовь, — скривил губы в презрении перед этим словом Малфой.       — Нет! — жёстко ответила Пэнси, сжав кулаки. — Пошёл он к троллю в задницу, — выплюнула она и подняла руку с кольцом. — Просто если он умрёт, то я рискую последовать за ним в загробный мир.       — Блять, — вырвалось у Драко, когда он увидел семейный артефакт. Ему было прекрасно известно, что может творить магия обручального кольца. Он поднял взгляд на Пэнси. — Если тебе нужна помощь — только скажи.       — Если ты знаешь, как снять это мерзкое кольцо… — она улыбнулась краем губ и сложила руки на груди.       — Я, блять, заставлю его это сделать прямо сейчас, — усмехнулся он и развернулся.       Пэнси в шоке застыла, но потом рванула за Малфоем, не смея надеяться на чудо. Сердце застучало о рёбра быстро-быстро. Она не шла, она летела, подгоняемая свербящим в груди чувством надежды. Неужели всё так просто? Ей хотелось засмеяться. Улыбка сама расцвела на её лице. Будет действительно смешно, если Драко так просто сможет избавить её от мучений. Если бы она знала, то постаралась бы связаться с ним раньше.       Драко нёсся по коридорам обратно — туда, где оставил Уоррингтона. Он заставит мерзавца снять с Пэнси кольцо, а затем переломит ему шею. Он чувствовал, что ему нужно выпустить пар. Этот день был блядски долгим.       Они завернули в коридор, где Малфой оставил поражённого Кассиуса, но там было пусто. Ублюдок успел очухаться и свалить. Драко, ругнувшись, ударил кулаком по стене и обратился к Пэнси:       — Мы можем пойти к тебе, и там я его достану.       — Ты не сможешь попасть в поместье, — упавшим голосом произнесла она. — Он помешался на безопасности.       — Пэнс, — Драко сжал её плечи и заглянул в глаза.       — Нет, Драко, — она проглотила непонятно откуда взявшуюся обиду и твёрдо посмотрела на него. — Он теперь долго не покажется за пределами поместья, — Пэнси сжала губы.       — В следующий раз я обязательно заставлю его снять с тебя это дракклово кольцо, — проговорил он низким голосом.       — Не сомневаюсь, Малфой, — усмехнулась Пэнси. Она высвободилась из его рук и сделала шаг назад. — Мне пора идти. Была рада увидеть тебя.       — Я тоже, Пэнс, — он улыбнулся одним краешком губ и засунул кулаки в карманы, приняв расслабленную позу. — Береги себя.       — Я крепкий орешек, Малфой, — подмигнула ему Пэнси и, развернувшись на каблуках, пошла к выходу.       У неё была назначена встреча с Забини. Бишопс-Клив, Глостершир, Англия, 27 ноября 2007 года       Блейз проверил ещё раз всё, что принёс собой в хижину. Инструменты были начищены, заживляющие мази и зелья выстроились в ряд на столе, чистая повязка белела в пустой ёмкости, пустой стакан призывал наполнить его до краев огневиски, которое отбрасывало янтарные блики на поверхность. Дрожь пробежала по позвоночнику. То, что он собирался сделать, выходило за рамки медицинской помощи, но это определённо сработает. Он сжал челюсть, успокаивая дыхание и очищая сознание. После долгих месяцев поисков и изучения древних фолиантов он нашёл единственное решение, согласовал его с Поттером, даже проконсультировался с Грейнджер, не посвящая её в детали, осталось только узнать, согласится ли Пэнси.       Дверь хижины отворилась с лёгким скрипом, и стук каблучков возвестил о том, что она пришла на встречу. Забини повернулся к ней, окинул взглядом. Не заметив никаких ранений, он крепко сжал её в объятиях, затем отстранился и серьёзно посмотрел на неё.       — Как ты?       — Встретила Драко, — усмехнулась она.       — Что? — Забини сделал шаг назад, брови нахмурились. — Где?       — В главном штабе этих ублюдков, — стрельнула глазами Пэнси. — Он чуть не задушил Каса, а после того, как встретил меня, хотел заставить того снять кольцо, — усмехнулась она. — Но мерзавец уже сбежал к тому времени.       — Хоть что-то человеческое в нём ещё осталось, — пробормотал Блейз.       — Он выглядел… ну, не совсем здоровым, — Пэнси слегка нахмурилась. — Очень бледный, а в глазах… — она устремила взор на Забини. — Там были такие боль и ярость, Блейз, — прошептала она.       Он лишь сжал челюсти и тяжело вздохнул, отведя взгляд.       — Неудивительно, — наконец произнёс он. В поле зрения попались инструменты, и он повернулся к ней. — Пэнс, я нашёл способ.       — Ох, — она прижала руку ко рту, глаза раскрылись, отблески надежды, недавно погасшей после встречи с Малфоем, снова показались в её взгляде.       — Но должен предупредить, это будет невероятно больно, — он положил руки на её плечи и слегка сжал. — И это единственный вариант, Пэнс. Не думаю, что кольцо можно было бы снять силой без явного желания твоего мужа, даже если бы Малфой его пытал.       — Салазар тебя раздери, Забини! Я готова была покончить с собой, ты думаешь, боль меня напугает? Я привыкла к ней, — воскликнула Пэнси, злобно сверкнув глазами. — Что нужно делать? — она решительно сжала губы.       — Иди сюда, — он прочистил горло и подошёл к столику с инструментами. — Так как кольцо волшебное, единственное, на что оно не среагирует, это на магловские вещи. Поэтому я предлагаю вариант с тем, чтобы… — Забини замялся.       — Отрубить сраный палец, — жёстко произнесла Пэнси, разглядывая магловские инструменты.       — Да, — выдохнул Блейз, обеспокоенно посмотрев на неё.       — Хорошо, — она подняла на него взгляд, в котором не было ни капли страха. — Сделай это сейчас, Забини, я не хочу возвращаться туда ни на секунду.       — Ты уверена? Будет очень больно, Пэнси.       Она лишь положила руку на стол и бросила на Блейза прямой взгляд. Тот кивнул и, глубоко вздохнув, потянулся к стамеске и молотку, которые принёс ему один из его парней — тот был маглорождённым и знал, как совершать покупки в их магазинах, к тому же его лицо не светилось в операциях, поэтому он мог свободно перемещаться как по магловским, так и по магическим улицам. Блейз обработал палец Пэнси спиртом, как советовала ему Гермиона, чтобы убрать все микробы. Ещё раз проверив все мази и зелья, Блейз налил огневиски в стакан, залпом выпил обжигающую жидкость, даже не поморщившись, затем налил ещё порцию и протянул стакан Пэнси. Та решительно сжала стеклянную поверхность и так же залпом влила в себя напиток. Забини взял инструменты и приставил стамеску острым краем к основанию безымянного пальца Пэнси.       Он глубоко вдохнул и заглянул в её глаза. Лицо Пэнси было сосредоточенно, она с ненавистью смотрела на кольцо — кроваво-красный символ её мучений.       — Готова?       Кивок.       Быстрый взмах, и шляпка молотка опустилась прямо на рукоять стамески. Пэнси закричала от боли, когда её палец от одного мощного удара отделился от ладони. Забини отбросил инструменты и подхватил Паркинсон, которая рухнула на пол, сжимая окровавленную руку. Из глаз Пэнси катились горячие слёзы, но сквозь всхлипы боли слышался счастливый смех. Забини начал обрабатывать рану, теперь он мог применять магию и постарался вложить всё своё умение, чтобы она зажила ровно и не причиняла неудобств. Когда кровь остановилась, Блейз нанёс заживляющую мазь и дал Пэнси зелья. Она не переставала счастливо смеяться — наконец-то после стольких лет ужаса и боли она была свободна. Свободна! Больше никто не посмеет прикоснуться к ней и пальцем, если она этого не захочет. Она больше не будет терпеть пьяные выходки Кассиуса и его садистские пристрастия. Ни один мужчина больше не поделится ею со своими друзьями, чтобы повеселиться, наблюдая, как она кричит от боли и умоляет о пощаде. Ни одна скотина больше не притронется к ней. Она свободна.       Блейз закончил обрабатывать рану и затянул повязку на её руке. Он посмотрел на неё, выдохнул и наконец-то позволил себе улыбнуться, глядя в счастливое лицо Пэнси. Она внезапно всхлипнула и бросилась ему на шею, он чуть покачнулся, но устоял на ногах и крепко сжал её.       — Спасибо, спасибо, спасибо, — бормотала Пэнси сквозь всхлипы. Слёзы снова потекли из её глаз, пачкая белую футболку Блейза чёрными разводами от косметики, но обоим было плевать на это. — Салазар, Блейз, спасибо тебе.       Он лишь похлопывал её по спине и гладил по волосам, успокаивая. Наконец её всхлипы затихли, и Пэнси отстранилась, вытирая щёки. Она подняла глаза на Блейза.       — Что теперь?       — Отведу тебя в убежище Ордена, где тебя больше никто не обидит, — он улыбнулся ей и стёр слезинку, которую Пэнси пропустила.       — В логово львов? — усмехнулась она.       — Ты привыкнешь, — подмигнул он ей. Он оглянулся на стол. — Нужно избавиться от кольца. Я предлагаю закинуть его в Бристольский залив, в паре километров отсюда, а потом трансгрессируем к Фениксам.       — С удовольствием, — глубоко и облегчённо вздохнула Пэнси. — Там есть наши общие знакомые?       — Ты удивишься, — хмыкнул Забини.       Уж кого-кого, а Грейнджер Пэнси точно не ожидала увидеть там, куда они отправятся. Остров Нурнур, Силли, Англия, 25 декабря 2007 года       Очередной день рождения Скорпиуса проходил намного веселее, чем в прошлом году. В этот раз убежище было больше, да и людей тоже. Компания молодых ребят целый день развлекала малышню играми, а к вечеру Гарри даже разрешил всем выбраться на свежий воздух, чтобы запустить салюты под антитрансгрессионным куполом. Дети были в восторге. Скорпиус радостно подпрыгивал, сидя на плечах у Тео, и разглядывал огненного дракона в небе, который летал совсем рядом с ним. Гермиона смотрела на них с улыбкой и чувствовала, как тепло разливается в её сердце. Скорпи сильно вытянулся за этот год. Наверное, он уже достиг отметки, которую сделала Нарцисса, когда Скорпи просил купить ему настоящую метлу. Сейчас она у него была, и Тео учил его на ней летать, когда они выбирались на поверхность. Она украдкой вытерла слёзы. Чёрт, она стала такой сентиментальной! Пэнси, стоявшая позади всех, заметила это и подошла к ней.       — Радоваться надо, Грейнджер, — прохладно произнесла она в своей манере.       — Я знаю, — Гермиона шмыгнула носом и улыбнулась. — Это всё гормоны.       — Долго тебе ещё ходить с этим огромным животом? — Пэнси стрельнула глазами на пузо Гермионы, которое торчало из-под распахнутого кардигана.       — Примерно три месяца, — устало ответила она, поглаживая себя. Ребёнок активно толкался, иногда у неё создавалось впечатление, что он устраивал матч по квиддичу внутри её живота, настолько сильными были толчки.       Когда Гарри и Блейз привели Паркинсон в убежище, все его обитатели застыли в шоке, собственно, как и сама Пэнси, которая уставилась огромными глазами на живую Гермиону. Когда первое удивление улеглось, все расселись в большой гостиной. Тео по привычке обнял Гермиону за талию и притянул к себе, отчего Пэнси прищурилась и сложила руки на груди, недовольно уставившись на них.       — Ты ничего не хочешь объяснить, Грейнджер? — ледяным голосом спросила Паркинсон.       Гермиона вопросительно посмотрела на неё, затем на Блейза, который указал глазами на Нотта. Она перевела взгляд на Тео, затем снова на Пэнси. Догадка осенила её, и Гермиона тихонько выдохнула. «Пэнси ничего не знает про Драко».       — Я… — замялась Гермиона, но Тео крепче сжал её талию и ответил вместо неё.       — Она не должна тебе ничего объяснять, Паркинсон.       — С тобой я потом поговорю, — бросила в него яростный взгляд Пэнси. — Хороший ты друг, оказался, Нотт.       — Ты ничего не знаешь, — Тео сжал челюсть.       — Пэнс, — Забини повернулся к ней и положил руку на её локоть. — Всё правда немного… — он кинул взгляд на Гермиону и Тео. — Намного сложнее, чем ты думаешь.       — Хочешь сказать, у Грейнджер есть оправдания для измены своему мужу? — Забини открыл рот, но Пэнси его перебила, выставив руку: — Тебе не убедить меня, что Драко мог плохо с ней обращаться, чтобы она бросилась в объятия его друга, — она снова вперила гневный взгляд на Теодора. — Малфой с неё пылинки сдувал.       — Как насчёт убийства моих родителей? — тихо спросила Гермиона, глядя на свои колени. Пэнси осеклась и как-то сдулась, кровь резко отхлынула от её лица. — Или изнасилования? — кулаки Гермионы сжались.       Тео заботливо поцеловал Гермиону в висок, прижал её к себе и бросил на Пэнси осуждающий взгляд.       — А может, то, что он убил мою семью? И оставил послание, вырезав его на спине моего брата, который после этого сошёл с ума? — подняла подбородок Джинни. — Этих причин достаточно?       Пэнси растерянно смотрела на них, не зная, что сказать. Блейз провел рукой по затылку и снова повернулся к Пэнси.       — Слушай, я всё тебе расскажу, только не здесь и не сейчас, хорошо? Поверь, нам всем пришлось кого-то потерять из-за Драко, и то, что Гермиона нашла утешение в объятиях Тео… — он посмотрел на них. — Не тебе винить их, Пэнс.       Гермиона сидела, пытаясь сдержать слёзы, которые застилали глаза. Пэнси озвучила то, что гложило её месяцами. Она изменяла мужу. Она предательница. Гнусная, паршивая изменница.       — Простите, — не выдержав, Гермиона встала с дивана и вышла из комнаты, глотая рыдания, которые рвались наружу.       — Охуенно, Пэнси, — с осуждением ругнулся Теодор и бросился вслед за Гермионой.       — Я… Тео, постой! — она рванула вслед за ним, понимая, что была резка в высказываниях, не разобравшись в ситуации полностью.       Блейз тяжело вздохнул и виновато посмотрел на оставшихся в гостиной людей.       — Ты не думал предупредить её, прежде чем тащить в наше убежище, Блейз? — гневно спросила Джинни.       — Да, я… как-то забыл об обстоятельствах, — он нервно потёр подбородок.       — Доставай Успокоительное, Забини, — Поттер снял очки и надавил на глаза с усталым вздохом. — Чувствую, оно нам пригодится.       Гермиона вбежала в комнату и повалилась на кровать, сжимая подушку и пряча в ней лицо. Хотелось кричать от злости на себя. Она заорала в постель, выпуская эмоции наружу. Дверь открылась.       — Гермио… на… — Тео застыл на пороге, глядя на то, как каждый предмет мебели парил в воздухе.       Она нехотя оторвалась от подушки и посмотрела на дверь, где застыл Теодор с выражением крайнего удивления на лице. Гермиона обратила внимание на то, что он разглядывал, и резко села. Кровать, на которой она лежала, тоже поднялась в воздух и слегка покачивалась. Гермиона нервно сжала руками край матраса и посмотрела на Тео расширившимися от страха глазами.       — Грейнджер, я не то… Ого! Что здесь происходит? — Пэнси застыла на пороге, глядя через плечо Теодора на творящийся в комнате хаос.       — Похоже, малыш решил пошалить, — Тео осторожно прошёл в комнату, отталкивая зависшие в воздухе предметы.       — Малыш? — Пэнси растерянно заозиралась, затем её взгляд упал на Гермиону. — Который в животе?!       — Он у нас не очень обычный, Пэнс, — ухмыльнулся Тео и положил руку на пузико Гермионы, которая всё ещё была в шоке. Он потянулся к животу и начал говорить с ним: — Эй, малыш, может, вернёшь всё как было? Ты немного напугал маму.       Вещи будто только этого и ждали, сразу же стали опускаться на свои места. Кровать с глухим стуком плавно встала на пол, и Гермиона рвано выдохнула, глядя на улыбающегося Теодора, который, казалось, ничуть не испугался. Ребёнок начал активно толкаться, чувствуя руку Тео, тот поднял на Гермиону сияющее лицо. Она же в свою очередь обеспокоенно смотрела на него в ответ.       — Эй, — мягко сказал Теодор. — Он не причинит тебе вреда. Он любит тебя, Гермиона. Смотри.       Он взял её руку и прижал к животу, куда тут же поступил новый толчок, подтверждая слова Нотта. Брови Гермионы расслабились, и она слабо улыбнулась.       — Видишь? — Тео положил голову ей на колени и смотрел на неё снизу-вверх совершенно влюблённым взглядом.       — Да, — выдохнула она. — Просто это было так неожиданно.       — Не переживай, мы со всем справимся, Гермиона, я обещаю, — он протянул руку и заправил выбившуюся прядь обратно ей за ухо, затем провёл большим пальцем по щеке, успокаивая и даря своё тепло. Грейнджер глубоко вдохнула и прикрыла глаза, наслаждаясь его прикосновениями.       Блейз, который стоял позади ошарашенной Пэнси, тронул её за локоть, отчего она вздрогнула, и кивнул ей на коридор, зовя с собой. Паркинсон бросила растерянный взгляд на пару в комнате и вышла за дверь. Признаться, она была ошеломлена тем, что увидела. Зависшие в воздухе предметы шокировали её, но большее удивление вызвало поведение Нотта. Он был так нежен с Гермионой. Никто никогда не вёл себя так с самой Пэнси, она даже не подозревала, что отношения могут быть такими. То, как Нотт смотрел на Грейнджер… Салазар, Пэнси не могла вспомнить, чтобы даже Драко так смотрел на Гермиону. И этот ребёнок. Он от Нотта? Быстро же они успели. Хотя… прошло больше года с их мнимой смерти. За год много чего могло произойти. Пэнси горько усмехнулась, уж ей ли не знать. Всё могло кардинально измениться за одну секунду, что уж говорить о таком временном промежутке, как год.       Блейз отвёл Пэнси в её комнату, ту, которую он сам раньше занимал, и принёс сменную одежду из гардеробной. Простая зелёная футболка, серые спортивные штаны, кроссовки и хлопковые носки. Не то, к чему привыкла Паркинсон, но даже это ей казалось лучше, чем все модные тряпки, которые стоили баснословных денег. Эти вещи кричали о том, что она свободна. Блейз сел на край кровати и похлопал рядом с собой, приглашая Пэнси. Когда она села, он вздохнул и повернулся к ней.       — Прости, что не предупредил тебя обо всём, просто… я так обрадовался, что нам наконец-то удалось избавиться от этого жуткого кольца, что всё остальное напрочь вылетело у меня из головы, — он виновато посмотрел на неё. Пэнси лишь повела подбородком из стороны в сторону.       — Это мне нужно просить прощения. Я была слишком резка с ними.       — Ты не знала всех обстоятельств. На твоём месте я бы тоже возмутился, когда увидел жену друга в объятиях другого мужчины. Но… Пэнс, всё сложно. Гермионе пришлось непросто.       — Это правда про её родителей? — Пэнси помнила ещё со школы, что у неё были проблемы в отношениях с родителями после того, как она сняла с них Обливиэйт.       — К сожалению, да. Правда, — Блейз провёл языком по внутренней стороне щеки. — Они смогли наладить общение после рождения Скорпа, даже переехали в дом, который купил для них Малфой недалеко от мэнора, чтобы они чаще виделись с дочкой и внуком. Гермиона тогда была вне себя от счастья, бегала по больнице такая радостная, — он усмехнулся, вспоминая это. — Они были для неё настоящей опорой. Когда все обиды были забыты, Гермиона смогла наконец-то выдохнуть. Они были для неё ниточкой, связывающей Гермиону с её миром, понимаешь? Где есть что-то родное и знакомое. — Пэнси кивнула. — И когда Драко… Это точно был он, Пэнс. Андромеда видела, как он наставил на них палочку и произнёс Убивающее, — Забини сжал кулаки. — Когда Гермиона узнала об этом, Тео рассказывал, что она была вне себя от горя. Она долгое время не могла оправиться. А после… Люциус нашёл убежище, где они прятались. Он применил магию крови…       — Ох, Мерлин, — выдохнула Пэнси. Это была настолько тёмная магия, что странно, как тот вообще смог выжить после её применения. Она больше отбирает, чем даёт.       — Он притащил её в мэнор и… — Забини сглотнул. Слова давались ему тяжело. — Заставил Драко… Салазар, я не могу говорить об этом.       — Но как же Драко… Он что, не узнал Гермиону?       — Его чем-то опоили. Гермиона говорила, что он был не в себе, не узнал её, но в то же время будто говорил с ней, — Забини замолчал на пару минут, затем тихо добавил: — Он был груб. Я лечил разрывы.       Пэнси обняла себя руками. Она, как никто другой, могла понять чувства Гермионы. Даже с учётом того, что Драко был под действием зелья, пережить такое — ужасно. Такое не исчезало бесследно. И если тело можно излечить, то душевная рана будет напоминать о себе всю жизнь.       — А как они с Тео… ну, сошлись? — она изучала профиль Блейза, который сидел, склонив голову, уперев локти в колени.       — О, ты удивишься, — он улыбнулся и посмотрел на неё. — Оказывается, он был влюблён в неё с восьмого курса.       — Ты шутишь! — поражённо воскликнула Пэнси.       — Нет, — ухмыльнулся Блейз. — Обвёл всех вокруг пальца, засранец. Даже меня.       — Чтобы ты и не раскусил его? Это что-то новенькое, — фыркнула Пэнси.       — Я знал, что он к ней неровно дышит, но не подозревал, что всё было настолько по-настоящему, — он вдруг стал серьёзным. — Я рад за него. Он заслужил немного счастья. Даже несмотря на все обстоятельства.       — А она? Она любит его или?..       — Оставим это им, — он улыбнулся ей краем губ и выпрямился. — Я рад, что ты здесь, Пэнс.       — Да уж, мое появление было эффектным. Заставила беременную плакать, обидела друга, — она иронично хмыкнула, но в глазах промелькнула грусть.       — Не переживай, всё наладится. Они знают, что ты не со зла. Ты защищала друга.       — Даже не представляю, как уложить в голове всё то, что ты мне сейчас сказал, — пробормотала она и подавила зевок.       — Тебе надо отдохнуть, — Блейз поднялся с кровати. — Если что-то понадобится, найдёшь меня в гостиной.       Пэнси кивнула ему, и Блейз направился к двери. Когда он уже выходил, она окликнула его.       — Блейз. — Он повернулся. — Спасибо, — шепнула Пэнси.       Забини тепло улыбнулся ей и покачал головой.       — Отдыхай, Пэнс.       На следующий день Пэнси проснулась очень рано и вышла на кухню в надежде перекусить, пока никого нет, но застала там Грейнджер, сидящую с чашкой травяного чая, который приготовила для неё Типпи. Сперва Пэнси неловко топталась в дверях, но, когда Гермиона слабо улыбнулась ей, осторожно прошла на кухню и села напротив бывшей сокурсницы. Она рассматривала Грейнджер, отмечая, что та хоть и поправилась из-за беременности, но выглядела болезненно. Бледная кожа с ярко выделяющимися на носу веснушками, залёгшие под веками тени, потрескавшиеся сухие губы, изодранная кутикула и обгрызанные ногти. Её волосы стали короче, чем были в школе, и теперь не спадали упругими локонами, они будто растеряли всё своё сияние и упругость, выглядели сухими, как пожухлая трава, в глазах Гермионы читались жуткая усталость и нервозность. Пэнси первая начала разговор и принесла свои извинения за необоснованные нападки. Гермиона, как всегда, в своей манере ответила, что та не виновата, на что Пэнси, громко фыркнув, скрестила руки на груди и сказала, что та имеет право на неё сердиться. После этого они болтали до тех пор, пока кухня не начала заполняться сонными людьми. Тео зашёл в помещение, чмокнул Гермиону в щёку и сел рядом, потирая лицо. Пэнси смотрела на него и осознавала, что он оказался не так прост, как ей казалось. В школе она думала, что Нотт в принципе не увлекается отношениями, да и после не слышала о том, чтобы он был с кем-то. Пэнси считала, что Тео ветреный и несерьёзный, а он был просто верен одной девушке всю жизнь. У неё защемило сердце. Ей бы тоже хотелось, чтобы и её однажды кто-нибудь так полюбил.       Постепенно жизнь в убежище наладилась. Джинни помогла подобрать Пэнси одежду и обустроить комнату. Лу оказалась приятной собеседницей, с которой Паркинсон могла обсудить интересующие её темы. Молодые ребята не давали заскучать, постоянно вовлекая их в свои безумные чудачества. Маленький Скорпиус вызывал восхищение у Пэнси, этот ребёнок был само очарование, он галантно подавал дамам руку, когда они вставали, всегда отодвигал стул для Гермионы и постоянно отсыпал всем комплименты. Маленький Джеймс повторял за Скорпиусом, на которого смотрел как на старшего брата. Пэнси всегда улыбалась, глядя на то, как по вечерам Тео и Скорпи садились возле Гермионы и общались с ребёнком в её животе. Скорп был очень воодушевлён и всем говорил, что у него появится сестра, которую он будет спасать от драконов. По вечерам, когда Пэнси проходила мимо спальни Гермионы, она замечала, как Тео читает сказки вслух, Скорпиус всегда лежал рядом, прижавшись к маме, и слушал, иногда сам читая книжки своей, как он думал, сестре.       Никто не поднимал тему странной беременности Гермионы, но Пэнси не отпускала мысль о том, что она видела. Летающие предметы ещё ничего, а вот когда Гермиона злилась на что-то, воздух вокруг неё разряжался и становился наэлектризованным настолько, что у всех в комнате волосы вставали дыбом, а при прикосновении к чему-либо, кожу поражало мелкими ударами тока. Гермиона пугалась таких моментов, но Тео всегда успокаивал её, если находился в убежище. Странно, но все, кто пытался притронуться к её животу, получали разряд тока по рукам. Все, кроме Тео и Скорпиуса. Видимо, ребёнок признавал только их. Пэнси была обескуражена этим. Впервые она видела, чтобы ребёнок проявлял магические способности в утробе матери.       Спустя месяц Пэнси привыкла к этому и старалась помогать Гермионе справляться со стрессом и игрой гормонов. Они с Джинни и Лу всегда были рядом, поддерживая и успокаивая. Гермиону могла расстроить любая мелочь, и слёзы начинали катиться из глаз. Плакать раз пять на дню, а потом счастливо смеяться над какой-нибудь шуткой Скорпиуса или ребят стало для неё нормой. Её всё ещё сильно тошнило, и Пэнси удивлялась, как Гермиона так стойко переносила это после каждого приёма пищи. Её живот, казалось, ежедневно становился всё больше и больше, а сама Гермиона будто усыхала, медленно тая на глазах. Пэнси часто заставала Нотта, сидящего у постели спящей Гермионы с выражением крайнего беспокойства на лице, он неизменно сжимал её руку, разглядывая Гермиону, будто пытаясь запомнить каждую черту. Однажды Пэнси случайно услышала разговор Тео и Блейза, они говорили о том, что будут спасать Гермиону, если при родах что-то пойдёт не так. Блейз был уверен, что роды могут начаться преждевременно, слишком быстро рос ребёнок. Забини всегда бросал напряжённые взгляды на живот Гермионы, но старался не подавать виду, что его что-то беспокоит. Тео же, когда думал, что его никто не видит, ходил мрачнее тучи, в глазах плескались боль и отчаяние, он почти не спал, просыпаясь от каждого шороха Гермионы, проверяя её состояние. Все были напряжены, и чем ближе становился день родов, тем мрачнее ощущалась общая атмосфера в убежище. Остров Нурнур, Силли, Англия, 5 февраля 2008 года       Тео вытащил из сумки последнюю банку тушёнки, поставил её на полку и вышел из кладовой. Их запасы истощались. Доступ к хранилищам в Гринготтсе был перекрыт ещё с прошлого года, когда Тео заметили участвующим в операциях Ордена. Забини успел снять свои галлеоны со счёта перед тем, как окончательно уйти в подполье, но и они были не бесконечными. Минерва снабжала их едой из Хогвартса, переправляя партии с Типпи. Аберфорт тоже пытался организовать поставки, но с его захудалым кабаком мало кто хотел работать, репутация у него и до войны была паршивая. Зелья и ингредиенты тоже подходили к концу. Поттер был в отчаянии. Если Орден не победит в ближайшие полгода, они просто помрут от голода. Нападения на склады приносили пользу, увеличивали их запасы, но новые операции неизменно заново истощали их. В Ордене было пополнение. Благодаря газете «Вестник Феникса», которую выпускал Орден и распространял на улицах магических поселений, к ним приходило всё больше и больше народа, который был недоволен правлением бывших Пожирателей смерти и новыми законами, притесняющими маглорождённых. Это были взрослые волшебники, чему Блейз несказанно обрадовался. На тренировках Фоули ходил мрачнее тучи, главой Аврората поставили наглого прощелыгу Эдвина Бёрка, который раньше работал охранником в Азкабане. Тот находился всего год на должности простого аврора и сразу такой карьерный скачок. Фоули надеялся, что его самого сделают главой и он сможет наконец-то получить доступы к Сыворотке правды, но новый министр Шафик, который окончательно вступил в свои права, обвёл его вокруг пальца. Поттер, Фоули и другие лидеры групп продумывали план по проникновению в закрытые отделы Министерства, где хранились информация и ценные зелья, уже несколько месяцев они постоянно дорабатывали и отшлифовывали миссию, но как только у них всё складывалось в более-менее ясную картину, как Министерство тут же меняло заклинания или переносило всё в другое помещение. Гарри приходил в бешенство, у него совершенно не осталось сил на борьбу, учитывая, что крыса в Ордене постоянно рушила их планы. Он не доверял никому, иногда его паранойя выходила за рамки, и Гарри набрасывался на своих близких, спуская на них всех псов, отчего Тео, Блейз и Джинни постоянно осаждали его. Поттер начал курить и злоупотреблял огневиски, но не тогда, когда находился в убежище с Джинни. Она, застукав его однажды с сигаретой в руке, отчитала его так, что у главы Ордена Феникса покраснели уши.       В убежище стояла тишина, прерываемая негромким сопением из комнат. Тео устало прошёл в спальню и, как обычно, первым делом проверил Гермиону. Она тихонько постанывала во сне, её брови были нахмурены, а пальцы нервно подрагивали, слабо сжимая одеяло. Тео вытер капельки пота, выступившие на лбу Гермионы, и, достав новый рябиновый отвар, поставил пузырёк на столик у кровати. Он сбросил с себя ботинки, из последних сил стянул футболку через голову и рухнул в постель. Он ужасно вымотался сегодня. Фоули гонял их по полигону полдня, не давая передохнуть. Затем он помогал Блейзу в лазарете варить новые зелья, а потом ещё торчал в библиотеке мэнора, надеясь отыскать хоть какую-нибудь информацию о защите от заклятия поиска на крови, но снова тщетно. Слава Мерлину, что Люциус мёртв, а Драко не знал, что Гермиона жива. У них появилось время, чтобы найти способ защитить их.       Where Is Your God Now — Rok Nardin       Тео откинул одеяло и прижался к любимой. Она была горячая, всё её тело покрылось липким потом. Тео нахмурился, такого не должно быть. Ей хуже? Он сел на кровати и подался за палочкой. В этот момент Гермиона протяжно застонала, дыхание сбилось, руки начали судорожно сжимать одеяло. Теодор направил на неё Диагностическое и увидел, что все показатели взлетели до красных отметок. Он сглотнул. Если исходить из того, что рассказывал ему Забини, то…       — Гермиона, — он потряс её за плечо, но она не проснулась. — Гермиона!       Тео чувствовал, как паника сковывала разум, сердце подскочило к горлу и пережало кислород. Волна судороги прошлась по телу Гермионы, и Тео ощутил, как матрас под ним намокает, он стянул одеяло и увидел, что под ней растеклось большое пятно. Воды начали отходить. Не чувствуя рук, Тео вскочил с кровати и бросился к толстовке, в которой лежал галлеон для связи с Блейзом, который сегодня, как назло, дежурил в лазарете. Тео деревянными пальцами достал монету, сжал изо всех сил, мысленно крикнув «Она рожает!», затем отбросил её и вновь подскочил к Гермионе. Её лихорадило, видно было, что Грейнджер находилась не в сознании.       — Нет, нет, милая, очнись, — он попытался ещё раз растормошить её, но она ни на что не реагировала.       Тео рванул в комнату Джинни и Поттера, открыв дверь пинком, создавая дикий шум. Поттер подскочил с постели и направил непонятно откуда взявшуюся палочку точно в голову Теодору. Тот не заметил этого, его потряхивало от нервов и паники.       — Гермиона! — только и смог выкрикнуть он и рванул обратно в спальню.       Поттер стоял, не понимая, что происходит, Джинни села на кровати, сонно смотря на дверь, в которую только что выбежал Нотт.       — Гарри? Что случилось? — хриплым голосом пробормотала она.       — Гермиона… — растерянно повторил он за Теодором, а потом сознание окончательно сбросило с себя оковы сна, его глаза распахнулись. — Гермиона рожает! Джинни!       — Что?! Но ещё месяц… — она начала выпутываться из-под одеяла. Гарри уже нёсся по коридору в сторону спальни Гермионы.       Ворвавшись в комнату, Поттер первым делом зажёг свет, и то, что он увидел, его не порадовало.       На коленях возле кровати стоял Теодор и нервно доставал из тумбочки зелья, которые оставил Блейз. Гарри перевёл взгляд на постель и схватился за дверной косяк. Гермиона была настолько бледная, что её кожа стала почти прозрачной, губы посинели, грудь поднималась часто-часто из-за поверхностного дыхания, ноги и руки сводило судорогами, её голова металась по подушке, изо рта вырывались стоны, полные боли. Джинни отпихнула мужа и ворвалась в комнату. Она подскочила к Тео и взяла Укрепляющее, направила палочку на горло Гермионы, произнесла заклинание, которое расслабило гортань, и влила зелье ей в рот. Тео на трясущихся ногах поднялся, держась за тумбочку, и уставился на женщину, которую любил. Единственную, которую когда-либо любил. И сейчас он мог её потерять. Его било крупной дрожью, внутренности сжались от страха в комок. Тео никогда в жизни так не боялся. Перед ним будто появился его боггарт, и против него не было заклинания.       — Ты вызвал Забини? — звук пробился к нему в разум сквозь звон в ушах.       Тео перевёл взгляд, полный наичистейшего ужаса, на Джинни. Она щёлкнула пальцами у него перед носом, вырывая того из транса.       — Блейз. Ты вызвал его?       — Д-да, — выдохнул Тео, его зубы стукнулись друг о друга.       — Хорошо, помоги мне, нужно растереть ей ноги и руки, чтобы уменьшить судороги, — она повернулась к Гермионе и начала массировать конечности. Теодор рванул на другую сторону кровати и принялся делать массаж руки. Она была ледяной. «Мерлин, Забини, быстрее». Поттер взял выпавший галлеон и посмотрел на него. Сообщений не было. Он нервно сглотнул и поднял глаза на Нотта.       — Типпи может привести его? — дрожащим голосом произнёс Поттер.       Это было рискованно: если крыса увидит Типпи, то сможет зацепиться за неё при трансгрессии, но Поттеру было сейчас плевать на всё остальное. Теодор не отреагировал, пытаясь контролировать свои руки, чтобы не оставить синяки на теле любимой.       — Тео! Ты нужен нам в сознании! — Джинни строго посмотрела на Нотта, который сейчас боролся со своим самым главным страхом. Он перевёл на неё взгляд кристально-синих глаз. — Пусть Типпи приведёт Блейза, — чётко произнесла Джинни.       Казалось, она единственная сохраняла рассудок. Тео кивнул.       — Типпи, — прошептал он еле слышно.       Домовиха тут же появилась возле него, взгляд её огромных глаз упал на Гермиону, и она, пискнув, прижала руки ко рту.       — Приведи Блейза, — всё так же на грани слышимости деревянными губами попросил Теодор, не отводя взгляд от Гермионы.       Типпи без лишних слов исчезла с негромким хлопком. В этот миг Гермиона выдохнула с громким болезненным стоном, и её сотрясла новая судорога, на кровати начало расплываться алое пятно. Тео отшатнулся, со свистом вдыхая воздух. Джинни взяла Крововосполняющее и влила его в горло Гермионы. Поттер растерянно смотрел на Гермиону, истекающую кровью, и ощущал свою беспомощность так отчетливо, что ему захотелось забиться в угол и зарыдать, как маленькому мальчику. Сейчас он не чувствовал себя взрослым волшебником, сражающимся на войне, сейчас он был просто Гарри, который ничем не мог помочь родному человеку.       — Нет, нет, нет, нет, — Тео судорожно гладил Гермиону по лицу, убирая влажные пряди, и сам не понимал, что за слова вырывались у него изо рта. В мыслях были сумбур и отчаянное желание, чтобы Гермиона выжила. — Прошу, любимая, умоляю, держись. Пожалуйста, Гермиона.       Она не приходила в сознание, глаза под веками метались, её лихорадило, крупные капли пота скатывались по нахмуренным бровям, губы изогнулись в гримасе боли. Новая судорога сотрясла Гермиону, и кровь очередной волной хлынула из неё. На этот раз стон был слабее. Тело Гермионы в последний раз ударило крупной волной дрожи, затем она расслабилась, и дыхание остановилось.       — Нет!       Крик, полный боли и отчаяния, вырвался из его лёгких. Тео расширившимися от ужаса глазами посмотрел на венку на шее Гермионы. Она не билась.       — Нет, нет, нет, Гермиона…       Тео дрожащими руками тормошил её за плечи, но тело Гермионы безвольно лежало, не подавая признаков жизни. Джинни в шоке уставилась на неё, прикрыв рот ладонью. Гарри застыл в изножье кровати, с его лица схлынула вся краска, взгляд потемнел. Тео недоверчиво качал головой, из его распахнутых глаз падали крупные капли слёз.       — Мама?       Детский сонный голосок разорвал гнетущую тишину. Джинни, будто во сне, повернулась и увидела в дверях Скорпиуса, который непонимающе смотрел на взрослых. Они перебудили криками всё убежище. Взгляд Скорпи упал на кровавое пятно под его матерью, нижняя губа малыша затряслась, глаза расширились в страхе.       — М-мамочка?       Он на дрожащих ногах подбежал к кровати, горячие слёзы хлынули потоком, оставляя солёные дорожки на пухлых щёчках.       — Мамочка! Что с мамочкой?       — Ради Мерлина, Гарри, уведи его отсюда! — Джинни очнулась первая.       Поттер резко дёрнулся и, подхватив Скорпи за талию, потащил его к выходу, но тот отчаянно вырывался, царапая руки Гарри, пытаясь добраться до матери.       — Нет! Пусти! Что с мамой?       В дверях столпились ребята, Пэнси и Лу, Джеймс положил ладони на плечи Альбуса и обеспокоенно заглядывал в комнату. Поттер вынес сопротивляющегося Скорпа и передал его Роллинсу, тот взял Скорпи и прижал к себе. Скорпиус повернулся в его руках и попытался вырваться.       — Уведите детей! — дрожащим голосом крикнул Гарри, метнулся в комнату и закрыл створку, за которой раздавались истошные крики Скорпиуса.       Стоявшие за дверью переглянулись, на лицах застыла маска страха. Скорпи вырывался из рук Роллинса и кричал, чтобы его пустили к матери, которая в эту самую секунду истекала кровью, и никто не мог ей помочь.