Broken / Сломленный

Остров Нурнур, Силли, Англия, 15 февраля 2008 года       Сперва начали появляться звуки. Будто сквозь плотную вату, набитую в уши, в разум стали просачиваться тихие шорохи. Затем появились ощущения. Кто-то касался её руки. Прикосновение было знакомым, но разум, всё ещё дрейфовавший в бесконечном пустом пространстве, не мог обработать поступающую информацию. Гермиона попыталась издать хоть какой-нибудь звук, но ничего не услышала. Видимо, кто-то, державший её руку, заметил это, и она почувствовала, как пальцы неизвестного сжали её ладонь. Глаза заметались под веками, дыхание участилось. Её будто толчками выталкивали из-под толщи воды. Наконец, сделав последний рывок, она смогла разомкнуть веки. Тусклый свет от свечи показался ослепляющим, и она тут же зажмурилась.       — Гермиона, — шёпот пробился сквозь шум в ушах.       Голос, такой родной и знакомый, вызывающий в груди трепетные чувства покоя и безграничной нежности. Пересохшие губы приоткрылись.       — Тео, — слабый выдох на грани слышимости.       Но он дошел до ушей Теодора. До неё донёсся облегчённый выдох, и она сердцем почувствовала его улыбку. Гермиона снова открыла глаза и увидела его силуэт, а затем он начал приобретать чёткость, показывая детали: тёмные кудри, яркие сапфировые радужки. Она моргнула пару раз, прогоняя сон окончательно. Изображение приобрело резкость. Да, это был он. Её Тео. Он расплылся в широкой улыбке, обнажая зубы.       — Я так рад, что ты… — он поднес её ослабевшую руку к губам и прижался поцелуем. — Мы так испугались.       Гермиона пошевелила головой, оглядывая комнату. Она находилась в своей спальне. Воспоминания толчками начали проникать в разум. Она помнила адский жар, который накрыл её, боль, которая скручивала все мышцы, а затем чувство, будто её разрывало внизу. Она протянула свободную руку к животу и… не обнаружила его. Гермиона перевела на него взгляд, сейчас он был меньше раз в десять, чем когда она видела его в последний раз. Она подняла край ночной рубашки и дотронулась до длинного тонкого шрама, пересекающего низ живота. Переведя глаза на Теодора, она заметила, что он проследил за её движением, а затем посмотрел на неё.       — Ребёнок?.. — хрипло прошептала она.       — Всё хорошо, — Тео снова широко улыбнулся. В глубокой синеве мелькнула какая-то эмоция, которую Гермиона не смогла разобрать. Она вопросительно подняла брови. — Забини успел вовремя. Схватки начались поздно ночью, ты спала, у тебя был сильный жар, — улыбка сошла с его лица, он сглотнул и ещё больше сжал её руку. — На какой-то миг я подумал… — Тео закрыл глаза и глубоко вдохнул, успокаивая эмоции. — У тебя не билось сердце, Гермиона…       Она тихо охнула и сжала его пальцы. Теодор разомкнул веки и снова обратил свой взор на неё. Он протянул руку и провёл пальцами по её щеке, очерчивая контур лица.       — Типпи привела Блейза в тот момент, когда мы думали, что потеряли тебя. К счастью, он знал, что делать. Ему пришлось принять экстренные меры, чтобы спасти тебя и… — улыбка снова растянула его лицо. — Как ты себя чувствуешь?       — Хочу пить, — прохрипела Гермиона.       — Да, конечно, прости, — Тео набрал воды в стакан и поднёс его к её пересохшим губам.       Когда живительная влага попала в организм, Гермиона почувствовала, что к ней возвращаются силы.       — Здесь Укрепляющее зелье, — сказал Тео, заметив её удивление.       Гермиона благодарно улыбнулась ему и снова откинулась на подушки.       — Сколько я была без сознания? — спросила она окрепшим голосом.       — Десять дней.       — Что? — её глаза округлились. — Но как же ребёнок…       — Джинни ухаживала. Всё в порядке, — Тео успокаивающе сжал её руку. — Ты готова увидеть?       — Да, — Гермиона почувствовала, что все признаки недомогания ушли, она села с помощью Тео на кровати и опёрлась на подушки. — Покажи мне его, — улыбнулась она.       I Found — Amber Run       Тео загадочно улыбнулся и вышел из комнаты. Гермиона в волнении сжала руки. Сейчас она увидит своего ребёнка. Это мальчик или девочка? На кого он похож? На неё, на Драко или на Тео? Сейчас Гермиона получит ответы на все вопросы, которые себе задавала долгие восемь месяцев.       Теодор вошёл в комнату, неся в руках люльку, из которой раздавалось тихое сопение. Он с непередаваемой любовью смотрел на того, кто находился там. Переведя взгляд на Гермиону, затаившую дыхание, он мягко спросил:       — Готова?       Она кивнула, не в силах побороть волнение. Вот он — этот миг. Она запомнит его на всю жизнь. Тео поставил люльку ей на колени, и Гермиона выдохнула в удивлении. Карие глаза округлились в замешательстве. Там было два ребёнка. Две девочки. Она смотрела на них и не понимала, как такое возможно. У одной были платиновые кудрявые волосы, у другой кудри цвета горького шоколада. Она носила детей от обоих. Гермиона перевела растерянный взгляд на Тео, который сел на пол и положил подбородок на ладони, сложенные на краю её кровати.       — Но… как такое…       — Блейз сказал, что такие случаи очень редки, во всём мире насчитывается около двадцати подобных нашему. Знаешь, я думаю ещё, что из-за действия ритуала это стало возможным. Получается, что магия позволила тебе сохранить в себе обоих детей. И это они защищали тебя всю беременность, поэтому мы не могли увидеть ничего на диаграммах.       — Получается, всё это время внутри меня была двойня? — Гермиона перевела взгляд на девочек и нежно пригладила их кудрявые волосы.       — Да, — тихо произнёс Тео. Его глаза блестели, а широкая улыбка не хотела покидать лицо.       Девочки зевнули и синхронно раскрыли веки. У одной были серые глаза Драко, другая глядела на мать ярко-синими сапфирами, прямо как у Тео. Девочки изучали Гермиону пару секунд, сонно моргая, затем снова зевнули и заснули, прижав друг к другу кулачки.       — Они так прекрасны, — ком встал у Гермионы в горле.       Она провела рукой по щеке дочери, погладила вторую по сжатому кулачку и посмотрела на Теодора. В её груди разгорался огонь при взгляде на него, ей стало так легко. Гермиона поняла, что то, чего она боялась, не случилось. Она протянула к нему руку и прижала свою ладонь к его щеке, покрывшейся небольшой щетиной. Провела пальцем по изгибу брови, спустилась по скуле и очертила контур губ. Огромный сияющий шар заполнил всё её нутро.       — Я люблю тебя, — выдохнула она.       И поняла, что это было самое искреннее её признание. Она действительно полюбила его всем сердцем. Не его любовь к ней, а его самого. Саму его суть. Его улыбку и глаза, его родинки на скуле, кудряшки, его огромное сердце, наполненное добротой, и самые нежные руки, в которых она чувствовала себя защищенной. У Теодора перехватило дыхание. Он ждал этих слов девять долгих лет и сейчас, услышав их, не мог сдержать счастливого вздоха. Он закрыл глаза и уткнулся в её бедро, обняв любимую за ноги. Гермиона тепло улыбнулась и запустила руку в его кудри, вызывая у него волну мурашек.       Девочки закряхтели и, сладко причмокнув, засопели. Гермиона счастливо улыбнулась, глядя на них. Подумать только, ей удалось привести в этот мир двух прекрасных малышек.       — Как мы их назовём? — Тео украдкой смахнул выступившие на глазах слёзы и повернулся к Гермионе.       Она посмотрела на дочек. Для одной у неё давно было готово имя. Она провела рукой по платиновым кудрям девочки.       — Лира, — произнесла она с нежностью. Тео улыбнулся. Гермиона перевела взгляд на вторую дочку. — Джин, — шепнула она.       Её сердце сжалось при воспоминании о матери. Теодор погладил её колено в знак поддержки.       — Прекрасные имена, — тихо произнёс он.       Гермиона обратила на него взор сияющих карамельных глаз и поняла, что, что бы ни произошло дальше, она сможет это пережить, ведь у неё есть дети и Тео, ей было ради кого жить и сражаться. И будь она проклята, если не сделает всё возможное, чтобы помочь своим детям вырасти в лучшем мире. Малфой-мэнор, Уилтшир, Англия, 5 марта 2008 года       Драко отложил палочку и посмотрел на зелье. Если он всё рассчитал верно, то это варево избавит его от зависимости. Он проверил цвет, консистенцию, ещё раз прошёлся глазами по ингредиентам и, удовлетворённо кивнув, перелил зелье во флакон. Нервно облизав пересохшие губы, он прижал к ним пузырёк, замер на секунду и резким движением залил в рот тягучую жидкость. Горькая суспензия потекла по горлу, обволакивая слизистую, Драко с трудом сглотнул, поморщившись от неприятного вкуса, и закашлялся. Сделав глубокий вдох, он почувствовал, как зелье начало действие, резкая волна тошноты накрыла его, он согнулся пополам и рухнул на каменный пол подземной лаборатории. Внутренности скручивало в тугой узел, мышцы горели. Драко застонал сквозь сжатые зубы и сцепил руки, обхватившие живот. Пот выступил на лбу, дрожь прокатилась по телу, а затем всё резко прекратилось. Он выдохнул, перевернулся на спину и глубоко задышал, выравнивая дыхание.       Теперь он был свободен от порошка. Его охватило чувство лёгкости. Драко был воодушевлён. У него получилось! Больше никто и ничто не будет помыкать им. Он поднялся на ноги, опираясь на стол. Отлично, первая часть плана готова. Теперь осталось найти шпиона и наказать грязнокровку. Малфой вышел из подземелий и направился в Министерство магии, надеясь собрать там сведения. Диана часто посещала это место, может, ему удастся подслушать пару разговоров. Малфой околачивался там уже несколько месяцев, делая вид, что решает вопросы, связанные с его аптеками, но пока так ничего и не нашёл. После того, как Диана и её шайка захватили Министерство, все обвинения с Драко были сняты, так что он мог свободно передвигаться по волшебному миру. Он очень надеялся, что в этот раз ему повезёт. Иначе… Иначе придётся искать, где Орден прячет Нотта и Забини, а этого Малфою делать не хотелось. Министерство магии, Лондон, Англия, 5 марта 2008 года       Томас шёл по коридорам Министерства, стискивая папку с документами. Завернув за угол, он почувствовал, как горло сжала стальная хватка. Томас захрипел, пытаясь сбросить руку неизвестного, которого он не видел. Кончик палочки впился в подбородок и обжёг кожу.              — Дёрнешься, убью, — рычащий шёпот ворвался в ушную раковину. Томас замер.       Неизвестный потащил его на лестницу. Выйдя на площадку, он закрыл за собой дверь, и следующее, что услышал Томас, было заклинание, которое погрузило его сознание во тьму. Малфой-мэнор, Уилтшир, Англия, 15 апреля 2008 года       Драко отложил вилку, вытер рот льняной салфеткой, улыбнулся матери, сидящей напротив, и встал из-за стола.       — Уже уходишь, дорогой? — Нарцисса подняла на него взгляд голубых глаз.       — Есть неотложные дела, мама, — он подошёл к ней и поцеловал в щёку, нежно проведя рукой по её волосам. — Скоро вернусь.       Нарцисса кивнула и осталась в столовой, глядя на удаляющуюся спину сына. Она не уехала во Францию. Как бы она смогла бросить своего ребёнка посреди того хаоса, который творился в стране? В прошлый раз она не отстояла его, не защитила, позволила Люциусу клеймить их единственного сына, и теперь она намерена быть рядом с ним до конца. Что бы ни случилось.       Драко закрыл большие двери, ведущие в столовую, и направился в подземелья, по пути снимая пиджак и освобождая петли рукавов от изумрудных запонок. Спустившись в подвал, он зашёл в камеру. Несмазанные петли протяжно скрипнули, разбудив находящегося здесь пленника. Драко неспешной походкой подошёл к столу, бросил пиджак на стул, отложил запонки и начал расстегивать рубашку. На лице было безмятежное выражение, выражающее полное удовлетворение.       — П… Пожалуйста, — прохрипел пленник.       Драко не обратил на него внимания, вынул последнюю пуговицу из петли, снял рубашку и аккуратно сложил её на стуле. Повернувшись обратно к столу, он задумчиво постоял, разглядывая инструменты, затем кивнул, определившись, и посмотрел на пленника. Тот сидел на стуле, привязанный магическими цепями. Металлические звенья впивались в ноги и руки, покрытые свежими порезами, всё его тело было исполосовано, лицо превратилось в сплошную сине-фиолетовую массу. Одно ухо было отрезано. Драко не спеша подошёл к нему, протянул руку с инструментом и поднял его голову за подбородок, насмешливо глядя в заплывшие глаза.       — Так и будешь молчать? — улыбнувшись, спросил Малфой.       — Я же говорил, что не знаю, где они, — прошептал пленник, едва двигая языком.       — Моему отцу ты говорил совершенно другое, — хмыкнул Драко.       — Вы взяли не того, я ничего не знаю.       — Я узнал твой голос. Поверь, я не смогу его забыть, даже если забуду, как меня зовут, — сказал Драко, холодно глядя на него сверху вниз.       — Я не понимаю, о чём вы, — пленник мелко задрожал в цепях.       Железные звенья натянулись и впились в пострадавшее тело, отчего стон вырвался из его груди. Драко отпустил его подбородок и сделал шаг назад, задумчиво разглядывая его. Он постучал инструментом по тыльной стороной ладони пленника.       — Какую руку на этот раз? Левую, правую? — задал он уточняющий вопрос.       — Пожалуйста! Я скажу всё, что угодно, только прекратите! — забился в цепях пленник.       — Ты знаешь, что мне нужно. Где. Они. Её. Прячут?       — Я не знаю! Она мертва! — заорал пленник, брызгая слюной на голый торс Малфоя.       Тот брезгливо поморщился, достал белоснежный платок с монограммой и вытер плевки, попавшие на кубики его идеального пресса. Драко наклонился, прижал руку пленника к деревянному подлокотнику, оттянул один палец и поднёс плоскогубцы к ногтю, зажав тонкую пластину с двух сторон.       — Где они прячут её?       Драко смотрел на пленника, сомкнув губы в ожидании ответа. Но тот только качал головой. Малфой резко рванул инструмент, вырывая ногтевую пластину. Пленник заорал, срывая голос, из глаз брызнули слёзы от боли. Он трясся в цепях, крича что-то нечленораздельное.       Малфой отошёл и выбросил ноготь в ведро, стоявшее неподалеку. Он задумчиво уставился на пленника. Это был шестой ноготь за последние две недели. Неужели тот и правда ничего не знал? Драко не понимал, зачем тому скрывать информацию, которую тот готов был отдать отцу бесплатно. Может, стоило предложить ему денег? «В любом случае сейчас уже поздновато», — усмехнулся он про себя. Больше месяца пыток, а информации нет. Это было странно. Но он точно был уверен, что слышал именно этот голос. Драко сел на каменный пол подземелья, скрестив ноги, разглядывая сидящего перед ним мужчину. Мог ли кто-то принять его облик для связи с Люциусом? Вполне. Такой вариант исключать нельзя. И тогда задача усложнялась. Драко ругнулся. Скулёж пленника раздражал, и Малфой, достав палочку, кинул в него Силенцио. Если этот человек не шпион Ордена, то он может быть и не связан с Творцами. А значит, не принимал поганое зелье, мешающее залезть в его разум. Малфой задумчиво направил палочку на пленника, разглядывая того. Все равно терять уже нечего, он не выдаст информацию. Если он шпион, то в любом случае будет и дальше молчать. Если же нет, Драко сможет найти в его мозгах что-нибудь о том, кто мог взять его личность.       — Посмотри на меня, — властно произнёс Малфой.       Пленник с трудом распахнул слезящиеся глаза и уставился на него.       — Легилименс.       Моментально перед взором замелькали образы. Драко сжал челюсть. Он пытал не того. Малфой начал продираться сквозь круговорот вспышек и мыслей, пытаясь отыскать нужную. Будни обычного волшебника. Он был одинок. Это хорошо. Простая жизнь, убогая квартирка на окраине Лондона. Не то. Вот. Рабочие будни. Драко просматривал воспоминание за воспоминанием, стараясь запоминать лица. Он дошёл до октябрьских воспоминаний, и тут… Да! Это оно! Один и тот же человек, слишком часто появляющийся в его офисе. Вот пленник вышел из помещения за каким-то документом, оставляя другого в собственном кабинете, наполненном его частичками. Это точно он!       Драко вынырнул из мыслей и глубоко вздохнул.       — Ты узнал, что хотел? Отпусти меня, прошу! — взмолился пленник.       Драко растянул губы в улыбке.       — Прости, но это невозможно, — кончик древка уставился прямо в его сердце. — Авада Кедавра.       Зелёная вспышка поразила прямо в грудь, и пленник замер, глаза, распахнутые в удивлении, застыли. Драко вздохнул и встал. Он цокнул, раздумывая, куда девать тело. В итоге трансфигурировал в кость и бросил ту в ведро. Прошептав «Эванеско», он избавился от остатков человека, на которого потратил столько времени впустую. Оделся и вышел из камеры.       В Министерстве усилили защиту после похищения сотрудника, поэтому следовало найти другой вариант, как подобраться к крысе. Остров Нурнур, Силли, Англия, 30 апреля 2008 года       Гермиона уложила девочек спать и потянулась. Малышки были на редкость спокойными детьми, мало плакали и кричали. Они с Тео вычислили, что магия, которая так напрягала Гермиону, принадлежала Лире. Когда малышка была чем-то недовольна, предметы вокруг неё начинали взлетать. Когда она слышала плач сестры, то воздух резко наэлектризовывался до тех пор, пока плач Джин не утихал. Тео предположил, что Лира пыталась защитить сестру, поэтому на диаграмме не было видно золотистого шарика, а каждого, кто тревожил покой малышек, прикасаясь к животу Гермионы, поражал разряд. Девочки были так непохожи друг на друга, но в то же время становилось заметно, что они чувствуют всё, что чувствует и ощущает другая. Это было так странно.       Скорпи души не чаял в сестрёнках, постоянно играл с ними, читал им сказки и рассказывал истории. Лира и Джин заливисто смеялись, когда Скорп, Джеймс и Альбус корчили смешные рожицы.       Гермиона чувствовала себя исцелённой. Наконец-то после нескольких лет тревог и переживаний она смогла вдохнуть полной грудью, ощутив, как с души упал тяжёлый камень. Она вспоминала Драко с тихой грустью, сожалея о том, что он не может увидеть их прекрасную дочь. И в то же время Гермиона перестала уничтожать себя изнутри, терзаясь мыслями об измене. Всё это стоило того, чтобы увидеть Джин и Лиру. Эти малышки придавали ей сил двигаться дальше. Тео всегда был рядом, помогая ухаживать за ними. Гермиона каждый раз чувствовала тепло внутри, глядя на то, как он воркует с девочками. Он не выделял кого-то одного, отдавая всего себя обеим малышкам, при этом не забывая о Скорпи.       Сейчас Гермиона чувствовала необычайный прилив сил. Ей хотелось делать что-то полезное для Ордена, приблизить победу в войне, которая затянулась на слишком долгий срок. Она при малейшей возможности пыталась уговорить Гарри разрешить ей работать в лазарете с Блейзом, но тот был против. Он не мог допустить, что крыса узнает, где прячутся Гермиона, Джинни и дети. Гермиона раздражённо вздыхала и шла зачаровывать портключи. Признаться, у неё уже в печёнках сидели эти формулы.       Она вышла из спальни и направилась в гостиную, откуда раздавались приглушённые голоса. Войдя в просторную комнату, Гермиона направилась к диванам. Тео притянул её к себе и поцеловал в губы. Она посмотрела на него и, прижавшись к уху, тихонько прошептала: «Люблю тебя». Глаза Теодора загорелись неподдельным счастьем, он оставил ещё один поцелуй на её губах и нежно произнёс в ответ: «И я тебя».       — Прекращайте, голубки, — Пэнси прикрыла веки, но все заметили, что она едва сдерживает улыбку.       — Не переживай, Пэнс, — повернулся к ней Тео, обнимая Гермиону за талию и прижимая её к себе. — Когда-нибудь и ты будешь так ворковать.       — Вот ещё, — фыркнула она. — Оставлю эти нежности для вас.              — Нет, правда, Пэнси, ты же не думаешь, что какой-нибудь красавчик не затащит тебя под венец снова? — Джинни ухмыльнулась, потирая свой живот, который уже закрывал ей обзор. Она вот-вот должна была родить. — Ты у нас дама шикарная.       — Если ты не заметила, то мне некуда надевать кольцо, — она показала свою ладонь с отсутствующим пальцем.       — В некоторых странах для этого используют другую руку, Пэнс, — заявил Теодор.       — В любом случае я больше не позволю затащить меня в подобную ловушку, — она тряхнула волосами и отпила из бокала эльфийское вино, которое принесла Типпи из подвалов поместья Ноттов.       На кухне открылась дверь, и вошёл уставший Гарри. Он сильно исхудал, его волосы отросли, и он собирал их в небольшой хвост на затылке, щёки покрывала жёсткая щетина, под глазами залегли чёрные круги. Джинни протянула к нему руки, приглашая присоединиться. Он слабо улыбнулся присутствующим и рухнул на диван, обнимая жену.       — Какие новости? — спросил Блейз.       Гарри поднял усталый взгляд на него, затем перевёл глаза на Гермиону и тяжело вздохнул.       — Жнецы знают, что ты жива.       — Что? — Тео наклонился, вглядываясь в лицо Гарри.       — Почему они узнали только сейчас? — спросила Гермиона. — У них было столько времени, что изменилось?       — Похоже, Малфой разболтал секрет отца, — хмуро ответил Поттер.       — Ты думаешь, Драко знает об этом? — Тео недоверчиво смотрел на главу Ордена.       — Если он знал всё это время, то почему не пытался найти её? — задал вопрос Блейз. — Это не похоже на него. Он бы костьми лёг на то, чтобы бросить все силы на поиски жены и сына.       — Я не знаю, Блейз, — устало произнёс Гарри. — Но мы точно знаем, что Жнецам это известно. Фоули подслушал разговор Дианы и Шафика.       — Они будут её искать? — спросила Джинни.       — Не похоже на то, — Гарри потёр подбородок. — Создаётся такое впечатление, будто им всё равно. Наверное, это было требованием Люциуса, чтобы Гермиону и Скорпа привели к нему. А раз он умер, то и Жнецам на это плевать.       — Но известно ли об этом Драко, вот в чём главный вопрос. И если известно, то что он собирается делать с этой информацией, — Блейз задумчиво потёр затылок.       — В любом случае Орден теперь тоже в курсе, — нехотя произнёс Поттер. — Фоули сказал об этом, когда на кухне собралась целая толпа. Мне пришлось долго объяснять всем, почему мы скрывали тебя ото всех, — Гарри бросил взгляд на Гермиону.       Она сжала кулаки.       — Значит, мне больше нет смысла сидеть в четырёх стенах.       — Нет, Гермиона… — начал Поттер, но был перебит.       — Да! Гарри, послушай, я не могу больше торчать на одном месте. Я хороший целитель, я могу быть полезнее, если буду помогать Блейзу.       — На самом деле нам не помешают дополнительные руки, — произнёс Блейз.       Забини посмотрел на Поттера с упрёком. Тот снова отправил на миссию одного из его людей, и парень получил серьёзные травмы. Они втроём не справлялись в лазарете. Мадам Помфри большую часть времени находилась в Хогвартсе, а второй парень, которого обучил Блейз, ходил на миссии. Забини зашивался, проводя дни и ночи в лазарете.       — Я не могу так рисковать тобой, Гермиона.       — А если я буду рядом? — Тео не хотел, чтобы она подвергала себя опасности, но видел, каково ей было сидеть взаперти несколько лет. С её огненной натурой, стремящейся принести максимум пользы. — Она же может выбираться время от времени, а я буду прикрывать.       — Ты нужен на миссиях, Нотт, — Гарри хмуро смотрел на них.       — Мы можем присматривать за Гермионой, — подал голос Роллинс.       Остальные ребята кивнули, соглашаясь с ним.       — Нет, вы нужны здесь, — Гарри перевёл на ребят хмурый взгляд из-под бровей.       — Гарри, ты не можешь запереть меня здесь до скончания веков, — подала голос Гермиона. — Я нужна Ордену. У нас кончаются припасы, бойцы лежат в лазарете месяцами, война слишком сильно затянулась. Позволь мне сделать хоть что-то полезное.       — Гермиона… — Поттер откинулся на спинку дивана и тяжело вздохнул. — Прошу, это был долгий день. Не начинай этот разговор заново.       — Нет, Гарри, послушай…       — Это ты меня послушай, — неожиданно рявкнул Поттер.       — Эй, полегче, — Тео нахмурил брови.       Поттер поджал губы и посмотрел на Гермиону.       — Ты хочешь, чтобы твои дети остались сиротами? — жёстко спросил он.       — Они не станут сиротами, потому что я не умру, — твёрдо произнесла она. — В лазарете стоит хорошая защита. Мы укрепим её, поставим дополнительных бойцов. Для меня не будет никакого риска. На госпиталь ещё ни разу не нападали, Жнецы не знают, где он находится.       — Не забывай о том, что в Ордене шпион, — Гарри сжал кулаки. — Пока мы его не вычислим, мы не можем знать, куда придётся следующий удар.       Гермиона гневно выдохнула и откинулась на спинку дивана, яростно взирая на Гарри. Он не запрет её здесь. Ей уже осточертело прятаться под землей, она жаждала как можно скорее закончить эту войну.       — Значит, надо бросить все силы на то, чтобы вычислить шпиона, — подала голос Джинни. — Можно же сделать что-то хитрое, на чём он спалится.       — Джинни, ты думаешь, чем я занимаюсь последние два года? — сардонически усмехнулся Гарри. — Информация выдаётся настолько малыми порциями и распределяется между орденовцами, что не все лидеры в курсе целей и подробностей миссий. Они рискуют своими жизнями, не владея всеми данными. О местах убежищ вообще известно только малому кругу, да и то не обо всех. Я не знаю, как ещё вывести крысу на чистую воду, разве что пытать.       Теодор хмуро зыркнул на Поттера. Он знал о том, что творит команда Симуса с пленными, и не поддерживал это. Хоть им и удавалось иногда вытягивать полезную информацию из заключённых. Он слышал о том, что его отца тоже пытают, но ни разу не пришёл навестить папочку, Тео не хотелось видеть его лицо, разве что на похоронах, когда его тело будут опускать в землю. В этот день, Теодор был уверен, он почувствует наконец облегчение.       — Я могу попробовать изучить легилименцию, — сказала Гермиона.       — Делай что хочешь, Гермиона, но находясь в убежище, — устало ответил Гарри, он не особо верил в то, что у неё это получится.       Гермиона скрестила руки на груди и сжала губы. Она выучит эту чёртову науку и выберется из стен опостылевшего убежища.       — Можешь тренироваться на мне, — повернулся к ней Теодор. Гермиона улыбнулась ему и потрепала по кудряшкам.       — Ну кто бы сомневался, — подала голос молчавшая до этого Пэнси. Главный штаб Ордена Феникса, Бирмингем, Англия, 31 мая 2008 года       Гермиона довольно оглядывала большое помещение, которое служило главным штабом Ордена. Она добилась своего, потратив месяц на изучение легилименции в дополнение к тем знаниям, что у неё уже были об этой науке, и теперь была готова принести пользу Ордену. Гарри согласился привести её в главный штаб исключительно по той причине, что тот был хорошо защищён, здесь базировались сильные волшебники, лидеры групп и боевые единицы Фениксов.       Целый месяц Теодор мучился головными болями, разрешая Гермионе копаться в его разуме. Она пролила немало слёз, прогоняя сквозь себя все его мысли и чувства к ней за последние девять лет. Осознав, как больно ему было, Гермиона каждую минуту старалась показать ему свою любовь и заботу. Они оба таяли от прикосновений друг друга, забывая, где находятся. Скорпи не раз натыкался на целующуюся парочку и смешно кривил лицо. Пэнси закатывала глаза, проходя мимо, а Джинни весело наблюдала за ними. Они оба вели себя как влюблённые подростки, а не взрослые волшебники, но обоим было совершенно плевать на это. Оба наслаждались тем, что подарила им жизнь.       Гермиона сжала ладонь Тео и глубоко вдохнула. Она встретит близких людей, которых не видела почти два года. Гарри скрестил руки на груди, пожёвывая губу, и ждал, когда на кухню начнут заходить лидеры групп.       Дверь открылась и принесла за собой голоса. Первым в помещение вошёл Невилл, переговаривающийся с Симусом. Когда его взгляд упал на Гермиону, он застыл. Симус, увидев реакцию друга, повернул голову, и его рот распахнулся. Гермиона счастливо засмеялась и бросилась на Невилла, сжав его в крепких объятиях.       — Гермиона, — поражённо произнёс Невилл, обнимая её в ответ. — Как же я рад тебя видеть!       Он отстранился от неё и широко улыбнулся. Симус, тоже улыбаясь, притянул её к себе.       — А уж я как рада, вы не представляете, — засмеялась она.       — Ты всё это время жила в убежище? — спросил Симус.       — Да, Гарри обеспечил нам хорошую защиту, — улыбнулась Гермиона.       В помещение начали входить остальные, приветствуя Гермиону и сжимая её в крепких объятиях. Гестия, Дедалус, Аберфорт, Чарли и Перси радостно смотрели на неё. Последним на кухню вошёл Фоули, аврор, который помнил Гермиону по вечерам, проводимых у четы Поттеров. Он крепко обнял её и встал вместе с остальными лидерами напротив Гарри, Тео и Гермионы. Поттер прочистил горло и обратился к присутствующим.       — Гермиона может нам помочь в одном деле. — Все внимательно прислушались к его словам. — Она изучила легилименцию.       — Это же здорово! — воскликнула Гестия.       — Да, — Поттер кивнул. — Мы проверим всех членов Ордена и найдём крысу, — он бросил тяжёлый взгляд на людей, стоящих напротив, и продолжил: — Начнём с вас. Не принимайте мои слова за признак недоверия, но мы должны быть уверены в каждом.       — Никаких претензий, Гарри, я могу быть первым, — сказал Симус, выйдя вперёд.       Поттер кивнул ему, и тот сел напротив Гермионы, твёрдо смотря ей в глаза. Та вздохнула, успокаивая мысли, и взмахнула палочкой. Через двадцать минут она вынырнула из головы Симуса.       — Чисто, — сказала она, с улыбкой глядя на Финнигана.       Симус тоже растянул губ и встал, освобождая место подошедшему Невиллу. Новый взмах палочкой, и Гермиона погрузилась в воспоминания. Через полчаса она прервала сеанс, из её глаз полились горячие слёзы, она прочувствовала, как Невилл потерял жену и ребёнка, для неё это было слишком больно.       — Может, сделаем небольшой перерыв? — предложил Тео, глядя на то, как Гермиона плачет на плече Невилла.       Гарри кивнул. Теодор налил Гермионе чай и поставил большую кружку перед ней на стол.       Человек в панике пытался придумать, что ему делать. Ему никак нельзя было позволить залезть себе в голову, он попросту умрёт. Нужно было что-то сделать, причём немедленно. Гестия вышла в уборную, и Человек направился вслед за ней. Из кабинки туалета выбежал голубой патронус.

***

      Человек судорожно сжимал кулаки в карманах, пытаясь не подать виду, что его что-то беспокоит. Когда спустя три часа подошла его очередь, он медленно оторвался от стены и направился к стулу, который виделся ему плахой. Если сюда сейчас не ворвётся подкрепление, ему придётся выдать себя. Он сжал палочку в руке, сел на колченогий стул и посмотрел в глаза Гермионы. Она взмахнула древком, вырисовывая необходимую руну, и тут со стороны входа раздался мощный взрыв, сотрясший стены убежища. Тео рывком притянул Гермиону к себе и закрыл её спиной, вытащив палочку. Все, кто был в комнате, достали орудия и рванули на выход. Тео повернулся к Гермионе и попытался трансгрессировать, но у него не получилось — нападавшие успели поставить купол против перемещения.       — Салазар, надо бежать на выход, держись за мной, я буду отстреливаться.       Гермиона кивнула и метнулась вслед за ним. В большом пустом помещении эхом раздавались выкрики заклинаний и проносились вспышки света. Из комнат наверху повалил народ, который тут же включился в битву. Жнецов было много, но орденовцы превышали их числом. Гермиона неслась вслед за Тео, стараясь накидывать на него щит. Адреналин бурлил в крови, разгоняясь по венам. Она чувствовала всплеск давно забытых эмоций, которые приходили во время сражения. Так как Гарри привёл её в главный штаб, она не подготовила портключ, никто не ожидал нападения именно на это убежище, оно было защищено лучше всех. Гермиона пыталась понять, кто из присутствующих мог сдать местонахождение бункера. И в голову приходил только один человек. Тот, которого она не успела проверить. Её сердце сжалось при мысли о том, что он мог их предать, Гермиона всегда считала его хорошим человеком.       Вспышка заклинания пронеслась в сантиметре от головы Тео, и Гермиона испуганно выкрикнула его имя. Он обернулся к ней и улыбнулся, накидывая на неё щит.       — Не отвлекайся на меня, — закричала она, бросая заклинание в бежавшего на них Жнеца.       Теодор выпустил новое заклинание, расчищая путь. Было сложно ориентироваться в этой мешанине людей и вспышек. Гестия отчаянно сражалась с пятью Жнецами, посылая в них одно за другим заклинания. Гарри пытался прорваться сквозь плотную толпу к Гермионе, но его постоянно отбрасывали назад. Симус и Невилл кидали Режущее в ноги Жнецов, некоторые из них с громкими криками рухнули на пол. Гермиона метнула новое Оглушающее в очередного нападавшего и нырнула вниз, спасаясь от несущейся в неё вспышки красного света. Какой-то Жнец кинул заклятие, которое попало в Тео, и его с силой отбросило к стене. Гермиона рванула к нему, с ужасом замечая, как кровь начала растекаться под его головой. Но не успела она сделать и пары шагов, как кто-то кинул в неё заклинание подножки, и она с размаха упала на бетонный пол, за секунду до падения выставив перед собой руки. От столкновения дыхание спёрло, коленная чашечка выскочила из сустава, отчего Гермиона застонала, стиснув зубы. Позади раздался звук тяжёлых, неспешных шагов. Гермиона бросила через плечо заклинание и попыталась встать, но колено нещадно болело. Некто подошёл к ней сзади, поставив ноги по бокам от неё и прижав тем самым локти к телу. Гермиона не успела отреагировать, как почувствовала боль в затылке оттого, что сильная рука рванула её голову вверх за волосы. Из глаз брызнули слёзы, рот приоткрылся в мучительном стоне, нападавший приблизился к её уху и прошептал до боли знакомым голосом:       — Привет, любимая. — Мурашки ужаса поползли по её спине, она скосила глаза и увидела лицо своего мужа, искажённое яростью и злобой. — Нам нужно обсудить условия опеки, ты так не считаешь?       Очевидно, ответа он не ожидал, потому что следующее, что он сделал, это размашистыми шагами пошёл на выход, не выпуская волосы Гермионы и не обращая внимания на шум сражения. Он нашёл то, что искал. Гермиона вцепилась в его руку своими маленькими ладошками, чтобы хоть немного облегчить боль. Протащив её по земле метра три, Драко вышел за пределы купола и без лишних слов трансгрессировал. Оттого, что Гермиона не ожидала такого скорого перемещения, она не успела набрать воздух в лёгкие, и сейчас они буквально горели, Гермиона задыхалась, но боялась пошевелиться, пока это не закончится. Малфой-мэнор, Уилтшир, Англия, 31 мая 2008 года       Пара приземлилась на пушистый ковёр, который когда-то был белоснежным, а сейчас на нём буквально нарисована карта постепенного погружения в пучину безумия. Слои грязи наслаивались друг на друга, по ним можно было изучать то, как постепенно человеку становилось абсолютно плевать на всё вокруг, было заметно, что первые ещё пытались вытереть, но чем выше находился слой, тем отчетливее он виделся. Гермиона сделала гигантский судорожный вдох, но Малфой, не дав ей отдышаться, потащил её куда-то. Он схватил её за горло и, подняв, прижал к стене. Взмах палочкой, и тяжёлые металлические наручники сковали её запястья, вытянув руки над головой, Гермиона повисла, едва касаясь пальцами ног пола. Малфой отпустил её и вырвал древко из пальцев, которые всё ещё судорожно держали его.       — Это тебе не понадобится, милая, — с сарказмом произнёс он и откинул её палочку в дальний угол.       Гермиона пыталась отдышаться, её легкие горели, а боль на затылке не хотела отпускать. Она была в состоянии шока и смотрела в угол, куда Драко отбросил её палочку. Малфой отошёл от неё на несколько шагов, сложил руки на груди и пристально глядел на неё исподлобья, на лице застыла маска холодной ярости, было видно, что он с трудом сдерживал себя.       — Ты жива, — отрезал он. Гермиона нашла в себе силы и перевела на него глаза.       — Да, — прохрипела она. Горло сильно саднило, во рту была пустыня от пережитого стресса.       — Мой сын жив? — сквозь зубы произнёс Малфой.       — Да, Скорпи жив. Он в порядке, — добавила она, не сводя взгляда с его бушующих глаз. После её слов Драко скривился.       — Он не в порядке, мой сын должен быть рядом со мной, — прорычал он, приближаясь к ней. — Ты отняла у меня всё, больная сука, — выплюнул Малфой ей в лицо. Гермиона отшатнулась и втянула в себя воздух.       — Д-драко, — она пыталась контролировать голос, но тело дрожало, а зубы стучали друг о друга. — П-позволь мне об-объяснить.       — Объяснить? — злобным шёпотом спросил Малфой, выгибая одну бровь. — Я думал, что вы мертвы, — дрожащим от едва сдерживаемой ярости голосом произнёс Драко. И сорвался: — Я, блять, похоронил вас!       Он отвернулся от неё, не в силах смотреть в её лживые глаза, и сжал кулаки.       — Драко, так было нужно, — едва дыша, сказала Гермиона. — Они охотились за мной, за Скорпи. Это был единственный вариант.       — Единственный вариант, Гермиона? — он произнёс её имя по слогам, вкладывая в него как можно больше презрения, и развернулся к ней лицом. Драко начал медленно подходить к ней с безумной улыбкой, глядя на неё исподлобья. В этот момент он до ужаса напоминал ей его безумную тетку Беллатрису, и это вселяло в неё такой глубинный страх, что мозг практически отказывался функционировать, в голове билась одна мысль: «Бежать». — Я как-то пропустил момент, в котором ты решила, что я нахуй не нужен в вашей жизни. Это такая твоя любовь? М?       — Драко, я объяснила тебе, это было нужно, чтобы защитить Скорпиуса.       — Ты мне нихуя не объяснила, Грейнджер, ты просто свалила от меня! А потом Поттер подстроил вашу смерть! — прокричал Малфой ей в лицо. — Как ты, блять, могла так поступить со мной? Как ты, блять, могла?       Его кулак врезался в дерево стены рядом с её головой. Гермиона зажмурилась и отшатнулась. Холодный металл больно впивался в её запястья, зафиксированные сверху. Малфой тяжело дышал.       — Что такое, любимая? Боишься своего мужа? — хохотнул он, глядя на её реакцию. Гермиона втянула носом воздух.       — Драко, это всё череда случайных совпадений, Гарри должен был… — на грани шёпота произнесла она.       — Гарри, — скривился Драко. Он поднёс своё лицо к её, его глаза бегали от одного зрачка к другому в поисках истины. — Эти твои друзья, — презрительно выплюнул он последнее слово. — Один твой дружок лично сказал мне, глядя в глаза, что вы мертвы. А другой стоял и смотрел, пока я разваливался на части у ваших могил, он не сделал нихуя, чтобы дать мне знать, что всё, что было для меня дорого, не гниёт сейчас в земле подо мной. Он стоял и смотрел, как я жрал землю в отчаянии, и нихуя не сделал, Грейнджер! — заорал он. У Гермионы перехватило дыхание.       — Нет, нет, нет, — она замотала головой.       — Святой Поттер проебался, — просто констатировал Малфой, поднимая брови, и прошептал: — Я жил в аду. Когда вас не стало, для меня наступил ёбаный ад, Грейнджер.       Гермиона закрыла глаза, и крупные слёзы выкатились из-под её ресниц вниз по щекам к подбородку, срываясь отчаянными каплями на пол. Малфой проследил за мокрыми дорожками разбитым взглядом и протянул руку. Он стёр капли с её подбородка и поднёс ладонь к губам. Гермиона открыла полные боли глаза, и Малфой посмотрел на неё.       — Нектар для меня, — произнёс он, усмехнувшись, и облизал пальцы, собравшие её соль. Драко приблизил своё лицо и, высунув язык, коснулся им дорожки из слёз. — Всё ещё такая вкусная, — прошептал он ей на ухо тяжёлым шёпотом.       Драко прикрыл веки и провёл носом по щеке Гермионы, втягивая в себя её запах. Волосы на затылке Гермионы встали дыбом. Этот Малфой не был похож на её мужа, на прежнего Драко. Это был абсолютно безумный человек, сломанный обстоятельствами, обманом и предательством. Она не знала, чего от него ожидать. Облизав пересохшие губы, она прошептала:       — Драко, пожалуйста…       — Что? — он вернулся глазами к её лицу. — «Пожалуйста» что, Грейнджер? — спросил Малфой, глядя на её губы. Его зрачки расширились, дыхание участилось.       — Пожалуйста, прекрати.       Его взгляд ожесточился, верхняя губа поднялась в оскале. Малфой резко вжался в неё, схватив за горло и начиная сдавливать его.       — Прекратить? — лающий смешок вырвался из его рта. — Если ты не забыла, Грейнджер, мы женаты. Я имею на тебя полное право, — он заглянул ей в глаза. Глубоко, пытаясь донести суть следующих слов. — И я отымею тебя, как свою личную суку, милая.       — Нет! — Гермиона начала отчаянно вырываться. — Драко, прошу, не делай этого!       — Заткнись, любимая, — сказал он и резко впился своими губами в её. Грейнджер в отчаянии сильно укусила его. Малфой зашипел и с хохотом откинул голову.       — Моя маленькая львица, — он слизал кровь с губы и улыбнулся ей своей новой, безумной улыбкой. — Всё такая же горячая, — он впился в её кожу, Гермиона от неожиданности охнула. — Всё такая же страстная, — жарко начал шептать Малфой ей в шею между болезненными поцелуями-укусами. — Ты уже мокрая для меня, детка? Раньше ты мгновенно текла, стоило мне прошептать тебе на ушко пару слов.       Рука Малфоя начала двигаться в сторону её штанов и, не церемонясь, проникла под пояс одежды, забираясь под трусики. Пальцы впились в её складки, и Гермиона дёрнулась. Малфой вытащил ладонь и посмотрел на неё. Презрительно скривившись, он перевёл глаза на Гермиону.       — Сухая, — его лицо озарилось догадкой. — Что, мой член уже не возбуждает тебя, милая? Кто-то другой ласкал твою киску, пока твой муж убивался от горя по твоей кончине? — пальцы на горле сжались ещё сильнее. — Сколько членов в тебе побывало, Грейнджер? — выплюнул он. Его рука стальной хваткой стискивала шею Гермионы, отчего дышать было всё сложнее.       — Драко, мне больно, — прохрипела Гермиона.       — Хорошо. Я хочу, чтобы тебе было больно, — Малфой понизил голос и резко задрал её кофту, обнажая бельё. Он впился в её грудь поцелуем, сжимая зубами нежную кожу. Гермиона начала втягивать воздух, стараясь сдержать кашель. Вдохнув побольше воздуха, она закричала.       — Нет! Драко, прошу! Не надо! — хрипела она, но Драко не реагировал и впивался в её грудь новыми болезненными поцелуями, оставляя красные следы. — Помогите! Кто-нибудь! Нарцисса! Тео! Тео помоги! — в отчаянии закричала Гермиона, потеряв рассудок. Воспоминания о ритуале врывались в её сознание с каждым новым укусом мужа. Браслет на её руке вспыхнул жаром.       — Тео? — тягуче прошипел Малфой, оторвавшись от её груди, разглядывая лицо некогда любимой женщины. — Так вот кто теперь тебя трахает, — злобно выплюнул он.       Он взял её под бёдра и закинул их себе на талию, врезаясь в неё своей промежностью. Она чувствовала его вставший член сквозь плотную ткань одежды. Гермиона извивалась, пытаясь отстраниться от него. Сейчас она действительно боялась за свою жизнь, боялась его, человека, которого так любила и придумывала бесконечные оправдания. Запястья страшно ныли, из ран, нанесённых холодным жёстким металлом, потекла горячая кровь вниз по рукам.       — Нет! Не надо!       — Нет? — Малфой толкнулся к ней. — А как же, — толчок, — супружеский… — ещё, — долг? — ещё толчок. Его рука потянулась к ширинке, и Гермиона впала в истерику, её мозг пытался придумать хоть какие-то слова, чтобы он смог успокоиться.       — Нет, Драко, прошу! Пожалуйста, только не снова! Умоляю, не делай этого ещё раз! — в отчаянии кричала она. Из её горла вырывались всхлипы, слёзы текли по щекам, не переставая.       — Любимая, я в жизни тебя пальцем не тронул, к чему эти сцены? — он снова сжал её горло и впился в губы новым яростным поцелуем.       Гермиона отвернулась и закричала снова, пытаясь найти слова, чтобы вразумить его.       — Драко, прошу, остановись! Хочешь, мы уедем? Прошу, давай уедем!       — Я предлагал тебе сбежать, Грейнджер, моё предложение утратило силу, — сказал он, запуская руку в штаны, собираясь вытащить набухший, пульсирующий член из брюк.       — Пожалуйста, давай сбежим! Умоляю, Драко! Пожалуйста! Заберём детей и сбежим! Все вместе! Уедем далеко, где будем только мы и больше никого! Прошу!       Малфой отпустил её и непонимающе уставился в её глаза.       — Детей?.. — он нахмурил брови.       Гермиона могла только рыдать, из её горла вырывались отчаянные, истеричные всхлипы, смешанные со стонами облегчения, что она снова не подверглась изнасилованию со стороны своего мужа. Только теперь это было его решение, и от этого становилось в тысячу раз больнее, чем тогда, когда его накачали наркотиками перед ритуалом. Малфой осмотрел её с ног до головы, на глаза попался шрам у кромки штанов, тень понимания отразилась в его взгляде, и он попятился от неё.       — Нет, — поражённо прошептал он. — Ты… — он тяжело сглотнул. — Тебя… Он подсунул мне тебя… Тогда… Ритуал…       Грудь Гермионы содрогалась в рыданиях, она не могла набрать воздуха в лёгкие и чувствовала, что совсем скоро силы покинут её, перед глазами начали плясать тёмные мушки.       — Лира… — смогла вдавить Гермиона сквозь рыдания. — Я назвала её Лира…       Малфой рухнул на пол. Осознание навалилось на него с полной силой. Он изнасиловал свою жену. Она родила второго ребёнка. Девочку. Его дочь. Если бы он не был последний год под постоянной дозой, практически не продыхая от наркотиков, он бы смог увидеть её. Он бы смог побороть Люциуса намного раньше. Он бы смог узнать свою жену и вытащить её ещё тогда. Столько времени он потерял впустую, столько совершил убийств, пыток и разрушений, чтобы её найти, а она находилась так близко ещё тогда, он буквально был в ней. И он её не узнал. Малфой почувствовал себя обессиленным, сломленным, разбитым настолько, что уже не починить.       Драко закачал головой, он жалобно всхлипнул и, уткнув лоб в пол, заскулил, словно раненый зверь. Пальцы вцепились в волосы на затылке и с силой сжали. Изо рта вырвался нечеловеческий крик боли. Малфой ударил лбом пол. Ещё раз. И ещё. И ещё. До хруста. До кровавых брызг. Он зажимал уши руками, будто пытаясь перекрыть мысли, которые бурным потоком хлынули в его разум. Он кричал не переставая, надрывая глотку, раздирая её до бордовых ошмётков. Упав на спину, Драко разорвал рубашку на груди и впился ногтями в свою плоть, царапая её, пытаясь вытащить истекающее кровью сердце, выпустить наружу свою больную душу. Хриплые рыдания вырывались из его растерзанной груди. Гермиона смотрела на своего мужа, и её сердце разрывалось на части от боли за него. Он ни в чём не был виноват, это она. Она предала его, заставила пройти через ад. Она доверилась не тому человеку, приняла поспешные решения. Все мысли, которые она прятала глубоко в сознании, вновь обрушились на её разум лавиной, заставляя захлебываться в рыданиях, выворачивая внутренности наружу.       — П-прости, — сквозь рыдания бормотала Гермиона. — Прости меня…       Малфой сжался в комок и закрыл голову руками, притянув колени к рёбрам. Он покачивался и всхлипывал, осознавая, что натворил. Услышав плач Гермионы, он отнял ладони от волос и невидящим взором уставился в стену. Вскоре Драко затих, только новые дорожки солёных слёз прокладывали свой путь по его лицу. Гермиона молча плакала, по её рукам стекали капли крови из израненных запястий, окрашивая белую кофту в красный.       — Что мы наделали, Гермиона… — прошептал он.       — Мы доверились не тем людям, — тихо произнесла Гермиона, подавив очередной всхлип. — Драко, прошу…       Он перевёл на неё взгляд. Словно во сне, Драко потянулся к своей палочке, взмахнул ею, и оковы исчезли с её рук. Гермиона рухнула на пол, глотая слёзы.       — Что ещё я сделал? — спросил Драко, еле шевеля губами, всё так же лежа на полу. Гермиона судорожно рыдала, впиваясь поломанными ногтями в пол. — Что я сделал, Гермиона? — громче произнёс Драко.       — Ты убил моих родителей, — Гермиона сотряслась в новом приступе. — Рона и его семью… Зачем, Драко? Зачем ты это сделал? — её голос сорвался.       — Нет, — он скривился в жалобной гримасе и поднялся на руках. — Нет, я бы не стал убивать их, Гермиона.       Драко подполз к ней и схватил её лицо, пытаясь заглянуть в глаза.       — Я бы не стал убивать твоих родителей, Гермиона, — жарко зашептал он. — Посмотри на меня. Прошу, посмотри на меня, милая.       Но она старательно отводила взгляд, чувствуя, что не выдержит той боли, которую увидит в любимых серых глазах. Она зажмурилась, тяжёлые капли сорвались с её ресниц. Драко вытер их большими пальцами, но на их место тут же пришли новые. Он стал покрывать её лицо поцелуями: лоб, щёки, скулы, губы. Гермиона вцепилась в его руки и пыталась увернуться, считая, что не заслуживает нежности от Драко — только его злость за то, что уничтожила его, сломала, разрушила.       — Нет, Драко, не надо.       — Любимая, прошу, посмотри на меня, умоляю, Гермиона, — он сгрёб её в свои объятия. Сейчас он думал только о том, что хочет снова быть с ней вместе, любить её, оберегать, целовать, заниматься любовью. Просто быть рядом с ней, как раньше. — Я всё исправлю, Гермиона, — исступлённо шептал он. — Я всё исправлю.       — Нет, Драко, ничего уже не исправить, — она вырвалась из его объятий и отползла назад, прижимаясь к стене.       Он растерянно сидел, опустив руки, глядя на неё. В груди разрывалась новая дыра, выжигая всё, что было раньше, всю злость и ярость. Его зверь жалобно скулил внутри, царапая грудину острыми когтями, прижимая уши и поджав хвост.       — Гермиона, я… Я исправлю…       — Ты не сможешь вернуть их к жизни, Драко, — она закачала головой из стороны в сторону, всё так же не смотря на него, глотая новые порции слёз, горло сжимало тисками боли и сожалений.       Он опустил глаза на свои колени и зажмурился. Его наполнила горечь вины, растекаясь кислым привкусом на языке, скользя вниз по пищеводу и обжигая желудок. Драко сжал пальцы в волосах и откинулся назад, прислонившись к полуразрушенной кровати, которую не стал чинить после очередного приступа ярости. Воздух застревал в лёгких, выходя толчками. Он поднял на Гермиону измученный взгляд. Видя её, такую маленькую, сжавшуюся в комочек у стены, глотающую слёзы, Драко почувствовал себя жалким и поломанным. «Люциус был прав насчёт меня. Ничтожество, всегда им был. Всегда. Она не заслужила этих страданий, а я не заслужил её». Он так хотел отомстить ублюдкам, причинившим ей боль, а на деле сам оказался этим ублюдком. С самого начал он был тем единственным, кто постоянно делал ей больно, раз за разом упорно потакая своим демонам. Он недостоин её света, её тепла, любви и сочувствия. Не был достоин тогда, а сейчас и подавно. Разве сможет она простить его за всё, что он совершил? Драко бы не смог. Все эти годы он с твердолобым упрямством пытался заставить себя думать, что заслуживал счастья, но каждый раз лишь убеждался в том, что единственное, чего он заслужил за свои грехи, это боль и страдания. И он нёс эти страдания ей. Человеку, который был для него всем. Это он был виновником её боли. В школе, когда впервые обозвал грязнокровкой, в мэноре, когда смотрел, как её пытают, и ничего не делал, после войны, когда она позволила ему быть рядом с ней, и сейчас. Из-за него. Она всегда, всегда страдала только из-за него.       — Тогда убей меня, — прошептал он.       — Что? Нет, что ты такое говоришь?! — Гермиона недоверчиво уставилась на него.       Его сердце ёкнуло, когда она посмотрела на Драко. Он так любил её глубокие карие глаза. Драко протянул к ней руку.       Оглушительный треск трансгрессии ворвался в барабанные перепонки, вызывая звон в ушах. Теодор рухнул на пол перед Гермионой, на его голове была рана, заливающая лоб и скулы красным. Он поднялся на локтях, увидел Гермиону и подскочил к ней, обхватив её щёки окровавленными руками и вглядываясь в него. В синих глазах страх смешался с облегчением, когда он понял, что она жива.       — Ты цела, — выдохнул он. Его веки на мгновение прикрылись, затем он оглянулся.       Увидев Малфоя, который обессиленно сидел возле кровати, Тео направил на него палочку и закрыл собой Гермиону. Он дышал так, будто пробежал марафон, брови Тео жалобно сошлись на лбу, когда он понял, в каком разбитом состоянии находится Драко. Рот Теодора приоткрылся, но он не смог выдавить из себя ни слова. Драко глядел на него с выражением боли, сожаления и вины на лице, он не шевелился, руки безвольно лежали по бокам. Они оба долго смотрели друг на друга, ничего не говоря, пока Малфой наконец не отвёл глаза, опустив голову. Его плечи поникли, из груди вырвался тяжёлый вздох. Тео пошевелился и медленно убрал палочку.       — Драко, — выдохнул он.       Тот не отреагировал, лишь зажмурился. Гермиона, находившаяся за спиной Теодора, вытерла слёзы с лица и потянулась за палочкой, которую Драко отбросил в сторону. Дрожащей рукой она сжала древко, которое дал ей Гарри, и прижала его к себе. Она ощущала себя опустошённой, выпотрошенной, разрезанной на куски. Откинувшись на стену, Гермиона судорожно вдохнула, пытаясь привести мысли в порядок. Тео оглянулся на неё и пересёкся с ней глазами. Его разрывало от чувств. Он до безумия хотел защитить Гермиону, но вид Драко взывал в его душе к тем временам, когда тот помогал Теодору. Нотт считал, что должен помочь ему. Несмотря на всё, что Драко совершил, он всё ещё оставался его лучшим и самым близким другом. Тео медленно повернулся к Драко.       Melody X — Bonaparte       — Драко, — сказал он тихо, боясь спугнуть.       — Уходите, — еле слышно прошептал тот.       — Но…       — Уходите, — громче произнёс Малфой.       Его грудная клетка начала быстро подниматься и опускаться из-за учащённого дыхания. Он сжал челюсть, пытаясь подавить новый приступ слёз. Драко шмыгнул носом и стёр мокрые дорожки с лица. Он судорожно вздохнул несколько раз, успокаиваясь, язык облизал пересохшие губы. Драко потянулся к подушке и вытащил оттуда палочку Гермионы, он в последний раз оглядел древко, которое сжимал в руках каждый вечер, запоминая изгиб узоров и текстуру, провёл по нему пальцами и подал Гермионе, всё так же не решаясь поднять на неё взор.       Она посмотрела на свою палочку и неуверенно потянулась к древку. Её пальцы на миг соприкоснулись с подушечками Малфоя, он выдохнул и пересёкся с ней глазами.       — Драко, — прошептала Гермиона голосом, полным сожалений.       Он скользил взглядом по её лицу, запоминая каждую деталь. Гермиона всхлипнула и пододвинулась к нему, сжав его скулы в своих ладонях, её бедное сердце разбивалось на тысячу мелких осколков, которые уже невозможно будет склеить. Она разглядывала его, такого любимого и родного. Он несмело протянул свои руки и провёл ими по её волосам. Гермиона прижалась к его потрескавшимся губам и оставила на них лёгкий поцелуй.       — Я люблю тебя, — шепнула она.       Драко зажмурился и обнял её, крепко прижимая к себе. Новые капли сорвались с его ресниц. Он шмыгнул носом и глубоко вдохнул её аромат, желая, чтобы этот запах заполнил все его лёгкие и остался там навсегда. Драко ещё раз крепко сжал её в своих объятиях, запоминая её мягкость и тепло, а затем отстранился.       — Тебе нужно уйти, здесь небезопасно, — прошептал он, проводя кончиками пальцев по её щеке, снова покрывшейся влагой.       Гермиона всхлипнула, крепко зажмурилась. Как бы она хотела забрать его с собой, туда, где безопасно, туда, где эта проклятая война не коснётся их.       — Гермиона, — шепнул Драко. Она подняла на него разбитый взгляд. — Всё хорошо, детка, — слабо улыбнулся он.       Горло сдавило новыми рыданиями, горячие дорожки слёз потекли по щекам, Гермиона жалобно всхлипнула. Драко перевёл взгляд на Тео, который всё это время сидел позади Гермионы, не осмеливаясь дышать. Серый шторм пересёкся с глубоким океаном.       — Уведи её отсюда, — тихим голосом произнёс Драко, его глаза были полны непролитых слёз.       Тео, мгновение поколебавшись, медленно кивнул и протянул руки к Гермионе, обхватывая её за плечи. Она подавила новый всхлип и прижалась к его груди. Теодор помог ей подняться и снова посмотрел на Драко, который всё так же сидел на полу. Нотт бы хотел помочь ему, сделать хоть что-нибудь, чтобы защитить от Жнецов, от Ордена и от самого себя.       — Береги её, — обессиленно произнёс Драко.       Нотт сжал Гермиону в объятиях и кивнул. Тео дёрнулся, будто что-то вспомнив, и запустил руку во внутренний карман мантии. Достав какую-то бумагу, Нотт положил её на прикроватную тумбочку, бросил на Драко пронзительный взгляд, повернулся к Гермионе, и они трансгрессировали.       Драко шмыгнул носом, посмотрел в ту сторону и призвал листок, который оставил Тео. Это оказалась колдография, на которой были запечатлены улыбающиеся Гермиона, Скорпиус и две кудрявые девочки. Счастливый всхлип вырвался из груди, тёплая улыбка расцвела на лице Драко, он провёл пальцами по фигурам любимых людей, задержался взглядом на малышках, коснулся девочки с платиновыми кудрявыми волосами и такими же глазами, как у него. Две горячие капли упали на колдографию.