Broken / Сломленный

Ростуэйт, Камбрия, Англия, 5 июня 2007 года       Тео трансгрессировал в густом лесу и вприпрыжку направился к охотничьему домику, предвкушая встречу с Гермионой наедине. Губы растягивались в широкой улыбке, когда Теодор вспоминал вчерашний вечер, когда их с Гермионой поцелуи зашли немного дальше простых невинных ласк. Намного глубже, он бы сказал. Но Тео всегда было её мало. Он остановился, вспомнив то, как страсть вчера обуяла их, и закусил губу, прикрывая глаза, подставляя лицо лучам утреннего солнца, пробивающегося сквозь плотную листву. В груди затрепетало, жар разлился по телу, сосредотачиваясь в штанах. Он глубоко выдохнул и потряс головой. Новый вдох, широкий шаг, дверь на себя. Застыл в оцепенении, увидев разрушения. Сердце замерло, руки мелко затряслись, дыхание застряло в лёгких. Деревянными ногами сделал пару шагов внутрь и понёсся по наполовину разрушенной лестнице вниз. Тео влетел на кухню, никаких следов. Может, они успели уйти все вместе? Он метнулся проверять комнаты. Везде пусто. Рванул дверь её комнаты резко, почти падая в открывшийся проём. Крик застрял в горле. На полу валялись распахнутый дневник Тео и бисерная сумочка Гермионы. Она бы ни за что их не оставила. Он схватился за дверной косяк, больно, до скрежета ногтей по твёрдому дереву. Дыхание вырывалось из груди неровными хрипами, мысли метались от одной к другой. В этом хаосе он выделил что-то полезное. Нужен Поттер. Нотт побежал к выходу, споткнулся за последнюю ступеньку и буквально вылетел в открытую дверь, пропахав лицом тёплую землю, не чувствуя боли от жёсткого приземления. Он поднялся на дрожащих руках и постарался успокоить дыхание. Нужно трансгрессировать в штаб, и если он не хотел, чтобы его расщепило, то необходимо прийти в себя. Он сделал три глубоких вдоха, унимая дрожь в конечностях. Побежал за пределы антитрансгрессионного купола, на ходу доставая палочку. Хлопок, воронка утянула в себя Теодора, больно сжав грудь. Главный штаб Ордена Феникса, Бирмингем, Англия, 5 июня 2007 года       Гарри навис над столом, упёршись в него ладонями, и рассматривал карту оберегов, установленных в Малфой-мэноре. Они готовы к операции, у них были карты поместья, кровь Малфоя, взятая Гермионой у Скорпи, Блейз принёс от Пэнси расположение ловушек в мэноре и информацию о том, что они усилили охрану особняка, нашпиговав его людьми под завязку. К сожалению, точное количество Пэнси не смогла сказать, так как подслушала эту информацию совершенно случайно. Гарри думал, что нужно отвлечь внимание Жнецов от Малфой-мэнора, скормив крысе ложную информацию о том, что операция откладывается на неопределённое время, подождать их реакции и тогда нанести удар. Уже пятый месяц он не мог нормально спать, не помогало даже зелье Сна без сновидений. Он прокручивал мысли в голове и пытался понять, кто и по какой причине решил предать Орден. Его разъедали гнев и собственное бессилие. У них не было Сыворотки правды и легилимента, чтобы допросить членов Ордена, и Гарри оставалось только яростно сжимать кулаки и скрежетать зубами до мелкой крошки, когда их очередная операция шла псу под хвост или Жнецы нападали на новое убежище.       От входа раздался оглушительный крик, полный паники.       — Поттер!       Гарри вскинул голову и оттолкнулся ладонями от стола. Что-то случилось? Он быстрым шагом направился к дверям большой кухни и врезался в Нотта. Тот, увидев, на кого наткнулся, схватил Гарри за плечи.       — Они забрали её! — в его глазах отражалась невыносимая душевная боль, лицо искривилось в гримасе страха.       — Что? Кого? Кто?       — На Ростуэйт напали, её там не было… Сумочка и дневник… Она бы не оставила их.       Гарри нахмурился, пытаясь вычленить среди бессвязной речи Нотта важную информацию. Кого именно похитили?       — Успокойся и скажи чётко, что случилось.       — Я должен был забрать Гермиону из убежища, но, когда пришёл, люк был взорван, лестница разрушена. Её сумочка и мой дневник валялись на полу, будто она их отбросила. Её похитили, Поттер! — слова вырывались из его рта со скоростью пули.       Теодор не понимал, почему Поттер так туго сейчас соображает. Её жизнь в опасности! Нотт ожидал, что он сразу метнётся на помощь, но тот сжал губы и кинул на Тео странный взгляд. Гарри отчаянно думал. Если это правда, то им нужно было бросить все силы на поиски Гермионы. И можно было только надеяться, что её утащили в Малфой-мэнор, а не в замок на неизвестном острове. Но проблема была в том, что они не готовы именно сейчас нападать на мэнор, пока он нашпигован Жнецами, как утка яблоками. Сзади раздались голоса, из подвальных помещений вышел Симус со своей командой пыток и уставился на Нотта, который сжимал Гарри в руках, нависая над ним.       — Что здесь происходит? — Финниган вытащил палочку.       — Гер… — отчаянно закричал Тео, но не успел договорить из-за того, что Гарри с силой его оттолкнул от себя прямо в стену и яростно уставился в синие глаза взглядом о-ней-никто-не-должен-знать. Тео захлопнул рот и умоляюще скривил лицо.       Гарри смотрел на Нотта, и в его голову закрадывались неприятные мысли. Если Гермиону и правда похитили, это чертовски плохо. Это значит, что все смерти, последовавшие за её похоронами, были напрасны. Рон, миссис Уизли, Артур, Билл. Сердце Гарри облилось кровью при мысли о том, что этого можно было избежать. Но среди хаоса в разуме четко вырисовывалось кое-что. Только Теодор знал о том убежище. Он один. Больше никто. Мог ли Нотт быть крысой? Месяцы догадок и бессонных ночей только усиливали паранойю Гарри. Он сжал кулаки, мучаясь от мыслей, раздирающих его воспалённое сознание, ушатанное недосыпанием. Челюсти сомкнулись, взгляд стал острым. Если это и правда был Нотт, Гарри лично убьёт его.       — Поттер, прошу, нужно выдвигаться сейчас! — воскликнул Нотт.       — Почему у тебя разбито лицо? — тихо спросил Гарри, хмуро глядя на него, пытаясь сдержать подступающую к горлу ярость.       — Что? Какое это имеет значение? Ты слышал, что я сказал?       — Я слышал. Лицо. Почему. Оно. Разбито? — взгляд Гарри стал колючим и холодным, Нотт впервые видел у него такой.       — Я… упал, когда выбегал из хижины. Ты меня вообще понял? Ты слышал, о чём я тебе только что сказал? Нужно торопиться! — Тео било крупной дрожью.       — Ты один знал о том убежище, — тихо произнёс Гарри.       — Что? — Нотт опешил, его глаза метались меж зелёных радужек.       — Симус, — Гарри бросил быстрый взгляд на Финнигана, и тот направил палочку на Нотта.       — Что? Ты с ума сошёл?! — веки Тео распахнулись в удивлении, он потянулся к своему древку, но оно уже вылетело из его мантии. Он царапнул пальцами воздух и в ярости повернулся к Поттеру, схватив того за грудки. — Какого хрена, Поттер? — Тео сильно тряхнул его, отчего очки Гарри слетели с лица и, звякнув стеклышками, разбились о бетонный пол.       — Инкарцеро.       Заклинание Симуса выстрелило прямо в Теодора, обвив его тело крепкими верёвками, сдавливая грудь, вжимая руки в туловище. Тео закачался и рухнул на пол, в голове стрельнула боль от сильного удара затылком. Стон вырвался из груди, перед глазами разлились кровавые круги. Он проморгался и забился в путах, яростно пытаясь освободиться. Поттер починил очки и вернул их на лицо.       — Спустите его в камеру, — ледяным голосом, дрожащим от ярости, произнёс Поттер, кинув Силенцио на Теодора.       Симус поднял извивающегося Нотта вверх и потащил за собой в подвалы. Пройдя мимо клеток с пленниками, Финниган с силой швырнул Тео на бетонный пол, отчего у того выбило воздух из лёгких. Нотт закашлялся и поднял голову, неверяще глядя на Поттера, который шёл следом за ними. Силенцио спало под действием палочки Гарри, подошедшего к решётке.       — Какого хрена ты творишь? — закричал Тео, пытаясь разорвать путы, которые только крепче впивались в его плоть от каждого движения.       — Оставьте нас, — бросил Поттер и вошёл в камеру. Он накинул заглушку на помещение и уставился прямым взглядом на Нотта. — Ты останешься здесь, пока мы во всём не разберемся. У нас нет Сыворотки правды и легилимента, а воспоминания ты мог подделать. Если ты окажешься крысой, Нотт, я лично вскрою тебе глотку.       — Они забрали Гермиону, ты, параноидальный ублюдок! — заорал Тео, не сдержав ярости. Он поверить не мог в то, что Гарри не спешит на поиски Гермионы. Сердце бешено билось о рёбра в желании добраться до любимой и спасти её.       — Я проверю убежище и решу, что делать.       — Ты подонок, Поттер! Её могут сейчас убивать! Люк был взорван Бомбардой!       — Откуда ты это знаешь?       — Потому что я, блять, видел его! — взревел Нотт.       Гарри отвёл взгляд. Если Нотт был крысой, то это может быть очередная засада от Жнецов. Он отвернулся от лежащего на полу Теодора и сжал виски. Его раздирали противоречивые мысли. Страх за Гермиону впивался в грудь острыми спицами, но нужно было думать в первую очередь об Ордене и победе. Если в Ростуэйте его поджидала засада, то Ордену придётся спасать ещё и его. Этого нельзя было допустить.       — Какого хрена ты стоишь? Поттер… — Тео жалобно проскулил его имя в надежде, что тот одумается.       Повернувшись к Теодору, Поттер увидел у того на глазах проступившие слёзы. Нотт умоляюще смотрел на него с бетонного пола.       — Я прошу тебя, — голос дрожал, дыхание рывками пробивалось через нос.       — Ты остаёшься, — бросил Гарри и вышел из камеры.       — Нет! Поттер! Ты не можешь оставить меня здесь!       Нотт кричал до хрипоты и бился в путах, раздирая кожу, но Поттер уже вышел из подземелий, ни разу не обернувшись на его зов. Тео взвыл от бессилия, вжав лоб в холодный пол, не чувствуя боли от ссадин на лице.       «Ублюдок! Надо было отправиться к Блейзу, вместе бы пошли в мэнор. Что, если ее нашел Драко? Что он с ней сделает?»       Отчаянный всхлип вырвался из груди. Он не мог её потерять ещё раз. Только не снова переживать эту раздирающую каждую клеточку боль от утраты, когда он познал её любовь.

***

      Один за другим главы групп заходили на кухню, где проводились все собрания. Поттер сжал золотой галлеон с сообщением от Джинни.       «Она не появлялась. Что произошло?»       Если бы он знал. Последним в помещение вошёл Забини. Гарри оглядел всех и упёрся ладонями в стол.       — Мы нападем на мэнор сейчас.       — Что?       — Ты уверен, Гарри?       — Там же засада!       Со всех сторон послышались удивлённые возгласы. Блейз сузил глаза и скрестил руки на груди.       — Произошла чрезвычайная ситуация. Я не могу пока сказать, что именно. Но действовать нужно немедленно. Один из членов Ордена, возможно, был взят в плен, — Поттер обвёл всех тяжёлым взглядом.       Забини резко выпрямился и осмотрел присутствующих. Старая гвардия — Гестия, Дедалус, Стерджис, Аберфорт. Первый эшелон — Чарли, Невилл, Симус. А где?..       — Где Нотт? — громко спросил он.       Симус бросил на него злой взгляд и скривил губы. Поттер оторвал глаза от планов и нахмурился.       — В камере, — сквозь сжатые зубы процедил Гарри. Забини переменился в лице.       — Что ты такое несёшь? — свёл брови у переносицы.       — Мы разберёмся с этим потом. Он не участвует в операции, — отрезал Гарри и посмотрел на Гестию и Стерджиса. — Распределите его людей в свои команды.       Они кивнули, всё ещё немного обескураженные новостью про Теодора. Забини сжал зубы. Он в упор смотрел на Поттера исподлобья. Что это ещё за новости? Какого хрена Тео в камере? Поттер раздал указания, отпустил всех собирать команды, сам попросил Симуса и Чарли остаться с ним. Забини подскочил к нему и схватил за локоть.       — Ты не хочешь объяснить, что за херня с Ноттом? — низким голосом пробасил Блейз. Поттер резко повернулся к нему, в его глазах плескалась злость.       — Поговорим потом, — процедил он.       — Нет, поговорим сейчас, — Блейз сделал акцент на последнем слове и скрестил руки на груди, склонившись к лицу Поттера, сверля его чёрными колодцами глаз. Они играли в гляделки, но никто не хотел уступать.       — Гарри? — Симус достал палочку. Поттер бросил в него колючий взгляд и покачал головой. Снова посмотрел на Забини и кивнул.       — Оставьте нас на минуту, — сказал Поттер.       Симус и Чарли вышли из помещения. Набросив на дверь заглушку, Гарри повернулся к Забини и отзеркалил его позу, скрестив руки на груди. Блейз вскинул брови, поторапливая его.       — Он может быть шпионом Жнецов.       — Чего? — Забини скривился, чуть не расхохотавшись.       — Нотт был единственным, кому я открыл местонахождение убежища, на которое сегодня напали.       — Того, где ты прячешь Грейнджер? — буднично бросил Забини. Поттер отшатнулся, открыв рот.       — Т-ты… Что? — выдавил Гарри. Откуда он мог знать о Гермионе? Он заодно с Ноттом? Две слизеринские змеи были предателями всё это время?       — Я давно догадался. Тео мне не говорил. Ты заключил с ним Непреложный обет, верно? Я видел её нить у него на руке, — Блейз не сводил пронзительного взгляда с главы Ордена, считывая его мимику. Воздух вышел из груди Поттера, и он сжал челюсть.       — Он сказал, что её похитили.       Блейз выпрямился и посмотрел на Поттера как на сумасшедшего.       — Но откуда они могли узнать, что она жива?       Поттер выразительно посмотрел на него, без слов высказывая своё предположение. Забини сжал губы и покачал головой.       — Нет. Тео бы не стал выдавать её.       — Он мог обойти Непреложный обет, — отрезал Поттер.       — Он бы не стал. Ни за что в жизни он бы не сделал ничего, что навредило бы Гермионе, — наседал Блейз.       — Почему ты так уверен в этом? Они даже не были близкими друзьями! Он уехал на пять лет из страны.       — Да потому что он уехал из-за неё! — сжал кулаки Забини.       — В смысле? — нахмурился Поттер.       — Он, блять, любит её со школы! — злобный выкрик вырвался из Блейза.       Рот Гарри раскрылся, брови взлетели вверх, руки опустились по бокам. Он недоверчиво уставился на Забини, который гневно выпускал воздух малыми резкими порциями.       — Это… — начал Поттер, но был перебит.       — Это всё меняет, не так ли? — Блейз покачал, провёл рукой по лицу и снова упёрся взглядом в зелёные глаза за стеклышками очков. — Ты освободишь его немедленно.       Поттер сглотнул и растерянно посмотрел на дверь кухни. Он провёл языком по щеке в раздумьях и повернулся к Забини с более осмысленным взглядом.       — Он может сейчас натворить глупостей, — глухо сказал он. — Он посидит там, на время операции.       Блейз поколебался пару минут, затем кивнул. Поттер прав, Нотт сейчас не в лучшем душевном состоянии, он будет кидаться под заклинания ради того, чтобы добраться до Грейнджер.       — Ладно. Да, ты прав, — ещё раз кивнул.       Поттер устало посмотрел на него и тяжело вздохнул.       — Но мы всё ещё не знаем, как её нашли. После операции мне придётся с ним поговорить.       Забини сжал челюсть, желваки заходили на скулах.       — Он не предатель. Ты не знаешь его. Тео предан Ордену. Предан ей. Он ни за что не встанет на сторону отца.       — Ты так уверен в этом? Его отец бывший Пожиратель Смерти.       — Поттер, ты не знаешь, что пережил Нотт, живя с ним. Его отец конченый садист, — выплюнул Блейз.       — И тем не менее он отец Теодора.       Гарри, сам лишённый родителей, не мог представить себе, что ребёнок может испытывать абсолютную ненависть по отношению к тому, кто породил его, каким бы тот ни был. И он даже не догадывался, что садизм Нотта-старшего был направлен на собственного ребёнка.       — Ты нихрена не знаешь, Поттер, — качал головой Забини. — Ты не можешь судить его за то, что он имел несчастье родиться не у того человека. Тео не шпион.       — Мы выясним это потом. Сейчас нужно вытащить Гермиону. Я очень надеюсь, что она в мэноре, — Гарри устало сжал переносицу. — Никому нельзя знать, что она жива, — выдохнул он. — Блять! — кулак впечатался в столешницу.       — Ты же понимаешь, что теперь все Жнецы узнали о том, что Грейнджер не погибла тогда? Какой смысл скрывать это от своих?       — Может, не все, а только Малфой, — он выплюнул фамилию, явно имея в виду Драко. Губа дёрнулась от злости.       — Думаешь, это он нашел её? — тревожно замер Забини.       — Не исключаю, — прорычал Гарри. Он снова бросил взгляд на дверь. — Мне нужно идти. Мы проверим убежище, в котором прятались Гермиона и Скорп, может, найдём какие-нибудь следы, — Гарри пронзительно посмотрел на Забини. — Готовься к операции. С Ноттом мы разберёмся после.       Блейз сверлил его взглядом долгих семь секунд, затем вздохнул и, смирившись, кивнул, недовольно поджав губы. Малфой-мэнор, Уилтшир, Англия, 5 июня 2007 года       The Pioneers M83 Remix — Bloc Party       Гермиону бросили на пол в холодной камере, прямо в грязную лужу, натёкшую с потолка. Она слабо застонала сквозь помутневший рассудок. В следующий миг в неё приземлился кусок жёсткой ткани и щёлкнул замок камеры. Она слабо пошевелилась, конечности всё ещё не слушались её. Гермиона с трудом перекатилась на спину и открыла отяжелевшие веки. Моргнула. Сознание возвращалось рывками. Чем больше она приходила в себя, тем отчётливее проступала боль во всём теле. Сперва заболели желваки на щеках, которые цепкой хваткой сжимал Люциус. Она сглотнула, пошевелила головой, тупая боль от укусов проступила на плечах и шее. Попыталась поднять руку и почувствовала острую резь в запястьях. Опустила взгляд на своё тело, не прикрытое одеждой. Синяки расцвели рваными узорами на груди, животе, спускаясь дорожками фиолетовых, красных и синих следов по талии к бёдрам. Между ног остро защипало от жёсткого проникновения. Она слабо застонала и подтянула к себе ноги, почувствовала, как щиколотки отозвались острой, зубастой болью от рваных ран. Пошарив возле себя непослушной рукой, нащупала колючую ткань и набросила на израненное тело. Ладонь обессиленно упала на живот. Она лежала и медленно моргала, ожидая, пока пройдёт действие зелья. Гермиона надеялась, что его эффект не постоянный. Ужасная перспектива — провести отведённое ей время в состоянии овоща. Она хотела разрыдаться, закричать, в бешенстве мечась по клетке, но слёз не было, только зияющая дыра в груди и пустота.       У неё забрали родителей, мужа, Рона и его семью, обесчестили, подвергли насилию, осквернили тело тёмной магией. Что ещё у неё заберёт эта война? Люциус будет искать Скорпи. У неё точно отнимут ребёнка, если она смогла зачать. Рука медленно потянулась к низу живота. Она знала, что это было глупо, но попыталась почувствовать дитя, которое сейчас, возможно, зарождалось внутри неё. Гермиона могла лишь догадываться, какой конкретно это был ритуал, но он не выглядел как что-то светлое. Что за ребёнок родится после такой тёмной магии? Она вспомнила жар, который охватил её тело, не согревая, а сжигая изнутри. Чёрное волшебство проникло в неё, оставив свой отпечаток. Гермиона сглотнула. Ей не было страшно. Сквозь пустоту в душе прорастала решительность. Дыхание немного участилось и стало тяжёлым. Она не даст ребёнка в обиду. Она обязательно отсюда выберется. Её глаза расширились от догадки. Нарцисса! Она может быть в особняке. Поможет ли она Гермионе? У них были очень тёплые отношения, Гермиона не сомневалась, что свекровь постарается сделать всё, чтобы помочь ей.       Гермиона почувствовала, как зелье начинает испаряться из крови. Руки и ноги покалывало, как будто долго находились в одном положении. Она поморщилась и повращала запястьями, возвращая чувствительность конечностям. Когда они полностью окрепли и начали повиноваться ей, Гермиона села и расправила ткань. Это была серая роба, довольно длинная, чтобы прикрыть её наготу. Быстро натянув на себя жёсткое тряпьё, поморщилась от неприятного ощущения на коже и огляделась. Камера была маленькая и тёмная, свет факелов не проникал внутрь. Гермиона наклонилась и начала растирать заледеневшие ноги, разгоняя кровь. Рассмотрела свои раны на щиколотках и запястьях, кожу саднило. Гермиона сжала кулаки и решительно поднялась на слабых ногах. Проковыляла к решётке, схватившись за неё дрожащими руками. В тёмном коридоре никого не было, как и звуков. Только тихий стук капель о каменный пол подземелья. Она прошла в дальний угол камеры и села, откинув голову назад. Ужасно хотелось пить, губы пересохли и потрескались. Внизу нещадно саднило, она чувствовала на внутренней стороне бёдер засохшую сперму, которая вытекла из неё, оставляя неприятные ощущения на коже. Захотелось помыться, стереть этот день, разодрать себя в кровь, уничтожая следы произошедшего. Гермиона закрыла глаза. Колючая проволока обвилась вокруг горла, стягивая его и мешая дышать. Она тяжело сглотнула, прогоняя мерзкий комок слёз.

***

      Нарцисса сидела у постели Драко, который лежал в отключке на кровати, завёрнутый в бордовую мантию. Он слабо шептал что-то в бреду, на лбу проступали капли пота. Она вытирала его лицо влажным полотенцем и сжимала ледяную руку Драко. Сегодня был его день рождения. Она бы хотела подарить ему немного счастья, чтобы разбавить тьму вокруг, но что она могла ему дать, кроме материнской любви и заботы?       Часом ранее она услышала копошение в коридоре и сквозь тонкую щель в двери увидела, как его заносят в спальню. Дождавшись, когда двое в бордовых мантиях покинут крыло, она рванула к Драко. Люциус снова использовал его в тёмном ритуале. Нарцисса знала, что такие вещи имели тяжёлые последствия. Любая магия оставляла свой след на волшебнике, а магия настолько тёмная могла разрушить магическое ядро и осквернить его суть. Она лишь надеялась, что сможет быть рядом с Драко, чтобы позаботиться о нём.       В комнате с тихим хлопком появилась Тинки. Она глянула на Нарциссу большими глазами и прижала руки к груди, её огромные уши прижались к голове.       — Госпожа, возле поместья собралось около полусотни волшебников, Тинки не знает, что делать, — запричитала она.       Нарцисса выпрямилась.       — Там был кто-то знакомый тебе?       — Мистер Забини и мистер Поттер, мэм.       — Ох.       Она прижала руку к груди, в которой отчаянно забилось сердце. Орден пришёл за ними. Она посмотрела на Драко и провела ладонью по его холодной мокрой щеке.       «Что же ты творил для Люциуса, родной, что они пришли за тобой?»       Нарцисса отвела взгляд от Драко и повернулась к Тинки, в глазах горела решимость.       — Тинки, запечатай вход в комнату, я надеюсь, они не смогут пробиться через твою магию.       Эльфийка кивнула и щёлкнула пальцами, накладывая защиту на дверь. Нарцисса решительно встала и сжала хрупкие пальцы в кулаки.       — Мы будем оставаться здесь. Защищать Драко.       Она подумала, что Орден сможет схватить Люциуса, и это было бы идеальным раскладом. Они стали бы свободны. Она увезёт Драко подальше от Англии и всего, что здесь творилось.

***

      Cochleam Original Mix — French coq       Гарри отбил летящее в него проклятие и выпустил ряд Оглушающих, завершив серию выстрелов Режущим по ногам. Жнец вскрикнул и распластался на полу, истекая кровью. Поттер, не теряя ни секунды, метнулся дальше. Вокруг стоял невообразимый шум. Вспышки заклинаний со всех сторон разрывали воздух тысячами искр. Засада была большая, около сотни Жнецов. Они волнами налетали на орденовцев, их проклятия были сильны, полны мощи, они не стеснялись применять тёмную магию, разбрасываясь своими недавно изобретёнными извращёнными заклинаниями.       Гарри пробивался к темницам, ожесточённо отстреливаясь и надеясь встретить хотя бы одного из Малфоев. Он с удовольствием снесёт башку что отцу, что сыну. Гестия рядом с ним вскрикнула, Режущее пронзило её руку, свободную от палочки, Гарри бросил на неё взгляд, та отмахнулась и ринулась в бой. Группы рассредоточились по разным помещениям. Отряды Поттера и Гестии оттеснили к лестницам Жнецов, зажимая их в круг. Гарри отошёл за спины товарищей и достал из-под мантии бутылочку с зельем, которое приготовил Томас Шеклби. Он замахнулся и крикнул:       — Протего!       Как по команде, все, кто стоял впереди, выбросили щиты. Бутылёк с зельем пролетел сквозь них и разбился, рухнув у ног Жнецов. Резкая вспышка зелёного света ослепила врагов, и их окутал едкий дым. Через пять секунд он рассеялся, явив взору повалившуюся на пол толпу. Они уснули крепчайшим сном, разбудить от которого мог только антидот Томаса. Часть орденовцев бросилась к телам, связывая их и отправляя портключами в убежища, где их засунут в клетки. Сперва Томас хотел, чтобы каждый, кто вдохнёт зелье, взрывался, но это было опасно для бойцов Ордена и к тому же шло вразрез с его принципами, поэтому он заменил эффект на глубокий сон.       Гарри рванул к спуску в подземелья. За ним бежала его команда из шести человек, а также отряды Гестии и Забини. Блейз крикнул «Здесь налево», и толпа разделилась. Поттер с группой и Забини побежали налево, Гестия с командой рванули направо. Они проносились мимо камер, заглядывая в каждую в поисках Гермионы. Все были пусты, у Гарри засосало под ложечкой. Неужели она не здесь? Добежав до конца коридора, заканчивающегося сплошной кирпичной стеной, и не обнаружив ни в одной из камер Гермиону, Поттер в гневе вбил кулаки в стены, сдирая кожу на костяшках.       — Её тут нет! — в отчаянии крикнул он.

***

      Нарцисса ходила взад-вперёд по комнате, глухо отбивая каблуками нервный ритм. Она бросила взгляд на Драко, который слабо застонал в плену зачарованного сна, и повернулась к двери. Из коридора не раздавалось ни звука. Чары Тинки всё ещё стояли, не пуская в комнату чужаков. Нарцисса сжала руки и попыталась успокоить дыхание. Прошло уже больше часа с начала вторжения, она надеялась, что защита выстоит. Тинки сидела в кресле у камина и сжимала уши, в её глазах застыл ужас. Нарцисса посмотрела на эльфийку, подошла к креслу, элегантно села рядом и взяла крошечную ручку домовихи в свои ладони, немного сжав в успокаивающем жесте. Тинки тряслась, отчего её уши ходили ходуном, как крылья летучих мышей, отчаянно бьющихся от света, потревожившего их отдых. Нарцисса улыбнулась эльфийке дрожащими губами.       — Всё хорошо, дорогая, мы справимся, — она пыталась звучать ободряюще, но нотки страха просочились в её голос.       Тинки сжала руку Нарциссы и шмыгнула носом. Драко слабо пошевелился, веки затрепетали, но он не проснулся.

***

      Гермиона услышала топот ног и поднялась, держась за стену. Голоса раздавались вдалеке, из коридора. Она прислушалась. Уловив речь Гарри, она подумала, что это галлюцинация. Гермиона рванула к решётке и схватилась за неё. Прижала ухо к металлу. Это был голос Гарри! Она отчаянно закричала, вжимаясь в стальные прутья всем телом, будто пытаясь просочиться сквозь холодное железо.       — Гарри! Сюда! Я здесь!       Голос был слабым и охрипшим, горло саднило, но она не переставала кричать ни на секунду. Сердце бешено колотилось в груди, ладони вспотели и соскальзывали с металла, но она только сильнее цеплялась. Когда Гермиона наконец увидела Гарри, её сердце подскочило к гландам на мгновение и отчаянно забилось в волнении. Облегчение тягучей жидкостью потекло по венам, расслабляя нервно сжатые мышцы. Она счастливо всхлипнула, и горячая жидкость встала пеленой перед взором.       — Гарри!       Но он только заглянул в камеру, панически обшаривая её глазами, и ударил кулаками стену рядом с камерой.       — Её здесь нет! — воскликнул он.       Что? Гермиона в шоке уставилась на него. На камере были чары Сокрытия? Мороз побежал по позвоночнику. Гермиона в истерике забилась и закричала, сдирая глотку в хлам.       — Я здесь! Гарри! Блейз!       Но тщетно — её никто не слышал и не видел.

***

      Люциус выпустил Аваду и попал прямо в грудь какому-то сопляку с красной повязкой на рукаве. «Эти ничтожества сами нацепили на себя мишени для удобства», — ухмыльнулся он про себя. Он пытался пробиться в свой кабинет, чтобы отправить сообщение. Осталось преодолеть коридор и поворот, и он будет на месте. Зарычав, Малфой-старший бросил следующую Аваду, но она пролетела над головой у пожилого волшебника. Люциус узнал в нём Стерджиса Подмора. «Очередная собачонка Дамблдора. Будет приятно убить её». Тот отдавал приказы более молодым бойцам, руководя схваткой. Значит, он один из лидеров сопротивления. Отлично. Если Люциус принесёт его голову Диане, получит награду в виде дополнительной порции магии. Малфой рванул вперёд, остервенело бросая заклинания. Стерджис был опытным бойцом, он уворачивался от всех брошенных в него проклятий, тут же отвечая своими. Он кинул Режущее в руку Люциуса, зажавшую серебряную рукоять палочки, и попал прямо в бицепс. Малфой взвыл от боли и спрятался за бюстом предка. Ребята Стерджиса тут же начали швырять в него заклинания. Скульптура взорвался тысячей осколков, один из них, довольно крупный, попал Люциусу в висок, отчего у него на пару секунд потемнело в глазах. Он ругнулся и бросил вслепую заклинание. Раздался вопль, полный боли. Малфой выглянул из-за постамента, на котором стоял бюст, и, увидев действие проклятия, улыбнулся. Стерджис согнулся пополам, его кожа покрывалась волдырями, которые, казалось, вот-вот лопнут, принося ему обжигающую боль по всему телу. Подмор сжался, склонив голову к коленям, и в следующий миг резко выпрямился, запрокинув подбородок вверх и расправив руки. Он застыл с немым криком, затем раздался звук, будто кто-то проткнул воздушный шарик, и тело Стерджиса разлетелось на мелкие кусочки, взорвавшись изнутри. По стенам и потолку расплескалась густая горячая кровь, куски плоти стекали на пол, на котором собиралась алая лужа. Шок на мгновение охватил присутствующих орденовцев, которые были покрыты останками своего лидера. Люциус, не теряя времени, бросил в толпу новые проклятия, но те, быстро опомнившись, накинули щиты и начали отстреливаться. Кровь заливала им глаза, мешая взору, и это было на руку Малфою. Он убил ещё троих простой Авадой и рванул в образовавшийся проём. Забежал за угол, заклинанием распахнул дверь, врываясь в свой кабинет. Резко развернувшись, метнул Коллопортус на створки, запечатывая их, и направился к камину. Собрал горсть Летучего пороха, бросил её в камин. Зелёное пламя взметнулось, и Люциус шагнул в него как раз в тот момент, когда дверь разлетелась на куски с оглушительным треском. Трое вбежали в кабинет, но тот уже был пуст.

***

      Группа из семи человек растерянно озиралась. Блейз оглядывал камеры, сощурив глаза. Не может быть, чтобы в подземельях совсем не было пленников. Пэнси говорила, что Люциусу доставляли маглорождённых. Поттер отошёл от стены и быстрым шагом направился обратно по коридору.       — Погоди, — окликнул его Забини. Поттер оглянулся и вопросительно посмотрел на него. На его лице застыла восковая маска из страха и отчаяния. — Здесь что-то нечисто. Слишком пусто.       — Ты думаешь, тут наложены чары?       — У тебя остался пузырек с Крововосполняющим?       Поттер напряжённо смотрел на Блейза, затем, опомнившись, потянулся рукой во внутренний карман мантии, укреплённый чарами, чтобы случайное заклинание не разбило хрупкую вещь. Так как крови Скорпи было мало, Тео и Гермиона смешали её с зельем. Концентрация стала меньше, но она всё ещё сохраняла свои свойства. Поместье их пропустило. Этот пузырёк Гарри отложил на случай, если на пути встретятся ловушки, требующие кровь Малфоев, для преодоления оных. Гарри протянул пузырёк, и Забини откупорил его. Он произнёс Выявляющее заклятие, но палочкой чертил другие руны, не соответствующие ему. Капля крови поднялась из пузырька. За ней ещё одна и ещё. Блейз начал шептать слова, делая взмахи палочкой. Этому его научили разрушители проклятий, работающие в Мунго вместе с Гермионой. Чары Сокрытия могли быть наложены на предметы и скреплены кровью, это тёмная магия, и, чтобы преодолеть преграду, нужно вложить всё своё умение и, конечно, часть того, кто наложил их. Или его кровных родственников. Капли направлялись к некоторым камерам и, тихо шипя, испарялись. Одна вырвалась из склянки, пролетев мимо головы Забини к камере около стены, где только что стоял Гарри, и с растворилась в воздухе. Блейз взмахнул палочкой в последний раз и завершил заклинание. Коридор на мгновение погрузился во тьму, но в следующий миг осветился, и воздух разрезал хриплый крик знакомого голоса, который Блейз не слышал десять месяцев. Дартмурский лес, Девон, Англия, 5 июня 2007 года       In The Woods Somewhere — Hozier       Забини захлопнул дверь и наложил Запирающее и Оповещающее заклинания. На входе в убежище стояла ловушка с запечатанной Бомбардой. Обернулся и посмотрел на Гермиону, устало сидящую на кровати, поджав ноги к груди и обняв колени. Он чувствовал невероятное облегчение и волнение. В два быстрых шага пересёк комнату и с жаром обнял её, прижав к себе и сгребая в охапку. Гигантский выдох вырвался из груди, унося с собой тремор и адреналин от битвы. Забини отстранился и улыбнулся, глядя в такие знакомые глаза.       — Ты мерлинова интриганка, Грейнджер, — покачал головой Блейз.       — Это была идея Гарри, — слабо проговорила она хриплым голосом, улыбка задела уголок её губ, не затронув глаза.       Она была рада видеть его, но пережитое не отпускало. Она чувствовала боль и усталость, накатывающую на неё, расслабляющую мышцы.       — Давай подлечим тебя, — ласково произнёс Блейз, осторожно кладя Гермиону на спину.       Она откинулась на подушки и устремила взгляд в потолок. Лицо расслабилось, являя миру раздирающую пустоту. Забини наколдовал диаграмму. Прокручивая результаты, он задержался взглядом на зелёных буквах, дыхание спёрло, сдавив горло.       — Гермиона… — прошептал он, брови сошлись на переносице, губы сжались в тонкую линию. — Они тебя…       — Драко, — без эмоций ответила она так же сухо, как он проникал в неё, пустые карие глаза не отрывались от невидимой точки на потолке.       Забини выпустил воздух из лёгких через нос и медленно осел на стул рядом с кроватью. Внутри всё сжалось. Он оглядывал Гермиону, зацепился глазами за укус на шее, из которого сквозь запёкшуюся корочку вытекала свежая струйка. Тошнота подкатила к горлу, раздувая пищевод. Он громко и с трудом сглотнул несколько раз, прогоняя её назад.       — Его опоили чем-то, — так же без эмоций произнесла Гермиона. — Он не узнал меня.       Губы еле шевелились, язык требовал воды, царапаясь о нёбо. Блейз наклонил голову и упёрся локтями в колени. Глубоко дышал, прогоняя новый приступ тошноты, в этот раз более настойчиво пробирающийся к выходу. Мысль о том, что Драко изнасиловал её, пробивала в груди огромную дыру, где раньше было слово «друг». Салазар, это было хуже всего. В голове возник образ Пэнси, рыдающей у него на плече. Больше всего на свете Забини ненавидел насильников, которые брали чужое без разрешения, причиняя боль людям, оставляя их с незаживающими ранами в душе на всю жизнь. Он знал, что подобные вещи напоминали о себе до самой смерти, их тяжело побороть, они ломали жизнь, разум и тело. И мысль о том, что его друг мог совершить подобное со своей собственной женой вызывала в его груди целую гамму эмоций. От ярости до жгучей жалости, смешиваясь с непониманием и отказом осознавать это.       — Зачем он сделал это? — выдавил Забини.       — Люциусу нужен был новый материал. Вместо Скорпи, — голос пустой, как выпитая до дна бутылка огневиски.       Блейз сжал веки, ладони сложились в замок до хруста костей. Он пять секунд боролся с собой, задерживая дыхание.       — Блять.       Забини подскочил со стула и рванул в крохотную уборную. Желчь жёлтой горькой массой обжигала гортань, стекая вместе со слюной по белоснежному фарфору, оставаясь на поверхности воды, оставляя после себя маслянистый ореховый запах. Очередной спазм скрутил пустой желудок, и Блейз откинулся на кафельную стену, тяжело дыша. Вытерев пот со лба, он сглотнул и поднялся на дрожащие ноги. Руки превратились в вязкую массу, похожую на ту, что плавала в унитазе. Он махнул кистью, убирая остатки своего завтрака и секреции. Включил воду и смыл с себя липкий пот, прополоскал рот, сплюнул и посмотрел в зеркало. Тёмная кожа стала светлее на пару тонов, приближаясь к цвету лёгкого загара на лице стандартного жителя Англии. Он рвано вдохнул и протяжно выдохнул, очищая мысли и сбрасывая с себя эмоции.       Гермиона так же лежала на кровати, направив пустой взгляд в потолок. Сердце Блейза болезненно сжалось, когда он посмотрел на неё. Забини тихими шагами подошёл и сел обратно на стул. Он вновь вызвал диаграмму, сосредотачиваясь на её травмах. Прикрыл глаза на буквах, описывающих разрывы во влагалище, промотал дальше: следы от укусов кожного покрова на плечах и шее, гематомы по всему телу, повреждение хрящевых тканей на лице от сильного сжатия. Он развеял диаграмму и призвал зелья и мази, в душе радуясь, что сможет залечить все травмы Гермионы, чего не мог делать с Пэнси. Он мягкими, аккуратными движениями промыл укус на шее. Гермиона даже не поморщилась, она будто улетела внутрь своей головы и не реагировала на внешние раздражители. Блейз периодически бросал взгляд на её безжизненное лицо, каждый раз чувствуя, как тяжёлый камень в груди становится всё больше и ощутимее. Он нанёс экстракт бадьяна на следы от идеального прикуса Малфоя, отпечатавшиеся на шее Гермионы, подождал, когда ранки затянутся, и дополнительно смазал их заживляющей мазью. То же самое проделал с щиколотками и запястьями. Нужно было обработать остальные раны, но для этого Гермионе необходимо раздеться. Забини принимал у неё роды, но сейчас ему стало не по себе от того, что он может увидеть, и дело вовсе не в обнажении.       — Гермиона, — позвал её тихо, чтобы не спугнуть. Она моргнула. — Я должен обработать остальные раны, ты… Тебе нужно снять это, — он дотронулся до колючей жёсткой ткани.       Гермиона только кивнула и прикрыла веки. Он провёл палочкой вдоль робы и разрезал её. Отодвинул края, челюсти сжались сами собой, когда глаза пробежались по синякам. Прочистил горло и освободил голову от мыслей, оставляя только последовательность лечения. Синяки начали исчезать, возвращая её телу прежний вид. От каждого прикосновения Гермиона дёргалась, как от лёгкого удара током, но лицо оставалось безжизненным. Блейз залечил все травмы, накрыл её одеялом и заставил мерзкую серую ткань исчезнуть. Он подозвал из шкафа свою футболку и протянул Гермионе.       — Тебе нужно переодеться, потом я дам тебе зелья, включая Сон без сновидений, — сказал он, отворачиваясь к сумке с целебными снадобьями. — Тебе необходимо восстановить силы.       Со стороны кровати послышалось копошение, Гермиона натянула футболку и села.       — Я хочу принять душ, — глухо пробормотала она.       — Да, конечно, — Блейз подошёл к ней и помог подняться с кровати.       Он довел её до душевой и включил воду. Задержался на мгновение в помещении, раздумывая, нет ли опасности оставлять её наедине с собой.       — Я буду за дверью. Если что-то понадобится — крикни, я услышу.       Она кивнула. Забини закрыл створку и прислонился к стене рядом с ней. Он потёр лицо руками и устало откинул голову на стену.       «Блять, Малфой, что же ты наделал».       Wishing Well (feat. Lucy Tops) — Stomper, Daniel Eppel. Lucy Tops       Гермиона стянула с себя футболку и встала под тугие струи, позволяя воде обволакивать всё тело от макушки до пят. Простояв так около трёх минут, она медленно подалась вперёд за гелем, выдавила на пушистую мочалку немного тягучей жидкости с запахом цитруса. Когда в ноздри ударил знакомый аромат, Гермиона резко прижала руку к лицу, зажав нос и рот. К горлу подкатила тошнота. Мочалка выпала из её пальцев, и Гермиона опустилась на кафельный пол душевой, сдерживая рвотные позывы. Она отодвинула шторку и вдохнула затхлый воздух ванной комнаты, прогоняя из пазух аромат Драко. Жадно наполняя лёгкие кислородом, Гермиона подумала, что не сможет смыть с себя следы произошедшего. Это было выше её сил, руки подогнулись в локтях, и она упала на мокрый пол. Гермиона почувствовала боль от удара, и в её груди разгорелся яростный огонь, наполнивший нутро. Она, резко обернувшись, с силой отбросила ни в чём не повинную мочалку на другой конец комнаты. Задержав дыхание, Гермиона вернулась под горячие струи и отчаянно тёрла бёдра между ног, шею, губы, грудь, ноги, стирая обычной водой ощущения прикосновений Драко. Кожа загорелась красным от отчаянных движений, она бессильно упала на пол и свернулась в комок, запустив пальцы в волосы. Тугие капли с силой били её измученную плоть. Гермиона сделала судорожный вздох, почувствовав, как лёгкие раздирает от недостатка кислорода, и, не ощутив запаха цитруса, задышала спокойнее.       Блейз постучал в дверь ванной.       — Гермиона? Ты в порядке?       Она находилась там уже около получаса, Забини судорожно пытался вспомнить, не находятся ли в помещении режущие предметы. Из ванной никто не откликнулся, слышался лишь тихий плеск воды. Блейз постучал ещё раз, более настойчиво.       — Гермиона! Если ты не отзовёшься, я вынужден буду войти.       Снова тишина. Он набрал воздуха в грудь и распахнул дверь. Шторка душевой была отодвинута, и Забини замер, не обнаружив там Гермиону. Но затем его взгляд упал ниже, её влажные волосы расползались тёмными змейками по полу ванной. Тело было сжато в комок, она смотрела невидящим взглядом в одну точку и никак не отреагировала на то, что кто-то ворвался в комнату. Блейз подскочил к ней, махнул рукой, выключая воду, взял большое махровое полотенце и нежно накинул его на Гермиону. Подхватив её, Блейз понёс Гермиону в комнату. Голова Гермионы покоилась на его плече, с мокрых волос стекала влага, отчего на тёмно-зелёной футболке проступили следы. Забини уложил Гермиону в постель и накрыл одеялом. Он высушил её с помощью заклинания и дополнительно накинул Очищающее. Будучи в ванной, он заметил мочалку в дальнем углу. Забини призвал футболку и помог Гермионе надеть её. Она устало откинулась на подушки, легла на бок и свернулась калачиком, обняв колени, прижимая их к груди. Блейз подал ей Укрепляющее и зелье Сна без сновидений, которые она выпила в несколько больших глотков, положила голову на подушку и закрыла глаза.       Дождавшись, когда её дыхание станет равномерным, Забини прошёл в ванну и вернул мочалку на место. От нее исходил лёгкий цитрусовый аромат. Он перевёл взгляд на гель для душа. Ну конечно! Парфюм Драко. Он с первого курса использовал туалетную воду с нотами цитруса, никогда не изменяя своим привычкам. Забини провёл палочкой, и флакон с гелем исчез. Тяжело вздохнув, Блейз опустился на пол ванной и положил руки на согнутые колени. Он попытается сделать всё, чтобы Гермиона как можно скорее пришла в себя. И для этого ему нужен Нотт. Главный штаб Ордена Феникса, Бирмингем, Англия, 5 июня 2007 года       Partita for 8 voices: No. 3 Courante — Caroline Shaw, Roomful of Teeth, Brad Wells       Теодор лежал на полу, уткнувшись в него лбом. Он уже не чувствовал своего тела, конечности затекли, верёвки продолжали впиваться в кожу. Но единственное, о чём он думал уже много часов, с тех пор как Поттер оставил его в камере, это о том, что он мог снова потерять Гермиону. Холодные слёзы время от времени вытекали из глаз, сползая по вискам, уходя на лоб и пропадая в кудрявых волосах. Липкая рука страха вдавливала кадык в заднюю стенку гортани, пережимая кислород. Теодор не хотел представлять себе жизнь, в которой не будет её. Он ощущал, как умирает с каждой секундой неизвестности. Уже прошло столько времени. Нотт слышал, как тикают стрелки в его голове, отмеряя секунды, минуты, часы с момента её пропажи. И чем дольше это длилось, тем слабее становилась надежда на спасение Гермионы.       Громкий щелчок замка стальной решётки раздался в оглушающей тишине, и Тео резко повернул голову, но тут же замычал от боли, резанувшей по шее. Мышцы задеревенели от многих часов без движения. В камеру вошёл потрёпанный Поттер. Его мантия была в крови, волосы подпалены в нескольких местах, большой ожог на правой щеке, из раны на губе стекала алая жидкость, на виске слева расплылся фиолетовый синяк. Он устало опустился на пол камеры, накидывая заглушку на помещение, и протяжно выдохнул.       Нотт смотрел на него, сведя брови к переносице, пытаясь прочитать по его лицу, что тот хотел ему сказать. На слова не осталось сил. Он не смог бы произнести вслух вопрос, который интересовал его больше всего. Поттер долго смотрел на Тео пронзительным взглядом зелёных глаз. Наконец он зашевелился и открыл рот.       — Она жива, — тихо произнёс Гарри.       Рваный выдох облегчения вырвался из грудной клетки, Тео даже не заметил, как всё это время задерживал дыхание. Тело расслабилось, посылая болезненные импульсы в затёкшие конечности. Он сомкнул веки и вновь упёрся лбом в бетон. Слава Мерлину, они успели!       — Где она? — хрипло выдавил из себя Тео.       — Забини трансгрессировал её в одно из убежищ.       — Она в порядке?       Поттер колебался несколько мгновений. Раздумывая, говорить Нотту то, что он увидел, или нет. Синяки и кровоподтеки на лице, шее и конечностях Гермионы.       — Лучше, чем мы думали. Несколько синяков. Забини быстро её поставит на ноги, — в итоге ответил Гарри.       Бросив косой взгляд на Поттера, Тео сжал челюсть. Он оторвёт руки тем, кто посмел причинить ей боль.       — Мне нужно её увидеть, — взгляд Нотта не отрывался от бетонного пола.       — Сперва мы выясним, как её смогли найти, — нахмурился Поттер.       — Ты же не думаешь, что это я выдал её? — Теодор через боль повернулся к Гарри и гневно уставился на него, синие глаза-сапфиры сверкнули из-под нависших бровей.       Поттер смотрел на него изучающим взглядом.       «То, что сказал Забини, правда? Он действительно любит её столько времени?»       — Забини рассказал мне.       — О чём? — брови Тео ещё больше нахмурились.       — Что ты был влюблён в неё с восьмого курса, — тихо ответил Поттер. — Это правда?       — Нет, — резко сказал Нотт, глаза Гарри сощурились. — Я люблю её. С восьмого курса.       Гарри кивнул и опустил взгляд на руки, испачканные в чужой крови. Он взмахнул палочкой, и путы на теле Тео растворились. Тот застонал, когда онемевшие конечности освободились. Лежал, совсем не двигаясь, минуты три, Поттер всё это время молчал, на его лице проступило выражение глубокой печали. С трудом повернувшись на бок, Теодор оттолкнулся и упал на спину, начиная разминать руки, которые покалывало. Почувствовав, что к нему вернулась сила, Тео сел и откинулся на стену, задрал подбородок, опираясь головой в бетон, и посмотрел на Гарри.       — Будете допрашивать меня? — следил за реакцией Поттера из-под ресниц.       Тот кинул на Тео взгляд и снова вернул его к своим рукам.       — Нам придётся.       — Но у вас нет Сыворотки правды. — Гарри опустил подбородок. — И легилимента. — Снова кивок. — И ты думаешь, что я мог подделать воспоминания. — Ещё один молчаливый кивок. — Остаются пытки.       Гарри обратил на него взор зелёных глаз и поджал губы, без слов отвечая на вопрос. Нотт задумался о чём-то, затем кивнул своим мыслям. Он потянул руки к рубашке и начал расстегивать её. Гарри вскинул голову, не понимая, что тот задумал, на всякий случай крепче сжал палочку. Теодор не смотрел на него, отведя взгляд в сторону.       — Когда Драко провалил своё задание, — начал говорить Тео, освобождая маленькие пуговички от петель, — отец решил, что я смогу быть более полезен его хозяину, — распахнул полы рубашки. — Он запер меня на всё лето в подземельях в попытках убедить принять Тёмную метку, — Тео сглотнул и на миг зажмурился. Поднялся на ноги, держась за стену. — Я отчаянно сопротивлялся, — повернулся к Поттеру спиной. Сердце Гарри в тревоге забилось. — Он избивал меня кнутом, запрещая залечивать раны. — Лёгкая ткань соскользнула с плеч, открывая взору Поттера полоски шрамов, рассекающих плоть Теодора. Воздух вышел из груди Гарри с тихим свистом, глаза в ужасе распахнулись при виде месива из перекрученной кожи на спине Тео. — Как видишь, пытки я выдержу, — тихо произнёс Нотт, повернув голову в сторону Гарри.       Поттер с трудом сглотнул, всё ещё пребывая в шоке. Это сотворил с ним родной отец? Святой Мерлин. Его глаза метались между шрамами Нотта, разглядывая полоски, дыхание участилось. Теперь Гарри понял, что имел в виду Забини. Он с трудом оторвал глаза от широкой, искалеченной спины и перевёл их на лицо Тео. Тот смотрел на него через плечо спокойным взглядом, в котором прослеживалась грусть. Нотт накинул рубашку обратно и повернулся к сидящему на полу Гарри, всё ещё находящемуся в шоке от увиденного.       — Я бы никогда не принял сторону отца, — тихим и спокойным голосом продолжил говорить он. — Больше всего на свете я хочу, чтобы Гермиона была в безопасности вместе со своим сыном. Я отдам за них жизнь, Гарри.       Поттер не знал, что повлияло на его решение, но, услышав своё имя впервые из уст Нотта, понял, что тот говорит правду. Он сжал губы, поднялся на ноги, посмотрел прямо в синие глаза Теодора и тихо произнёс:       — Я отведу тебя к ней. Дартмурский лес, Девон, Англия, 6 июня 2007 года       Twisted Olive Branch — Asaf Avidan       Гермиона проснулась от ощущением того, что её сжимают чьи-то руки. Она дёрнулась в панике, пытаясь сбросить с себя прикосновения.       — Тш-ш, тише, Гермиона, это я, — тихий голос Теодора прорвался сквозь пелену сна, и она распахнула веки.       Она выдохнула, увидев такие яркие океаны его глаз и успокаивающую улыбку. Она всхлипнула и потянулась к нему. Он крепко сжал её в своих объятиях, шепча успокаивающие слова. Когда Гермиона почувствовала его запах и тепло, обволакивающее её тело, в горле встал комок. Она наконец ощутила себя в самом безопасном месте из всех возможных на свете — в объятиях Тео, — на неё накатила волна облегчения, расслабляя тугой узел в животе, который был там со вчерашнего утра. Из глаз брызнули горячие слёзы, Гермиона судорожно всхлипнула. Попыталась сдержаться, но в следующий миг громко зарыдала, цепляясь за его рубашку.       — Тш-ш, я с тобой, — шептал Теодор в её волосы, целуя и поглаживая своими большими руками. — Я с тобой. Всё закончилось.       Гермиона отчаянно рыдала, громко всхлипывая, захлебываясь слезами, выпуская из себя душевную боль, терзающую её. Она что-то бессвязно бормотала сквозь плач. Тео крепко прижимал её к себе, качая из стороны в сторону. Целовал в макушку и влажные щёки, собирая слезинки губами, убирал намокшие кудри с лица, шептал тихо слова, что всё в порядке, он никогда не оставит её, она в безопасности.       Через пятнадцать минут истерика улеглась, и, выпустив все эмоции, Гермиона глубоко вздохнула и затихла, тихонько шмыгая носом. Она сидела, крепко обнимая его за торс, прижав лицо к тёплой шее Теодора, судорожно вдыхая его аромат, заполняя им себя. Тео наклонил голову и заглянул в её потемневшие от слёз глаза, протянул руку и смахнул слезинку, застывшую на щеке.       — Не уходи, — прошептала Гермиона, умоляюще смотря на него.       — Не уйду, — тихо произнёс Тео в ответ и нежно поцеловал в уголок губ.       Гермиона облегчённо вздохнула и прижалась щекой к его плечу, ощущая себя в полной безопасности. Веки сомкнулись, и она почувствовала мягкие волны сна, накатывающие на неё. Спустя пару мгновений Гермиона крепко уснула, зная, что, пока он остаётся с ней, нечего бояться.