Broken / Сломленный

Малфой-мэнор, Уилтшир, Англия, 1 марта 2006 года       Солнечные лучи освещали большую уютную гостиную в бежевых тонах. На подоконниках и столах стояли красивые вазы, наполненные ароматными пышными букетами цветов. За небольшим столом друг напротив друга сидела пара. Мужчина и женщина, наслаждаясь завтраком, читали свежие новости. Внезапно идиллию утра нарушила громко хлопнувшая ручкой по стене дверь, в которую, как ураган, сметая всё на своём пути, ворвался маленький белокурый мальчик.       — Мамочка, ты не видела моего дракона? — закричал Скорпиус, подбегая к матери. Гермиона, отложив утреннюю газету, улыбнулась и посмотрела на сына.       — Посмотри в нашей с папой спальне, дорогой. Ты вчера так устал, что уснул у нас на кровати, и папе пришлось перенести тебя в детскую.       — Где твои манеры, Скорпиус? — строго спросил Драко, глядя на сына поверх газеты.       — Прости, папочка. Доброе утро! — смущаясь, покраснел тот.       Драко улыбнулся сыну, подошёл к нему и, поцеловав в макушку, произнёс:       — Доброе утро, родной. Пойдём, найдём твоего дракона, — он подмигнул Гермионе и увёл Скорпиуса из гостиной.       Гермиона счастливо улыбнулась, глядя на сына и мужа: если бы ей кто-нибудь сказал восемь лет назад, что она выйдет замуж за Драко Малфоя и будет растить их общего ребенка, она бы назвала его как минимум сумасшедшим. Её мысли унеслись в прошлое, в Большой зал Хогвартса, куда она вернулась на последний курс после войны, которая всех их вымотала и оставила незаживающие шрамы. Большой зал, Хогвартс, Шотландия, 1 сентября 1998 года       Гермиона осматривалась по сторонам, замечая, какую огромную работу проделали преподаватели по восстановлению замка. Большой зал снова был наполнен смехом и тихими разговорами, потолок отражал чистое ночное небо с россыпью сверкающих звёзд, шумели столовые приборы. Как будто не было ужасной битвы в этих стенах, не лежали тела павших товарищей и друзей на помосте, где сейчас сидели преподаватели и улыбались, глядя на студентов. Распределение только что завершилось, и первокурсники заняли места за столами своих факультетов. Гермиона перевела взгляд с одного на другой, отмечая, что учеников за ними стало намного меньше, чем обычно. Когда её глаза коснулись самого дальнего, слизеринского стола, она увидела, что там сидело ещё меньше людей. Оно и неудивительно: многие семьи, чьи дети учились на Слизерине, уехали из страны после или во время войны. Она их не винила, каждый защищал своих так, как мог. Грейнджер рассматривала вернувшихся на восьмой курс учеников: она заметила Пэнси Паркинсон, что-то обсуждающую с Дафной Гринграсс, и Теодора Нотта, разглядывающего потолок, пока Блейз Забини о чём-то увлечённо ему рассказывал.       Взгляд Гермионы пошёл дальше и зацепился за белую макушку — её глаза расширились, а рот немного приоткрылся в удивлении. Нет, она не была поражена, что Драко Малфой вернулся в Хогвартс — именно такое условие выдвинуло Министерство для того, чтобы он не загремел в Азкабан. Она поразилась тому, в каком виде он предстал перед всеми.       Иссиня-чёрные круги под покрасневшими глазами, опухшие веки, будто он не спал с самой битвы. Его обычно уложенные и чистые волосы сейчас свисали патлами по бокам головы, губы потрескались, а руки, сжимающие кубок, дрожали. Гермиона нахмурилась и продолжила пристально рассматривать его. Мантия Малфоя выглядела запачканной, будто он лежал в ней на грязном пыльном полу, а потом просто встал и пришёл на пир, рубашка, на которой виднелись жирные пятна, была застёгнута криво. Зрелище шокировало Гермиону, ведь она помнила, что Малфой в любой ситуации всегда выглядел так, будто только что вышел из салона.              МакГонагалл встала из-за стола и начала произносить приветственную речь. Тут Малфой оторвал глаза от кубка и стал поднимать их вверх, отчего Гермиона поспешно отвернулась к преподавателям. Но вслушиваться в слова директора у Грейнджер не получалось, вместо этого она свела брови у переносицы и пыталась понять причину того, почему Малфой, всегда одетый с иголочки, сейчас находился в таком плачевном состоянии. Малфой-мэнор, Уилтшир, Англия, 1 марта 2006 года              Гермиона снова посмотрела в газету, пропустила колонку сплетен, перевернула страницу и замерла. Небольшая заметка о пропаже семьи маглорождённых заставила её покрыться холодным потом. Руки начали мелко дрожать, пока она перечитывала текст снова и снова:

«Вчера, во вторник, 28 февраля 2006 года, на юге страны, в Уэймуте, сообщили о пропаже семьи Дейлсов, которые держали рыбный магазинчик. Как утверждают их знакомые, Дейлсы были тихими приятными людьми, не склонными к внезапным путешествиям, поэтому, когда их пропажа была замечена, миссис Уилкинсон, постоянная посетительница магазина Дейлсов и по совместительству друг семьи, сразу же обратилась в местное отделение Аврората. Прибывшие на место авроры обыскали магазин и дом Дейлсов, однако не обнаружили никаких следов борьбы, так же, как и того, что Дейлсы решили отправиться в незапланированное путешествие. Судя по всему, Дейлсы просто исчезли. Но может ли обычная семья рыбаков просто взять и испариться или это дело рук конкурентов? А может, играет роль и то, что Дейлсы — маглорождённые? Наш корреспондент будет держать вас в курсе событий этой странной истории».

      Мозг Гермионы сразу стал подкидывать фрагменты из «Пророка» десятилетней давности. Именно с таких заметок в газете и началась война. Сперва пропадали маглорождённые, затем над их домами появлялись Тёмные метки, а потом начался ад.       Стараясь не ударяться в панику, Гермиона задышала на счёт. Глубокий вдох — раз, два, три — выдох. И ещё раз. После третьего раза Гермиона успокоилась. «Надо будет обдумать это и обсудить с Гарри. Он, как глава Аврората, должен знать больше об этом деле», — подумала она.       «Ты себя накручиваешь, Гермиона,» — произнесла она про себя. — «Волдеморт мёртв, все Пожиратели в Азкабане, многие получили поцелуй дементора. Они не сбегут, он не воскреснет. Ты видела его труп, ты видела, как его сожгли на погребальном костре, а прах развеяли по ветру».       Но сердце всё равно тревожно сжалось при мысли, что то безумие может повториться.       Гермиона вернулась мыслями к мужу и сыну. Скорпи, её светлый лучик, любимый сын — она сделает всё, чтобы защитить его. Но больше всего она опасалась за Драко, он очень тяжело пережил войну и долго избавлялся от её последствий, не сломается ли он снова, если миру и его семье будет угрожать опасность? Решительно встав из-за стола, Гермиона направилась в спальню, куда ушли Драко и Скорпиус.              За дверью слышался разговор взрослого и ребёнка. Гермиона остановилась, заглянула в небольшую щель между створкой и косяком и стала прислушиваться к любимым голосам с лёгкой улыбкой на лице.       — Ну почему в Хогвартс можно только с одиннадцати лет? Это нечестно, — с обидой канючил Скорпиус, надув губы.       Гермиона ухмыльнулась: с тех пор, как сыну рассказали про Хогвартс, он каждый день доставал этим всех вокруг.       — Скорп, — вздохнул Драко, — эти правила были установлены тысячи лет назад, сомневаюсь, что ради тебя их поменяют.       — Но я уже могу колдовать! На прошлой неделе я заставил Живоглота взлететь в воздух, как будто он ничего не весит! — с восторгом возразил мальчик.       — Что ты сделал с нашим котом, Скорпиус?! — Гермиона распахнула дверь.       — Ой, мамочке не нужно было об этом знать, — он спрятался за Драко, который еле сдерживал смех.       — Скорпиус Гиперион Малфой! Что я говорила о том, чтобы держать магию под контролем, когда поблизости дети и животные? Ты можешь кого-нибудь случайно поранить! — строго произнесла Гермиона.       — Прости, мам, — начал Скорпиус, стыдливо опустив взгляд, но, не выдержав, горделиво добавил: — Это был не какой-то случайный выброс магии, я сам заставил Глотика летать!       — Зря, — произнёс Драко и прижал кулак ко рту.       Гермиона не знала, как реагировать, поэтому застыла.       — Мамочка, ты не переживай — Глотику понравилось! И вообще, мы опаздываем к тёте Джинни: я уже собрал свой рюкзачок, буду ждать вас внизу! — выпалил Скорпиус и выбежал из комнаты под оглушительный смех своего отца.       — Это не смешно, Драко!       — Это очень смешно, — ответил Драко и подошёл к ней, притягивая к себе. — Не переживай, Гермиона, твой кот пережил жизнь в башне с гриффиндорцами и войну, лёгкая левитация ему не повредит. К тому же ты слышала Скорпа — Глотику понравилось, — сказал он, ухмыляясь.       — Я не знаю, радоваться мне, что Скорпи научился контролировать магию всего в пять лет, или переживать о том, что он отправит в полёт маленького Альбуса, если посчитает, что ему это понравится.       — Пф, не переживай. Поттеры очень живучие, как выяснилось, — фыркнул Драко.       — Драко!       — Пойдём, любовь моя, или ты хочешь опоздать на работу? — подначивал её Драко.              Гермиона округлила глаза — сегодня никак нельзя было опаздывать. Она побежала к двери, потянув за собой мужа.       — Сегодня встреча у Поттеров в восемь. Не забудь, я буду ждать тебя там, — затараторила Гермиона на ходу, оглядываясь через плечо.       — Да-да, я захвачу подарки для малышни. Не переживай, Грейнджер, — закатил глаза Драко.       — Не могу поверить, что ты до сих пор называешь меня Грейнджер, — улыбнулась Гермиона.       — Некоторые привычки не искоренить.       — Хорошо, что только некоторые, — Гермиона остановилась и поцеловала его, обняв за шею. — Я люблю тебя.       — Я знаю, — Драко уткнулся носом в её шею. — Ты не представляешь, насколько сильно я люблю тебя, Гермиона.       — Мы опаздываем! — прокричал Скорпи из холла.       Все мрачные мысли ушли из головы. Если бы она тогда знала, что это станет началом конца. Площадь Гриммо 12, дом Гарри Поттера, Лондон, Англия, 1 марта 2006 года       Вечеринка по случаю дня рождения Джеймса была в разгаре — дети играли на заднем дворе, где расставили небольшой шатёр. Территорию украшали фонарики, повсюду летали зачарованные снитчи, на столах были расположены закуски и напитки. Скорпиус, как самый старший, взял на себя лидерство и пытался научить маленького Джеймса, которому исполнилось три года, летать на игрушечной метле, которая парила низко над землёй. Рядом с Лавандой сидела Джинни с малышом Альбусом на руках, который наблюдал за братом и смешно лепетал. Немного поодаль Джордж с Роном рассказывали Невиллу, Ханне и Полумне о новом изобретении для «Всевозможных волшебных вредилок». Драко общался с Тео и Блейзом о новых поставках зелий для своей сети аптек.       Гермиона пыталась насладиться атмосферой праздника, но из головы не выходила утренняя статья в «Пророке». Зайдя в дом, она направилась на кухню в поисках Гарри. Тот обнаружился возле холодильника, доставая новую порцию сливочного пива. Бросив взгляд на неё, он замешкался.       — Гермиона, всё в порядке?       Они столько лет провели бок о бок, что от Гарри невозможно было скрыть даже малейшие перемены в её настроении.       — Да, всё хорошо, Гарри. Просто…       — «Просто» что?       — Ты читал утренний «Пророк»?       — Ты о той заметке об исчезновении семьи рыбаков?       — Да, о ней.       Гарри, как всегда, понимал её с полуслова. Он немного нахмурил брови и отставил сливочное пиво на стол.       — Мы работаем над этим. Прошу, не надо волноваться. Я уверен, что это происки конкурентов или что-то в этом роде.       — Ты точно?.. — Гермиона не договорила.       — Абсолютно, — перебил её Гарри тоном, не терпящим возражений. — Он не вернётся, Гермиона. С ним покончено — это я могу сказать тебе со стопроцентной уверенностью. Не зря же я тогда умер, — улыбнулся Гарри.       — Не говори так. Мне до сих пор снятся кошмары о том, как Хагрид несёт тебя на руках, — вздрогнула Гермиона.       — Прости, — Гарри подошёл к ней и крепко обнял подругу. — У меня всегда было паршивое чувство юмора, не то что у Рона.       — У Рона ужасное чувство юмора, — улыбнулась она.       — Возможно, но оно помогало нам оставаться на плаву все те годы, согласись?       Гермиона уткнулась лбом в плечо Гарри.       — Ты прав. Просто не могу выкинуть ту статью из головы. В прошлый раз всё начиналось так же — таинственные исчезновения маглорождённых, а потом…       — Но теперь всё по-другому. Аврорат подготовлен как никогда, Пожиратели сидят в Азкабане, а из Министерства вычистили всех крыс. Новая политика не терпит дискриминации, ты же знаешь.       — Да, знаю, — Гермиона подняла на него глаза. — Но мне всё равно тревожно.       — Ты говорила об этом с Драко?       Гермиона закусила губу и нахмурила брови.       — Ещё нет, день был долгий. Да и, если честно, мне не хочется бередить старые раны. Ты же знаешь, как ему было сложно после… после всего.       — Поговори с ним. Я уверен, он найдёт слова, чтобы тебя утешить, раз ты не доверяешь словам главного аврора, что всё действительно хорошо, — улыбнулся Гарри и тут же перевёл тему: — Как дела на работе? В Мунго всё в порядке?       Гермиона отошла к столу, открыла сливочное пиво и, пригубив напиток, ответила.       — Прекрасно! Сегодня провели испытания по противодействию Круциатуса. Очень успешно, — просияла она.       — Чёрт, да ты шутишь! — Гарри поражённо посмотрел на неё.       — Нет, — весело ответила Гермиона. — Больше никаких пыток. Теперь можно защититься от Круциатуса, используя простую невербальную формулу. Она снижает воздействие заклятия практически до нуля, всё, что почувствует волшебник, — лишь незначительное подёргивание в мышцах, но как пыточное проклятие Круциатус уже точно нельзя будет использовать.       — Чёрт возьми, Гермиона, это надо отпраздновать! Ты невероятна! — восхитился Гарри, на что Гермиона покачала головой и сделала новый глоток из бутылки.       — За мной стоит большая команда: целители, разрушители проклятий, нумерологи, специалисты по чарам и древним рунам и, конечно, те, кто позволяет проводить испытания на себе. Эти люди — герои, я же просто мозг.       — Самый большой мозг во всём магическом и магловском мирах, — тепло улыбнулся Гарри.       — Гарри Поттер, если ты назовешь меня ярчайшей ведьмой своего поколения, я тебя ударю, клянусь Мерлином! — Гермиона отставила бутылку и замахнулась на него.       — Достаёшь мою жену, Поттер? — Драко вошёл на кухню и весело уставился на поднятую руку Гермионы. — Врежь ему как следует, детка.       — Перестань, — Гермиона закатила глаза и подошла к Драко, который обнял её за талию и притянул к себе. — Я рассказала Гарри об успехах на работе.       — Неужели он снова восхвалял твой великий мозг? Как непозволительно, Поттер, — Драко округлил глаза, иронично приподняв бровь, и посмотрел на Гарри.       — Совсем немного, — улыбнулся тот и покачал головой. — Просто не могу представить, за какие заслуги ты получил в жёны такую ведьму, Малфой.       — Я тоже, — Драко нежно посмотрел на Гермиону и поцеловал в лоб. — Так, ну всё, пойдёмте праздновать, а то твоя жена нас живьём съест, если мы ещё раз не поздравим твоего сына с днём рождения!       Захватив сливочное пиво, компания направилась к шатру. Все уже расселись на небольших уютных диванчиках. Гермиона и Драко опустились рядом с Тео и Блейзом на свободный.       — Моя любимая ведьма! — воскликнул Тео. Драко бросил в его сторону прищуренный взгляд. — Много жизней сегодня спасла?       — Всего лишь создала контрзаклятие для Круциатуса, — отсалютовала ему бутылкой Гермиона.       — Святые трусы Мерлина, Гермиона! Я знал, что ты сделаешь что-то великое, но думал, это будет касаться домовых эльфов или прав флоббер-червей.       — С домовыми эльфами, увы, не получилось, — усмехнулась Гермиона.       — Зато в Мунго твои таланты очень даже пригодились, — отметил Блейз. — Мне главный целитель сегодня все уши прожужжал о том, какая ты великолепная и как им повезло, что у них есть я.       — Ты? А ты тут при чём? — повернулся Тео к Блейзу, взметнув брови.       — Если бы не я, она бы так и работала в жалком отделе Министерства и пробивала бесполезные законы в защиту прав домовых эльфов, — с иронией ответил Забини, подмигнув Гермионе.       — Они были не бесполезные, Блейз! Просто не все эльфы готовы менять многовековые устои, заложенные в них с младенчества, — важно ответила она. — Я уверена, что через несколько поколений мы навсегда избавимся от этого ужасного рабовладельческого строя…       Трое молодых людей переглянулись и закатили глаза, зная, что Гермионе только дай повод поговорить про её любимых существ.       — Да-да, Гермиона, несчастные эльфы, — произнёс Тео и повернулся к Блейзу. — Но ты так и не сказал, Забини, почему именно ты виноват в том, что она сейчас не препарирует бедных эльфов.       — Я не препарировала… — возмущённо начала Гермиона, но была перебита.       — Это я ей посоветовал бросить заниматься ерундой и делать по-настоящему важные вещи, вот и всё. В Мунго открывалось отделение исследования проклятий и создания контрзаклятий, поэтому я, как заместитель главного целителя, предложил поставить на пост главы этого отдела Гермиону.       — А мне ты об этом не говорила! — возмущённо повернулся Тео к Гермионе.       — Ты как раз пустился во все тяжкие в то время, — ответила она.       — Эй, я исследовал мир!       — Бухать и трахать красоток — это не исследовать мир, Нотт, — с сарказмом отметил Малфой.       — Но я бухал и трахал красоток во всех городах, в которых бывал! Это и означает исследовать мир, Малфой, — Теодор сказал так, будто это должно было быть понятно и пятилетнему, на что Драко закатил глаза. — Я погружался в культуру, так сказать.       — Твои метафоры ужасны, Тео, — проговорила Гермиона, поднимая брови.       — Но тебе они нравятся, — улыбнулся Нотт.       — Это чертовски невероятно, но так и есть, — весело повернулась к нему Гермиона, и они чокнулись бутылками.              Драко крепче обнял жену и погрузился лицом в её волосы, наслаждаясь её близостью и ароматом тела. Сейчас всё казалось таким идеальным, что ему было даже страшно. После стольких лет ужаса, преследовавших его, Малфой с трудом мог поверить, что всё наконец-то наладилось. Не только у него, но и у всех его близких людей.       Гермиона после нескольких лет безуспешных попыток отстоять права эльфов перешла на работу в больницу Святого Мунго, где добилась невероятных успехов, не сравнимых с её достижениями в Министерстве. Блейз после восьмого курса, где на пару с Гермионой помогал мадам Помфри в лазарете, тоже смог занять хорошее местечко, дослужившись до должности заместителя главного целителя. Тео… Ну, Тео всегда был немного ветреный и не нацеленный на какие-либо достижения, поэтому после нескольких лет устраивания диких тусовок в своём особняке он решил повидать мир. Нотт объездил, наверное, все страны, побывал в самых отдалённых уголках магического мира и, вернувшись, осел в поместье проживать беззаботную жизнь богатого наследника древнего рода.       Сам Драко был счастлив заниматься тем, что ему действительно нравилось. У него была сеть аптек по всей магической Британии, он разрабатывал новые зелья, модифицировал старые и добывал самые лучшие ингредиенты. Но главное — у него были прекрасная любящая жена и восхитительный маленький сын, о таком он не мог и мечтать. Не хотелось вспоминать годы после войны, он всегда старался прятать эти воспоминания за стенами окклюменции, но иногда они всё же пробивались. Хогвартс, Шотландия, октябрь 1998 года       — Малфой?       Будто сквозь пелену, раздался голос, голова нещадно кружилась, а в висках застучали барабаны. Он почувствовал что-то мокрое возле щеки и на брюках. Попытавшись открыть глаза, Малфой застонал от слишком яркого для него света, исходящего из палочки.       — Мерлин, Малфой, ты можешь подняться?       Очевидно, спрашивать, в порядке ли он, не было смысла. Обладатель смутно знакомого голоса потянул его за плечи и заставил сесть. Облокотившись на стену, Драко открыл глаза и невнятно простонал.       — Убери драккл… дракклов свет.       Сияние тут же стало более приглушённым, и Драко смог увидеть, кто его побеспокоил.       — Блять… — вздохнул Малфой и почувствовал из своего рта запах перегара, который заставил нарушителя его спокойного сна отшатнуться. — Съебись отсюда, Гренж… Греж… Блять, просто съебись, — так и не смог выговорить её фамилию Малфой.       — Ты серьёзно думаешь, что я оставлю ученика лежать в собственной рвоте посреди холодного коридора? — о луже под брюками она умолчала, очевидно посчитав, что его достоинство и так скатилось ниже некуда.       Драко опустил взгляд вниз и увидел, что было под ним. Лучше бы он захлебнулся.       — Похуй.       — Ладно, если ты сам не хочешь идти, мне придётся тебя отлевитировать в Больничное крыло. Не дёргайся.       Гермиона наставила на него палочку и уже собиралась произнести заклинание, как Драко резко рванул вперёд и отбросил её руку с древком. Ну, так ему показалось. На самом деле всё, что он смог сделать, — это снова упасть в лужу под ним.       — Мерлин, Малфой, — пробормотала Гермиона, затем навела на него палочку, оглушила и, подняв в воздух, понесла безжизненное, смердящее алкоголем, блевотиной и мочой тело в Больничное крыло.       Положив на кровать Малфоя, находящегося в отключке, Гермиона позвала Блейза.              — Блять, Малфой! — воскликнул Блейз, увидев, кого притащила Грейнджер. — Снова нажрался. Я же предупреждал всех, чтобы не смели таскать ему выпивку. И где он её только берёт?       — Он не может использовать для этого своих домовых эльфов? — спросила Гермиона, помогая Блейзу раздевать Малфоя и попутно накладывая на него Очищающие чары.       — Нет, — ответил Блейз. — Министерство запретило им общение, пока он здесь.       — Значит, нужно прошерстить вашу гостиную на предмет контрабанды, — пробормотала Гермиона, убирая остатки пятен с трусов лежащего на койке Малфоя.       — Может, это ваши ему продают пойло? Деньги у него не все отобрали, к сожалению, — огрызнулся Забини, накладывая на него Диагностические чары и призывая склянки с зельями.       — Смеёшься? Кто из гриффиндорцев захочет иметь дела с Малфоем? — сказала Гермиона так, будто это само собой разумеющееся.       — Деньги не пахнут, Грейнджер, — отрезал Блейз. — Даже для таких отбитых людей, как гриффиндорцы. Иди, дальше я сам.       Гермиона промолчала, устав что-то доказывать и к тому же зная, что у Забини всегда припасены контраргументы. Закончив помогать, она пробормотала что-то о дежурстве и пошла на дальнейший обход: обязанности старосты никто не отменял, и ей было бы ужасно неловко наткнуться на взгляд Драко, когда он очнётся — всё-таки он не привык, что его в таком состоянии видят люди, особенно такие, как она.       Забини, закончив проводить диагностику, убедился, что, кроме сильнейшего алкогольного отравления, у его друга не было никаких травм, и начал вливать ему в глотку зелья, одно за другим. После Блейз облачил Драко в больничную пижаму с помощью магии и произнёс «Ренервейт». Малфой открыл глаза, проморгался, сел в кровати, оглядел помещение и уставился на Блейза.       — Какого хуя, Забини?       — Какого хуя? — злобно ответил тот. — Такого, что ты опять нажрался, валялся в своей моче и блевотине, а Грейнджер по доброте душевной тебя принесла сюда, придурок.       Блейз никогда не пытался смягчить свои слова и резал правду-матку. Драко сглотнул и уставился на него.       — Грейнджер?       — Блять, у тебя мозги вообще есть или они пропитались алкоголем настолько, что ты разучился соображать? — продолжал злиться Забини. — Где ты достал бухло?       Малфой не ответил, отвернувшись от него. Чувствовал он себя паршиво. Во рту пересохло и был неприятный привкус, в голове стучало, в горле ощущались рвотные позывы, но, очевидно, блевать было нечем: всё осталось на полу в холодном коридоре седьмого этажа, где его и нашла Грейнджер.       — Клянусь, если я ещё раз увижу тебя в таком состоянии, лично придушу тебя, — продолжал бушевать Блейз, попутно призывая ведро, графин с водой и стакан. — Пей!       Забини влил голубоватое зелье в ёмкость с жидкостью и протянул её Драко.       — Отъебись, — без эмоций ответил Малфой.       — Я не отъебусь, а въебу тебе, если ты сейчас же не выпьешь, Малфой.       Густая ярость разлилась по венам Драко, и он резко повернулся к Забини, вырвал из рук стакан и бросил его в стену.       — Я сказал — отъебись! — проорал он.       — А я сказал — пей! — заорал в ответ Блейз, налил новый стакан, добавил зелье, снова протянул его Малфою и злобно уставился на него. — Как ты меня, блять, заебал — бедный страдающий Малфой, такой несчастный и одинокий, никому не нужный богатенький придурок. Что я, блять, скажу Нарциссе, если ты всё-таки исполнишь свой план и захлебнёшься в собственной рвоте? Себя не жалеешь, так хоть мать пожалей, она тебя, идиота, любит!       Малфой уставился на него, не зная, что сказать. Ему стало в тысячу раз паршивее от этих слов. Он сглотнул и, взяв стакан из рук Забини, осушил тот тремя большими глотками. Поставив ёмкость на тумбочку у кровати, Драко уставился на свои руки. Блейз тяжело вздохнул и налил ещё воды в стакан, но в этот раз не добавил никаких зелий.       — Малфой… — начал он.       — Не надо, — произнёс Драко.       — Нет, надо! Кто же ещё тебе голову на место поставит. Какого хера ты творишь? Тебе что, проблем было мало, решил себя доконать?       — Ты не понимаешь…       — Да ладно, блять, всё я понимаю. Только одного не могу: с каких пор валяться в собственных блевоте и моче посреди школы стало лучшим решением всех проблем?       — Прекращай.       — Не прекращу! Не прекращу, пока ты не пообещаешь, что перестанешь гробить себя. Ещё раз: где ты берёшь это пойло?       — Какая разница?       — Такая, что я этому бутлегеру руки повырываю.       — Я не просил тебя кудахтать надо мной, как курица-наседка, — прорычал Малфой.       — Да мне похер, что ты там меня не просил. О Нарциссе подумай, ей лишние нервы точно ни к чему после всего пережитого, — злобно прошипел Забини. Немного помолчав, он продолжил уже более спокойно, разглядывая лицо Малфоя: — Слушай, Драко, тебе нужна помощь.       — Нихуя мне не нужно, — моментально ощетинился тот.       — Нет, нужна! — надавил Блейз. — Нужна! И первый шаг к твоему выздоровлению — это понять, что тебе необходим специалист, чтобы справиться с зависимостью.       — У меня нет никакой зависимости.       — И поэтому ты набираешься до отключки каждый дракклов день?       Драко промолчал, сам понимая, что это уже перебор. То, что начиналось просто как способ немного приглушить боль, стыд и душевные терзания, закончилось вот этим. Он жалок. Его самого от себя тошнило, но ничего с этим поделать Малфой не мог: он осознавал, что подсел на алкогольную иглу, стал алкоголиком — тем, кого он всегда презирал за слабость, и всё же вот он здесь.       Слабый. Беспомощный. Ничтожный. Жалкий. Трус.       Он понимал, что не мог справиться со всеми чувствами, что на него навалились, и избрал самый лёгкий путь.       Слабак. Ничтожество.       Его грызло чувство вины и стыда за всё, что он совершил, и он нашёл решение — утопить себя в алкоголе. Вот только принесло ли это облегчение? Мерлин, конечно, нет. Стало ещё хуже. Помимо остального, теперь он ещё и презирал себя. Он не заслужил таких друзей, как Забини и Нотт, которые вечно вытаскивали его из алкогольной комы, отпаивали Антипохмельными зельями и прикрывали перед учителями и Нарциссой. А теперь ещё и Грейнджер, которая застала его в таком состоянии. Как же стыдно, пиздец. И перед ней, и перед собой. Драко понимал, что нужно с этим что-то делать, но не мог решиться на первый шаг, и именно это предложил ему Блейз.       — Слушай, Драко, у меня есть контакт в Мунго. Он не будет трепаться, просто дай ему помочь тебе, ладно?       — Что за контакт? — промолвил Драко еле слышно.       — Это целитель разума — он многим из наших помог пережить все ужасы, что с ними случились. Я уверен, он сможет и тебе помочь, просто позволь ему, Драко.       — Ладно, — помолчав, ответил тот.       Забини облегчённо выдохнул. Он положил руку Драко на плечо.       — Хорошо. Хорошо. Это верное решение, поверь. Мы поможем тебе, друг.       Слёзы навернулись Малфою на глаза, он кивнул и, отвернувшись от Блейза, лёг на подушку, крепко зажмурившись. Он не заслужил таких друзей.