in the midnight hour

      Вскоре они падают на простыни, не в силах отпустить друг друга ни на дюйм и поспешно стягивают с себя почти всю одежду: в результате Майк остаётся в одной лишь рубашке, а Уилл — в трусах.              Уилл отползает назад, опираясь на локти, и ложится на подушки, Майк следует его примеру и устраивается между его ног. Опираясь на колени, он расстёгивает пуговицы на рубашке и сбрасывает её с плеч.              Уилл тут же реагирует, жадно проводя подушечками пальцев по бледной коже — груди, талии, бёдрам, мягким волоскам, ведущим к члену.              Прежде чем он успевает обхватить его рукой и подвести к краю слишком быстро, Майк берёт его за запястья, c лёгкостью фиксируя их по бокам от головы Уилла.              Уилл лукаво подмигивает ему, а затем так сладко прикусывает нижнюю губу, что Майк тут же сокращает расстояние и втягивает его в страстный поцелуй.              Убедившись, что Уилл не пытается сопротивляться, он выпускает его руки из захвата, чтобы провести по невероятно мягкому материалу его нижнего белья и обхватить пальцами пояс. Опустив взгляд вниз, он тут же замечает на трусах более тёмное пятно, влажное от предэякулята, и ухмыляется.              — Уже мокрый, малыш? — ласково спрашивает он, будто сам он не находится в том же состоянии от одного лишь вида распластанного перед ним Уилла, на что тот лишь хмыкает.              Майк медленно снимает с него трусы, и от вида твёрдого розового члена, тут же ударившегося о живот, у него начинает кружиться голова от предвкушения.              Уилл решает устроить шоу, выгибаясь всё сильнее, пока Майк спускает трусы ниже по его гладким ногам. Отбросив их в сторону, он возвращает руки к бокам Уилла, наслаждаясь ощущением его узкой талии и соблазнительных изгибов бедёр. Затем он поднимает ладони ещё выше и дразняще проводит пальцами по соскам, вызывая у Уилла сдавленный стон.              Он похож на модель в стиле пин-ап с этими поднятыми над головой руками и милой улыбкой на лице. После стольких лет вместе Майк до сих пор не может поверить, что ему так повезло.              Уилл говорит, что Майк склонен становится сентиментальным, когда находится под кайфом, но кто может винить его, когда у него есть такой парень в его постели, его квартире, его жизни.              Майк отмахивается от этих мыслей, пока они не облеклись в слова, и вновь нависает над своим парнем.              Он прижимает их тела друг к другу, и Уилл снова обхватывает Майка за шею, увлекая их обоих в страстный поцелуй, а Майк наклоняет свои бедра так, что их члены прижимаются друг к другу.              Уилл жалобно стонет в его рот, и от этого контакт кожи с кожей сразу же становится ещё более приятным, более спасительным, чем трение в одежду пару минут назад.              — Боже, Майк, вот так.              Бёдра Уилла дёргаются вверх, и Майк не может не поддаться в ответ, едва сдерживая скулёж, пока с нетерпением трётся о длину Уилла, чувствуя, как они оба становятся всё твёрже и твёрже в процессе.              Однако смазки определённо не хватает, и Майк решает, что, наверное, пора её достать. Поэтому он замедляет движения, привлекая внимание Уилла.              — Эй, как ты себя чувствуешь? — спрашивает Майк, глядя на его раскрасневшееся лицо.              Уилл лишь лениво улыбается.              — Мне хорошо, малыш. Очень хорошо.              — И мы можем сделать так, чтобы тебе стало ещё лучше, да?              Он отстраняется, чтобы взять смазку из комода рядом с кроватью, и снова ложится на простыни, встречаясь взглядом с застывшим в ожидании Уиллом.              Уилл притягивает его к себе для очередного томного поцелуя, облизывая его рот и удовлетворенно вздыхая. И несмотря на это, именно он называет Майка сентиментальным, думает Майк, когда Уилл лениво закидывает свои конечности на Майка и побуждает его снова лечь на него.              Но у Майка другие планы: он опускается на локти и притягивает Уилла к себе сверху.              — Хочу сначала раскрыть тебя языком, — шепчет Майк, и в ответ Уилл тут же удовлетворённо стонет. — Ты можешь, пожалуйста, развернуться, ангел?              Уилл тут же принимается за дело, а Майк откидывает голову на подушки, и вскоре перед ним, по его скромному мнению, открывается лучший вид на планете.              Он сразу же прижимается поцелуем к нескольким родинкам, рассыпанным по ягодицам Уилла, и в миллионный раз приходит к выводу, что готов умереть в таком положении. Но полюбоваться этой совершенной задницей как следует он сможет в другой раз.       Единственное предупреждение, которое получает Уилл, — сжимание ягодиц перед тем, как Майк вылизывает широкую полоску от яиц до дырочки. Уилл издаёт над ним изумлённый стон, а его ладони тут же опускаются на бёдра Майка. Майк чувствует, как сильно его пальцы впиваются в кожу, когда он сплёвывает прямо в дырочку Уилла, а затем проводит языком по набухшей коже.              Майк входит в свой привычный ритм облизывания, поцелуев и посасывания входа Уилла, но при этом не забывает слегка касаться подбородком кожи, учитывая предыдущий комментарий Уилла о его щетине. Желаемый эффект не заставляет себя ждать: бёдра Уилла напрягаются и покрываются мурашками.              Он покусывает кожу одной ягодицы и слышит, как Уилл задыхается. Майк хмыкает в ответ, словно говоря: «Как же я тебя понимаю», и проникает дальше, засовывая свой язык глубже и пронзая его дырочку выверенными движениями.              Проходит несколько мгновений, в течение которых Майк усердно вылизывает Уилла, не в силах сдержать стоны удовольствия, и вдруг Уилл внезапно валится на его бедра, и как раз в тот момент, когда Майк начинает думать, что у него всё получается настолько хорошо, что Уилл больше не в силах удержаться даже на локтях, он внезапно чувствует обволакивающее тепло и влажность вокруг собственного ноющего члена.              Майк тут же отрывается от задницы Уилла, и его голова впечатывается в подушку под ним.              — Ах! Чёрт возьми, Уилл!              Уилл лишь глубже погружает его член в свой рот, и Майк чувствует, как его щеки впадают каждый раз, когда тот проводит губами по всей длине.              Какое же это потрясающее ощущение! Горячий язык Уилла лижет его по бокам, невесомо и быстро проводит по головке, и, ох, Майк сейчас такой восприимчивый.       Он вновь впивается губами в кожу Уилла, и это ощущение заставляет Уилла стонать, что отдаётся вибрацией на члене Майка, и он изо всех сил борется с желанием ещё глубже вогнать свои бедра в горло Уилла.              Он так сосредоточен на непристойно слизких звуках, доносящихся изо рта Уилла, что не замечает, насколько беспорядочными, влажными и отчаянными становятся движения его собственного языка, и как сильно он сжимает ладонями упругую кожу.              От сменившегося темпа удовольствие в животе накаляется, и Майк думает, что мог бы кончить от всех этих манипуляций прямо сейчас, но нет, нельзя. Не сейчас, когда он буквально раскрывает Уилла, чтобы затем хорошенько его оттрахать.              Дырочка Уилла уже достаточно влажная, чтобы большой палец, который Майк подносит к ней, проник в отверстие без особого сопротивления. Уилл отстраняется от члена Майка с лёгким поражённым звуком, но Майк не чувствует необходимости беспокоиться, когда Уилл снова начинает извиваться в такт прикосновениям.       Однако положение недостаточно удобное, и Майку, с сожалением, приходится оторваться от Уилла и подтолкнуть его к подушках в позе на руках и коленях.              Вместо того чтобы развести ноги в стороны, Уилл предпочитает свести их, скрещивая лодыжки, и Майк погружает два длинных смазанных пальца в эту совершенную задницу, которую Уилл так любезно выставил на его обозрение.              — Блядь! Такой распутный, Уилл. Чёртов блудник, — восклицает Майк, окончательно переставая фильтровать, что вылетает из его рта. Свободной рукой он проводит по бледноватым изгибам, а другой продолжает растягивать тугой вход. — Сосёшь мой член при первой подвернувшейся возможности, потому что так отчаянно хочешь, чтобы твой рот был заполнен. Блядь!              Уилл смеётся, уже собираясь сострить, но из его рта вырывается лишь слабый вскрик, когда Майк задевает подушечками пальцев простату. Когда он смазывает ещё один палец и засовывает внутрь, грудь Уилла начинает подниматься и опускаться всё быстрее.              Он двигает пальцами в устойчивом и уверенном темпе, по-настоящему раскрывая его, изгибая пальцы при каждом толчке и наслаждаясь стонами Уилла, которые так быстро становятся отчаянными.              И это так мило, как Уилл пытается, но не может, поддаваться навстречу так же активно, как обычно, ведь алкоголь всё еще бурлит в его голове. Это заметно. Если не по тому, как невнятно он отвечает, то по тому, как Уилл завёлся после всех этих перерывов.              — Мне нравится, что ты думал, будто будешь кататься на моём члене сегодня, — воркует Майк, щедро размазывая смазку по своему члену и пристраиваясь к дырочке. — Ничего страшного, малыш. Нет ничего постыдного в том, что сегодня ты будешь просто принимать мой член. Для этого я здесь.              Затем он проталкивается внутрь, прежде чем Уилл успевает ответить, и наблюдает, как его парень ещё более греховно выгибает спину от такого желанного вторжения.              — Чёрт… — стонет Майк. Облегчение настолько ошеломляющее, что Майк в силах лишь опустить ладонь вниз и сильно шлепнуть по светлой коже задницы Уилла, на которой тут же расплывается пятно великолепного красноватого оттенка. Уилл удивлённо вздыхает, подставляясь под его прикосновения. Это заставляет Майка вогнать член внутрь полностью раньше, чем он предполагал, и тут же вызывает в теле резкую дрожь.              Майк начинает двигаться, утопая в гиперчувствительности и наблюдая, как вновь и вновь его бедра врезаются в Уилла, толкая его вперёд на каждом особенно глубоком толчке.              — Ты трахаешь меня так идеально, Майк, — вздыхает Уилл, едва выдавливая слова между напряжённым вздохами и стонами. — Только меня. Я был создан, чтобы принимать твой… ах! О, да!              Майк набирает темп, и единственные слова, которые Уиллу удалось вымолвить ранее, неожиданно граничат с признанием. Оно, конечно, не ново, но когда его окутывает облако удовольствия, тот же словесный фильтр, что и у Майка, рассыпается в прах.              Сильные руки сжимают мягкие бедра, как тиски, снова и снова прижимая тело Уилла к своему. Майк наблюдает, как его кожа покрывается мурашками при каждом соприкосновении с его телом, как Уилл сжимается вокруг него, усиливая тем самым удовольствие для них обоих. Он всё еще не может поверить, как Уилл способен испытывать такое наслаждение каждый раз, когда они трахаются.              Не в силах наблюдать за тем, как его член исчезает в тугом жаре, сегодня особенно обжигающим, он откидывает голову, прикрывая глаза и сосредотачиваясь только на ощущениях.              Он смутно осознает, что издаёт удовлетворенные вздохи, но чары разрушаются, когда нетерпеливые бедра толкаются в такт его очередному толчку, и он открывает глаза, с трудом переводя дыхание.              — Майк… — хнычет Уилл, оглядываясь на него через плечо, как будто он в самом деле страдает. Он тяжело дышит, и Майк наклоняется, чтобы нежно поцеловать его в позвоночник.              — Прости, просто ты так хорошо принимаешь мой член.              — Всё в порядке. Но мне нужно больше, я хочу чувствовать тебя сильнее, — бормочет Уилл.              В ответ Майк ещё раз целует его спину и протягивает руку под тело Уилла, затем проводит ладонью по его груди и прикладывает достаточное давление, чтобы Уилл подчинился и вновь встал на колени, прижавшись грудью к спине.              — Теперь чувствуешь меня? — горячо шепчет Майк ему на ухо. Он ощущает, как в ответ по телу Уилла пробегает дрожь, и ухмыляется, глядя на спутанные волосы перед собой.              Майк вновь вдыхает сладкие нотки одеколона своего парня, а его рука собственнически прижимается к раскрасневшейся груди Уилла, и Майк испытывает явный восторг от того, что он снова так близко.              Уилл заводит напряженную руку Майку за голову, притягивает к себе и втягивает в жаркий поцелуй. Майк стонет ему в губы, а его рука на груди Уилла поднимается, чтобы схватить его за челюсть и прижать к себе ближе. В ответ Уилл сжимает волосы Майка, чтобы удержать его на месте, и Майку кажется, что по его телу проходит заряд электричества.              Когда их языки в очередной раз встречаются, Майк хнычет и снова начинает череду глубоких толчков. Уилл тут же разрывает их поцелуй с протяжным сладострастным криком, запрокидывая голову от усилившегося в новой позе удовольствия.              — Блядь, да, Майк! — вскрикивает Уилл, продолжая сжимать руку в волосах Майка, и Майк даже стискивает зубы от удовольствия.              Он перемещает вторую руку с челюсти Уилла на другое бедро, мягко подталкивая его в соответствии с темпом Майка — короткими, сильными толчками, приоритетом которых является доведение Уилла до оргазма. Уилл издаёт придушенный звук, нечто среднее между всхлипом и рычанием.              — Еще, сильнее, еще! Пожалуйста!              Майк подчиняется, не стремясь сегодня заставлять его умолять о чём-либо, пусть Уилл и всё равно это делает.              Он проводит рукой по передней части тела Уилла и добирается до его шеи. Уилл издаёт удивлённый, взволнованный смешок, такой же, какой издаёт, когда Майк приходит домой с цветами для него или его любимым блюдом после неудачного дня. И это служит для него очередным напоминанием, как же хорошо Майк умеет угадывать его потребности и желания.              Майк находит правильное, безопасное место и начинает давить на горло Уилла — он знает, что его глаза сейчас закатываются от этого ощущения.              — Я с тобой, малыш.              Майк продолжает толкаться в него, не переставая давить на горло. При каждом толчке он проводит по его телу ладонью, потому что знает, как благоговеет Уилл перед его руками, даже если сейчас не может их видеть.              Мышцы спины Уилла упираются в грудь Майка, и даже само по себе ощущение сильной спины своего парня напротив груди обжигает, а уж то, как часто она касается его сосков, и вовсе сводит с ума. Он сильнее прижимает Уилла к своему телу, даже немного жадно, и смотрит, как член Уилла качается в такт каждому движению их бедер.              Среди безостановочных хныканий Уилла внезапно проскальзывает тот особый стон, по которому Майк тут же понимает, что он близок к пику. Он замедляет толчки, обхватывая рукой горло Уилла, а другой нащупывает его мокрый от предэякулята член. Уилл дёргается в его руках, такой чувствительный в этот момент, и достаточно всего пары сильных толчков, прежде чем он чувствует, как Уилл обмякает в его руках.              Затем он ослабляет хватку на горле Уилла, чтобы дать ему возможность дышать, но по-прежнему крепко прижимает его к себе, пока Уилл купается в волнах удовольствия, направляя свой член таким образом, что каждая струйка спермы брызжет ему на грудь.              — Ты так хорош, Уилл, невероятно хорош. Видел бы ты себя.              Изо рта Уилла вырываются прерывистые стоны. Майк крепко сжимает обмякший член Уилла, вызывая у него ещё один всхлип, а затем убирает руку с его горла и обхватывает Уилла обеими руками за талию, продолжая успокаивающе поглаживать, пока тот содрогается.              — Дыши, ангел. — Майк осторожно утыкается ему в плечо. Уилл тяжело вдыхает, и единственное, что удерживает его сейчас на весу, — объятия Майка. Дрожащей рукой он тянется вверх и кладёт её на руку Майка, подавая знак, что приходит в себя.              Несколько мгновений они стоят на коленях, и Майк почти забывает, как прекрасно ощущаются ягодицы Уилла в этой позе, пока Уилл не выгибает спину и не вжимается в него. Майк тут же стонет, ослабляя хватку, чтобы Уилл мог повернуться к нему лицом.              — Продолжай трахать меня, малыш.              Майк моргает, слегка (очень даже!) ошеломлённый. Он колеблется, когда понимает, что Уилл имеет в виду, но не видит ничего, кроме озорного, хотя и усталого, блеска в его глазах. Всё еще находясь внутри него, он отпускает Уилла и с удивлением наблюдает, как тот падает на простыни.              Он тут же накрывает спину Уилла своим телом, обхватывает его спереди и зарывается лицом в мокрую шею Уилла, ощущая на языке слабый солоноватый привкус, и вновь начиная толкаться в желанную тесноту.              Теперь он чувствует себя настоящим зверем, неистово толкаясь бедрами в погоне за нужными ощущениями. Уилл приподнимает задницу и извивается от перевозбуждения, принимаясь стонать от удовольствия и выкрикивая непристойности, от которых бурлит кровь.              — Наполни меня, Майк!              — Мне нужна твоя сперма, очень нужна, пожалуйста!              — Так приятно, Майк, ты так хорошо меня трахаешь!              Майк уже был мучительно близок к тому, чтобы кончить одновременно с Уиллом, и от этой грани, смешанной с нуждой Уилла, жар в его животе бурлит с каждой секундой всё сильнее и сильнее, пока вдруг не извергается наружу…              — Чёрт! — Майк едва успевает выдохнуть, как из его горла вырывается неузнаваемый вскрик, и при следующем толчке он крепко зажмуривается, изливаясь тепло и глубоко внутрь Уилла, который содрогается под ним, когда Майк, не удержавшись, прикусывает его плечо.              Он дрожит во время кульминации, голова кружится от её интенсивности. Пару секунд он аккуратно вводит и выводит член, продлевая последние волны удовольствия и чувствуя, как его сперма вливается в Уилла, пока тот не издаёт слабый звук.              Майк приподнимается и очень осторожно выходит из него, вздрагивая от изменения давления на его член. Затем осторожно переворачивает Уилла на спину и оглядывает его, хотя бы для того, чтобы полюбоваться красотой его блаженного лица.              Уилл весь розовый, на теле расцветают следы их страсти, волосы на лбу начинают слипаться от пота, и Майк знает, что сейчас он выглядит точно так же. Единственное отличие между ними — блеск дорожек от слёз, сбегающих по щекам, и Майк не может сдержать вздымающуюся в груди гордость от доказательства того, что он единственный заставляет Уилла чувствовать себя настолько хорошо.              Он также замечает испачканные спермой Уилла простыни, которые благодаря Майку, усердно втрахивающему его в постель, лишь сильнее размазались по ней, и представляет, как Уилл завтра будет ворчать по этому поводу.              Майк опускает голову на плечо Уилла, и они просто лежат, переводя дыхание и позволяя восстановиться напрягшимся от нескончаемых стонов голосам.              За стеной и за окном доносятся отдалённые звуки музыки, от чего Майк начинает ценить тот маленький пузырь, в котором он сейчас находится вместе с Уиллом.              Он чувствует, как Уилл обесиленно проводит рукой по его спине, и в ответ устало целует его в ключицу.              Его губы снова становятся влажными, и он инстинктивно облизывает их. Вкус слегка горьковатый, однако солёного в нём больше. Только потом он понимает, что это сперма Уилла и слизывает несколько капель.              — Ты очень вкусный, — вздыхает Майк.              Уилл проводит пальцами по его волосам.              — Да?              — Ммм…              Затем он вылизывает еще одну полоску между грудью Уилла и переходит к соску.              Это вырывает из горла Уилла изумлённый стон, и он тут же начинает извиваться под ним. Его руки летят к волосам Майка, то оттягивая их, то потягивая к себе.              Майк даёт ему передышку, только для того, чтобы поцеловать его в грудь и пробормотать:              — Я не успел вдоволь наиграться с твоими сосками.              Он снова опускается, теперь уже к другому соску и принимается посасывать затвердевший бутон, и на этот раз Уилл выгибается дугой, проводя короткими ногтями по шее Майка.              Его грудь действительно очень чувствительна, и её ласки могут разогнать запал Уилла от нуля до ста за считанные секунды, и с этой информацией Майк обращается с расчетливой осторожностью, чтобы извлечь максимум пользы.              — Майк-а-а… да-да! — задыхается Уилл, вжимаясь в его тело. Майк проводит языком по одному соску и щиплет за другой. Голос Уилла уже звучит надрывно и порывисто, каждый звук заполняет уши Майка и заставляет тепло просыпаться в глубине живота. Он чувствует, как его член снова твердеет от возбуждения, и ощущает, как член Уилла тоже упирается в его бедро.              Майк испытывает насыщение от недавнего секса, но не полное. Его рефрактерный период всегда наступал довольно быстро, но что-то, должно быть, витает в воздухе, потому что он всё еще чувствует, как между ними кипит энергия.              Майк отстраняется, губы блестят от слюны, и потрясывает головой, пытаясь убрать с лица потные пряди, что оказывается безуспешным.              — Думаешь, мы могли бы устроить второй заход? — мягко спрашивает он, проводя двумя тонкими пальцами по внутренней стороне бедра Уилла.              Уилл снова выглядит ошеломлённым, и, возможно, поэтому вместо словесного ответа Майк чувствует, как Уилл раздвигает колени шире, и его пальцы тут же скользят вниз. У Уилла хватает духу посмеяться над этим.              — Если только тебя не пугает, что я, — он поднимает затёкшую руку и позволяет ей упасть на простыни, — спагетти.              Спагетти. Майк в изумлении морщит нос. Уилл такой милый. В любом состоянии.              — А. Это объясняет, почему ты так хорошо сочетаешься с вином, —размышляет он, раздвигая ноги Уилла еще шире, чтобы он мог поместиться в пространстве между ними.              — Посмотри-ка, какой ты раскрытый. — Словно в подтверждение своих слов, Майк проводит подушечкой пальца по чувствительной коже, и Уилл инстинктивно пытается сжаться вокруг него.              — Хорошо, я за второй раунд. Пожалуйста, — бормочет Уилл. Когда Майк поудобнее устраивается над ним, Уилл моргает, широко открывает рот и высовывает язык до упора.              На лице Майка появляется самодовольная ухмылка, и он безмолвно подносит большой палец к пухлой нижней губе Уилла и сплёвывает прямо в его жаждущий рот, от чего Уилл прикрывает глаза с протяжным стоном, и на его лице появляется довольная улыбка.              Они не часто занимаются подобными вещами, но в такие ночи всегда так хочется большего, что бы это ни было.              Назовите его фриком, но Майк готов признать, что на самом деле обычно именно он просит об этом, особенно когда он так разгорячен от того, как Уилл трахает себя на его члене. Поэтому один тот факт, что сегодня Уилл сам проявил такую инициативу, говорит о том, что он действительно потерял всякий контроль. Это так охренительно горячо, что Уилл едва успевает сглотнуть, как Майк втягивает его в остервенелый поцелуй.       Он несколько раз проводит ладонью по члену, после чего пристраивается ко входу Уилла и проскальзывает в него гораздо более плавно, чем в первый раз — дырочка Уилла практически засасывает его с каждым дюймом, который принимает.              — Чёрт, какой же ты жадный, Уилл.              Уилл млеет от ощущения, что так скоро снова будет наполненным, и впивается ртом в шею Майка, словно это помогает ему удержаться на плаву. Майк чувствует, как часть его предыдущей порции спермы вытекает на его член, слушает, как влажно звучит сплетение их тел, и вздрагивает, ещё сильнее возбуждаясь.              Как только темп начинает нарастать, руки Уилла сильнее сжимаются вокруг бицепсов Майка, и поцелуи, которые он до этого оставлял на его шее, превращаются в маленькие вздохи.              Руки Уилла теперь блуждают по Майку и цепляются за все части тела, до которых он может дотянуться. Он сжимают его плечи, обхватывает ягодицы, впивается в бледную плоть спины, оставляя на ней едва заметные красные следы, — его всепоглощающие прикосновения всегда заставляют Майка чувствовать себя таким желанным, быстро подводя к краю.              Майк ещё раз страстно целует Уилла, а затем, наклонившись, проводит губами по его телу — шее, подмышке, груди, и когда он закидывает его ногу к себе на плечо, — по внутренней стороне колена Уилла.              — О Боже! — стонет Уилл. Из-за изменения угла проникновения его рот приоткрывается, и Майк чувствует тот же восторг от того, как член ещё более идеально скользит внутри обжигающей тесноты. Уилл сильнее сжимается вокруг него, и Майк громко стонет, крепче стискивая его бедра, чтобы попытаться застопорить себя, прежде чем кончит слишком рано.              В этой позе он задевает простату Уилла с каждым новым толчком, и реакция Уилла не заставляет себя ждать. Он зажмуривает глаза, и очередная порция слез вырывается наружу, оставляя на лице новые дорожки. Короткие всхлипывания перемежаются с «ах!», «да!», «Майк!», и Уилл вцепляется руками в простыни с такой силой, что костяшки пальцев становятся совершенно белыми.              — Слишком? — Майк слегка сбивается с установленного ритма, и Уилл задирает голову вверх, насколько это возможно в его состоянии.              — Не смей, блядь, останавливаться, — шипит он. Он выглядит совершенно одурманенным, хмурится и умоляет:               — Боже, малыш, пожалуйста. Трахни меня, наполни меня своей спермой, просто используй меня!              Майк стонет, кивая так же быстро, как и двигается.              — Хорошо, милый. Оттрахаю тебя хорошенько. — Он быстро протягивает руку и хватает Уилла за другую ногу — к этому моменту уже почти безвольную — поднимает её вверх и перекидывает через другое плечо.              Майк наблюдает, как глаза Уилла закатываются, пока он погружается в него всё глубже.              Он так совершенен в этом разрушенном состоянии. Майка невероятно возбуждает, что именно он причина его всепоглощающего удовольствия.              — Так красиво разваливаешься под мной на части, ты знаешь об этом? — шепчет Майк, тяжело дыша, и Уилл хнычет в ответ.              Майк опирается на кулаки по обе стороны от тела Уилла, наклоняется всем весом вперёд и вгоняет свой член так глубоко, как только возможно. Их бёдра беспрестанно ударяются друг о друга, а яйца шлёпаются о задницу Уилла.              Звук их соединения буквально оглушают комнату — сильный и звонкий с быстрыми ударами кожи о кожу и глубокими стонами. У Майка наверняка останутся синяки, но ему всё равно, не сейчас, когда он наблюдает за тем, как Уилл распадается на части, со стиснутой челюстью и слюнями, стекающими по краям рта.              Он думает о том, как с каждым толчком всё глубже погружает свою сперму внутрь, внезапно ослеплённый мыслью о том, что, он бы оплодотворил его прямо здесь и сейчас, если бы мог.              — Да, пожалуйста… — стонет Уилл, и Майк понимает, что, возможно, произнёс последнюю часть вслух среди всего своего лепета.              — Ты хочешь этого? — дразнящее спрашивает он, но в его глазах вспыхивают искорки при мысли о том, что Уилл действительно этого хочет. — Хочешь быть наполненным мной везде, куда бы ты ни пошел? Прямо тут.              Он скользит ладонью по пупку Уилла, слегка надавливая, чувствуя, как член Уилла задевает его руку при каждом толчке. И всего этого внезапно оказывается слишком много для Уилла, и тот с криком выгибается, вновь выплескивая сперму на свою грудь.              Вид кончающего Уилла подводит Майка к оргазму, рука, лежащая на пупке, опускается вниз, и он хватает простыни, а затем громко стонет, в этот раз наполняя Уилла ещё большим количеством своей спермы.              На несколько мгновений они замирают: их груди вздымаются, тела полностью покрыты потом. Он чувствует, как бедра Уилла подрагивают на его плечах, и осторожно опускает их, чтобы уложить его на кровать. Майк выходит из него особенно медленно, и Уилл слегка дрожит от перевозбуждения.              Он наблюдает, как его сперма вытекает из зияющего входа Уилла и любуется спермой, блестящей на бедрах Уилла и разбрызганной по всему его торсу, сверкающему от пота.              — Боже, ты весь мокрый, — замечает Майк, прикусывая губу. Уилл ёрзает под его взглядом, и Майк наклоняется к нему, прижимаясь успокаивающим поцелуем к его потному лбу.              Напряжение вокруг них начинает рассеиваться, и теперь Майк определённо чувствует себя удовлетворённым, ощущая приятную болезненность во всём теле. На тело медленно накатывает усталость, а травку в организме уже давно вытеснил кайф от секса с Уиллом.              — Я весь… наполнен…твоей… — удаётся вымолвить Уиллу, уставившись в потолок. Затем у него вырывается легкий смешок. — Думаю, ты не шутил насчет того, что я забеременею.              На лице Майка появляется лукавая улыбка, и он целует Уилла в потную щёку.              — Так оно и будет. Я очень настойчивый.              — О, я знаю. — Уилл приподнимает бровь и смеётся, уткнувшись лицом в подушку.              Их хихиканье на мгновение переходит в комфортную тишину, пока Уилл не нарушает её вздохом.              — Голова… — стонет он в подушку.              — Да, — отвечает Майк, вытирая пот со своих бедер. Его губы кривятся в сочувственной улыбке, пока он усаживается.              Он знал, что это произойдет, когда увидел, как Уилл выпил последний бокал вина на вечеринке. Утром ему тоже будет плохо, а если ещё добавить ломоту в теле после их страстной ночи…              Не то чтобы Уилл просил его сбавить обороты.              Майк успокаивающе проводит рукой по обнаженной талии Уилла и ещё раз, почти извиняясь, целует его волосы.              — Я принесу обезболивающее и салфетки. Сядь и выпей воды, хорошо?              Уилл с трудом приподнимает голову, чтобы посмотреть на Майка. Выражение его лица меняется от удивления, как будто Майк своими словами буквально заставил стакан на тумбочке разлететься на тысячу мелких осколков. Он использует остатки энергии, чтобы подняться и дотянуться до него, издавая небольшой звук облегчения.              — Ты так добр ко мне, — Он всё ещё затрудненно дышит, подносит стакан к губам и пригубляет его так же резко, как если бы он пил из единственного оазиса в пустыне.              Часть воды вытекает и стекает по шее Уилла, и Майк прикусывает губу, наблюдая, как она смачивает его раскрасневшуюся кожу. Но он стремительно отгоняет от себя наваждение и медленно поднимается на ноги, по пути натягивая нижнее белье.              К тому времени, когда он возвращается в спальню — после того, как зашёл в пустую кухню, чтобы поскорее выпить свой стакан воды, — Уилл выглядит именно так, как он и ожидал.              Голый и не шевелящийся, лежит поверх одеяла, рука свешены через подушку, готовый заснуть, не добираясь до своей стороны кровати. Майк присаживается на край кровати, вплотную к торсу Уилла, и легонько подталкивает его в плечо.              — Уилл, тебе нужно принять лекарство, — мягко просит он. Уилл снова стонет и слабо отмахивается от пальца Майка, которым тот настойчиво тыкает ему в щеку.              Затем он всё же сдается, и ему требуется несколько мгновений, чтобы переместиться в вертикальное положение и выпить таблетку. После этого Майк берёт влажную салфетку и аккуратно вытирает сперму с торса Уилла и между его бедер, стараясь не задевать слишком чувствительные места. Он протягивает Уиллу полотенце, чтобы тот забрался с ним под одеяло и подложил его под промежность.              Майк уже собирается избавиться от салфеток и перебраться на свою сторону кровати, когда вдруг тёплая рука накрывает его запястье. Он поднимает глаза и встречается с утомлённым взглядом Уилла в свете лампы.              Он выглядит так, будто выискивает подходящий момент, прежде чем заговорить, но мягкость в его глазах уже говорит Майку о том, что он хочет сказать. Спасибо. Я люблю тебя. Майк старается не задохнуться в этот облаке чувств, глядя, как красиво сияют глаза Уилла в тёплом свете.              Внезапно вдалеке раздаётся громкий хлопок, и хор ликующих возгласов, доносящихся из большинства зданий вокруг, заставляет парней оторваться друг от друга. Ладонь Уилла сразу же тянется к руке Майка — тут же становится ясно, что происходит, и Майк в рекордный срок оживляется.              — Десять! Девять! Восемь!              — Вот чёрт! — восклицает он, перебираясь через кровать к большому окну. — Не может быть!              — Семь! Шесть!              Он распахивает занавеску, и перед ними предстаёт ночное небо.              — Пять! Четыре!              Майк практически ныряет обратно в кровать, а Уилл ловит его с усталым, задорным смехом.              — Три! Два! Один!              Опираясь одной рукой на торс Уилла, а другой обхватывая его шею, Майк подталкивает Уилла назад настолько, насколько это возможно в положении сидя в кровати, и погружается в долгий, сладкий поцелуй, так непохожий на все остальные, которые они разделяли сегодня вечером.              Он слышит, как быстро сменяют друг друга фейерверки, и сравнивает их с тем, как бурлят его внутренности от любви к человеку в его объятиях. Человеку, с которым ему предстоит провести ещё один прекрасный год своей жизни. Майк чувствует, как Уилл улыбается ему в губы, а рука, которая во время объятий успела лечь на его грудь, скользит вверх, чтобы коснуться лица.              Наконец они отстраняются, и Майк наблюдает за тем, как в сонных глазах Уилла вспыхивают цветные искорки, и за тем, как взгляд Уилла перебегает с него на красивое зрелище, происходящее за плечом Майка на улице. Майк поворачивается так, чтобы они оказались лицом к окну, но при этом оставались в объятиях друг друга, мысленно благодаря того, кто решил устроить фейерверк в пределах видимости их комплекса, чтобы Уилл мог насладиться тем, ради чего они изначально выбрались из квартиры.              — С Новым годом, Уилл.