Mon ange déchu.

Берег кисельного ручейка, клетчатый, пропахший травами плед под их телами и тёплый ветерок. Василиса прижалась к нему еще сильнее, утыкаясь носом в изгибы его шеи. Влад улыбнулся тепло: — Слушай, царевна, — на его щеках заиграли ямочки и он тут же повернулся набок, чтобы видеть лицо любимой, — может, мы в сентябре посетим бал у Романовых? Пе́тру будет не против, обещаю. Василиса закатила синие глазки: — Влад, он же просил тебя сотню раз перестать именовать его Пе́тру, или ты забыл об этом? Владислав закатил глаза, кусая девушку за кончик носа: — А я давече просил его сделать меня его близким советчиком, царевна, а по итогу я рядовой солдат в его потешных войсках. — он пожал плечами, взглянул на задумчивую Василису и взял за руку, — так что, каков твой ответ, милая? Премудрая хитро улыбнулась, перекатываясь так, чтобы оказаться над Бессмертным. Провела пальцами по родному лицу, изученному до каждой родинки, складочки на лбу, и запустила руку в волосы вороного крыла. Влад затаил дыхание, разглядывая ее так близко. Рассматривая яркие глаза, скулы, красивый изгиб бровей и не мог перестать любоваться тем сокровищем, которое у него было. Положил ладонь ей на затылок, притягивая к себе, чтобы та уткнулась ему в плечо. Чмокнул в макушку и тихо простонал: — Господи, Премудрая, знаешь, я так тебя люблю, что мне иногда кажется, будто я бы без тебя не смог вообще. — Дурак ты, Владислав, — ласково протянула она, поглаживая по щеке ладонью, — Я тоже тебя люблю, ворон. И да, навестим Петра Алексеевича на осеннем балу. ... Влад вскочил с кровати, тяжело дыша. Снова, какой раз за то время, как он сбежал из темницы, ему снится Василиса, моменты из их общего прошлого. Разум словно издевается над ним, подкидывая воспоминания, чтобы Владислав страдал еще сильнее, оттого что потерял все по собственной глупости. Потер лицо руками, скидывая наваждение и откинул одеяло в сторону. За окном уже давно светило солнце, у учеников начались первые уроки, а единственное, что хотелось Владу – это ворваться в кабинет директора колледжа, застать ее одну и признаться в своей слабости к ней, поцеловать до потери пульса и поклясться самому себе, что никогда не отпустит. Вместо этого он по обычаю натягивает штаны, черную футболку, пропитанную его древесным парфюмом и ароматом сигарет, собирает волосы в пучок на затылке, возиться со шнурками на берцах. Идет в спортивный зал, проходя мимо заветной двери, плотно запертой, почти наглухо. Думает, почему его снова начало тянуть к Василисе, и не находит верного ответа. К сожалению, как желал Владислав, видится с Премудрой каждый день не получалось: та была часто в разъездах, на уроках со старшими курсами, или в темнице, где сидели новые заключённые, места которым не хватило в Волшебной тюрьме. Они пересекались лишь на собраниях профессоров, прожигая друг друга взглядами, так чтобы не было заметно обоим, иногда в столовой, когда Василиса быстро покупала салат, бегло оглядывала его с ног до головы, кивала на его галантный поклон и ретировалась к себе в покои. Владу явственно казалось, что Василиса Васильевна, — взрослая, мудрая женщина — избегала его как маленькая девчушка, боявшаяся взглянуть правде в глаза. Благо, сегодня у него был веский повод увидеть ее в просторах этого никчёмного колледжа, которым его милая Василиса заправляла. В полночь они должны прибыть на ужин к его родным, так что предупредить её придётся. А, значит, лишний раз увидеть, вдохнуть ее аромат, разглядеть черты и оценить во что она одета в этот раз. На удивление, Василиса в этом веке одевалась еще лучше, чем в из совместном времени. Ее тело постоянно подчеркивали брючные костюмы приятных оттенков, строгие платья без выреза, обязательно до колена, делая ее еще более уверенной в себе женщиной. Василисе шло любое время, пока Морок застрял в глубоком прошлом, как и большинство сказочников. Урок с второкурсниками, среди которых был Сказочный Патруль, не принес Владу ничего нового. Эти уроки вообще не приносили ему ничего нового. Если бы Василиса Васильевна тогда не позвонила ему с приглашением, он ни за что не согласился учить мелких. Но он учил. Терпел. Ради его милой Василисы. Ради ее уважения, ради того, чтобы она поняла, что Влад способен измениться и стать лучше. Когда пролетело три пары, Владислав понял, что на сегодня он свободен, закрыл дверь в спротзал, сдал ключ на вахту и почти бегом пошел на последний этаж, завернул в административный отдел, чтобы остановиться у ее кабинета и замереть. Сделать глубокий вдох и войти. Без стука. Будто ему плевать, чем она там занимается. — Премудрая, привет... — он зашел в кабинет, поднял глаза и оссекся. Увидел милейшую картину и, что несвойственно было ему, улыбнулся. Легонько, едва подняв уголки губ вверх. Василиса спала, уткнувшись лицом в сложенные на столе руки. Ее распущенные волосы беспорядочно разметались по спине, самопишущее перо застыло в воздухе вместе с пергаментом. Она была волшебной. Нет, коту понятно, что она была волшебной по природе своей. Но сейчас она была волшебной в другом смысле. Сейчас она скинула все свои маски, выглядела так слабо и беззащитно, совсем не равняясь с той, кем строила себя наяву. Сейчас она напоминала больше ту ранимую принцессу рода Премудрых, которую так рвались выдать замуж за Ивана Дурака, а она вожделела только Владислава Бессмертного. Влад подошёл ближе, садясь перед ней на корточки, так, чтобы было видно ее лицо, покоившиеся на согнутых руках. Нежным жестом убрал с лица спутнные золотистые волосы и замер, не в силах даже дышать. Бессмертный никогда не отличался особой инфантильностью, не любил нежности и ласки, отдавая предпочтение грубости, порочности, страсти. Но рядом с ней хотелось быть самым-самым аккуратным, потому что Василиса была невероятно хрупкой. Он понятия не имел, что побудило всегда собранную Премудрую уснуть за рабочим столом во время разгара дня. Но Влад предполагал, как много наваливалось на плечи женщины, как директора колледжа, советчика в Магическом совете, единственную наследницу рода Премудрых. Владислав нисколько не удивился бы, если узнал, что принцесса не спит ночами, пытаясь разобраться со всеми делами. Он не знает сколько просидел так, но когда он услышал ее возглас, кажется, тоже проснулся. — Ты что тут забыл?! Бессмертный встрепенулся, тут же заскрипел зубами от ноющей боли в спине, обнаружив себя в не очень то удобном положении. — Ты чего орешь, Премудрая? Это же я у тебя под ногами сплю, а не Кривозуб. — пробубнил сонно тот и поднял на нее глаза. Василиса смотрела на него ошарашенно, пока взор был еще покрыт сонной пленочкой. На щеке остался след от ткани рукава пиджака, на котором располагалась ее голова во время сна. Так, она выглядела неимоверно красивой и по-своему домашней. — Ты что тут забыл, Морок? — повторила она, щёлкая пальцами и возвращая себе безупречный вид снежной королевы. Хотя, признаться, имея честь познакомиться с истинной королевой снегов, Влад мог уверить, что та была гораздо более щедра на эмоции и чувства, нежели чем сидящяя перед ним женщина. Нехотя поднявшись с пола, Бессмертный отряхнулся и плюхнулся в кресло, фокусируя взгляд на Василисе. Та тем временем закурила сигарету, затянулась, а после молча протянула ему партию. — Благодарю. — кивнул он, принимая сигару и закуривая от ее окурка. Сейчас, когда всего на мгновение из лица сблизились, он увидел, как горели ее глаза. — Отвечая на вопрос, что я тут делаю, Васюша... Василиса тут же вздрогнула: — Не смей называть меня подобным образом, Влад, — прошипела она, впиваясь ногтями в дубовую поверхность стола. Посмотрела на следы, которые остались после нее и раздраженно выдохнула. Она терпеть не могла, когда ее именовали так, как когда-то ласково обращался к ней отец. Единственное, кому она позволяла это была Ядвига. Ее единственная подруга, знавшая ее до лучше, чем она сама. Его голубые глаза опасно сузились, губы исказила кривая усмешка. — У сильной Василисы Премудрой есть слабости? Неужели? Она подорвалась с места, подходя к нему ближе. Наклонилась, вцепившись пальцами в валики кресла по обе стороны. Влад вжался в спинку сидения, облизывая сухие губы. Улыбнулся, когда Василиса завороженно посмотрела на дёрнувшийся кадык на его шее и судорожно вдохнула воздух. Каждый раз, когда они находились друг от друга на небольшом расстоянии, сдерживать порывы эмоций было очень трудно, и, если бы не вековая выдержка, все давно закончилось бы на диване, стоящем в дальнем углу кабинета директора — Слушай, ты надоел язвить и издеваться надо мной. — прохрипела Премудрая, в то время как Влад, прикусив губу, игриво водил глазами по ее лицу и груди, скрытой блузой. — Я тоже могу устать и сдать, я тоже человек, понимаешь? Бессмертный вдруг стал серьезным, в глазах появилась дымка. Схватил ее за тонкое запястье, сжимая до синяков. — Ты сама строишь из себя какого-то чрезмерно самостоятельного человека, не позволяя никому помочь тебе или посочувствовать. — тихо, но весьма вкрадчиво произнёс он, смотря в ее синие глаза, которые сверкали недоверием и ненавистью. Она усмехнулась, попыталась вырвать руку из его, но тот сжал лишь сильнее, продолжая испепелять взглядом. — Начни принимать помощь других, царевна, прошу тебя. — процедил он, рывком усаживая ее к себе на колени. Василиса ошарашенно взглянула на него, совершенно не понимая, что творит этот ужасный человек. Внутри скрутило все, едва она ощутила его аромат, почувствовала тепло его тела и сбившиеся дыхание мужчины где-то в районе шеи. Василиса с ужасом осознавала, что подпускает близко к себе убийцу, который когда-то давно не щадил никого, делал все, ради собственной шкуры и хладнокровно дравшийся с ней на смерть. Правда, если бы тот вовремя не пришёл в себя, Премудрая вряд ли бы сейчас была тут. Потому что Влад был настолько слеп от новой силы, что готов был без раздумий воткнуть в нее меч. Но почему-то мозг то и дело гудел ей то, что тот, кто так внимательно сейчас смотрит на нее – тот обворожительный юноша, которого она так сильно любила, ее родной ворон, лучший друг царя Российской Империи Петра Великого, балагур. Василиса никогда до конца не поймёт, почему Влад променял их любовь на силу. Может, он думал, что перед Василисой, которая была чуть ли не одной из мощнейший волшебниц на тот период, Влад казался пустышкой и слабаком? Но Василисе Премудрой было совершенно плевать, что Владислав Бессмертный обладал лишь иглой, в которой была заключена его смерть, базовыми способностями колдовать и все. Ей было все это совершено неважно. Она полюбила его за его искренность, внутреннюю доброту, которую он так тщательно пытался скрыть за разгульным образом жизни и грубости. — Не надо так делать, Морок, — тихо произнесла она, чувствуя, как он уткнулся ей в плечо, глубоко вдыхая ее запах. Понимая, что еще чуть-чуть и сдаст. — Прости, — шепнул он, поднимая на нее глаза, — Я просто... Снова дал слабину. Извини, обычные естественные потребности каждого человека, — полушутливо закончил он, убирая руку с ее запястья, дабы позволить ей встать. Василиса отошла от него на безопасное расстояние, с грустью взглянула на протухшую сигарету и пустую пачку. Прислонилась бедром к столу и сложила руки под грудью. — Я никогда не позволю дать людям увидеть меня слабой. Это сделает меня уязвимыми перед ними. — холодно произнесла она, настолько, что каждая буква в словах отливала ледяными нотками. Молчание повисло неловкой паузой в помещение. Влад с напускным интересом разглядывал интерьер ее кабинета, погоду за окном и портрет Премудрой на стене, с ярко выраженными аквамариновыми глазами. Василиса рассматривала его, отмечая про себя, как же он хорош в этом времени. Как все это время ей не хватало его образа и присутствия рядом с собой. — Сегодня в одиннадцать я зайду за тобой. Будь готова, пожалуйста. — он встал, в намерении покинуть ее, обернулся, перед тем, как уйти, — И да, помнишь, что моя матушка не любит особо раскрепощенные наряды? Надень самое откровенное платье, которое у тебя только есть, Премудрая. Хочу, чтобы матушка немного потрепала себе нервы. — он напоследок улыбнулся и закрыл за собой дверь. Василиса усмехнулась на его слова, задумчиво смотря вслед ушедшему. *** Влад понятия не имел, что Василиса живет в собственной квартире, будучи полностью уверенным в том, что она занимает какую-то из башен колледжа. Но когда от нее приходит сообщение с адресом, брови мужчины удивлённо взметнулись вверх. Он осмотрел себя в зеркале, критично поправляя рукава серого пиджака. Да, с выбором костюма-тройки он определённо не ошибся: на его теле отлично сидела белая рубашка, тепло-шоколадный галстук, песочная жилетка в крупную клетку и серый пиджак. Если бы такие одежды были в его время, пожалуй, Влад бы щеголял в них постоянно. Ноги облачали серые брюки и чёрные лакированные ботинки. Волосы он зализал гелем назад, чтобы уж точно выглядеть как подобает истинному наследнику. Пусть матушка поймёт, какого красавца потеряла и выгнала из семьи. Через полчаса Владислав стоял перед дверьми в квартиру Василисы Премудрой, зажимая пальцем звонок. Замок щелкнул и через секунду она распахнулась. Влад поднял глаза и зачарованно замер. Василиса была безупречна. Ее длинные волосы были забраны в аккуратную прическу, макияж почеркивал прелестные глаза, на шее висела подвеска из жемчуга. Владислав опустил глаза ниже и широко распахнул глаза, жадно поглощая ее тело, обтянутое в платье цвета темного вина, которое отлично отмечало ее женственность. Василиса заметила его восхищение, самодовольно улыбаясь, пригласила войти, а сама развернулась, намереваясь уйти вглубь квартиры. Влад довольно оскалился: Премудрая выполнила его просьбу, надела платье с открытой спиной, так что были видны аккуратные лопатки и позвонки. Внизу шли завязки, за которые был соблазн потянуть. Мужчина судорожно сглотнул, провожая ее фигуру взглядом. — Ты хорошо выглядишь, царевна, — громко сказал он, чтобы та услышала. Василиса выглянула из ванной комнаты, хитро щурясь: — Да ты тоже, Морок, неплохо. Тебе всегда шли костюмы. — пожала она оголёнными плечами и снова скрылась в помещении. — Спасибо за комплимент, милая Василиса, от тебя редко услышишь что-то положительное, — пробурчал он, оглядываясь. Приятная двухкомнатная квартира в пастельных тонах, панорамными окнами в комнатах и просторно кухней. Гораздо лучше того, где ютился Влад, пока жил в Мышкине. — Иди к черту, Влад, — весело произнесла женщина, на ходу натягивая бежевые туфли на высоком каблуке. — У меня появилось хорошее настроение и только попробуй мне его испоганить, Бессмертный, я тебе такой званый вечер устрою, что ты все оставшиеся века своей жизни вспоминать будешь. Влад взглянул на нее, снова удивившись ее красоте, и хмыкнул: — Хорошее настроение? Боюсь, первым кто его тебе испортит будет моя ненаглядная семейка. Пойдём? До полночи осталось не так много времени, — он протянул ей локоть, за который она тут же ухватилась и щелкнула пальцами. Их скрыла дымка перехода. Они оказались перед мрачным особняком, в котором Владислав Бессмертный провёл все своё детство. Семейное гнездо Бессмертных. Мужчина сжал челюсти, рассматривая здания и вспоминая-вспоминая-вспоминая. — Вот я и снова тут, — тихо протянул он, но Василиса его отчётливо услышала, ободрядще сжав предплечье. Передернул плечами и глулок вздохнул. Он до последнего думал, что будет готов к встрече со своими родителями, что ему абсолютно плевать, на чувства, которые испытают они, испытает он. Но, когда наступил этот момент, спесивость исчезла, стало страшно и больно. Больно, потому что Влад знал, что сейчас его осудят, опозорят, выгонят, как маленького нашкодившего котенка. Потому что он не достоин быть Бессмертным, недостоин быть членом из семьи, недостоин дышать с ними одним воздухом, быть частью их жизни. Дышать стало тяжелее, легкие сковало железной хваткой, а в голове начало набатом стучать голос отца о том, какой Влад никчёмный. — Черт, — прохрипел он, хватаясь за грудь и принимаясь ловить ртом воздух, осел вниз под испуганный взгляд Василисы. Он думал, что эти чертовы панические атаки закончились с тех пор, как Владислав пережил весь тот ужас. — Мерлин, Влад, — Василиса подбирает присела рядом на корточки, поднимая его голову за подбородок. — Это снова происходит? Влад попытался отмахнуться от нее, но сил совсем не оставалось. Поднял глаза к темнеющему небу, пытаясь сдержать слезы, которые начали нещадно лить по щекам. Владислав Бессмертный плакал, как мальчишка, напуганный собственными мыслями и загонами. Василиса тихо выдохнула, прижимая его к своей груди. — Влад, — прошептала она, принимаясь невесомо касаться губами его макушки. — Все хорошо, ну чего ты, Морок? Посмотри на меня, — попросила она, поднимая его голову. Влад зажмурился, не в силах справится со страхом того, что Василиса тоже начнет корить его. — Посмотри на меня, Владислав, — твёрдо произнесла она чуть строже, и он открыл влажные от слез глаза, принимаясь блуждать по ее лицу. Василиса помнила, как у Влада случались непонятные приступы паники, когда он начинал задыхаться, оседать на пол и плакать. Помнила, как она твердила ему что-то успокаивающее, целовала каждый миллиметр его лица, проклиная про себя его родителей, так сильно расшатавшие его психику с самого детства. — Слушай, Влад, ты молодец. Ты решился на отважный шаг – встретится с родителями спустя такое количество времени, спустя множество ошибок, совершенных тобой и ими. Ты решился на это, ты поборол себя, и если они не примут это, не поймут, то они идиоты, понимаешь? Ты хороший сын, Владислав, просто получилось, что ты пошел по косой. Такое случается, веришь мне? Такое могло случиться с каждым, даже со мной. Ты смог преодолеть тьму, найти в себе силы, чтобы противостоять, ты меняешься, Морок. В лучшую сторону, поверь. И я очень горжусь тобой, Влад, — прошептала она последнюю фразу, прикасаясь губами к его глазам, собирая капельки слез с его ресниц. Он подался вперед, отвечая на ее ласковый жест. Ее губы прошлись по дорожкам слез на щеках, останавливаясь у уголка губ. Медлила. Боялась, что совершает ошибку. Тихо выдохнула, когда мужчина опалил щеку рваным дыханием. Влад выдохнул. Глаза в глаза. Такого не было давно. Близко. Дышать некогда. Нужно смотреть, пока она сама не соизволит закончить их нечаянную близость. Не делать ничего, пока она сама не решится. — Ворон, — ласково позвала она, касаясь ладонью его скулы. Прижалась виском к его виску и прикусила губу, не позволяя сорваться в пропасть обоим. Не сегодня, уж точно. Забытое временем прозвище подействовало на Влада отрезвляюще. Он вмиг очнулся, посмотрел на Василису виновато и поднялся, помогая встать и женщине. Попытался согнать наваждение, но перед глазами чётко стоял нежный взгляд, щека хранила тепло губ. — Прости, Премудрая, я снова дал слабину. — усмехнулся он, коря себя за идиотизм и собственную слабость. Василиса сжала его запястье: — Ты не виноват, Влад, — ее губы дрогнули в улыбке. — Мне не противно видеть тебя таким, правда. — решив проигнорировать их недопоцелуй, сказала она, намекая на его срыв. От ее слов стало легче, словно в мире все-таки существуют люди, которые верят в него. Он посмотрел на нее с благодарностью, прижался лбом к ее лбу. Ее глаза посмотрели на него мягко, губы растянулись в едва заметной улыбке. — Я... — начала было она, как сзади них послышался удивлённый возглас: — Владислав? Они одновременно отпрянули друг от друга. Василиса мысленно дала себе подзатыльник, а Влад зло уставился на Кощея, который стоял против них под руку с Ядвигой. Эта парочка сделала все, чтобы удовлетворить эго родителей: на старшем брате был чёрный удлинённый сзади фрак, шляпа-цилиндр на голове и цепочка золотых часов, свисавшая с нагрудного кармана. Ядвига же была в наглухо закрытом чёрном платье, рыжие волосы были убраны в высокую причёску, что было совсем не свойственно Бабе-Яге. Хотя, признаться, пара выглядела отлично. — Брат, — закатил глаза бывший темнокнижник, сложил руки на груди и продолжил, — Вечно ты появишься и все испортишь! Кощей беззлобно хмыкнул: — Ну, появился и появился. Ты что тут забыл? — Я? — удивился Влад, прокручивая в голове варианты, что бы сказать. — Он сопровождает меня, Кощей, — встряла в их перепалку Василиса, едва заметно кивая головой в знак приветствия. Поймав на себе два удивлённых взора, продолжила. — Я не хотела идти одна на званый вечер к Бессмертным, а их отпрыск, по моему мнению, был самым прекрасным вариантом для сопровождения! — Василиса невинно пожала плечами. Влад покосился на нее, чуть ли не прыснув от ошарашенного лица новоприбывших. — Чего? — удивленно посмотрела Через пару минут Кощей отвис и прокашлялся. — Прости, конечно, но ты же помнишь... Василиса не дала ему договорить: — Помнишь, что ваш отец выгнал Влада из семьи и даже выжег из семейного древа? — уточнила она с видом знатока и кивнула. — Да, помню. Именно поэтому выбор и пал на Влада. Охладит пыл вашего батюшки, Кощей Кощеевич. Ядвига, раскусив их шутку, усмехнулась, подмигнув Премудрой. — Рада видеть вас вместе, дорогие. Навевает прошлое, признаться. — Мы не вместе, — тут же холодно опровергла ее слова Василиса Васильевна, оправляя платье резким жестом. — Это так, услуга за услугу. Влад подтвердил ее слова кивком, вновь предлагая спутнице свой локоть. Василиса прижалась к нему, не сильнее, чем позволяет этикет и они двинулись по ухоженной дорожке, ведущей ко входу в особняк. С тех пор, как Владислав был изгнан отсюда, ничего особо не поменялось. Даже конюшни стояли на своих местах, беседка, правда, была повержена ремонту, да и пара новых растений добавилось. Но дубовая аллея, дубы в которую отец высаживал каждый год в день рождения Кощея, сохранилась, представля собой аллею могучих деревьев, а не молодых побегов. У входа стоял лакей. Удивительно, но по-прежнему это был Воланд – чудаковатый гоблин, который в его детстве уже был не молод. Его зелёная кожа сморщилась еще больше, на лице появилась пара новых бородавок, а улыбка по-прежнему была больше похожа на оскал. — Госпожа Премудрая и ее спутник... — он запнулся, разглядывая в свитке прочерк рядом со строкой сопровождающего. Владислав ухмыльнулся своей самой обворожительной усмешкой. Посмотрел на чуть покрасневшую Василису и притворно вздохнул: — Милая, ты забыла добавить в ответе, что с тобой прибудет Владислав Кощеевич Бессмертный! Как же так, золотце, они совсем не подготовились к моему приезду! — мужчина скривился, когда заметил, как испуганно вытаращился на него Воланд. — Т-т-тыыыы! — протянул он заплетающимся сухим языком. Его руки, держащие свиток, заметно задрожали. — Ты же гниешь в темнице! Владислав изобразил на лице удивление. — Вот как плохо до вашей долины долетают новости. — он неодобрительно цокнул языком и покачал головой. — Я уже давно стал героем, выступил перед Магическим Советом, и королевская семья выдала мне амнистию, за то что я спас Сказочный Мир от Повелителя. Здорово, правда? — он широко улыбнулся, глядя то на продолжавшего пялиться на него гоблина, то на закатывающую, на весь этот цирк, глаза Василису. — Что тут происходит, Воланд? Почему ты не объявляешь гостей? Мы рады каждому! — в свет вышел высокий мужчина, как капля воды похожий на стоящего позади мэра Мышкина. Разве что на нем были очки, которые отсутствовали у Бессмертного. Он посмотрел на застывшего в ужасе слугу, выгнул бровь: — Что же произошло, Воланд? Ты снова впал в свой чёртов анабиоз? Давно я говорил Марго, что пора тебя отправлять на покой, — пробурчал он, и, наконец, перевёл взгляд на проём дверей. Замер, когда встретился с взглядом голубых глаз, коих он не смел видеть уже много лет. Разве что, иногда на фотографиях, которые он находил у жены, потому что та безумно страдала по младшему, хоть и не любимому, сыну. Кощей IV Бессмертный рассматривал своего сына, которого выгнал из семьи в 1693 году, который встал на сторону темных, который воевал против своих товарищей и шел по головам, ради какой-то глупой цели. Рядом с ним стояла ее первая и, кажется, единственная любовь – Василиса Премудрая, которую хотел видеть женой старшего сына, но тот предпочел изгоя королевской семьи, истинную Бабу Ягу. — А, папочка, а я как раз рассказываю Воланду свою грустную историю, — поборов сильнейшее волнение, проворковал Владислав, делая шаг вперёд, чувствуя, как сильнее вжимаются пальцы Василисы в его кожу. Следом за ними вошли Ядвига и Кощей, взволнованно глядя на развернувшуюся картину. Кощей-старший опасно сузил глаза: — Владислав... Что ты забыл здесь, жалкое отродье? То, как он выплюнул его имя и назвал его, больно резанула по самым глухим шрамам. Отец даже спустя столько лет продолжал ненавидеть его. Ненавидел, даже когда Влад получил силу, крича о том, какой он подлец, оставляя юноше шрам на всю жизнь, полоснув его кинжалом по лицу. И ненавидит сейчас, когда он вернул прежнего себя, поборов в себе зло. И, конечно, как говорилось, шрамы украшают мужчину, и Василиса как-то откровенно призналась, что этот шрам делает его сексуальней, было неприятно смотреть на себя в зеркало, каждый раз вспоминая тот ужасный момент. — Отродье твое, на секунду, — все также весело уточнил Владислав, — Папа́, почему я не вижу радости на твоем лице? Блудный сын вернулся! Где маман, я должен предстать перед ней во всей красе! — Влад, — тихо прошептала Василиса, надеясь, что тот хоть немного успокоится, но на мужчину это никак не подействовало. Он уже вышел из себя. Премудрой тоже не нравилось, как отреагировал на собственного сына Кощей. Разумеется, Влад за последнее время сделал мало чего хорошего, но никто никогда не заслуживал унижения от своих родителей. Особенно такого унижения. — Тебя никто не ждал. Ты всеми забыт, понял? Иди вон, пока я держу себя в руках, Владислав, — предупреждающе рыкнул отец. Морок усмехнулся, разводя руки в стороны, оборачиваясь так, чтобы видеть еще и старшего брата. — Я понял, да... Ты, папочка, ждал только одного сынишку – любимого Кощея, который перенял от тебя всю твое могущество и силу. Который стал достойным наследником и продолжателем династии. А дурачок Владик не получил ничего, так мало того, еще и стал убийцей! — Влад посмотрел отцу прямо в глаза, — Ну, извини, пап, я хотел доказать тебе, что тоже на что-то способен. Вот и получил сполна. Кощей IV смотрел на сына долго, вдумчиво, с такой ненавистью во взгляде, что невольно каждому свидетелю становилось жалко Влада. Смотрел, словно пытался выжечь его теперь и вживую. Чтобы раз и навсегда. Василиса взволнованно переглянулась с Ядвигой. Кощей-младший же не сводил взгляд с брата. — Марго! — вдруг крикнул хозяин особняка, — Иди сюда, милая, у нас нежеланный гость! Мать появилась спустя пару минут. Сверкающая в свете ламп, с кудрявыми шоколадными волосами, голубизной глаз, пышущей здоровьем и абсолютно счастливой. — Да, дорогой, — она улыбнулась, обнажая ямочки, которые унаследовал от нее Влад. Но едва ее взгляд зацепился за младшего сына, улыбка померкла, лицо постарело тут же на несколько лет. — Владик, — шепнула он еле слышно, не веря своим глазам. Ее маленький глупый мальчик тут. Живой. В своём истинном теле. Владислав прикрыл глаза, глубоко вздохнул. Попыталась унять дикое желание броситься к матери в объятия, вдохнуть родной аромат трав и забыть все ссоры между ними. Вспомнить их редкие прогулки вдоль реки, ее колыбельную и теплоту души. Вместо этого он криво улыбнулся: — А вот и матушка пожаловала! Доброй ночи, маменька, как ваше самочувствие? Не жалуетесь на душевные боли? Совесть не мучает? На его ехидство отец подорвался с места, грубо отталкивая стоящую рядом Василису к стене и хватая сына за грудки. Василису придержала Явдига, когда та собралась было ринуться к ним. — Молчи, дура, — прошипела рыжеволосая, прекрасно пониимая чувства подруги и частично разделявшая их. — Пошёл вон отсюда, щенок! — гневно прокричал Кощей IV, — Не смей разговаривать с нами в таком тоне! Твой брат ни разу не позволил себе сказать нам что-то поперек слова, а ты язвишь с самых пеленок! Неблагодарная сволочь! — послышался звон пощечины. Влад отшатнулся, хватаясь за обоженную рукой отца щеку. Посмотрел с ненавистью и рассмеялся гулко, тихо, устрашающе. Василиса ахнула, совершенно наплевав на то, что сзади нее стояла Маргарита, осуждающе говорившая ей что-то про ее платье. — Влад! — отчаянно крикнула, она, в надежде, что он сейчас не натворит глупостей. Влад оторвал от себя отца с легкостью, схватил того за ворот пиджака и притянул к себе. В связи с тем, что младший сын был выше, то Кощею IV пришлось оторваться от пола, чтобы быть на одном уровне глаз с отпрыском. Он побледнел, удивляясь зверской силе сына. Голубые глаза потемнели, лицо исказила гневная гримаса. — Не смей так говорить так обо мне, ублюдок, я не неблагодарный, слышишь?! Я всю свою поганую жизнь пытался доказать тебе и маме, что я чего-то стою! Что меня тоже можно любить! А вы всю мою жизнь поощряете только моего брата, — выплюнул Влад, смотря отцу прямо в серые глаза. С такой безграничной ненавистью. — Я все свое детство только и слышал, как ты ставишь меня ни во что, вечно унижаешь, а потом и вовсе выжигаешь меня из древа и выгоняешь из дома! Я согласился на сделку с чертовым Повелителем потому, что хотел получить силы, в отсутствии которых ты меня постоянно попрекал. Я поплатился за это очень большой ценой, потеряв доверие самого важного мне человека, и просидев триста лет в сырой камере. Я сам добился всего, отец, сам. Ты даже пальцем не шевельнул, чтобы помочь в поисках Повелителя, помочь мне разобраться с Магическим советом. Ты был слишком занят утешением собственного эго, утверждая себя, что на месте тебя так поступил бы каждый родитель. Но нет. Будь у меня дети, я бы принял их любыми. Главное, что они были бы мои и женщины, которую я люблю. А ты... — Влад горько усмехнулся, опуская отца и ища взглядом мать, — Мам, я никогда не сердился на тебя, ты единственная, кто в нашей семье, хоть как-то проявляла ко мне любовь, но...Ты могла бы хотя бы сейчас что-то предпринять. А ты стоишь тут, брезгливо смотришь на Василису, которой просто завидуешь. Знаешь, получается, у меня осталось лишь два близких человека, — он пожал плечами, — Брат, который поддерживает меня и пытается наладить отношения, хотя и не виноват ни в чем особо, и Василиса Премудрая, которая, почти в прямом смысле слова, получив от меня нож в спину, продолжила верить в то, что я стану лучше. И я стану. Ради неё и её веры. А вы можете и дальше строить из себя жертв. — Бессмертный-младший подошел к Василисе, беря ее за руку, — Хорошего вечера, чета Бессмертных, я рад, что этот разговор состоялся. Я готовился к нему триста один год. Пока. Василиса верно истолковала его слова, поэтому, когда дымка перехода перенесла их в ее квартиру, Влад молча прижал ее к себе, утыкаясь лбом ей в макушку. Женщина замерла, делая глубокий вдох, аккуратно прикасаясь к щеке, сохранивший след руки его отца. Это было самое жестокое, что Василисе довелось увидеть, насилие, которое не заслуживал ни один человек на земле. Особенно Влад. — Прости, что тебе довелось все это услышать. — прошептал он ей в волосы, умиротворённый исходящим от нее ароматом и слабым дыханием. Василиса пожала плечами, обвивая его за мощный торс руками. Принялась водить по его позвоночнику сквозь ткань пиджака, успокаивая. — Я услышала для себя много интересного, — сказала она, улыбнувшись. Он тихо рассмеялся ей в макушку. — Да? — посмотрел ей в глаза, чуть приподняв брови. — Ага, — кивнула женщина и вдруг хитро улыбнулась, — Слушай, мы такие красивые сегодня, грех не выгулять наряды. Может, сходим в ресторан? Я вообще-то надеялась поесть на ужине, но в связи с твоим монологом, пришлось отложить трапезу. А голодная, — Василиса невинно похлопала ресницами, — А когда я голодная, я злая. Влад улыбнулся на ее слова, чмокнул в лоб и рассмеялся: — Ты безумная, Премудрая. — Знаю.