Кроваво-алое море: это всё, что останется после меня

      Небесная Столица. Это место, где обитают все возможные боги: Боги Войны, Повелители Стихий, Чиновники Средних Небес. Есть и бывшие боги, но в Небесных Чертогах их вряд ли встретишь, за исключением разве что Се Ляня, который возносился уже трижды.       А также это место, где постоянно что-то происходит, место сплетен, суеты, криков или ссор (в основном этот пункт принадлежит двум генералам: Наньяну и Сюанчжену, а также Ши Цинсюаню и Пэй Мину), и как же без постоянно ворчащей и легендарной Лин Вэнь, которая всем здесь управляет. Ну, в большей части.       Сейчас же Небеса стояли все на ушах, кто-то бегал и суетился, а дворец Первой Богини Литературы был в работе по самое не хочу. А всё дело в том, что несколькими днями ранее Его Высочество Сяньлэ и пара его помощников принесли полуживого Бога Тьмы в Небесную Столицу, перепугав всех богов по пути во дворец Богини Медицины. И, кажется, таких напуганных и серьёзных этих троих ещё никто не видел, и ко всему этому даже знаменитый ворон Вэй Ина суетился, сидя на плече Се Ляня, будто бы подгоняя его. И на следующее утро стало известно причину такого плачевного состояния юного бога.       В главном зале дворца Шэнь У, тогда перед несколькими посторонними, включая нескольких Повелителей Стихий, Богов Войны и родителей пострадавшего бога, Се Лянь и его помощники рассказывали Владыке об увиденном бое между Вэй Усянем и Безликим Баем.       После их заявления на долгие несколько минут повисла гробовая тишина, пока из рук Лин Вэнь не выпал свиток и громко не ударился об пол.       «Но ведь наш Владыка убил его несколько сотен лет назад! Может, это ошибка?» — кричали со всех сторон, не веря в услышанное.       Но если его узнал Его Высочество Сяньлэ, то ошибки быть не может. В Небесных Чертогах была известна плачевная судьба Се Ляня и участия в ней Безликого, поэтому, если он сказал, что это был именно Бай Усянь, которого он знает, значит, так и есть.       И чтобы разобраться в этом деле, всё, как всегда, предоставили бедной Богине Литературы. Не стоит сеять на Небесах ещё больший переполох, чем уже есть.

* * *

Дворец Богини Медицины. Несколькими днями спустя после происшествия.

      Придя в себя, впервые за несколько последних дней, первым его ощущением была тупая боль во всём теле. Особенно сильно болели руки и ноги, а боль от полученных ран сама по себе уходила на второй план.       В нос ему ударил стойкий запах лечебных трав, а по телу прошлась приятная прохлада большого помещения.       Открыв здоровый глаз, он понял, что уже находится не в том лесу, что его раны перебинтованы, что сам он лежит не на земле, а в мягкой и удобной постели, что на нём нет той одежды, в которой он был, окровавленной и порванной.       Из-за этого ему стало как-то не по себе. Но, судя по всему, сейчас он находится в каком-то лазарете, где хорошо и прохладно.       На прикроватной тумбочке стоят какие-то лекарства, мази и бинты, как новые, так и старые, которые, видимо, не успели убрать.       Тяжело вздохнув, юноша поднялся и сел на краю кровати, поставив ноги на пол.       Холодный белый мрамор под ногами приятно холодил пальцы и совсем немного переливался от солнечных лучей. Окно в комнате (или лучше сказать — палате) было открыто, и ветер легко играл с шторками.       Вэй Ин, поднявшись полностью на ноги, медленно подошёл к открытому окну. Ноги под его собственным весом совсем немного дрожали, но в целом ходить он мог.       Облокотившись на подоконник, младший увидел чудесный сад, в котором росло много цветов и трав, скорее всего, лечебных. Среди лилий, немного далее от здания, стояла беседка, а в ней сидела девушка. Её простое нежно-голубое ханьфу с золотыми вставками и чудесной белой вышивкой каких-то цветов и золотой шпилькой в волосах, которая держала один единственный пышный хвост, отлично контрастировали на фоне огромных кустов гортензий за беседкой и чистым синим небом.       И, о Великие Небеса, открытые ставни окна, благодаря ветру, качнулись и стукнули юношу по затылку, от чего тот тихо айкнул. Но, к сожалению, это было замечено женщиной, сидящей в беседке.       Она резко повернула голову в его сторону и, грозно посмотрев на своего пациента, поднялась и быстрым шагом пошла в палату Вэй Ина.       Естественно, юноша это заметил и, вздрогнув от её взгляда, тихо выругался себе под нос, решив как можно скорее вернуться в постель. Но только подойдя к кровати, он услышал, как тяжёлые двери помещения открылись, и на входе показалась та самая женщина из сада. Вблизи она выглядела ещё красивее, а её маленький рост придавал ей ещё больше изящества. Но её хмурое выражение лица тут же отбросило все его мысли о красоте этой дамы, сразу изменяясь на мелкую дрожь и неловкую улыбку на лице.       — Ха-ха… Госпожа, сегодня чудесный день, не так ли? — почесав затылок, юноша отступил на шаг назад, пока эта самая госпожа быстрым шагом подходила к нему.       — Ты с ума сошёл или да? Ты какого лешего встал? Твои раны ещё не зажили полностью и могут открыться. Так что быстро вернулся в постель, если не хочешь познакомиться с моими иглами, — на удивление она не кричала, лишь ругала его своим мягким и приятным на слух голосом.       Подойдя к нему вплотную, госпожа взяла своего пациента под локоть и сама же уложила на постель. Какая сильная женщина!       А после этого молодая госпожа села на край кровати и начала осматривать Усяня, проверяя, не открылись ли раны на его теле, и, взяв за запястье, проверила ещё и поток духовных сил.       А ран действительно было не так и мало.       Две сквозных: в животе и в груди с правой стороны; раненое левое плечо; несколько гематом на спине и рёбрах; множество несерьёзных порезов и, конечно же, раненый глаз. Сейчас на пострадавшей стороне лица были белые бинты, к которым юноша слегка коснулся пальцами.       Женщина взяла его за руку, останавливая это движение, тихо вздыхая, когда уже закончила свой осмотр. В этот момент выражение её лица смягчилось, а губы застыли в печальной улыбке.       — Я хотела поговорить с тобой насчёт этого ранения, — начала она, сжимая в руках его ладонь. Её руки были такими маленькими и нежными, но в то же время и очень сильными, что не могло не удивить юношу, — Насколько я знаю, тебя ранило существо на задании. Но, к моему большому сожалению, я не смогла спасти твой глаз из-за яда, который попал в твоё тело через это ранение, поэтому его пришлось удалить. Но если бы я и оставила его, ты бы не смог больше на него видеть в любом случае. Но если ты пожелаешь, я могу что-то придумать и вернуть тебе утраченный глаз.       — Ох. Вот как, — он опустил взгляд в пол и так же печально улыбнулся, продолжая: — Но если госпожа найдет способ вернуть мне утраченное, то я буду очень благодарен. Ох, и кстати, — вернув на неё взгляд, Вэй Ин улыбнулся шире, — Моё имя Вам должно быть известно, но вот я даже не знаю, как к Вам обращаться, госпожа.       — Ой. А ведь и правда, — после женщина поднялась, сложила руки перед собой в поклоне и представилась: — Меня зовут Шао Сюин, я Первая Богиня Медицины, и сейчас вы находитесь в моём дворце на время лечения.       — Так вот где я оказался. Хотя, конечно, я и предполагал, что меня держат в каком-нибудь лазарете или что-то на подобии этого, когда очнулся, — признался юноша и тихо вздохнул, — А меня сюда… Его Высочество принёс? Он не говорил Вам, что случилось?       — Сюда Вас действительно в бессознательном состоянии на руках принёс Его Высочество Сяньлэ, и какие-то двое юношей были с ним. Он толком ничего не говорил, лишь сказал, что Вы потеряли сознание от перенагрузки и многочисленных ран после боя с Безликим. С того дня он каждый вечер навещает Вас, — говорила Шао Сюин, пока наготавливала какие-то лекарства.       — Вот как. Подождите-ка… Сколько дней я был без сознания? — напрягся юноша, что-то вспоминая и хмурясь.       — Четыре дня. Ваши духовно-божественные силы уже восстановились, но ближайшие два дня я бы не советовала ими пользоваться.       — Сколько?! Четыре дня? Ох, святое вино! — тихо застонав и закрыв лицо руками, Вэй Ин откинулся на подушку и стал кататься по кровати, как маленький ребёнок, — Меня же шицзе просила навестить её, как только меня выпустят… Это, наверное, что-то очень важное! А я здесь кто знает сколько лежу! — он неожиданно резко подпрыгнул на кровати и поднялся на ноги, — Мне срочно нужно к шицзе!       Нахмурившись, женщина обратно уложила его в кровать и воткнула медицинскую иглу в акупунктурную точку между его бровей, чтобы обездвижить.       — Ваше Превосходительство. Я всё понимаю, но пока Ваши раны не затянутся, а силы не восстановятся до конца, на что потребуется ещё каких-то два дня, я не выпущу Вас из этой комнаты, — вынесла свой вердикт Шао Сюин, поднимаясь с места и покидая Вэй Ина одного в комнате.

* * *

      Когда на Небесную Столицу опустилась ночь, а действие иглы сошло на нет, Вэй Ин тихо выругался себе под нос, вытаскивая иглу и откидывая устрашающий инструмент куда-то в сторону.       Слегка пошатнувшись на онемевших ногах, юноша прошёл к входной двери и оглянулся. В поле его зрения попала его же одежда, аккуратно сложена на тумбочке возле ширмы. Обрадовавшись этой находке, Усянь быстро переоделся в эту одежду. Она была чистой и новой, хотя после той стычки должна была быть порвана, а значит, что более возможно, его служащие принесли новый комплект. Все вещи, которые были при нём: Чэньцин, Тигриная Печать, несколько талисманов, два мешочка цянкунь — всё это лежало на той же тумбочке, что и одежда. Поэтому, забрав все свои вещи, он вновь направился к выходу, попутно заглядывая в окно, чтобы в саду никого не было, а после и приоткрывая дверь. Нужно было действовать очень тихо и, о Великие Небеса, не попасться на глаза госпоже Шао. Он и так уже задержался, больше лежать Вэй Ин не намерен.       В Юньмэне его ждёт шицзе, которая хотела поделиться чем-то очень важным с ним.       Но если бы не этот Бай Усянь, он бы был рядом с шицзе и Цзян Чэном на следующий же день! И никакие отлеживания во дворце Богини Медицины не входили в его планы.       Поэтому за время, что он был обездвижен, он решил улизнуть отсюда как можно быстрее и сразу отправиться в Пристань Лотоса.       Когда он не заметил никого возле двери или на территории дворца, Усянь вышел из комнаты и тихо закрыл за собой дверь.       И почему-то в этот момент в памяти всплыли моменты его обучения в Облачных Глубинах, когда он так же тихо выбирался ночью из их с Цзян Чэном комнаты в Гусу по «Улыбку Императора».       От этого воспоминания на лице появилась тёплая улыбка, ведь вспомнился и момент на стене, и небольшой бой с Лань Чжанем.       — Нужно будет и к этому Нефриту заскочить, — тихо прошептал он себе под нос.       В следующий момент юноша запрыгнул на крышу здания и, не издавая ни единого лишнего звука, направился прочь из дворца Медицины.

* * *

Орден Юньмэн Цзян.

Пристань Лотоса.

Резиденция семьи Цзян.

      Работа Главы Ордена всегда была очень тяжелой. Ведь контролировать порядок и экономику столь большой территории — задача не из простых. Пусть Цзян Чэна и готовили к этим обязанностям с самого детства, но он не был готов принять этот пост Главы в столь юном возрасте. Он не был готов к своим обязанностям, к этим всем документам, к этим Советам Кланов и всего прочего.       Ему тяжело без поддержки, пусть он и не хочет этого признавать. Спасибо Небесам, что в Пристани Лотоса осталась его сестра и поддерживает его, чем может, но толку от этого немного.       И вот в этот же вечер, как и в остальные вечера за несколько последних месяцев, юный Глава Цзян сидел в кабинете и перебирал какие-то документы. Война по свержению Вэнь закончилась полгода назад, Пристань Лотоса они отстроили намного быстрее, чем ожидалось, это, конечно, благодаря другу Вэй Ина, который помог с материалами и лишними рабочими руками. Но были на территории Ордена и земли, которые пострадали не меньше, к примеру, провинции Цинь и Чу, от которых почти ничего не осталось. Поэтому прошения о помощи в постройке, конечно же, они будут просить Главу Ордена. И таких писем было много. А что может юный Глава? Может отослать в эти местности несколько отрядов работников и строителей, но нужно же где-то брать и материал. С бюджетом пока было туго, и это усложняло их положение. А просить помощи у других Орденов, как Лань Лин Цзинь, он не намерен.       С тяжелым вздохом и головной болью молодой Цзян опустил голову на ладони, пытаясь спрятаться от своих обязанностей. А то ещё немного, и с его ушей пойдёт дым от перенагрузки.       Через время со стороны входа послышался тихий стук в дверь, а за ним и мягкий голос Яньли:       — А-Чэн, можно войти? Я тебе ужин принесла.       Получив тихое разрешение, девушка зашла в кабинет брата, закрыв за собой дверь.       Она поставила поднос с двумя мисками супа и чаем на низкий стол возле окна и села на одну из подушек, терпеливо дожидаясь младшего.       Юноша в свою очередь долго ждать сестру не заставил, подойдя и присаживаясь напротив неё.       Улыбнувшись своему младшему брату самой ласковой улыбкой и погладив его по щеке, Яньли поставила миску с супом ближе к нему, а после налила в две чаши чай из маленького чайника.       — Суп с свиными рёбрышками и корнем лотоса? — с улыбкой спросил младший Цзян, принимаясь за еду.       — Хотела приободрить тебя любимым блюдом. Ты в последнее время какой-то подавленный, и круги под глазами совсем не сходят, — она тихо вздохнула и, взяв чашу с чаем, немного отпила, — Ты много трудишься, а я много волнуюсь за тебя.       — А что мне сделать? Я глава Ордена. Мне нужно всё отстраивать по новой, набирать новых адептов, создавать по новой программу обучения, восстанавливать экономику и ресурсы. Мы ведь не Лань Лин Цзинь, которых практически не тронули и в которых денег больше, чем в казне Императора, — бубнил Цзян Чэн, доедая суп в первой миске.       — Я всё понимаю. Но ведь и отдыхать тоже нужно, А-Чэн, — ласково отвечала она, подставляя ближе к нему и вторую миску, — Ты и так уже много сделал в одиночку. Может, ты б задумался о помощнике? Тебе было бы намного легче даже с теми самыми документами или Ночными Охотами.       — Конечно, я об этом думал… — сказал юноша, отставляя пустую посудину на стол. Он задумался на какое-то время, а после принялся и за вторую порцию, ведь сегодня он даже не завтракал, и наигранный за день аппетит взял своё, — Я ведь рассчитывал отдать должность помощника Вэй Ину. Так этот оболтус умудрился стать богом. И теперь хрен его кто отпустит с той Небесной Столицы.       Яньли тихо хихикнула в рукав своего нежно-фиолетового ханьфу, собираясь что-то ответить, но её перебил стук в дверь, к которой они повернули головы.       — Что там такое? — холодно спросил младший Цзян, отставляя от себя почти пустую миску и вытирая уголки рта носовичком.       — Глава, прибыла какая-то женщина и просит срочной встречи с Вами! Впустить её? — доложил один из адептов, не открывая двери. — Вы её спрашивали, что она хочет? И почему так поздно? Уже вторая стража на дворе, — гаркнул Глава, прикрывая глаза.       — Сп-прашивали, Глава! Но она наотрез отказалась отвечать и сказала лишь, что ничего не скажет, пока сама не встретится с Вами! — занервничал молодой адепт, переминаясь с ноги на ногу.       — Мгх. Впустите её, пусть скажет, что хочет, и идёт себе.       Поняв приказ, адепт быстро куда-то ушёл, и уже через каких-то пять минут в дверь вновь постучали. Цзян Чэн дал разрешение зайти, пока сам продолжал сидеть с сестрой за столиком возле окна и пить чай.       В следующее мгновение дверь открылась, и в кабинет не спеша зашла девушка в чёрном плаще с капюшоном на голове. Адепт, который привёл её, закрыл за ней дверь и как можно быстрее покинул это крыло дворца.       Яньли с интересом смотрела, как женская фигура, по росту, может, не сильно выше неё самой, останавливается в половине чжана от их столика и, сложив руки перед собой в уважительном жесте, кланяется главе и его сестре.       — Глава Цзян, молодая Дева Цзян, — поприветствовала она их и выпрямилась, — Простите меня за столь поздний визит.       — Всё хорошо. Снимайте свою накидку и присаживайтесь, выпейте с нами чаю, — с улыбкой предложила Яньли и указала на ещё одну подушку возле столика рядом с собой.       — Благодарю, — как-то немного холодно произнесла гостья и сняла накидку, закрывающую её от любопытных глаз девушки и юного Главы.       Первым, что бросилось в глаза юным Цзянам, большой шрам, проходящий через левый глаз, который дева благополучно закрыла повязкой, но он всё равно был виден.       Следующее, что они заметили, довольно дорогие чёрные одежды с серебряной вышивкой перьев на рукавах и подоле ханьфу. В волосах красовалась шпилька с чёрного нефрита, на которой был вырезан ворон.       Удивившись такому виду гостьи, они вовсе не заметили, как она села на свободное место возле Яньли и сложила руки на коленях.       Посмотрев на них и их замешательство, дева приподняла бровь и спросила:       — Господа Цзян? Всё хорошо?       — Кхм. Да. Так всё же, по какому вопросу Вы к нам пришли в столь поздний час? Неужели это так срочно, что не могло подождать к завтрашнему дню? — спросил Цзян Чэн, отпивая чай и как-то насторожено смотря на прибывшую девушку.       — Дело, может, и не столь важное, но сомневаюсь, что меня бы отпустили из лазарета, пока я полностью не выздоровею. А пока ночью меня никто не видел, мне удалось улизнуть и прибыть в Пристань Лотоса, — объяснила девушка, переводя взгляд куда-то в сторону окна.       — Вы… Сбежали от целителей? — удивилась Яньли, наливая и ей чай в чашу.       — Да. Четыре дня назад мне пришлось ввязаться в драку во время выполнения одного задания и сильно пострадать, — она показала на свой левый глаз и вернула свой взгляд на брата и сестру Цзян, — Это, конечно, было не столь серьезное ранение, но другие я, увы, показать не могу.       — Вот как. Тогда что за дело, по которому Вы здесь? — вновь перешёл к делу Цзян Чэн.       — А, это… — будто бы что-то вспомнила девушка и, взглянув на окно, свистнула.       Брат и сестра не поняли её действия и переглянулись между собой, так ничего и не сказав, лишь терпеливо дожидаясь чего-то. Через минуту где-то вдалеке послышалось громкое карканье ворона, а в следующий момент через окно влетела чёрная птица, приземляясь на вытянутую руку девушки. В одной из лап он держал увесистый мешочек, больше среднего размера, который дева сразу забрала и положила на стол перед Главой Цзян.       — Глава Цзян, примите это золото. Здесь не так много, но я надеюсь, что на отстройку окрестностей Цинь и Чу должно хватить. Если нет, можете попросить моей помощи, и я помогу чем смогу, — сказала она, наблюдая, как расширяются глаза Цзян Чэна от увиденного золота в мешочке. Всё же она тоже слышала об этих проблемах, пока добиралась сюда, поэтому не помочь она не могла.       — Госпожа, — начал Цзян Чэн, переводя взгляд обратно на неё, — где Вы это вообще взяли? Ваш ворон умудрился кого-то ограбить?       — Что? — не поняла она, но потом весело засмеялась, вытирая выступившие слёзы, — Нет-нет, что Вы. Вы немного не так меня поняли. Это когда-то дал мой друг, а оно мне не нужно было, вот и решила пустить на хорошее дело. Почему сразу ограбила? Санцзян хорошая птичка! Не нужно так на него наговаривать.       «— Позже нужно будет хорошенько отблагодарить А-Чэна, за то, что он эти деньги дал мне не в долг… А то как-то не очень хочется повторять судьбу бедного Черновода», — подумала девушка и мысленно облегчённо выдохнула.       У Цзян Чэна не нашлось, что ответить на это, он просто молча смотрел то на мешочек, то на гостью и не мог понять, что же всё-таки сейчас происходит.       Прибывшая дева в этот момент заметила две миски с остатками супа и принюхалась, узнавая запах любимого блюда.       — Ах! Какой аромат! Это ведь суп с корня лотоса и свиных рёбрышек? — её глаза блеснули счастьем, а улыбка чуть ли не доставала до ушей.       — Верно! Вы тоже знаете об этом блюде? — ласково улыбнулась Яньли, наблюдая за девушкой.       — Конечно! Самое вкусное блюдо, которое я когда-либо ела! — она всплеснула в ладони, от чего ворон перелетел ей на плечо, распушив от недовольства перья на грудке.       — В таком случае я пойду и принесу и для Вас тарелочку. Как ни как, но Вы очень нам помогли, пусть мой брат об этом и не говорит! — обрадовалась Дева Цзян и, забрав поднос с грязной посудой, ушла на кухню.       Повисла неловкая тишина. Цзян Чэн косо смотрел на свою гостью, будто бы пытаясь просверлить в ней дыру. Конечно, это не укрылось от девушки, и она, тяжело вздохнув, сложила руки на столе.       — Глава Цзян, не нужно так на меня смотреть. Я лишь хочу помочь Вам, не более. У меня нет злых умыслов. Как ни как, но Юньмэн и мой дом, — говорила она, смотря при этом куда-то ему за спину. Это ведь была правда, это и её дом, и она никогда бы не пожелала чего-то плохого ни людям этого Ордена, ни Цзян Чэну или его сестре.       — Так Вы тоже родом из Юньмэна? – приподняв бровь, юноша удивился. Как-то он и не подумал об этом.       В комнату вернулась Яньли с миской супа в руках. Она села на своё место и поставила угощение перед гостьей.       — Вот, госпожа! Ох… Вы, кстати, не представились. Как нам лучше к Вам обращаться? — интересовалась Дева Цзян, наблюдая за девушкой, которая уже принялась уплетать угощение.       — О… Ну это… — начала она, так и не закончив.       В кабинет ворвался сильный поток ветра. Он разбросал все документы по комнате, мешая обзору присутствующим.       Цзян Чэн что-то крикнул, жалуясь, мол: «Что за чертовщина здесь происходит?!», а Яньли закрылась рукавом ханьфу.       Лишь девушка тяжело вздохнула, догадываясь, что это может быть.       Через минуту ветер стих. Юный Глава оглянулся и заметил в кабинете появившиеся две фигуры: одна полностью в белом, как монах, вторая — в бело-зеленом одеянии и с веером в руке.       Их неожиданно-ночная гостья закрыла лицо руками, когда увидела радость на лице Повелителя Ветра.       — Так вот Вы где, Ваше Превосходительство! Мы обыскались Вас! Думали, что опять случилось что-то непоправимое! Вы ведь и по сети Духовного Общения не отвечаете! Стыд Вам и позор! — Ши Цинсюань быстро оказалась рядом с девушкой, не обращая внимания на ошарашенных брата и сестру Цзян.       — Ши-сюн, что вы оба здесь делаете? И что вы здесь наделали? — тихо спросила она, поднимая взгляд на друга и тыкая пальцем на бардак в кабинете Главы.       — Мы беспокоились, когда не обнаружили тебя в комнате лазарета, — спокойно и явно с облегчением подал голос Се Лянь, подходя ближе и кланяясь, — Господин и Дева Цзян, примите наши извинения за бардак в комнате… Мы сделали это совершенно случайно.       — А… Это не страшно. Но что это всё означает? — не понимал он, переводя взгляд с прибывших мужчин и девушки на сестру и бардак. Он очень старался не злиться и спокойно разговаривать, и пока что ему это удавалось прекрасно. Скорее всего, чай Яньли начал действовать.       — Просто Вэй-сюн, как я понял, не очень любит лекарей или методы их врачевания, — протянул тот, даже не замечая, что он говорит, потом вспомнил ещё что-то и продолжил: — Ох, точно. Госпожа Шао Сюин сказала, что Вэй-сюн сильно рвался увидеться со своей шицзе, вот ей и пришлось усмирять его иглами! А когда мы его не нашли во дворце Медицины, то сразу отправились сюда, ведь, по мнению Его Высочества, он только и сюда мог направиться!       — Ши-сюн… Ты не мог бы немного помолчать? — процедила сквозь зубы девушка и бросила на друга испепеляющий взгляд.       — Ой… Прости, Вэй-сюн, — прикрывая нижнюю часть лица веером, Ши Цинсюань опустил свой взгляд. И почему-то этими действиями очень напомнил Не Хуайсана, который тоже очень любил так делать в смущающих его ситуациях.       Нахмурив брови, молодой глава Цзян посмотрел на своего предполагаемого шисюна-балбеса с взглядом полного недоумения. Яньли же, посмотрев на Вэй Ина в его новом образе, лишь тихо хихикнула, прикрыв часть лица широким рукавом ханьфу. В принципе, как и предполагал Усянь, у его шицзе была ожидаемая реакция.       — А-Чэн, не нужно так на меня смотреть, — буркнула девушка, меняя свой облик обратно, — Я действительно пришёл сразу, как только смог.       — Это уже понятно, — ответил его названый брат и закрыл глаза ладонью, а после старался сдержать рвущийся наружу смех.       — Эй! Что смешного? — сложив руки на груди, Усянь действительно не понимал, что могло насмешить его несносного шиди.       — Прикид шикарный, юная госпожа! — всё же не удержался Цзян Чэн и засмеялся, — Личико как у какой-то девчушки, которой едва ли исполнилось шестнадцать, ростом мне бы ели до плеч достала, а голос ещё хуже, чем у ребёнка! Я заценил! Шрам тоже не настоящий был? Потому что актёр с тебя действительно чудесный, ха-ха!       — А-Чэн, не нужно же так. У А-Сяня был довольно-таки милый образ юной девушки, — пыталась успокоить своего брата Яньли, пока эти двое не успели поссориться.       — Верно. Шицзе правду говорит. Тебе разве так не понравился этот мой облик? Может, глава Цзян предпочитает больше красивых мужчин? Или, может, кого-то конкретного, вместо своего непутёвого шисюна? — наигранно-обижено спросил его шиди, этим же и пропустив сквозь уши слова о шраме, прислоняя палец к подбородку и опуская взгляд, делая вид обиженной дамы.       — С дерева головой вниз упал, что ли?! — возмутился младший, поперхнувшись воздухом и незаметно краснея, но вовремя отворачиваясь, чтобы никто его в таком виде не увидел.       Теперь со своего шиди смеялся Вэй Ин, складываясь от хохота в три погибели. За этим всем наблюдали все остальные, сдерживая смех или просто улыбаясь.       Первым успокоился Ши Цинсюань и с тихим щелчком закрыл веер. Се Лянь тоже, успокоившись, оглядел всех в комнате. Они ведь, как ни как, не смеяться и веселиться сюда пришли, а по делу.       Смахивая с глаза последнюю слезу смеха, Вэй Ин резко принимает серьёзный вид, что не могло не насторожить всех остальных. В комнате воцарилась тишина, будто бы до этого и не смеялся никто.       С тяжелым вздохом Усянь легко коснулся повязки на своём левом глазу, объясняясь перед названными братом и сестрой:       — Шрам настоящий, Цзян Чэн, — Яньли тихо вдохнула, прикрывая рот рукой, кажется, она тоже думала, что он ненастоящий, поэтому аккуратно погладила младшего брата по щеке, аккуратно поглаживая пальцами ткань повязки. Его шиди же просто нахмурился и, кажется, сжал челюсть, — Как я и сказал, я был на задании, там и получил ранение, а оно ещё и, оказывается, ещё с примесью яда было. Возможно, есть шанс вернуть зрение на левый глаз, но это требует времени и сил. Но я здесь совсем не за этим.       Сложив руки на своих коленях и сжав ткань, он опустил взгляд. За это время, что он провёл в заточении, он столько всего успел надумать на тот счёт, о чём же именно хотела с ним поговорить любимая шицзе. Он так хотел её увидеть, обнять, поговорить, но из-за дурацкого наказания просто не мог этого сделать и, сидя днями напролёт в замкнутом дворце, только и думал и скучал по своей, хоть и не родной, семье.       С тихим выдохом он продолжил:       — Мой друг, который помогал вам отстраивать Пристань, однажды поведал мне, что шицзе хотела со мной поговорить о чём-то важном, когда я выйду из заточения. Поэтому, когда у меня появилась такая возможность, я пришёл сразу, как только смог, — всё же он поднял взгляд и посмотрел сначала на Цзян Чэна, а после и на Яньли.       — Ох, А-Сянь. Это ведь могло и подождать немного. Не нужно пренебрегать своим здоровьем ещё и тебе, — покачав головой, девушка накрыла его сжатые кулаки своими ладонями.       От её прикосновения парень заметно расслабился, а после и вовсе лёг головой на колени своей шицзе, как любил это делать всегда. Её поглаживания по голове всегда его успокаивали, расслабляли и дарили чувство умиротворения, заботы, защиты и любви, которые он бо́льшую часть детства не чувствовал. Лишь в её объятиях он оставался тем маленьким А-Сянем, который убегал и прятался на дереве в свои первые дни пребывания в Пристани Лотоса.       Нежные руки девушки начали гладить его по густым чёрным волосам, пока он, прикрыв глаза, наслаждался этим знаком внимания, по которому успел соскучиться.       — Я ведь вам ещё не рассказал, — продолжил юный Бог Тьмы после несколько-минутной тишины, — Но недавно я встретил своих отца и матушку, — рука на его голове непроизвольно замерла, так же замер и Цзян Чэн, который наливал в пиалы чай, — Честно говоря, я не ожидал увидеть их в Небесной Столице. И случилось это только неделю назад, до этого я ни слухом ни духом. Но. Я так счастлив видеть их. Они такие хорошие, проявляют такую заботу и любят меня. Вот только как они вознеслись для меня загадка. Я ведь. Я ведь их… — его голос дрогнул, когда перед глазами всплыли картинки с прошлого.       — А-Сянь, не стоит забивать себе голову такими вещами, — вновь возобновляя поглаживания, девушка не дала продолжить ему фразу и окунуться в те ужасные воспоминания, — Ты ведь хотел знать, о чём я хочу с тобой поговорить, верно?       — Конечно! – отозвался её шиди и поднялся, смотря на неё в полном ожидании рассказа.       — Недавно… Я приняла решение, что всё же выйду замуж за молодого господина Цзинь. Пусть наша помолвка и была расторгнута, но мы смогли найти общий язык и даже… Полюбили друг друга, — Яньли говорила это немного тише обычного, опустив взгляд и смутившись, вспоминая все их с Цзинь Цзысюанем совместные прогулки и разговоры.       — И как раз на прошлой неделе мне уже пришло первое письмо от этого павлина, — в подтверждение слов сестры буркнул Цзян Чэн, явно недовольный таким выбором зятя.       Вэй Ин, кажется, завис, ведь за несколько минут не издал и слова. Лишь молча смотрел на Цзян Яньли и хлопал ресницами, пытаясь переварить сказанное этими двумя. С одной стороны, он был несказанно счастлив за шицзе, но с другой — совсем был не рад её избраннику.       «ООО НЕЕЕТ, МОЯ МИЛАЯ ШИЦЗЕ! Неужели не было выбора получше? Почему именно этот Цзинь-павлин?! Ох, шицзе. Он ведь… Он ведь такой павлин! Не нужен тебе такой муж!» — бранился он в своих мыслях на этого Цзиня, пока сам молчал и глупо улыбался остальным.       Цзян Чэна это начало напрягать, ведь его шисюн завис и уже как десять минут молчал. Се Лянь тоже начал беспокоиться, но только он хотел протянуть руку и притронуться к его плечу, Усянь, закрыв глаза и улыбнувшись ещё шире, ответил:       — Я рад за тебя, шицзе! Но пусть только этот индюк посмеет обидеть тебя, как тогда в лесу, даю слово, что одними выбитыми зубами ему не обойтись, — пусть он говорил спокойно и с улыбкой, но в голосе заметно чувствовалась сталь и холод, что означает, что сказал он это на полном серьёзе, и не дай Небожители этот Цзинь обидит его любимую шицзе, он действительно выполнит своё обещание, наплевав на все правила Небес.       — Я сверху ещё Цзыдянем добавлю, — вставил и своё слово их младший брат, прокручивая этот же самый Цзыдянь между пальцами.       — Мальчики… — девушка ласково улыбалась им и начинала мысленно сочувствовать своему будущему мужу.       Надолго, конечно же, эта странная атмосфера не затянулась. Вместе они все начали разговаривать обо всём, о чём только можно было, говорили в основном или Вэй Ин, или Ши Цинсюань, у которых интересных историй в запасе хватало навалом. Остальные пили чай и иногда вставляли свои комментарии.       Этот вечер Цзян Чэн не забудет и будет помнить как один из лучших. Таких у него достаточно накопилось за времена их с Вэй Ином детства, но сейчас была другая обстановка и другие люди, тот же самый Вэй Ин больше не будет прежним, Яньли скоро выйдет замуж и покинет Пристань, и таких вот вечеров за чашкой чая и пустыми разговорами станет намного меньше, и будут они в разы реже. Поэтому этим вечером молодой Глава Цзян решил расслабиться, забыть о своей должности и обязанностях и не быть суровым Главой Ордена — Цзян Ваньинем, а побыть просто Цзян Чэном в кругу дорогих (и ещё не очень знакомых) ему людей.

* * *

Несколькими часами позже.

Гусу, один из храмов Богу Тьмы.

      Он неспеша направлялся по тропинке, что вела густым лесом в храм очень дорогого ему божества.       В одной из его рук, в такт шагам, покачивались на белой завязке два небольших кувшина с вином под названием «Улыбка Императора», которое так обожает этот бог Тьмы. В другой руке он нёс небольшой букет синих лотосов, которые ему так нравятся.       Недавно только началась четвёртая стража.       Он хотел прийти сюда намного раньше, но из-за своей усталости, что дала о себе знать на Совете Кланов, проспал до самой второй стражи.       Но, если говорить честно, идти ночью в храм «Ночных Лотосов» по густому лесу, где тропинку освещал только ряд красных фонарей и где-то под ногами пели сверчки, было подобно блаженству. Ещё в лицо дул прохладный ветер, который не очень свойственен для этой поры, но приятно щекочущий лицо и прохлаждающий.       Шёл он недолго, ведь вскоре показался и сам храм.       Построили его только в середине весны, в самый сезон цветения лотосов, поэтому выглядел он довольно-таки новым, но был не особо большим, как любили делать для других и более известных богов. Построен он был из тёмного дерева и чёрного нефрита, который переливался под лунным светом, а над табличкой, на которой и было вырезано название храма и которая находилась между двух массивных колонн с того же самого чёрного нефрита, весел один единственный белый фонарь.       Лань Чжань какое-то время стоял перед входом и рассматривал это величественное строение, задумываясь: «Неужели все его храмы такие?».       Именно в храме юный заклинатель был впервые. Раньше ему хватало и маленького алтаря в своей цзиньши, но недавно он где-то в Цайи услышал, как местные рассказывали об этом храме, и ему почему-то захотелось его посетить.       И вот он стоит перед этим самым храмом «Ночных Лотосов», восхищаясь его видом.       Внутри, как заметил Лань Чжань, независимо от названия, можно было встретить как и лотосы, так и ликорисы, пусть это была часть интерьера или просто стоящие цветы в вазе на алтаре.       Подойдя к этому самому алтарю, он поразился такому большому количеству подношений, среди которых были и фрукты, и вино, и цветы или хлебные изделия, было и оружие: мечи, кинжалы, стрелы. А особенно поражало количество сожженных благовоний. Некоторые горели и до сих пор.       Опустившись коленями на маленькую подушку, Второй Нефрит отложил в сторону то, что принёс с собой. На алтаре он убрал с вазы завялые цветы белых лотосов и на их место поставил свои, а рядом с ними пристроил и вино, которое купил несколькими часами ранее в посёлке. После этого он зажег и несколько палочек благовоний, которые приятно пахли лотосами и персиком.       Молиться он не спешил, лишь тихо сидел и смотрел на портрет Вэй Ина, который висел почти во всю высоту стены. На нём он сидел в какой-то беседке на берегу лотосового озера, облачён в чёрное ханьфу с алыми ликорисами на подоле и рукавах, на его плече сидел ворон, а несколько боковых прядей волос завязаны на затылке алой ленточкой. В лице он был серьёзный, но лёгкая улыбка всё же присутствовала на его губах, пока глаза мерцали алыми рубинами.       «Его глаза. Совсем не такие, какими я их помню», — подумал он, задержав свой взгляд на этих рубиновых глазах, которые будто бы смотрели именно на него.       — О да. Глаза действительно должны были быть серо-грозовыми, но почему-то все считают, что они именно такие.       Со стороны входа кто-то ответил, будто бы прочитав его мысли. От такой неожиданности Ванцзи вздрогнул и медленно повернул голову в сторону гостя. Скорее всего, кто-то просто пришёл помолиться перед Ночной Охотой, пусть и в столь позднее время.       На входе действительно стояла фигура низкого роста и в чёрной накидке. Капюшон был снят, поэтому при свете свечей можно было разглядеть привлекательное женское лицо. Но взгляд Второго Нефрита невольно остановился на повязке, которая закрывала её левый глаз.       Поймав его пристальный взгляд на повязке, девушка потянулась рукой к своему глазу, но остановилась и лишь тихо вздохнула. — Прошу прощения, — тихо сказал Ванцзи и вернулся к разглядыванию портрета, подумав, что случайно озвучил свои мысли вслух, поэтому и не стал обращать на слова девушки должного внимания.       — Не нужно извиняться, второй молодой господин Лань. Я просто ещё не привыкла к нему, — прозвучал нежный голос девушки где-то рядом с ним. Ванцзи даже не заметил, как она подошла ближе, — Чудесная картина.       — Мгм, — согласно кивнув, ответил ей юноша. Это была правда, ведь этот портрет был как будто бы живым, а Вэй Ин на нём просто замерший на время. Сразу видно, работа искусного мастера.       — Я не ожидала увидеть кого-то здесь так поздно. Что Вас сюда привело в такой час, господин Лань? — поинтересовалась она, переводя взгляд на юношу в белом.       — Пришёл принести ему его любимое вино и помолиться. Раньше просто не смог прийти, — ответил он, даже и не удостоив собеседницу взглядом, — А Вы?       — А я к тебе.       Он замер. Уж точно не такой ответ ожидал услышать.       Ванцзи медленно перевёл взгляд на девушку. Она вновь рассматривала портрет Бога Тьмы и легко улыбалась. Её волосы держала шпилька с чёрного нефрита, а из-под накидки выглядывали такого же цвета ханьфу с серебристыми узорами перьев.       Почувствовав на себе его взгляд, дева повернулась к нему лицом. Его золотисто-янтарный взгляд встретился с серо-грозовым. Она мягко улыбалась ему и будто бы чего-то ждала.       — Ко мне? — переспросил юный Лань, не отрывая взгляд от девушки и думая, что ему просто послышалось.       — К тебе. Здесь, вроде, больше никого нет, кроме тебя, — подтвердила она свои слова и опустилась на свободную подушку рядом с ним.       — Я думал, Вы тоже пришли сюда молиться, — слегка нахмурившись, он продолжал пристально за ней наблюдать.       — Ха, но зачем же мне молиться в собственном храме? — прикрыв глаз, она слегка наклонила голову.       Лань Чжань оторопел. В собственном храме? Это… Неужели эта девушка рядом с ним была тем самым человеком, которого он полюбил несколько лет назад?       — Ты… Вэй Ин?.. — всё же тихо выдавил из себя юный Лань, не отрывая взгляд от девушки, будто бы боясь озвучивать своё предположение и этим спугнуть её.       — Хах, тебе всё же понадобилось намного меньше времени, чем А-Чэну, чтобы узнать меня в этом облике, — подтвердила она его догадку. Сердце Лань Чжаня в этот момент сделало кульбит и упало в пятки. Это действительно был его Вэй Ин.       — Тебя выпустили из заточения? Как давно? — придя в себя минутой спустя, он подсел немного ближе и взял девушку за руку, будто бы убеждаясь, что это вовсе не сон.       — Неделю назад. И сразу же отправили на задание. Из-за драки, что получилась в ходе исполнения, получил довольно-таки значимые ранения, — девушка указала на повязку, — Потом провалялся четыре дня во дворце Медицины. Сегодня ночью удалось сбежать оттуда, и вот я здесь.       — Как ты узнал, где я? — продолжал расспрашивать Лань Чжань, наблюдая, как девушка взяла с алтаря вино, принесённое им же, и, сняв с горлышка защитную ткань, начала его пить.       — Лань Чжань, это довольно-таки тупой вопрос. Не обижайся, но ты всё же находишься в моём храме. Пока ты здесь, я буду слышать твои мысли, молитвы, знать, что ты здесь делаешь и как ты выглядишь. Это одно из преимуществ богов, которое мне пока что нравится. Поэтому, как только ты зашёл внутрь, я знал, где тебя искать, — объяснял ему Вэй Ин, всё ещё пребывая в женском теле. И Ванцзи это начинало постепенно смущать.       — Вэй Ин. А почему ты… В таком виде? — всё же спросил он, отводя взгляд в сторону, демонстрируя собеседнику лишь свои покрасневшие мочки ушей.       — Это из-за правил, которые я благополучно в прошлый раз нарушил, и меня заперли в Небесной Столице, — буркнул Усянь, принимая свою истинную форму, — Я позволяю тебе видеть себя в истинном облике лишь потому, что знаю, что ты никому об этом не расскажешь. Или зря я так думаю?       — Не зря. Ты можешь доверять мне.       — Отлично! Кстати, Лань Чжань, — юный бог подсел к своему другу ещё ближе, заглядывая в смущенное лицо парня, — Тебе понравился мой женский облик? Как тебе? — улыбаясь во все тридцать два, Усянь наблюдал за другом и его реакцией, которую всегда так старательно выбивал с этой ледышки.       — Убожество, — лишь обронил юный Лань.       На самом же деле ему очень понравился вид Вэй Ина в лице женщины, но для него он всегда будет выглядеть чудесно в любом виде. Так он ответил лишь потому, что не знал, как на это лучше отвечать и какие слова подбирать.       — Почему-то я и ожидал такой ответ от тебя, — всё так же ярко улыбаясь, Усянь в два глотка допил содержимое сосуда и отставил пустой кувшин в сторону, — Цзян Чэн что-то говорил о Совете Кланов, но не стал рассказывать, что там обговаривали. Расскажешь?       — Нет, — отчеканил тот, слегка смутившись, чем ввёл божество в ступор.       — Это ещё почему? — возмутился юноша, взирая на Лань Чжаня.       — Потому что я уснул на Собрании и не слышал, о чём они говорили, — объяснил Нефрит, снизив тон голоса. Всё же признаваться в этом было как-то стыдно, что бы он, знаменитый Второй Нефрит Клана Лань, всемогущий Хангуан-цзюнь, и заснул на Совете Кланов, просто уму непостижимо.       — …       — …       — Лань Чжань, Лань Чжань. Не ожидал такого от тебя, — всё же тихо засмеялся Вэй Ин, похлопывая своего собеседника по плечу.       — Через месяц соберут ещё один Совет Кланов. Хочешь послушать, можешь прийти.       — Обязательно. Мне как раз нужно будет объявить важную новость. Но для этого нужно будет кое-что спросить у Владыки. А то опять запрут во дворце. Если повезет, конечно, — потянувшись к алтарю, он взял и второй кувшин «Улыбки Императора», принесенный Ванцзи, протягивая ему же, — Но сейчас выпей со мной. Мне было так одиноко всё это время.       — Хорошо.

* * *

Облачные Глубины.

Цзинши Лань Чжаня.

      — Ну кто же знал, что эти Лани не умеют пить!       Возмущаясь себе под нос, Вэй Ин укладывал в постель пьяного и уже спящего Лань Ванцзи, который умудрился опьянеть от одного глотка вина.       И ладно бы только опьянеть, так нет, он сразу уснул, потом проснулся и начал бегать по храму, играя в салочки с Вэй Ином. А потом и вовсе вырубил себя ударом ладони в лоб после того, как поцеловал повязку на раненом глазу Усяня. Это вообще повергло последнего в шок.       И теперь ему приходилось сначала притащить это пьяное чадо в Облачные Глубины, а потом и укладывать спать в его же цзиньши.       Удивительно было то, что патрульные на крепостной стене их не заметили и не поймали, а то как-то не очень хотелось рассказывать, почему их многоуважаемый Второй Нефрит пьяный в стельку спал на руках известного в кругу заклинателей Бога Тьмы.       — Молодой господин Вэй. Пора возвращаться. Скоро рассвет, — раздалось у него за спиной, от чего названый слегка вздрогнул.       — Святое вино!.. Не пугай так. Я всё ещё не привык к этой твоей форме, — буркнул он и, выпрямившись, после того как в последний раз поправил одеяло Лань Чжаня, повернулся лицом к мужчине, стоявшему на одном колене и склонившемуся перед ним. Тяжело вздохнув, Усянь потянул его за руку, чтобы тот встал на ноги, — Прекращай с этим. И пошли уже. У нас есть не законченные дела.       — Как скажете, хозяин.       В мгновение ока вокруг мужчины, что стоял рядом с Вэй Ином, затянулась чёрная дымка, а в следующий момент на плечо Усяня сел ворон.       — И всё же ты продолжаешь меня удивлять, Санцзян.       Ворон лишь встрепетнул крыльями и удобнее примостился на плече хозяина, пока этот самый хозяин направлялся к выходу из личных покоев Второго Нефрита, а там и из Облачных Глубин.       Всё же это место никогда ему не нравилось и лишь отталкивало своей гнетущей аурой правильности и праведности.       ★ И какое же удивление будет для Лань Ванцзи, когда утром на столе в своей комнате он обнаружит аккуратный букет алых ликорисов, спокойно стоящих в вазе, а возле них записку с аккуратно выведенными иероглифами: «Это тебе благодарность за мои любимые цветы в храме».★