Как приручить дракона. Часть 2

Горький аромат поджаренных зёрен кофе разливается в воздухе приятными обонянию волнами. Вечер. Поздний. Солнце практически спряталось за нагревшимся морем, а на улицах города стихает рабочая суета, оставляя после себя лишь прогуливающихся жителей, освещённых последними на сегодня закатными лучами. Столики в уличном кафе «Лютес» сейчас забиты, но Ризли успешно успел занять самый крайний из них, устремив взгляд в стену напротив и совершенно ни о чём не думая. Кофе — а именно им он решил побаловать себя сегодня — медленно остывает, последние струйки пара из чашки бесследно растворяются в воздухе, забирая с собой и нотки манящего аромата. Мужчина встряхивает головой и облокачивается локтями о стол, постукивая пальцами рядом с кружкой, а до его ушей доносится быстрый цокот каблуков. — Извини, что опоздала, — подходит к нему Клоринда и занимает стул напротив. Они впервые после долгого и нагруженного начала месяца видятся, но отчего-то девушка выглядит напряжённой и даже немного раздражённой. Холодный на первый взгляд характер Клоринды редко когда позволяет увидеть яркие эмоции на её лице, но сейчас они читаются так отчётливо, что Ризли на секунду становится не по себе. — Что случилось? Мужчина бы спросил что-то вроде «тяжёлый рабочий день?», но он прекрасно знает, что никакая нагрузка не способна выбить из колеи дуэлянтку. А Клоринда молчит какое-то время, трёт переносицу, постукивает ноготками о стол и будто пытается настроить себя на то, чтобы рассказать, что тревожит. Хоть они и считают себя лучшими друзьями друг для друга, но словно в данный момент есть для девушки что-то, чем она не до конца готова делиться. Через время аргументы «за» всё же перевешивают, и она нервно выдыхает. — С Навией поссорились, — видно, как ей неловко и непривычно рассказывать о таком, ведь ранее не приходилось делиться с кем-то проблемами в отношениях — их не было, как и не было самих отношений. — Не знаю, сложно всё. Я задолбалась. — Что? Почему? Вроде же было всё хорошо? — явно удивлён Ризли. — Та не было! Просто я не рассказывала об этом. Ну, вернее, было, конечно, но первое время. Архонты, тебе правда интересно это слушать? — Клоринда как-то нервно отводит взгляд, резко сжимая руку в кулак, заставляя прекратить себя стукать ноготками. — Вообще да, — честно признаётся Ризли. — Особенно если тебе это поможет выговориться. А смотря на тебя сейчас, мне думается, что поможет. — Чёрт… — девушка выдыхает, стараясь привести мысли в порядок. — Мы просто слишком разные, понимаешь? Конечно, я всё ещё люблю её и больше всего на свете хочу быть с ней, но иногда это очень сложно. — Ну, иногда говорят что-то вроде «противоположности притягиваются», — отвечает Ризли, внимательно смотря на подругу. — Это красиво звучит только в сказках! Архонты! Слишком сильный вскрик Клоринды заставляет людей вокруг обернуться в сторону их столика, отчего девушка раздражённо вдыхает. Она никогда не была слишком шумной, громкой и никогда не любила привлекать к себе излишнее внимание, отчего слегка смущается сейчас. Как раз в это время подошедший Аруэ ставит перед ней чашечку капучино, на что девушка кивает в знак благодарности. — Я про то, что на деле быть разными и при этом оставаться вместе не всегда легко, — уже тише продолжает Клоринда. — К примеру, я больше люблю посидеть дома в свободное время, а Навия любит беготню по городу и разную активность. И когда я отказываюсь от этой активности — она обижается. Это лишь один из примеров. — А ты? Ты обижаешься, когда она отказывается провести время с тобой дома? — Нет, я не против, если она решит вместо этого пойти погулять, но ей будто принципиально сделать это вдвоём. — Ну логично, она хочет провести время вместе, — пожимает плечами Ризли. — Ох, я представляю, как это сложно. Вы ведь хотите насладиться времяпрепровождением друг с другом, но у вас совершенно разные на это взгляды. — Да. Из-за этого мы мало проводим времени вместе, и Навия нервничает. Сегодня я закончила с работой позже, чем должна была, и не успела встретиться с ней до нашей с тобой встречи, поэтому она пришла прямо в Эпиклез, чтобы поругаться, — Клоринда надпивает кофе и складывает руки на груди, подёргивая ногой под столом. — Я представляю, что это тяжело, но я понимаю и её, и тебя. — Ризли слегка хмурит брови и продолжает: — вы пробовали обговорить эти ситуации? — Ну конечно. Но мы, как два барана, уперлись рогами и не можем прийти к согласию. Я считаю, что посидеть после работы в уюте дома легче, чем шастать по всему городу, а она не понимает, что сложного в прогулке. Конечно, сначала мы пытались чередовать наши желания, но как-то всё в итоге скатилось в то, что мы не получаем удовольствия от времени вместе. Ризли молчит, приставив руку к подбородку. Ему искренне жаль, что это происходит с его лучшей подругой, и, как настоящий эмпат до мозга костей, он чувствует необходимость помочь ей. Придумать что-то, что спасло бы ситуацию. — Я не хочу выставлять её истеричкой, она не такая, и я правда понимаю её и её чувства, но просто ничего не могу с собой сделать. Когда мы выходим на длительную прогулку, моё настроение омрачает атмосферу вокруг, и я просто не могу насладиться своей женщиной. Ещё и её нервирую, — уже значительно спокойней продолжает Клоринда, по-видимому, успевшая выговориться. — Я понимаю, — кивает Ризли. — А что, если попробовать какие-то игры или что-то вроде? Я слышал, сейчас очень популярны сюжетные ролевые. И нет, не те, про которые ты подумала, — тут же усмехается он, видя вскинутую бровь подруги. — С ведущим, сложными решениями и интересным сюжетом. Я понимаю, что это больше для компаний, но уверен, что можно найти много подобного и для двоих, если вы так хотите. А играть можно вне дома, найти какое-то живописное место и погрузиться в сюжет, где будут и прогулки, и бои, и всё в этом духе. Клоринда тут же прищуривает глаза и вглядывается в Ризли. Пытается понять, откликается ли ей эта идея, а главное, понравился ли это Навии. Звучит как что-то интересное и компромиссное в их вечных спорах, а оттого и заставляет зацепиться на эту надежду. — Знаешь, а звучит неплохо, — задумчиво отвечает она. — Вообще-то, я не планировала получить от тебя готовое решение проблемы, но уже благодарна за это. — А чего ещё ты от меня ожидала? — гордо улыбается Ризли. — Специалист по отношениям, психолог, таролог, астролог, социолог и просто лучший друг, — продолжает саркастично, смеясь. — Иногда даже фокусник. — И лучший в Фонтейне клоун, — девушка уже расслабленно смеётся, окончательно отведя душу. — И как тебя Нёвиллет терпит? — С кайфом! Надеюсь, — широко улыбается Ризли. — Хочешь пойти к Навии и поговорить? — Позже. Думаю, сейчас ей нужно время, чтобы успокоиться. Лучше поговорим о чём-то другом, — машет отрицательно головой Клоринда, а Ризли утвердительно кивает. Внимание обоих наконец-то вновь возвращается к ароматному кофе, пока беседа становится более спокойной, перетекая совершенно в другое русло. Надоедливые чайки всё ниже опускаются для быстрого полета, и хоть кофейня находится достаточно далеко от моря, всё же здесь пернатых на первый взгляд не меньше, чем на палубе. Сгущающиеся всё сильнее тучи под конец вечера заставляют Ризли напрячь плечи, безуспешно стараясь убедить себя в том, что это никак не связано с настроением Нёвиллета, а если и так, то тот просто устал после работы. *** На удивление для Нёвиллета, сегодня он довольно быстро разгрёб все папки с документами, так настырно добавляющиеся на его столе. Суды тоже прошли быстрее обычного, оттого и времени на бумажную волокиту стало больше, что, несомненно, сыграло ему на руку и позволило покинуть стены Мермонии раньше, чем он привык. Впрочем, сделать это раньше палаты Жестьон всё равно не вышло, но, несмотря на это, Нёвиллет даже застал поздний закат, направляясь домой. Знакомые стены наконец-то помогают расслабленно выдохнуть, и мужчина с нескрываемым облегчением снимает мантию, оставляя ту на вешалке, проходит в гостиную, открывает окна и садится в мягкое кресло, закидывая ногу на ногу. В планах у него дочитать начатую книгу и дождаться Ризли с прогулки, но рука на автомате сама тянется к карману, доставая оттуда уже ставший родным брелок-каплю. Смотря на него, у Нёвиллета складывается чёткое ощущение, что тот немного изменился — всё же, смотря на вещицу целыми днями, он успел наизусть выучить её вид. Какая-то она более прозрачная, что ли, словно едва заметно чище, хоть уловить это взглядом в свете тёплых ламп достаточно сложно. За окном постепенно стихает суета, а Нёвиллет смотрит невидящим взглядом куда-то сквозь раскрытую ладонь, в центре которой этот брелок. Он чувствует тепло, от него исходящее, чувствует, будто тот зовёт его, но как откликнуться на этот зов, не понимает. Старается сосредоточиться и даже закрывает глаза, концентрируя всё внимание на тяжести в руке, но ничего не происходит. Лишь с разочарованием открыв глаза, Нёвиллет замечает, что брелок исчез, и даже успевает на миг испугаться, но вовремя поднимает глаза, обнаруживая вокруг себя пустоту. Здесь больше нет уютных кресел и мягких диванов, тут не светят тепло напольные лампы и нет ни одной тени, которые они могли бы создавать. Здесь нет ничего, лишь яркий белый цвет отовсюду, режущий глаза. Опустив взгляд вниз, мужчина замечает, что он уже стоит, словно и не садился всего пару минут назад, а вместо пола такая же пустота, будто он парит над пропастью, но тем не менее четко ощущая жесткость пространства под ногами. Нёвиллет хмурит брови и слегка потерянно осматривается. Никого. Тихо и пусто, одиноко и так тоскливо, что хочется взвыть от накатившего резко отчаяния. Вдруг на своём плече он чувствует холодок, пробирающий до мурашек, и не медлит ни секунды — оборачивается, видя перед собой знакомое лицо. Чувствует, как сердце замирает на мгновение. — Я ждала тебя, Нёвиллет, — мягко улыбается Фокалорс. — Я надеялся рано или поздно вновь встретиться, — мужчина говорит тихо, не отрывает взгляда от бледного лица девушки, словно не может поверить своим глазам. Кажется, что он так долго ждал этой встречи, с первого взгляда на брелок знал, что рано или поздно она произойдёт, но так растерян сейчас, смотря на уже ставшие родными черты лица и лёгкую добрую улыбку. Точно такую же, как перед её смертью, когда у них не было времени на вопросы, когда Нёвиллет ещё не чувствовал такой сильной связи. — Похоже, раз ты здесь, то мой план всё же удался? — Фокалорс слегка наклоняет голову на бок и уводит руки за спину. — О чём ты? — Если бы я была жива, то вряд ли ты бы искал возможность связаться со мной таким способом? Ведь у тебя есть вопросы, я права? — Да, но… Прости, кажется, я не совсем понимаю, ты не знаешь, что произошло? — Нёвиллет выглядит растерянным, словно не может собраться с мыслями. — Прости, Нёвиллет, я так хотела лично встретиться и всё обсудить, не бросать тебя с проблемами один на один, но я просто не смогла придумать иного плана, — девушка опускает взгляд, слегка водя головой из стороны в сторону. — Я знала, что умру и что вряд ли у нас найдётся время для беседы, поэтому заточила свою копию с определёнными знаниями в каплю. Я очень рада, что ты нашёл мой дневник. Жаль только, что тут я не смогу вновь погладить тебя по голове. Нёвиллет поджимает губы и прикрывает глаза. Болью в сердце всё ещё ощущаются обретённые воспоминания. — Твой план сработал. Ты спасла Фонтейн ценою своей жизни, — всё же говорит он. Голос его глубокий и немного надломленный, как будто каждое слово даётся с усилием. Фокалорс, улыбаясь, встречает его взгляд, однако в глазах её плещется грусть. Улыбка медленно угасает, а на лице её проступает искреннее беспокойство. Она смотрит на него и видит его душу насквозь. И это ощущается одновременно утешительно и тревожно. — И на твои плечи свалилась огромная тяжесть, я права? — во взгляде её читается неприкрытое переживание и сочувствие. Словно она знает больше, чем говорит. Словно взглядом пронзает насквозь, обнажая всё то, что Нёвиллет старается спрятать, боясь расстроить. — Я привык к работе, в этом нет чего-то ужасного, — Нёвиллет отрицательно качает головой, стараясь голосом успокоить девушку. — Я не про эту ответственность, Нёвиллет. Прости, моя вина в том, что ты не понимаешь, о чём я сейчас говорю. Пройдёмся? — рукой Фокалорс пригласила его стать рядом, задавая медленный темп шагов. — Что тебе удалось узнать за это время? — Много чего. Я узнал, как был рождён, узнал, что Эгерия спасла меня, видел, как вы с Руккхадеватой заботились обо мне, когда я был мал, — Нёвиллет медленно шагает рядом с девушкой и слышит, как сильно колотится собственное сердце. — Я должен попросить прощение за то, что совершенно не помню этого. Я бы очень хотел отблагодарить всех вас, отблагодарить тебя хотя бы перед смертью, но я рад, что у меня есть возможность сделать это сейчас. Спасибо тебе. Я обязан тебе жизнью и теперь точно буду помнить тебя и твою доброту до скончания веков. — Брось, я бы не поступила иначе. Это я должна просить прощение за то, что не была с тобой до конца, — Фокалорс прикрывает глаза и вдыхает полной грудью. — Судя по всему, ты всё же утратил контроль над обликом? — Боюсь, что да. Ты предупреждала меня перед смертью о том, чтобы я был аккуратен с силой, данной мне, но много чего произошло, больше я не властен над ней. — Я понимаю. Кажется, тебе не хватает последнего кусочка пазла, и я здесь, чтобы дать тебе его, но дальше тебе придётся справиться самому. Моё тело больше не материально, а я лишь воспоминание, заточённое в слезу, я не смогу помочь чем-то большим. Сколько бы они ни шли, виды вокруг не менялись — всё та же белая бесконечная звенящая пустота, рассекаемая тихими голосами и звуками босых ног да невысоких каблуков. Глаза болят от невозможности сфокусировать взгляд, а грудь сжимает понимание, что столько лет Фокалорс — пусть и просто её воспоминание — заточено здесь. В пустоте, небытии и бесконечности. Белой, бьющей по глазам и такой одинокой и тоскливой. В маленьком брелке-капле. — Ты сделала слишком много для этого мира. Для меня. Прошу, ни в чём себя не вини, — говорит Нёвиллет и вновь поджимает губы. — Ты вырос очень добрым драконом, — знакомая мягкая улыбка и тихий смех сквозь закрытые губы. Они медленно шагают по пустоте, устремив взгляд вдаль. Спешить им, кажется, некуда, а встреча была такой долгожданной, что не хочется заканчивать её так быстро. Нёвиллету всё ещё непривычно от того, что внешность Фокалорс практически идентична с Фуриной, с которой они стали так близки за эти столетия. Пусть он и многое узнал о настоящем архонте, пусть он и чувствует эту связь, зародившуюся с его рождения, но у них действительно было слишком мало времени вместе, потому и ожидаемая беседа ощущается странно и непривычно. Он старается подавить в себе стеснение и нервную дрожь в пальцах. Пытается окончательно прийти в себя и насладиться прогулкой и беседой. — Наверное, вначале я должна поведать тебе причину потери контроля, ведь так? — продолжает Фокалорс, не ускоряя шаг. — Ты был рождён для контроля Тейвата, но руками Правителей, а для этого вы должны быть связаны. Так и было, но вскоре Эгерия выкрала тебя из их рук и передала мне, как первой сотворённой ею океаниде, ставшей человеком, ведь знала, что за этот поступок её ждёт неминуемая смерть. Она хотела обеспечить тебе защиту и наложила печать, блокирующую часть твоей силы и отрезающую связь с Селестией. Ты был рождён драконом, Нёвиллет, и должен был остаться в первозданной форме до конца жизни, но печать позволила тебе с годами обрести человеческий облик и окончательно затеряться среди людей, — спокойно рассказывает Фокалорс, идя бок о бок с мужчиной. — Силы, поддерживающие эту печать, передались мне, но это ведь легко — контролировать её, зная об этом, ведь так? После моей смерти эти силы должны были взвалиться на твои плечи, но от любого стресса, к тому же от незнания, печать могла просто расколоться, ведь, похоже, я так и не успела тебе рассказать о ней. Видимо, так и произошло. Печать, позволившая тебе обрести человеческий облик, разрушилась, твоё тело жаждет вернуться в первозданную форму, и не удивительно, что ты больше не можешь это контролировать. Связь с Правителями отрезана навсегда, но вот всё остальное возвращается к истокам. Голос Фокалорс спокойный и размеренный. Отчётливо слышно то, как она разделяет нежелание Нёвиллета побыстрее закончить встречу, ведь все эти годы ждала его здесь. При жизни так хотела вновь увидеть, поговорить о многом, но вышло лишь попрощаться. Мужчина слушает, не перебивая, и молчит какое-то время, как Фокалорс замолкает. Не знает, как лучше реагировать на услышанное, не может сосредоточиться на своих эмоциях, ведь их настолько много сейчас. — Есть ли способ вернуть печать? Либо моя судьба уже начерчена? — всё же после паузы спрашивает он. — Есть. Эгерия обладала огромной силой и опытом, чтобы сделать это быстро, но есть способ создать новую печать с помощью ритуала, — продолжала спокойно девушка. — Он может быть сложным, энергозатратным и даже болезненным, смертельным, но если сделать всё правильно — ты вернёшь себе контроль и сохранишь жизнь. — Я готов пойти на это в любом случае, — Нёвиллет прикрывает глаза и продолжает: — как я могу провести этот ритуал? — Ты поймёшь, когда вернёшься назад, — на лице Фокалорс пробивается еле заметная улыбка. — Позволь задать тебе один вопрос? — Конечно, — кивает мужчина. — Почему ты так держишься за человеческий облик? Нёвиллет вновь замолкает. Ему самому порою странно думать об этом. О том, что так долго открещивался от людей, а теперь хочет быть среди них дольше. О том, что так много сил пускает на то, чтобы быть одним из них, заниматься чем-то, чем занимаются обычные люди, ходить туда, куда они ходят, и любить так же, как они. О том, что он всё же смог полюбить — по-настоящему, хоть и был рождён без этой способности. О том, что обрёл друзей — пусть их мало, но зато они всегда смогут быть рядом в трудную минуту. Так много причин, но вслух Нёвиллет произносит лишь короткую фразу: — Я привязался к людям. Фокалорс улыбается и, кажется, понимает всё то, что осталось неозвученным. Её воспоминание в этом мире ещё не знает о том диалоге с Нёвиллетом перед смертью, оттого и так тепло на душе становится от одной этой фразы. — Я рада это слышать, — отвечает девушка. — Могу я попросить тебя кое о чём? — Всё, что угодно, — кивает Нёвиллет. — Прошу, уничтожь тот брелок после того, как он сыграет свою роль. Я так устала находиться здесь. От этих слов мужчина останавливает шаг. Смотрит в спину Фокалорс и чувствует лёгкое покалывание в теле. Уничтожить брелок звучит как «уничтожить всё, что их связывает сейчас», оставить лишь память о ней. Пусть он и понимает, что место это нереально, как и выглядящая так по-живому мёртвый архонт, но даже мысль уничтожить эту иллюзию вызывает неприятное и тревожное чувство в животе. Пусть он и понимает, о чём ему говорят. Несомненно, быть заточённой более пятисот лет в пустоте и одиночестве, к тому же во второй раз, звучит куда больнее, чем всё то, что переживал Нёвиллет за это время, но будь то эгоизм либо же жалость к себе, он словно не ощущает силы в себе согласиться на просьбу, пусть и осознаёт, что так будет правильно. — Мне жаль, но как только ты покинешь это место, мы уже не сможем встретиться вновь, — словно почувствовав переживания, говорит Фокалорс, поворачиваясь к мужчине лицом. — Хорошо, — отвечает Нёвиллет и не узнаёт собственный голос. — У нас есть ещё время на беседы? — Конечно, — мягко отвечает Фокалорс и протягивает руку к лицу мужчины. Хочет провести пальцами по скуле, но всё, что он чувствует, — лёгкий холодок по коже. — Руккхадевата передавала тебе «привет», — поджимая губы, тихо произносит Нёвиллет. Время у них вдвоём ещё есть. Решение проблемы тоже. Это главное для Нёвиллета сейчас.