Как приручить дракона. Часть 2

Уже несколько часов Ризли крутится в кровати, не в силах сомкнуть глаза. Внутренняя тревога, подпитываемая беспокойством о Нёвиллете, начинает выливаться в бессонницу слишком неожиданно, заставляя переживать ещё и о том, чтобы днём иметь хоть какие-то силы и ясность в голове. В попытках наконец занять удобную позу и уснуть, Ризли уже чувствует вину за то, что, скорее всего, мешает Нёвиллету, но сделать с собой ничего не может. Подушка кажется твёрдой, словно набита камнями, кровать жесткой, будто лежишь на асфальте в центре Фонтйена, а пуховое мягкое одеяло ощущается неприятным и раздражающим тело. Резко выдохнув через нос, мужчина все же выпрямляет спину, садится на край кровати и потирает ноющие виски. Смотрит на мирно спящего Нёвиллета и выходит на кухню. Ночью атмосфера меняется всегда — на какую кухню, в каком бы доме ни зайди, она чувствуется спокойствием, тишиной и замедленным временем, словно именно в этот момент в полной мере ощущаешь себя «здесь и сейчас». Усталость в теле Ризли накатывает с удвоенной силой, тяжесть век не позволяет до конца открыть глаза, но в них совершенно нет сна. Он просто сидит, оперевшись подбородком о скрещенные пальцы, и смотрит в пустоту, словно та способна дать ему сил и спокойствия за будущее. Луна, молчаливым свидетелем, заглядывает в окна, и в этой уютной полутьме Ризли, в попытках отпустить переживания в своей голове, старается настроить себя на сон, пока тусклый свет лампы мягко касается его лица, создавая на стенах длинные тени. Где-то из коридора слышится шорох, и в дверном проеме показывается Нёвиллет. Глаза его сонные-сонные, резинка с косы давно спала, позволяя струиться серым волосам по плечам, а халат небрежно завязан спросонья. — Не можешь уснуть? — тихо спрашивает он, подходя к Ризли и касаясь ладонью его скулы. Ризли машет головой, подтверждает проблему и поднимает взгляд, чтобы посмотреть в ответ. Хоть для Нёвиллета всегда чувства и переживания сложны, но сейчас он чётко понимает причину такого состояния его партнёра. Ризли столько всего делает для него, что юдекс перманентно ощущает вину. Он бы хотел съездить с ним в Сумеру, да вот не может Фонтейн покидать, хотел бы сразу иметь возможность сходить вместе в подземелье, да только работа давит на плечи, хотел бы не быть балластом, который доставляет одни неудобства и печали. И выкинуть жалко, и исправить никак. Иногда Нёвиллет думает о том, почему же Ризли так искренне хочет ему помогать, делать что-либо ради него, ведь юдекс не раз думал, что не достоин такого трепета и такой заботы в свою сторону, но и как быть «достойным», тоже не до конца понимает. Нет, он достаточно уважает себя, не позволит кому-то относиться к себе плохо и расставляет границы, вынуждающие других относиться к нему подобающим образом, но это ведь лишь формальности для окружающих. Он впервые сталкивается с тем, когда близкий человек готов жертвовать своим временем, силами, нервами и сном, чтобы лишь помочь ему — Нёвиллету. Почему? — Я заварю тебе травяного чаю, — юдекс мягко проводит большим пальцем по скуле Ризли и отходит к их чайному уголку. Даже эта фраза кажется Нёвиллету жалкой попыткой позаботиться — никакой чай не способен компенсировать всего, что сделал для него его мужчина. Эти мысли ужасно давят на юдекса, в голове словно расползается липкое и вязкое болото, а единственная надежда остаётся на то, что звук моросящего дождя не дойдёт до ушей Ризли, чтобы не обязывать того еще и успокаивать его вместо и так неприходящего сна. Чай льется золотистой полупрозрачной струйкой в любимую чашку герцога, а Нёвиллет чувствует, как со спины его обнимают крепкие руки, беря в кольцо за талию и щекой утыкаясь меж лопаток. — Спасибо, — тихо и с ощутимой усталостью в голосе говорит Ризли. От этих простых действий что-то странное чувствуется в груди Нёвиллета. Вина перемешивается с теплом, словно через одно касание ему тонкой ниточкой передаётся спокойствие. Словно Ризли под стать губке старается впитать все его сомнения и переживания. Уснуть у обоих получается к утру. Мерный стук сердца Нёвиллета убаюкивает и усыпляет лежащего на его груди Ризли. *** День сегодня, на удивление, пролетел быстро для Ризли. Одна крупная драка заключенных, пару организационных моментов, обсуждение новостей и сплетен за чашкой чая с Клориндой, и вот мужчина уже готов идти в подземелье. Чего не скажешь о Нёвиллете. Расписание сегодня ему словно составляли существа неразумные, либо желающие сильно насолить юдексу. Зная о том, что Мермония и Эпиклез находятся в разных точках региона, все суды были с перерывом в час, что слишком долго для того, чтобы ждать в зале суда, сложа руки, но слишком мало, чтобы успеть вернуться в кабинет и сделать хотя бы какую-то часть работы. По итогу дня Нёвиллет не успел сделать и половины запланированного, оттого уже предвкушает завтрашний насыщенный день. Он бы задержался на дольше сегодня, но ведь они с Ризли уже договорились, да и мужчина не заставил себя долго ждать, зайдя в кабинет и в своём привычном жесте закинув несколько цветков в вазу. Кивнув, Нёвиллет все же встал из-за стола и, оставив лёгкий поцелуй в прикрытые губы, направился в сторону выхода из кабинета. До подземелья доходят быстро, стоит сделать шаг внутрь, как в нос Нёвиллету сразу ударяет запах плесени и сырости. Этот первый шаг разносится эхом, кажется, по всему пространству и всем маленьким комнаткам, играя звонким контрастом с царящей тишиной. Юдекс помнит это место, хоть был тут и недолго, но за это время слишком отчетливый для него запах стал лишь сильнее, заставляя схмурить брови и сморщить нос. Ризли сразу ведет его в нужную комнату, обходя пустые, заброшенные и уже проверенные — те, которые раньше наверняка были кому нужны, но ныне игнорируемые редкими посетителями. Сердце почему-то участило свой стук. Волнительно. Кусочки каменных плит лежат ровно так, как и были оставлены день назад, разве что на их поверхности присутствуют пару капель, упавших с потолка. Нёвиллет медленным шагом подходит к центру комнаты и бегло оценивает взглядом непонятные на первый взгляд гравюры. Подносит руку к губам и слегка хмурит брови. Ризли молчит, смотрит на мужчину и слова не смеет сказать, чтобы не сбить того с мысли. Брови Нёвиллета лишь сильнее сводятся к переносице, а взгляд выглядит таким цепким, словно крючок для крупной рыбы. — Я не совсем понимаю, должно быть, здесь какая-то ошибка, — все же прерывает тишину Нёвиллет, а Ризли смотрит с надеждой в голубых глазах. — Насколько я понял, гравюры рассказывают нам про испытания вишапов или же эксперименты, что проводились над ними тысячи лет назад. Вот эта табличка, — мужчина указывает на вторую слева, — показывает нам как бы группу подопытных, обведенных в кольцо. Табличка с людьми, скорее всего, рассказывает о самом факте экспериментов, но вот к двум последним у меня есть вопросы. — У тебя есть какие-то мысли на этот счёт? Почему они не вписываются в эту историю? — спрашивает Ризли, потирая свой подбородок. — Если говорить об этой гравюре, — Нёвиллет указывает на рисунок с одним вишапом, — то я не уверен, что понимаю, для чего тут элементы. В испытаниях, про которые я знаю, вишапам пытались пересадить кровь Ватацуми Омиками, чтобы вывести более сильный вид, там не шла речь о семи элементах. Последняя же табличка — самая непонятная для меня. Я четко вижу вишапа, из которого выходит дракон. Хоть и второе имя их «драконы глубин», мы с ними все же разные виды и имеем разные тела и генетику, поэтому я не мог ошибиться в этом. Драконы, такие как я, изначально были рождены стихиями, что довольно редкое явление, и лишь много позже они стали размножаться, но никогда дракон не был рожден вишапом. Это просто невозможно на генетическом уровне, — Нёвиллет слегка потирает переносицу, прикрывая глаза. — Может, здесь какая-то ошибка? Откуда мы знаем, что гравюры на этих плитах не нарисованы каким-то ребенком? — кивает Ризли, что все это время внимательно слушал. — Я пока не обладаю достаточным количеством информации, чтобы верить или же нет этим рисункам. Думаю, нам нужно просто продолжать искать, но пока что у меня нет мыслей на счет того, где это делать. Вдруг Нёвиллет поднимает голову и осматривается с маленькой амплитудой. Внутри него что-то непонятное. Словно есть то, чего он не знает, то, что от него намеренно скрыли. Он был уверен, что знает о вишапах всё, как и о своем виде, но всего четыре таблички в старом, заброшенном помещении заставили его сильно усомниться в собственных знаниях. Это неприятно, несомненно. Не менее и интригующе. Но сейчас внимание Нёвиллета привлекло другое. Какое-то внутреннее ощущение, знакомый запах и даже еле слышный плеск воды, которую он как раз пытается найти взглядом — безуспешно. Он делает пару шагов к стене, и чувство усиливается. Прикладывает ладонь к шершавой поверхности и практически ощущает влагу на пальцах. Ощущает что-то, до чего можно дотянуться. — Возможно, это покажется тебе странным, но я чувствую воду за стеной. Мне кажется, там есть еще одно пространство, — говорит Нёвиллет, переводя взгляд на Ризли. — Но я не вижу прохода. — Не думаю, что старая стена нам станет помехой. Отойди подальше, хорошо? Юдекс кивает. Отходит и наблюдает, как мужчина материализует увесистые грубые перчатки, безуспешно пытается отклеить милую наклейку мелюзины, что сразу же заставляет Нёвиллета слегка улыбнуться, и делает один сильный удар с широким размахом. Стена с грохотом обваливается, поднимая пыль и ещё больше заваливая камнями помещение, а юдекс ни одной мышцей лица не дёргает. Он лишь делает шаг к Ризли, когда камни наконец улеглись и заглядывает за его плечо. Там действительно есть ещё одна комнатка, даже, скорее, пещера. Очень маленькая, темная и практически пустая. Они сразу замечают воду вровень с полом, и если присмотреться, видно большую глубину этого озера, отметающую мысли об обычной луже. Прямо возле воды лежит какая-то тетрадка. Она выглядит старой, помятой и влажной, но такой же одинокой, покинутой и забытой, как и все вещи в этом подземелье. Атмосфера здесь наполнена тоской, кажется, что стены излучают печаль, а вода пропахла одиночеством. Ризли присаживается на корточки, берет тетрадь и отряхивает ее кожаный переплет от капель влаги. Тут же раскрывает и с огорчением видит, что весь текст расплылся, а в некоторых местах заметно выцвел, как бы доказывая свою старость. Мужчина молча поднимает тетрадь раскрытыми страницами к Нёвиллету и поджимает губы, демонстрируя, что и тут они терпят поражение. Юдекс лишь смотрит внимательно несколько секунд на поплывшие буквы, хмурит брови, видом показывая, что не готов так быстро сдаться, и произносит задумчиво: — Я могу попробовать прочитать воспоминания воды здесь. Возможно, я смогу увидеть что-то, что происходило в этом месте. — Я могу как-то помочь? — спрашивает Ризли, не отрывая взгляда от мужчины. Нёвиллет лишь отрицательно машет головой, наводит руку на озеро и прикрывает глаза. Пару секунд концентрируется, чувствуя лёгкое покалывание на пальцах от холодка, пробравшего все тело. Открыв глаза, он уже не видит Ризли, а стены явно изменились, потеряв значительное количество потертостей и плесени. Нёвиллет опускает взгляд и тут же зажмуривает глаза, поджимая губы. Уводит голову в сторону. Увидел то, чего боялся в глубине души, и теперь не может себя заставить посмотреть вновь. Сердце знакомо сжалось, а тело словно вот-вот готово затрястись мелкой дрожью. Мужчина вновь переводит взгляд вниз. Тут сидит одинокая девушка, обнимая свои колени и уткнувшись лбом в них же. Единственный тихий звук, что так резко контрастирует с тишиной, показательно рассекая её, — слезы, капающие на пол. Конечно, Нёвиллет узнает в ней Фокалорс, даже пусть лица её не видит. Рядом лежит уже знакомая ему тетрадь, раскрытая где-то на середине, на вид значительно новее той, что они с Ризли нашли, но что-то маленькое прицеплено сбоку. Словно брелок в форме капли — бледно-голубой и полупрозрачный. Мужчина опускается на одно колено, тянется рукой к руке Фокалорс, но пальцы лишь проходят сквозь, как через обычного фантома. Выдохнув с прикрытыми глазами, Нёвиллет все же подвигается ближе к тетради и опускает взгляд в текст, стараясь вчитываться в каждую букву. …и это ужасно. Столько невинных существ погибло, лишь бы они добились своих целей. Пусть драконы глубин и обладают великой силой, но попав в руки правителей — теряют ее. Становятся беззащитными существами, которых лишь используют для своих ужасных целей. Мне так жаль. Так жаль, жаль. Я не могу исправить этого. Я не справилась. Она возлагала на меня такие надежды, так искренне просила позаботиться об этом малыше, но я лишь свалила свои обязанности на других. На другую. Я навсегда запомню его имя, сказанное так уверенно Эгерией перед тем, как отдать мне в руки дракона. Больше всего на свете я бы хотела вновь встретиться с ним и извиниться за всё. Но не сейчас. Сейчас я должна быть сильной. Я сильная. Я сильная. Я сильная! Пусть я не так давно живу на этом свете, но способна придумать план, который завершит начатое Эгерией. Злости на Селестию мне хватит ровно настолько, чтобы конвертировать хаос эмоций в последовательность действий. Они поступили ужасно. Негуманно. И будут поступать так всегда, если их не остановить. Как одиноко. Одиноко, одиноко, одиноко. Если бы я знала, что такая она, человеческая жизнь, то вряд ли бы выбрала ее. Думаю, мне лучше будет спуститься на самое дно, спрятаться в мягком иле и усерднее думать. Место я уже выбрала. Надеюсь, с Нёвиллетом все в порядке. Страница заканчивается, как и текст на ней, но перевернуть и прочесть еще хоть немного Нёвиллет не может, все-таки это лишь воспоминания и образы. Последняя память воды, что он смотрит. Фокалорс встает, подходит к краю озера и медленно рвано выдыхает. Глаза Нёвиллета вновь открываются, и он чувствует, как те пекут. Чувствует, как сидя спиной опирается в холодную стену и видит перед собой Ризли, который гладит его согнутые колени. Когда юдекс успел сесть на пол, он не помнит. Сердце бешено колотится, а помещение кажется душным. Взгляд вниз, и Нёвиллет замечает брелок — такой же, как в воспоминаниях. Без единой потертости. — Всё в порядке? — в голосе Ризли явно слышно беспокойство. — Я узнал, что, похоже, были какие-то испытания, связанные с вишапами, о которых мы не знаем. А еще, что с этим связана Селестия, и, что вероятно, я сам. Я смог увидеть лишь один разворот тетради — это был дневник Фокалорс, — отстраненно отвечает Нёвиллет. Видно, что он все еще не здесь, витает глубоко в своих мыслях. — Меня ей передала Эгерия. Ризли крепче сжимает колено мужчины. Слишком сильно он переживает за него и его состояние, понервничать заставили и подкосившиеся колени Нёвиллета, в то время как он проникал в воспоминания. Пусть для юдекса длилось приключение это недолго, но Ризли показалось, что минула целая вечность. Каждая минута словно притягивала все больше ужасных тревожных мыслей, но теперь можно спокойно выдохнуть, смотря на мужчину, что, наконец-то, пришел в себя. — Мне жаль, что на пути к нашей цели тебе приходится испытывать столько печали и боли, — тихим голосом отвечает Ризли. — Я рад, что узнаю эту информацию, хоть она и приносит мне порою не самые приятные чувства, — отрицательно машет головой Нёвиллет. — У меня была мысль, что Эгерия и Фокалорс хотели защитить меня от неконтролируемой потери облика, ведь это начало происходить после смерти архонта, но теперь я сомневаюсь в своей теории. Кажется, было что-то намного серьезней. — Я думаю, нужно узнать, что это были за испытания, — отвечает герцог, не отводя взгляда. — Я уверен, что мы на правильном пути. — Нёвиллет лишь кивает в ответ.