Как приручить дракона. Часть 2

Просыпается Нёвиллет в тот момент, когда две крепкие руки сгребают его в охапку, притягивая к груди их обладателя. Ластиться к кому-то с утра и утыкаться в него носом кажется таким непривычным и оттого будоражащим и трепетным, правильным. Вдыхать аромат чужого тела и чувствовать умеренно бьющееся сердце хочется куда сильнее, чем собираться на работу, поэтому Нёвиллет уже с минуту игнорирует верещащий будильник. Всю ночь ему снились нежные бледные руки, снова и снова гладящие по голове, белые волосы, что щекотали его драконью морду, и тихий голос, обволакивающий своим спокойствием. Хоть Нёвиллет теперь и знает, кому принадлежат эти черты лица, что видел уже неоднократно в своём сознании, но стоит задуматься о собственных чувствах… Кажется, что их нет. Он не помнит, вероятно, вовсе не знает Властительницу трав, о ней мало что известно, и, действительно, непонятно, как мужчина может испытывать хоть какие-то тёплые чувства к ней. Даже несмотря на все эмоции в своём сне. Нёвиллету кажется, что они зря теряют время, ведь практически уверен, что Руккхадевата никак к нему не относится, но всё же остаётся надежда, что подсознание, выдающее такие чудные сны, знает немного больше. Слишком противоречиво. Нехорошо забивать голову такими мыслями с самого утра, задавая этим тон предстоящему дню. — Доброе утро, — сонно говорит Ризли, приподнимая голову Нёвиллета за подбородок и невинно целуя закрытые губы. В такие моменты, когда чувствуешь тепло другого человека, его крепкие руки, с такой любовью обнимающие, собственную ногу на чужом бедре и ленивый короткий поцелуй, в полной мере ощущаешь то, каким одиноким был всю жизнь. Насколько велик был тот тактильный голод, который наконец получается насытить сполна. Такие простые действия, как уткнуться в слегка смуглую шею, тихо вдохнуть запах тела и ответить на такое искреннее «доброе утро», вызывают приятные мурашки по телу. Наконец-то задают правильный тон на день. — Я приду к тебе, как закончу работу в Меропиде, — хрипловатым от сна голосом говорит Ризли и целует макушку мужчины. *** Солнце сегодня необычайно яркое, ужасно слепит глаза и печёт неприкрытую кожу всем, кто так сильно спешит по своим делам. Лёгкий ветерок совершенно не спасает от жары, и даже море, что омывает Фонтейн, уже успело нагреться и никак не помогает в этой ситуации. Непривычно высокое небо словно свидетель утренней суеты на улице. Нёвиллет сейчас часть её. Торопливым шагом он направляется в Эпиклез — как это уже часто бывает после смерти Фокалорс, ему в последний момент поменяли расписание, перенеся суд намного раньше, о чём мужчина узнал, уже придя в Мермонию. В руках у него несколько папок с документами, прижатых к бедру, а в руке должен был быть стаканчик с водой, которую он желает больше всего в данный момент, но почему-то перед самым выходом подумал, что это как-то несерьёзно. Можно утолить жажду уже непосредственно в зале суда. Не меньше глотка воды ему хочется снять жаркую мантию и стать под холодный душ, а что ещё лучше — нырнуть с головой в прохладную воду их любимого с Ризли озера. Но ни того, ни другого Нёвиллет себе позволить сейчас не может, поэтому остаётся лишь войти в Эпиклез, поздороваться с мелюзинами и, обойдя толпу зевак, зайти в зал суда, закрыв за собой дверь. Тут пока что пусто, тихо и спокойно. Никто не кричит, никто не обвиняет ни сторону пострадавших, ни сторону подсудимого, не создают лишних шума и суеты. Когда здесь нет людей, зал суда ощущается иначе. Просторней и ближе сердцу. Но всё же, окинув взглядом пространство, Нёвиллет замечает знакомую шляпку, выглядывающую из-за кресла на первом ряду. Сменив траекторию, он спускается вниз, убеждаясь, что перед ним Фурина. — Добрый день, не ожидал тебя здесь сегодня увидеть, — первый здоровается Нёвиллет. — Пришла посмотреть на суд или что-то случилось? — Привет, Нёвиллет! Кажется, у меня вновь появились силы и желание посетить это место, — девушка широко улыбается, выглядя ещё свежее прежнего. Усталость после правления всё больше её отпускает. — К тому же, до меня дошли слухи, что суды всё менее напоминают театральную постановку, становясь более серьёзными. — Ты разочарована этим? — Нет, даже наоборот, — Фурина слегка машет головой из стороны в сторону. — Знаешь, мне, конечно, очень льстит, что моим экспрессии и харизме всё ещё не нашлось замены, но я правда рада, что всё так происходит. Суд — это же важный процесс, а не цирк. — У нас даже мысли не было искать вместо тебя кого-то. Ты и правда незаменимая часть этого. — И как же хорошо, что сейчас я больше не часть! — звонко рассмеялась девушка. — Ладно, хватит лести! Скорее иди на балкон, а то вот-вот людей начнут запускать. — Надеюсь, ты хорошо проведёшь время, — кивает Нёвиллет. Когда все люди заняли свои места, их оказалось куда меньше, чем виделось в коридоре. Смотря на зал, Нёвиллет чувствует лёгкое головокружение, которое отчего-то усиливает жажду, поэтому, сделав пару глотков воды, он всё же показывается людям, становясь на центр балкончика и кладя руки на трость. — Судебное заседание объявляю открытым. Рассматривается дело по иску Грасиет к Труден о взыскании долга по договору займа. Слово предоставляется государственному представителю Грасиет, — громко начинает Нёвиллет и чувствует, как в горле вновь начинает першить. Зрители, услышав тему заседания, разочарованно вздыхают, ожидавшие чего-то более фееричного и интересного. Все любят драму, интриги и истории, от которых мурашки идут по спине, и этих ощущений точно не удастся получить сегодня. Но, видимо, всё же надежда на неожиданный поворот событий не покидает их мысли, поэтому до сих пор никто так и не покинул Эпиклез. Нёвиллет окинул скучающим взглядом зал. Кажется, участники суда вот-вот переступят ту границу дозволенного своими криками. У мужчины почему-то все мысли с каждой минутой становятся всё хаотичней, а слова вот-вот перемешаются. Хочется пить. Кружится голова, словно давление низко упало. Спиной ощущается холодный пот. — Мадам Грасиет, вам есть что добавить? — Нёвиллет старается говорить чётко, и, может, для других людей это и работает, но он слышит, насколько изменён его голос. Какой-то уж слишком болезненный. — При чём тут она, ваша честь?! Повторюсь, эта стерва!.. — Труден вновь повысила голос. — Тишина! Люди в зале восхищённо охают, словно больше всего в жизни любят это слово, так жёстко сказанное Верховным судьёй. Нёвиллет ощущает, как рука его уж больно знакомо щиплет, а шея, скрытая высоким воротником, совсем чуть-чуть покалывает. Он даже не проверяет — всё и так очевидно. Не хочет расстраиваться лишний раз, тем более в месте, где это неуместно. — Да она вообще напала на меня неделю назад! — перепалка не заканчивается, лишь становится тише. — Кто-нибудь может подтвердить ваши слова? — вновь подает голос Нёвиллет. Руки мужчины начинают мелко трястись, а в лице ощущается слишком уж сильный жар, что разливается по венам. Он чувствует сильную знакомую слабость и совершенно не представляет, что ему сейчас делать. Приходится действовать в лоб. — Если добавить вам нечего, суд объявляет перерыв в тридцать минут. Зайдя за угол, он хочет выпить ещё воды, но бутылка оказывается пуста. Не медля ни секунды, мужчина быстрым шагом покидает балкон через выход для персонала и в мгновение оказывается возле двери в туалет. Заходит, закрывает дверь на замок и опирается руками об одну из раковин. Быстро окидывает взглядом индикаторы кабинок, убеждаясь, что никого там нет и, снимая наскоро перчатки, ополаскивает лицо водой, с прискорбием понимая, что та ужасно тёплая и неприятная коже. Отражение в зеркале выглядит ужасающим: радужка глаза расползлась по всему белку, узкий зрачок словно ещё сильнее почернел, серединка которого светится холодным белым светом, на лице несколько крупных участков чешуи, а рожки уменьшились и заметно затвердели. В дверь тут же стучат. — Нёвиллет, ты в порядке? — знакомый женский голос кажется обеспокоенным и доносится как-то слишком слабо до ушей мужчины. Нёвиллет молчит. Садится на парапет у стены рядом со средствами гигиены и утыкается головой в раскрытые ладони. Когти слегка царапают кожу головы. Слова словно весят на языке тонну. — Это то, о чём мы думаем? Как тебе помочь? — другой женский голос отдаёт теплом. — Я был бы… — мужчина старается выдавить из себя хоть что-то. — Благодарен за прохладную воду, — всё же отвечает он. За дверью сразу слышатся быстрые шаги, а Нёвиллет тянется слабой рукой к замку и с усилием открывает его на случай, если не сможет сделать это позже. Несмотря на ужасное состояние и слабость во всём теле, он чувствует ужасный стыд вперемешку с виной. Мало ему было озадачивать Ризли своими проблемами, теперь и Клоринду с Фуриной вмешал в это. Хочется справиться самому. Не получается. Он ненавидит зависеть от других, ненавидит ситуации, в которых не в силах сделать всё самостоятельно, и в голову вновь лезут воспоминания о похищении. О том, каким он был слабым и беспомощным, о том, что его пришлось спасать целой группой людей, и о том, как это страшно — обладать такой огромной силой, но при этом не иметь возможности справиться с ней. О том, что при всей этой силе обычные люди с глазом бога сделали больше, чем он. Нёвиллет не ставит себя выше своих близких, не обладает заносчивостью из-за своего происхождения, но принимать этот факт всё равно тяжело, когда на руках очевидные факты. С другой стороны, отлично, что его окружают те, кто принимает его проблему и готов прийти на помощь. Те, кто готовы проснуться ночью и отвести его на озеро, помочь снять одежду и сидеть ждать столько, сколько придётся, чтобы после заботливо накинуть полотенце на мокрые плечи. Те, кто не отмахнулся от внепланового перерыва и всё же пошёл уточнить о состоянии. Те, кто не скажут ни слова о том, как им в тягость его проблемы. Во всех этих мыслях он чувствует себя словно в мерзкой, вязкой слизи, которую невозможно отмыть. Голова идёт кругом, а на плечо опускается требовательная рука, пытающаяся его растормошить. Или она делает это уже какое-то время? — Нёвиллет, пожалуйста, выпей воды! — доносится неспокойный голос. Его мягко обхватывают за скулы и слегка запрокидывают голову, пока к губам подносится горлышко ледяной бутылки с водой. Глоток, второй. Туман в голове стал не таким густым, но… на этом всё. Прикрытые глаза мужчины смотрят в пустоту, а ослабленные руки лежат по бокам на том самом парапете. Безумно хочется вернуться в свою первозданную форму. Лицо резко становится прохладней, видимо, его умыли водой из бутылки, и это вроде бы незначительно улучшает ситуацию. Голоса обеспокоенных девушек становятся четче. — Единственная идея кажется идиотской — я точно не буду выливать ему воду на голову, — говорит Клоринда. — Я тоже! Есть ещё один вариант, но я не думаю, что это сработает. Не медля ни секунды более, Фурина наматывает на руку бумажные полотенца, кладёт их на волосы мужчины и, выхватив бутылку у дуэлянтки, тоненькой струйкой льёт воду на рожки. Какая-то резкая боль пронзает Нёвиллета, заставляя сжать зубы. Ледяная вода ощущается каждой клеточкой тела, и, кажется, с лёгкостью можно определить её близкую к нулю температуру, но… слабость медленно начинает отпускать, а мысли словно снова становятся цельными. Мужчина мажет взглядом по помещению, убеждаясь, что слух его не подвёл. Перед ним встревоженные Клоринда с Фуриной, что смотрят на него с надеждой в глазах. — Ты как? — всё же спрашивает Фурина. — Кажется, мне уже лучше, — Нёвиллет с силой потирает лоб, стараясь окончательно прийти в себя. — Не знаю, как вас благодарить. Вы были не обязаны, но очень сильно выручили меня. Спасибо вам. — Ох, Нёвиллет, так поступают настоящие друзья! Мы не могли иначе, — облегчённо выдыхает Фурина. — Мы рады, что смогли тебе помочь, — кивает Клоринда. — Ты может обращаться к нам в любое время и не бояться, что тебе откажут. — Я благодарен вам за это, правда, — слова мужчины искренние, но в голосе чувствуется толика грусти. — Можно вас попросить не говорить об этом Ризли? Я бы не хотел, чтобы он зря переживал. — Ну уж нет, вы вместе работаете над этой проблемой, и он, как никто другой, заслуживает знать о том, что произошло, — уверенно отвечает Клоринда, а Фурина согласно кивает несколько раз. — Тебе точно легче? Сможешь продолжить суд? Может, перенести заседание на другой день? — Нет, не нужно, спасибо. Мне лучше. Приведу себя в порядок и вернусь в зал, — в подтверждение своих слов Нёвиллет встаёт, вновь подходя к зеркалу. Отражение сильно изменилось. Глаза теперь совершенно обычные, чешуя, по крайней мере с лица, исчезла, оставляя после себя лишь светло-голубой цвет на виске под волосами, а опустив взгляд ниже, можно заметить совсем короткие синие ногти, которые с лёгкостью скроются перчатками. Теперь мужчина надеется, что до конца дня ситуация не повторится. *** На обдуваемый прохладным воздухом город опустился глубокий вечер, позволяя жителям наконец-то вновь укутаться в свои уютные кофты. Сейчас на улице пахнет свежестью и радужными розами, аромат которых разносит ветер. Не успев вдоволь насладиться всеми прелестями улицы, Ризли заходит в знакомую библиотеку, чтобы найти нужную информацию о Властительнице трав. Настрой у него как никогда бодрый, поэтому мужчина с зарядом энергии проходит пару стеллажей с известными Тейвату личностями. Вначале смотрит на заголовок с подзаголовком, но видит лишь имена архонтов либо же что-то незнакомое, после, когда все названия были просмотрены, открывает некоторые книги и внимательно читает оглавление, ища даже самые простые намёки на Властительницу трав. Всё ещё ничего. Ризли только начинает думать о том, чтобы перейти в другой ряд, как к нему подходит молодой на вид мужчина. На носу у него аккуратные очки, на шее завязано пышное жабо белой рубашки, что заправлена в строгие брюки, а из-под них виднеются коричневые туфли. Вид его вызывает доверие в профессионализме. — Добрый вечер, могу я вам чем-то помочь? — добродушно спрашивает он. — Вообще-то да, был бы благодарен, — кивает Ризли, возвращая книгу на полку. — Я ищу любую информацию о Властительнице трав — Руккхадевате. — Неожиданный запрос! Знаете, о ней мало что известно, да и странное что-то я заметил, поэтому, боюсь, вы разочаруетесь. Вот, — мужчина быстро проводит пальцами по верхней полке и вытаскивает тонкую брошюрку, спрятанную между двух книг. — Это вся информация, что существует от Властительнице трав. — Вы сказали, что заметили что-то странное? — Ризли хмурит брови, смотря на скупую находку. — Да! И мне совершенно никто не верит, говорят, совсем из ума выжил. А я уверен — ошибаться в этом не могу. — А если ближе к делу? — Не так давно я проводил инвентаризацию, и на одном стеллаже не сошлось количество книг. Я помню все, что вообще существуют здесь, но, почему-то перечитав название каждой, всё равно не понимал, что именно пропало. Но! Зато я вспомнил, что на одном конкретном месте точно была раньше книга, а, раздвинув соседние, на пол вывалилась лишь эта старая брошюрка. И это даже не все странности! — Я готов удивиться. — Брошюра была выпущена около ста лет назад и у нас никогда не числилась, уж я-то точно бы знал. Она появилась несколько месяцев назад. Сама по себе. Я регулярно проверяю ассортимент, и её абсолютно точно не было раньше. Но всё, что там написано, я знал и раньше, — библиотекарь выглядит настолько серьёзно, что ему хочется поверить, хоть и звучит это как банальная невнимательность. Просто человеческий фактор. — Что ж… Я могу взять эту брошюру, как любую другую книгу? — Ризли немного растерян таким потоком информации. — Конечно. У вас есть наш читательский билет? Билет у Ризли есть, поэтому, взяв тоненькую скромную брошюрку, он быстрым шагом направляется в Мермонию. Очень хочет прочитать её сейчас, но думает, что это лучше сделать вместе с Нёвиллетом. Подняв взгляд, что был направлен на собственные ноги, Ризли замечает Клоринду. Вид у неё уж больно серьёзный. — Хорошо, что я тебя встретила, — тут же говорит она. — Фурина тебе ещё не рассказала? — Мне уже страшно. О чём? — У Нёвиллета сегодня опять был приступ. — В смысле? — мужчина глупо смотрит на дуэлянтку, не понимая, о чём та говорит. — Ризли, «в смысле»? Он покрылся чешуей и медленно превращался в дракона. — Что? Где он сейчас? — глаза герцога округлились, тело напряглось, и, кажется, будто он вот-вот бросится бежать на помощь. — Мы ему помогли, сейчас он в порядке. — Помогли? Как? — Фурина вылила ледяную воду ему на рога, и он понемногу пришёл в себя. Конечно, остались следы, но ему стало намного лучше. Не думаю, что это универсальное средство, вряд ли оно будет работать всегда, но отсрочить изменение облика получилось. — Вы с Фуриной два гения, вы знаете об этом? — Ризли облегчённо выдыхает, отложив ненадолго план побега. — Пф, — фыркает Клоринда. — Конечно знаем. Ладно, беги, я уже вижу, как тебе не терпится его увидеть. — Я так вам благодарен! С меня… что-нибудь вкусное! Потом придумаю! Дуэлянтка лишь усмехается, смотря вслед мужчине. В Мермонию Ризли заходит, что говорится, «с двух ног», тут же подлетая к нужному кабинету, хлопая дверью и быстро подходя к стоящему у книжного шкафа Нёвиллету. Сразу же без слов заключает его в крепкие объятия и слышит, как быстрый стук собственного сердца отдаёт в висках. Юдекс тихо выдыхает, освобождая руки, прижатые к груди, и обвивает ими талию мужчины. Мягко целует в висок и тихо говорит: — Прости, что заставил тебя волноваться. Нёвиллет понимает, что Ризли уже всё рассказали. И всё же то, что о юдексе переживают, греет его сердце, хоть и не хотелось бы давать повода для беспокойств. — Ты не виноват, прошу, не говори так. А Ризли всё крепче обнимает. Утыкается носом в плечо и не может заставить себя отпустить этого мужчину. Ему страшно представлять, что бы могло случиться с Нёвиллетом сегодня, ещё и в самом Эпиклезе. Страшно думать о том, что испытывает он в такие моменты. Ризли больше всего на свете хотел бы быть в этой ситуации с ним. И как бы тяжело ни было расцеплять руки, всё же он делает это вместе с шагом назад. — Я нашёл кое-что про Властительницу трав, но информации очень мало. Сев на диван, оба опускают взгляд на брошюру. Сверху сразу же бросается в глаза дата выпуска — чуть более ста лет назад, а ниже всего пару абзацев. Текст этот по большей части представляет из себя воду, высушив которую, удаётся узнать лишь то, что Руккхадевата была кем-то вроде матери растений, вела ничем не примечательную жизнь, особо никаких заслуг не имела и умерла своей смертью четыре сотни лет назад. — Да, не густо, — констатирует Ризли. Но Нёвиллет молчит. Он смотрит на строки и не может оторвать взгляда, словно прикованный к ним цепями. Словно не дышит, глубоко погрузившись в свои мысли. — Нёвиллет, все в порядке? — видя замешательство, герцог кладёт тому руку на плечо. — Она умерла пять сотен лет назад, — тихо говорит он, смотря в пустоту. — Получается так, — кивает Ризли, не понимая проблемы. — Задолго после моего рождения. Я мог её знать, но не помню об этом. Вмиг сны стали нести какую-то ценность для Нёвиллета. Словно поглаживания по голове стали более ощутимы, а женский голос разборчивее. Чёткое ощущение поселилось в его груди о том, что он потерял что-то важное, и хоть мужчина всё ещё не может разобрать и половины своих чувств, но они всё равно ощущаются болезненно. Теперь Ризли понимает. У юдекса в глазах всё написано. — Мы обязательно узнаём, что вас связывало, — уверенно говорит герцог. — Как? — голос Нёвиллета какой-то отстранённый. — Я думал над этим последние несколько дней, но не знаю, как ты отнесёшься к этой идее. Я слышал, что Ирминсуль, что в Сумеру, связан со всем живым в Тейвате и хранит все существующие знания. — Что-то вроде хранилища, да, — кивает Нёвиллет. Уж он-то предостаточно знает об этом дереве. — Ты предлагаешь, чтобы я поехал напрямую к архонту? — Нет, я всё ещё помню, как ты к ним относишься. Просто напиши официальное обращение, чтобы меня, как твоего представителя, приняли. Я всё узнаю. Идея Нёвиллету не сильно нравится, если говорить уж честно, но она всё ещё звучит лучше того, о чём он подумал сначала. Вновь он зависит от других. Кажется, к этому начинаешь привыкать.