Репутация? Репутация!

Рики жует арбузную жвачку, оттягивает ее пальцами, разглядывая, как она становится бледно-розовой, накручивает на язык, дует пузырь. У него на уме гитарные аккорды и способы, как побыстрее заработать денег. Еще он думает о том, что летом живется отлично, что школа — полная *** и он бы точно предпочел сейчас гулять до самого рассвета. На доске математик пишет совершенную чушь, используя одни буквы. Если честно, то Рики совершенно плевать, как найти Х или У, а уж тем более предел функции. А если уж совсем честно, то он даже не понял, что это значит. Слишком много заумных и сложных слов. Из тетрадей у него имеется только слегка помятый листок. А в пенале — ручка без стрежня и наполовину сломанный карандаш. Рики сидит на последней парте, еле сдерживается, чтобы не поднять ногу для более удобной позы и не зевнуть. За окном светит белое солнце. Видно улицу и как на ней течет жизнь. Видно, как бегут дети, как говорят по телефону взрослые, как открываются и закрываются магазины. А тут лишь скука. С к у к а. Скучная. Он запрокидывает голову, потирает шею, почти падает на стуле, но вовремя останавливает себя, схватившись за край парты. Да, скука. Он бы сейчас больше хотел покататься на велосипеде. Или на скейте. Возможно, послушал бы популярную музыку. Отталкиваясь ногой, полетал бы в лучах закатного солнца, пробивающегося сквозь ветки деревьев. Интересно, кто придумал учиться летом? И есть ли у этого человека совесть? Летом надо жить. И дышать. Рики оглядывает одноклассников. Они ужасно скучные заучки; словно уверены, что обязательно поступят в столицу. Конечно, прямо всем классом их там ждут. Такие обычно плачут после плохого балла, падают в яму на контрольных от страха и считают себя слишком гениальными и талантливыми. Куда проще никем себя не считать. Нишимура хотел бы создать бой-бэнд, играть по ночам в каком-нибудь подвальном помещении. Как в лучших американских фильмах. Хотел бы пить странные коктейли (пунши?) из красных стаканчиков. Ходить на вечеринки. Ездить с друзьями на реку под старые кантри песни. Делать все то, что делают подростки. Всё крутое. И веселое. Но с бой-бэндом не клеилось. Играть и сочинять он умел (ну… если говорить грубо), а вот петь — точно нет. И друзей веселых тоже не было, все готовились к поступлению, как будто это интереснее. Рики достает жвачку изо рта, катает ее в шарик и приклеивает под парту к остальным. Там у него целая семья: самому старому члену стаи пару месяцев. Да, жвачки — это опять то, что он обожает. Они придают уверенности в себе. У него весь рюкзак наполнен старыми пачками и серебряными бумажными осколками. Дорогой учитель, обращение к В(в)ам: не чертите график функции, у вас криво выходит. Издалека особенно заметно. Но тут к доске вызывают Сону. Рики скрещивает ноги под столом, складывает локти на парту и вглядывается. У одноклассника получаются идеальные графики. Из всех заучек его класса самый крутой заучка — заучка Ким Сону. И Рики не понимает, почему Сону никто не замечает. Если Ким ест, то всегда один. Если сидит за партой, то тоже один, если идет домой после школы, то вновь один. Его словно не существует. Ким Сону носит бесцветную одежду, говорит всегда негромко и не привлекает внимание. Это Нишимуру и заинтересовало. Не может тот быть таким никаким, каким кажется. И действительно не может. Чем больше Рики за ним следил, тем больше понимал, что Сону просто прячется. Такой идеальный и такой абсолютно равнодушный, что аж тошнит. Самый настоящий серый кардинал. Кто из этих скучных заучек вообще в курсе, что эта мышь Ким Сону — внук мэра? Рики зуб дает, что если бы они узнали, то проходу бы ему не давали. Интересно, у Ким Сону есть личный водитель? И наверняка есть безлимитная карточка! И если бы Нишимура предложил ему вложиться в музыкальную группу, то тогда бы и солист появился, и куча веселых друзей… В голове сразу вырисовывается картинка из фильмов: он играет на гитаре, какой-то красивый мальчик с ангельским голосом поет рядом, мигают огоньки гирлянд, непокрашенные стены гаража… Рики убирает волосы от глаз, бьет себя по щекам. Засыпать нельзя. Звонок — его спаситель — наконец звенит. Тогда Нишимура встает со своего стула, поправляет слегка прилипшую к телу футболку и движется к парте перед столом Ким Сону. Он прогоняет одноклассницу погулять в коридор, садится на стул наоборот, лицом к Киму, и улыбается лукаво. — Привет. Сону поднимает на него глаза, но после равнодушно опускает их в свой учебник, продолжая решать задания. — Приве-ет! — Рики говорит громче и выдергивает из чужих рук карандаш. — Оглох что ли? — Чем-то могу помочь? — Сону скучающе переворачивает страницу книги и берет из пенала новый карандаш. Нишимура быстро забирает и этот. Рики смеется. — Ты — нечто! Кто бы мог подумать? Ким поднимает брови удивленно, смотрит на одноклассника. Он, кажется, даже не совсем помнит его имя. Сложно сказать, что другие люди могут заинтересовать Сону. Его могут заинтересовать акции. Математика. Книги. Сложные компьютерные игры. Теннис. Люди в этом списке на месте… последнем. Одноклассник выглядит так, словно не спал пару дней. И, наверное, закупился на блошином рынке. — Мог подумать? — Ким задает вопрос. — Мог подумать, что ты так богат и значим! Знаешь, наше общество, наш мир — все построено на блате. Сону усмехается. Почему подростки так любят рассуждать, словно взрослые? — Я разве богат и значим? — B-I-G C-H-E-E-S-E. Ким закатывает глаза. — Произношение ужасное. Рики вспыхивает. — Неправда! Мой английский хорош. Я добавляю его в свои песни. — Напой что-нибудь. — Я не пою. Я читаю. Сону еле сдерживает улыбку. — Прочти. — Купюры в моем кошельке, за стенкой плачет ляля. Она опять такая: «Купи мне новый БэЭмВэ». А я такой: «Отстань, а». — Сону заливается смехом, бьет ладонью о парту, а Рики краснеет. — Нет, я не буду больше читать! Ты смеешься! Сону задыхается. — Да у тебя талант! Рики краснеет сильнее, ударяет его ладонью по плечу. — Заткнись! Ты просто не дослушал. — А что там дальше? — Теперь не скажу. — Рики обиженно скрещивает руки на груди. — Но если бы ты послушал с битом, то точно бы понял, что у меня отлично выходит. — Мое сердце этого не выдержит. Оно остановится. — Сону проводит ладонью по лицу, вытирает выступившие от смеха слезы. — Ты обычный грубиян. А я еще хотел попросить тебя быть спонсором! — Ты думаешь, я меценат? — Кто это? — Забудь. — Сону машет на него рукой. — Точно не хочешь вложиться? Ким подкладывает руку под голову. — Я вложусь, если зачитаешь этот позор перед всеми. Рики поднимает брови. — Серьезно? — Серьезно. Даже можем создать группу. Я, если тебе интересно, еще пою отлично. Нишимура выставляет вперед ладонь для рукопожатия. — Обещаешь? Сону с неохотой чужую руку, пахнущую жвачкой, пожимает. Но улыбается. Ладно, на самом деле, это весело. Весело писать музыку, даже ужасную, и дружить с чудаком. Рики вскакивает со стула, требует общего внимания. Читает нараспев, активно жестикулируя: “Купюры в моем кошельке, за стенкой плачет ляля. Она опять такая: «Купи мне новый БэЭмВэ». А я такой: «Отстань, а». И через сотни веков, через сто поколений я буду самым крутым bad boy в наше время. Все ваши деньги — мои, запомните уроки. Я пойду дальше, а вы — целуйте мне ноги”. Ким громко захлопал, одноклассники брызнули, на волю вышел хохот. Рики поклонился и радостно глянул на Сону. Да, теперь группа ему обеспечена.