Все не так плохо

Если первый день на новом месте прошел в относительном спокойствии и мягкой кровати с цветочным бельем, то следующий начался принудительно и внезапно. С первыми петухами, так сказать! И Лань Чжань не жаловался бы, действительно, это животное, у него своя природа, к тому же он прекрасно выспался. Вот только есть один моментик… – А-Чжань, доброе утречко, милый!– Мама ворвалась в комнату, когда парень насчитал уже третью мошку на потолке, и одним движением раскрыла легкие занавески. Его окно выходило на затененный участок двора, и сейчас Ванцзи был безмерно рад, что не ослеп.– Солнышко встало, и нам пора вставать! Одевайся, сегодня много дел. И так же быстро исчезла, как и появилась. А парню оставалось под звонкое пение соловья одеваться в самую простую и легкую одежду. В элегантных и модных нарядах здесь не походишь… Вчера мама успела рассказать: солнце в этих краях обычно безжалостное, жгучее настолько, что все днем ​​стараются не показывать носа из домов, а уж вечером идут на огороды спасать клубнику, помидоры и другие уязвимые растения. Но сегодня то ли слишком рано, то ли повезло просто, однако жить можно было и до летней кухни доходить удавалось спокойно под многочисленными зелеными веточками. Во дворе царила свежесть. Цветы еще не проснулись и едва дарили аромат. Тонкой ниточкой доносился запах свежих блинов так, что даже если и не знаешь куда идти, заблудиться не позволит пустой кричащий живот. – А почему не в домашней кухне?– Сразу поинтересовался парень, когда отодвинул занавеску на двери. – Так удобнее. Большинство продуктов я беру из огорода, а он к этой кухне поближе,– она ​​вылила последний блин и выключила плиту, поворачиваясь к сыну лицом.– К тому же в дом горячий воздух заходит при проветривании. Оно нам надо? – Но ведь неудобно из дома ходить. – Так я из дома сюда и не часто хожу. Я там только ночью, в дождь и сильную жару, я ведь рассказывала. Женщина пожала плечами и поставила перед сыном полную тарелку светлых горячих блинов. По краям соблазнительно блестела хрустящая корочка, а рядом многообещающе стояла пиала с ягодным джемом, таким, что и не угадаешь: из чего намешано это чудо… Лань Ванцзи так и стоял в дверях, как засватанный, не мог понять, что делать дальше и как реагировать. Ну потому что с ним такое впервые, ей богу! Близкие никогда ничего-такого не готовили ему – спасибо прислуге. А оказывается от таких проявлений заботы… приятно. Помнится, у брата когда-то были попытки готовить, к сожалению, радикально обрубленные на корню одним лишь: "Это недостойное дело живущего в достатке мужчины", но его недоваренный, недосоленный, тайком съеденный рис с овощами был самым вкусным во всей жизни Ванцзи. При упоминании этого какое-то ощущение в груди обращается теплым клубком… И сейчас что-то очень похоже! – Я не люблю солнце, чтобы долго находиться на улице,– как прежде, он неуверенно сел за стол. – А солнце вот всех любит!– Мама вообще не чувствовала неловкости. Схватила прям со сковороды последний блин, сложила треугольничком и макнула в пиалу. Когда кусала, капля скатилась на палец, и та буднично слизала ее, словно и не волновалась совсем манерами и этикетом.– Светить меньше не станет от того, что кто-то его не любит.– Говорила с набитым ртом, улыбалась, не брала приборы, но о правилах напоминать не хотелось и близко. Пока женщина что-то рассказывала, парень возился с тонким куском теста. Она смотрела на него сочувственно, вздыхала и надеялась, что сын научится сам, глядя на нее хотя бы… – …Поэтому только панама тебе и поможет. А еще солнцезащитный крем, кожа твоя просто невероятная. Лань Чжань отвлекся от удачно сложенного блина и взглянул на женщину любопытно: – Для чего? – Сегодня в садик за яблоками пойдем. Их там ушами жуй, владельцы собирать не успевают, потому и разрешили местным брать сколько угодно. Поэтому сходим. Позавтракаем, найдем тебе панамку и сходим. И не ясно радоваться этому или грустить… Однако после кое-какого завтрака, мама действительно нашла какую-то соломенную шляпу, закинула ее на голову сыну и смеясь выбежала из дома. И Ванцзи ждет такая вот безмятежность? Свобода от всего привычного, чертовски правильного. Такая прекрасная свобода, что он, не стесняясь никого и ничего, может в соломенной шляпке, как ребенок за мамой хвостиком следовать, куда бы ни повела. Нет, определенно. Радоваться. Радоваться мелочам, как мама. Смеяться над ними, над собой, над судьбой, над шляпкой. А потом и над самой мамой, когда видишь ее на улице в совсем не лучшей широкой, еще и с корзиной в загорелых руках. Она не ругается, не обижается, не говорит, что это не воспитано, не заставляет сдерживать искренние эмоции. Но мягкий смех стихает быстро, стоит только вспомнить уже прошлое. Как он вообще жил раньше? За два дня столько смеялся и радовался, что былую мрачность и вспоминать не хочется, что будет дальше? Неужели… Достигнет состояния нормального человека?! Да нет, быть такого не может. Калитка мирно прощается с хозяевами скрипом, дорога здесь ужасная, переломить ноги идя ею – раз плюнуть. Но если шагать рядом с мамой, она обведет наиболее удобным и безопасным путем, выведет к поросшей травой узкой тропинки, идущей в тень между множеством деревьев. Солнце едва поднялось, только начинало припекать, и пока шляпа спасала. Надолго ли? Рядом с несколькими высокими деревьями предусмотрительно лежала стремянка так, что среди травы и лежачих яблок ее едва было заметно. Лань Чжань склонился за ней, но мама придержала за плечи: – Рано, сынок. Сначала нужно низом собирать, а уж потом, как не найдется спелых, лезть вверх. Парень слушал, наблюдал, учился новому и сам удивлялся: "Как можно не знать подобных простых вещей?". За несколько минут он уже наловчился, и поглядывая в мамину корзину, гордился собой: в его лежало больше… Между ветвями кричали птицы, трепетали крылышками бабочки, изредка пролетавшие мимо, где-то недалеко лаяла собака, а рядом мама что-то мурлыкала под нос. Прекрасная громкая тишина. Которая обрывается чужим отчаянным криком. Очередное яблоко выпадает из ладони, по спине пробегают мурашки, когда крик повторяется. – Эм… Мам? Обеспокоенная женщина смотрит вдаль, выглядывает кого-то, но сразу как сын спрашивает, оборачивается к нему и утешает: – Голос, как у Вэй Ина. Ничего страшного. Ничего страшного. Маме все равно, а ошарашенный он даже не знает как яблоко из травы поднять, как взгляд отвести от места, где крик раздавался. Что же с этим Вэй Ином происходит, если уж и не удивляется никто…? – Он, может, сейчас прибежит,– отвечает на немой вопрос женщина,– вот и узнаем: все ли в порядке. Ванцзи стоит и ждет, готов незнамо к чему. Крики не так громки, собака лает и то сильнее, но как будто приближаются. Слова становятся более четкими, можно ясно слышать шуршание камешков под чужими ногами, когда из-за угла выбегает юноша: – Да отцепись ты наконец! Грёбаные высокие заборы, почему никто не сажает деревья у дороги?!– Из-за длинной челки он едва может видеть и, похоже, бежит по-памяти и наитию. Почти кусая его пятки, за ним бежит небольшой круглобокий пес. – Цюцю, оставь его быстро! – крикнула женщина в перерыве между вереском и парня, и животного.– Домой! Собака протестуя подняла лапами пыль, останавливаясь, но покорно развернулась и побежала назад, тявкнув что-то в заключение. Но Вэй Ин этого не заметил. – Тетушка Ла-ань!– Он все старался безуспешно убрать волосы с глаз, когда больно врезался в плечо Ванцзи.– Ауч! Тот же моментально схватил незнакомца за плечи, не давая упасть: – Вы в норме? – Ага. Вот только, словно в дерево врезался, ха-ха. Расфокусированный взгляд и желание то и дело оглянуться за спину выказывали не очень нормовое состояние. Отпускать или наоборот удерживать на месте испуганного парня – почему-то было трудно определиться, но облегчил выбор он сам, обратившись к маме: – Спасибо, тетушка Лань, вы моя спасительница! Заметил ее Лань Чжань почему-то за несколькими ветвями с противоположной от них стороны дерева и не очень-то довольную… – Да ничего,– она ​​очень вежливо стала ближе к ним и буднично спросила:– Сюаньюй снова пошел на опушку и не закрыл ворота? – Ага,– уже совершенно спокойно стал отвечать Вэй Ин.– Он неплохой и за Цюцю хорошо ухаживает, но когда делает так, хочется на другой край села их обоих вывезти. А может, и вовсе в лес… – Рано или поздно кто-то так и сделает. Или батюшка насовсем заберет в город. Становилось сразу понятно, что батюшка у названного Сюаньюя такой-себе в ​​исполнении своих обязанностей. Все плохие отцы у мамы становились батюшками с характерно приподнятыми бровями и закатанными глазами при их упоминании. Вэй Ин это как будто понимал и засмеялся, подходя ближе. – Все возможно…– Звенящий, веселый голос понизился почти до шепота, и Ванцзи поспешил поднять давно забытое яблоко, заинтересовавшее муравьев. Но как бы ни старался не лезть не в свое дело, все равно удалось услышать:– А кто это с вами, тетя? Таких хорошеньких не видел у нас раньше… – Это мой сынок,– так же тихо ответила ему женщина,– вчера только приехал. Не женат и, насколько мне известно, ни с кем не встречается… Парень растерянно отвернулся к другому дереву и слишком внимательно стал выискивать на нем краснобокие красивые плоды, прекрасно делая вид, что его здесь нет и он ничего не слышит. – О, может мне… помочь вам собрать корзинку-две? Или донести все? – Может,– в голосах обоих отчетливо чувствовалась улыбка. Но уже через мгновение мама заговорила нормально:– Но лучше петуха мне обещанного донеси. Уже месяц жду, а все никак, только ходишь да яйца просишь. Ладонь глухо ударила прикрытый волосами лоб, и парень заговорил: – Забываю без конца. Но сегодня обязательно зайду к вам и принесу… Мама фыркнула, потянувшись к ветке, а трава зашуршала под чужими ногами. Ванцзи решился оглянуться, и в этот момент его взгляд поймали игривые серые глаза. Вэй Ин подмигнул и побежал домой вприпрыжку, оставив Лань Чжаня краснеть растерянно и на довольную маму поглядывать краем глаза. Из сада они ушли, только когда солнце поднялось высоко в небе и предсказуемо сильно пекло спрятанные под шляпами головы…

𖤓

Вечер проходил в напряжении. Шарлотка стояла накрытая красивеньким полотенцем, остывала. Мама тихонько размешивала мед в горячей чашке травяного чая, а парень зацепился взглядом за хаотичную в своих движениях моль под мягким светом люстры. Вэй Ин обещал зайти. Но его до сих пор нет. Неясно: почему это его так волнует? Может, дорогой к парню снова прицепилась Цюцю и сейчас он где-то сидит боясь опасности. Или забыл. Или просто не хочет. Любой вариант вызывает грусть у Ванцзи, а чашка легкий ожог на ладони. Он смотрит на красноватый след и вспоминает чужую потрепанную футболку. Почему? Что для него должна значить несколькоминутная встреча, недознакомство с хорошеньким деревенским парнем, убегающим от пятнистого клубка по колено? Лицо против воли светлеет, когда калитка скрипит. Мама на это странно улыбается и встает, чтобы долить чай в еще одну чашку. – Не поверите, тетушка!– Показался парень из-за тюли, протягивая перевязанной рукой пакет из какого-то магазина. Внутри видны черты птицы, а на его дне прилично натекло крови. Ванцзи передернуло.– Зараза ловкий. Пока ловил, цапнул так сильно, что перематывать пришлось. Цзян Чен подорожника мне лазил искал, ха-ха-ха! Короче, хотел спрятаться или убежать, но от меня еще ни один петушок не сумел убежать… На последних словах он словно не просто рассказывал о случае, а обращался персонально к Ванцзи. Подмигнул, заулыбался с намеком каким-то, заставляя того стыдливо уткнуться носом в чашку…