Grindr Kinda Love: That's the Kind of Love I've Been Dreaming Of

***

— Ты собираешься избегать меня все каникулы? — Я не избегаю тебя. — Ты не разговаривал со мной. — Хм. Забавно. Ты тоже со мной не разговаривал, и это почти похоже на то, что ты был неправ. — Значит, ты дуешься. — Я не дуюсь. — Ты говоришь так, словно дуешься. — Отвали, Эндрю.       За неделю, прошедшую после банкета, Аарон был так занят выполнением заданий и экзаменами, что легко избегал встреч с Эндрю и его раздражающим сопровождением. Кевин отвез его в Колумбию. Они были здесь уже два дня, и Аарон жил по странному расписанию, чтобы не оказаться в одной комнате одновременно с Джостеном и, соответственно, Эндрю. Он просил Кевина приносить ему еду или катать его на машине, когда они, черт возьми, не хотели покидать нижние этажи. — Я думаю, это раздражает тебя больше, чем их, — сказал Кевин. — Встреча с Джостеном будет раздражать меня. Тем более, что я не могу разбить ему лицо так, как мне этого искренне, глубоко хочется. — На самом деле ты не хочешь этого делать. — Не указывай мне, чего я хочу. — На самом деле ты не хочешь этого делать, — повторил Кевин, а затем направился вниз, чтобы приготовить Аарону очень невкусный сэндвич. Такими темпами трагические навыки Кевина на кухне заставят его выйти из укрытия. — Нам нужно поскорее рассказать Ники. Ты не хочешь присутствовать при этом? — Эндрю прислоняется к дверному косяку Аарона, скрестив руки на груди. — Конечно, хочу. — Он хочет посмотреть этот странный фильм сегодня вечером. Мы должны сказать ему об этом после. — Какой фильм? — «Солтберн». — Угх. Тот, где трахают могилу? — Спрашивает Аарон. Эндрю пожимает плечами. — Конечно, он. — Ты вообще собираешься выйти из своей комнаты для этого, или нам принести телевизор сюда? — Ха-ха, — сухо говорит Аарон. — Если Нил когда-нибудь войдет в мою комнату, я действительно подерусь с ним. — Я бы не советовал. Ты проиграешь. — Отвали. — И все же Кевину разрешено находиться в твоей комнате без проблем. — Да. Я не испытываю ненависти к Кевину. Большую часть времени. — Большую часть времени.  — Это эхо? — Но даже в эти моменты ты все еще держишь на него обиду. Любопытно. — Не надо. Эндрю. Меня это тоже касается. Ты используешь меня как оправдание, хотя знаешь, что у меня нет таких же границ, как у тебя. Если бы я не хотел, чтобы Кевин что-то делал, я бы попросил его... — Ты сказал ему отвалить. — Он все еще спал. Он бы пошевелился через минуту. Ты же знаешь, какой он. — Да. Лучше, чем ты. Ты склонен забывать об этом. Первоначально он был моей бродяжкой.       Аарон сглатывает горечь в горле. Его руки сжимаются в кулаки по бокам. Конечно, на самом деле он этого не забывает. Он слишком хорошо понимает, что Кевин сначала был другом Эндрю, какой бы неблагополучной эта дружба иногда ни была, что он останется им после окончания университета, поскольку Кевин намерен затащить его и Джостена с собой в Про-Лигу. Глупые фантазии – все, что Аарон мог себе позволить. Его сердце может быть патологически романтичным, но голова всегда была реалистичной. Аарон не обманывает себя по поводу своего места в жизни Кевина. — Знаешь, Кевин на самом деле никому не принадлежит. Он сам по себе. — Кевин не знает, как быть самому по себе. — На самом деле у него это получается намного лучше, если ты когда-нибудь потрудишься увидеть его таким, какой он есть. Но это твоя проблема, Эндрю. — Только одна? — Ты всегда видишь людей такими, какими они были, когда ты впервые их встретил. Классифицируешь их как нуждающихся в исправлении, а потом не замечаешь, как происходит улучшение. — Неправильно. Ты думаешь, что понимаешь меня, но это не так. — Напротив, большую часть времени я убежден, что никогда не пойму тебя. — Тебе повезло.       Аарон вздыхает. Его правая рука поднимается, чтобы потереть левое плечо, затем пальцы начинают отбивать ритм по ключице. Он едва осознает, что делает это, – это возбужденное ерзанье, в которое он впадает, когда перевозбуждается или испытывает стресс. Это регулярно проявляется на их с Эндрю сессиях, когда Аарону кажется, что его не слушают, когда его обесценивают, когда его загоняют в угол.       Эндрю опускает глаза при виде этого движения, его губы поджимается. — Ты всерьез говорил о наших сеансах? — Я просто не понимаю, зачем тебе нужно, чтобы Бетси присутствовала в комнате, чтобы слышать меня. Почему это единственное место, где ты общаешься со мной? Это должно было заложить основу для наших отношений, а не ограничивать их этой комнатой. — Смелое заявление, когда ты прятался здесь последние два дня. — Ты знал, где я был. Вряд ли стоит считать, что я прятался. — Почему ты так защищаешь его? — Дело не в Кевине. — Забавно. Я думал, именно в этом. — Дело в том, что ты причиняешь людям боль и утверждаешь, что это в мою защиту, тогда как я в ней не нуждаюсь. Видишь? Ты все еще не слушаешь. — Я предупреждал Кевина раньше... — Ты не можешь диктовать, какой должна быть наша дружба. Ты не можешь этого делать. Ни с Кевином, ни с кем бы то ни было. Больше нет. Наша сделка выполнена. Мне разрешено иметь друзей. — Друзья. — Да.       Эндрю делает долгий, звучный вдох через нос. Он задерживает его на несколько секунд, а затем шумно выдыхает. Аарон не уверен, какой цели служит это ненужное проявление драматизма, но он терпеливо ждет, зная, что Эндрю с трудом может выразить свои чувства словами. Острые, резкие комментарии даются ему легко, но искренность требует времени. В отличие от Эндрю, Аарон готов слушать. — Я. Пытаюсь. Не диктовать. Ничего. — Это не должно быть чем-то, к чему тебе нужно стремиться. На самом деле, чтобы просто не делать этого, нужно приложить меньше усилий.       Внизу хлопает входная дверь. Кевин, Джостен и Робин возвращаются с пробежки. Глаза Аарона и Эндрю устремляются в сторону холла при звуке. Аарон напрягает слух, чтобы услышать, не раздаются ли быстрые шаги Джостена наверху, и немного расслабляется, когда не слышит их. Его взгляд возвращается к Эндрю, и Эндрю фиксирует на нем невыразительный взгляд, как будто считает Аарона глупым. Вероятно, так оно и есть. Аарон чувствует, что он действительно не должен позволять тому, что Эндрю думает о нем, влиять на него, и все же. — Значит, ты придешь сегодня вечером, — говорит Эндрю, и на самом деле это не вопрос. Аарон все равно слегка кивает. Эндрю повторяет его кивок, затем выходит из комнаты, оставляя дверь Аарона открытой. Аарон закатывает глаза и идет закрывать дверь. Он уже слышит топот ног Джостена, потому что, конечно же, ему нужно найти Эндрю сразу по возвращении. Осмеливаются ли они существовать вне поля зрения друг друга слишком долго? — Привет. — Голос Джостена, приглушенный дверью, задыхающийся и нежный. — На обратном пути мы купили выпечку из той пекарни, которая тебе нравится. Она на кухне.       Наступает долгое молчание, и Аарон не хочет думать о том, что это значит. Он берет наушники, натягивает их и падает на кровать, доставая телефон. Они с Кином время от времени переписывались. Он сказал Аарону, что проводит каникулы с семьей, что, как предполагает Аарон, подразумевает его отца и его девушку. Аарон дал такой же расплывчатый ответ о семье, когда Кин спросил, что он делает на каникулах. Кин никогда не спрашивал, общается ли он с отцом, за что Аарон благодарен. Он не хочет вдаваться в объяснение ситуации с Ники в переписке.

Значит, я не найду тебя торчащим под какой-нибудь омелой в кампусе? Жаль.

Зачем тебе нужен я под омелой, если тебя там нет? Чтобы другие люди могли меня поцеловать?

…

Верно подмечено.

Может, тебе стоит просто встать под нее прямо передо мной?

О. Что это? Это омела. Так удачно рядом с этим горячим парнем. Упс. Я случайно стою под ней. Пока Аарон набирает ответ, ему приходит уведомление о сообщении от Кевина. Он быстро проверяет его. Кевин прислал фотографию тарелки с пирожными на их кухонном столе с подписью: «Хочешь?». Аарон быстро набирает «к» и возвращается в другой чат.

Думаю, мой долг подхватить тебя на руки и зацеловать до бесчувствия.

Бесчувствия?

Да.

Не уверен, что ты сможешь это сделать.

Я думаю, что смогу.

Ммм, всегда такой уверенный Не могу дождаться, чтобы увидеть доказательства этого Еще одно сообщение от Кевина: «Какое именно?». Аарон внимательно смотрит на картинку, затем отправляет эмодзи с круассаном. Ему стыдно, что он ограничивается эмодзи, но это быстрее, чем набирать текст.

Я тоже не могу. Просто подожди, пока я не заключу тебя в свои объятия.

«Шоколад?» от Кевина. Аарон на мгновение задумывается, но ему не хочется чего-то настолько сладкого в такую рань. «Масло». Кевин большими пальцами вверх реагирует на его сообщение. 

Иду.

Уже? Только от мысли о поцелуе со мной?

Хахаха, прости, не тебе x

Куда ты идешь?

Я просто собираюсь встретиться с другом. Перепутал чаты.

Хммм Хорошо Повеселись с другом

Спасибо x

Раздается возня у двери. Ручка поворачивается несколько раз, а затем дверь дергается. Аарон снимает наушники. — Аарон, впусти меня, — зовет Кевин. Аарон бросает телефон на кровать и встает, открывая дверь. Кевин несет две тарелки и два стакана с апельсиновым соком. Аарон берет у него одну из тарелок и стаканы и несет их к своей кровати.  — Спасибо. — Ну, я же не хочу, чтобы ты голодал, верно? — Это было бы идеально для тебя. Ты мог бы просто занять мою комнату, когда я умру, — говорит Аарон. Кевин хмурится, присаживаясь на край кровати. Аарон смотрит на тарелку Кевина. На ней лежит шоколатин. Его брови слегка приподнимаются, он удивлен тем, что Кевин добровольно выбрал что-то с шоколадом.  — Они были любимыми у Жана, — говорит Кевин. — Я обычно тайком приносил их ему в «Гнездо». Если мне удавалось раздобыть немного, когда я выходил наружу. — Это было мило с твоей стороны.       Кевин пожимает плечами. Он разрывает тесто между пальцами, и оно рассыпается хлопьями. Аарон ждет, но Кевин, похоже, не собирается больше ничего говорить. Он протягивает руку и включает музыку на своем телефоне, чтобы не слышать звуки трапезы друг друга. Песня «Flu» от Fall Out Boy заполняет пространство между ними. — Сегодня вечер кино, — говорит Аарон. — Очевидно, мы смотрим «Солтберн». — Это тот, что с водой в ванне? — Ага. — Ох. Ники будет противным на этот счет, не так ли? — Вероятно. — Подожди, это значит, что ты выходишь из своей комнаты? — Я уже выходил из комнаты. Я буквально вчера был в твоей машине. — Да, но как: со всеми остальными. — Да. — Аарон закатывает глаза к небу. — Это не так уж и важно. Почему все делают это таковым?       Кевин ничего не говорит, но улыбается, поедая разорванные кусочки теста.

***

      Аарону не нравится, что он чувствует себя неуютно в собственном доме, но это так. Он долго откладывает спуск вниз, пока Ники не окликает его и не спрашивает, что он хочет, когда они заказывают еду.        Аарон в старых спортивных штанах и майке. Он берет толстовку со своего захламленного стула с одеждой (ему действительно нужно когда-нибудь убрать вещи) и заставляет себя спуститься по лестнице.        Аарон парит рядом с Ники, читая меню на его телефоне, прежде чем указать, что он хочет. Только когда он отходит и начинает натягивать толстовку, он понимает, что она вовсе не его. Она принадлежит Кевину. Либо Аарон поднял и положил ее вместе со своей одеждой, либо Кевин в какой-то момент швырнул ее на стул.       Аарон действительно рассматривает толстовку как следует. Это любимая толстовка Кевина с эмблемой «Троянцев». Джереми подарил ему ее в шутку, с его именем и номером на спине, но Кевин носит ее так, словно это величайшая привилегия и высший знак моды. Аарон должен был догадаться. — Это мое, — говорит Кевин. В его голосе нет раздражения. Аарон вообще не понимает, что в нем есть, кроме чертовски очевидной констатации, потому что толстовка по размеру почти с Аарона.  — Поднял не ту. — Аарон вздыхает, пожимая плечами, начинает отступать к лестнице. — Ты можешь носить ее. Мне все равно. — Мне понадобится всего минута, чтобы взять одну из моих. — Да, но эта уже у тебя. — О, черт возьми, — бормочет Джостен. Он сидит между Эндрю и Робин на диване, сложив руки, и наблюдает за Аароном и Кевином, осуждающе вскинув брови. Аарон смотрит на него. Даже Кевин выглядит раздраженным из-за того, что его прервали. Аарон засовывает руку обратно в рукав толстовки. Если это будет раздражать Джостена, то он будет носить ее. Других причин нет.       Кевин протягивает руку и подтягивает завязки капюшона, пока они не становятся ровными.        Аарон определенно не будет сидеть сегодня вечером на диване, и он хочет пока держаться между Кевином и Эндрю, поэтому он подталкивает Кевина к одному из кресел. Аарон садится на пол рядом с креслом, прислонившись к нему спиной. — Тебе не обязательно сидеть на полу, — говорит Кевин. — Я могу втиснуться на диван и... — Нет. — Аарон многозначительно смотрит на Кевина. Кевин переводит взгляд с него на троих на диване, склонившими головы над телефоном Ники, изучающими меню.  — Внизу не может быть комфортно. — Я выживу.       Они ждут, пока доставят еду, прежде чем начать, и едят во время просмотра. Аарон оказывается более увлеченным, чем ожидал. В первой части он чувствует атмосферу «Тайной истории», хотя, несмотря на то, что он медленно читает эту книгу, он все равно прочтет ее к концу следующего года. Ему нравится эстетика и музыка. Возможно, все просто преувеличивают странности фильма.       Затем начинается сцена в ванной, и да, это совершенно не тот фильм, который Аарон хотел бы смотреть со своей семьей. Он еще сильнее откидывается на изножье кресла. Его копчик недоволен расположением его ног, и ему приходится постоянно выпрямлять и вытягивать их, его больное колено недовольно тем, что оно слишком долго согнуто. Руки Аарона спрятаны в рукава толстовки Кевина, и он играет ими, целенаправленно не отрывая глаз от экрана и даже не рискуя случайно встретиться взглядом с кем-то еще в комнате. — Я понимаю, — говорит Ники. — Феликс горяч. Я бы тоже не отказался... — Нет, — говорит Эндрю, и в это же время Аарон говорит: «Прекрати». Крик Робин «Ники!» раздается на полсекунды позже их, а Кевин просто вздыхает.       Аарон понимает, что шокирующим элементом должна быть сперма в воде, но все, о чем Аарон может думать, так это о том, что они проводили потные летние дни, отдыхая голыми на улице.       Они с Кевином всегда были покрыты пылью, травой и мелкими насекомыми к тому времени, как заканчивают свои летние походы. Аарон думает о том, что все это также попадает в воду в ванной, и его хмурый взгляд отвращения только усиливается, когда Оливер засовывает язык в слив. Аарону все равно, достаточно ли богаты эти люди, чтобы иметь горничных, – никакая уборка не заставит его засунуть язык в слив. Огромное количество микробов. Буэ.       Он все еще увлечен этим к тому времени, когда они доходят до сцены с Венецией, к которой Ники чувствует необходимость выразить свое отвращение. — Иу! Иу, иу, иу.       Аарон закатывает глаза. Это просто менструальная кровь. Это не такое уж большое дело, и сексуальная стимуляция действительно может помочь унять спазмы. Кейтлин было неудобно заниматься сексом во время менструации, но Аарон не стал бы возражать, если бы она захотела. Вместо этого он предлагал отвести ее в душ, обнимал сзади, обхватив рукой за талию и дразня клитор, пока у нее не начинали дрожать ноги. Оливер, без спроса вливающий кровь в рот Венеции, является самым проблемным элементом сцены, но она не протестует, поэтому Аарон полагает, что она не должна сильно возражать.       Он бросает взгляд на Кевина, который сложил руки на животе и нахмурил брови, словно его смущает весь фильм. Аарон сдерживает смех над выражением лица Кевина и натягивает капюшон, чтобы еще больше скрыть свое лицо от остальных. Он рад этому, когда они добираются до сцены с Фарли и Оливером. — Ты собираешься вести себя хорошо с этого момента, Фарли? — Говорит Оливер и ох. Разве это не кажется знакомым? Аарон кусает нижнюю губу. Тяжелое дыхание на экране в их гостиной звучит очень громко. — Ты собираешься вести себя хорошо?       Кевин сдвигает ногу рядом с Аароном, ударяет его по руке, как будто он забыл, что Аарон сидит там, затем замирает и становится напряженным. Аарон едва замечает это, думая о том, что Кин точно так же лежит под ним, и в животе у него разливается расплавленный жар. — Не заставляй меня спрашивать снова. Скажи это. — Я собираюсь вести себя хорошо.       У Аарона ноет губа от того, как сильно он ее прикусывает. Он рад, что звук из телевизора такой громкий, что заглушает его собственное неровное дыхание. Черт. Он представлял подобные сценарии, но на самом деле никогда не видел ничего настолько похожего. Это еще одно подтверждение его сексуальности, потому что его тело кипит от интереса.        Нога Кевина дрожит в том месте, где она прижата к его бицепсу. Может быть, судорога, отстраненно думает Аарон, или просто мышечный спазм. Он слегка прислоняется плечом к икре Кевина, но его глаза не отрываются от экрана. Он ставит себя на место Оливера, нависающего над Кином в темноте, с рукой на его члене, горячим влажным дыханием Кина у своего рта.       Аарон определенно должен прекратить думать об этом сейчас. Здесь. Он сглатывает, еще глубже зарывается лицом в толстовку Кевина, щеки горят.       Сцена с могилой откровенно разочаровывает после всего остального. Аарон смотрит остаток фильма, все еще частично отвлекаясь на свои мысли. Пару раз ему приходится поменять положение, поскольку ему становится неудобно, но к тому моменту, когда начинает играть «Murder on the Dancefloor», он снова скрестил ноги, прислонился спиной к стулу, и его голова покоится на бедре Кевина чуть выше колена. — Знаете, он не использовал для этого протез, — говорит Ники. — Это его настоящий член. — Спасибо за эту захватывающую информацию, — ровным голосом говорит Джостен. — Ты больше не можешь разыгрывать карту «никем не интересуюсь», Нил. Мы все видели отметины на шее Эндрю. — Фу, — говорит Аарон. Затем, не потому что его особенно волнует защита Джостена, а потому что он знает, что Эндрю не понравится, если Ники заговорит об этом, он говорит с предупреждающей ноткой: — Ники. — Я просто говорю. — Не говори. — Это было… Что-то, — говорит Кевин. — Это было не так плохо, как люди про это рассказывали, — говорит Ники. — Но та вампирская сцена... Отвратительная. Это был определенно худший момент. — Это такой цис-гейский взгляд, — говорит Аарон, и все головы в комнате оборачиваются, чтобы посмотреть на него. Он ощетинивается. — Что? — Это квир-словарь. — У меня есть друзья-трансы. — Аарон складывает руки на груди, пыхтит, но отказывается отступать. Его взгляд быстро скользит по Робин, но та смотрит вниз, на свои руки. — В менструальной крови нет ничего отвратительного. Она естественная. Такая же, как любая другая кровь. — Я бы не хотел, чтобы у меня во рту была кровь, — возражает Ники, но когда он улавливает взгляд Аарона на Робин, выражение его лица смягчается. — Вот и все. Мне не было противно... Не то чтобы это было плохо.       Это неуклюжая, но попытка. Аарон слегка кивает. Рука Кевина опускается на макушку Аарона, приглушенно шурша по материалу капюшона. Аарон откидывает голову назад, чтобы посмотреть на него. — Как ты там справляешься? — Нормально. — Аарон пожимает плечами, но на самом деле ему очень хочется подняться на ноги и заставить кровь снова циркулировать по конечностям. Он поднимается, слегка пошатываясь, и смотрит на Эндрю. Тот слегка кивает, наклоняя голову, чтобы Аарон взял инициативу в свои руки. Аарон не предполагал, что говорить будет именно он. Он смотрит на Ники, который тоже поднялся на ноги и начал собирать пустые контейнеры из-под еды навынос. — Ники. — Хм? — В этом году мы должны вручить тебе рождественский подарок пораньше. — Что? — Ники переводит взгляд с Аарона на Эндрю. — Мы сказали, что в этом году подарков делать не будем. Только рождественские чулки.  — Да. Мы не послушали, — говорит Эндрю. — Это коллективный подарок. От всех нас, — говорит Аарон. выражение лица Ники меняется от удивленного до тронутого и взволнованного, глаза горят. — Мне стоит нервничать? — Нет. Если только встреча с Эриком не заставляет тебя нервничать. — Что!?        Кевин стоит рядом с Аароном, вытянув руки над головой. Он лениво машет рукой, указывая на всех остальных в комнате. — Мы изгоняем тебя в Германию, — говорит Кевин. — Нет. Заткнись! Я сказал, что не поеду. Мы всегда отмечаем Рождество вместе. — Мы просто слишком много едим и валяемся без дела, — говорит Аарон. — Мы можем делать это в любое время. — А как же наши традиции? Выпечка печенья? — Ники смотрит на Эндрю. — Опять же, мы можем сделать это в любое время, — говорит Эндрю. — А как же «Реальная любовь»? — Ники оглядывается на Аарона. Они смотрят его вместе каждый год, потому что Ники его любит, а Аарон его не ненавидит. — Мы можем посмотреть его, когда ты вернешься. Слушай, мы знаем, что ты не хотел ехать, потому что не хотел оставлять нас на Рождество, но все будет хорошо. Мы все равно поедем к Эбби. У тебя есть возможность увидеть Эрика всего пару раз в год. Мы хотим, чтобы ты поехал. — У тебя нет выбора, — говорит Эндрю. — Билет уже оплачен. Эрик будет ждать тебя. — И ты вернешься к Новому году, — говорит Аарон. — Так что это не так уж долго. — Эрик вернется с тобой, — говорит Джостен. — Мы купили билет и ему тоже. — Ребята, вы... — Ники безуспешно пытается не плакать, его глаза блестят от непролитых слез.       Сначала он подходит к Аарону и Кевину, поскольку они уже стоят, и заключает обоих в объятия, которые получаются неловкими из-за большой разницы в росте. Каким-то образом Аарон оказывается между грудью Ники и подмышкой Кевина. Он вслепую похлопывает Ники по спине, после чего Ники отпускает их и нависает над Эндрю. Он ждет, и через мгновение Эндрю позволяет себя обнять – это длится не более двух секунд, но заставляет Ники сиять. Робин и Джостен сжимаются в еще одном тройном объятии. — Спасибо. — Вылет завтра, — говорит Джостен. — Лучше собирайся. — Мы отвезем тебя в аэропорт, — говорит Эндрю. — Естественно.       Ники шмыгает носом, вытирая несколько набежавших слезинок. — Иди собирайся, — говорит Кевин, убирая контейнеры. — Мы уберем. — Хорошо. Боже мой. Я собираюсь увидеться с Эриком! — Ники сияет. — Не могу поверить, что он держал это в секрете. Ладно, мне еще столько всего нужно упаковать. Спасибо, спасибо, спасибо.       Он посылает воздушные поцелуи комнате, прежде чем бегом направиться вверх по лестнице. Аарон с нежностью смотрит ему вслед, затем поворачивается, чтобы помочь Кевину с уборкой. Они тихо работают вместе на кухне, убирая остатки еды, очищая контейнеры для вторичной переработки.       Аарону приходится закатывать рукава толстовки Кевина до локтей, и даже тогда они постоянно сползают. Кевин продолжает бросать на него косые взгляды. Аарон задается вопросом, беспокоится ли он о том, что рукава его толстовки намокнут. В следующий раз, когда они соскользнут вниз, он обязательно закатает их прямо к бицепсу. — Ники кажется счастливым, — говорит Кевин. — Да. Ему будет полезно провести с Эриком некоторое время.       Кевин хмыкает. Он кажется более замкнутым, чем обычно. Не спокойным, а рассеянным – его руки работают автоматически, а взгляд отстраненный. — Ты в порядке? — Спрашивает Аарон. — Почему бы мне быть не в порядке? — Ты тихий. — Просто устал. — По крайней мере, после сегодняшней ночи у тебя будет своя кровать. — Да. — Кевин улыбается своей старой гримасой с плотно сжатыми губами. Он, должно быть, устал. — Тут осталось совсем немного. Иди наверх и готовься ко сну. Я закончу. — Я не против. — Вперед. — Аарон отталкивает Кевина плечом. Кевин фыркает, но вытирает руки о полотенце. — Хорошо, — говорит он, бросая на Аарона долгий взгляд. — Не волнуйся, я не намочу. — Что? — Твою толстовку. — Верно. Хорошо. — Кевин стоит еще несколько секунд, а потом выходит из комнаты. Аарон заканчивает мыть контейнеры, вытирает их насухо и отправляет в мусорное ведро. После этого он достает из холодильника свою бутылку воды и, прислонившись к кухонной стойке, пьет ее, проверяя телефон другой рукой.

Думал о тебе.

Жаль, что сегодня вечером я остаюсь со своим другом.

О, ты возбужден, детка?

ДА.

На самом деле я тоже думал о тебе сегодня вечером. Мы, должно быть, на одной волне Жаль, что в этом году я не найду тебя завернутым под елкой

В одном подарочном бантике?

Что ж, это зависит от того, кто тебя завернет

На коленях, ноги раздвинуты, руки связаны за спиной лентой, бант на голове, может быть, еще и лента на шее, как импровизированный ошейник.

Черт Разве это не прелестная картинка? Хочешь, чтобы я развязал тебе руки?

Нет. Это часть игры. Я твой, делай со мной все, что захочешь.

Санта балует меня в этом году

Ненавижу это говорить, но сейчас я не могу заниматься секстингом, несмотря на то, что очень сильно хочу этого.

Возможно, это к лучшему. Аарон ни за что не сможет долго прятаться в ванной, когда в доме так много людей, а Кевин в его постели. Одно дело, когда Кевин спит на противоположной стороне общежития, но нет ни единого шанса, что Аарон будет что-то делать, когда Кевин буквально рядом с ним. Ничего страшного. Мы перенесем на другой раз

Завтра вечером? Или ты будешь не дома?

Нет, завтрашний вечер меня устраивает Продолжение следует…

Я буду думать об этом без остановки. Не сомневайся. Весь завтрашний день я буду поглощен мыслями о тебе.

А говорят, что романтика умерла

Я бы изобрел романтику, чтобы завоевать тебя.

Сап Как насчет того, чтобы попытаться немного поспать, и мы станем на шаг ближе к завтрашней ночи x

Отличный план. Ты такой умный.

Сладких снов, детка х

Если они о тебе, то так и будет xx

С A П x Аарон прижимает бутылку с водой к своей раскрасневшейся щеке, чтобы остудить ее. Он засовывает свой телефон в карман толстовки Кевина и берет бутылку с водой, чтобы принести ему, улыбаясь про себя, пока идет через гостиную. Эндрю кивает ему с дивана, когда он проходит мимо. Аарон кивает в ответ. Эндрю продолжает наблюдать за ним, пока он направляется к лестнице. Аарон морщит лоб в смущенном раздражении, но в остальном игнорирует брата, когда направляется вверх.       В спальне Аарона никого – Кевин все еще в ванной. Аарон ставит бутылки с водой по соответствующим сторонам кровати и начинает раздеваться, снимая треники. Он складывает их на свой «Одежный Стул Судьбы», чтобы утром снова надеть, хмурится от количества одежды на нем и в тысячный раз обещает себе, что разберется с этим... Завтра, когда Кевин выходит из ванной. Он останавливается в дверях. Аарон поднимает на него глаза.       Кевин босиком, без рубашки, в одних шортах, в каких он обычно спит. Аарон всегда одет многослойно, ему всегда холодно, в то время как Кевин спит настолько раздетым, насколько может, и, вероятно, спал бы голым, если бы не постоянное деление комнат. Не то чтобы Аарону нужно думать об этом.        Кевин оглядывает его с ног до головы. Аарон оглядывает себя, затем берется за край толстовки Кевина и стягивает ее через голову, при этом его майка немного приподнимается. — В следующий раз буду проверять, за что хватаюсь, — говорит он, бросая толстовку Кевина обратно на стул, потому что к черту это. Это проблема для завтрашнего Аарона.  — Я не возражаю, — говорит Кевин, как будто не он искоса поглядывал на Аарона весь вечер. — Я все равно не ношу ее дома. Так что. Не стесняйся.       Он подходит к кровати, мимолетная улыбка трогает уголки его рта, когда он замечает свою бутылку с водой. Аарон хватает пижаму и идет переодеваться в ванную. Чистя зубы, он снова думает о Кине, и предвкушение завтрашнего дня шевелится под кожей, словно тяжелое напряжение перед бурей.  Теперь, когда ему больше не мешают длинные рукава, Аарон ополаскивает лицо, откидывает волосы назад и спешит обратно в свою комнату, чтобы забраться в постель.       Но сначала он подходит к шкафу, приподнимается на цыпочки и тянется, чтобы достать с верхней полки флисовое одеяло. Оно с космическим рисунком, с планетами и звездами. Он оборачивает его вокруг плеч и забирается в кровать, сворачиваясь в клубок под одеялом и подтягивая его под подбородок. Кевин переворачивается на бок и наблюдает за ним с недоуменной улыбкой. — Двойное одеяло? — Да. — Не так уж и холодно. — Для таких человеческих печек, как ты – может быть.       Кевин все еще улыбается, но уже более сонно, его глаза прикрыты. Аарон тянется, чтобы выключить лампу, и они погружаются в темноту. Он кутается в свое двойное одеяло, но кровать всегда согревается быстрее, когда в ней Кевин. Завтра Аарон завернется и в разделительное одеяло, устроит себе собственное гнездышко от зимних холодов без Кевина, которое поможет согреть пространство.       Но будут слова Кина, жар возбуждения в его животе, горячее напряжение между ними. Хорошо, что комната будет в его распоряжении.  — Спокойной ночи, Аарон, — бормочет Кевин, уже наполовину заснув. Он протягивает руку через разделительное одеяло и берется за край одеяла Аарона. Аарон не видит его руки, но чувствует ее вес между ними. — Спокойной ночи, Кев.

***

Утро выдалось неспешным, остальные уехали с Ники в аэропорт. Аарон готовит завтрак, кажется, впервые за целую вечность, и они отдыхают в гостиной, смотря какой-то ужасный и предсказуемый праздничный фильм на «Hallmark».

Доброе утро, моя мысленная фиксация.

Я уверен, сегодня утром ты выглядишь сияющим.

лмааао доброе утро

Ты мне снился прошлой ночью.

Я-то думал, мы подождем до вечера

Не так.

На этот раз

Хa хa хa.

Мы были у океана.

мне нравится океан

Да?

Да. Я люблю воду

У меня есть друзья в Кали, которых я собирался навестить в этом году. Может, ты поедешь со мной?

Ты уже думаешь так далеко наперед?

Может быть.

Посмотрим Аарон ловит себя на том, что улыбается, и прикрывает рот рукой. Он переводит взгляд на Кевина, который уже смотрит на него. Дэй быстро опускает взгляд, потом передумывает и снова смотрит на него. — Ты выглядишь счастливым. — Мне что, нельзя улыбаться?       Кевин пожимает плечами. Аарон хмурится. Он опускает взгляд на свой телефон и снова начинает улыбаться. К черту это.  Он встает. — Куда ты идешь? — На пробежку. Хочешь присоединиться? — Очевидно, — говорит Кевин, отбрасывая свой телефон и вскакивая, чтобы идти собираться. 

***

      Аарон отправляется в свою комнату раньше, чем обычно ложился спать, но, учитывая, что последние несколько дней он практически не выходил из своей комнаты, никто не обращает на него внимания. Не то чтобы люди вообще имели привычку обращать внимание на Аарона.        Он захлопывает дверь, на секунду прислоняется к ней спиной, а затем проверяет, защелкнут ли замок. Аарон начинает раздеваться, чтобы переодеться в пижаму, когда замечает, что толстовка Кевина все еще лежит на стуле. Которую Дэй не удосужился убрать. Снова.       Аарон отводит взгляд и надевает свою футболку и пижамные штаны. На нем темно-синие носки с изображением светло-голубых медуз. Он заправляет в них низ своих красно-черных фланелевых штанов и делает шаг к кровати. Он останавливается рядом со стулом. Он смотрит на дверь. Он проводит пальцами по толстовке Кевина. Не то чтобы у Аарона не было своих толстовок, которые он мог бы надеть, если ему холодно, но… Он натягивает ее, прежде чем успевает подумать об этом. Избыток материала просто приятнее на ощупь, чем его собственная одежда. Это непрактичная мешковатость для каких-либо дел, но в ней Аарон чувствует себя в безопасности, тепло и очень комфортно. И Кевин сказал, что он может носить ее, когда захочет. Он же не крадет ее или что-то в этом роде. Во всяком случае, не эту. Кевину бы не хватало этой толстовки. Если Аарон и собирался бы что-то украсть, то это должно чем-то, что Кевин носит реже. Что-то запрятанное в шкафу, о чем Дэй, скорее всего, забыл. Именно так ему сходит с рук воровство у Ники. Мой вечер полностью открыт Просто чтобы ты знал

Это не единственное, что может быть открыто.

Что это вообще значит?

Я не знаю. Может быть, мой рот? Я подумал, что это может быть что-то такое.

Лмааао

Дай мне немного времени, и ты завладеешь моим безраздельным вниманием.

Конечно Я буду здесь Скудно одетый Просто развлекаюсь

Дразнишь.

Аарон прислоняет свой телефон к подушкам, чтобы видеть новые уведомления, затем хватает свой «Нинтендо».       В последнее время он по-настоящему увлекся «Cult of the Lamb», так что он с легкостью может потратить на нее полчаса. Даже играя, он думает о Кине, пытаясь спланировать, что он мог бы написать. Он сомневается, что когда-нибудь достигнет уровня Кина, но он старается. Может быть, ему стоит заглянуть в одну из тех книг эротического содержания... Для вдохновения...        Аарон слышит, как Кевин поднимается по лестнице, и замирает, оглядываясь на дверь и напрягая слух. Все в порядке. Дверь заперта. Он успеет снять толстовку, прежде чем открыть, если Кевин постучит. Хотя Кевин и сказал, что все в порядке, вчера вечером он продолжал странно смотреть на Аарона, и он бы не хотел быть пойманным на этом. Особенно в одиночестве в своей комнате. Как-то это... Странно. К счастью, шаги Кевина затихают в ванной, а затем возвращаются в комнату Ники, и дверь за ним закрывается. Кевин, должно быть, тоже рано ушел спать. Хорошо. Тогда Аарону не нужно будет беспокоиться, что его прервут. Через несколько минут он откладывает приставку в сторону, когда приходит новое сообщение от Кина, и перекатывается на спину, держа телефон над головой.

Хорошо, я весь твой.

Что ж, как и всегда.

Но теперь не отвлекайся.

Ты отвратителен

Тебе это нравится.

Правда?

Ты не ненавидишь это.

...Да

Достаточно хорошо.

Блять. Хотел бы я прикоснуться к тебе по-настоящему. Я был прав. Я весь день не мог выбросить тебя из головы. Особенно твои ноги.

Мои ноги?

ДА. Твои икры. Твои бедра. Снова представлял тебя в своей одежде. На тебе одна из моих толстовок и ничего больше. Ноги голые.

Аарон утыкается щекой в толстовку Кевина. Она могла бы принадлежать Кину. Кин говорит, что он выше шести футов, и у них обоих стройное атлетическое телосложение. Скорее всего, у них примерно одинаковый размер одежды. Аарону, вероятно, стоит снять эту толстовку. Когда Кевин сказал, что он может носить ее, то определенно не имел в виду ношение во время дрочки. Аарону действительно стоит снять ее. Но он этого не делает. Можно мне не снимать носки? У меня мерзнут ноги

Ну, мы бы этого не хотели.

ДА. Можешь оставить носки. Я мог бы провести руками по твоим ногам. Почувствовать мышцы под ними, мягкость твоей кожи.

Вот только я не могу. Потому что мои руки все еще связаны за спиной.

Теперь я действительно хочу их развязать. Какая дилемма. Ты выглядишь таким красивым, полностью связанным для меня, и мне нравится идея дразнить тебя, доводить до отчаяния и учащенного дыхания, когда ты ничего не можешь сделать, кроме как принять это. Но мне также нравится мысль о твоих руках на мне.

Все, что захочешь, милый.

Думаю, я пока оставлю так. Но я сниму бант с твоих волос, чтобы провести по ним пальцами. Провести ногтями по твоей голове. Осторожно потянуть за волосы.

Прижимаюсь к твоим коленям. Пытаюсь получить как можно больше твоих прикосновений.

Люблю быть у твоих ног. Смотреть на тебя снизу вверх. Это хороший ракурс.

Низкие ракурсы – всегда плохие ракурсы, не лги

Я думаю, это выглядит хорошо. Одна мысль о том, чтобы преклонить перед тобой колени, уже наполовину возбуждает меня.

Хочу прижаться лицом к твоему бедру. Приподнять носом низ моей толстовки, чтобы я мог прикоснуться ртом к твоему члену через нижнее белье. Ты бы так хорошо пах – мускусом и возбуждением.

Так сильно хочу попробовать тебя на вкус.

Еще нет. Мы в первую очередь концентрируемся на тебе, детка

Ты всегда заботишься обо мне в первую очередь.

Да. Я хочу, чтобы тебе было хорошо. Я могу расслабиться после того, как буду знать, что позаботился о тебе

Я тоже хочу заботиться о тебе.

Ты всегда так делаешь

Ты же знаешь это, верно? Для меня это не просто отдушина. Я тоже хочу, чтобы тебе было хорошо.

Ты мог бы оставить меня жаждущим, сказать, что ты вообще не собираешься ко мне прикасаться, сказать, что мне запрещено кончать, и я все равно хотел бы доставить тебе удовольствие.

Я говорил тебе. Если тебе некомфортно, можешь даже не прикасаться ко мне в начале. Я был бы более чем счастлив просто заставить тебя кончить.

Это очень мило с твоей стороны, но нет ни тени сомнения, что я бы хотел, чтобы ты рассыпался на кусочки от моих прикосновений

Я, конечно, не стал бы протестовать, просто хочу убедиться, что ты знаешь, что никакого давления не будет

Я знаю. Раньше я немного опасался, но, думаю, сейчас я просто взволнован встречей.

Хорошо. Я тоже.

Назначим дату, когда вернемся в университет?

Да!

Ладно, круто Но мы отвлекаемся Я хочу насладиться своим подарком прямо сейчас Присядь, чтобы я мог провести пальцами по твоей груди. Прикоснуться большими пальцами к твоим соскам. Посмотреть, как изменится выражение твоего лица.

Можно я тебя поцелую? Пожалуйста.

Ммм, может быть, пока нет. Может быть, я просто приближу свой рот к твоему. Позволю тебе почувствовать мое дыхание на твоих губах

Боже, я так сильно хочу поцеловать тебя.

Сделаешь это?

Нет, если ты этого не хочешь.

Так ты собираешься вести себя хорошо?

Кто-то смотрел "Солтберн".

лмааао ты меня поймал Ты тоже его смотрел?

Да. Думал о тебе во время той сцены. Вел борьбу с собой, чтобы не возбудиться в обществе своих друзей

ЛМАААО Так совпало, что я тоже думал о тебе, но, думаю, я стал лучше контролировать себя

Возможно, тебе самоконтроль достался за нас двоих.

Возможно

Было так чертовски горячо думать о тебе, прижимающим меня и так дразнящим.

Было так горячо думать о том, как ты задыхаешься и скулишь подо мной, пытаешься сопротивляться, но не можешь, потому что в конце концов ты всегда будешь вести себя хорошо для меня, не так ли?

Всегда.

Хороший мальчик. Я возьму тебя за подбородок, медленно оближу твою нижнюю губу. Дразня тебя.

Мой рот открыт. Надеюсь, я смогу соблазнить тебя сжалиться надо мной.

Милый. Если тебе так отчаянно хочется чего-нибудь во рту, можешь взять мой большой палец

Я возьму. Сосу его, как будто это твой член. Обвожу его языком.

Пока ты этим занимаешься, можешь увлажнить всю руку

Блядь. Я это сделаю. Оближу твою ладонь. Пососу твои пальцы. Проведу языком между ними. Я пускаю на них слюни.

Такой хороший мальчик, а хорошие мальчики получают награду. Я обниму тебя этой рукой. Медленно, дразня, поглажу.

Пожалуйста, могу я поцеловать тебя сейчас, пожалуйста, пожалуйста, милый, пожалуйста?

Ты бы стал умолять меня вот так?

Да, черт возьми, да, сладкий, все, что захочешь.

Не мог бы ты издавать приятные звуки для меня? Тихие всхлипы и стоны. Позволишь мне услышать, как хорошо я заставляю тебя себя чувствовать?

Да, черт возьми.

Наверное, было бы неловко слышать звуки, которые ты мог бы из меня извлечь.

Тебе не нужно смущаться Мне нравится их слушать Я поцелую твое плечо, основание шеи, пройду языком вверх, прикушу линию подбородка

Я так стараюсь оставаться неподвижным для тебя, но мои бедра просто хотят качнуться в твою руку. Дыхание горячее и тяжелое.

Я запущу другую руку в твои волосы снова, продолжая медленно, дразняще гладить тебя. Крепко обхвачу и притяну тебя к себе. Слегка прижму наши губы друг к другу, приоткрывая рот, снова просто дразня тебя кончиком языка. Проведу языком по твоей верхней губе, затем просто касаясь.

Дрожу от усилия не поцеловать тебя как следует.

Ты такой дразнящий.

Я возбужден и теку из-за тебя, так красиво преподнесенный, издаю всевозможные отчаянные звуки. Разве я не заслуживаю поцелуев?

Ты заслуживаешь всего, чего хочешь, детка. Мне просто весело дразнить тебя, и я знаю, тебе это тоже нравится, не так ли?

ДА.

Но ты прав. Теперь ты заслуживаешь поцелуев. Я прошепчу тебе в губы, чтобы ты меня поцеловал.

Я бы выпил тебя, словно умираю от жажды.

Очки Аарона начинают запотевать, его дыхание стало горячим и тяжелым. Черт. То, как открыто Кин хочет его, как беззастенчиво он это признает, опьяняет и затягивает. Аарон ласкал себя через пижамные штаны, но теперь он выгибает бедра, стягивает их ровно настолько, чтобы освободить член.

Крепко прижимаюсь своим ртом к твоему. Облизываю его, как будто я заблудился в пустыне, а ты гребаный оазис. Продолжаю, пока мне не понадобится вдохнуть, а потом немного, пока у меня не заболят легкие, потому что целовать тебя лучше, чем дышать.

Ибх Kин

Ты трогаешь себя прямо сейчас?

ДА

Хорошо.

Представь, как ты меня хочешь. Только лишь в одной из своих толстовок. Ноги раздвинуты, когда я прикасаюсь к себе. Может, я бы так и сделал. Притянул бы тебя так близко, а потом остановился, чтобы вместо этого прикоснуться к себе. Заставил бы смотреть, но не позволял прикасаться

Это одновременно звучит как рай и пытка.

Хочу насладиться шоу но я также хочу отсосать тебе и я хочу, чтобы ты кончил на меня разукрасил меня спермой пометил засосами и заявил на меня права и все же я хочу быть тем кто доставит тебе удовольствие.

Я всегда могу сказать, что ты по-настоящему взволнован, когда твоя грамматика начинает барахлить

Упс.

Это единственный случай, когда плохая грамматика - это горячо.

Хахаха.

Сложнее печатать одной рукой.

Как ты сейчас себя трогаешь?

Голый. Растянулся на кровати. Сжимаю свой член и двигаю рукой медленно, как ты и сказал, представляя, что это ты.

Бьюсь об заклад, ты представляешь собой потрясающее зрелище

Я хочу, чтобы ты трахнул меня, пока я весь связан.

Согни меня, и я даже не смогу удерживать равновесие, мне просто придется стоять лицом к земле, пока ты меня берешь.

Я бы не хотел, чтобы тебе было некомфортно

Мне все равно. Просто так сильно хочу чувствовать тебя

Как насчет того, чтобы мы пошли на компромисс и я перегнул тебя через подлокотник дивана? Так ты будешь немного приподнят. Я даже достану тебе подушку для головы

Ты слишком добр ко мне.

Я должен присматривать за своим мальчиком

Твой мальчик.

Мне это нравится.

Извини. Я знаю, что мы пока не то чтобы встречаемся. Просто так вышло.

Я сказал, что мне это нравится.

Нравится, когда ты заявляешь на меня права.

Ты собираешься трахнуть меня сейчас или мне придется умолять и об этом тоже?

Не искушай меня, ты знаешь, мне нравится, как ты умоляешь

Я сделаю это. Я бесстыден, когда дело касается тебя.

Скоро я заставлю тебя умолять по-другому, не волнуйся Поглажу тебя между лопатками. Убежусь, что лента не врезается в руки. Если они все еще чувствуют себя нормально. Потру их, если кровообращение сильно замедлилось.

О.

Что?

Я просто

Я никогда не думал, что кто-то будет так заботиться обо мне. В процессе.

Это удивительно привлекательно.

Конечно, я хочу заботиться о тебе Я хочу, чтобы тебе было достаточно комфортно, чтобы получать удовольствие

Ты слишком хорош.

Для меня.

И вообще.

Мне жаль.

Почему???

Не чувствую, что заслуживаю тебя.

Хэй Разве я не могу судить об этом? И разве у нас не было этого разговора раньше?

Я знаю.

Я бы хотел, чтобы ты так не думал, Кин. Ты всегда такой милый и внимательный ко мне. Ты все время проверяешь, как я, интересуешься моими интересами, ты... Заставляешь меня чувствовать себя очень желанным.

Ты желанный.

Я не понимаю, почему ты можешь не заслуживать того же

Наверное, я просто боюсь твоей реакции, когда ты увидишь меня. Я рад встрече с тобой, но со своей стороны я просто волнуюсь.

Я тоже волнуюсь. Это страшно, но мы справимся с этим вместе, верно?

Верно.

Ты хочешь остановиться? Мы можем просто поговорить

Нет. Я все еще твердый. Извини, если испортил настрой.

Вовсе нет. Это тоже часть моей заботы о тебе, да? Дело не только в твоем теле. Это и то, что я делаю, когда ты теряешься в своей голове.

Я бы не уходил в себя, если бы ты действительно был здесь. Ничто не отвлекло бы меня от тебя.

Ничего страшного, если бы ты это сделал. Я бы помог тебе вернуться. Мы справимся с этим

Ты действительно такой хороший.

Надеюсь, ты это знаешь.

Ты слишком высокого мнения обо мне Я не делаю ничего особенного, просто обычная вежливость

Это кажется особенным.

Мне жаль, если ты не получал такого отношения раньше

Получал, но он тоже был слишком хорош.

Извини, я не должен сейчас говорить о других людях.

Боже, я в полном раздрае, ха-ха.

Все в порядке. У всех нас есть истории. Ты должен знать это лучше, чем кто-либо другой.

Почему?

Потому что ты изучаешь историю?

Ах да, хахаха, видишь, я действительно в раздрае.

Я все еще горячий?

Ты всегда горячий Ты абсолютно уверен, что все еще хочешь этим заниматься? Я действительно не возражаю, если мы остановимся

Ты знаешь, что я ненасытен. Ты хочешь остановиться?

Лмаао я это знаю Я просто хочу знать, что с тобой все в порядке, но я более чем счастлив продолжить, если ты хочешь

Я в порядке. На самом деле, даже больше, чем в порядке. Ты заставляешь меня чувствовать себя по-настоящему хорошо. Не только физически.

Я рад, хх

Итак, на чем мы остановились?

Ну, думаю, я тебя только что нагнул...

Точно. И я умолял тебя трахнуть меня.

Тебе не нужно меня умолять. Я рад помочь. Сначала я должен разработать тебя пальцами. Не торопись. Посмотрим, сколько ты сможешь выдержать ради меня.

О черт.

Все. Все, что ты мне дашь. Я бы принял весь твой гребаный кулак.

Вау Ты делал это раньше?

Ну, нет.

Но я бы принял все, что ты мне дашь.

Я думаю, над этим нужно будет поработать. Как насчет того, чтобы пока ограничиться пальцами?

Что угодно. Что ты. Дашь. Мне.

Ты сегодня очень покорный

Да. Не хочу сегодня сопротивляться. Просто хочу отдаться. Позволить тебе позаботиться обо мне. Не думать. Просто ублажать тебя.

Я позабочусь о тебе

Потому что я твой парень?

Да

Твой хороший мальчик?

Ты знаешь это, детка Ты готов ко мне?

Да блять да так готов.

Уверен, тебе будет так хорошо, когда я войду в тебя. Такой горячий, тугой и чертовски идеальный для меня. Ведь так и есть, правда? Такой охуенно идеальный.

Черт. Я уже снова близко.

Просто сосредоточься на том, чтобы кончить, детка Я буду трахать тебя до конца Царапать ногтями твою спину Схвачу тебя за волосы и откину голову назад, заставляя выгибаться навстречу мне. Поначалу все будет так дразняще медленно, но тебе будет так хорошо, что я не смогу продолжать в том же духе. Просто хочу трахнуть тебя жестко и быстро.

Блять.

Ты кончил, милый?

ДА.

Да, да, да.

Удовольствию и тем именам, которыми ты меня называешь.

Записал

Ты уже кончил?

Нет, я печатал для тебя обеими руками, лмао

Ладно, моя очередь

Позволь мне сейчас снять с тебя эту ленту. Разотру отметины, которые она оставила у тебя на руках. После этого дам тебе минуту расслабиться.

Нет времени расслабляться, пришло время для твоего оргазма.

Хочу, чтобы твой член вошел в мое горло как можно глубже.

ИБХ

Прошло достаточно времени с моего последнего раза, но я готов поспорить, что ты сможешь научить меня делать горловой минет.

Я бы хотел сделать это для тебя. Взять тебя так глубоко, чтобы мой нос прижался к тебе. Почувствовать твой жар и тяжесть на моем языке.

Надеюсь, ты сейчас ласкаешь себя. Эти чертовски сексуальные раздвинутые бедра.

Я их обожаю. Я хочу покрыть их засосами. Я хочу, чтобы ты зажал меня между ними, когда я двину головой на твоем члене.

Гладко, быстро и грязно. Из уголка моего рта течет слюна, но мне все равно. Даже не хочется останавливаться, чтобы вытереть ее.

Мне нужно, чтобы ты кончил мне в рот. Хочу выпить тебя до дна. Обнимать твой ствол губами, когда он начнет опадать, пока тебе не придется оттаскивать меня за волосы. Скулить, потому что все еще буду жаждать твой член.

ибх Kин

Ты кончил?

Да. Теперь меня, блядь, трясет, лмао

Хахаха, хорошо.

Жаль, что я не могу заключить тебя в объятия. Обнимать, когда ты расслабляешься после. Смотреть, как прекрасно ты выглядишь со своими раскрасневшимися щеками и остекленевшими глазами. Держу пари, ты великолепен.

Я бы не стал делать на это ставку

ТССС.

Может быть, ты бы и не стал, но я бы это сделал.

Позволь мне обожать тебя. Это одно из моих простых удовольствий.

лмао, окей Хэй. Ты в порядке после этого?

Я замечательно.

На данный момент больше нет сомнений?

Я не думаю, что они исчезнут, но на данный момент они стали тише.

Что ты сказал насчет поцелуев в моменты сомнений? Я обязательно сделаю то же самое

О, теперь мы соревнуемся в поцелуях.

Совсем не то, что я хочу сказать

Я собираюсь победить.

Не все является соревнованием.

Прости, я не смогу услышать, как ты это говоришь, потому что я буду дарить тебе победные поцелуи.

Лмааао Тупица

Но я твой тупица.

Мой xx

***

      Ранним рождественским утром, прежде чем отправиться к Эбби, они вешают рождественские чулки. Аарон рад, что в этом году они решили отказаться от больших подарков. Он придумал отличный подарок для Кевина, который, по его мнению, ему очень понравится, а это значит, что он сможет приберечь его до дня рождения Дэя. Пытаться придумать несколько хороших идей для подарков, когда между праздниками всего несколько месяцев, может быть очень сложно.       Большинство их подарков – это глупые мелочи, конфеты или вещи, которые, как они знают, нравятся другим. Аарон дарит Кевину кружку с римским шлемом, на котором написано «наверное, я сейчас думаю о Римской империи», и красные носки с надписью «Не заставляй меня повторяться» (с) История. Кевин смеется над ними своим уродливым фыркающим смехом, который для Аарона является бо́льшим подарком, чем любой физический предмет, который он может держать в руках, но одна из вещей, которые Кевин дарит ему, – брелок с шахматной фигурой ферзя. Королева вырезана из какого-то зеленого камня, прохладного и гладкого под пальцами Аарона. — Чтобы мы могли перестать красть брелки Ники, — говорит Кевин, прислоняясь к боку Аарона. — И ты никогда больше не останешься без своей королевы.       Аарон улыбается, но от этого у него немного болит в груди. Это милый подарок, но он знает, что в будущем он станет эмоциональным лезвием. Каждый раз, когда он будет смотреть на него, он будет думать о Кевине, и он знает, что его глупая тайная сентиментальность никогда не позволит ему избавиться от него. Он будет учиться в медицинском колледже и по-прежнему ходить с ним в рюкзаке, и каждый раз, когда ему придется открывать молнию, он, вероятно, будет задаваться вопросом, где Кевин, как он поживает, и все же он не проявит инициативу. Не будет писать или звонить. Потому что жизнь Кевина пойдет своим чередом, и Аарон не будет беспокоить его, оставаясь неотступным призраком из его прошлого. — Спасибо, — говорит он, сжимая королеву в кулаке. Кевин улыбается ему. Мягкая, нежная, редко появляющаяся улыбка, когда он крепче прижимается к боку Аарона. Ему даже удается убедить их всех сгрудиться вокруг елки, чтобы он мог сделать групповое фото перед уходом.

***

      Рождество проходит гораздо веселее, чем День благодарения. Робин присоединяется к Эбби и Аарону на кухне в отсутствие Ники, и Кевин тоже пытается присоединиться, но Аарон быстро переключает его на мытье посуды.  — Я не так уж плохо готовлю, — говорит Кевин, хмурясь. — Не плохо, — соглашается Аарон. — Ты просто не соответствуешь нашим стандартам. — Аарон. — Эбби смеется, проходя мимо, легонько касается его плеча, и Аарон светится от такого внимания. — Он старается. Сделай ему поблажку. — Я даю ему перерыв. Отправляя его мыть посуду. — Ты не обязан этого делать, Кевин. Мы можем убрать позже. — Нет, я хочу помочь. Если Аарон хочет, чтобы я это сделал, я это сделаю. Ты знаешь. «Да, шеф». Или типа того.       Аарон смеется, прижимая запястье ко рту, чтобы попытаться заглушить смех. Он не часто смеется при других людях. Эбби переводит взгляд с него на Кевина, тепло улыбаясь им. Аарон чувствует себя в безопасности и доволен. Жаль, что Ники нет с ними, но утром они проснулись от того, что их групповой чат забит сообщениями и фотографиями с Эриком и семьей Эрика, так что Аарон знает, что у кузена будет хороший день.       Они делают именно то, о чем говорили. Много едят и валяются без дела. Аарон даже умудряется быть вежливым с Джостеном во время ужина, ради Эбби. Аарон выпил немного, но количество съеденной им еды уравновесило алкоголь, так что он только согрелся и дрейфовал на грани опьянения. Кевин наконец нарушил свое правило двух рюмок и позволил Ваймаку в третий раз наполнить его бокал вином за столом. Аарон заметил это, но ничего не сказал. В конце концов, это же Рождество. Он думает, что Кевин, должно быть, тоже навеселе, потому что играет с волосами Аарона, вытянув руку вдоль спинки дивана позади него. Аарону, вероятно, следовало бы уйти, когда Дэй только начинал, но это приятно, поэтому он просто позволил этому случиться.        Эндрю и Джостен прижимаются друг к другу в углу другого дивана Эбби. Несмотря на то, что они только едва соприкасаются боками, выглядят они настолько тошнотворно интимно, что с таким же успехом могли быть прижаты друг к другу. Аарон лениво размышляет, как бы это было у него к следующему Рождеству. Что ж, Кин, вероятно, захочет провести праздники со своим отцом, но в других случаях. Аарону будет к кому прижаться. Будет кто-то, с кем можно тайно соприкоснуться руками. Кто-то, с кем можно делить пространство так непринужденно, как будто они созданы для того, чтобы существовать вместе.       Он надеется, что Эндрю все это время будет менее придурком. Даже когда он нехотя согласился с тем, что Аарон встречается с Кейтлин, Аарон никогда не испытывал особого желания привести ее в их группу. Он чувствовал себя некомфортно. Он не хотел, чтобы кто-нибудь из них заметил его нежность с ней, и он не хотел раскрывать Кейтлин кому-либо из них. Не после того, как Эндрю причинил ей боль. Все заверения Кейтлин в том, что она справилась с этим, ничуть не успокоили Аарона. Так и было. Еще одна ситуация, когда кто-то пострадал из-за него. Он бы предпочел, чтобы Эндрю набросился на него, а не на нее. В итоге он решил разделить две самые большие части своей жизни.       Он не позволит Эндрю сделать это снова. Он заранее предвидит любую возможную атаку. Теперь он готов. Он защитит Кина. Он смог противостоять Эндрю ради Кевина, сможет сделать это и ради своего парня. Никто больше не пострадает из-за него.       И хотя теперь их сделка расторгнута, она всегда касалась только девушек. Нечестная сделка в ретроспективе, правда, теперь, когда Аарон знает, что Эндрю вообще никогда не интересовался девушками. Что он, по сути, сам вписал лазейку в эту сделку. Мудак.       Эндрю ловит его взгляд и вопросительно поднимает бровь. Первый инстинкт Аарона – просто отвести взгляд, но он этого не делает. Эндрю выглядит довольным и расслабленным. За последний год Аарон привык видеть такого Эндрю все чаще, но еще несколько лет назад его трудно было бы таким представить. Несмотря на все стычки и трения между ними, Аарон все равно рад этому. Даже когда они враждуют друг с другом, он хочет, чтобы Эндрю был счастлив. Он дарит Эндрю небольшую улыбку, лишь слегка приоткрыв рот, но этого достаточно, чтобы Эндрю заметил. Выражение лица Эндрю в ответ почти не меняется, но Аарон видит, как морщатся уголки его глаз. Это, по сути, его улыбка.       Выражение его лица меняется, когда взгляд переходит на пальцы Кевина, рассеянно перебирающие волосы Аарона. Аарон напрягается, ожидая ехидного комментария. Он не хочет ссориться на Рождество. Особенно в гостях у Эбби. Он знает, что она ненавидит, когда они ссорятся, и ему очень не хочется ее разочаровывать. Поэтому он готовится отойти от Кевина, но Эндрю просто возвращает свое внимание к телевизору. Тело Аарона обмякает от огромного облегчения. Он тихонько вздыхает, а Кевин проводит ногтями по коже головы Аарона так, что его пробирает дрожь. — М-м, достаточно тепло? — Тихо спрашивает Кевин низким и хриплым от сонливости голосом. Тело Аарона согревается от этого звука. — Да, я в порядке. — Хорошо. — Улыбка Кевина сонная, а в его пальцах чувствуется пульс, когда он ласково поглаживает Аарона по голове. Ему действительно следовало бы уйти, но… Сегодня Рождество. Как никогда подходящий день для поблажек.       Ники с Эриком разговаривают с ними в течение получаса, после чего оба укладываются спать в их часовом поясе. После этого они играют в ужасную игру в шарады. Джостен и Эндрю раздражающе хороши в угадывании друг друга, а Робин присоединяется к их дуэту, что дает им дополнительное преимущество, особенно когда она знает отсылки, о которых не знает Джостен. Аарон и Кевин неплохо справляются вместе, но знания Кевина в области медиа невелики, и это тянет их вниз. Ваймак на удивление хорошо угадывает Эбби, но ужасно справляется с шарадами сам, поэтому они занимают последнее место.        Поздно вечером они снова ужинают, выпивают еще немного и в конце концов разбредаются по разным местам дома Эбби. Эндрю и Джостен занимают свободную комнату, Робин занимает диван, а Эбби расстилает надувной матрас на полу для Аарона и Кевина. — Ты ведь не против поделиться, правда?       Они уверяют ее, что это так. В конце концов, они уже привыкли делить постель. Кевин немного похож на кошмар на надувном матрасе: из-за его движений все вокруг смещается и подпрыгивает, но это был долгий день с большим количеством еды. Они быстро вырубаются. Так что раздражение длится недолго. У них также нет обычного разделяющего их одеяла. Аарон рад, что просыпается рано утром, когда никто еще не шевелится, потому что, конечно же, его не беспокоит, какой может быть реакция Эндрю на тот факт, что Кевин всю ночь передвигался, чтобы в итоге обнимать его в позе большой ложки.       Аарон несколько минут неподвижно лежит в его объятиях, наслаждаясь теплом прижатого к нему тела, дыханием Кевина у него на затылке. Он не должен. Он знает. Кевин не стал бы делать это сознательно, а Аарону не следовало потакать себе. Эта мысль отталкивает его от Кевина. Чертов растяпа занял почти весь матрас, но Аарон свернулся калачиком, почти свесившись через край.       Так безопаснее. Для них обоих.

***

      Ники возвращается за день до Нового года со множеством угощений из Германии для них. И с Эриком, конечно. Эрик отлично говорит по-английски (иногда Аарону кажется, что он говорит на нем лучше, чем остальные, честно говоря), но Аарону нравится прилагать усилия, чтобы поболтать с ним по-немецки, по крайней мере, иногда. Это хорошая практика, и Эрик всегда мягко исправляет любые ошибки, которые он может допустить.       Аарону нравится Эрик. Он спокойный, уравновешенный человек, который хорошо успокаивает энергию Ники. Он заземляет его. Ники счастливее и сдержаннее, когда с ним рядом. Хэммик никогда не показывает это в присутствии Аарона или Эндрю, но Аарон знает, что расстояние его утомляет. В отсутствие Эрика это не слишком очевидно, но разница очень заметна, когда Клозе присутствует. Теперь, став старше, Аарон также уважает то, как Эрик, должно быть, поддерживал Ники в первые годы их воспитания. Когда Ники больше не к кому было обратиться. Ни семьи, ни поддержки поблизости, человек, которого он любил, остался позади, чтобы Ники мог присмотреть за двумя кузенами, которых он едва знал, которые в те дни были не более чем неблагодарными клубками гнева и тоски.        Аарон, возможно, не ценил Ники так, как должен был ценить тогда, но он ценит сейчас. Даже если он не может выразить это словами. Даже если у него не всегда получается хорошо это показывать. Он все равно будет пытаться, любыми возможными способами, и он знает без обсуждений между ними, что Эндрю чувствует то же самое. Вот почему не было никаких сомнений в том, что они хотели, чтобы Ники был с Эриком на каникулах.

***

      В этом году они просто проводят канун Нового года в Колумбии, но Ники ведет себя так, будто они устраивают вечеринку века. Он готовит столько еды для вечеринки, что хватит, чтобы накормить их три раза подряд, и, по сути, устанавливает мини-бар на кухонном столе. Аарон пьянеет еще до того, как наступает десять часов. Он решает на несколько часов перейти на воду и выпить в последний раз ближе к полуночи. И снова Кевин нарушает свое правило о двух напитках, но Аарон замечает, что он, кажется, вторит ему напиток за напитком. Это может повлиять на решение Дэя перейти на воду. Или типа того.       Приближается полночь, Аарон сидит на одной из кухонных стоек, в руке у него почти пустая бутылка сидра. Рядом с ним стоит Кевин. Они тихо болтали между собой, но теперь Аарон оглядывает гостиную, наблюдая за своей семьей, собравшейся вокруг телевизора в ожидании падения шара.       Ники пропустил обратный отсчет и уже целует Эрика, сидящего у него на коленях в кресле. Робин сидит на полу рядом с экраном, спиной к парам в комнате. Эндрю и Джостен сидят рядом друг с другом на диване. Обычно они не фанаты публичного проявления чувств, за что Аарон бесконечно благодарен. Каждый раз, когда он видел, как они обнимаются, это происходило тогда, когда он случайно их прерывал; в раздевалке, общежитии, машине. Каждый раз они не замечали, что кто-то приближается, но теперь он видит, как рука Эндрю опускается на затылок Джостена за три секунды до конца.       Аарон отворачивает голову, когда они наклоняются друг к другу, намереваясь пожаловаться Кевину. — Угх, — начинает он, но Кевин оказывается ближе, чем он ожидал, и затем уголок рта Кевина оказывается напротив уголка рта Аарона. Он там лишь на короткое мгновение, и их губы не соприкасаются полностью; губы Кевина наполовину касаются щеки Аарона. Несмотря на это, Аарон немедленно чувствует, что трезвеет. Он отшатывается одновременно с Кевином, так резко, что падает со стойки. Глаза Кевина широко раскрыты, удивленные, немного виноватые. Аарон даже представить не может, как выглядит его лицо. Бутылка выскальзывает у него из пальцев и падает на землю.       К счастью, она не разбивается вдребезги, но грохот с таким же успехом мог бы напоминать выстрел. Кевин и Аарон оба начинают яростно шептаться. Остальные даже не слышат этого из-за телевизора; музыка играет на заднем плане, Ники подбадривает, хлопает и кричит: «С Новым годом!» — Какого хрена? — Аарон шипит, в то время как Кевин говорит: «Прости».       Он наклоняется, чтобы поднять упавшую бутылку Аарона. Аарон отходит от него на шаг. Его дыхание неровное. Каждый нерв в его теле напряжен до предела. Его уши, шея, щеки пылают, но желудок сводит судорогой. Он не так представлял себе поцелуй с Кевином. Не то чтобы он вообще собирался целовать Кевина, но это было бы по-другому, и он не понимает, что происходит. — Серьезно, какого хрена? — Говорит Аарон. Кевин ставит бутылку в раковину и отрывает несколько кусочков бумажного полотенца, чтобы вытереть брызги сидра на плитке. Аарон наблюдает за ним, ошеломленный тем, что Дэй ведет себя так небрежно и разъяренный тем, что он игнорирует его. — Кевин.       Кевин поднимает на него взгляд, стоя на одном колене на полу. Выражение его лица несчастное, и гнев Аарона утихает, оставляя больше места для замешательства и паники. — Я не хотел этого делать. — Кевин встает, сжимает в руках влажное бумажное полотенце, затем корчит гримасу, когда на его пальцы капает липкий сидр. — Я хотел поцеловать тебя в щеку, но ты отвернулся.       Кевин отворачивается, выбрасывая полотенца в мусорное ведро под раковиной. Он включает воду и моет руки. Аарон подходит к нему, недоверчиво глядя на него. — Почему ты вообще пытался поцеловать какую-то часть меня? — Его сейчас стошнит. Его сейчас вырвет в их раковину, чего он действительно не хочет делать, потому что это кухонная раковина, и это отвратительно. Он все еще чувствует тепло, прилипшее к уголку его рта. Оставшуюся влажность от рта Кевина. Его кожу все еще покалывает. Кевин пожимает плечами, выглядя потерянным и беспомощным. — Кевин?       Кевин настороженно переводит взгляд в сторону гостиной. Он имеет право быть настороженным. Аарон не хочет знать, как отреагировал бы Эндрю, если бы подслушал этот разговор. Аарон не смог бы признаться, что на самом деле он не возражал против того, что Кевин поцеловал его, просто он этого не ожидал и не понимает почему. О, и он должен быть эксклюзивным с Кином. Боже. Это не считается, если он не принимал активного участия, верно?       Аарона сейчас стошнит.       Он поворачивается и быстрым шагом направляется к задней двери. — Аарон, — шепчет Кевин, но Аарон качает головой, не оборачиваясь. Эндрю поднимает взгляд со своего места на диване. — Я просто выйду подышать свежим воздухом, — говорит Аарон. Он думает, что Эндрю, вероятно, обычно более внимателен к тому, насколько он взволнован, как тяжело дышит, но сейчас щеки самого Эндрю немного покраснели. Скорее всего, он скоро поднимется наверх с Джостеном. Тьфу, гэг.       Аарон выбегает на крыльцо и плотно закрывает за собой дверь. Он делает глубокий вдох холодного ночного воздуха, затем другой, затем сосредотачивается на том, чтобы выровнять дыхание, и подходить к ступенькам, чтобы сесть. На нем только футболка. На самом деле он не планировал выходить сегодня вечером на улицу.        Он обхватывает себя руками, крепко сжимая. Его пальцы касаются уголка рта. Не может быть, чтобы он все еще был теплым. Не может быть, чтобы он все еще был влажным. Должно быть, это его воображение, и все же он клянется, что чувствует это, губы Кевина врезались в его память, как клеймо.       Аарон достает свой телефон. Дрожащими руками он отправляет Кину поздравление: «С Новым годом x». От его друзей приходит несколько сообщений, но пока он может напечатать только одно, поэтому он просто копирует и вставляет его в групповой чат «Bio Bunch™». Он бросает телефон лицевой стороной вниз рядом с собой на крыльцо и снова обхватывает себя руками, дрожа, когда смотрит на небо. Сегодня вечером слишком яркое освещение, чтобы разглядеть звезды.       Задняя дверь тихо открывается и с той же осторожностью закрывается. Аарон не поднимает глаз. Ему это и не нужно. По звуку шагов он может сказать, что это Кевин, но он бы и так догадался. В то время как часть его хочет отшатнуться и сказать Кевину оставить его в покое, есть бóльшая часть, которая хотела, чтобы Дэй последовал за ним.       Никто никогда не приходил за Аароном. Редко кто даже замечает, что он расстроен, не говоря уже о том, чтобы пойти и найти его. Несмотря на то, что в его желудке все еще царит нервозность, он ценит, что Кевин не просто спрятался и переждал. — Здесь холодно, — говорит Кевин. Плечи Аарона тяжелеют от внезапного веса. Он протягивает руку, чувствуя под пальцами мягкую шерсть. Это его «космическое» одеяло. Он натягивает его на себя, уютно устраиваясь в тепле и комфорте. — Подумал, тебе это пригодится. — Спасибо, — автоматически говорит Аарон. Его голос звучит хрипло. Он поднимает взгляд на Кевина. Кевин не смотрит на него, он смотрит в небо, засунув руки в карманы. — Теперь не хочешь объяснить? — Я просто... Учитывая, что все остальные были по парам, я подумал, что это было бы мило. Поцеловать тебя в щеку. Я действительно не ожидал, что ты повернешь голову, но… Мне следовало спросить в первую очередь. — Кевин наклоняет голову, трет щеку о собственное плечо – нервный тик. Аарон вздыхает и похлопывает по ступеньке рядом с собой. Кевин колеблется. Аарон похлопывает снова, сильнее, и Кевин садится. — Робин не была в паре. — Что? — Ты сказал, что все остальные были по парам. Робин – нет. — Как ты думаешь, Робин подпустила бы меня к себе так близко? — Нет. — Аарон фыркает. Он глубже зарывается носом в одеяло. — Это было глупо. Я просто подумал… Ну, очевидно, я не думал, но я ничего такого не имел в виду. Прости. Я знаю, что ты не... — Я не?.. — Аарон размышляет, каким мог бы быть конец этого предложения. Есть так много того, кем он не является. Так много того, чего ему не хватает. —  Я просто хотел хоть раз поучаствовать в «полуночном поцелуе». Мне следовало попросить Ники. — Фу. Не надо. — Аарон вздрагивает при мысли об этом. Кевин фыркает, снова трется щекой о плечо. Он быстро сжимает левую руку правой, его левая нога подпрыгивает в такт тику. — Это был просто дружеский поцелуй. Я не хотел целовать тебя в губы, Аарон, клянусь. — Кевин смотрит на него с напряженным выражением лица. Конечно, он не хотел. Какого черта Кевину бы понадобилось целовать его в губы? Ему, вероятно, пришлось воспользоваться ополаскивателем для рта, прежде чем последовать за Аароном на улицу. — Кейтлин все время целует тебя в щеку, поэтому я подумал, что это не будет иметь большого значения. Прости. — Это круто, — говорит Аарон. Он крутой. Он хладнокровный. Он гребаный ледник. Он айсберг, потопивший «Титаник». Вот только, нет, это было бы плохо. Этот айсберг привел к множеству смертей. Около полутора тысяч. Аарон знает это, потому что Кевин рассказал ему. Кевин, который только что поцеловал его в полночь на Новый год на кухне его семьи. О чем он так круто говорит.        Голова Кевина опускается, он смотрит себе под ноги. Его нога продолжает подпрыгивать, подпрыгивать, подпрыгивать. Его правая рука продолжает сжимать левую быстрыми, уверенными импульсами. Его щека прижимается к его плечу, трется, трется, трется. Тревожная энергия исходит от каждого дюйма его тела. Аарон вздыхает и приподнимает один конец одеяла. Кевин вопросительно смотрит на него. — Здесь холодно, — говорит Аарон. Кевин придвигается ближе. Он укутывает плечи другой стороной одеяла. Оно недостаточно велико, чтобы полностью охватить их обоих, а из-за разницы в росте запáх позволяет холодному воздуху проникать внутрь, но Аарон не возражает. Кевин перестал сжимать свою руку, когда натягивал на себя одеяло. — Тебе достаточно тепло? — Конечно, — говорит Аарон. — Вот. — Кевин уходит, прихватив с собой все одеяло. Аарон смотрит на него, когда Кевин встает. Он подходит к Аарону и устраивается позади него, поставив ноги по обе стороны от бедер Аарона. Верно. Потому что все недостаточно запутанно и неловко. Это вполне имеет место быть. Кевин сидит, прижав Аарона к груди. Его руки придерживают края одеяла, поэтому, когда его руки обнимают Аарона, оно укутывает их обоих. Кевин кладет подбородок на голову Аарона. — Я знаю, ты мерзнешь.       Аарон знает, что должен протестовать против этого. Они с Кевином сидят близко друг к другу, и они часто делят постель, но они не обнимаются. Ему следовало бы оттолкнуть Кевина. Ему следовало бы вести себя прилично. Но Кевин прижимаясь к его спине, такой теплый, будто он обогреватель, укрытый одеялом с Аароном. Бешеный ритм его сердца теперь утих, тошнота в желудке утихла, и он чувствует, как алкоголь все еще гудит под его кожей. Гораздо проще просто отступить перед Кевином. Раствориться в его тепле и позволить себе обнять себя, и, честно говоря, все это немного проще, если не смотреть при этом на Кевина. Возможно, именно поэтому Дэй сел ему за спину. Возможно, ему тоже легче не смотреть на Аарона. — Я идиот, — говорит Кевин. — У нас все в порядке? — Да, — говорит Аарон после нескольких ударов сердца.       Он думает о том, как Джостен и Кевин практически сидят друг у друга на коленях, когда смотрят экси-новости, тесно прижавшись друг к другу, иногда переплетая ноги. Он думает о том, как Эндрю иногда нежными пальцами снимает с Кевина перчатки. Как Кевин в ответ расстегивает ремни его шлема. Он думает о том, как Джереми набрасывается на Кевина каждый раз, когда видит его, и как Кевин с готовностью принимает его в свои объятия. Он думает о том, как Кевин смотрит на Жана, как будто это он не только развесил звезды, но и создал их, нарисовал созвездия специально для Кевина. Как Кевин всегда поворачивается к Жану, словно цветок к солнцу.       Он думает обо всех проявлениях нежности Кевина к другим людям в его жизни, и о том, как он просто пытался распространить ту же нежность на Аарона, а Аарон сделал это странным. Аарон придал этому больше значения, чем предполагал Кевин. Несправедливо позволять своим чувствам определять действия Кевина. Только Кевин может это сделать, и ясно, что ничто из этого не имеет того значения, которое вкладывает в это Аарон. Так, может, ему стоит хоть раз в жизни перестать, блядь, слишком много думать и просто позволить себе насладиться близостью. В конце концов, разве это не то, чего он хотел? — Конечно, у нас все в порядке. — Хорошо. — Кевин крепче прижимает его к груди. — С Новым годом. Прости, что я начал не с той ноги. — С Новым годом. — Аарон поворачивает голову, кладя ее на плечо Кевина. Кевин приподнимает подбородок, позволяя ему двигаться, затем прижимается щекой к волосам Аарона. Он мягко покачивает их, совсем чуть-чуть, но Аарон почти сразу расслабляется. Стыдно, насколько ему это нравится. — Итак. У тебя никогда не было новогоднего поцелуя? — Нет. Мы с Жаном никогда не могли толком сказать, какой был день с этими шестнадцатичасовыми сутками в «Гнезде», а после я так и не увидел Тею в канун Нового года, когда вышел оттуда.       Аарон думает, что, может быть, если бы он был другим человеком или Кевин был бы другим человеком и если бы он еще не пообещал Кину эксклюзивность, он мог бы предложить поцеловать Кевина. Может быть, даже если бы они не были другими людьми. В конце концов, Кевин, кажется, не думает, что это так уж важно, и какой вред может принести один поцелуй?       Даже когда Аарон думает об этом, он знает, что лжет самому себе, потому что Аарон не умеет сдерживаться. Лучше вообще никогда не целовать Кевина Дэя, чем поцеловать его один раз и постоянно жаждать этого снова. Лучше не знать формы его рта, вкуса его языка, того, как он дышал, когда Аарон наклонял голову и целовал его глубже. Аарон склонен к зависимости и боится, что поцелуй с Кевином даже один раз может привести к рецидиву.  — Ты и Жан? — Да. — Кевин делает паузу. Аарон ждет, прислушиваясь к звуку его дыхания. — Разве ты не знал? — Я думал, что между вами что-то было, но я не был уверен. — Мы не были… Не похоже, что мы могли быть вместе по-настоящему. Учитывая все, но... — Ты любил его, — просто говорит Аарон. В нем нет ревности по этому поводу. Само упоминание Теи Мулдани приводит его в бешенство, но Аарон никогда не может найти в себе ни капли презрения к Жану. Кевин мало говорит о «Гнезде», особенно с тех пор, как перестал напиваться до отключки, но Аарон собрал воедино достаточно фрагментов, которые он упомянул, чтобы понять, что Жан был его спасательным кругом. Аарон не уверен, как бы Кевин выжил без него, и за это он ему очень благодарен. — Да.  — И все еще любишь. — Не в том смысле, но… Я думаю, что всегда буду носить частички его в себе. Мы были так сломлены, и все те наши осколки перепутались, когда мы пытались собрать друг друга обратно. Жан – часть меня. Я понимаю, почему он был зол на меня. Да. Я бы понял, если бы он никогда больше не заговаривал со мной, но это опустошило меня. — Я знаю. — Я не могу говорить за Жана, но то, через что мы прошли вместе… Я думаю, это опутывает тебя на всю жизнь. Я не могу представить существование, частью которого он не является. — Я думаю, он чувствует то же самое. Ему просто нужно было пространство, но он позволил тебе вернуться в его жизнь, не так ли? — Да. — Кевин тяжело и влажно выдыхает это слово. Аарон кладет руку на предплечье Кевина под одеялом, успокаивающе потирая большим пальцем взад-вперед. Кевин прижимается лицом к волосам Аарона, его дыхание прерывистое.       Они оба вздрагивают от внезапного звука взрыва, и Кевин автоматически прижимает Аарона к себе. — Это просто фейерверк, — тихо говорит Аарон, глядя на далекие краски, вспыхивающие в небе. — Смотри.       Раздается еще несколько громких хлопков, и на чернильно-черном фоне неба расцветает множество разных цветов. Дрожь Кевина проходит, когда он понимает, откуда исходит звук. Одеяло сдвинулось, но Кевин поправляет его, так что Аарон снова оказывается в тепле, голова Дэя прижата к его подбородку, и они оба смотрят, как загорается небо.       Аарон считает, что есть способы начать год и похуже.