Быстрого решения нет

Особняк в стиле «бревенчатый домик», куда я приехал несколько часов назад, во второй раз не выглядел более привлекательным. Лидия настояла на том, чтобы Эмери привез нас с девочками на ужин в ее дом. Я, конечно, подумал, что восемь - странное время для ужина, но Эмери объяснил, что все в порядке, поскольку это не учебный день. Когда мы начали подниматься по ступенькам, по ним спускались двое мужчин в форме, и я сразу же узнал Тавареса. – Сержант, – поприветствовал я его. Он остановился, и я увидел, как его лицо из настороженного и напряженного превратилось в расслабленное, когда он увидел меня. Стоя лицом к лицу со мной на ступеньках, он протянул руку, которую я быстро взял. – Колдер. – Что вы здесь делаете? – спросил я его и другого офицера. – Мы здесь задаем мистеру Кэхиллу вопросы о геологе, который... – он остановился и посмотрел на Эмери и девочек. – Недавно пропал и в последний раз был замечен на его земле. – Его земле? – спросил я, поскольку, насколько я понял, ее было очень много, так что вопрос имел смысл только в том случае, если мистер Кэхилл знал, что происходит на каждом акре каждую секунду дня. – О, простите, – быстро поправил он, жестом указывая на Эмери. – На вашей земле, мистер Додд. – На моей земле? – Эмери, казалось, смутился и сделал шаг вперед. – Вы уверены? Таварес прочистил горло и жестом подозвал Эмери и меня. – Оставайтесь на месте, ребята, – сказал я девочкам. – Это займет всего секунду. Эйприл кивнула, все еще слишком довольная мной, чтобы не согласиться с моими словами. Даже когда я велел ей убраться в своей комнате, пропылесосить внизу, пока Эмери убирает ванную, она сделала это без всякого обычного, по словам ее отца, недовольства. Таварес подождал, пока мы подойдем вплотную, и наклонил голову к другому офицеру, который достал свой телефон и прочитал с экрана. – В какой-то момент он был на вашей земле, мистер Додд, потому что мистер Кэхилл нанял его для обследования небольшой ее части. – Какой части? – Это тот небольшой участок, где ручей Кингман впадает в овраг, который примыкает прямо к участку мистера Кэхилла. – О, я знаю, о чем вы. – Примерно неделю назад рейнджеров парка вызвала пара хозяев ранчо, которые нашли там человека, загрызенного горным львом, и когда его доставили в морг в Уайтфиш - потому что в Урсе нет такого морга, – объяснил мне Таварес. – Лорен Тейт, наш судмедэксперт, сказала, что причиной смерти было не нападение животного, а то, что кто-то перерезал ему сонную артерию с помощью ножа. – Порезал его и оставил истекать кровью, что и привлекло животное, – пояснил офицер для нашего понимания. – О Боже, – вздохнул Эмери, оглядывая всех нас. – У нас в Урсе есть убийца? Это... – У нас есть кто-то, у кого была причина напасть на геолога, – грубо сказал Таварес, подняв руку, чтобы остановить Эмери. – Не делайте никаких предположений на этот счет. Эмери оглянулся на своих дочерей, и я понял, о чем он думает, поэтому протянул руку и взял его за плечо, крепко сжимая его, пока он не повернулся и не встретился со мной взглядом. – Я здесь, да, – напомнил я ему, мой взгляд был твердым, а голос - ровным, жестким, непоколебимым. Через мгновение он вздохнул. – Между твоими девочками и всем миром, – хрипловато сказал я. – Имей это в виду. Он быстро кивнул, и то, как опустились его плечи и руки, как язык провел по губам, глаза на мгновение закрылись, а затем открылись, - все это подарило мне всплеск желания защищать, от которого сердце заколотилось в груди. Он доверял мне. Он верил в меня. Что может быть лучше этого? Что значило бы больше? – Теперь, конечно, мы хотим знать две вещи, – продолжил Таварес, возвращая мое внимание к нему. – Можете ли вы предположить какие? – Во-первых, – начал я, – что этот человек делал на земле мистера Додда и когда мистер Кэхилл видел его в последний раз? – Точно. – Тогда скажите мне вот что: если геолог действительно был на земле мистера Додда, почему вы не подумали его допросить? – спросил я Тавареса, испытывая странное чувство. – Потому что, когда мы связались с женой покойного, она предоставила нам электронное письмо, отправленное со спутникового телефона, который мы не смогли обнаружить, о том, что он был здесь, на земле мистера Додда, по просьбе мистера Кэхилла. – Зачем? – Она не знала. Как я уже сказал, все, что у нее было, - это письмо от мистера Кэхилла с просьбой к ее мужу, Питеру Бэннону, обследовать участок земли мистера Додда. Я повернулся к Эмери. – Зачем ему это делать? Он покачал головой. – Понятия не имею. Андреа рассказывала мне много лет назад, что, когда ее дед обследовал землю, на ней не было ничего, кроме крошечного месторождения оксида железа. Видимо, оно было настолько маленьким, что когда ее отцу пришло время принимать решение о добыче, он решил оставить все, как было задумано его отцом. – Тогда зачем мистеру Кэхиллу приглашать сюда геолога? – Я не вижу причин для этого. – И что вы думаете? – спросил я, повернувшись к Таваресу. – Может, геолог нашел что-то более важное, сообщил об этом мистеру Кэхиллу и погиб? – Я этого не говорил, – предостерег меня Таварес. – Так что не повторяйте этого. – На что ты намекаешь? – спросил Эмери, схватив меня за руку и повернув к себе. – Что, возможно, мистер Кэхилл знает об этом больше, чем утверждает. Он повернулся к Таваресу и подошел ко мне вплотную, скрестив руки, словно мы были против них. Я сомневался, что он вообще осознавал, что делает это, выстраиваясь так, будто мы в одной команде. – И что вы думаете? – Мы не можем дать никаких официальных комментариев, мистер Додд. – Никаких официальных комментариев, – с насмешкой повторил Эмери, глядя на него исподлобья. Таварес прочистил горло. – Насколько нам известно, Грант Кэхилл ведет свой бизнес честно и этично. Эмери кивнул офицерам и повернулся ко мне. – А ты думаешь, что он не честный человек? Я? Почему, черт возьми, его волновало, что я думаю? – Бранн? – спросил он, выжидая. – Я знаю, что прочитал, – ответил я, используя ровный, лишенный чувств голос, которым я разговаривал с гражданскими, когда был в командировке. – И что это значит? Блядь. Почему он давит на меня? Все, что я знал, - это то, что я не был поклонником мистера Кэхилла по одной веской причине: он планировал, чтобы Эмери женился на его дочери, а я не был с этим согласен. Я пробыл в городе менее двадцатичетырех часов, а уже знал, что присутствие Лидии Кэхилл в этом доме - не лучшее решение для Эмери и его девочек. Я не сомневался в этом. Запланированный брак по расчету не принесет ничего хорошего ни одной из них. – Бранн? – он был настойчив. – Я думаю, может, ты спросишь его о геологе, верно? Он долго смотрел на меня, прежде чем кивнуть. – Думаю, да. Когда Лидия станет женой Эмери, его земля перейдет к ней, а значит, формально она будет принадлежать мистеру Кэхиллу. И, возможно, Кэхилл пожадничал и слишком рано вызвал геолога. Но также, возможно, он должен был все разузнать до того, как будет произнесено «я согласен». – Знаешь, – начал Эмери, бросив взгляд на Тавареса и другого офицера, прежде чем его внимание вернулось ко мне, – он был очень добр ко мне с тех пор, как я потерял Андреа, но это не значит, что я слепо пойду вперед. – Хорошо, – согласился я, заставив себя улыбнуться. – Потому что глупость и засовывание головы в песок ничем не помогут. Если он вызвал геолога, почему он сделал это, не сказав тебе? Не спросив тебя? – сказал я. – Это странно, не так ли? – Да, – ответил он, бросив взгляд на Тавареса и его офицера. – И я так рад, что у вас нет никаких официальных комментариев или причин для беспокойства. – Мистер Додд, я... Он поднял руку, давая понять Таваресу, что закончил, а затем повернулся и пошел вверх по лестнице к своим девочкам. – Я думаю, это странно, – заверил меня Таварес, когда я повернулся к нему. – Но я не могу ему об этом сказать. Ведь он помолвлен с дочерью этого человека. Вот и все. – Мы не бросим это дело, – сказал другой офицер, давая мне понять. – Наше расследование только началось. – Не могли бы вы держать меня в курсе дела, – попросил я Тавареса, и он быстро кивнул мне, прежде чем я догнал остальных. – Сделай мне одолжение, – сказал Эмери, когда мы подошли к входной двери. – Дай мне поговорить с Грантом, прежде чем ты ему что-то скажешь. – Конечно. Ты босс. Он повернул голову. – Я не твой босс. Я просто - прямо сейчас, когда ты здесь, - мы партнеры, заботящиеся о девочках, и мне приятно, что ты здесь, даже на это короткое время. Все, о чем я прошу, - это позволить мне навести справки, прежде чем кто-то из нас сделает поспешные выводы. – Вполне справедливо. Он вздохнул, и я понял, как тяжело ему все это дается. Он был здесь, занимаясь организацией свадьбы, которая будет иметь последствия не только для него, но и для его девочек. Быть родителем-одиночкой и так непросто, а тут еще и няня его упрекает. Я собирался сказать что-нибудь еще, но тут дверь открылась, и на пороге появился личный помощник мистер Дюваль. – Мистер Додд, добрый вечер, – поприветствовал он. – Девочки, мистер Колдер, – продолжил он, отходя в сторону, чтобы мы все могли пройти в огромное фойе с мраморным полом. Снаружи он напоминал бревенчатый домик, но внутри это был гигантский охотничий дом, с открытым потолком, так что все балки были видны, гигантским светильником из оленьих рогов в большой комнате и окнами от пола до потолка повсюду. Зимой отопление в нем наверняка обходилось в кругленькую сумму. Полированный пол из твердой древесины был устлан коврами, мягкая кожаная мебель стояла группами: одна у камина, другая у окон, выходящих на огромный задний двор и дальше к небольшому ручью, третья у арки, ведущей на кухню. Мне бросилось в глаза, что здесь не было ни одного ребенка, а все взрослые держали в руках напитки. – О, тебе повезло, что ты привел помощь, – шепнул я Эмери, и его улыбка, полная облегчения, когда он повернулся, заставила меня улыбнуться в ответ. Он поднял руку, чтобы коснуться моего лица, но, передумав, опустил ее обратно. Тут появилась Лидия с несколькими женщинами на буксире, подбежала к Эмери и поцеловала его в щеку. – О, я так рада, что ты здесь, – она вздохнула, переведя взгляд на меня. – И я вижу, ты привел свою новую няню. Сначала они удивились, узнав, что она не шутит, а потом Лидия представила Шелби, свою лучшую подругу и подружку невесты, а также двух других, чьи имена я не запомнил. Шелби подошла ближе и протянула мне руку, сказав, как здорово, что мне комфортно в традиционно женской роли. – Это замечательно, что ваша мужественность не подвергается угрозе, когда вы работаете няней, – сказала она мне. – Я знаю много парней, которые никогда не смогли бы этого сделать. – Меня никогда особо не волновало, что обо мне думают люди, – заверил я ее. – Я избавился от этого еще в старших классах. Эмери шлепнул меня по животу, обличив меня в хамстве, потому что да, это, вероятно, прозвучало как-то по-дурацки. – Куда пойдут дети? – спросил я Лидию. – О, после ужина у меня есть комната с видеоиграми и фильмами для девочек, – сообщила она мне. – Я знаю, где это, – сказала Оливия, потянув меня за руку. – О, нет, – сказала одна из женщин, взяв меня за руку. – Взрослые должны остаться здесь, милая. Ты должна оставить его с нами. – Я няня, – объяснил я ей, улыбаясь. – Я здесь только для того, чтобы Эмери мог приходить в гости. Он открыл рот, чтобы что-то сказать. – Я приступаю к работе, мистер Додд, – заявил я, позволяя Оливии увести себя, пока Эйприл следовала за нами. Это была красивая комната в конце длинного коридора, и я был уверен, что она была выбрана так, чтобы звук не доносился до других гостей. Здесь было два больших экрана: на одном в очереди стоял Mario Kart, а на другом - Netflix. – Ребята, вы хотите вернуться на улицу и прогуляться по территории? – Но там темно, – ответила мне Оливия. – Я буду тебя охранять. Мы вышли через боковую дверь, и дети были в восторге, увидев, что вдоль тропинки, проходящей через территорию, стоят фонарные столбы и даже скамейки. Мне понравилось, что рядом с местом для костра горели фонари, а дальше, через небольшой пешеходный мостик, находилась большая площадка для пикника с несколькими столами и грилем, накрытым брезентом. Мы побегали вокруг, а потом улеглись, все втроем, на один из столов для пикника и уставились на звезды. Я запустил на телефоне приложение, которое показывало им созвездия, и они обе были поражены тем, как это интересно. Маленьких детей так легко впечатлить. Когда мы вернулись, пришло время ужинать, и, поскольку вместо шведского стола был фуршет, нам пришлось сесть в столовой за длинный стол. – Грант, познакомься, это Бранн Колдер, – сказал Эмери, взяв меня за бицепс и притянув к себе. – Приятно познакомиться, мистер Кэхилл, – поприветствовал я его, протягивая руку, пока Эмери держал меня за плечо. Мне было интересно, знает ли он, что не отпустил его. – А, ты Бранн, – сказал мне высокий мужчина, похожий на полузащитника, и взял меня за руку. Он улыбался, да, но улыбка не распространялась на его глаза. – Я как раз объяснял Эмери, что пригласил человека для геологической разведки участка моей земли, который примыкает к его участку, потому что мы думали заняться там добычей полезных ископаемых, и хотя мы думали, что, возможно, что-то найдем, оказалось, что это всего лишь небольшая жила серебра. Даже слушая, я понимал, что это чушь. – Значит, вы будете вести добычу на своей земле, но не на земле Эмери, поскольку, насколько я знаю, его жена никогда не хотела этого. – Мы не будем ничего добывать, поскольку извлечение серебра из земли обойдется гораздо дороже, чем оно стоит, – с усмешкой сообщил он мне, – но да, ты прав. Мы всегда будем придерживаться пожеланий Андреа в отношении этой земли. – Это хорошо, – откровенно сказал я, – ведь вы не захотите отказываться от своего слова. – Нет, конечно, нет, – сказал он, шлепнув меня по руке, а затем потянулся к стоящей позади него потрясающей женщине. Ей было около пятидесяти - шестидесяти лет, ее густые белокурые волосы были убраны в низкий, небрежный шиньон, а минимальный макияж подчеркивал бледную, безупречную кожу. Черная юбка-макси, в которую она была одета, выглядела шикарно в сочетании со свободной белой рубашкой и минималистичными золотыми украшениями. И тут меня осенило: по сравнению с остальными, тщательно причесанными и слишком нарядными, ее элегантность просто сияла. – Колдер, познакомься с моей спутницей, Энн Стрэттон. Она подняла руку, и я взял ее в свою - просто чтобы подержать, а не пожать, и ее улыбка была теплой и доброй. – Мистер Колдер, я... – Бранн, – поправил я ее. – Бранн, – повторила она, ее голос был низким, соблазнительным, ее темно-ореховые глаза удерживали мой взгляд. – Очень приятно. Эмери так долго нуждался в помощи, и, похоже, у него наконец-то появился кто-то очень способный, кому он может доверять. – Спасибо. Она вздохнула почти печально. – Доверие - редкий товар, вы согласны? Я кивнул. – Конечно, согласен. Сжав мою руку напоследок, она удалилась, увлекая за собой еще одного мужчину, с которым я не успел познакомиться, в то время как Кэхилл ухватился за бицепс Эмери, чтобы удержать его возле себя, и все они переместились во главу стола рядом с Лидией, оставив меня и девочек на противоположном конце. На ужин был салат «Античные злаки», который в основном состоял из киноа, кедровых орехов, кусочков салата Ромэн и клубники, затем жареный лосось с тем, что, как сказал официант - поскольку не все ужинали в субботу вечером, - было щавелевым соусом и свежим шалфеем, а также ризотто с запеченной красной свеклой. Я прищурился. Девочки тоже уставились на него. – Ха, – сказал я после того, как его поставили передо мной. Эйприл приподняла одну бровь, выжидающе глядя на меня. Оливия прикусила нижнюю губу. Я наклонился вперед, и они тоже, и когда я заговорил, то постарался, чтобы это было негромко. – Жаль, что я не съел с вами PB и J заранее, – проворчал я. – Я же предупреждала, – пропела Эйприл, очень самодовольно. – Папочка всегда заставляет нас съесть что-нибудь заранее, когда нам приходится приходить сюда поздно. – Он очень умный человек. Она кивнула, как будто так и было, и покровительственно ухмыльнулась. – Мы не должны есть ничего тяжелого, – объяснила Оливия и поморщилась, когда мельком взглянула на свою тарелку. – Потому что мы не должны быть слишком сытыми, чтобы пробовать что-то, чтобы не задеть чувства Лидии. – Это мило, – сказал я, потому что так оно и было. Это было заботливо, и я уже понял, каким человеком был Эмери. – Однажды там были улитки, – сообщила мне Эйприл, изобразив подобие рвоты. Я застонал. – И что теперь? – с интересом спросила Оливия. – Ладно, просто сдвиньте все в сторону, измельчите лосося, положите сверху овощи, а потом мы все пойдем на кухню и поставим там наши тарелки. Мы все одновременно откинулись назад. Убрав весь соус с лосося, я съел его, потому что мне нужен был белок, но ни за что на свете я не стал бы прикасаться к салату. Убедившись, что все болтают на другом конце, я взглянул на тарелку Эйприл, потом на тарелку Оливии и с разочарованием увидел, что перемещение еды не выглядит таким уж убедительным. Скрытность определенно была не на нашей стороне. – Думаю, ее слишком много, чтобы спрятать, – пробурчал я себе под нос. – Салфетка? – с надеждой предложила Эйприл. Они были самыми настоящими, и их нельзя было выбросить. – Нет, – сказал я, скрывая это слово под горловым хрипом. – Мы можем убежать, – хныкнула Оливия. – Потому что если ты заставишь меня съесть это, меня вырвет, и я снова проголодаюсь, а потом тебе придется принести мне еще что-нибудь поесть, и, святые угодники, это может занять всю твою ночь. Я был ошеломлен и одновременно захихикал. – Ни хрена себе, Ливи. – Что? – Ты оправдываешься тем, что думаешь обо мне? – Да, – сказала она, ее голос стал намного выше. – Конечно. – Угу. – Я согласна, – серьезно ответила Эйприл, пригвоздив меня взглядом. – Это серьезно. Это было не так. – Ты же знаешь, что в мире люди голодают. – Все всегда так говорят, но я никогда не видела в новостях, чтобы кто-то посылал противные обеды. А мой учитель, мистер Леонард, говорит, что, хотя он и не религиозен, Иисус хорошо сказал, что нам нужно научить людей ловить рыбу, а не просто давать им ее. – Понимаешь, Бранн, этим людям нужны сети и удочки, а не мерзкий лосось, – подытожила Оливия слова Эйприл на случай, если я окажусь слишком глуп, чтобы понять их. – Правда? – Да. Нам нужно прекратить войны и начать сажать урожай. Ты никогда не слышал, чтобы кроманьонцы воевали друг с другом. Они занимались охотой или собирательством. – Это потому, что они боялись быть съеденными динозавром. Эйприл закатила глаза. – Боже мой. Ты же знаешь, что динозавры вымерли миллионы лет назад... – Да, знаю я, заткнись, я тебя дразню. Это же были саблезубые тигры. – Народ, давайте сосредоточимся на отвратительном лососе на наших тарелках, – вклинилась Оливия, желая вернуть нас к делу. – Что мы будем делать? – Следуйте моему примеру, – пробормотал я, снова закашлялся и приготовился встать. – На счет три. Я сосчитал, и мы встали, не обращая внимания ни на кого, даже на Эмери. Мы отнесли наши тарелки на кухню и передали их женщине, которая одарила нас злобным взглядом. – Мне нужно в туалет, – объявила Оливия, и это было хорошо, поскольку давало нам повод уйти от женщины, осуждавшей нас за нелюбовь к киноа. Выйдя с другой стороны - кто бы мог подумать, что у кухонь может быть больше одного входа и выхода, - мы направились по короткому коридору, который, чудо из чудес, упирался в кабинет мистера Кэхилла. Я не знал, как я туда попал, но не собирался смотреть в рот дареному коню. Поскольку прямо напротив него находилась ванная, я отправил Эйприл туда вместе с ее сестрой и велел им не выходить, пока я не постучу. Как только дверь была закрыта, я вернулся к открытому дверному проему в кабинет, зашел в огромное помещение - серьезно, моя квартира могла бы там поместиться - и достал салфетку из коробки, стоящей рядом с телефоном. Положив салфетку на мышку, я пошевелил ее и обнаружил, что электронная почта мужчины открыта. Все знали, что если ты отходишь от компьютера, то выходишь из системы. Но это был его дом, так что он, вероятно, не ожидал, что кто-то будет подглядывать за его делами. Я быстро отправил письмо своему приятелю Хаку Райли, затем удалил его из папки «Отправленные» и протер клавиатуру еще одной салфеткой. Выйдя за дверь, я сунул обе салфетки в карман. Весь процесс занял считанные мгновения. Пройдя через холл, я забрал девочек, мы вернулись на кухню и вышли в столовую. – Ребята, вы достаточно поели? – спросила Лидия, как только мы вышли. – О, да, очень много, – соврал я, и Эйприл с Оливией последовали моему примеру, дав ей понять, что они тоже наелись до отвала. Я не посмотрел на Эмери, потому что знал, что он поймет, что это полная чушь, и просто взял девочек и вернулся в игровую комнату. Когда они начали играть в Spyro, я отошел в другой конец комнаты и позвонил своему приятелю, Хаку, который только пару месяцев как уволился со службы. Видимо, после моей отставки он начал пить, чтобы справиться с проблемами. Он не причинил вреда никому или себе, но был близок к этому. Его тихо списали, не оставив в личном деле никаких записей. Я умолял его переехать в Чикаго; мы могли бы снова стать соседями по койке. Но пока он говорил, что дома, в Фениксе, ему лучше. – Алло? – раздалось холодное, стерильное приветствие. Очевидно, мужчина не смотрел на определитель номера. – Хакльберри, – поддразнил я его. – Вот дерьмо, – его голос мгновенно потеплел. – Бранниган, какого черта, чувак? Обычно ты не звонишь до понедельника. Мы регулярно общались по телефону и вместе смотрели «Футбол по понедельникам», потому что, хотя мы с его матерью были дружны и она звонила, если беспокоилась, что Хак пропускает слишком много воскресных ужинов, я все равно не забывал проверять его. И дело было не в том, что он был слаб или я думал, что у него случится рецидив, а в том, что было полезно поддерживать отношения с друзьями. Особенно с теми, кто спасал тебе жизнь больше раз, чем ты мог сосчитать. – Нет, я знаю, но мне нужна услуга. – Что? Скажи мне. Ты в тюрьме? Я застонал. – Что? – Почему все всегда первым делом говорят мне об этом? – О, не знаю, приятель, – сказал он с сарказмом, – может быть, потому что ты застрял в той тюрьме в Паттайе на три дня, прежде чем мы узнали, где ты, черт возьми, находишься. – Это потому, что меня ограбили в гражданской одежде! – запротестовал я. Он насмешливо хмыкнул, и это было громко и заставило меня улыбнуться. – Ты дома? – Да, – сказал он, зевая. – Вчера вечером мне попалась плохая порция carne asada , и... – Нет, – быстро произнес я. – Ты же знаешь, если ты будешь говорить о рвоте, я тоже буду. – Я знаю, – сказал он со злобным смешком. – Я так хорошо знаю детали, что ты действительно можешь почувствовать, как куски поднимаются в горле. – Прекрати, – проворчал я. – Ты отвратителен. – Да, извини, давай. – Тебе понадобится твой ноутбук. – Он у меня есть. Я смотрел фильм. – Какой фильм? – Да пошел ты. Я же сказал, что меня всю ночь тошнило, и выходило то же самое, что и входило, и... – Прекрати, – сказал я, дыша через нос. – Тогда ты прекрати. У меня есть мой гребаный ноутбук. – Ладно, тогда я отправил тебе письмо от Гранта Кэхилла или Cahill Lumber - не уверен, откуда именно. На другом конце раздался щелчок. – Вижу. – Хорошо, мне нужно, чтобы ты взломал для меня компьютер, с которого оно пришло, потому что я ищу что-нибудь о добыче полезных ископаемых, которой занимается мистер Кэхилл. – Кто эти люди? – Я работаю в Монтане, и мне кажется, что парень, с которым связался наш клиент, может быть нечист на руку. – Добыча данных? – Нет, обычная добыча, например, золота или чего-то еще. – Ах, – сказал он, глубоко выдыхая. – Хорошо. Подожди секунду. С первого взгляда можно было подумать, что Хак Райли - рок-звезда, а если нет, то, возможно, актер, а после этого - ковбой. Он был тем парнем, на которого можно было смотреть, когда ты стоишь на тротуаре и смотришь, как он проходит мимо. Настолько он был ошеломляющим. Я видел, как нормальные люди теряли голову, просто разговаривая с ним. Благодаря ямочкам, хриплому, прокуренному голосу, сине-зеленым глазам, густым золотисто-каштановым волосам и телу олимпийского пловца, женщины просто падали вокруг него. И я бы тоже, но Хак смотрел только в одну сторону - на девушек. Однако, дело было в том, что, хотя снаружи он был просто великолепен, никто и не подозревал, что внутри скрывается жуткий хакер. Наступила тишина, и я услышал звуки нажатия клавиш. – Где этот компьютер, в Форт-Ноксе? – Нет, это его домашний компьютер. – У него серьезная защита для домашнего компьютера. – Я так и подумал. Я ни на секунду не думал, что смогу быстро проникнуть внутрь. – Ты вообще не сможешь, – фыркнул он. – Моя десятилетняя племянница разбирается в технике лучше тебя, брат. Я не сомневался. – О, да, вот так. Это великолепно. У него есть видео, где ты сидишь за его компьютером. Значит, этот человек все-таки не был таким уж доверчивым. – Можешь удалить это, пожалуйста? – спросил я уныло. – Уже удалил. – Я ищу геологическую разведку, которая должна была быть проведена за последние несколько недель. – Почему? – Потому что парня, проводившего исследование, убили, а потом скормили горным львам. Молчание. – Хак? – Кому скормили? – Ты меня слышал. Я не мог выдумать это дерьмо. – Ни хрена себе. Ты в порядке? – Я в порядке, но ты понимаешь, почему я это расследую. – Да, понимаю, – сказал он с резким выдохом. – Так, здесь есть что-то о возможном месторождении карбонатита, что должно быть интересно. – И почему же? – Ну, потому что если геолог подозревает какие-то редкоземельные элементы, скажем, церий, прометий или иттрий, или что-то еще лучше, то это может принести серьезные деньги. – Как? – Ну, все они используются для производства процессоров и чипов для компьютеров, а это, по сути, строительные блоки для высокотехнологичной техники. – Ты все упрощаешь для меня, – упрекнул я его, потому что он часто так поступал со мной. И обычно это было к лучшему. Он был компьютерщиком до мозга костей. А я - нет. – Нет, это просто не имеет значения, потому что, судя по отчету, который я просматриваю, там что-то есть, да, но нет способа узнать, что именно, не вытащив это наружу. – Вот для этого и нужна добыча, я прав? – Да. Добыча, бурение, я понятия не имею о специфике, но это, несомненно, вредит окружающей среде. – Например, вам придется вырубить хренову тучу деревьев, чтобы это осуществить. – Совершенно верно. – Мистер Кэхилл сказал Эмери, что это месторождение серебра. – Эмери - твой клиент? – Да. – Значит, он солгал. – Да, солгал, – я вздохнул, потому что Эмери уже думал, что я усомнился в Гранте Кэхилле. Копание в электронной почте этого человека, независимо от того, что он скрывает, не сулило ничего хорошего. – Что усложняет мне задачу. – Интересно, почему Кэхилл сказал, что это серебро, а не карбонат? – Я не знаю. – Я просто имею в виду, зачем вообще что-то говорить? – Ну, он должен был что-то сказать. Геолог был там не просто так. – Но если бы он не умер... – Он был убит, – поправил я его. – Да, но в любом случае его кто-то должен был видеть, верно? – Возможно. – Я скажу, что в маленьком городе это вполне вероятно. – Хорошо, – согласился я. – К чему ты клонишь? – Я хочу сказать, что странно, что мистер Кэхилл не сказал Эмери правду. Какая разница, что там, серебро, карбонат или что-то еще. Полагаю, для Эмери это не имеет значения. Добыча есть добыча, и я полагаю, что именно этого он и не хочет. – Может быть, процесс добычи одного из них менее инвазивен, чем другого, и он думает, что сможет убедить Эмери заняться добычей серебра, если это будет проще. – Сомневаюсь. – Да, но ты не знаешь. – Верно, – согласился он. А потом добавил. – Ужасно, что этот человек так действует за спиной твоего клиента. – Да, это так. – Может быть, он признается. – У него была возможность сегодня вечером, но он не сделал этого. – Очень жаль, но в любом случае карбонатит упоминается в отчете как возможный, но не как верный вариант. Он говорит о встрече с этим парнем - этим Питером Бэнноном - для более детального обсуждения, так что, вероятно, он так и поступил. Этого было недостаточно, чтобы заставить Эмери отвернуться от мистера Кэхилла. Да и было ли это к лучшему? То, что Андреа Додд не захотела заниматься добычей полезных ископаемых, еще не означало, что дело не выгорит. И почему я считал, что лучшее для Эмери - это не Лидия? Кто я такой, чтобы это утверждать? Я не знал ни одного из них достаточно хорошо. – Заставляет задуматься, как этот Питер Бэннон оказался мертв. – И почему? – добавил Хак. – Почему - это самая сложная часть. – Я бы тоже так подумал. – Именно поэтому полиция была здесь сегодня вечером и допрашивала его. – Возможно, тебе придется рассказать им то, что ты знаешь, – предупредил он меня. – Но Эмери уже знает, что Кэхилл встречался с Бэнноном, и это все, что знаю и я. – Но ты можешь назвать мотив, по которому Кэхилл убил Бэннона. – Может быть. Но мы не знаем, что именно находится в земле и стоит ли она вообще чего-то. – Это тоже правда. – Ты можешь просто следить за его электронной почтой для меня, и если что-то еще будет сказано о земле, ты дашь мне знать? – Конечно. – Спасибо, Райли, – игриво поблагодарил я, используя его фамилию. – Я ценю это. Он хмыкнул. – Что? – Ничего. – Что-то, – возразил я, теперь уже обеспокоенный. – Что? – Ты в порядке, верно? – Что ты... – Я имею в виду, что ты не будешь делать глупости, вынюхивая все в одиночку. – Нет. Ты у меня на подстраховке. – Я не настолько близко, чтобы быть твоей подмогой, если только я тебе не нужен. Я на секунду задумался. – А почему бы и нет? – Значит, тебе нужна подмога. – Ты работаешь? – Пока нет. – Ну, тогда возьми отпуск от поисков работы и приезжай в гости. – Да, но ты же на работе. – У меня полно времени. Дети ходят в школу. Мои ночи будут свободны. – Я подумаю об этом, – сказал он, но в его голосе слышалось волнение. – Никакого давления. Если ты не готов, ничего страшного. – Мне не нравится мысль о том, что ты будешь совсем один в месте, где только что убили парня и скормили его волкам. – Горным львам. – Это же гораздо лучше. Я хмыкнул. – Это маленький городок. Здесь никогда ничего не происходит. – Знаменитые, блядь, последние слова, – прорычал он на меня. – Что я тебе говорил? – Никогда не искушать судьбу. – Тебе нужно слушать. Это всегда было моим слабым местом. – Безусловно. – Пока, – сказал он, усмехаясь. – Я разберусь. – Никогда не сомневался, – сказал я и повесил трубку. Обе девочки уставились на меня. – Что? – Думаю, я умру от голода, – заверила меня Оливия. – У тебя были PB и J, – напомнил я ей, став таким же язвительным, как и ее сестра ранее по отношению ко мне. – Да, но это было миллиард лет назад, и я снова хочу есть. – Здесь есть потрясающая закусочная, где готовят коктейли, бургеры и яичный салат, – объявила Эйприл, выжидательно глядя на меня и приподнимая брови. Преодолев комнату, я присел рядом с ними. – Вы слышали, у них есть какой-то десерт, который, по мнению Лидии, вам понравится, так что как, черт возьми, мы отсюда выберемся? – Наблюдай за мастером, – сказала Эйприл, нахмурив брови. Оливия фыркнула. – Она действительно хороша. Выйдя за нами и подойдя к отцу, который сидел в кругу стульев вместе со всеми, Эйприл похлопала его по плечу и стала ждать. Когда он повернулся, чтобы уделить ей внимание, все притихли. – Папа, мне нужно идти, потому что я забыла, но мне нужно еще немного почитать для теста по лексике в понедельник. – О, но милая, у нас на десерт будет запеченная Аляска , – весело сказала Лидия. – Тебе понравится. – Так же сильно, как лосось? – задохнулась Оливия. Я толкнул ее, и она заскулила, повернувшись ко мне, и уткнулась лицом в мой живот. – Дети, – сказала Эйприл, пожав плечами и сделав большие глаза. Все захихикали, кроме Эмери, который встретил мой взгляд сузившимися глазами. Он знал, что мы что-то замышляем. – Так что мы просто пойдем и уберемся с глаз долой, – предложил я, ухмыляясь, прежде чем хлопнуть Эйприл по плечу и, взяв Оливию за руку, повести их обратно к шкафу для верхней одежды. – Ваша семья уезжает, – сказал один из мужчин, и Эмери поднялся и пошел за нами, пока я доставал пальто для девочек и свое. – Вы меня нисколько не обманули, – сказал он, когда мы втроем стояли перед ним, одетые. – Что? – невинно протянул я, натягивая на Оливию ее шапочку и передавая Эйприл ее. – В чем дело? Приятель... лексика, учеба. Ты ее слышал. – А ты? – Он положил руки на бедра, хмуро глядя на Оливию. – Мистер Озуми сказал, что если Бранн захочет, он может обучать меня краб-манге и бразильскому джоггингу в его школе, так что он собирается показать мне несколько приемов. Взгляд Эмери поднялся и встретился с моим. – Краб-манга? – Маленький ребенок, – сказал я, преувеличенно подмигнув ему. Потянувшись, он скользнул рукой по моей шее и провел большим пальцем по челюсти. Я понятия не имел, знает ли он, как прикасается ко мне. Судя по ласковому выражению его лица, не пронизанному даже следами похоти, к сожалению, нет. Но я все равно почувствовал его нежное прикосновение, и оно направилось прямо к моему члену. В этом не было никаких сомнений. Эмери Додд мог зажечь меня, как рождественскую елку. У меня перехватило дыхание, и я сдавленно хихикнул, чтобы скрыть неловкость. И прежде чем одежда стала еще теснее, а кожа еще горячее, и прежде чем я наклонился, чтобы поцеловать его на прощание - потому что я должен, не так ли? – я должен уехать и забрать его детей. Мне показалось естественным поцеловать его, но прежде чем все стало еще более странным, я поспешил к входной двери. Мне нужно было оставить между нами хоть какое-то пространство. – Ну же, ребята, давайте двигаться. Когда мы уходили, он все еще стоял на месте.

****

Я предполагал, что в конце ночи кто-то отвезет Эмери домой, но, возможно, он переночует у Лидии. Что было прекрасно. Абсолютно нормально. Совершенно нормально. У меня не было никаких проблем с этим. Ни единой. – Бранн, ты заболел? – спросила Оливия, когда я подвозил нас к закусочной. – Что? – огрызнулся я, защищаясь, заведенный, чувствуя, что не могу дышать. – Ты выглядишь так, будто тебя сейчас стошнит, – отозвалась Эйприл с пассажирского сиденья. – Что? – я сказал это так, будто она спятила. – Как получилось, что твой голос стал таким высоким? – поинтересовалась Оливия. – Ты почти пищал, – добавила Эйприл, прищурившись на меня. Это было так странно. У меня не было чувств, я не испытывал привязанности и определенно никогда, никогда не ревновал, пока не переспал! Что, черт возьми, происходит? И быстро. Святые угодники, очень быстро. Я никогда, никогда, никогда не испытывал ни к кому интереса меньше чем через день. Да, я много раз в жизни уводил парней с танцпола и трахал их в туалете, но это было не то. Это было.... Я понятия не имел, что это такое. Я пытался втянуть воздух в легкие, но под одеждой было жарко, даже когда я дрожал в нагретом воздухе, дующем из вентиляции машины. – Может, нам стоит остановиться на случай, если тебя стошнит, – спокойно сказала Эйприл, наклонившись, чтобы погладить мое колено. – Меня не тошнит, – проворчал я, хмуро глядя на нее. Она не выглядела убежденной. В закусочной нам пришлось подождать, и пока мы сидели там, Эйприл рядом со мной и Оливия у меня на коленях, люди подходили и говорили, какой молодец я был на футбольном поле или как хорошо помог Дженни Рубио, и как здорово, что я помогаю Эмери, ведь он так долго был один. Напротив меня сидели мужчина и женщина с тремя детьми, и ни с того ни с сего мужчина завел разговор о жизни в Урсе. – Не обращайте на него внимания, – сказала его жена, ласково улыбаясь мне. – Когда ты начальник пожарной части, такие рекламные акции получаются сами собой. Это было забавно, но у меня уже были некоторые представления о Монтане до того, как я сюда приехал, и то разнообразие, которое я увидел, не было частью этих представлений. Мужчина, с которым я разговаривал в данный момент, был чернокожим, его жена - белой; там были капитан Ногучи и сержант Таварес, с которыми мы говорили раньше, и все маленькие девочки из школы каратэ, которые представляли собой смесь цветов кожи и этнических групп. И хотя это было приятно, я задавался вопросом, является ли это нормой, потому что это в значительной степени способствовало бы тому, чтобы я чувствовал себя комфортно. Еще со времен службы на флоте меня окружали люди всех размеров, форм и цветов кожи, и я понял, что лучше всего функционирую в условиях разнообразия. Это была еще одна причина, по которой мне нравился Чикаго - множество разных типов людей. Это было интересно, но чем больше я находился в Урсе, тем больше мне это нравилось. – Какой у вас самый частый вызов? – спросил я шефа Паркинсона, представившего мне себя и свою жену Карлу. Он глубоко вздохнул. – Кошки на деревьях. – Вы серьезно? Он хмыкнул. – Чего бы я только не отдал за хороший пожар на складе. Карла толкнула его локтем в ребра, и он наклонился и поцеловал ее в щеку. – Я шучу, – уточнил он, а потом посмотрел на меня и покачал головой. Значит, не пошутил. Он мне уже нравился. В кафе я заметил, что меню лежит под стеклом на столе, и когда появилась наша официантка на роликовых коньках, я спросил ее о фирменном блюде. – Жаркое в горшочке, – сказала она с улыбкой, – но не берите его. – Ничего хорошего, да? Она покачала головой. – Возьмите сэндвич, пирог с курицей или мясной рулет. Мясной рулет замечательный, и подливка тоже. – Я буду это и огромный чай со льдом, – ответил я и повернулся к Эйприл. – Что будешь? – Мне можно все? Я нахмурился. – В пределах разумного. – Скажи, в чем причина. – Может, не чили-чиз-дог с чили-чиз-фри, а? – Почему? – спросила она, ухмыляясь. – Много газа, – объяснил я, ухмыляясь в ответ. – Только подумай, сколько пуканья. Она захихикала, как и Оливия. Девочки взяли коктейли - Эйприл шоколадный, Оливия клубничный, а еще Оливия заказала чизбургер, размер которого меня поразил. Эйприл взяла сэндвич с пастрами, который был больше ее головы. Мне пришлось помочь ей убрать пастрами, после чего я сломался и выпил стаканчик пива, а потом мы все были ужасно расстроены, когда ехали домой. Чтобы как-то облегчить ситуацию, мы погуляли с Уинстоном, а когда пришли в дом, я отправил их в душ, пока включил телевизор и пролистал Netflix. Когда обе закончили, они устроились на диване в пижамах и носках, и я прижал к каждому боку по ребенку, а собака устроилась у меня на коленях, когда Оливия сказала мне открыть Amazon на телевизоре, чтобы мы могли посмотреть фильм. Учитывая, что было уже поздно, где-то после одиннадцати, я знал, что они долго не продержатся. В итоге мы остановились на «Один дома», и, как я и предсказывал, через несколько минут они отключились. Так как я не хотел их будить, я остался на месте. Через некоторое время пальцы стали прочесывать мои волосы, снова и снова, и это было очень приятно, нежно, но с достаточной силой, чтобы я понял, что ко мне прикасается мужчина, а не ребенок. – Привет. Я медленно открыл глаза и понял, что Эмери стоит не передо мной, а позади меня, и его теплое дыхание на моем ухе означает, что его губы должны быть всего лишь на волосок от моей кожи. Мой стон был чистой агонией. – Прости, что разбудил тебя, – мягко сказал он, положив руку мне на шею и осторожно сжав ее. – Но если ты будешь так спать, то утром будешь разбит. – По сравнению с некоторыми местами, где я спал, это просто рай, – сказал я ему. – О, я в этом уверен, – сказал он со вздохом, обходя диван и садясь на журнальный столик напротив меня. – Но ты больше не в армии, так что тебе следует относиться к себе немного лучше, ты так не считаешь? Я хмыкнул, и его улыбка стала для меня наградой - большая и яркая, вся ее теплота была направлена на меня. В ней было столько искренней симпатии, и это было откровением, потому что никто из тех, кого я встречал в своей жизни, не показывал своих эмоций так легко. Он ничего не скрывал, и это освежало, ведь большую часть своей взрослой жизни я прожил среди людей, которые либо предпочитали это делать, либо были вынуждены. – Позволь мне встать, – сказал я, мой голос звучал хрипло, потому что я был только наполовину в сознании. – Я не планировал засыпать... – Все в порядке, – заверил он, положив руку мне на колено, чтобы я не шевелился. Было удивительно, что он мог просто сидеть и быть рядом со мной и не чувствовать себя неловко, находясь в моем пространстве. Как будто это было естественно и удобно и не вызывало у него такого учащенного сердцебиения, как у меня. К черту мою жизнь. Увлечься натуралом, который к тому же был отцом, - вот рецепт душевной боли, которая была мне совсем не нужна. – Вы все отключились, – мягко сказал Эмери, убирая руку с моего колена и возвращая ее обратно. – Ты взял их поесть? Я прочистил горло, чтобы было легче. – Да, и, черт возьми, Эйприл умеет есть. Он хихикнул и кивнул. – О, я знаю. Мы с ее мамой удивлялись, куда она все это девает, потому что она похожа на птичку. Мы замолчали, веселье медленно и неловко угасало, пока он смотрел на меня, а я на него, и мы оба, я был уверен, решали, что делать. – Люди спрашивали меня о тебе после того, как ты уехал, – хрипло сказал он, переводя дыхание. – Они не понимали, как я могу позволить своим девочкам уйти с мужчиной, которого я только сегодня встретил. Я почувствовал, что начинаю хмуриться. – Надеюсь, ты сказал им, чтобы они шли к черту. Меня тщательно проверил Джаред Колтер и, что еще важнее, ВМС США. В самом деле, кто может обеспечить безопасность твоих детей лучше, чем я? – Думаю, они имели в виду, как я могу позволить им быть с тобой. Наедине. И я услышал, на что он намекал в этот раз. – О, это отвратительно, – рявкнул я на него, и обе девочки дернулись и беспокойно зашевелились. – Я знаю, знаю, – успокаивал он меня, снова положив руку мне на колено. – Я читал твое досье, когда Грант, мистер Кэхилл, впервые предложил мне это, а сегодня, когда я увидел тебя с ними обеими, как быстро они расслабились, как сильно они скучали по присутствию кого-то в доме с нами - это было действительно трогательно видеть. – Уверен, это дает тебе представление о том, каково будет Лидии, когда она переедет сюда. Он насмехался. – Ты имеешь в виду нас. – Что? – я потерял дар речи. – Вы куда? – Мы переедем в тот особняк, как только поженимся. Девочки, собака и я - мы все будем жить там, где были сегодня вечером. Я быстро обвел взглядом комнату. – Ты покидаешь свой дом? Он поморщился. – Здесь есть несколько неприятных воспоминаний. – Да, но, – нерешительно начал я, – есть и хорошие, – это он рассказал мне о том, как Эйприл смотрела на люстру, когда была маленькой. – Готов поспорить, что хорошие времена перевешивают плохие примерно три к одному. – Все не так просто. Я пожал плечами. – Думаю, да. – Она умерла здесь, Бранн, – прошептал он. – Нет, я знаю, – признал я, осторожно ступая. – Но не думаешь ли ты, что было бы лучше сосредоточиться на всех днях, которые она прожила здесь? Он кивнул. – Да, но Лидия не хочет быть здесь. Во-первых, он слишком маленький, а во-вторых, она не хочет пытаться воспитывать моих девочек в доме Андреа. – Это может быть и ее дом. Я не могу представить, чтобы твоя жена, здесь, со всеми вещами, которые вы так любили, не хотела, чтобы ты снова обрел это - ты и девочки. Он выпрямился и уперся одной рукой в бок, ухватившись другой за край стола, и издал долгий, тревожный вздох. – Жаль, что тебя не было рядом, чтобы поговорить с Лидией до того, как она приняла решение. Учитывая тот интерес, который она проявила к тебе сегодня вечером, ты мог бы убедить ее передумать. – Интерес ко мне? – спросил я, когда он встал и наклонился, чтобы подхватить Оливию. – Она и ее подружка невесты, а также Триша, ее подруга, еще одна подружка невесты, – сообщил он мне, усмехаясь. – Ты бы их слышал, это было похоже на шестой класс заново, – размышлял он, изучая меня. – Что? – он не совсем ясно выразился, и когда я встал с Эйприл на руках, я услышал, как у него перехватило дыхание. – Кажется, я что-то упустил. – Судя по твоему сегодняшнему подвигу и тому, как ты выглядишь, все друзья Лидии готовы и хотят пойти с тобой на свидание, – сообщил он мне с ухмылкой. – Мне сказали, что ты можешь начать встречаться с ее подружкой невесты уже завтра. Я насмешливо хмыкнул. – Думаю, я буду слишком занят, помогая Ливи разобраться с тем, как завязывать джи. Он кивнул, слабая улыбка искривила его губы. – Да. Я так и предполагал. Мы так и стояли, глядя друг на друга, а потом он тихонько прочистил горло и повернулся, чтобы отнести Оливию в постель. Я пошел в комнату Эйприл, снял с нее тапочки и засунул ее под одеяло. Уложив ее, я уже собирался уходить, когда она подняла руки. Я наклонился, и она обняла меня, а потом отпустила и перевернулась на спину. Я включил гирлянды, потому что она сказала мне, что ее мама повесила их для нее прямо перед смертью, оставил дверь открытой и вернулся в гостиную. Мгновение спустя Эмери вернулся, когда я выключал телевизор и свет. Когда я подошел к тому месту, где он стоял, под квадратной аркой, ведущей из гостиной на кухню, я собирался спросить его, какие лампы остаются включенными на ночь, но выражение его лица, немного грустное, уязвимое и нежное, заставило меня замедлить движение. Через мгновение он глубоко вздохнул, и я увидел, как по его телу пробежала слабая дрожь, даже когда он опустил взгляд в пол. – Очень приятно, что ты здесь. – Твой дом просто великолепен. Я буду рад помочь, пока я вам нужен. Он скрестил руки, затем поднял голову и перевел взгляд на меня. – Я и забыл, как это здорово - не быть родителем одиночкой. Я не знал, что сказать. – Ты так хорошо ладишь с детьми, – мягко сказал он, протягивая руку и кладя ее мне на грудь, глядя мне в глаза. – Ты знал, что будешь таким? – Нет, – честно признался я, услышав одобрение в его голосе и его неизменную доброту, сочетающуюся теперь с глубокой и стойкой привязанностью. – Ты умеешь предугадать, что им нужно, и показать им, что ты будешь и доверенным лицом, и защитником. Лучшего я и желать не мог. В его словах чувствовалась серьезность, которая говорила о том, что он не милосерден, а имеет в виду именно то, что говорит. – Когда-нибудь ты станешь прекрасным отцом, – сказал он почти печально. – Я никогда не задумывался об этом, – ответил я, говоря тихо и спокойно, не желая его нервировать, потому что не хотел, чтобы он двигался. Я хотел, чтобы он оставался на месте, глядя мне в глаза, даже когда мое сердце замирало от близости и его прикосновений. – Ну, ты – прирожденный родитель – заверил он меня, позволяя своей руке соскользнуть с меня. – Спи спокойно, увидимся утром. Я смотрел, как он уходит, и понимал, что заснуть будет невозможно. Я буду слишком занят, размышляя о том, каково это - ощущать на себе его руки.