Быстрого решения нет

И дорожный патруль, и полиция Уайтфиша добрались до дома раньше шерифа, что стало печальным подтверждением того, что случилось бы с Мэрайей Рубио и ее матерью, если бы меня там не было. – Отличные узлы, Колдер, – заверил меня один из полицейских, когда через несколько минут вышел обратно. – Спасибо, – сказал я, разговаривая с его начальником, капитаном Дорожного патруля Деннисом Ногучи, который объяснил мне, что его начальник, Роберт Идс, отвечающий за шестой округ в Калиспелле, был не в восторге от того, что он получил еще один звонок о происшествии в Урсе. Очевидно, шерифу было трудно поддерживать порядок. – Его нужно просто переоформить, – объяснил мне сержант Таварес из Уайтфиша, после того как пожал мне руку, а его люди, вчетвером, вынесли Скотта Рубио из дома его бывшей жены в один из своих патрульных автомобилей. – Он не поместится, – крикнул я, потому как рост мужчины был не меньше шести с половиной футов , и они никак не могли запихнуть его в машину. После этого было несколько ругательств, пока они решали, что делать с этим громадным человеком. – Полицейское управление Уайтфиша более чем способно патрулировать этот городок, похожий на почтовую марку, – проворчал Таварес на Ногучи. – Глупо, что мы этого не делаем. – Ты проповедуешь народу, – ворчал Ногучи, все еще держа в руках мою лицензию и разрешение на ношение огнестрельного оружия в нескольких штатах, которое я должен был носить всегда, что позволяло мне иметь при себе оружие как дома в Чикаго, так и в Урсе. – Черт, я могу поклясться, то, что Колдер оказался здесь намного лучше, чем если бы это был Томас. Таварес взглянул на два моих удостоверения личности, которые все еще находились в руках капитана. – У тебя какое-то прошлое, Колдер? – Нет, – просто ответил я. – Я живу в Чикаго. Здесь просто по работе. Они оба подняли на меня глаза, ожидая объяснений. Я хорошо знал это выражение лица. – По сути, мы лицензированы как частные детективы и телохранители в Чикаго, вот почему у меня есть лицензия на скрытое ношение. Таварес хмыкнул. Ногучи поднял бровь. – Многие частные детективы становятся таковыми, потому что не могут быть полицейскими. У тебя есть что-то в послужном списке, что могло бы этому помешать? – Нет, просто я никогда не думал о себе как о полицейском. – И все же ты сразу взялся помочь Дженни Рубио и ее дочери. – Потому что это нужно было сделать, – резко ответил я. – Здесь больше никого не было. – Ты мог бы дождаться шерифа. – Как? Дженни и ее ребенку угрожала непосредственная опасность. Оба мужчины обменялись взглядами. – Что? – Ты думал в первую очередь о женщине и ее ребенке, Колдер, а не о себе. Что, по-твоему, значит быть копом? Я покачал головой, потому что о чем, черт возьми, они вообще сейчас говорили? – Как ты думаешь, почему миссис Рубио поехала в Уайтфиш, чтобы получить запретительный судебный ордер, вместо того чтобы получить его в своем городе? – Понятия не имею, – резко ответил я, уже слишком углубившись в разговор. – А я думаю, что имеешь, – настаивал Ногучи. – Думаю, ты знаешь, что она поехала в Уайтфиш, потому что больше доверяет полицейским, которые находятся в пятнадцати минутах езды, чем шерифу и его помощнику, которые находятся в минуте - может быть, в полутора минутах езды от ее двери. Мне пришлось вспомнить, что Харлан Томас был другом друга моего босса. – Потому что она знала, что если она получит его в Уайтфише, то не только тамошние копы защитят ее, но и шериф Томас будет вынужден подчиниться. – Верно, – согласился Ногучи. – Так не кажется ли тебе, что это ужасный пример того, как она верит в то, что избранный ею чиновник защитит ее и ее ребенка? Я так и думал, но не мне было говорить им об этом. – Что бы ты сделал, как только она принесла тебе запретительный судебный приказ, будь ты шерифом? – Заезжал бы сюда несколько раз в день, чтобы проведать ее. – Чем ты занимался до работы частным детективом, Колдер? – Таварес захотел узнать. Я не собирался им рассказывать. – Я служил в военно-морском флоте. Ногучи медленно улыбнулся. – Чем ты занимался на флоте, Колдер? К нам присоединилась Оливия, подбежала и обхватила меня за талию, прислонившись к моему боку. – Бранн, я забыла, что папа должен был отвести меня сегодня записываться на карате, так что ты меня отведешь? – Конечно, – заверил я ее, а затем, уделив ей внимание, снова повернулся к двум мужчинам. – Я знаю, что вы двое должны остаться здесь и ждать Томаса, но я, конечно, не стану. Таварес присел на корточки перед Оливией. – Дорогая, ты знаешь, чем занимался мистер Колдер до того, как приехал, чтобы позаботиться о тебе, твоей сестре и твоем отце? – Он заботится только обо мне и Эйприл, а не о папе, но он живет в Городе ветров - так мне сказал папа, - и он служил на флоте, и у него была работа по подготовке морских котиков! – сказала она, взволнованно прокричав последнюю фразу. – Правда, звучит забавно? Таварес кивнул и встал, устремив свой взгляд на меня. – Морской котик? В данном случае мне не помогла даже неверная история. – Но это не значит, что из меня получится хороший коп, – пробормотал я, надеясь, что убийственный взгляд, которым я его одарил, подействует. – И все же... – сказал Таварес, указывая жестом на дорогу, где только что появились шериф Томас и помощник шерифа Рид. Я видел помощника шерифа уже во второй раз, и он, не дожидаясь шерифа, улыбнулся и помахал мне рукой, переходя на бег. – Дважды за один день, Колдер, – приветливо поприветствовал меня Рид, похлопав по плечу. – Ты что, супергерой, что ли? Он ничуть не помогал. – Вовсе нет, – грубо ответил я, все еще не уверенный в нем из-за того, как он вел себя с Эмери. Но в чем я был уверен, так это в том, что с мужем Дженни Рубио он был бы совершенно не в своей тарелке. Меня раздражало, что он не оказался более способным, но я, пожалуй, был слишком суров. Судя по размеру города, насильники-убийцы - не самое обычное явление. Мне не следовало злиться на него за то, что он не был готов к аномалии. Взяв Оливию за руку, я повернулся и едва не столкнулся с другим мужчиной. Мне потребовалась секунда, чтобы разглядеть значок и понять, что передо мной не кто иной, как шериф Томас. – Мистер Колдер, – сказал он, положив руку на мой бицепс, и улыбнулся мне так, как я и не предполагал. Если бы это был я, а какой-то парень появился из ниоткуда и стал мне указывать, я бы разозлился. Но пожилой мужчина, похоже, был рад встрече со мной. – Я надеялся, что вы заглянете к нам в офис, когда будете в городе, но я рад возможности наконец-то поздороваться. С какой стати я должен был заходить к нему в офис? Я приехал в город, чтобы работать няней, черт возьми. Что, черт возьми, с ним такое? – Загляните ко мне, как только сможете. – Конечно, – сказал я, протягивая ему руку. – Спасибо, шериф. Он взял мою руку, положив другую на мой бицепс, и действительно, выглядел слишком счастливым. Почему, черт возьми, он был так счастлив? – Джаред сказал мне, что вы были морским котиком, это правда? Ради всего святого. – Да, – почти прорычал я, потому что разве он не знает, что должен был разговаривать с Таваресом и Ногучи, а не болтать со мной о всякой ерунде? – И никакой семьи в Чикаго. Я медленно кивнул. – Нет, сэр. Я… Его улыбка стала шире. – Превосходно. Он ничего не прояснил. – Мне нужно отвезти мою девочку записываться на карате, – сказал я, отпустив его руку и сделав шаг назад. – Конечно, конечно, – любезно сказал он, погладив Оливию по голове, а затем рысью направился к двум мужчинам, ожидавшим его. Я прошел через толпу людей, которые хотели поблагодарить меня, похлопать по спине и пожать руку, а потом мы вышли из толпы, и Оливия повела меня по улице. – Мы идем пешком? – Да, – объяснила она, когда мы свернули за угол к парку. – Нам просто нужно свернуть с дороги. Это было прекрасное место, пышное и зеленое, больше предназначенное для бега и прогулок, чем для чего-либо еще. Когда мы проходили мимо небольшого дуплекса, перед которым стояла рекламная табличка, на крыльцо вышла женщина. – Олли. Мы оба остановились и посмотрели на нее. – Дорогая, я знаю, что мы говорили тебе про понедельник, но Уинстон уже готов вернуться домой, если ты хочешь забрать его сейчас. По восторженному визгу я понял, что это ее питомец. Войдя в кабинет ветеринара - я наконец-то прочитал вывеску, - мы были встречены лаем, множеством кошек в переносках и двумя медсестрами, приветливо смотревшими на нас. – Кто это, Олли? – спросила медсестра, сидевшая за столом, улыбаясь мне. – Это Бранн, моя няня, – сказала она им. Выражения их лиц были бесценны. Я бы подумал, что они будут смущены или осуждать, но они обе как будто растаяли и вздохнули. По их реакции я догадался, что, возможно, мужчины, которые заботятся о детях, находятся в их списке на первом месте. Я пожал им руки, и вторая медсестра задержалась чуть дольше, ее глаза обшарили всю мою фигуру сверху донизу. Медсестра, которая нас позвала, вышла с карманным существом, которое было очень милым, и, увидев Оливию, сошло с ума. Она плюхнулась на пол, и они обнялись, поцеловались и приникли друг к другу под воркование всей палаты. Никто не мог устоять перед очарованием милой маленькой девочки и ее драгоценной собаки. – Что это за собака? – спросил я Оливию, когда Уинстон повернулся ко мне, начал обнюхивать мои туфли и завилял своим маленьким хвостиком, когда я наклонился, чтобы погладить его. – Он вестхайленд-терьер, и мы взяли его сразу после смерти мамы. – Понял, – сказал я, когда медсестра передала Оливии сначала поводок, а затем одну из пластиковых косточек, наполненных пакетами для какашек. – Есть ли счет для оплаты? – Нет, все оплачено, – сказала она, глядя мне в лицо. – Он может идти. Как только мы оказались на улице, я начал спускаться по тротуару, потому что теперь я мог видеть додзё карате, но понял, что Оливии со мной нет. – Что? – спросил я, когда она догнала меня. – Все эти дамы пялились на тебя. – Прости? – На футболе за тобой тоже наблюдали девушки. – Это потому, что я новенький в городе, – объяснил я ей, когда она взяла меня за руку, а Уинстон рысью пошел рядом с ней. – А я думаю, это потому, что ты красивый. Папа сказал, что на маму тоже часто пялились. – Ну, спасибо, что считаешь меня красавчиком, – сказал я, посмеиваясь над тем, что она замечает странные вещи. – Эй, а зачем Уинстон был у ветеринара? – Потому что он глупый и съел пчел, – ворчала она, как будто ее это сильно раздражало. – Я сказала ему держаться подальше от цветов, но он меня не послушал, а потом начал есть их, как будто это лакомство, и в итоге получил три жала в небо. Я постарался не улыбаться. – Его мордочка раздулась, как воздушный шар. Я посмотрел на Уинстона, и когда мы остановились на пешеходном переходе, он поднял на меня глаза. – Не слишком умный, да? Он склонил голову набок, совсем невинно. – Бабушка говорит, что Уинстон делает все, что может, с тем, что дал ему Бог. Я фыркнул. – Папа говорит, что Уинстон родился красивым и что если бы он был и умным, и красивым, это было бы несправедливо по отношению к другим собакам. – Нет, не думаю, – сказал я, усмехаясь, когда мы снова начали идти. В додзё мне пришлось держать Уинстона в одной руке, а другой заполнять заявление Оливии, пока она общалась со всеми своими друзьями, которые были там. Главный сэнсэй Озуми был очень мил и вышел поприветствовать Оливию в школе боевых искусств Озуми-Танака. – Не хотите ли и вы посещать занятия? – Я больше занимаюсь бразильским джиу-джитсу и крав-мага, – объяснил я мастеру каратэ. Он кивнул. – Вы служили в армии? – Служил. – Что ж, если вы хотите получить сертификат на преподавание или если вы уже получили его, пожалуйста, дайте мне знать. Мы не предлагаем здесь эти два стиля и были бы рады иметь инструктора. – Вообще-то я живу в Чикаго, – сообщил я ему. – А, так вы просто в гостях. – Да. Его улыбка была теплой. – Ну, если передумаете, пожалуйста, дайте мне знать. Если я передумаю? О жизни в Монтане? Да что за черт был со всеми в этом странном городе. Когда мы закончили, и Оливия понесла свои вещи домой в сумке, она спросила, не могли бы мы остановиться, чтобы съесть мороженое. – Здесь около сорока пяти градусов , – ворчал я на нее. – Ты шутишь? Она покачала головой. – Ладно, – сказал я, зевнул и сдался, потому что кто я такой, чтобы вставать между маленькой девочкой и высоким содержанием сахара, когда я знал, что захочу немного позже. Я купил банку для ее отца и еще одну для Эйприл, а поскольку мы с Оливией оба, очевидно, любим двойное помадное пирожное, мы взяли его на двоих, а потом отправились обратно. Мы прошли мимо той же сцены, что и раньше. Цирк все еще был в городе, и все махали нам, когда мы шли по улице в сторону дома. – Сколько времени нужно, чтобы очистить территорию? – пробормотал я себе под нос. – Здесь все занимает много времени, – ответила Оливия на мой риторический вопрос. Я хмыкнул и, когда мы подошли к дому, увидел Эмери и Эйприл на ступеньках, сидящих бок о бок. Он держал ее за руку, обнимая ее, а она прижималась к нему. – Уинстон! – крикнула Эйприл, выпрямляясь. Оливия отпустила его поводок, и пес помчался по улице к своим хозяевам. Когда мы добрались до ступенек, Оливия бросилась в объятия отца и показала ему свой джи. – Бранн записал меня, и смотри, Эйприл, мы купили мороженое, я взяла печенье с кремом, которое ты любишь, и ирландский кофе для папы. – Ты ходил по делам? – спросил Эмери, улыбаясь мне. Я пожал плечами. – Собака была сюрпризом, но я только что понял, что должен был спросить тебя о каратэ, прежде чем... – Нет, – остановил он меня, взяв мою руку и сжав ее. – Я ценю это. Я должен был записать ее неделю назад. Эйприл встала и врезалась в меня, быстро обхватив руками мою талию. – Спасибо, что организовал все так, чтобы мы с папой могли поговорить с твоим другом. Он был потрясающим. Теперь оба ребенка использовали мои слова. Я похлопал ее по спине, встретившись с теплым взглядом Эмери. Только тогда он отпустил мою руку. – Он был именно таким, – заверил он меня, его голос был мягким и ласковым. – Он был очень терпелив, и, хотя выяснение правды было болезненным, я думаю, нам обоим стало намного легче, когда мы все узнали. Эйприл кивнула мне. – Бранн спас Мэрайю и ее маму, – сказала Оливия, прислонившись спиной к отцу, когда Уинстон запрыгнул к ней на коленки, так что на его коленях оказались и ребенок, и собака. И Эйприл, и Эмери посмотрели на меня. – Это не так уж и важно. – Это неправда, – возразила мне Оливия. – Это была грандиозная ситуация, потому что мама Мэрайи истекала кровью и плакала, и Мэрайя тоже, когда они обнимали его на улице. И папа, я хотела пойти с ним, но он заставил меня остаться с миссис Уитли, пока он не выйдет. Брови Эмери вопросительно поднялись. – Клянусь, все было не так уж и страшно. – Все хлопали, – добавила Оливия, чем окончательно выбила меня из колеи. Трудно лгать, когда рядом с тобой собрался народ. – Скажи мне правду, Бранн, – хрипло проговорил Эмери, – ты скрытый супергерой? – Послушай... – Потому что за время своего пребывания здесь ты справился со многими проблемами, и мне просто интересно, не планировал ли ты попробовать излечить и простуду, пока находишься здесь? – Это же не... – Папочка, все дамы в ветеринарной клинике посчитали Бранна очень красивым. Он поднял одну бровь, глядя на меня. – Это правда? – Да. Думаю, они хотят, чтобы он был их няней, но я оставлю его у себя, чтобы он не смог уйти. – Я думаю, это хорошая мысль, Олли. Она выглядела очень довольной собой.