Как на войне

      Клара, чувствуя пульсирующую боль в обожженной руке, медленно поднялась с пола. Она шагнула к раковине, открыла холодную воду и подставила ладони под ледяной поток. Боль слегка стихла, но ее сердце все еще билось в бешеном ритме, отдаваясь эхом в ушах. Она прищурилась, переведя взгляд на Пчелкина, который стоял, не сводя с нее взгляда, явно не понимая, что происходит, а потом на труп, который сейчас лежал посреди ее кухни. В том, что он труп, она уже не сомневалась. — Как ты узнал, где я живу? — ее голос был хриплым, но твердым. Вопрос прозвучал как попытка вернуть контроль над ситуацией, зацепиться за что-то знакомое. — А тебя, блять, только этот вопрос сейчас интересует? — в его голосе звучала смесь недовольства и ярости, но, казалось, он старался держать себя в руках.       Клара, вытирая лицо рукой и избегая его взгляда, прикусила губу. Боль от ожогов не давала сосредоточиться, но она понимала, что не имеет права показать слабость. Она бросила взгляд на разбитую кухню — нож, валяющийся на полу, следы крови и лужи воды, попавшие от ее поспешного маневра. — Я могла сама справиться, — процедила она, снова бросив взгляд на мужчину. Но он не обратил внимания на ее слова, скорее наоборот, сделал шаг вперед, заглядывая ей в глаза, будто пытаясь понять, насколько серьезны ее раны. — Справиться? — его губы искривились в презрительной усмешке. — Если бы не я, то он бы тебя придушил и на месте этого несчастного сейчас валялась бы ты. А утром всем бы сообщили о внезапном самоубийстве Кларисы Орловой.        Она сжала челюсти, отступая на шаг назад, будто защищая личное пространство. Скрестила руки на груди, игнорируя боль, и бросила на него взгляд, полный упрека. — Я справилась бы, — настаивала она, хотя внутри себя понимала, что была на волоске от гибели. — Справилась бы, — передразнил он, поднимая руки. — Вот и справлялась бы дальше, — он раздраженно отвернулся, но, сделав шаг к двери, резко остановился.        Лара вздохнула, не зная, что ответить, и просто отвернулась, снова подставив руки под холодную воду. Слушать его было мучительно, но его присутствие дарило странное чувство защищенности, которое она не могла признавать.       Блондинка стояла у раковины, наблюдая, как кровь и вода с ее ладоней смешиваются в тонкие красные ручейки, уходящие в сток. Боль в ожогах пульсировала, но она не показывала слабости. Витя все так же стоял неподалеку, не сводя с нее пристального, тяжелого взгляда. Напряжение между ними, казалось, становилось почти ощутимым. — Так зачем приперся на ночь глядя? — голос ее был холодным и отстраненным, словно все, что только что произошло, было чем-то совершенно обыденным.       Он слегка наклонил голову, прищурившись, и его усмешка стала еще более язвительной. — Хотел обсудить дела, — его слова прозвучали с ленивой небрежностью, словно возможность сесть в тюрьму была для него делом рядовым.       Лара фыркнула, вытирая руки об испачканное полотенце, и обернулась к нему, скрестив руки на груди. — Мой рабочий день с восьми утра до шести вечера, — ее голос был резким, она будто поставила перед ним невидимую стену. — С твоими «делами» можешь обратиться к дежурному инспектору.       Пчелкин усмехнулся, переводя взгляд на лужу, что уже растеклась под телом, потом медленно вернулся к ней и наклонил голову. — И тебя не смущает, что у тебя в квартире теперь труп? — в его голосе чувствовалась едва заметная насмешка. — Послушай, если ты пришел читать мне лекции о безопасности, — ее голос был холоден и тверд, как сталь, — то давай сразу договоримся: я не твоя подопечная. Хочешь помочь? Отлично. Вызывай криминалистов, оформляй документы и проваливай.       На его лице мелькнуло раздражение, он сжал челюсти и, не сводя с нее взгляда, сделал еще один шаг вперед, сократив расстояние между ними до минимума. Его лицо было всего в нескольких сантиметрах от ее, и она почувствовала, как дыхание сбилось. Пчелкин оперся рукой о раковину, блокируя ей путь к отступлению. — Мне кажется, ты забываешь, кто кому здесь помогает, — его голос был низким, звучал он почти шепотом, но в каждом слове читалось напряжение. — Если бы не я, кто знает, как бы ты из этого выбралась.       Клариса выдержала его взгляд, стараясь скрыть вспыхнувшее раздражение, но стиснула зубы. Их лица были на уровне друг друга, и она ощущала его присутствие слишком близко, слишком навязчиво. — Я могла справиться, — ее голос был чуть дрожащим, но она быстро взяла себя в руки. — Я привыкла решать свои проблемы сама. Без спасателей.       Он посмотрел на нее с недоверием, хмыкнул, и в его глазах мелькнула злость. Мужчина прищурился, снова оглядывая разбитую кухню и тело на полу, затем перевёл ледяной взгляд на Клару. — Так кто будет труп прятать? Я или твой папаша-генерал? Наслышан я о том, как ты сама решаешь свои проблемы, — он произнес это насмешливо, как будто бросая вызов.       Она сжала кулаки, делая глубокий вдох, чтобы удержаться от резкого ответа, и сказала, стараясь звучать спокойно: — Отец мой тут ни при чем, ясно? Его не втягивай.       Мужчина усмехнулся, слегка склонив голову, словно изучая реакцию. — А чего так напряглась? Это же не ты его грохнула, — он специально задел, наслаждаясь вспышкой гнева в серых глазах.       Клара крепко сжала губы, но не отводила взгляда. Она сделала шаг ближе, будто бросая ему встречный вызов. — В отличие от тебя, я не прячусь за чужими спинами. Все, что нужно сделать, я сделаю сама, и помощи не прошу.       Пчелкин нахмурился, но в его глазах мелькнул интерес. — Гордая, значит, — сказал он с едва заметной усмешкой. — Вот только мне кажется, что ты боишься сказать правду себе самой. — И в чем же эта правда, по-твоему? — Клара скрестила руки на груди, ожидая его ответа.       Он немного помедлил, будто хотел что-то сказать, но передумал. Затем усмехнулся и сказал, с легким намеком на издевку: — Что в этой игре ты уже давно не только следователь. Мы оба это знаем.       Пчелкин тяжело вздохнул, словно ему надоело это бесконечное перетягивание каната, и, отстранившись, окинул ее цепким взглядом. Его лицо оставалось непроницаемым, но в глазах читалась едва уловимая тень беспокойства. — Хватит. Где-нибудь в безопасном месте тебе сейчас будет лучше. Скажи адрес, куда отвезти, — его голос был резкий и бескомпромиссный, лишенный возможности вопросов.        Это был приказ, который не терпел возражений.       Орлова собралась что-то возразить, но он мгновенно перебил ее, даже не дав раскрыть рот: — Адрес, — он смотрел на нее, как на неразумного ребенка, словно понимал, что она в любом случае придумает, как ему перечить. И это раздражало еще больше.       Она смерила его взглядом, в душе борясь между желанием послать его и сдаться — просто потому, что силы, как оказалось, действительно были на исходе. Наконец, стиснув зубы, она произнесла тихо, но сдержанно: — Ваня Трусов. На Заречной улице, дом 13.       Мужчина кивнул, не говоря больше ни слова, и направился к выходу, держа дверь открытой для нее. Клара, бросив последний взгляд на свою разгромленную кухню, глубоко вдохнула и прошла мимо него, чувствуя, как его холодный взгляд скользит по фигуре. Она старалась не показывать слабости, несмотря на усталость и боль, но каждый шаг давался с трудом.       В машине они сидели в молчании. Пчелкин держал руль крепко, поглядывая в зеркала, но даже краем глаза не сводил взгляда с женщины, незаметно проверяя ее состояние. Он видел, как Клара опирается на окно, пытаясь удержать в себе остатки сил и не показать слабость. Лишь иногда она невольно сжимала раненую руку, едва сдерживая кривую гримасу от боли.       Он заметил это движение, и, приоткрыв бардачок, молча достал бинты и антисептик, и протянул ей. Клара посмотрела на него, едва приподняв бровь, но приняла помощь, обмотав тканью ожоги и обработав рану на брови. — Спасибо, — пробормотала она, стараясь скрыть смущение. Она ненавидела это чувство зависимости, особенно перед таким человеком, как он. — Смотри, чтобы не привыкла к моему гостеприимству, — ответил он с кривоватой усмешкой, и снова сосредоточился на дороге.       Они подъехали к дому, и Пчелкин остановил машину, выключив двигатель, но не торопился отпускать. Клара уже взялась за ручку двери, но его голос прозвучал ровно и уверенно: — Я позвоню, как только все улажу.        Клара посмотрела на него с удивлением, но промолчала, понимая, что разговор закончен. Она выдохнула, не оборачиваясь, вышла из машины и, спотыкаясь от усталости, пошла к дому Вани Трусова, так и не оглянувшись, пока шаги не скрылись за закрытой дверью.       Блондинка едва дошла до квартиры Трусовых, чувствуя, как силы покидали ее с каждым шагом. Постучала, прислонившись к дверному косяку, и через мгновение дверь распахнулась — на пороге стояла Лена, жена Вани. Ее глаза расширились от ужаса, когда она заметила бледное лицо блондинки, запекшуюся кровь на одежде, рассеченную бровь и обмотанные бинтами руки. — Боже мой, Клара, что с тобой случилось? — прошептала Лена, инстинктивно подхватывая ее под руку и поддерживая.       Из глубины квартиры выглянул сам Ваня. Он молча подошел, окинул взглядом состояние подруги, и без лишних слов помог Ленке провести Орлову в квартиру. Усадив ее на кухне, Лена сразу потянулась за аптечкой и бутылкой коньяка, дрожащими руками наливая небольшую стопку. Лара молча взяла ее, благодарно кивнула и выпила залпом, чувствуя, как крепкий алкоголь согревает изнутри и слегка снимает напряжение.       Почувствовав легкое головокружение, она крепко зажмурилась, а когда открыла глаза, то поняла, что все внутри словно сдалось. Удерживать в себе последние силы оказалось уже невозможно. — Он… Он хотел меня убить, Вань, — ее голос был приглушенный, еле различимый. Она снова крепко сжала коньячную рюмку, как будто та могла ее поддержать.       Лена осторожно коснулась дрожащей руки, ободряюще поглаживая. Ваня нахмурился, присел рядом, стараясь сохранять спокойствие, но в глазах его вспыхивала тревога. — Кто хотел убить? Что случилось, Клара? — спросил он, чуть подаваясь вперед, гапряженно ожидая ответа.       Клара на мгновение зажмурилась, пытаясь собрать мысли, а потом медленно, сбивчиво начала рассказывать. Про то, как на нее напали прямо в квартире, как едва удалось увернуться, схватить нож. Как в какой-то момент уже не понимала, кто контролирует ситуацию. И как в самый последний момент появился Виктор Пчелкин, словно из ниоткуда, и все закончилось. Выстрелом и смертью. — Этот чертов Пчелкин. Ввалился, как гром среди ясного неба. Ты не представляешь, — выдохнула она, разрываясь между злобой и чувством благодарности, которые бурлили внутри. — Он спас мне жизнь. Но, черт побери, я ему за это ничего не должна. Ничего.       Ваня пододвинул ей еще одну стопку коньяка. Женщина медленно подняла рюмку, но в этот раз не торопилась выпить, просто сжимая, словно это тот единственный якорь, который мог удержать от полного падения. — Слушай, — Ваня внимательно посмотрел на нее. — Ты ведь знаешь, что я всегда за тебя горой. Если понадобится помощь — не молчи.       Блондинка опустила взгляд в рюмку, пальцы едва заметно подрагивали. Она понимала, что, будь на ее месте кто-то другой, уже бы обратились к отцу или, по крайней мере, использовали бы его положение для защиты. Но сама мысль втянуть его в эту грязь вызывала у нее стыд и чувство вины.       Когда-то один из Орловых-младших уже побоялся обратиться к отцу из-за чертовой гордости и поплатился за это смертью. Тогда то отец, потеряв старшего сына, взял обещание с Кларисы, что она никогда не влезет в уголовщину, что она всегда обратиться к нему, если ей будет что-то угрожать. Но как же она именно в этот момент понимала, почему Димка тогда так поступил. Эта блядская Орловская гордость… — Ваня, я… Я не могу его в это втягивать, — тихо прошептала она, избегая взгляда друга. — Отец и так слишком много за меня переживает. После той трагедии с Димой он ведь делал все, чтобы я никак ни была связана с криминалом. А после гибели Паши и вовсе хотел убрать меня из органов. Он думал, что я не догадываюсь, но ведь и я не дурочка, — голос дрогнул, и она отвернулась к окну, чтобы скрыть растерянность. — То что именно нас отправили на обыск «Курс-Инвеста» — это не просто так.       Ваня сжал губы, в его глазах читалась решимость помочь, но он не стал спорить. Он понимал ее упрямство и это странное чувство ответственности перед отцом, которое не давало ей покоя. — В компании Пчелкина ведь нашли только оружие, и все. Никакого компромата, никаких серьезных улик, — Ваня покачал головой, задумчиво постукивая пальцами по столу. — Так зачем было рисковать так открыто? Убить сотрудника внутренних дел — это не мелочь. Кто-то явно пытается тебя убрать, и не случайно. Может, ты задела что-то важное, сама того не подозревая?       Клара тяжело вздохнула, откидываясь на спинку стула. Эти вопросы терзали ее с самого момента нападения, но ответов у нее не было. Погруженная в раздумья, она обхватила рюмку, машинально крутящую в руках. — Не знаю, Ваня. Все кажется каким-то запутанным. Нет доказательств, кроме нелегального оружия. Вся операция… пустая трата времени. А теперь кто-то буквально хочет вычеркнуть меня из игры. Как будто я что-то знаю или сделала. Но что именно, понятия не имею, — она развела руками, ее голос звучал растерянно и устало. — Мне кажется, что меня хотели устранить и свалить мое убийство на дело «Курс-Инвеста». Мол, это они решили разобраться со следователем своими методами. Но почему-то думается мне, что кукловод этой игры кто-то очень важный, раз решил убрать с пути дочь Орлова.       Ваня хотел что-то сказать, но Лена мягко положила руку ему на плечо, останавливая. Затем обернулась к Кларе, ее взгляд был полон тепла и заботы. — Лар, тебе нужно отдохнуть. Бессонные ночи и такие потрясения никому не пойдут на пользу, — сказала Лена, осторожно поглаживая по плечу. — Давай, я постелю тебе в гостиной. Ты останешься здесь на ночь.       Клара хотела возразить, но Лена лишь слегка улыбнулась, не принимая отказа. Она тихо поднялась и направилась в гостиную, чтобы подготовить место для подруги. Клара вздохнула и, наконец, допила коньяк, чувствуя, как алкоголь прогоняет остатки напряжения.       Спустя пару минут Лена вернулась, осторожно поддержала Клару, провожая ее в гостиную. Женщина с благодарностью приняла помощь, осознавая, что остатки сил оставляют ее окончательно. Она тяжело опустилась на разложенный диван, и Лена заботливо накрыла ее теплым одеялом. — Спи тебе нужно восстановиться. А завтра мы что-то придумаем, — мягко проговорила Лена, отстраняя прядь волос с худого лица.       Орлова прикрыла глаза, позволяя усталости захватить ее. В голове все еще крутились вопросы и неясные подозрения, но сон медленно забирал в свои тени.

***

      Утро наступило слишком быстро. Клариса почувствовала, как кто-то мягко потряс ее за плечо. Приоткрыв глаза, она увидела Ваню, стоящего над ней с настороженным взглядом. — Поднимайся, Орлова. Надо ехать в «Курс Инвест», — сказал он, отступая, давая ей возможность прийти в себя.       Женщина не сразу вспомнила, где находится, но обстановка гостиной квартиры Трусовых быстро вернула в реальность. Лена уже подготовила для нее кое-какую одежду — ее джинсы и водолазка лежали на диване. Клара посмотрела на свои вещи, испачканные кровью, и тихо поблагодарила Трусову за помощь.       Она быстро умылась, холодная вода слегка освежила и вернула ясность в мысли. Клариса аккуратно надела одежду Лены, удивляясь, как непривычно свободны джинсы. Собрав волосы в небрежный хвост и нанеся тонкий слой тонального крема, чтобы скрыть следы усталости и остатки синяков, она посмотрела на себя в зеркало. Уставшая женщина, которая прячется за маской уверенности. И никакой красной помады, чтобы скрыть это.       Когда она вышла в гостиную, Ваня уже ждал у двери, кивая, что пора двигаться. Они вышли из квартиры и спустились к машине, избегая лишних слов. В дороге царила напряженная тишина, и Лара наконец нарушила ее, немного поворачиваясь к нему: — Ты проконтролировал на счет оружия?       Ваня кивнул, не отрывая взгляда от дороги: — После вчерашнего у нас мало времени. Надо разобраться с этим всем. Я опрошу оставшихся работников, которые вчера не были на работе, а тебе на десерт оставляю  директоров. Ребята сказали, что остальные совладельцы уже подъехали, поэтому не будем затягивать с этой херней.       А что делать с этой херней она не знала. Задать их на верх — возможность получить пулю между глаз, как месть вора, шантажировать — ходить по тонкому канату. Единственным выходом, который видела Орлова, это было разобраться с заявлением Лапшина. Нет заявления — нет полномочий.        Клара не теряя времени, направилась к входу. Остановившись у стойки ресепшена, она увидела знакомое лицо — Светлана, та самая секретарша, встретила ее с натянутой, натренированной улыбкой и жестом пригласила следовать за собой. Ее каблуки бесшумно скользили по полированному полу, пока она вела Лару к кабинету директора. — Они уже ждут вас, — проговорила Светлана, открывая массивную дверь и жестом пригласив женщину войти.       В просторном кабинете, пропитанном запахом дорогого дерева и сигар, следователя ждали четверо мужчин. Они молчаливо повернули головы, встретив ее хладнокровными взглядами. В центре за большим столом сидел Белов Александр — директор «Курс Инвест», по правую руку от него — Валерий Филатов, а по левую — Космос Холмогоров. Виктор Пчелкин, устроившийся в стороне, встретил серый взгляд угрюмо.       Клара задержалась на каждом из них, затем спокойно представилась: — Орлова Клариса. Вы можете считать этот визит неофициальным, но думаю должность моя вам уже известна, — сказала она, не доставая удостоверения, намеренно показывая, что пришла как человек, а не как должностное лицо.       В комнате повисла напряженная тишина. Наконец, Белов откашлялся, посмотрев на нее: — И что же привело вас к нам, Клариса?       Она не спрашивая села за противоположную сторону стола и медленно оглядела всех троих, ее голос звучал спокойно: — Речь пойдет о Лапшине, — начала она, чувствуя, как все трое слегка напряглись, хотя каждый постарался сохранить выражение лица. — Лапшин успел заявить не только в милицию, но и в прокуратуру. Описал тут вас как братьев по оружию и «тени города». И в его заявлении много чего интересного... Или мне стоит рассказать вам об этом подробнее?       Филатов скрестил руки на груди и с легким прищуром оглядел ее: — Не думал, что такие как Лапшин могут кого-то удивить. Он просто... мальчик, которому не дали конфетку, не так ли? — Вопрос в том, — продолжила Орлова, пристально глядя на Филатова, — что он у вас в руках или нет. Проблема не в самом Лапшине, а в том, кто именно позволил ему выйти на новый уровень угроз.       Пока Клара говорила, она не упускала из виду реакции мужчин за столом. Каждое движение, каждое напряженное сокращение мышц на лицах собеседников — все это было ответом. Она знала, что ее слова попали точно в цель. — Скажу сразу, у меня нет ни малейшего желания плясать под дудку высших органов, которые послали меня сюда, — продолжила женщина, слегка подаваясь вперед и бросив холодный взгляд на Белова. — Лапшин — это ваша проблема, а не моя. Но если вы не хотите, чтобы в ближайшее время тут появилось еще больше коллег с обысками и повышенным интересом к вашим финансовым отчетам, возможно, вам стоит разобраться с ним самостоятельно.       Пчелкин усмехнулся, насмешливо склонив голову: — И что ты предлагаешь? Ликвидировать его? Или ты пришла, чтобы предложить сделку?       Клариса перевела взгляд на мужчину, задержав его чуть дольше, чем на остальных, демонстрируя, что не боится открытого противостояния: — Я не из тех, кто предлагает сделки. Я даю вам возможность уладить это дело тихо, без дополнительного внимания со стороны МВД. Если вы уберете Лапшина из уравнения — каким бы способом это ни было сделано, — у вас будет шанс удержать все это под контролем. Иначе, будьте готовы к тому, что этот Артур может оказаться для вас только цветочками.       Белов нахмурился, его пальцы нервно постукивали по столу. — Товарищ следователь, вы понимаете, что если перейдете черту, вас могут просто выбросить за борт? — его голос звучал жестко.       Клара ответила ему ледяной усмешкой: — Мне не впервой, — она перевела взгляд на Витю. — Вчера на меня было совершено покушение и как-то очень вовремя в моем доме появляется ваш товарищ, и благородно спасает меня от убийства. Не странно ли это выглядит? Так вот, угрозы и покушения для меня так же будничны, как для вас устранение людей. Поэтому, вы решаете свои проблемы сами, а я спокойно пишу доклад о том, что фирма «Курс Инвест» имеет идеальную документацию.       Космос, до сих пор сидевший молча и наблюдавший за беседой, наконец прервал тишину, его голос был низким и немного грубоватым: — Хорошо, допустим, Лапшин — это наша забота. Но есть еще один вопрос, Орлова. Что с оружием?       Клара выдержала паузу, затем медленно поднялась, и все взгляды обратились к ней. Она скользнула глазами-лазерами по каждому из них — холодная уверенность пронзала ее облик, как сталь, и в этом взгляде таилась угроза, мастерски скрытая под спокойной маской.       Блондинка улыбнулась, но эта улыбка была скорее тенью, ироничной и холодной. — Я его конфискую. Открою тир, зарплата ведь у следователей сейчас не слишком высока, — она усмехнулась, на мгновение позволяя себе сарказм, а затем в ее глазах появилось ледяное спокойствие.       Она сделала шаг ближе к столу, не отводя взгляда от мужчин. — Я не собираюсь помогать вам с вашим «багажом». Вы дали возможность этому арсеналу стать проблемой. Теперь он станет уликой. И, как только я выйду из этой комнаты, об оружии забудут все.       Клара вышла из здания, чувствуя, как холодный ветер резко ударил ей в лицо, смывая остатки напряжения от недавнего разговора. Она остановилась на ступенях, достала из кармана Лениных джинс какую-то записку со списком покупок, но тут заметила тень, идущую за ней. Это был Пчелкин.       Он молча протянул ей сигарету, и она, на мгновение поколебавшись, все-таки взяла ее. Вдыхая густой дым, Клара почувствовала странное спокойствие — как будто этот момент был короткой передышкой перед следующей волной хаоса.       Он говорил, что позвонит, как только все уладит. Не позвонил, но и она не сомневалась, что сейчас в ее квартире не гнил труп. — Ты не сообщила об оружии наверх. Это твой извращенный способ сказать «спасибо»? — спросил он, глядя на нее с усмешкой, скрытой в уголках его глаз.       Клара медленно выдохнула дым, взгляд стал холодным, насмешливым. — Не бери на себя слишком много, Пчелкин. Я просто не хочу ввязываться в это дело, — ответила она, равнодушно пожимая плечами. — Мне проще сказать, что у вас все чисто. Или хочешь, чтобы я расписала, чем вы тут занимаетесь? С протоколами, свидетелями и всеми вытекающими? Тогда меня устранят, и второй раз, думаю, будет успешнее первого.       Он усмехнулся, но взгляд стал немного серьезнее. — Делаешь вид, что тебе все равно, Орлова, но ты слишком глубоко залезла для человека, который «не хочет ввязываться». — Я «влажу» ровно настолько, насколько мне нужно, чтобы защитить свою шкуру, — отрезала она, глядя ему прямо в глаза. — И знай, если ваша «чистота» когда-нибудь станет угрозой для меня, то вся эта сигарета и дружеский разговор — просто пыль на ветру.       Она выбросила недокуренную сигарету, оставляя его одного на ступенях. Пчелкин смотрел ей вслед и понимал, что эта женщина станет или их самой большей проблемой, или единственным решением всех проблем.