Биография доктора Кела

      На самом деле изначально всё складывалось… не в лучшую сторону для доктора Кела.       Когда он только-только прибыл в эту своего рода «зону отчуждения», он был морально готов ко многому: постоянному чувству одиночества, нападению диких животных, рутинной скучной работе и даже к браконьерам или бандитам…       Но, как ты уже, наверное, понял, этого оказалось недостаточно…       Очень недостаточно.       Для человека, который совсем недавно закончил высшие учебное заведение и который не верил в существование внеземной жизни — ну, или, скорее относился к подобной информации скептически из-за всех этих комиксов, фильмов, литературных произведений и других сомнительных источников, полных необоснованных выдумок — дальнейшие события стали потрясением.       Хуже всего было то, что он не мог никому рассказать о том, что здесь происходит — как бы клишировано это не звучало, ему бы никто не поверил, он бы выставил себя полным дураком перед научным сообществом, в которое с таким трудом вошёл.       Таким образом, страх опозориться, страх быть поднятым на смех оказался сильнее страха перед неизвестным, и он сохранял молчание.       Гораздо позже, прочитав пару особенно интересных книжек, он пришёл к своего рода прозрению — ему просто следует относится ко всему как к падению Луны.       Что ты можешь сделать с огромный внеземным валуном, в несколько километров в длину и ширину, несущимся в твою сторону?       Абсолютно ничего.       Что ты можешь сделать с внеземной формой жизни, которая оснащена высокими технологиями и, возможно, какими-то другими физическими улучшениями, если она захочет тобой позавтракать/поэкспериментировать?       Абсолютно ничего.       Доктор Кел был честен и посмотрел правде в глаза — обычный человек, такой как он, беспомощен перед лицом очевидного преимущества инопланетных цивилизаций. И если с ним действительно захотят что-то сделать, они это обязательно сделают, он сможет разве что лишь слегка побрыкаться перед этим, как лягушка на операционном столе нерадивого студента биологического факультета.       Таким образом, он мог бы с тем же успехом расслабиться и прожить последние мгновения своей жизни в относительном счастье и покое.       И подобная смена темпа действительно сработала: то, что раньше пугало до усрачки, стало просто источником слабого раздражения, мелкими помехами в его работе, как аллергия на пыльцу или что-то вроде.       Это так же помогло ему увидеть другую истину — на самом деле никто не стремился его убить (разве что случайно), а, скорее, просто подшутить и… почему-то накормить.       Доктор Кел искренне не понимал, почему существуют последний пункт, но, как говорилось выше, он познал дзен и его это не слишком волновало.       В конце концов, дармовая еда есть дармовая еда, тут не на что жаловаться.       Итак, его жизнь (снова) стала рутинной, но с привкусом паронормальщены, и всё было хорошо.       А потом случился череп.

***

      Он сделал это, потому что ему было скучно, а не из какого-то злого умысла.       Всё, что произошло — он просто выполнял свою скучную возню с записями сигналов из космоса, и ему показалось, что привычные инструкции доктора Бао (не ему в обиду будет сказано) слишком тоскливые и унылые. Поэтому он просто закинул череп в коробку и отправил дрона восвояси.       Он даже подумал, что это могло бы быть чем-то интересным, полезным для его коллег-учёных, почти то же самое, когда они восхищались теми сигналами, которые он обычно присылал.       Кто же знал, что неопознанный человеческих череп может вызвать столько шумихи.       Возможно, он в какой-то момент проникся немного жестким чувством юмора своих внеземных соседей и подумал, что в этом нет ничего особенного, просто маленькая шутка.       Но мир за пределами изолированной лаборатории всё еще существовал и люди, живущие там и не имеющие его опыта, отнеслись к его «маленькому пранку» слишком серьёзно, на его вкус.       Право слово, это просто череп, даже не полноценно разложившийся труп (последний бы даже не поместился в ту коробку).       Таким много можно встретить в кабинетах биологии в школах и прочих научных структурах подобного рода!       Не нужно присылать ему на почту кучу сообщений по типу «Вы в порядке, доктор Кел?» и «Вы в своём уме, доктор Кел?!».       В общем, живя отдельно от общества, молодой астрофизик забылся, совершил ошибку и теперь вынужден столкнуться с последствиями своих необдуманных действий.       Ничего не предвещало беды, но вдруг он решил, по сути, самолично выстрелить себе в ногу.       Просто из-за того, что ему стало скучно.       И теперь, после этой бурной череды событий, он сидел на своём рабочем месте перед экраном старенького компьютера и нервно грыз ноготь большого пальца.       Несколько манекенов, судя по всему привлечённые странным мельтешащим поведением учёного после дневного сна, стояли за его спиной, но он не обращал на них ровным счётом никакого внимания. Он был слишком встревожен реакцией своего начальства, чтобы привычно отругать их за прилипчивость.       Если его отзовут от его текущего места работы, то ничего страшного, он найдёт где обустроиться благодаря своим уже имеющимся связям.       В некотором смысле он был бы даже и рад снова оказаться среди людей, но с другой стороны отчасти подозревал, что всё сверхъестественное, что обитает здесь и знает его, последует за ним как какой-то запечатлевшийся утёнок за мамой-уткой. Что, понятное дело, нежелательно — он не хочет втягивать в это невинные и ни о чём не подозревающие души.       Но вот если его уволят, и к тому же в догонку влепят плохие рекомендации, то пиши пропала его карьера астрофизика и, если уж на то пошло, и другие ответвления науки. Узкие сообщества, подобные этой, не прощают ошибок и бьют на повал.       Поэтому беспокойству доктора Кела не было предела, он не мог не ерзать, ожидая вердикта от своего, можно сказать, куратора.       И, честно, он чувствовал себя ребенком на ковре перед директором из-за того, что случайно выбил стекло в кабинете своего классного руководителя.       Не самое приятное чувство.       Возможно, прошло от силы полчаса, может час, пока его начальство решало по типу предложения «Казнить нельзя помиловать» куда поставить запятую, но для доктора Кела в его нервном состоянии прошла целая вечность.       Но его мучениям, в конце концов, пришёл конец с тихим звуковым сигналом появившегося сообщения. Это заставило его на секунду обмякнуть от облегчения в своем кресле, прежде чем он слегка дрожащей рукой щелкнул по нужной строке.       Облегчение он чувствовал недолго.       Прочитав сообщение, он на секунду действительно задумался, что увольнение — не так уж и плохо.       Во всяком случае, во многом лучше, чем иметь дело с… с… с… в этом месте.       Бедный, немного одичавший мозг молодого астрофизика даже не мог толком осознать тяжесть проблемы до конца и поэтому блокировал все попытки сформировать мысль полноценно.       Однако — что является хорошим навыком выживания в тех диких условиях, в которых он прибывал последнее время — это не помешало ему действовать в соответствии с полученной информацией.       Он медленно крутанулся в кресле, наконец, обратив внимание на своих деревянных свидетелей без лица.       У каждого было по листку с номером, показывая, что новеньких не прибавилось, все свои.       Лицо доктора Кела было серьёзным и сосредоточенным, немного мрачным, как у сотрудника похоронного бюро. Или, возможно, особенно жестокого босса мафии.       — Соберите всех в гараже. Те, кто не придёт, отправятся на переработку, понятно?       И, не дожидаясь какого-либо ответа, он встаёт и с неведомой доселе прытью выбегает из рабочего помещения, перепрыгивая на ходу мусорные кучи.       Ему нужно было составить план и собрать взятки из заначек.       Масштабная подготовка началась.

***

      План, который составил доктор Кел в своём журнале, был достаточно прост и короток, но в то же время весьма загадочен для не введенного в курс дела человека:

Принятие мер:

1) Армия ублюдков на базе.

2) Группа буйных подростков на юго-востоке.

3) Неизвестная Хрень на северо-западе.

4) Спрятать улики.

      Последний пункт вообще звучал так, словно он маньяк, скрывающий труп от полиции, но его это не слишком волновало.       Он был занят тем, что метался по всей базе как енот, вкусивший озверина, в поиске хотя бы одной уже не разграбленной заначки, при этом постепенно приходя ко всё большему отчаянию, когда и десятое, и одиннадцатое секретные места не дали желаемого результата.       — Да как же они это делают, чёрт возьми?!       Возопив от разочарования, исследователь подхватил в руки лопату и, оставив после себя развороченные половицы и снятую решётку вентиляции, бросился к своему «последнему шансу на спасение».       Добрых двадцать минут и пять человеческих и животных костей спустя, он всё-таки с облегчённым вздохом откопал две упаковки креветок так, словно они были слитками золота.       Бережно, словно мать своего ребёнка, он положил их в корзину, где уже лежали разные виды грибов и один завалявшийся одинокий бургер.       Закончив с основными заготовлениями взяток, доктор Кел, всё еще прибывая в состоянии торопливости, в спешке вставил лопату в землю заднего двора обсерватории и направился теперь прямиком к гаражу.       Совпадение или нет, но манекены, похоже, не осмелились ослушаться предыдущего приказа и действительно собрались все вместе, застыв в различных, иногда забавных позах, когда взгляд учёного упал на них при открытии двери.       Следует отметить, что тридцать два манекена, даже если помещение гаража довольно просторное, всё равно занимают много места, было очень тесно.       Доктор Кел на секунду замер, слегка вздрогнув от этого зрелища, прежде чем упрямо сжать челюсть и, обойдя их всех по стеночке, забраться на ящик.       Он выпрямился, словно политик на трибуне, с серьезным выражением лица и острым взглядом.       (За исключением того факта, что перед ним были относительно неживые предметы искусства, а он сам выглядел так, словно несколько часов копался в помойке (что было правдой) и вот-вот упадёт в обморок.)       Итак, он собирает в лёгкие побольше воздуха и, не сводя глаз с манекенов, начинает громко, почти яростно диктовать свою угрожающую речь, которую заготовил впопыхах.       — Слушайте сюда, ублюдки! Черед два дня в нашу лабораторию приедет новенький!       Он делает паузу, позволяя им должным образом усвоить информацию и собираясь с духом, чтобы произнести следующие слова как можно более доходчиво (то есть угрожающе-предупреждающе).       — И если кто-нибудь из вас — кто угодно — решит выкинуть любой из своих любимых трюков… нет, я вас не уничтожу. Я сделаю вашу жизнь хуже смерти. Я выброшу вас в реку и отправлю в дальнее плаванье!       Он слегка наклоняется вперёд, уперев руки в бока и сделав свой голос более зловещим, шипящим, когда описывал ужасающие картины.       — Виновник не сможет выбраться на берег из-за сильного потока воды… всё, что ты сможешь делать — это плыть, плыть и плыть... жизнь будет проноситься перед твоими… глазами, — он на секунду осёкся, вспомнив про особенности анатомии своих слушателей, но всё равно продолжил, — и больше никаких событий, в которых можно принять участие… никаких учёных, к которым ты можешь подкрасться со спины… никаких дверей, которых можно открывать и закрывать... никаких рычажков в подвале, чтобы дёргать и вырубать свет на базе, выбешивая этого самого учёного... всё, что ты отныне будешь знать — это вода, подводные камни и природа… ты будешь совершенно беспомощен и душа покинет твое деревянное тело от тоски и скуки…       Он делает паузу, позволяя угрозе повиснуть в воздухе.       — Мы поняли друг друга?       Тишина, ни один манекен даже не дёрнулся.       Доктор Кел раздражённо вздохнул и, балансируя на ящике, повернулся к ним спиной.       — Мы поняли друг друга, ублюдки?!       От того, как после его слов задрожал воздух, от того, как множество деревянных тел тряслись и бились друг об друга, создавая оглушительный гвалт, у него пробежал холодок по коже, а инстинкт самосохранения, когда-то придавленный недосыпом, теперь скрутил его живот в тугой узел от ужаса.       В конце концов, он обычный человек, который узнал о существовании сверхъестественного от силы несколько недель назад, а не герой боевика. В некотором смысле он только притворяется, что всё это его не пугает.       (Это был в первый раз, когда он собрал их так много в одном месте.)       (До этого момента он сталкивался с ними только по одному или по двое, редко в количестве четырёх штук.)       (И он отказывался верить, что они стараются не перегружать его, просто из принципа, чтобы не чувствовать себя слабаком.)       Прочитав в голове пару мантр и, сделав пару успокаивающих вздохов, он обернулся.       Все тридцать два слушателя замерли, некоторые неуклюже упали на пол в комичных позах, заставляя астрофизика немного расслабиться, а его сердце смягчиться.       Он удовлетворенно кивнул, перехватив корзину поудобней.       — Вот и договорились.       С этими словами он спустился с ящика и направился к выходу, к квадрику, который стоял на парковке, оставив манекенов в покое.

***

Принятие мер:

1) Армия ублюдков на базе.

2) Группа буйных подростков на юго-востоке.

3) Неизвестная Хрень на северо-западе.

4) Спрятать улики