Четверо из Народа Огня

Свою жизнь отдам я своему народу, Голыми руками сражусь за Хозяина Огня, Своими силами я буду улучшать страну, И своими ногами я буду прокладывать путь для огненной цивилизации Клятва Народу Огня Это был почти идеальный день. Юная принцесса народа Огня вышла из палантина на палубу с гордо выпрямленной спиной - на этот раз дело было не только во вбитой выправке и стремлении выглядеть идеально. Это был день, когда Азула выполнит своё первое самостоятельное задание и девушку распирало от гордости и чувства собственной важности...сильнее обычного. Для полноты счастья не хватало только нужного уровня почтения окружающих. Солдаты распростерлись ниц перед принцессой, они уважали её титул, уважали её отца, но страха в них не чувствовалось, а значит, они могли не уважать ей саму. Это был почти идеальный день, который мог быть идеальным, а потому его неидеальность раздражала и требовала исправления. Азула набрала воздух в грудь, готовясь внушить нужный уровень трепета перед собой и тут же выдохнула обратно. План поимки раздражающей родни был прост, как мыслительный процесс Зуко. Она говорит брату то, что он хочет слышать, он купится и они вместе отправляются домой. Даже врать почти не придётся, достаточно будет опустить часть про "неудачника Зуко", как бы Азуле не хотелось кинуть это в лицо братику и ещё раз насладится его бесплодной яростью. Конечно, запугать Зуко было бы надежнее, но инфантильный брат по мере взросления всё меньше боялся сестры, так что попытка запугать скорее всего привела бы безобразной драке с неясным финалом и под "неясным финалом" Азула подразумевала "скорее всего убью идиота". Убивать его юной принцессе решительно не хотелось, да и калечить без причин тоже. А вот ещё раз показать ему, что он всё ещё глупее сестры хотелось до дрожжи в пальцах - Азула скучала по этому чувству три года, чувству превосходства над кем-то, кто родился в правящей семье (а значит не обладал врожденными недостатками простонародья или просто был недостаточно родовит, что бы быть талантливым), чувству превосходства над равным. Спарринги с мастерами огня ей уже наскучили - девушка подозревала, что они ей поддаются, что также раздражало неимоверно. Ах, да, ещё же был дядя. По какой-то причине старший родственник постоянно оказывался на обочине планирования, будучи при этом самой непредсказуемой частью миссии - хотя бы потому, что Азула знала брата как облупленного, а вот дядя и племянница никогда не понимали друг друга. Но зато Айро знал отца Азулы с пеленок, так что придется ему подсунуть ложь, в которую он поверит. Все эти мысли пролетели перед ней за секунды, благо что давно были обмыслены неоднократно. Вопрос был в том, сообщать ли команде о важности миссии? Конечно, это внушит им нужный уровень почтения к ней, как к носителю важной миссии и уменьшит их страх перед Зуко и Айро, с другой стороны, Азула не без причин считала, что единственный идеальный актер на корабле это она сама - скажи она команде, зачем они плывут и контроль над ситуацией будет не полностью в её руках, всегда найдется кто-нибудь, кто что-то не то ляпнет. Немного поколебавшись, принцесса решила не говорить правду. - Мой брат и мой дядя проделали большой путь от Северного полюса через ужасы моря и Хозяин Огня хочет видеть их... - Азула не стала говорить, где именно хотел бы видеть своих родственников отец, - ...дома, где им дадут то, что они заслужили, уход и покой. Мы не знаем, как сказался на них переход и потому вы будете выполнять лишь мои приказы. Не сомневайтесь, при малейших признаках неповиновения я не побоюсь вас всех уничтожить. Свободны. Солдаты выбежали, всем своим видом демонстрируя нужный уровень уважения перед личностью юной девушки. Принцесса не повернулась в их сторону, продолжив смотреть туда, где уже виднелся берег. Азуле не терпелось войти в порт, ей не терпелось увидеть своего брата. Несмотря на то, что Азула была свидетелем его ранения, мысленно она всё ещё представляла его без ожога и на три года младше - всё тем же слабохарактерным, завидующим её успехам, неспособным сосредоточится на одном деле. Впрочем, судя по тому упорству, с каким Зуко ловил Аватара эти три года, он изменился и его сестре было любопытно увидеть, какие ещё черты смог отрастить потенциальный, несмотря на всё произошедшее, наследник престола. Может, он осознал, что ничего в жизни не достается даром, а лишь упорным трудом? Возможно, плаванье в мужской компании научило его тому, что умильное лицо и ласка не помогают, в отличии от страха? Кроме удовлетворения любопытства принцессе хотелось как в старые времена поиздеваться над противным братом, за эти три года у нее накопился большой запас шуток про лица и ожоги. А ещё Азуле было очень интересно, куда Зуко подевал корабль, который она ему помогла раздобыть перед изгнанием и догадался ли он за эти три года, что он должен быть благодарен за судно, а не ворчать, что корабль маленький и старый. Внезапно за спиной девушки появился капитан судна с явным намереньем испортить поднявшееся было настроение Азулы: - Госпожа, боюсь, прилив не даст нам зайти в порт до наступления темноты. Блестяще, просто блестяще. Принцесса почувствовала раздражение от того, что какая-то вода мешает её планам. Проклятый Джао, который ни одно свое дело не может довести до конца и проклятый дядя, который сам завоевать ничего не может и другим не даёт! До поражения на Северном Полюсе Азула уважала Джао за амбициозность, упорство и способность кнутом и пряником держать подчиненных под контролем, хотя и считала пряник в данной схеме лишним. Но поражение и показания выживших подчиненных продемонстрировало, что адмиралу катастрофически не хватило контроля над самим собой. Позорный недостаток для столь сильного мага огня, не удивительно, что его смог одолеть даже Зуко, заслужено страдающий от того же недостатка. На самом деле принцесса прекрасно понимала, что убийство духа Луны с самого начала было идиотской идеей, способной погубить мир и она не знала, почему отец допустил Джао до командования и тем более разрешил атаковать Север. Но потенциально нарушенное равновесие мира не мешало девушке войти в порт, а прилив мешал. К сожалению, побороть прилив было не в силах Азулы, но на то ведь и существуют покорные слуги? - Прошу прощения, капитан, но я не знаю, что такое прилив. Можете мне кое-что объяснить? - спросила Азула, намереваясь показать капитану его место в мироздании. - Да, госпожа. - Кораблём командует прилив? - Эээ... Я не понимаю вопроса... - замялся капитан. Раздражение Азулы постепенно переходило в ярость, но принцесса, в отличии от Зуко. не могла позволить себе демонстрировать такую слабость как открытый гнев по столь ничтожному поводу. Зуко, кстати, тоже не мог, но в отличии от сестры то ли не понимал этого, то ли просто не мог сдержаться, что ему и вышло боком три года назад. - Вы сказали, что прилив не позволит зайти кораблю в порт. Кораблём командует прилив? - раскрыла свою мысль Азула. - Нет, госпожа. - А если бы я бросила вас за борт, прилив стал бы думать, бросить вас на скалы или нет? - Нет, принцесса, - Капитан задрожал и Азула не колеблясь нанесла финальный удар. - Так может быть не стоит беспокоиться о приливе, который уже решил вас убить, а думать обо мне? Ибо я ещё ничего не решила. - Мы войдём в порт... Прилив и капитан были укрощены и Азула наконец-то почувствовала удовлетворение. Контроль над окружением был установлен и какая-то внутренняя напряженность, терзавшая ее, ослабела. Отец бы ей гордился. В это же время корабль морской блокады досматривал судно Народа Огня. Посторонний наблюдатель, впервые увидевший Блокаду, несомненно был бы шокирован числом кораблей и, несомненно, склонился перед военно-морской мощью огненной цивилизации. Посторонний наблюдатель, который бы уже видел корабли блокады, несомненно бы вспомнил, что расстояние между кораблями намного больше, чем было еще полгода назад - позорное напоминание о постигшей Народ Огня катастрофе, когда Джао, выдернувший из блокады корабли ради высадки на Северном Полюсе, потерял большую их часть разозлив не того духа. Оживившиеся при этой новости пираты, флотилии Царства Земли и рейдерская флотилия Южного полюса начали активно атаковать конвои Страны Огня, её колонии и одиночные гарнизоны, что также потребовало переброски кораблей блокады на борьбу с этой угрозой. Мэй не была посторонним наблюдателем, строго говоря, она не была наблюдателем вовсе и не желала им становится. Именно поэтому Мэй, скользнув взглядом по кораблям блокады, заперлась в каюте, отрабатывая свои навыки метания ножей. Девушка уже третий год испытывала эмоцию, которую можно было бы определить как "густая смесь разочарования, меланхолии и скуки". Главным источником разочарования в последние дни был её отец по имени Укано, добившийся назначения себя губернатором Омашу чуть ли не до того, как Омашу был взят. Мэй не знала и не желала знать, какими методами отец добился этого - в конце концов она всегда была для него лишь потенциальной помехой в его планах, за исключением случаев, когда его дочь встречалась с наследником престола Зуко. В такие моменты родители, особенно мать, приходили в оживление и пытались в кратчайшие сроки вытащить из дочери все те эмоции, которые они сами же в ней и хоронили годами. Постоянные требования матери "дружить с милым мальчиком" поначалу казались Мэй искренней, пусть и раздражающей, заботой о нелюдимой дочери. Впрочем, даже после того, как девочка раскусила подоплеку, она продолжила встречаться с Зуко - принц обладал талантом пробуждать в окружающих эмоции либо желание пробудить эти эмоции в Зуко (в случае с Азулой это эмоции "ну почему я не единственный ребёнок" и ярость). Но три года назад Зуко был изгнан и Мэй из инструмента карьериста снова превратилась в помеху, причем помеху, угрожающую утянуть за Зуко всю семью Мэй. Девушка снова стала затворницей поневоле, впрочем, она и сама не стремилась наружу - Зуко был изгнан, Азула с головой ушла в тренировки, а Тай Ли сбежала с цирком, что вызвало у Мэй удивление и легкую зависть. Единственным родственником, который был приятен Мэй и которая была приятна ему был её дядя. Прежде всего, её дядя не был карьеристом - возглавив Кипящую Скалу он вложил всю душу в работу, быстро превратив тюрьму в самое защищенное от побегов место, не пытаясь вместо этого занять должность повыше. Кроме того, суровый начальник тюрьмы души не чаял в племяннице и та отвечала ему взаимностью. Он был единственным, кому она могла бы доверить свои переживания, зная, что дядя не выдаст семье своего одержимого карьерой брата сердечные тайны девушки. Мэй бы предпочла жить в Кипящей Скале под опекой дяди, а не ехать в заштатный городишко Царства Земли, даже если жить пришлось бы в камере. Но выбора у неё не было. Мэй иногда чувствовала слабую надежду на то, что за пределами Родины она сможет навестить Зуко. Впрочем, девушка слишком хорошо помнила свою детскую симпатию, что бы испытывать иллюзии - Зуко уже три года бороздил моря в поисках чести, а потому на остальное у него не было ни времени, ни сил, ни желания, даже на такую мелочь, как симпатизирующая ему девушка. Даже новости о нём Мэй узнавала не из писем Зуко, которых не было, а из писем Азулы, в которых та с присущей ей язвительностью пересказывала отчеты Зуко Озаю. Мэй вздохнула и сильнее обычного метнула нож, как всегда попав в цель. Ей хотелось, что бы корабль снова начал движение - качка создавала дополнительные сложности, делая отработку бросков хоть немного интереснее. Но ещё сильнее ей бы хотелось снова собраться старым составом - Зуко, она, Тай Ли и Азула. Мэй вспомнила, как когда-то Зуко предложил ей поймать Азулу, поставить ей на голову яблоко и метнуть в него нож. Мэй тогда отвергла этот план, который выглядел нереалистично уже на пункте "поймать Азулу", но остальная его часть звучала заманчиво. Вместе с Зуко метнуть нож в яблоко на голове Азулы, это было бы...интересно. Азула не любила стариков. Сперва Азулон, незаслуженно презирающий её отца и приказавший убить её брата. Не то что бы её беспокоила судьба брата, просто принцесса прекрасно понимала, что сложись всё немного иначе и убить попытались бы её. Потом глупый дядя, который из-за слабости снял осаду Ба Синг Се, в результате чего война продолжается до сих пор. А ещё были Ли и Ло. Азула была убеждена, что они следят за ней по приказу отца - старухи постоянно интересовались, как она спала, (мне никогда не снилось, что отец ломает мне ногу, с чего вы это взяли) как её самочувствие (нет, я точно не простыла, как маг огня может простыть) и прочие вещи, которые их не касались. Но жизненный опыт и колоссальные познания в огненной магии делали Ли и Ло терпимыми, поэтому принцесса привычным движением души перегнала раздражение во внутренний огонь и продолжила отработку молний. Сегодня она повторяла приём создания разряда уже тридцатый раз и была уверена, что эта молния будет... Молния! ...идеальной. - Почти идеально. Не хватает мелочи, - сказали старухи. Азула словно почувствовала презрительный взгляд отца и гнев на свою неумелость ударил дочери Озая в голову. Снова провал. Вот уж нет, она... Молния! ...не будет... Молния! ...как... Молния! ...Зуко! Когда цирковая братия поставила палатки и развернула шатры, Тай Ли решила походить по окрестностям, наслаждаясь природой, в то время как её коллеги по цирку радовались тому, что их милая подруга не лезла к уставшим циркачам с объятиями, просьбой помочь отработку ци-блокинга, разговорами об аурах и прочими глупостями, оставаясь милой на расстоянии. Чувство новизны, свободы и восхищение публикой, которыми наслаждалась Тай Ли, притупилось и требовало компенсации в виде новых впечатлений. Обычно компенсацию девушка брала в виде индивидуального внимания окружающих, но на этот раз душа жаждала свежего ветра и травы под ногами, поэтому девушка с удовольствием осмотрела горный пейзаж, после чего рухнула на траву и, глупо улыбаясь, посмотрела в небо. Через несколько дней цирк, в котором она имела удовольствие работать, прибудет в Омашу и она наконец-то увидит старую подругу Мэй. Тай Ли сделала стойку на руках и с удовольствием предалась воспоминаниям о мрачной подруге. Само собой, что довольно быстро эти воспоминания перешли на Зуко, с которого моментально перескочили на его сестру. Азулу. Тай Ли не знала, что бы она сделала, встреть она Азулу. С принцессой связаны её лучшие годы детства - их совместные шалости, их тренировки, их попытки сделать Мэй и Зуко счастливой парочкой. Тай Ли не была уверена, что последнее возможно, но всё равно пыталась. Азула была человеком, который видел в ней не "одну из сестёр Тай", а отдельную личность, подруга стала первым человеком, кто никогда не путал её с сёстрами. Принцесса посеяла в душе девушки зерна того, что сделало её тем, кем она стала, а именно способность разорвать семейные узы ради поиска своего "я". Будь Тай Ли немного проницательнее, она бы заметила всю ироничность того, что именно Азула подтолкнула её к этому. Тай Ли сменила стойку и продолжила размышлять. У Азулы никогда не было светлой ауры. В её душе таилось нечто, способное отравить всё, что имело неосторожность быть в зоне видимости принцессы и Азула с готовностью освобождалась от внутреннего яда, выливая его на других забавы ради. Тай Ли знала, что маги огня способны загонять свои эмоции внутрь, питая ими внутренний огонь, но у Азулы как будто был ещё один резервуар для других эмоций, которые она перегоняла в яд. Возможно светлых. Возможно темных. Акробатка мечтала о встрече с Азулой и боялась её одновременно, не зная, кем стала принцесса за эти несколько лет. Азула опасалась, что из-за прилива Зуко успеет скрыться из города, но отыскать брата не составило большого труда, так как они даже не пытались спрятаться. По всей видимости, потерянные родственники не считали себя в чём-то виновными перед отцом Азулы, а следовательно, её план имел все шансы на успех. Это успокаивало, не хватало ещё потерпеть неудачу в самом начале. Это было бы неприемлемо. Зуко и дядя так погрузились в беседу о каких-то ракушках, что даже не заметили зашедшую Азулу. Девушка воспользовалась этим, что бы изучить их. Дядя был таким, каким она его помнила, глупым и толстым стариком, а вот брат... Азула вспомнила свои представления о Зуко - юном, неуверенным в себе, наивном, слабом, так забавно сердившимся и с чистым лицом. Что же, братишка как всегда не соответствовал тому, чего от него ждали умные родственники, коих в семье, по мнению Азулы, было всего двое. Разумеется, отличие было не только в шраме, который бы точно никуда не пропал, а в остальной внешности принца. Зуко всем видом вызывал презрение у Азулы - истощенное тело, морщины, не успевшие разложится мускулы под кожей, мешки под глазами, всё говорило о том, как много лишений пережил Зуко, причем большинство из них пришлись на последний месяц. Что же, Азула была готова признать, что хотя брат и был неудачником, как говорил отец, но неудачником крайне живучим и упëртым, а значит тот Агни Кай и изгнание были не зря - позорной слабости в Зуко явно стало меньше и Азула на мгновение даже задумалась, сделает ли путешествие сильнее её саму. Но больше всего принцессу поразило, что Зуко стал больше напоминать их отца и меньше мать - явная перемена к лучшему. Ей и без брата хватало напоминаний об Урсе. - Нам не нужны бесполезные вещи. Ты забыл, нести их придётся нам самим? - брат продолжил спорить с дядей о ракушках, не подозревая о внезапно возросшем количестве членов династии в зоне видимости. Азула, приведя свои чувства в порядок, решила, что не услышит ничего полезного и решила прервать бессмысленный спор родни. - Здравствуй, брат, - Азула поздоровалась, после чего вспомнила о наличии второго родственника, - Дядя. К её разочарованию, ни один из них не вздрогнул, по всей видимости привыкнув к неожиданностям. - Что ты здесь делаешь? - с ненавистью спросил Зуко. Девушка одновременно почувствовала сразу две эмоции: облегчение от того, что ей не придется изображать любимую сестру Зуко и непонятную ей давно забытое чувство от общения с тем, кто не боится дать отпор. О, Агни, как же ей, оказывается, не хватало кого-то, с кем можно от души поскандалить, кого можно позадирать, получая отпор и...и всё, на менее агрессивные роли Зуко решительно не годился, в немалой степени потому что принц искренне верил, что Азула была рождена в наказание ему. - В МОЕЙ стране принято здороваться, прежде чем задавать вопросы, - немедленно вогнала шпильку Азула, - неужели ты так быстро одичал, Зузу? Зуко мгновенно закипел. Всё ещё предсказуемый и управляемый брат, на фоне которого Азула всегда чувствовала себя ближе к идеалу. Совершенно не то чувство, когда приходится сравнивать себя с отцом. - Не называй меня так! Зуко почувствовал, как раздражение, вызванное усталостью и видом, мягко говоря не самого дорогого ему человека, перетекает в гнев. Его сестра научилась раздражать принца в изгнании более виртуозно, её голос прекрасно оттенял всю фальшивость этого "Зузу". Вдобавок, как на зло сестра мало поменялась внешне за эти три года, разве что макияж наносила более умело. А то, что они преодолели полмира лишь что бы попасть в руки этой жестокой, эгоцентричной, подлой... - Чем обязаны такой чести? - решил вмешаться их дядя, пока обмен "любезностями" не перерос в очередную безобразную сцену, после которой Озай и Урса спорили, кто воспитал такую дочь. Недолго - всегда оказывалось, что воспитал Озай. - Хм, наверно это семейная, черта, прямо переходить сразу к делу. - Азула раздавила одну из ракушек и удовлетворенно улыбнулась, когда дядя ограничился тем, что промолчал с недовольным видом. Интересно, как такой человек мог победить дракона? - Я принесла весть с Родины, отец передумал, родственники стали для него вдруг важны. До него дошли слухи о заговорах против него, кругом предательство. Доверять можно только ближайшим родственникам. - Азула сделала грустный вид и отвернулась, - Отец сожалеет о твоём изгнании, он тебя ждёт. Разумеется, она должна была отвернуться по роли, ведь её брат снова становился первым в очереди на престол, дело было вовсе не в нежелании видеть радость Зуко, которой предстояло рухнуть, нанеся очередную душевную рану брату Азулы...хотя тот и сам был мастер наносить их сам себе. Просто никто не поверит, что она рада возвращению брата или хотя бы равнодушна к этому событию. А она была равнодушна и никаких сомнений в том у Азулы не было. Зуко притих и о чём-то глубоко задумался, глядя мимо сестры. Азула внутренне напряглась, всё рухнет, если брат вспомнит, что их отец не любит неудачников. Ситуация вновь стала выходить из под контроля. - Ты слышал меня? - Азула позволила раздражению выплеснуться наружу, - ты должен радоваться, восторгаться, быть благодарным, - Азула не могла понять, слишком умный ли её брат или слишком тупой, его неожиданная реакция рушила сценарий, грозя провалом, а она не могла позволить себе опозорится перед отцом, - я сообщила тебе хорошую новость. Зуко подошёл к окну и уставился вдаль, игнорируя недовольный клекот принцессы. Перспектива ехать домой в компании Азулы его не прельщала, но это была мелочь на фоне того, что он услышал. Он допускал, что любимица отца могла врать и в то же время отчаянно хотел верить. Зуко же три года из кожи вон лез, что бы выполнить поручение его отца, он не мог не отметить это! Пока юный сын Озая старательно убеждал себя в том, что заслуживает снова стать престолонаследником, Айро снова решил выступить миротворцем для племянников: - Дело в том, что твоему брату нужно обдумать... Азула моментально вскипела. Как этот позор семьи смеет лезть в её беседу с...другим позором семьи? - Не перебивай, дядя! - Азула перевела взгляд на Зуко и вогнала ещё одну шпильку, в надежде добиться нужной реакции и закрепляя впечатление о том, что говорит всё это против своей воли, - Я так и не услышала "спасибо". Я не посыльный и не обязана сюда добираться. Брат демонстрировал вместо своего обычного огненного характера темперамент, более достойный философа Царства Земли или вяленой рыбы. - Отец сожалеет? - произнёс Зуко, как будто боясь поверить в сказанное, - он...меня ждёт? Отец не идеален, подумал принц, но ведь Зуко и сам был виноват, сперва нарушив правила совещаний, а потом и струсив на Агни Кай, так что наверняка его отец был разгневан и переборщил с наказанием. Даже его команда считала, что с Зуко поступили слишком жестоко, а значит и родной отец должен был осознать это. В конце-концов, в стране должен был быть наследник, который не является наглой девчонкой. - Я виду тебе нужно время на размышления, - неохотно признала правоту дяди Азула, - я зайду к вам завтра. Доброй ночи. Недовольная Азула ушла, оставив брата и Айро осмыслять сказанное. Определённо это была не лучшая её манипуляция. Люди, которых нельзя запугать, часто выводили её из равновесия, так как лишали её единственного надёжного способа контролировать ситуацию. Брат был исключением благодаря тому, что страх в данном случае успешно заменялся гневом, а вот дядя нет - Азула понимала, что Айро не настолько труслив, что бы его можно было контролировать страхом. Поверит ли он, что заговоры напугали Хозяина Огня? Будь Азула Хозяйкой Огня, она бы точно их боялась, точнее, опасалась. Поднимаясь на корабль, Азула улыбнулась пришедшей в голову мысли о том, что она ни слова не соврала. Отец действительно сожалел, что отпустил эту парочку, позже сорвавшую штурм Севера. И действительно, заговоры натолкнули его на мысль вернуть их домой - чем как не заговором можно объяснить предательство Айро? И то, что он доверяет лишь ближайшим родственникам чистая правда, в число которых Азула относила исключительно себя. В конце концов у отца же должен был быть хоть один родственник, которому он доверяет. Оставшись в темноте каюты молодая девушка сложила руки ладошкой и сотворила огонь. Азула любовалась синим пламенем. Оно было спокойным. Оно было добрым к дочери Озая. Оно было верным. Азула подняла левую руку и осторожно погладила пламя, словно боясь, что кто-то его увидит. Пламя ответило теплом юной девушке, его жар щекотал ладонь, вызывая почти детскую улыбку у своей хозяйки. Скоро всё будет хорошо. Если только дядя не сбежит, разочаровавшись в Зуко или испугавшись гнева Озая. Если только Зуко не оттолкнёт его своими глупостями. Если... Кажется, огнём стоит полюбоваться немного дольше. Поздно утром Азула стояла на палубе корабля, гадая, дрыхнут ли её родственники или догадались о ловушке и сбежали. План, который и вчера днём не казался идеальным, после ночи размышлений казался девушке шитым белыми нитками. А потому когда объявился Зуко со своим дядей, у Азулы отлегло от сердца - она снова не потерпела неудачу. И ей не придётся ловить дядю по всему Царству Земли, одновременно держа где-то Зуко в заключении. - Брат! Дядя! Добро пожаловать! Я так рада, что вы решили прийти, - провозгласила Азула, кланяясь родственникам с хорошо подделанным уважением. Айро и Зуко ответили поклоном, столь же неискреннем, при этом Айро осмотрел выстроившуюся охрану умным, подозрительным взглядом и принцесса осознала свою ошибку - Айро не был тем, кого стоило так легко списать со счетов. - Прикажете отплывать, госпожа? - спросил капитан, на этот раз и не думая заикаться о приливах. - Держите курс на Родину, капитан, - откликнулась обычно несвойственным ей нежным голосом принцесса. Если бы кто-то спросил, кому адресована эта нежность, то на этот вопрос не смогла бы ответить даже сама Азула. - Вы слышали принцессу? Мы везем царскую семью домой! Зуко и Айро поднялись на корабль, после чего за ними поднялся трап. Принцесса с легкой тоской взглянула отдаляющийся берег, после чего внимательно осмотрела потрепанного жизнью Зуко, пытаясь осознать, какие чувства вызывает в ней брат. Азула вспомнила пожирающую её изнутри ревность к матери, к дяде, к Мэй. Зависть к легкости, с которой он вызывал симпатию своей более слабой родни, к его даром доставшемуся титулу наследного принца, который обеспечила ему она в ту проклятую ночь смерти Азулона. Этих чувств нет давно, сгорели вместе с половиной лица брата, отплыли вместе с его кораблем. Очень скоро Зуко встретится с отцом и окажется под домашним арестом в собственном доме, без шанса вернуть свою честь и подвергаемый скрытыми насмешками слуг и открытыми издевательствами придворных. Видимо поэтому единственное, что она почувствовала к брату сейчас, это глубокое, искреннее, всепоглощающее презрение. То самое чувство, которые слабые люди называют жалостью.