Три вопроса.

Сигарета дотлела до фильтра — Нил Джостен не сделал ни одной затяжки. Он сидел на трибунах, ленясь даже открыть глаза. Мысли лениво расплывались приторным сиропом, будто обволакивая стенки его черепа. Зачем он начал играть в экси? Он уже не помнил. Играл ли он в него вообще, или это лишь его галлюцинации, плодами которых послужила детская и подростковая мечта? Мама всегда ему говорила, что бы ни случилось, бежать. Не оглядываться. Лишь бежать и ни за что не брать клюшку в руки, даже не смотреть. Но кто он такой, чтобы идти наперекор своим самым заветным желаниям, особенно после того, как якорь, удерживающий его от исполнения мечты, сгорел в машине и был захоронен где-то глубоко в песке перед прекрасным пейзажем моря. Море… он бы хотел сейчас оказаться в море и, не двигаясь, просто лежать на поверхности воды, как буёк. Не прилагая никаких усилий. Сил просто нет и не будет ближайшие… сколько там сказал тот старик? Два года? Он уже пьет их… почти год, вроде. Значит, осталось лишь год потерпеть пелену перед глазами и слишком вязкий сироп в мозгу. Он может отказаться от них и прямо сейчас, как только соберет свои вещи и опять сменит свое имя, лживое прошлое и место жительства. Может, но слова о синдроме отмены после длительного употребления транквилизаторов все еще заставляют желудок скручиваться, а руки чесаться до пускания крови. Если бы мать увидела его сейчас, наверное бы места живого не оставила. Впрочем, ему на это абсолютно поебать. Скрип двери вывел его из задумчивости. Нил подтянул спортивную сумку поближе и обернулся. Оставив дверь раздевалки открытой, тренер Эрнандес сел рядом. —Не заметил на игре твоих родителей, – сказал он. —Мгм, — лениво протянул Нил, так и не открывая глаз. —В отъезде? —Мгм, — все так же незаинтересованно ответил Нил. Тренер Эрнандес поджал губы. Из мальчика, горящим одним лишь экси, с такими же горящими глазами, Нил превратился в сплошной сгусток нечто, не желающий лишний раз даже дышать. Возможно, именно из-за этого они сегодня и проиграли, но Нил правда старался выиграть. Последний матч как-никак, после которого он вновь даже не притронется к клюшке. Что уж там, даже не посмотрит в сторону экси. Гордись, мам. Последние пару недель Нил ночевал у тренера на диване. Причину он озвучил как «Мне лень трясти своими хрупкими ножками аж до своего дома, тренер». Что было очевидной ложью, и Нил знал, что Эрнандес прекрасно это понимал. Старик думал, что у Нила, мягко говоря, проблемы в семье, поэтому лишь первые пару дней фыркал, а после уже смирился, заранее оставляя одеяло и чистое полотенце для непутевого мальчишки. Если бы Нилу не было так насрать, он бы даже сказал спасибо, но ему было насрать. Он понимал, почему тренер отвел его к психотерапевту, а затем еще и посадили на транквилизаторы. Понимал, но не принимал. Да, он несколько раз кидался на сокомандников с ножами, которые доставал не пойми откуда, да, он несколько раз падал прямо на тренировке, хватаясь за волосы в приступах панических атак, да, он шарахался от каждого резкого звука и поднятой руки, да, он был слишком агрессивен и остр на язык, сбивал соперников с ног и не раз зарабатывал красную карточку на поле из-за своей несдержанности. Да, да, да и снова да на все вопросы. Возможно, это должно было пойти ему на пользу. Возможно, оно и пошло, только вот не на пользу игре. Множество раз он пропускал тренировки предпочитая отоспаться на мягких диванах в фойе, или прямо на трибунах, и множество раз он просто тупо стоял посреди поля, облокотившись о свою клюшку, медленно моргая, показывая средний палец всем, кто пытался возразить. Он больше не был агрессивен, вспыльчив и не падал в припадках, ему просто было похуй. Жалел ли Эрнандес? Нил был уверен, что нет. Эрнандес кашлянул, что заставило Нила наконец разлепить веки и повернуть голову. Тренер протянул руку. Нил не отводя взгляда от его глаз, наконец сделал глубокую затяжку, сжигая фильтр, просто назло, выдыхая дым старику прямо в лицо. Эрнандес закашлялся. – Думал, сегодня они сделают исключение. – Бросьте, тренер. Сами же знаете, им все равно на мой проигрыш или же победу, я вообще удивлюсь, если окажется, что они сами не сидят на транквилизаторах. — отозвался Нил, уже глядя на поле и делая новую затяжку, сжигая фильтр сильнее. Экономил на сигаретах? Вовсе нет, просто курил назло тренеру. Поражение в домашнем матче выбило команду Милпорта из чемпионата штата всего за две игры до финала. Подойти так близко и откатиться так далеко. Р-раз – и сезон окончен. Рабочие уже начали снимать прозрачные щиты из оргстекла и расстилать искусственное травяное покрытие. Когда они закончат, глазам вновь предстанет обычное футбольное поле и ничто не будет напоминать об экси до самой осени. Этот вид и понимание поражения не всколыхнули в душе Джостена ничего, но слаженность рабочих явно была интереснее кислой мины тренера. —Позвоню им позже, сообщу счет, – добавил он под пристальным взглядом тренера. – Скажу, что ничего интересного они не пропустили. —Пока, может, и не пропустили, – туманно произнес Эрнандес. — Тут к тебе кое-кто пришел. Воспоминания последних слов матери всплыли в вязком мозгу Нила лишь на секунду «Беги, Абрам! Беги и не оборачивайся!», но таблетки тут же притупили желание подниматься с трибуны и вообще шевелиться. Он поместил сигарету между губ и медленно обернулся. Нил увидел в дверном проеме высокого крупного мужчину. Торс незнакомца обтягивала майка-алкоголичка, обнаженные плечи и предплечья были покрыты этническими татуировками с изображением кудрявых завитков пламени. Одну руку он держал в кармане джинсов, в другой сжимал толстую папку. Поза его была расслабленной, тогда как взгляд карих глаз — пристальным. Нил его не узнал, а значит, мужчина был не местным. Милпорт не мог похвастаться и девятью сотнями жителей. Тут все обо всех всё знали. Нилу с его секретами такое докучливое любопытство, ставшее второй натурой обитателей городка, заметно усложняло жизнь, однако он рассчитывал, что местный менталитет послужит еще и защитой: по идее, слухи о чужаке должны были добраться до него раньше, чем сам чужак. Но Милпорт его подвел. — Я вас не знаю, — констатировал Нил. — Он из университета, — пояснил Эрнандес. — Приехал посмотреть, как ты играешь. — Чушь, — фыркнул Нил. — Никто не набирает игроков в Милпорте. Люди вообще не знают, где это. — Есть такая вещь, называется «карта», — подал голос незнакомец. — Может, слышал? Тренер бросил на Нила предостерегающий взгляд и поднялся. — Этот человек приехал сюда, потому что я написал ему о тебе. В его команде проблема с нападающими, вот я и решил, что стоит тебя показать. Тебе говорить не стал, чтобы не обнадеживать раньше времени. — Чего-чего? — медленно протянул Нил, туша сигарету о подошву и щелчком отправив её куда-то вперед. — Когда мы договорились о встрече, я пытался связаться с твоими родителями, но они так и не ответили на мои сообщения. Ты вроде говорил, они постараются приехать на игру? — Мда-а… Вот беда. —Все так же лениво сказал Нил потягиваясь на трибунах и медленно вставая, закинув сумку на плечо. — Я больше не могу ждать. — Незнакомец подошел и встал рядом с Эрнандесом. — Разумеется, глупо набирать игроков под конец сезона, но у нас возникли технические трудности с последним новобранцем. Тренер Эрнандес сказал, ты еще не определился с выбором учебного заведения на следующий год, так что все складывается как нельзя лучше, а? Мне нужен нападающий, тебе — команда. Подписываешь бумаги, и на ближайшие пять лет ты в моем распоряжении. —Вот незадача. Мне ведь совсем не нужна команда. — сказал Нил, слегка потянувшись уже стоя. Незнакомец поджал губы и искоса стрельнул взглядом в Эрнандеса. —И куда же ты собираешься после выпуска? Нил закинул руки за голову, ему уже наскучил этот разговор. Вязкий сироп вокруг черепа начал растворяться и смываться, небольшая тревога закралась где-то в глубине и Нила затошнило. Ой. —Куда глаза глядят? —отрезал Нил щелкая пальцами, будто только что это придумал. —Я опаздываю, малец. Не пудри мне мозги и подписывай. —Незнакомец бросил папку на трибуны, где до этого сидел Нил. На обложке черным маркером были жирно выведены имя и фамилия Нила. К папке он даже не шелохнулся. А смысл? Человека, которого изучил и теперь старается завербовать этот заезжий тренер, вообще не существует. Через пять недель Нил окончит школу, а через шесть будет далеко отсюда, сменит и место жительства, и имя. —Понимаете, я на таблетках и жутко устаю от… хм… всего? Вам не нужен такой спортсмен. Проблемы, одни лишь проблемы от глупого меня. Плак-плак. Как жалко. Нил потер рукой импровизированную слезу и уже собирался шагнуть в сторону выхода, как Эрнандес подал голос. —Нил, тебе нужно принимать как раз эти таблетки. Нужно, чтобы за тобой следили. Я этого сделать не смогу, а ты и твои родители и подавно. Я доверяю Ваймаку как самому себе. Тебе это нужно, просто подпиши и делай что хочешь. Отчасти, Эрнандес прав. Нил вряд ли будет следить за графиком приема лекарств, скорее сблюет где-то в кусты, утрет нос и продолжит идти дальше. — Понимаю, все это немного неожиданно, но имей в виду, ответ мне нужен сегодня. После того как Джейни упекли в психушку, комитет с меня не слезает. — «Лисы». Университет Пальметто. —снова констатировал Нил. Мужчина — Нил уже догадался, что это тренер «лисов» Дэвид Ваймак, — заметно удивился его сообразительности. — Значит, ты видел сюжет в новостях, — произнес он. Технические трудности, сказал Ваймак по телику. Под этим завуалированным выражением подразумевалась попытка самоубийства, которую совершила Джейни Смоллз, новый игрок команды. Лучшая подружка обнаружила ее со вскрытыми венами в ванной и, к счастью, успела доставить в больницу. Последнее, что слышал Нил, — Джейни поместили под надзор психиатров. «Типично для “лисов”», — бестактно ляпнул ведущий новостей, хотя, надо признать, не преувеличил. Нил увидел эту новость совершенно случайно, когда от «нечего делать» втыкал в плазму во время тренировки. Надоело. Нилу это уже так надоело, что он сам не заметил как снова начал расчесывать руку. Под пальцами почувствовалось, что-то теплое и вязкое. Кровь. Ой. —Динь! Ох, как не вовремя. Тренер, кажется, у меня время пробежки. Жаль, конечно вашего потраченного времени… эм-м, Ваймак. —Снова щелкнул Нил пальцами, вспомнив как только что того назвал Эрнандес. —Пока-пока! Нил побежал вверх. Позади слышались какие-то звуки, то-ли удивленные, то-ли возмущенные, но он их уже не слушал прокручивая в голове как он сейчас дойдет до первой попавшейся трассы, протянет свою руку и будет ждать любезного человека, что с радостью подбросит до его места «жительства». Передвигать ножками и так было лень, так что, самому топать до никому не нужного дома, где он остановился, Нил не собирался. Он уже представил как мило натягивает мягкую улыбку усилием воли и прощается с пухлой дамой, возвращающейся с ночной смены домой, как вдруг заметил что-то летящее в его живот. Он успел заметить, но уворачиваться не собирался. Просто тупо уставился на клюшку рассекающую воздух и попадающую точно в солнечное сплетение. Мир пошатнулся и в глазах появились звездочки. Послышался шум в ушах. Его затошнило с новой силой. Все таки надо было принять таблетки до его фееричного побега. Кажется, он лежал на полу, согнувшись пополам и глотал воздух, пытаясь не выблевать желчь. Вздохни он хоть немного глубже, точно бы не справился. Выяснилось, что шум в ушах — это голос разъяренного Ваймака, только звучал он неразборчиво, словно с большого расстояния. — Черт побери, Миньярд! Вот поэтому нам и не удается заполучить приличных людей. — Да ладно вам, тренер, — прогудел кто-то над головой у Нила. — Будь он приличным, нам бы не пригодился, верно? — Он и не пригодится, если ты его переломаешь. — По-вашему, надо было дать ему сдернуть? Налепите на него пластырь, и будет как новенький. Неестественно веселый голос привлек внимание Нила. Он повернулся на спину и вгляделся в нарушителя его планов. Блондин. Кажется, кареглазый. Ваймак уже назвал того по фамилии, однако Нилу это было без надобности. Слишком часто он смотрел на это лицо в газетных вырезках, чтобы не узнать вживую. Эндрю Миньярд с виду не представлял собой ничего особенного — светловолосый паренек ростом всего-то под метр пятьдесят два, — но Нил знал, сколь обманчива внешность. Первокурсник Эндрю был голкипером и самым смертоносным приобретением «Лисов». Большинство из них причиняли вред себе, тогда как Эндрю бросался на других. Он провел три года в колонии для несовершеннолетних и едва избежал второго срока. Вдобавок Эндрю был единственным, кто отказался от приглашения в команду университета Эдгара Аллана — действующих чемпионов страны и бла-бла-бла. Это все неважно. Человек перед ним только что всколыхнул в его похуистическом сознании интерес. Удивительно, учитывая, что обычные его вырезки и фото не доставляли ничего кроме скепсиса. Нил уставился на него даже не собираясь вставать. Карие глаза наконец метнулись вниз, видимо, чтобы убедиться, что он все таки его не убил. —Понравилась? —спросил Нил, глазами указывая на клюшку в руках голкипера. Того охватила хищная улыбка и безумный блеск в глазах. —Можешь оставить себе. —добавил Джостен. —Ох! Как мило с твоей стороны. Дай подумать… хм-м… нет. Она тебе будет нужнее. Нил поднял одну бровь как бы спрашивая: «Глухой? Сказал же, что не буду играть». Тошнота накрыла новой волной, вынуждая подорваться в сидящую позу и обхватить рот ладонью. Эндрю наклонился, чтобы заглянуть в лицо своей «жертвы». —Интересно… Нил оттолкнул чужое лицо одним указательным пальцем в лоб и скрючился еще сильнее от лишнего движения. Эрнандес подбежал к нему уже откручивая крышку пузырька с таблетками и где-то нарытой бутылкой воды. Нил схватил и то, и другое дрожащими руками и жадно впился в бутылку в попытке залить этот привкус желчи во рту. — Господи, Нил, ты как? — Эрнандес схватил его за локоть и помог ему подняться. — Воспитание у нашего Эндрю слегка хромает, — заметил Ваймак, вставая между парнями. Миньярд прекрасно расшифровал это безмолвное предупреждение. Он вскинул руки — дескать, я что — я ничего, это все его таблетки сами же слышали, но продолжил стоять оперевшись на чужую клюшку. Пелена перед глазами затянулась обратно, топя в себе все его эмоции и тошноту. Нил вновь посмотрел на Эндрю, желая убедиться. Сканирующий взгляд голкипера никуда не исчез, как и неизвестная ранее Нилу искра где-то внутри его сердца. —Интересно… —повторил реплику Миньярда Нил, за что получил еще одну неестественную хищную улыбку. Где-то сбоку послышалось шуршание. Нил обернулся. Кевин Дэй устроился на телевизионной тумбе у задней стены. Телевизор он сдвинул на край, чтобы освободить для себя побольше места, и с обеих сторон обложился бумагами. Судя по расширенным глазам, он не ожидал, что Нил Джостен окажется настолько отбитым еще до выходки Миньярда. —О-о-о —протянул все еще без улыбки Нил. —Кевин Дэй. Какая встреча. Дэй многозначительно поднял бровь. Следовало бы догадаться раньше, как только он увидел Эндрю. С какой стати вратарю смотреть на потенциального новичка, если тот играет в нападении? Эндрю здесь только потому, что Кевин Дэй никогда не ходит в одиночку. Нил прошерстил свои воспоминания. Единичка и двойка, два мальчика. Веселая игра в экси и детский смех. Убийство на их глазах руками отца. Ой. Эдгар Аллан и оповещение по всем спортивным каналам о сломанной руке и бла-бла-бла. Нила зажали в тиски. —Что ж… у меня перекур. —без улыбки произнес Нил направляясь на улицу, —Вы же не сильно спешите, я прав? —Ваймак открыл было возмущенно рот, но Нил его перебил.—Отлично. Нил вдохнул свежий воздух уже держа сигарету между зубов. Откинулся спиной на стену и прикурил делая первую затяжку. Вязкий сироп жирно наливался в его пустую голову не давая крутится шестеренкам в достаточной мере, Нил нахмурился пытаясь не дать векам слипнуться. Сон как рукой сняло, когда перед глазами начали щелкать пальцами. —Нил-бубнил, Нил-плюхнил. —хихикнул Эндрю тоже прикуривая,—Скажи, почему олени всегда убегают, как только замечают шевеление рядом? Губы Нила дернулись. Удивительно. Он смотрел голкиперу глаза в глаза и шестеренки в голове все таки начали немного крутиться. —Наверное, потому что они травоядные. Эндрю снова хихикнул и приблизился еще ближе. —Пялишься. —спокойно ответил Нил не прерывая игру в гляделки. —Интересно… что хочешь взамен присоединения к команде? Нил поднял бровь. Что он хочет? Он понятия не имеет. Рассуждать об этом можно только находясь не под таблетками, а он под ними почти всегда. Шестеренки старательно крутились и крутились придумывая что-то, что могло бы его смотивировать на лишний геморрой и возможный очередной побег от папаши. Хотя… в этот раз, возможно, ему будет лень бежать. Упадет где-нибудь через пару десятков шагов и раскинет руки а-ля «стреляйте уже! Прямо сюда, в мое сердце!» перед глазами опять щелкнули пальцы. —Задавай мне три глупых вопроса, что-то вроде оленей, в день. Неестественный смех Эндрю заполнил всю улицу. Голкипер хватался за живот и не мог остановить хохот. Губы Нила снова дернулись. Эндрю наконец успокоился спустя минуту и с хищной улыбкой посмотрел прямо в карие глаза Нилу. —Договорились. Нил выдохнул дым ему в лицо и затушил сигарету о стену позади себя, щелчком отбрасывая ту куда-то в сторону. Голкипер повторил действия, выдыхая дым уже в лицо Нилу и подошел почти в плотную туша сигарету ровно в то же место куда и Нил. Джостен отодвинул его лицо легким толчком одного лишь указательного пальца и зашаркал обратно в помещение. Ваймак о чем-то бурчал на пару с Кевином, а Эрнандес стоял неподалеку от них вперив взгляд в дверь и стуча пальцем по сложенным на груди рукам. —Тренер, сегодня я все таки ночую у вас. Эти приключения отбирают слишком много энергии. Эрнандес поднял бровь в непонимании. Дверь позади Нила щелкнула, почти шепча о том, что Эндрю уже тут и ждет обещанных действий от Нила. —Давайте сюда свой контракт. Ваймак удивленно на него повернулся всем корпусом, распахивая глаза и переводя их же от Нила до неестественно улыбающегося Миньярда. —Я подпишу. —добавил Нил протягивая руку в ожидании.