Колдовские чары

*** Первое, что увидел Джисон, когда проснулся — потусторонние, призрачно-карие радужки глаз, что расцветали, словно короны во время лунного затмения. Затем он услышал голос, а уж потом пришла боль. Глаза долго привыкали к свету, и тот чувствовал себя вампиром, что был чрезвычайно чувствителен к солнцу. Керосиновые лампы густо подсвечивали комнату, в которой оказался он. Как только свет перестал резать по глазам, он осмотрелся, все еще находясь в затуманенном сознании. Убранство дышало французской роскошью, обилием серебра и дорогой мебелью. Он попытался потянуться, но тело тут же заломило от резких вспышек боли. Руки его были прочно связаны сзади в крепкий узел, а запястья, натёртые грубой веревкой, напоминали сплошной кровоподтек. — Проснулся? — голос был ласковым, и Джи тут же метнул взгляд на его обладателя. Это был мужчина средних лет, одетый в мрачную мантию из дорогой ткани. Та была расшита красивыми узорами и загадочными символами. Высокий воротник подчеркивал белую накрахмаленную сорочку, а кроваво-красная брошь венчала его образ. Хани даже казалось, что под стеклышком переливалась и булькала настоящая человеческая кровь. В груди пробудилась самая настоящая ненависть к похитителю, что смотрел на него, словно на забавную маленькую собачку. Хотелось выплюнуть какое-нибудь ругательство, только вот в горле пересохло так сильно, что даже хрип сопровождался режущей болью. Мужчина, точно прочитав его мысли, принес графин с водой, поднес горлышко к его губам. Джисону захотелось назло уронить его на пол, на дорогой ворсистый ковер, но выживание было превыше гордости. Его унизительно поили с рук, и тот жадно присасывался к стеклянному горлу. — Кто вы? — был первый вопрос, слетевший с его пересохших губ. — Граф Ли Минхо, — представился тот, присаживаясь рядом с пленником на колени. Он протянул руку ко лбу Джи, убрав с него кудрявую непослушную прядь. — А как тебя зовут, прекрасный юноша? Джисон скривился. — Это не важно, — фыркнул он, отворачиваясь от неприятного касания. — Отпустите меня. — Ты забавный, — усмехнулся Минхо. Было в его улыбочке нечто жутковатое, хоть лицо и было красивым. — Я, как только увидел тебя, сразу понял, что есть в тебе что-то особенное. — И это единственная причина, чтобы похитить меня? — А какая еще нужна причина? Самое страшное, что мог представить себе Джи — это рабство. Он не привык к тяжелому физическому труду и занимался поэзией. Хотя перспектива стать чьим-то шутом тоже была незавидной. — Меня будут искать. — И пусть. Никто не найдет этот особняк. Никогда. — Откуда такая уверенность? Минхо вновь улыбнулся, обнажая ряд белоснежных зубов, опасно блеснувших в свете ламп. — Потому что моя резиденция… околдована, — объяснил тот, присев в дорогое кресло, обитое красным бархатом и расшитое серебряными узорами. — Этот особняк попросту невидим. И недосягаем. Ядовитая усмешка соскользнула с губ Хана. — Вы, должно быть, шутите, — сдерживая нервный смех, произнес он, оглядывая графа. Но тут же это настроение испарилось, оставив после себя лишь стылый ужас. — Поверь мне, я не шучу, — и его лицо было совершенно спокойным и серьезным. Тревожно забилось сердце в груди. Кажется, тот говорил правду. — И что вы… собираетесь делать со мной? — вопрос, что так волновал его, наконец слетел с губ. Карие глаза опасно блеснули, и Джисон готов был поклясться, что действительно видел этот хищный блик, что ему не померещилось. — И что же мне с тобой делать? — медленно повторил Мин, растягивая слова и наслаждаясь своим положением. — Будешь моим верным слугой. — Не буду! — он вновь потянулся, силясь освободить руки, но веревка в очередной раз саданула по стертой коже, вызвав жгучую боль в запястьях. Он обреченно поморщился. — А кто тебя спрашивает? — улыбнулся Ли, вновь подошел к пленнику, взяв его за подбородок и заглядывая прямо в глаза. — Веди себя хорошо, или тебе будет несладко. — Я вас убью, — прохрипел он сквозь стиснутые зубы, стараясь отвернуться, да только чужие пальцы стискивали челюсть с неистовой силой. Брошенные вскользь слова вызвали у Минхо приступ тихого смеха. — Ты? Правда что ли? Через мгновение щеку вдруг садануло от резкой пощечины. — Я же предупреждал, — спокойно проговорил Мин, наблюдая внимательно за тем, как юноша опускает голову после унизительного удара. Кудрявая челка вновь упала на его лоб. Минхо бесцеремонно потянул за непослушную прядь, заставляя Джисона смотреть наверх. Оглядывал его так пару секунд, пока не выдал: — Лицо симпатичное, а характер такой вредный. Будешь и дальше сопротивляться — я упеку тебя в подвал. — Делайте, что хотите. Мне все равно. Его щеку, покрасневшую от удара, огладили, улыбаясь с какой-то тошнотворной нежностью. — Ну, я же не такой жестокий. Просто останешься пока без еды. Только знай, что рано или поздно тебе придется подчиниться. Даже не по своей воле. Уж поверь, я смогу тебя заставить сделать все, что угодно. Но вряд ли тебе понравится, когда все твои действия будут контролировать чары. С этими словами его оставили в гнетущем одиночестве и тяжелых раздумьях. ***