Нантаймори

Чимин в огромной футболке, которую одолжил ему Юнги, и, в которой он на удивление чувствует себя так хорошо и комфортно, в отличии от футболок Джина, сидит на мягкой кровати. Внутри все вибрирует от радости и странного опустошения. Будто Пак бежал свой самый длинный марафон в жизни, и вроде вот он финиш, но омега не чувствует безмерного счастья, приятной усталости и желания расслабиться. Нервы все ещё напряжены, кончики пальцев, которыми он стискивает ткань, дрожат, а глаза чуть печет, от слез, которые он сегодня так часто не мог удержать. Он сам попросился в комнату Юнги, хотя альфа, как хороший хозяин предлагал проводить его в гостевую, но именно сегодня, сейчас, наконец увидев Тэ, почувствовав тепло его рук, его такой привычный и родной запах, по которому Пак скучал неимоверно, он понял, что не сможет остаться один. Ему стыдно, что он заставляет Юнги полуночничать, снова заботиться о нем, хотя знает, как много Мин работает, но ничего не может поделать с эгоистичным желаем ощущать альфу рядом. В какой момент Юнги стал его надежной крепостью, его спокойствием и безопасным местом, Чимин и сам не знает. Возможно, тогда, когда они впервые нормально поговорили, или возможно только сегодня, когда он был рядом, успокаивал, утешал и поддерживал, но поиски ответа на этот вопрос больше не имеют значения для омеги. Мин рядом, он не предаст, не бросит и сделает все, что угодно, для счастья Чимина. Пак просто знает это, чувствует внутри непоколебимую уверенность в этой такой нужной и желаемой годами правде. Поэтому и напросился в комнату, ему как никогда нужен запах Юнги, его тепло, Чимин даже малодушно предпочел забыть, что привез с собой вещи для сна и был готов буквально выпрашивать что-то из гардероба Мина. Но альфа сам предложил, и, казалось, был счастлив от поспешного и резкого согласия Чимина. Сейчас после душа, пока он дожидается Мина, не решаясь забраться под одеяло в одиночестве, маленькими глотками потягивая воду, в которую приятный доктор добавил немного успокоительных капель, Чимин не может не думать о том, что впервые в жизни разделит одну постель с альфой. Впервые ему хочется. Не в бреду течки, а просто по собственному желанию прижаться к горячему телу, позволить обнять себя, возможно позволить прикоснуться к теплым губам. На большее мыслей омеги не хватает, он и так смущен своими странными желаниями и фантазиями, но ничто в мире не заставит его отказаться от ночи рядом с Юнги. Мин выходит из душа, облаченный в такую же длинную футболку, которая смотрится на его широких накаченных плечах совсем иначе, и пижамных штанах, останавливается на мгновение, окидывая взволнованным взглядом омегу и спрашивает: - Ты в порядке, маленький? Что-то еще нужно? - Нет, Юнги, все хорошо. – голос Чимина дрожит, выдавая с головой правду. - Ты, - альфа гулко сглатывает, когда натыкается взглядом на голые ноги омеги, лишь до середины бедра, прикрытые тканью, - ты уверен, что хочешь спать здесь? Я могу побыть с тобой в гостевой комнате пока ты не уснешь? Или можешь остаться здесь, а я в гостевой побуду? - Нет, Юнги, я не хочу быть один. Пожалуйста? Чимин жалостливо смотрит на альфу, натягивая ткань футболки ниже. Он безумно боится, что альфа оставит его, а Пак точно знает, что не сможет уснуть и спокойно спать сегодня один. Слишком много потрясений. Он счастлив найти Тэ, узнать, что с другом все более ли менее в порядке, но Чимина всего пробирает дрожь, от мыслей о том, что Тэ и Чонгуку пришлось пережить. Он ещё не знает всех подробностей, и не уверен, что Тэхён когда-нибудь расскажет ему, как и трусливо не уверен, что хочет знать, но яркие картинки, которые вспыхивают в голове, когда он вспоминает скупой, почти безэмоциональный, рассказ Чонгука, заставляет его трястись от ужаса и страха. И омега не хочет оставаться в темноте комнаты с этими демонами, ему необходимо уцепиться этой ночью за кого-то ставшего родным и близким, кто одним своим присутствием подарит покой и прогонит плохие мысли. Чимин так глубоко погружается в мысли, что не замечает обеспокоенного взгляда альфы, который садится рядом и накрывает своей большой ладонью кулачок Пака, забирая почти пустой стакан и ставя его на тумбочку. - Чимин-и, я буду рядом столько сколько тебе нужно. Ложись. Пак скованно забирается под одеяло и тут же тянет руку к Юнги, прося его поскорее лечь рядом. - Обнять тебя? - Мин рад быть рядом со своим истинным, рад помочь, но близость к желанному телу впервые пугает его. Альфа не хочет пользоваться уязвимостью омеги этим вечером, больше всего на свете он мечтает, чтобы Чимин принял его, полюбил и позволил быть так близко, как только возможно, но осознанно, а не под влиянием эмоций. Мин знает, по рассказам, словам, обмолвкам, поступкам, что его омега невероятно сильный и смелый, понимает, что это непростая жизнь научила его этому, и не хочет давить, не хочет ломать, это совсем не то, как он теперь видит их взаимоотношения. Поэтому обещает себе сдержаться в эту ночь, подарив лишь тепло объятий и плечо, если Чимину захочется снова выплакаться. - Да, пожалуйста? - в голосе Чимина проскальзывает вопрос, будто он и сам не уверен в том, что просит. И отчего-то боится отказа, а все сомнения развеивает сам Юнги, тут же притягивая истинного в свои объятия. Пак утыкается носом в грудь альфы, и даже сквозь футболку чувствует какая она горячая, глубоко вдыхает аромат, ставший в последнее время таким необходимым и шепчет: - Спасибо! Спасибо Юнги, что спас Тэтэ и Чонгука. Я не знаю, как жил бы в этом мире без него. - Он так важен тебе? - Тэ мой лучший друг. Он моя единственная семья. Чимин тихо выдыхает и начинает негромко рассказывать Мину про их жизнь в детдоме, про то как они с Тэ поддерживали друг друга, как стали не просто друзьями, но братьями пусть и не по крови. Как росли, взрослели, учились выживать и просто жить, как привыкали к взрослой жизни вне серых и пустых стен, где выросли. Как он потерял Тэхёна, как искал, работал, мотался с детективом по больницам и моргам, каждый раз выдыхая от облегчения, когда очередной мёртвый омега оказывался не его другом. Слезы, которые кажется никогда не закончатся, текут из глаз не переставая, по футболке альфы расползаются мокрые пятна, а Юнги продолжает нежно поглаживать его по мягким волосам, утешая и показывая, что он рядом, что Чимину есть на кого положиться. Мин прижимает омегу ближе, позволяя дрожащему телу согреться своим теплом, и с каждым словом все больше убеждается, что не ошибся, его предназначенный удивительно сильный и смелый, а еще преданный и искренний. Альфа всегда знал, что дар Луны, это не просто слова, но убеждается в который раз, что Луна не ошибается, выбирая истинного для оборотня. Чимин для него идеальный, тот самый омега, который будет рядом, поддержит, поможет и доверится, когда будет нужно, идеальный для вожака омега, которого, а тут Мин ни минуты не сомневается, полюбит вся стая. Полюбит и примет. Не потому, что Пака для Юнги создала мать Луна, а за характер, мягкий, но со стальным стержнем, за красоту, и, конечно, за ту доброту и искренность, которой в Чимине через край. Пак заканчивает рассказ, он устал, вымотан слезами и переживаниями, но странное ощущение неправильности мучает его. Чимин возится, пытаясь распознать, отчего у него внутри ощущение какой-то незавершённости, будто нужно что-то еще, совсем чуть-чуть чтобы сделать этот день, вечер и ночь полностью идеальными. Он поднимает глаза, смотрит на Юнги, стирая последние крохи сомнения, что ещё беспокоили, и кристально ясно понимает, что чтобы он к альфе не испытывал, симпатию, влечение или может быть даже уже влюбленность, это все настоящее, не придуманное, не только истинность. Он действительно все это чувствует. И не важно, что прошло так мало времени, не важно все, что было вначале. Здесь и сейчас, рядом с этим альфой он чувствует себя счастливым и защищенным. - Ты… - начинает Мин не в силах оторвать взгляд от Чимина, который сейчас для него невероятно красив, и даже красноватые, чуть опухшие от слез глаза, совершенно не портят его, - ты невероятный! И если бы ты не нашел сегодня своего друга, если бы он не оказался истинным моего племянника, я бы сделал все, чтобы помочь тебе найти его. Чимин верит этим словам сразу и безоговорочно. И не хочет больше сдерживаться, притягивает лицо Юнги ближе, поддаваясь сам навстречу и прижимается мягкими нежными губами к губам альфы. Глубоко вдыхает запах Мина, буквально утопая в ярком аромате, целует жарко и ненасытно, чтобы полностью почувствовать их гладкость, упругость и полноту. Хочется большего и Чимин едва ощутимо касается кончиком языка нижней губы, проводит, оставляя влажный след и сам же стонет от взрыва ярких ощущений, которые дарит собственная смелость. Юнги поддается, перемещает пальцы с головы на шею омеги, мягко сжимает и отвечает на поцелуй. Губы Чимина для Юнги сладкие, нежные, а горячее дыхание, которое он ловит, практически обжигает легкие, даря каждый раз все новые оттенки удовольствия. Его разрывает от чувств, а сегодня, когда они стали ещё ближе, когда альфа прожил рядом с Чимином всю его историю, Юнги будто становится цельным, делая тонкие нити связи стальными канатами и сумасшедше радуясь этому. Он рыкает в поцелуй и несдержанно прикусывает чужие губы, упиваясь, услышанным глухим стоном. Сжимая пальцы на крепких и широких плечах Мина, Чимин поддается, уступая ведущую роль, отдаваясь своей природе подчиняться и принимать. Он хочет зайти сегодня дальше, когда они одни, и ничто не помешает близости, ни работа альфы, ни попивающие за стенкой чай Джин с Намджуном. В теле рождается легкость и невыносимое желание, растекающееся, как лавина, по телу, сменяя недавнюю сонливость и усталость. С почти болезненным усилием Юнги тормозит себя, отрываясь от столь желанных губ, которые жарко и тягуче отвечали ему всего секунду назад. Тяжело дышит, прислоняясь лбом ко лбу омеги, глухо стонет, будто потеря этого тепла убивает его, и пытается сфокусироваться на обещании, что дал себе не так давно. И пусть Чимина хочется сейчас до дрожи, до сжимающихся пальцев, он все ещё может позволить себе пользоваться ситуацией. - Нет, Юнги, нет, - судорожно шепчет Чимин, слепо ища губы альфы своими, - не останавливайся! Не сегодня! - Маленький, - Юнги стонет от того, как волк внутри царапается, протестуя, что они прервались, - маленький, я хочу тебя так, что кажется умру, если не прикоснусь, но я не хочу… у тебя был сложный день. Я не могу пользоваться… ситуацией… - Я хочу, Юнги! Я хочу! Ты должен поверить мне! Я не пожалею об этом. - Чимин сглатывает поднимает глаза на Мина и шепчет низким шепотом, - я хочу тебя, альфа. Сегодня. Сейчас. - Что ты делаешь со мной, Чимин-и, - Юнги сдается, в глазах Пака столько уверенности и огня, что сил бороться просто не остается. А связь, через которую он чувствует возбуждение, а главное честность слов, сказанных его предназначенным, делают его совсем слабым. Юнги снова впивается жадным поцелуем, спуская руки на талию, и, поднимая ткань футболки, оглаживает кончиками пальцев нежную кожу на талии омеги. Альфа знает, что не может сегодня быть резким и напористым, он хочет подарить Чимину самый лучший первый раз. Он никогда ни для кого не был готов так стараться, чаще просто удовлетворяя свои потребности. Не то чтобы он забывал о партнере, недовольных не оставалось, но сейчас в его руках дрожит и тянется Чимин, его омега, его предназначенный, которому он хочет показать все грани невероятного удовольствия, которые может подарить близость. Чимин прерывисто выдыхает в поцелуй и хватается руками за крепкие плечи альфы, подрагивая от того как нагло проскользнувший язык Юнги нежно оглаживает его рот, немного щекоча небо, а после сплетаясь с языком омеги. Целует в ответ жадно, нетерпеливо, будто боится, что альфа собирается уйти через пару минут, тянется руками к краю футболки, поднимая ее выше, и пытается снять, не прерывая поцелуя. Что, конечно, совершенно невозможно, но омеге до замершего дыхания хочется быть как можно ближе. Он не боится, уверен, что Юнги не сделает больно или неприятно, доверяется, отпуская все мысли и сомнения в голове. Юнги разрывает поцелуй и усмехается такому нетерпению и тому, как открыто Чимин этим вечером проявляет свое желание, тогда как раньше все же немного терялся, стеснялся и замирал, стоило Мину поцеловать чуть напористее. Стягивает одним рывком с себя футболку, отбрасывая ее, не глядя, а после с каким-то трепетным предвкушением избавляет и Пака от мешающей ткани. Ласково оглаживает взглядом, обнаженный торс омеги, наслаждаясь видом гладкой светлой кожи, которую видел всего один раз, и с тех пор не может забыть, темных призывно стоящих сосков, и темно-синей жилки, которая пульсирует на шее, заставляя буквально утопать в нежном запахе ванили и цветов. Но Юнги не желает иного, наклоняется и прижимается губами, облизывает манящую кожу, чуть прикусывает зубами и представляет, как красиво будет смотреться его метка на этом самом месте. Но не сейчас. Альфа не может разбить доверие омеги, причинив боль, но обязательно осуществит свою мечту в следующую течку. Чимин выгибается навстречу губам и рукам, сладко стонет, пока альфа изучает его тело, пробуя молочно-ванильную кожу на вкус. Омега чувствует горячее дыхание, влажные мазки языком, мягко перетекающие с шеи на грудь и рассыпающиеся по ключицам, нетерпеливо зарывается тонкими пальчиками в мягкие волосы Юнги, распуская невысокий хвост, и рассыпая их по плечам. Когда Юнги плавно избавляет Чимина от последней преграды в виде тонких хлопковых боксеров, обдавая разгорячённую кожу холодным воздухом, Пак осознает, как сильно он намок, и внезапно смущается, чувствуя, как розовеют его щеки. Но с удивлением понимает, что это приятное смущение, в руках альфы, под его взглядами, поддаваясь движениям рук, он чувствует себя самым желанным, самым нужным и удивительно прекрасным. - Красивый, - Мин дразняще проходит кончиком языка по животу омеги, - мой самый красивый. Губы альфы мягко накрывают чуть влажную головку уже поднявшегося члена, ему хочется узнать такой ли Пак восхитительный на вкус, каким ощущается его дурманящий, сладкий запах. И предчувствие не обманывает Мина, Чимин весь один сплошной фетиш, пленительный, завораживающий и на вкус, как самое лучшее лакомство, которое он когда-либо пробовал. Обводит языком чувствительную головку, слизывая сладковатые капельки предэякулята, и жадно присасывается к ней, вбирая глубже. Обрывистые стоны омеги, заставляют Юнги сильнее обхватить руками ягодицы, впиваясь пальцами в мягкую плоть, и активнее двигать головой, практически каждый раз утыкаясь носом в гладкий лобок, вбирая на всю длину. - Юнги… Юнги… - Чимин, потерявшийся в ощущениях, кусает губы, прикрывает глаза от удовольствия, откидывая голову на подушки и слегка выгибаясь в пояснице, упускает момент, когда длинные пальцы проходятся между половинок, растирая обильно выступившую смазку по коже. Он только чувствует сомкнувшиеся на члене губы и непривычное растяжение, когда один палец полностью проскальзывает внутрь. Мин медленно отстраняется, продолжая неспешно двигать пальцем внутри Чимина, растягивая непривычные мышцы ануса, и вновь добирается поцелуями до пухлых губ, накрывает их своими. Старается не торопиться, двигаясь медленно, не доставить ни малейшего дискомфорта омеге, хотя желает его до звона в ушах. Один палец довольно быстро сменяется двумя, а лихорадочные стоны омеги, перерастают в хныканья. Когда даже этого Паку становится мало, альфа добавляет третий, заставляя сходить с ума от ощущения наполненности. Чимин скулит, жмётся ближе и хватается за плечи альфы, слегка царапая их короткими ноготками, почти не реагируя на поцелуи, не в силах совладать с тем шквалом ощущений и удовольствия, что копятся внизу живота. - Юнги, - прерывисто шепчет он прямо в губы альфе, - Юнги, я… хочу… хочу… Пак тянется руками к кромке штанов альфы, пытаясь дрожащими пальчиками стянуть их ниже, жадно вдыхает тяжелый аромат кедра, табака и сладкого грейпфрута, которым буквально пропиталась вся комната, смешавшись с его сладковатым запахом. Вытаскивая пальцы, и заставляя Чимина практически заскулить от чувства потери, Юнги рывком садится на постели и стягивает штаны, не отрывая взгляда от полных желания глаз, освобождая, наконец-то свой уже болезненно стоящий член. Проводит руками по потрясающему, желанному телу, готовому его принять, упирается в кровать, нависая над омегой сверху, позволяя себе провокационно прижаться пахом к паху, наслаждаясь тем, как возбуждающе Чимин под ним дрожит и плавится, прикусывая покрасневшие губы. Омега инстинктивно призывно разводит ноги в стороны, открываясь перед Мином, больше не испытывая смущения или стыда, отдаваясь своим желаниям и удовольствию. Он до боли хочет почувствовать альфу внутри себя, чуть ерзает по кровати в нетерпении, показывая своему истинному как сильно Пак нуждается в нем. - Юнги, - вновь выстанывает Чимин, и в этом стоне столько всего, что он хотел бы сейчас сказать, но хватает только на имя альфы. Альфы, которого он встретил случайно, но будто всю жизнь ждал именно его, альфу, который дарит столько тепла, заботы и безграничного счастья. Юнги, которому он готов сейчас отдаться без остатка, зная, что все это взаимно, искренне и по-настоящему. Альфа улыбается будто пьяно, у него внутри смешивается коктейль из своих ощущений и чувств Чимина, и Юнги сейчас не нужны слова, он всё понимает и так. И сам больше всего на свете хочет подарить Паку весь мир, всего себя без остатка. - Ты такой красивый, такой желанный, - шепчет Юнги, а волк внутри согласно рычит, - мне кажется, я всю жизнь ждал именно тебя. Накрывает губы омеги, ловя ими очередной стон, медленно входя внутрь, наслаждаясь каждым мгновением, тем как податливые мышцы легко растягиваются, пропуская его. Смазанные поцелуи не дают потеряться так же, как и грудной рык, что издаёт альфа, когда удаётся войти до конца. Чимин вдруг выгибается дугой и стонет так громко, что Мин замирает, рвано дышит через рот и смотрит на Чимина взволнованно. Но омега, раскидав свои волосы по подушке, взмокший и невероятно соблазнительный смотрит в ответ чересчур довольным взглядом, и сбито дышит, показывая Юнги как ему хорошо. Пак горячий, узкий, влажный внутри, жадно пульсирует, и Юнги больше не в силах сдерживаться, хотя хочется растянуть каждое мгновение их близости, толкается глубже. Губы мажут поцелуями по нежной коже лица, а Чимину хочется скулить и плакать от того, насколько ему хорошо, когда Мин такой твердый, большой и идеальный чувствуется внутри, проезжаясь по нежным стенкам и упираясь в простату. Чимин даже не осознавая, что делает, закидывает ноги альфе на поясницу и скрещивает щиколотки, выгибаясь ещё сильнее, буквально умоляя проникнуть в него ещё дальше. - Чимин-и… маленький… - гортанно рычит Юнги и начинает двигаться, пытаясь понять может ли он сделать омеге еще приятнее, меняет угол проникновения и резкость своих движений, каждый раз проезжаясь по пульсирующему комочку нервов, сцеловывая сорванные стоны, и наслаждаясь тем, как Чимин под ним извивается, уже не сдерживаясь. Альфа хотел бы остаться в Чимине навечно, лишь бы не прекращать, и чувствуя, что омега близок, меняет темп с быстрого и резкого на медленный, глубокий, доводя Пака до несдержанных стонов от которых хочется умереть. Чимин хрипло умоляюще шепчет его имя каждый раз, когда ему чересчур хорошо, а альфе хочется оставить след буквально везде, целует шею, скулы, губы омеги, оставляя укусы под линией челюсти, упираясь напряженными руками в кровать, наклоняется ближе, добиваясь, чтобы член Пака уперся ему в живот. Толкается сильнее, понимая, что дольше сдерживаться самому и сдерживать Чимина нет ни сил, ни желания. Срывает финальный стон омеги, который сильно сжимается вокруг него, и позволяет себе, уткнувшись лбом в плечо, рыча и кусая собственные губы, чтобы не оставить метку, сорваться следом, глубоко изливаясь внутрь. Двигается еще несколько раз, постепенно замедляясь, пока под закрытыми веками пляшут искры, выскальзывает из омеги и падает рядом на кровать. Оба сбито дышат, какое-то время, приходя в себя и возвращаясь в реальность темной комнаты, пока ритм сердца не приходит в норму. Чимин обессиленно лежит на кровати, не в состоянии пошевелить даже рукой, пока Юнги нежно гладит его, невесомо целует в уголок губ. Но несмотря на усталость, внутри ещё бурлят отголоски удовольствия, а на душе растекается нежность и благодарность, и будь у него силы он обязательно бы обнимал Юнги, целовал в ответ, но глаза предательски закрываются, не позволяя насладиться этими волшебными минутами. - Лежи, маленький, - Мин встает с кровати и не заморачиваясь, чтобы что-то накинуть на себя, идет в сторону ванной комнаты, - сейчас приведу тебя в порядок. Когда он возвращается, то не может сдержать предательскую улыбку. Чимин спит, обнаженным раскинувшись на постели, и Юнги становится так хорошо от этого вида, его омега, его истинный в его доме и на его кровати, что может быть более правильно и уместно. Альфа осторожно стирает следы их удовольствия с тела Пака влажным теплым полотенцем, и ложится рядом, притягивая Чимина ближе, и укрывает лёгким одеялом. Окно открыто, и несмотря на теплые дни, по ночам ещё может быть прохладно, а он не хочет, чтобы Пак простыл или того хуже, заболел. Юнги думает, что не уснет, у него так много всего внутри, что он едва ли смог бы выразить это словами, но проваливается в мягкую приятную темноту, стоит ему уткнуться носом во влажные волосы Чимина и прикрыть глаза. *** Утром Чимин просыпается один, в чужом доме, на огромной кровати, темные шторы скрывают яркое солнце, но небольшие лучи все же прорываются внутрь, расчерчивая светлыми полосами мягкий ковер на полу. Пак лежит с закрытыми глазами, пытаясь абстрагироваться от неприятных тянущих ощущений в теле. А перед глазами мелькают картинки вчерашнего дня, и их совместной ночи с Юнги. Он ни о чем не жалеет, Пак отпустил себя, перестал задаваться ненужными вопросами, и просто доверился интуиции. Разве что только о том, что знай он, что всё так сложится, не бежал бы от альфы сразу после встречи. Чимин почему-то абсолютно уверен, что даже, если бы их первый раз случился бы в его течку, то он всё равно влюбился бы в Юнги. И не может не думать, что это сильно облегчило бы жизнь Джину и спасло несколько сотен нервных клеток друга. Улыбается своим мыслям и медленно встает, потягиваясь. Находит в ванной сменное белье и одежду, которую оставил ему альфа, а также все самое необходимое для того, чтобы привести себя в порядок с утра. Принимает душ, чистит зубы, и переодевшись в вещи альфы, которые пусть ему и велики, дарят такое ощущение правильности и комфорта, что Чимин почти готов отказаться от своего гардероба полностью, и спускается вниз. - Доброе утро, маленький, - Юнги встает из-за стола, стоит Паку заглянуть в приоткрытую дверь столовой, - завтрак? От голоса альфы табун мурашек пробегается по всему телу, дыхание сбивается на миг, а сердце предательски замирает. Он может в ответ лишь смущенно кивнуть, замечая, что за столом уже сидят Намджун и Чонгук, которые также желают доброго утра и прячут довольные улыбки в кружках кофе. Юнги, смотрит пронзительным, нежным взглядом, с трудом подавляя в себе желание зацеловать нежные щеки и припухшие со сна губы омеги, зная, что тот скорее всего засмущается в присутствии других, сажает омегу рядом с собой и тихо рыкнув на, кидающих понимающие взгляды, друзей, принимается ухаживать за Паком, предлагая попробовать всё, что расставлено на столе. - Кофе? Чай? Сок? – интересуется он, когда тарелка с кашей и фруктами уже стоит перед омегой. - Кофе с молоком и ложкой сахара, - Пак кидает благодарный взгляд на альфу, у него немного ломит поясницу, и даже сидеть на мягком стуле слегка некомфортно. В своих мечтах Чимину хочется сейчас прилечь и, возможно, даже провести весь день в постели с альфой, но по разговорам за столом, он понимает, что это невозможно, да и ему самому хочется побыть с Тэ. Пусть друг сейчас не сможет ответить, находясь в лечебном сне, Чимин верит, что тот всё чувствует, и возможно его присутствие рядом, его аромат, помогут Тэхёну. Да и Джину стоит позвонить, чтобы дать знать, что Пак жив, почти здоров и невероятно счастлив. - Чем хочешь заняться сегодня? – спрашивает Юнги, вырывая его из размышлений, - у меня, к сожалению, дела, которые не терпят отлагательств, но вечером я бы с удовольствием поужинал с тобой. - Я… - Чимин поднимает взгляд, и переводит его на Чонгука, - я бы хотел побыть с Тэ. И расспросить поподробнее о нем и его здоровье у доктора. - Это было бы отлично, Чимин, - Чон смотрит благодарно, - мне нужно помочь Юнги, а оставлять Тэ одного надолго, мой волк не любит. Но, пока с ним будешь ты, мне будет спокойнее. Только, если он придет в себя, звони тут же, пожалуйста. - Конечно, Чонгук, - а следом говорит, смотря на Юнги, и лукаво усмехается, - ужин вечером, я -за! Надеюсь сегодня, нас никто не прервет?! От воспоминаний подробности их встречи, на губы наползает смущенная улыбка, сейчас при свете дня, когда он спокоен, Чимин не может не признать, что кидаться на этого огромного, накаченного оборотня, было не лучшей его идеей, и хорошо, что Чон сдержался, а Юнги был рядом. Когда Намджун и Чонгук выходят, Юнги поднимается из-за стола и подходит к омеге, наклоняясь и ласково прижимаясь к его губам. - Мечтал об этом с самого пробуждения, - ласково шепчет он, пока Чимин наслаждается лаской его объятий. - И что же тебе помешало? – притворяясь слегка обиженным, играет Чимин. - Я не хотел тебя будить, а потом смущать перед Джуном и Гуком, - усмехается Юнги, и снова приникает в более жарком поцелуе. - Ммм… - Чимин закидывает руки на плечи альфы, прижимаясь ближе. - Как ты себя чувствуешь, маленький? – в голосе Мина слышится столько заботы, что Чимин не может перестать искриться улыбкой, оттого как его так будоражит такой внимательный Юнги. - Почти прекрасно, - мычит Пак уткнувшись носом в ворот рубашки альфы. - Почти? - Немного… немного… болит… - Чимин краснеет, и невольно отталкивает Юнги, - я не буду говорить об этом, альфа. - Хорошо, - Мин улыбается и снова притягивает Чимина ближе, - постарайся отдохнуть сегодня. Нам нужно будет уехать, но дом в твоем распоряжении, мою экономку зовут Сумин, ты можешь обращаться к ней по любому вопросу. А доктор Чой расскажет тебе всё о Тэ и его состоянии. - Спасибо, Юнги. - А завтра, как бы мне ни хотелось остаться с тобой на весь день, мне нужно будет снова уехать. Надеюсь всё решится окончательно, и я смогу посвятить тебе больше времени. - Завтра тоже? - Да. Мне… раз уж ты теперь знаешь… мне нужно наказать Чхве за Чонгука, Тэ и другие его преступления. - Это не опасно? – Чимин волнуется, он уверен, что ждать чего-то хорошего от оборотня, который позволяет себе такое, не стоит. - Не переживай! Хотя мне приятно, что ты за меня волнуешься, но это абсолютно безопасно. Уже много столетий мы решаем вопросы на общих собраниях. Будет что-то вроде суда. - Тогда до вечера? – несмело глядя на Юнги спрашивает Чимин. - Жду не дождусь! *** Ранним утром, прихватив только горячий кофе в термокружке, Юнги направляется к машине, где его уже ждут Джун и водитель, когда его ловит лохматый и явно только проснувшийся Чонгук. - Почему я не еду с вами? – Чонгук ловит Юнги уже на лестнице на улице, - я не настолько беспомощный и бесполезный. Хан-щи говорит я практически здоров! - Чонгук, - Юнги на мгновение прикрывает глаза, - во-первых, практически. Во-вторых, у тебя Тэхён, который слаб, и ему и вашему волчонку нужны ты и твой запах, доктор Чой же объяснял. В-третьих, тут Чимин. Я не могу оставить его… не могу доверить его безопасность кому-то кроме тебя. Пожалуйста, Чонгук. Я оставляю тебе свою пару, своё сердце, и свою жизнь. - Но… - Чонгук рвано выдыхает, - вы же всё подготовили, и всё же должно быть хорошо? - Ты провел среди этих отморозков почти два года. Сам же говорил, что они чувствовали себя слишком свободно. Кто-то прикрывает Юсона, Гук, прикрывает, помогает и я даже не могу предугадать, что случится на совете. И если мы проиграем… Если что-то пойдет не так, ты узнаешь. И увезешь Чимина, Джина и Тэхёна хоть на край земли. Но ты обязан их спрятать, не допустить, чтобы они пострадали. Паутина явно больше, чем мы себе представляем, моя интуиция буквально вопит об этом. - Хорошо, Юнги, - Чон склоняет голову, доверяясь вожаку, - но обещай мне, что будешь в порядке. - Я постараюсь, Гук. Мне есть ради кого приложить все силы. – Мин подходит ближе и обхватывает плечи племянника, - все необходимые документы в кабинете на столе. А тайные ходы, ты и так знаешь. Я рассчитываю на тебя Чонгук. Альфа прижимается лбом ко лбу младшего, сжимает руки крепче, и молча выходит из кабинета.