Общее тело — общие проблемы

Найтмер был сильнее. Склизкий негатив окружал со всех сторон, а помутнённый взгляд едва мог различить сворачивающиеся в причудливые фигуры слизистые лозы. Лишь этот яркий изумрудный глаз, что сейчас блестел неким озорством и предчувствием долгожданной победы, пока Дрим хватался за ранение повисшей сбоку от тела руки и делал мелкие болезненные шаги всё дальше назад. Но сбежать он не мог. Его окружало такое количество негатива, что даже телепортироваться на несколько метров не получалось. Не таким он помнил своего брата, не таким он знал одного из хранителей эмоций, с которым провёл самые спокойные годы своей жизни. Сейчас перед ним был настоящий Кошмар, ухмылка и хищный блеск в глазу которого не предвещали ничего хорошего. Дрим надеялся, все эти сотни лет надеялся, что его брат, не способный обидеть даже жучка, всё ещё где-то там, всё ещё способен услышать его. Но сейчас надежда стремительно умирала. Найтмер был настолько уверен в своей победе, что даже лёгким взмахом руки попросил своих подчинённых отступить немного назад. Буквально в трёх шагах от него с трудом держался на побитых ногах хранитель позитива, что сотни лет отбивался, мешая достичь желаемого. Он сейчас был буквально на ладони. Пора было уже закончить всё это затянувшееся противостояние и показать, кто же из них сильнее. Кто достоин стать самим богом. Всё тело невероятно сильно болело, лишь золотое яблоко, просвечивающее через пробитые рёбра, заставляло стоять на ногах. Стоять без каких-либо сил отбиваться. Золотистый глаз в панике расширился, когда ухмылка его противника стала ещё шире, а один из векторов дёрнулся в его сторону. Дрим смог лишь немного отшатнуться назад и зажмуриться. Казалось, будто он уже чувствовал, как его душу пронзили насквозь, как его жизнь вместе с позитивом покидала этот мир. Но этого не происходило. Золотистые глаза в неверии распахнулись и уставились на кончик склизкого негатива, уткнувшийся ему в грудь. Уткнувшийся, но не пронзивший. Дрим поднял взгляд немного выше и встретился с ярким изумрудом. Изумрудом, что сейчас смотрел прямо на него, но не горел желанием убить и уничтожить. Казалось, будто он даже на мгновение увидел там мягкий сиреневый блеск, как Найтмер помотал головой. Теперь на Дрима снова смотрел привычный взгляд его врага. Ещё один вектор заострился, чтобы пробить грудную клетку, но также остановился в нескольких сантиметрах от неё. Ещё один, ещё, ещё и ещё. На всю вселенную раздался громкий разъярённый крик. Раздался всплеск чернил и перед изумрудным глазом с большой скоростью пролетел хранитель вселенных. Дрима перед лицом уже не было, лишь исчезающая в открывшемся портале спина Инка. Найтмер развернулся настолько быстро, насколько мог. Бросив на пятно чернил невероятно злой взгляд, он снова встряхнул головой и быстрым шагом прошёл прочь. Шокированных и недоумевающих подчинённых покрыл негатив, отправляющий их обратно на базу. Вслед исчезающему пятну негатива с некоторым пониманием смотрели янтарные глаза. — Меня не трогать. Ни при каких обстоятельствах, — на корню обрезал любые слова подчинённых Найтмер. Все мгновенно замолчали, увидев состояние главаря. Он был зол. Невероятно зол. Кошмар не заметил, как крайне быстрым шагом в мгновение ока пересёк весь замок, чтобы добраться до своего кабинета, не заметил, как с громким хлопком закрыл за собой массивные двери. Он лишь сел в своё излюбленное кресло и, поставив голову на собранные в замок пальцы, ушёл в себя. «И какого чёрта это было?!» — тут же на всё пространство их сознания раздался громкий крик. «Я так не могу...» — едва слышно, сжавшись настолько, насколько только возможно, ответил Найт. «Говори громче, чтобы я слышал все твои идиотские оправдания!» — продолжал давить Найтмер, заставляя сжать пальцы в кулак. «Я не могу смотреть как ты его убиваешь! Просто не могу! — внезапно для самого себя крикнул в ответ Принц. — Я понимаю, что твои методы кровавы и неприятны для меня, я понимаю, что ты просто не можешь хранить равновесие иначе, но это не значит, что Дрима нужно именно убивать! Я не хочу ни его смерти, ни смерти всей мультивселенной! Хоть когда-нибудь послушай и начни охранять баланс как подобает хранителю, а не такими кровавыми способами!». «Но без его смерти я не заполучу последнее золотое яблоко! Последнюю ступень к моему становлению богом!». «Богом?» — шокированный взгляд сиреневых глаз уставился на Кошмара. «Да, богом! Я же тебе уже говорил об этом ещё при нашей первой встрече. Тысяча яблок эмоций, в них кроится настоящая сила, именно с помощью них можно стать по-настоящему всесильным!» — продолжал говорить о своём, о том, что двигало его все эти сотни лет Найтмер. «Тебя... Волнует только это?» — вся настойчивость, вся уверенность в сиреневых глазах будто испарилась. «Именно! За этим мне и нужно было твоё тело, — взгляд напротив заставлял стать тише, засомневаться в собственных словах. — Разве должно быть что-то ещё?». «Неужели ты не чувствуешь? Не чувствуешь, на какой стороне находится баланс? Когда его нужно немного склонить в сторону негатива, а когда нужно дать волю позитиву?» — тонкие белоснежные пальцы сжались на собственной грудной клетке. Яркий изумруд потерял всю свою былую настойчивость, потерял желание дальше доказывать что-то своё. Найт дёрнулся от осознания. Глазницы распахнулись максимально сильно, а фаланги поскребли по собственному черепу. «Не-е-ет. Нет-нет-нет. Не может же быть такого, просто не может. Ты не мог все эти годы действовать исключительно в собственных интересах, тянуться только за силой, даже не чувствуя, как собственными руками перекашиваешь баланс. Не чувствуя, как обрекаешь весь этот мир на погибель. Нет, такого не можешь быть», — голос ослабел, делая слова едва слышимыми, а взгляд опустился в пол. «О чём ты?» — Найтмер всё ещё не понимал, что произошло, в чём же он ошибся. Пара сиреневых кругов тут же стала острее, теперь уже чуть ли не пронзая Кошмара насквозь. «Ты хотел стать богом в мёртвом мире. В мире, в котором останутся живы только бессмертный Инк, сама Смерть и ты сам. В мире, в котором некому будет даже пытаться тебя победить. Даже если ты и прав, даже если все яблоки и правда обладают такой силой, то она будет просто бесполезна». Найтмер сглотнул. «Как же я мог так ошибаться?.. Я ведь всё это время понимал и чувствовал, что ты лишь ломаешь баланс, чувствовал, что убийство Дрима ни к чему не приведёт. Но надеялся на тебя, думал, что это всё твой план, который в конечном итоге обернётся победой», — Принц горько посмеялся над собственными словами, а после, снова сжав ладонь на груди, в которой всё это время чувствовалась боль от нарушенного баланса, опустился на пол. «Я всё это время... уничтожал всё?» — не веря собственным словам, переспросил Кошмар, на что получил лишь слабый кивок. Если вспомнить, то Найт не лгал. Никогда. Да, мог утаивать правду или не говорить какие-то незначительные детали, но скрыть свою ложь перед тем, кто может чувствовать его эмоции, он не мог. За столько лет между ними выстроилось доверие, основанное на честности Принца. И его слова сейчас прошибали все барьеры сомнений и точно били глубоко внутрь. За несколько секунд пролетела чуть ли не вся жизнь. Каждое решение, каждый ход, который был направлен лишь на уничтожение Дрима, каждый раз, как Найт молча хватался за грудь, глотая все сомнения на счёт плана. Всё это медленно, но верно просто рушило землю, на которой он всё это время стоял, рушило целую мультивселенную, в которой он жил. Найтмер выдохнул. Медленными, беззвучными шагами он приблизился к Принцу и также тихо сел. Покрытая слизью спина опёрлась о полностью чистую, заставляя Найта обратить внимание на её владельца. «Расскажи мне о балансе. Всё, что только знаешь».