Общее тело — общие проблемы

Краска ощущалась на открытых ранах и переломанных костях просто отвратительно, поэтому Дрим буквально ненавидел лечиться у Инка. Но сейчас других вариантов просто не было. Он не был таким, как Найтмер, у него не было подчинённых, которые могли пойти сеять позитив по вселенным, чтобы хранитель мог спокойно восстановиться за счёт них. Но у него был Инк, бессмертный монстр, обладающий способностью созидать. Именно его краска могла заклеить все раны и собрать в кучку разломанные кости, чтобы уже самому Мечтательному было гораздо проще восстановиться. И это было единственное приятное в процессе. — Ай! Поосторожнее, Инк, прошу, — уже в который раз шипел на друга Дрим. — А ты не дёргайся, а то опять что-нибудь задену и будет больно, — снова отвечал очевидное Чернильный, не отрываясь от зарисовывания очередной длинной и глубокой трещины. Даже будучи под действием красок Инк мог сконцентрироваться на ранении, что радовало. Никто не назвал бы Чернильного под белой краской приятным зрелищем, особенно Мечтательный, которого это зрелище бы лечило. — Скажи, ты... тоже это видел? — неуверенно начал Дрим. — О чём ты? — О Найтмере. Ты ведь тоже видел это его изменение под конец боя? — Мечтательный всё ещё надеялся на то, что ему тогда не показалось. — Не, меня тогда Эррор отвлекал. Кстати, я ведь должен на него за это обидеться. Надо не забыть. Инк, мгновенно отвлёкшись от раны, достал откуда-то карандаш и, найдя на шарфе пустое место записал краткое «Обидеться на Эррора». Дрим тяжело вздохнул, смотря на свою лишь наполовину закрытую рану. — Когда я уже был без сил, он хотел добить меня одним ударом, а потом остановился. И так не один раз. Он бил снова и снова, но ни один из ударов не попал прямо по мне. Я видел тогда его взгляд и... мне кажется, что это был совершенно другой монстр. Не тот, с которым я сражался всё это время. По крайней мере душа говорит мне, что это был именно мой брат, — схватившись неповреждённой ладонью за грудь, в которой то ли из-за таких травм, то ли из-за внезапной новости о брате сжималась душа, рассказал Мечтательный. — А ты уверен, что тебе не показалось? — продолжая лечить рану, поспешил спустить друга с небес на землю Инк. — Показалось? — с каждым словом Чернильного Дрим всё больше сомневался в том, что видел. — Да. Ты был практически при смерти, а перед ней может всякое мерещиться. Мне вот несколько раз мерещился Эррор. Или это был он сам? А мне вообще что-то кроме него мерещилось? Надо будет у него спросить, — Инк снова оторвался от лечения друга, дабы записать плод своих размышлений на шарфе, заставляя Мечтательного снова вздохнуть. — Точно, я ведь на него обидеться должен. Ладно, после этого спрошу. — Нет, я правда видел его, видел этот взгляд, взгляд моего брата. Пусть и прошло столько времени, я ни с кем его не перепутаю. Такое чувство, будто он всё ещё жив и находится где-то глубоко внутри всего этого склизкого негатива, — больше уже уверял самого себя, а не Чернильного Дрим. — Может он и правда там. А может и нет. В любом случае звучит довольно странно, не так ли? Почему он тогда не показался тебе раньше? Может вообще не хочет, чтобы ты знал о том, что он жив? Может ты об этом даже не думаешь, а твой брат ненавидит тебя и не хочет показываться? — Не говори так! Мы всегда были очень близки! — сразу же, не задумываясь толком над словами друга, отверг теорию Мечтательный. — Хорошо-хорошо. Тогда думай сам, чего это он сам до этого не вылезал, — пожал в ответ плечами Инк, спокойно продолжая закрашивать раны. — А что, если он там заперт? — внезапно для самого себя предположил Дрим. — Звучит как бред. — Наверное, — тяжело вздохнул Мечтательный, а после дёрнулся от небольшой боли. — Эрри пришёл! — тут же, стоило только трещащему звуку глюков коснуться несуществующих ушей, немного смазав рисунок на ране, подскочил Чернильный. Дрим тяжело вздохнул, наблюдая за тем, как счастливый Инк убегает за угол, а возвращается уже вцепившимся, словно коала, в матерящегося Глюка. Цветные фаланги с трудом оторвали от их владельца это чернильное недоразумение и подняли над полом на расстояние вытянутой руки, давая двум янтарям просверлить дыру в меняющихся зрачках. На что Инк лишь шутливо высунул радужный язык, заставляя Эррора тяжело вздохнуть, а после поставить коротышку обратно на землю. После чего тот сразу же снова оказался в повисшем состоянии. — Представь, Дрим думает, что его брат находится где-то в той куче негатива! — тут же радостно залепетал Чернильный, совершенно игнорируя тот факт, что Мечтательный сидит рядом и всё слышит. — А какое мне дело до Дрима? — задал в ответ скорее риторический вопрос Глюк. — Да ты послушай просто! Говорит так, будто его дорогого братца, которого он не видел несколько сотен лет кто-то держит в заточении внутри этого комка слизи! — продолжал радостно, немного коверкая выводы друга, рассказывать Инк. — Серьёзно? Держит в плену? Думаешь Найтмеру совсем заняться нечем? — продолжал выражать своё неверие теории Мечтательного Эррор. — Но то, что тебе кажется, что ему это не нужно, не значит, что он не может это сделать, — вклинился в разговор Дрим переводя внимания на себя. Инк коротко ойкнул, вспомнив о друге, отцепился от Глюка и вернулся к залечиванию ран Мечтательного. Тот, слушая собственные выводы, искажённые додумками Чернильного, немного задумался. А что если это правда? Что если его брат и правда именно что где-то внутри? Спрятан под этой оболочкой без возможности самостоятельно вернуться обратно. — Мне, конечно, нельзя с тобой говорить, но послушай. Даже если бы после всей вашей истории Найт выжил, Найтмеру не было бы никакого смысла прятать его в себе. Этот дохляк для него просто бесполезен. Спустись с небес на землю, — облокотившись на дверной косяк, попытался хоть как-то решить ситуацию Эррор. Ему, как тому, кто знает всю правду, выводы Дрима казались если не бредом, то как минимум натянутыми. Но больше всего они были опасными. Глюку не давали цель сохранить секрет Найта, но она была просто очевидной. Мечтательный не должен узнать всё через сражения, сам Принц должен решить, что с этим делать. — Я не раз на поле боя видел, как Найтмер хитёр. Может тебе и кажется, что для него это не будет иметь смысла, но он может и обманывать тебя. Не думал об этом? — совершенно не хотел слушать собеседника Мечтательный. — Думай как хочешь, твоё дело. Только не плачь потом, когда узнаешь, что это неправда, — подняв руки в примирительном жесте, сдался Глюк, он здесь всё равно уже ничего не изменит. — Когда и от чего мне плакать решу уже я сам. Найтмер — оболочка, за которой спрятан его брат. Дрим уже был полностью в этом уверен. Теперь эту оболочку нужно уничтожить.