Шрамы на твоём голосе

Стайлз чувствует, как по его венам вместо обычного кровотока, течет холодная, как сама смерть, ртуть. Она словно скручивает его мышцы в тугие жгуты, заставляет сердце метаться в бешеном ритме, стискивает горло толстым канатом. Но ведь это и к лучшему, иначе парень не уверен, что смог бы сдержать то, что рвется изнутри то-ли хрипом, то-ли криком... Главное молчать. Ни звука! Иначе услышат, иначе будет больнее. Иначе он умрёт. Пальцы уже не слушаются, а ноги намертво приросли к полу. Он сросся со стеной и всё, что может одеревеневшее тело — это смотреть, как тварь пожирает, идиота посмевшего закричать. Но Стилински не такой, нет, он не повторит чужих ошибок. Не ради себя, так ради отца, который станет таким же трупом, как нерадивый сын, когда узнает об его кончине. Мысль о шерифе, заставляет крепче стиснуть зубы и прикрыть воспаленные глаза. Но это не особо помогает. По комнате разносится звук отрываемой плоти, приглушенное чавканье, и Стайлз с ужасом ждёт, когда паукообразное существо доест и обратит внимание на его учащенное дыхание. Вдох-выдох... Неожиданно за спиной раздается легкий скрежет, и парень в ужасе распахивает глаза, чтобы тут же столкнуться с чужими белесыми. Тварь услышала. Громко втянув воздух, она наклоняет голову немного в бок и, кажется, «смотрит» прямо на сжавшегося Стайлза. — Мааальчик, — раздается из её оскаленной пасти. — Маальчик, ты здесь? Время замерло… как и дыхание парня. — Мааальчик, — продолжает тем временем звать чудовище. — Хооочешь домой? Я тебяяя отпущу. Тоолько попроси. Стайлз упрямо молчит. Чувствует, как от нехватки воздуха начинают гореть легкие, но молчит. Он вскидывает подбородок и до слёз всматривается в потолок. Лучше так, чем видеть, как смерть, медленно перешагивает свой недавний ужин. — Я слыыышу как ты скребешься, — неожиданно близко говорит она, и Стайлз невольно скашивает глаза в сторону хриплого голоса. Тварь застыла слева, в нескольких дюймах от него. Вытянув вперёд одну из лапок, она слепо шарит по стене, чудом не натыкаясь на сжавшегося подростка. — Маальчик, я чувствую твоою кровь… Но Стилински знает, что это ложь. Если бы чуяла - давно бы напала. Она пугает, провоцирует на резкое движение, вскрик… любой звук, способный выдать местоположение жертвы. Вот только парень здесь уже третий день - он больше не ведется на её провокации. Скрежет повторяется, только на этот раз он больше похож на мажущий звук удара. Он вибрацией проходит по стене, отводя «взор» существа немного в сторону. Стайлз, пользуясь моментом, начинает потихоньку отступать. Дюйм за дюймом, он скользит по утрамбованной земле, медленно отдаляясь от замершего монстра. — Ты за стенооой, — внезапно задумчиво произносит тварь, и парень вновь застывает мраморной статуей. — Боооольшее не прячешься. Почемууу? Из-за расшатанных нервов Стилински хочет рассмеяться. Кто же знает, почему он за стеной и не прячется. Может тот другой Стайлз решил сдаться или этот окончательно сошел с ума. А может они оба потеряли рассудок, если конечно у твари он таковой имеется. Но вот раздается еще один удар и еще и еще... звук словно приближается, ускоряясь и набирая силу. В какой-то момент со стены начинает кусками отваливаться глина. Тварь растеряно склоняет голову набок. - Иетереснооо, - шипит она настороженно, после чего медленно отступает вглубь пещеры. Достигнув какой-то невидимой метки, она предостерегающе встаёт на задние лапы, вытягивая своё продолговатое тело вверх. В мерцании раскинутой всюду паутины, её живот начинает подсвечиваться тёплым приглушенным светом, заманивая свою жертву на псевдо огонёк. «Вот только люди не бабочки, чтобы лететь на пламя» — в очередной раз думает Стайлз. — «Какой от этого прок, если ты слепа как крот?». Но быстро себя отдёргивает, вспомнив как нынешний труп, рванул в эту часть пещеры, думая, что здесь выход. Пожалуй, смысл был. Бедолага. Вдруг удары прекратились и, через непозволительно долгую секунду, стена разлетается на множество огромных комьев грязи. Тварь оглушительно орёт... Стайлз ошалело наблюдает, за тем, как мимо него стремительно проносятся смазанные тени, в которых он не сразу распознает знакомый облик оборотней. Облегчение накатывает оглушительной волной, разом отключая силы и способность стоять. Ноги подкашиваются, и парень с глухим ударом падает на пол. На этот раз, изданный шум его не беспокоит. Паучиха кричит, когда острые когти впиваются ей в бока, рвут её плоть, ломают кости. Но, от чего-то, на этот раз страшные звуки вызывают лишь приятную истому где-то глубоко в мальчишеской груди. Он знает, что ей больно и ему это нравится. На сколько же была сладкой мысль, о том, что она сдохнет... — Стайлз! — резко врывается в его сознание обеспокоенный голос. Стилински неохотно отворачивается от увлекательного зрелища и видит перед собой обеспокоенное лицо Айзека. — Рад, что ты жив, чувак, — продолжает тот, зачем-то пытаясь оторвать парня от земли. — Чего развалился? Нужно валить, идти можешь? Стайлз растерянно кивает, не до конца понимая, что от него вообще хотят. Но Лейхи весьма настойчив. Умудрившись всё-таки поставить шатена на ноги, он лезет ему под руку и тут же неуклюже отшатывается, измазавшись в багровой жидкости. Его ноша предсказуемо падает обратно. — Чёрт побери, от тебя что, кусок откусили?! Стилински вымученно кивает и демонстративно задирает до подбородка потрепанное худи. — Скоотт! — в ужасе орет Айзек, уставившись на покалеченную плоть. — Я, блядь, вижу его рёбра! Скотт, твою мать! — Я здесь! Маккол, возникает словно из-под земли и быстро присаживается напротив друга. Не раздумывая, он тянется, чтобы коснуться поврежденного места, но злобное шипение, заставляет его отдернуть руку обратно. — Хей, Стайлз, тише, дружище, всё хорошо, - стараясь придать голосу как можно больше уверенности, просит Альфа. - Мне нужно осмотреть твою рану, позволишь? Вместо ответа, Стилински отрицательно машет головой и неловко пытается прикрыть торчащие кости. Но Скотт осторожно перехватывает его ладони. — Это необходимо, Стайлз. Обещаю, будет не больно, Айзек заберет боль. Правда же Айзек? Повинуясь немой просьбе, Лейхи без лишних вопросов, касается угловатого плеча. Вот только вместо ожидаемых черных линий, его руки остаются по-прежнему чистыми. — Ему не больно, — удивлено произносит он, разжимая вмиг одеревеневшие пальцы. — Какого чёрта ему не больно?! Скотт лишь беспомощно смотрит в ответ. — Нужно проверить есть ли другие повреждения, — вдруг говорит, тихо подошедший, Питер. - Кто знает, что эта тварь еще успела с ним сотворить. Отодвинув Маккола в сторону, он уверенно садится на корточки и указывает на полученное увечье. - Если я не осмотрю рану, ты сдохнешь, - прямо говорит Хейл под настороженным взглядом. - Так что.... Могу я тебя коснуться или дальше будем играть в недотрогу? Стайлз скептически приподнимает бровь, но, все же одобрительно кивает головой, и Зомби-дядюшка тут же касается открытой раны. На удивление, парень совершенно не чувствует его «капашений». Потихоньку к ним подтягиваются и остальные участники стаи. В повисшей тишине, Стилински лениво всматривается в их обеспокоенные лица. Он не совсем понимает возникшей вокруг него паники, главное, что тварь сдохла. А остальное... по сути не так уж и важно. Если она, конечно же, сдохла. Заинтересованно выглянув из-за плеча самопровозглашенного доктора, парень находит глазами косматую голову, небрежно валяющуюся рядом с искалеченной тушей. Он внимательно всматривается в опутанное волосами лицо, пытаясь понять мучилась ли тварь перед смертью. Ох, как же он надеется, что да! — Эй, Бро, — заметив его пустой взгляд, осторожно завет Скотт, но не добившись результата, добавляет уже громче. — Стайлз! Подросток еле заметно вздрагивает и послушно смотрит в ответ. — Нам нужно знать, есть ли другие раны. Насколько всё плохо по десятибалльной шкале? Ты можешь ответить? Но на губах Стайлза лишь медленно расцветает укоризненная улыбка. Глупый, глупый Скотти… Каждый, кто побывал в этой пещере, знает наверняка, чтобы выжить - необходимо молчать.