Шрамы на твоём голосе

Стайлз медленно просыпается. Сначала приходит ощущение инородности собственного тела, затем появляется резкая боль. Она раскаленными щипцами воткнулась где-то в левом боку, лениво прошлась вдоль всего позвоночника, и уже после, растеклась патокой по всем израненным конечностям. Горячо… Стайлз буквально чувствует, как острые когти вновь проходятся по его плечам, любовно оглаживая раны, как хелицеры проникают сквозь рубашку, разрывают мышцы, ломают рёбра… сжимают в тески. Стилински словно перестаёт дышать. Ему требуется время, чтобы взять себя в руки. Он нервно вслушивается в окружающую обстановку и, с удивлением, различает писк медицинского прибора, чей-то монотонный шепот и, кажется, звук падающих капель. Изредка, среди творящегося кругом шума, он даже вычленяет собственное имя. Не до конца понимая, что происходит, парень на пробу медленно проводит рукой по месту, на котором лежит. Что-то прохладное, гладкое, похожее на ткань и совершенно не похожее на царапающий грунт заполученной пещеры. Может это простынь? Плавающая мысль резко ударяет по затуманенному разуму, и Стайлз, наконец, осознает: как бы дико это ни звучало, его спасли. Он выжил! Не сдержав прерывистого вздоха, он пытается приоткрыть воспаленные веки, от чего режущий свет тут же безжалостно обжигает глаза. — Тшшш… — неожиданно раздается возле его головы, и на пострадавшее место опускается чья-то прохладная ладонь. Словно по волшебству, боль отступает, но Стилински помнит о своей ошибке, поэтому повторять подвиг не спешит. — Давай-ка осторожнее, торопыга, — тем временем раздается до боли знакомый голос. Спасительная рука исчезает, чтобы вскоре аккуратно повернуть безвольную голову на бок. — Сейчас Скотт закроет жалюзи, и мы попытаемся снова, хорошо? Потерпи немного. Вслед за словами раздаётся звук торопливых шагов и легкий скрежет, явно опускаемых ламелей. Спустя несколько секунд, Стайлза поощрительно хлопают по спине. — Теперь можно. Попробуй еще раз. Повинуясь чужой просьбе, парень с опасением открывает слезящиеся глаза. Ему приходиться несколько раз моргнуть, чтобы смахнуть мутную пелену и отчётливо увидеть окружающий мир. Тот встречает его белизной больничной палаты и склонившимся над постелью отцом. Бледный, измученный, он напоминает лишь тень от себя былого. Даже его седеющие волосы кажутся тусклыми и безжизненными. И этот взгляд… Стайлзу хочется разбить свою тупую башку об железный бортик кровати. Словно прочитав его мысли, шериф вдруг едва заметно улыбается, от чего и так ноющее сердце в груди юноши переворачивается. Пожалуй, он никогда себя не простит, за то, что пришлось пережить этому мужчине из-за своего непутевого сына. Сгорая от чувства вины, Стайлз, обвивается вокруг торса отца и, несмотря на простреливающую боль, крепко прижимается к его боку. — Ну что ты, — беспомощно говорит Джон и тут же, поддавшись абсолютно нелогичному порыву, сильнее прижимает к себе искалеченное тело. — Боже, ребёнок, я думал, что с ума сойду. Не смей меня так больше пугать, слышишь? В ответ Стайлз судорожно кивает головой. — Бестолочь, — тихо добавляет шериф, проследив за этим движением. Когда голос разума берёт вверх над чувствами, мужчина пытается отстраниться, но дрожащие руки отчаянно цепляются за его рубашку. — Стайлз, отпусти меня. Пожалуйста. Вот только подросток по-прежнему не спешит разрывать объятья. Подавшись вперед, он зарывается лицом в полицейскую форму и вздыхает терпкий запах древесного одеколона. Пожалуй, этот аромат единственное, что не позволяет ему позорно разрыдаться и окончательно утратить самоконтроль. — Я не убегу, — пытается еще раз старший Стилински, но не получив результата, обращается, к слившемуся со стеной, Макколу. — Скот, позови маму и мистера Дугласа. — Я уже нажал на кнопку вызова… Голос лучшего друга заставляет парня обернуться, чем и пользуется отец. Крепко обхватив сына за плечи, он с усилием укладывает его обратно на постель и тот, на удивление, послушно ложится. Теперь всё его внимание направлено на стремительно приближающегося одноклассника. Скотт, в отличие от шерифа, внешних признаков беспокойства не проявляет. Напротив, он непривычно серьёзен. — Ужасно выглядишь, бро, — говорит он, бесцеремонно усаживаясь рядом на койку. — Поэтому о самочувствии спрашивать не буду. Стайлз неловко смеётся, от чего его многострадальные рёбра взрываются режущей болью. Но, кажется, та острая спица, что наматывала его нервы в толстый узел, наконец переломилась и стало значительно легче. — Дурак, — озвучивает собственные мысли Скотт. Вместо ответа шатен показывает неприличный жест и уже после обнаруживает, что всю его руку покрывает толстый слой бинтов. — О чем я и говорю. Простите, мистер Стилински, но ваш сын действительно идиот. Джон беззаботно пожимает плечами, а Стайлз искренне хочет высказать всё, что он думает об умственных способностях друга. Только вот… Из его рта не вылетает и звука. Медленно, но верно к груди подступает паника. Стайлз словно со стороны видит, как в комнату, врываются Мелисса с неизвестным врачом, как они начинают его тормошить. В это время отец загнанным зверем мечется по палате, а Скотт вновь отходит к облюбованной стене. Стайлза о чём-то настойчиво спрашивают, и всё, что он может, это беспомощно указывать на собственную шею. В какой-то момент, Мелисса понимает, что он пытается «сказать». Она стремительно оборачивается к коллеге и тот, вооружившись фонариком, зачем-то лезет парню в горло. «Эдвард Дуглас» значится на бейдже, маячившим перед носом Стилински, и тот от души, беззвучно шлёт его владельца в увлекательное путешествие. Но тот не отстаёт. Взяв в руки странное изогнутое приспособление, он пытается засунуть его в рот паникующего парня. И это действие неожиданно возвращает ясность рассудку. Вскинув большой палец вверх, парень жадно глотает долгожданный воздух, и садист, наконец, оставляет его в покое. — Уже сталкивались с панической атакой? — участливо спрашивает он. Стайлз всё еще пытаясь отдышаться, поспешно кивает головой. — Чудно. Говорить можете? На этот раз юноша машет отрицательно. — А это, молодой человек уже плохо, — цокает языком Эдвард. — Проблемы с речью ранее возникали? — Нет, — вмешался в их увлекательную «беседу» Джон.- У него СДВГ, он очень разговорчивый. — На травму гортани проверили? — на этот раз обращается врач к Мелиссе. Та сразу же передает ему в руки неприметную папку синего цвета, и он погружается в чтение её содержимого. Пользуясь моментом, Стайлз кидает на отца обеспокоенный взгляд, но тот быстро опускает глаза в пол. — Значит психомиметика… — наконец, задумчиво произносит врач. — Что ж, в принципе, этого следовало ожидать. — Вы хотите сказать, что он сейчас чуть не задохнулся из-за того, что не хочет разговаривать? — устало спрашивает Джон, на что мистер Дуглас неуверенно качает головой. — Я бы не был так категоричен, — говорит он, высокомерно подняв указательный палец вверх. Точнее, Стайлзу кажется, что высокомерно. Он впервые видит этого мужчину, но отчего-то уверен на все сто процентов, что это еще тот напыщенный индюк. — Психотравма, довольно специфическая проблема, если можно так сказать. Она может по-разному проявляться. Кто-то хромает, кто-то шарахается от резких звуков, ну а кто-то молчит, как в нашем случае. Последствия дают о себе знать, вне зависимости от желания пострадавшего. В некоторых случаях они бесследно исчезают спустя пару часов, в других остается пожизненно. Всё зависит от терапии и индивидуальных «особенностях» пациента. — Может проблема со связками? — Навряд ли, обследование бы выявило разрывы и порезы. Внешне всё чисто, глотает он свободно, так что… Укоризненный взгляд доктора застывает в районе глаз Стайлза, от чего ему по-детски хочется показать язык. Возможно, парень и решился бы на столь явное неуважение, но позабытая всеми Мелисса, в этот момент решает ввести иглу в его уцелевшую руку, отвлекая от увлекательных «гляделок». — Я запишу его на ближайшее время к специалисту, — быстро говорит она, стараясь не обращать внимания на возмущенно-обиженное лицо пациента. — Немота, может оказаться не единственным последствием…эм…случившегося, так что думаю, не стоит откладывать приём. Стайлз не знает, что именно оборотни наплели окружающим и как объяснили его состояние, но замолвка женщины, странным образом его напрягает. Отыскав взглядом Скотта, он вопросительно вскидывает бровь. Они всегда понимали друг друга с полувзгляда, всегда знали, чего хотят друг от друга. Поэтому, альфа еле заметно машет рукой, обещая тем самым разъяснить всё после. — Страховка это покроет? — тем временем интересуется отец, и мистер Дуглас сочувственно качает головой. — Сколько? — Школьный психолог здесь не поможет, — начинает, словно, оправдываясь мужчина. — Нужен хороший специалист, а это порядком 250 долларов за приём. Сколько продлиться курс, и нужны ли будут дополнительные медикаменты, сказать не могу. Вот тогда Стайлз и решает — он не пойдёт на психотерапию. В конце концов, он должен понести наказание за свои поступки. Отец не потянет его лечение, по крайней мере, не в ущерб собственному здоровью. А нести ответственность еще и за этот груз вины, парень был явно не готов. Позже Джон и врач пытаются объяснить ему, что он еще совсем ребенок, и у него нет права принимать такие решения в одиночку. Что впереди вся жизнь, и он должен бороться, попробовать выбраться. Но Стайлз обрывает все их доводы, холодным безразличием. Он сделал свой выбор, пусть и не в свою пользу, но менять его не собирается. По крайней мере, пока не станет «проще». Его не трогают ни слёзы Мелиссы, ни тщетно скрываемая злость отца. В конечном итоге, взрослые накидываются на Скотта, с просьбой убедить упрямого идиота. Вот только, тот неожиданно становится на сторону лучшего друга. — Его истязали три дня, — грубо бросает он в лицо собравшимся. — Оставьте его в покое. И они не находят, что сказать в ответ. Вскоре все расходятся по домам, день склоняется к закату. В палате остается только отец, и он сидит рядом до тех пор, пока Стайлз не засыпает. Тогда шериф, украдкой погладив короткие волосы сына, встает и выходит из комнаты, крепко запирая за собой дверь, чтобы ненароком не разбудить своего ребёнка. Однако, его сон, продлился недолго. Парень скорее чувствует, чем слышит чужое присутствие, и нервная дрожь галопом несется вдоль позвоночника. Спасает только мысль, что сейчас он в палате, а под рукой есть заветная кнопка вызова персонала. Тварь не придёт, она сдохла, так, что спокойно Стилински, ты просто параноишь. — Он уже не спит! — вдруг врывается в его мантру, разъяренный шепот, за которым следует глухой удар чего-то тяжелого об пол. Стайлз осторожно переворачивается в сторону звука и уже более расслаблено наблюдает за тем, как его стая пытается перелезть с улицы в палату, через довольно узкое оконце. Выглядит забавно, особенно, если не обращать внимания на хмурые рожи уже достигших своей цели оборотней. — Это не значит, что ты может вести себя как слон в посудной лавке, — шипит разъяренной кошкой Эрика на поднимающегося с пола Джексона. Тот с тихим ворчанием отходит к молчаливой группе поддержки, состоящей из Айзека, Скотта и почему-то Питера. Последним в помещение проникает Дерек. — Привет, — виновато здоровается Маккол, обнаружив, что за ними всё это время внимательно наблюдали. — Прости, что разбудили, днём к тебе не пускают. Стайлз беззаботно пожимает плечами и приглашающе хлопает по своей постели. Друг не заставляет себя долго ждать. Остальные же оборотни лениво разбредаются к удобным, по их мнению, поверхностям. — Как себя чувствуешь, лапушка? — растягивая слова, интересуется старший из Хейлов. Ему достался стул, на котором ранее сидел отец подростка. — Прости, что без апельсинов, мы спонтанно собрались. Стилински раздраженно закатывает глаза, но, тем не менее, показывает пальцами, всеми известный знак «Ок». Со стороны Эрики раздается пораженный вздох. — Так это правда?! — тихо воскликнула она. — Мы грешным делом думали, Скотти привирает, а ты действительно голос потерял. Что прям совсем ничего сказать не можешь? Неловко улыбнувшись, Стайлз отрицательно качает головой. — Поразительно… — … что для того, чтобы ты, наконец, заткнулся, тебя нужно было практически сожрать, — грубо перебивает девушку Джексон. Скотт тут же глухо рычит, но Уитмор лишь беззаботно отмахивается. — Да брось, у меня уши кровоточат от его болтовни, не понимаю, как ты выносишь это каждый божий день. Наверное, это еще один бонус супер альфы. — Не думаю, — бурчит со своего места Дерек, чем вызывает волну поощрительных смешков. Вот только Стайлзу отнюдь не весело. Отчего-то чужие слова больно отзываются где-то глубоко в душе, и становится настолько неуютно, что парню хочется попросту спрятаться, как в детстве, от всех под кровать. Маккол словно чувствует его состояние и успокаивающе касается вспотевшей ладони. — Ты сюда не зубоскалить пришел, — зло говорит он Джексону. — Стайлз серьёзно пострадал, прояви уважение. — Его не просили лезть в логово, хрен пойми какого, монстра, — не понял намёка канима. — Хватило же мозгов попереться одному, так что нечего его жалеть. — Обрати внимания, ему хватило мозгов найти это самое логово, в отличие от вас, бездарей, — спорит Питер. — И чем это закончилось? — не унимается Уитмор. — Мы в очередной раз должны разгребать дерьмо за Стайлзом, только потому, что он лучший друг нашего альфы. — И тут он прав, — неожиданно соглашается Айзек. — Помните наш спор о пользе людей в стаи? Вот вам яркий пример. Он небрежно указывает рукой в сторону пораженного парня. — У Элисон есть навыки охотника, Лидия умеет предсказывать смерть и в целом, бронебойная (Не смотри так на меня, Джекс). А ты, Стайлз уж прости, ходячая катастрофа. У меня до сих пор перед глазами твои обглоданные кости. Может пора провести реформу? В нашей семейке стало слишком много народу, и Стилински явно лишний. После его слов, Эрика театрально аплодирует, а Скотт начинает еще сильнее заводиться. — И кто же это решил? Неужели ты? Настолько смелый?! — Это общее мнение, но мы здесь не за этим, — снова бурчит Дерек, тем самым ставя точку в бессмысленном разговоре. Оторвавшись от прикроватной тумбочки, он подходит ближе к койке, и останавливается рядом с Питером. Стилински вскидывает на него подозрительно влажные глаза. — Надеюсь, ты понимаешь, что мы не можем объявить на весь город, что ты стал закуской для паукообразной твари? — жёстко говорит ему Хейл, Скотт рядом предостерегающе рычит. — Поэтому, Питер раздобыл одного неудачного маньяка в наше личное пользование. Твоя задача, сказать, что именно он держал вас взаперти все эти три дня, параллельно всячески издеваясь... — Так он сказать не может, — вмешивается Эрика, но под натиском хмурых бровей, начинает внимательно рассматривать свои ногти. — На счёт маньяка не беспокойся, — продолжает альфа, как ни в чём не бывало. — Его найдут сегодня утром, с простреленной головой - бедолага не выдержал осознания, что его последняя жертва выжила, и пустил себе пулю в лоб. Ваши фотографии тоже там будут. Элисон и Бойд уже над этим работают, а Питер покажет тебе фото маньяка, чтобы ты смог его в дальнейшем опознать. И ради бога, Стайлз не облажайся хотя бы в этот раз. Стилински виновато опускает глаза. Осознавать, что ты обуза для, казалось бы, близких людей было практически так же больно, как побывать в паучьих лапах. Но переборов себя, он понимает, что возможно, они и правы. Так что, утвердительно качнув вмиг потяжелевшей головой, парень лишь указывает в сторону распахнутого окна. И слава богу, Дерек верно растолковывает его немую просьбу. — Идём, — отдаёт он приказ бетам, и те неохотно следует приказу. Первым естественно уходит хмуроволк. — Не грузи свою прекрасную голову, лапушка, — говорит задержавшийся Питер. — Я считаю, что ты полезен, но у самого положение шаткое, так, что ты уж прости, заступаться не буду — свой зад дороже. Бывай. Небрежно бросив обещанную фотографию на чужие колени, он подмигивает взбешенному Скотту и удаляется вслед за стаей. В комнате повисает напряженная тишина. — Прости, что пришлось это выслушивать. Я думал, они переживают за тебя, поэтому привёл, — наконец виновато шепчет Маккол. Стайлз и рад бы ему улыбнуться, вот только уголки рта стремительно тянуться вниз. Он, слишком разбит, чтобы стать кому-то утешением. Он просто хочет «пережить» сегодняшнюю ночь. — Я могу посидеть с тобой до утра, всё равно каникулы, так что спи потом хоть весь день, — тем не менее, пытается взбодрить его друг. — Включим кино на телефоне, обсудим убогую игру актёров. Стайлз окидывает брюнета укоризненным взглядом и тот понимает, что ляпнул, что-то не то. — Эм… ты можешь писать свои комментарии. Ручку достать не проблема. Немного подумав, Сын шерифа всё-таки отрицательно качает головой. Решив, что на сегодня с него хватит впечатлений, он хлопает по своей подушке и демонстративно двигается на противоположный край кровати. — Понял. Спать, так спать, — соглашается оборотень, устраиваясь на освободившееся место. — Тоже полезное дело. Главное не запутаться в твоих проводах…