Мой смелый граф

Старсть.

      Джарвис некоторое время смотрел на стул, словно раздумывая, стоит ли остаться, но потом медленно сел. — Я намерен продолжить расследование. Где вы живете?       — В Ист-Энде, милорд. Меблированные комнаты Бартена. Легко найти. — Вы мне можете понадобиться еще раз.       — Конечно, я пока никуда не нанялся. Я останусь на берегу до конца праздников. — Ну вот и прекрасно. Благодарю вас за рассказ. Всего хорошего.       Джарвис встал, поклонился и надел фуражку. Хван откинулся на спинку стула, глядя на большое черное пятно на старом шерстяном пальто Джарвиса, идущего к двери. Он не доверял этому человеку и не верил, что тот пришел сообщить ему все случившееся только по доброте душевной. Вполне возможно, что корабли потопил именно Джарвис, и Джина интересовало, кто мог ему за совершенное преступление заплатить.       Кто пытался разорить его? Кто выиграл бы от его потерь? Ответа не было. Уотертон его ненавидит, но если бы он хотел его разорить, то давно бы уже сделал это. В одном Хёнджин не сомневался: если удастся выяснить, кто виноват, он с наслаждением отомстит за все. Феликс шел по коридору в комнату Хвана с подносом еды в руках, тревожно сдвинув брови. Он ушел к себе и не спустился к обеду. Сынмин попытался позвать его, но он грубо велел ему убираться. Не зная, что делать, он насупившись смотрел на поднос. Как-то нужно заставить Джина поесть. И еще ему хотелось увидеть его в последний раз, прежде чем он уйдет отсюда. Решимость его окрепла, и он пошел дальше по коридору.       Тусклый свет одной-единственной свечи, горевшей в настенном подсвечнике, едва освещал коридор. В воздухе стоял едкий запах свечного сала. Феликс наморщил нос, подошел к дверям, постучал, прижав поднос к бедру. — Уйди, Мин. Я же сказал, что хочу побыть один.       — Это не Мин. — Ли прикусил губу. Ему хотелось думать, что он поступает правильно. Хен не ответил, и он заговорил льстивым голосом, каким говорил с бабушкой, когда хотел в чем-то убедить ее. — Я принёс вам поесть. Пожалуйста, впустите меня. Он опять ничего не ответил, и он уже собрался уходить, когда дверь за спиной у него заскрипела. Оглянувшись, Ликс увидел, что дверь слегка приоткрыта.       Не зная, что его ждет, он осторожно раскрыл дверь пошире. Дверь опять заскрипела на петлях. Феликс опасливо заглянул внутрь. Комната была просторная, выдержанная в синих тонах. В отличие от остальных комнат в ней сохранилась почти вся обстановка. Большая кровать красного дерева стояла посередине, под французским балдахином в виде купола. У противоположной стены находился секретер красного дерева с инкрустацией. В камине шипел огонь. Тусклые дрожащие тени плясали по комнате.       Хван сидел на диванчике перед огнем, раскрыв перед собой какой-то ящичек. Блеснула серебряная рукоять дуэльного пистолета. Другой пистолет он держал в руке и чистил ствол промасленной тряпочкой. Рядом на столе горела высокая свеча, отбрасывая тени на его резко очерченные скулы, обрисовывая глубокие морщины вокруг глаз и между бровями. Ярко выраженые скулы усиливала жестокое, угрожающее выражение его лица. Ли уже видел такое выражение, когда он дрался с теми двумя, напавшими на них с Кипом. Он вспомнил его давешнее обещание добиться у него правды. Наверное, напрасно он решил принести ему поесть. Парень попятился, крепче вцепившись в поднос. Оглянувшись, он увидел маленький столик справа. Поставив на него поднос, он направился к двери.       — Куда вы? Глубокий лающий голос Хвана остановил его. Рука его, лежавшая на дверной ручке, дрогнула. Феликс втянул в себя воздух. В комнате вдруг стало очень жарко, хотя огонь в камине догорал и почти не давал тепла.       — Я решил, что помешал вам. — Ли бросил взгляд на Джина. — Останьтесь. Мне нужно с вами поговорить. — Он поднял пистолет и посмотрел на парня ю.       — О чем? — Как он ни крепился, голос у него дрожал. Он все так же смотрел на Ли. Что, если он начнет расспрашивать о его прошлом? — Я не могу завтра проводить вас в деревню. — Он опустил пистолет и задумчиво провел пальцем по его рукояти.       — Вот как… — Он наконец перевел дух. — Да, мне нужно кое-чем заняться в Лондоне.       Он положил дуэльный пистолет на место, вынул другой и начал натирать тряпочкой блестящий темно-серый металл, лаская его пальцами. Закончив с пистолетом, он сказал. — Я бы хотел попросить вас кое-что сделать для меня. Ли кивнул, он никак не мог оторвать взгляд от его длинных гибких пальцев. Воспоминание о ласковых прикосновениях этих пальцев к его груди было слишком живо.       — Передайте детям, что я навещу их… как только смогу. Лицо его смягчилось, и в голосе чувствовалась такая нежность, что Феликс шагнул к нему. С каждым шагом его решимость уйти отсюда таяла. Он не мог оставить его сейчас.       — Я скажу, но вы сможете выполнить свое обещание? Он сразу пожалел о своих словах, потому что ими он связал себя с ним. — Я не знаю, когда сумею уехать из Лондона.       — Что случилось? — Вам ни к чему знать о моих неприятностях. Вы не забудете передать детям мои слова, как только их увидите? — Он смотрел на него так, словно для его душевного спокойствия ему было необходимо услышать подтверждение его обещания.       Феликс помедлил. — Хорошо, я им передам. Напряжение, витающее в воздухе, спало.       — Я пошлю сказать леди Тун, что не смогу поехать завтра. — Она будет огорчена.       — Леди Тун — человек очень сговорчивый. Я уверен, что она не очень огорчится. — Надеюсь. — Феликс прикусил губу, чтобы не сказать ему, что он слеп в отношении леди Тун. Она была какой угодно, только не сговорчивой. Скорее к ней подошло бы слово «расчетливая».       — Надеюсь, дети не окажутся для вас слишком тяжким бременем. — Я пока еще не видела ребенка, который был бы бременем.       — У вас большой опыт общения с детьми? — Можно сказать и так. Мы с бабушкой часто посещали местный сиротский приют. К нам даже приходили самые трудные дети и проводили у нас праздники и выходные.       — Мне кажется, вы скучаете по дому. — Я по многому скучаю. Больше всего по бабушке.       — А как насчет вашей покойной тетушки из Ричмонда? — И он насмешливо поднял брови. — Да, и по ней тоже. — Феликс нахмурилсы. Хотелось думать, что он не продолжит разговор о тетушке.       Он долго смотрел на него из-под насупленных бровей, ничего не говоря. Ли почувствовал себя свободнее. Воцарилось молчание.       Он смотрел, как заботливо он укладывает пистолеты, потом перевел взгляд на жесткую, решительную линию его рта. Непроизвольно его пальцы сжали ткань штанин. — Вы собираетесь воспользоваться одним из них?       — Возможно. — Пожалуйста, скажите мне, что случилось.       — Я не хочу обременять вас своими трудностями. — Но я хочу этого.       Он внимательно посмотрел на него, размышляя, можно ли ему доверять. В конце концов он медленно, с расстановкой произнёс. — Кто-то нарочно потопил два моих судна.       — Но зачем и кому это могло понадобиться? — Вот я и хочу выяснить.       — Как же вы найдете этого человека? — Тут Ли понял, что, комкая в руках ткань своих штанин, он немного опустил их ниже живота. Он отпустил штанины и разгладил свой костюм. — Не знаю. У меня такое ощущение, что он будет настолько обрадован своей удачей, что совершит рано или поздно какую-либо ошибку.       — Вам нужно обратиться к властям. — Нет. — Он посмотрел на пистолеты. — Я сам прослежу, чтобы справедливость восторжествовала.       По его твердому голосу он понял, что спорить бесполезно. Он подошел к подносу и взялся за него. — Пожалуйста, попробуйте поесть.       Он поставил поднос рядом с пистолетами, потом хотел уйти, но он схватил его за руку. — Вы никому не скажете, что я сейчас вам рассказал. Мне нужно, чтобы все сохранялось в тайне. Я не хочу, чтобы тот, кому я собираюсь мстить, узнал, что мне известно о его существовании.       — Да-да, я никому не скажу, — отвечал он, наслаждаясь ощущением его крупной сильной руки, тепло которой проникало ему под кожу. — Прекрасно. — Некоторое время он смотрел на него, и во взгляде его вспыхнула страсть. Он опустил глаза на его губы. — Вам не следует находиться в моей комнате.       Не договорив, он усадил его к себе на колени. Голова Феликса оказалась у него на груди. Под ухом у него гулко билось его сердце. Его губы впились в него с отчаянной, слепящей алчностью, моля ответить ему. Он не устоял. Обняв руками его шею, он притянул его к себе. Когда он коснулся его груди, Феликс застонал. Он начал ласкать его сосок, провел языком по губам, прося, чтобы его впустили. Ли с наслаждением открылся ему и почувствовал, что его язык скользнул внутрь его рта.       Не следовало с ним целоваться, не следовало позволять ему прикасаться к нему, но он не мог — нет, не мог отодвинуться. Он чувствовал в нем настойчивое желание. Ему просто необходимо прикасаться к Ои, растворить свои заботы в недолгом утешении, которое он мог ему дать. — Какой вы сладкий, — пробормотал он охрипшим голосом.       Он покрывал быстрыми поцелуями его лицо, белую гибкую шею, а рука его пробралась ему в штанины. Он гладил его лодыжку, икру, бедро… По телу у него побежали мурашки. Собрав все свои силы, Феликс оборвал поцелуй, схватил его руку и отбросил.       Он посмотрел на него так, словно он его ударил. — Я не могу этого сделать. — И он рывком подтянул штанины.       Страстное выражение его глаз сменилось отчужденностью и ужасающим холодом. — Вам не стоило сюда приходить. Боюсь, что я не могу держаться от вас на расстоянии. Хорошо, что завтра вы уедете. А теперь оставьте меня. — Он обхватил его стан и поставил его на пол.       Ноги плохо держали Феликса. Он споткнулся и схватился за подлокотник диванчика. — Простите меня, — пролепетал он сдавленным шепотом и выбежал из комнаты, захлопнув за собой дверь.       Оказавшись в безопасности, он прислонился к стене. Грудь у него покраснела он множества манипуляций, тело все еще пульсировало от страсти, которую он пробудил в нем. Перепады его настроения пугали Ли. Только что он был невероятно страстен — и тут же стал таким холодным. Слезы затуманили емуглаза. Конечно, он имеет полное право сердиться. Ли ответил на его поцелуй и практически умолял прикоснуться к нему. Хорошо, что он уезжает в его имение. Еще несколько дней рядом с ним — и он окажется в его постели. Он слишком дорог Феликсу. Но в его жизни нет места мужчине. Он убийца.       Ли услышал в коридоре шумные шаги и увидел, что к нему идет Мин в своих ярко-желтых панталонах, которые светятся даже на фоне темных стенных панелей. Феликс смахнул с глаз слезы и взял себя в руки. Поравнявшись с Сынмином, остановился.       — С вами ничего не случилось? У вас взволнованный вид, — заметил Ми. — Нет, все в порядке. — Феликс изобразил улыбку.       — Он не огорчил вас, я хочу сказать? — Нет-нет, я думал о завтрашнем дне. Кажется, я немного боюсь встречи с детьми.       — Не забывайте быть твердым, и все получится. Носите с собой большой хлыст. — И Сынмин подмигнул, а потом стал серьезным. — Вы заставили его поесть? — спросил он, кивнув в сторону комнаты Джина. — Да, я думаю, что сейчас он ест.       — Я понимаю, что если кто-то и может избавить его от хандры, так только вы. Вы просто чудо, — с обожанием поглядел он на него. — Ну что вы.       — Пойду-ка я составлю ему компанию. Посмотрим, не сумею ли я его немного подбодрить. — Очень хорошо. — Прежде чем Сынмин отошел, Ли коснулся его плеча. — Я хочу вас кое о чем попросить.       — Просите, — усмехнулся он, радуясь, что может услужить. — Скажите, если кто-то захочет отыскать человека или, скажем, отыскать того, кто не хочет, чтобы его отыскали, как ему поступить?       — Почему вы спрашиваете? — Просто так, из любопытства. — он изобразил равнодушие.       — Ну, можно нанять сыщика с Боу-стрит. — А можно доверять этим сыщикам?       — Да, и поэтому многие нанимают их для деликатных дел. Отец одного из моих однокашников служит в такой конторе. — Правда?       — Его фамилия Скибнер. Джулиус, кажется. Да, так зовут его отца. Джулиус Скибнер. Джеймс — то есть сын — говорит, что его отец занимался слежкой для членов королевской семьи. Мне кажется, на него вполне можно положиться, если нужно нанять сыщика. — Мин бросил на него любопытный взгляд. — Неужели вы хотите найти такого человека? У вас какие-то неприятности? — О нет, у меня нет никаких неприятностей, но всегда полезно знать такие вещи на случай, если мне понадобится когда-нибудь сыщик. Неизвестно, что будет завтра. — Ли постарался говорить беззаботно и равнодушно.       Сынмин открыл рот, чтобы задать еще один вопрос, но тот прервал его: — Вы меня извините, но мне нужно идти вниз и помочь Данну мыть посуду. Он моет ее не очень хорошо.       И он торопливо прошёл мимо Сынмина, а тот недоуменно смотрел ему вслед. На следующее утро Феликс остановился на Бонд-стрит в коридоре дома номер семнадцать, глядя на табличку двери конторы, которая гласила: “Мистер Джулиус Скибнер. Высшая степень секретности”. Он подсунул свои непослушные волосы под новую итальянскую шляпку оливкового цвета, которую купила накануне, снял новые перчатки и пелерину, гармонирующие по цвету со шляпкой. Пелерина и перчатки были из плотной шерсти.       Ли перекинул пелерину через руку, расправил складки своего нового черного платья для прислуги (ну да, я решила что он теперь в платье будет. ну согласитесь, Феликсу как раз по фигуре) , которое купила ему леди Тун Яо. Цвет его совершенно не шел Феликсу, он придавал его лицу землистый оттенок, как у старой горчицы, но не мог же он пойти нанимать сыщика в своем старом выцветшем косюме. Расправив плечи, юноша постучал в дверь. — Войдите, — послышался грубый мужской голос.       Ли открыл дверь и вошла в контору. Прямо в дверях его обдало сигарным дымом. Он наморщил носик и оглядел небольшое помещение. За большим письменным столом красного дерева восседал джентльмен представительного вида с серыми проницательными глазами. На его лысеющем лбу сидели очки в проволочной оправе с квадратными стеклами. Джентльмен опустил очки на нос и оглядел Ли. Некоторое время он смотрел на него, после чего спросил раздражённо. — Вы заблудились, месье?       — Нет, полагаю, я попал туда, куда надо. Мне нужно нанять сыщика. — Вам, месье? — Он уставился на него поверх очков.       — Вы ведь сыщик, не так ли? — Да.       — Стало быть, вас можно нанять? Его раздражение, казалось, забавляло его.       — Садитесь, пожалуйста. И он указал на стул. Феликс сел напротив джентльмена, оправил юбку и положил ридикюль на колени, после чего выжидающе посмотрел на сыщика.       Джентльмен взялся руками за край стола. — Чем я могу помочь вам, месье…       — Ли, — закончил за него Феликс. — Я мистер Джулиус Скибнер. — И он слегка наклонил голову.       — Приятно познакомиться, сэр. Мне рекомендовали вас. — Вот как. Кто же?       — Право же, не имеет значения. Значение имеет, почему мне понадобилось вас нанять. Мистер Скибнер скривился, сдвинул очки на нос.       — Что я могу для вас сделать? Феликс оглядел комнату, потом понизил голос:       — Все, что я сейчас скажу, должно оставаться в строгой тайне. Мистер Скибнер выпрямился и напустил на себя обиженный вид.       — Само собой разумеется, месье. — Я только хотел убедиться. Вы понимаете?       — Разумеется. — Хорошо. — Он стиснул в пальцах ридикюль и продолжал. — Как бы то ни было, лорд Хван, владелец судовой компании “Сент-Джон”, недавно узнал, что кто-то потопил два его корабля. Теперь он решил сам найти этого человека и встретиться с ним. Я боюсь, что с ним что-нибудь случится.       — Вы ровестнник лорда Хвана? — Нет. Он нанял меня в няни своим детям.       Мистер Скибнер кашлянул, потом прищурил свои проницательные глаза и посмотрел на Ли поверх очков. — Простите меня, месье Ли, но большинство нянь не очень-то заботятся о благополучии своих господ. Я чувствую, что вы сильнее связаны с лордом Хваном, чем утверждаете. Вы должны быть со мной совершенно откровенны.       — Ладно. — он махнул рукой. — Я действительно забочусь о нем. — Вы его любовник?       — Мне кажется, это вас не касается. — Я просто хочу все выяснить, месье.       — Так вот, никакой я ему не любовник. Беретесь вы за дело или нет? Он посмотрел на его простое платье.       — Мои гонорары очень высоки, месье Ли. — Так я и думал.       Он открыларидикюль и вынул носовой платочек, потом развернул белый батист и положил на письменный стол. Бриллианты и сапфиры осветили помещение конторы. Мистер Скибнер широко раскрыл глаза и уставился на комплект, состоявший из кулона, браслета и ожерелья. — Можете закрыть рот, мистер Скибнер, — насмешливо заметил Ли, глядя на его реакцию.       — Драгоценности принадлежат вам? — недоверчиво спросил тот, взял комплект в руки и стал его рассматривать. — Да, сэр, мне. И я знаю ему цену. — Феликс вспомнил, как осторожна бывала его бабка, когда приходилось доверять кому-то драгоценности, и добавил. — Сейчас я хочу получить квитанцию, а потом мне хотелось бы, чтобы вы продали их ювелиру, который даст мне столько, сколько они стоят. И если хотите, откройте счет в банке на мое имя.       Он посмотрел на парня. — Конечно, месье Ли, — кивнул он, и теперь в его голосе слышалось уважение, которого не было раньше. Он вынул лист бумаги, составил опись драгоценностей, полученных от Феликса, поставил дату, свою подпись и отдал ему.       — И еще, мистер Скибнер, я не хочу, чтобы что-то случилось с лордом Хваном. Наймите кого-нибудь, кто следил бы за ним и охранял. — Хорошо, месье. У меня есть несколько человек, на которых я могу положиться.       — Прекрасно. — Он вспомнил, что леди Тун Яо намеревалась заехать за ним в особняк, и спросил. — Вы не знаете, сколько сейчас времени? Мистер Скибнер вынул карманные часы и посмотрел на них.       — Еще рано, месье. Всего девять часов. — Мне нужно идти. Вы можете найти меня вот по этому адресу. — Ли встал, достал из ридикюля бумажку и вложил ему в руку. — Пожалуйста, будьте осмотрительны, когда вам понадобится связаться со мной.       — Но, месье, вы будете богатым мужчиной, когда я выполню ваше поручение. Разве вы не останетесь в Лондоне? Он натянул толстые шерстяные перчатки.       — Нет, я намерен вложить большую часть своих денег в судовую компанию “Сент-Джон”. Мистер Скибнер бросил на него понимающий взгляд.       — Вот, стало быть, как обстоит дело? — Да, — подтвердил он, потом накинул на себя пелерину и застегнул ее на черную петлю впереди. — Вы не могли бы сделать для меня и это дело? Я уверен, что у вас получится.       — К вашим услугам, месье. — Мистер Скибнер встал и щелкнул каблуками. — Всего хорошего. — Феликс улыбнулся, потом торопливо вышел из конторы. Наконец-то тревога, снедавшая его всю ночь, улеглась.