Freedom

      Просыпаться было очень тяжело. В голове всё звенело сотней маленьких противных колокольчиков, которые казалось, бились о стенки черепной коробки и невыносимо противно и больно заставляли открыть глаза. Девушку пронзила резь от яркого белого холодного света и она тут же зажмурилась, застонав. Всё тело налилось свинцом и когда Гиена попыталась пошевелиться, ощутила внутри себя только будто бы вату. Она даже не могла ничего сказать: язык отяжелел и позволял только издавать протяжные гласные звуки. — Голубушка, просыпайтесь. Хватит ныть, не так уж сильно он вас покусал.       Знакомый голос мягко, но настойчиво жужжал над ухом и Гиена наконец разлепила глаза, морщась. Привыкая к свету, она смогла разглядеть вокруг себя несколько фигур в белых халатах и узнала среди них своего Доктора.       К каждому заключённому особого содержания, то есть для каждого, кто умел превращаться в какое-либо животное во время того, как испытывал сильный страх, приставляли личного врача. Своих имён они не называли, и представлялись как Доктора. Доктор следил за параметрами своего подопечного, назначал проверки и составлял рацион питания. Ничего плохого Гиена о них сказать не могла, разве что кроме того, что именно они по сути и держали её взаперти и накачали неизвестными веществами. Ей вроде хуже не стало, но пугали масштабы этого жуткого эксперимента. Однако Доктора общались с ними вежливо и становились чем-то вроде наставников, скрашивая их серые будни и отвлекая от осознания того, что они находятся в тюрьме. Их выводили гулять раз в день после обеда, пока другие, обычные заключённые, спали. Хорошо кормили, не заставляли работать. И не проводили над ними эксперименты. По крайней мере не такие страшные, как с другими.       Тюрьма делилась на пять блоков, то есть на пять этажей. Первый, самый маленький, имел всего десять камер, то есть карцеров. В них на данный момент отбывали срок "особые" заключённые — Гиена и ещё четверо человек, участвующих в эксперименте, целью которого было изучить влияние адреналина на человеческое тело и дальнейшая модернизация этого самого человеческого тела. Но поскольку это была тюрьма, то слово "заключённый" здесь имело прямое значение. Гиена попала сюда за убийство. Одной поздней ночью она возвращалась домой в своём селе под Тверью, где у её родителей была дача и куда она приезжала на несколько недель в свой отпуск. Проходя возле реки Волги, Гиена заметила, что за ней увязался какой-то подозрительный тип. Она даже закричать не успела: он схватил, вырубил её и изнасиловал. Слава богу, для неё это кроме психологической травмы обошлось без последствий, но со злости она утопила мужчину, в чём открыто созналась суду. Ей дали восемь лет заключения и по каким-то неведомым причинам отправили сюда. В целом, это конечно была тюрьма строгого режима, но работала она немного странно.       Все особые заключённые сидели за одно единственное убийство. Кто-то убил ненамеренно, а кто-то, как Гиена, со злости или в попытке отбиться. Причём убийство обязательно имело подобные особые обстоятельства: Гиена — девушка хрупкая, и как после получения психологической травмы она смогла справиться с мужчиной вдвое крупнее себя — вот чем здесь занимались учёные. Искали гормон, который прибавляет телу множество дополнительных характеристик. И найдя такой, они модифицировали его, открыв удивительные способности организма. Животное, ставшее талисманом для каждого из пяти человек, зависело от его телосложения и характера. Почему Гиена стала падальщиком, она не знала, но предполагала, что это как-то связано с образом жизни её животного. Гиены представляют угрозу только в стае, а по одиночке являют собой жалкое беззащитное создание. Однако, природа наградила их способностью дробить кости и питаться мертвечиной без вреда для здоровья.       На втором и третьем этажах размещались прочие обитатели тюрьмы, сидевшие за всё, что только предполагает уголовный кодекс. Наркоманы, маньяки, серийные убийцы и прочие индивидуумы. Они тут были нечтом вроде расходного материала. Прежде чем ввести что-то особому заключённому, это испытывали на брёвнах. На четвёртом и пятых этажах находилась непосредственно лаборатория по производству всяких препаратов и комнаты для экспериментов, а также что-то вроде "больницы", где сейчас и пребывала Гиена. Хотя впрочем помимо лечения здесь могли и убить самыми изощрёнными способами. Ну а с пятого этажа по первый простирался бассейн, вход в который находился чуть ниже того уровня, на котором жила Гиена. — Как вы себя чувствуете, дорогая? — Плохо...       Промямлила Гиена, поворачивая голову из стороны в сторону и сдерживая рвотные позывы. В горле образовался ком, а ещё очень хотелось пить. — Что болит? Голова, живот? — Всё вместе. — Конкретнее.       Раздражённо буркнул Доктор, вздохнув и взяв у одного из своих подопечных шприц. Затем ввёл его прозрачное содержимое девушке в вену и взял со стола планшет с ручкой. — Вялость, в голове как будто молотком по колоколу стучат, хочу пить и меня тошнит. Что со мной?       Мужчина молчал пара минут, записывая всё на бумагу, затем вырвал лист и отдал его другому врачу. Тот прочитал содержимое, кивнул и куда-то ушёл. Ещё несколько человек следили за экранами с жизненными показателями: до Гиены донёсся писк пульса, давление, уровень кислорода в крови. Затем она почувствовала датчики на себе, а зрение начало проясняться, стало немного легче. — Объект под кодовым номером SR208 ввёл в вас нейротоксин. Мы ещё давно изучили его свойства, опасности он не несёт, если вовремя оказать помощь, но причиняет дискомфорт жертве, когда та проснётся через несколько часов. Если конечно проснётся.       Доктор хмыкнул, поправил очки и посмотрел на её правую ногу. Она была замотана до уровня голени и девушка её совершенно не чувствовала. А от слов Дока она вся похолодела и выпучила глаза от страха. — Мы тоже были удивлены, что токсин не убивает сразу, а только приводит к бессознательному состоянию. Он также парализует конечность, в которую попал, и нам показалось это странным: можно было бы впрыскивать его в шею жертвы и сразу умертвить её, но видимо нашему мальчику больше нравится свежая плоть. Наверное, именно поэтому он предпочитает просто хватать добычу за какую-либо конечность, а дальше яд сделает своё дело. Это ведь проще, чем целиться сразу в шею, с его то габаритами. Кстати, в яде мы обнаружили ртуть. В небольших количествах, но, если бы мы опоздали с антидотом, вы бы получили серьёзные неврологические осложнения. Эх, удивительный симбионт мы создали...       Чем дольше Доктор размышлял, тем сильнее девушку начинало трясти, пока в конечном итоге она не села и не обняла себя, смотря куда-то в пол и стараясь не думать о том, что было бы, если бы они "опоздали с антидотом". Врачи тем временем сняли с неё датчики. — Как вы себя чувствуете?       Наконец прервался он и явно намереваясь побыстрее закончить муторную работу, подошёл к койке Гиены, осматривая фанариком её глаза, уши и рот. — Получше. — Вот и замечательно. Вы помимо всего прочего получили ещё и вывих, поэтому в течение недели передвигаться самостоятельно не сможете, я дам вам костыли. Ну-с, а поскольку в ближайшее время вы есть точно не захотите, поторопитесь на прогулку. Ваша подруга вас уже заждалась. О, и не забывайте заглядывать ко мне на перевязку каждый день утром.       Доктор улыбнулся, хотя этого не видно было из-за маски, и быстро потеряв к Гиене интерес, ушёл. Ей дали воды, помогли встать и под присмотром уже знакомого охранника она двинулась по коридору к лестнице. Её получилось преодолеть довольно быстро, чему девушка была приятно удивлена. Наловчиться управляться с костылями оказалось не так уж и сложно.       Вот уже в конце тоннеля видется свет и Гиена чувствует дуновение ветра. На первом этаже они иногда замечали, как солнечные лучи по утру пробираются сквозь маленькое окошко в карцере и как игривый ветер устремляется в чахлую грудь затворников. Когда брёвен выводили на утреннюю прогулку, особые только окончили завтрак и наслаждались недолгим проветриванием. Оно бывало и вечером, но только было уже холодно и все жались по углам своих камер, кутуясь в обноски одежды. Это пожалуй единственное, на чём экономили для их жизни. Зимой им конечно выдавалась одежда, но когда заключённые возвращались в свои "комнаты", её отбирали. Доктора объясняли это тем, что если кто-то заболеет или поранится, они могли почти сразу определить причину и устранить её. Поэтому среди немногочисленной компании, в которой посчастливилось оказаться девушке, никогда не наблюдалось пошлости или глумления. Здесь все были равны.       Перед глазами мелькала сетка железной ограды, но она терялась в лучах приветливого солнца, греющего кожу и бетонный пол, по которому шла босая Гиена. Она улыбнулась небу, размеренно шагая под присмотром охраны, пока не очутилась в своеобразном загоне на берегу горного озера. Со всех сторон оно было окружено и защищено возвышающимися пиками, и справа сужалось в горную речку, устремляющуюся куда-то прочь, вниз. А слева озеро питала такая же речка, но уже берущая своё начало из снежных сопок массивной горы, бросающей огромную тень на раскинувшееся под ней озеро, но всё же недостающей до него пары метров. И хотя ночью от воды шёл холод, днём возле него можно было вполне себе спокойно греться и не терять краски лица.       Впуская девушку к сородичам, охранник брезгливо осмотрел её и отошёл в сторону, замкнув за собой периметр загона, находящийся под напряжением.       Гиену уже ждали: с берега повскакивали друзья и встретили её радостными возгласами. Однако увидев костыли, а затем и ногу с повязкой, веселье куда-то улетучилось вместе с порывом ветра. Первой недовольно воскликнула Роса, её лучшая подруга.       Роса сидела за убийство матери-наркоманки, которая несколько лет терроризировала собственную семью и развелась с отцом. Как говорила сама Роса, однажды она вернулась с учёбы домой, а её мать каким-то образом узнала, что та встречалась с мальчиком и из-за этого прогуливала сессии. Она бросилась на неё с ножом и девушке ничего не оставалось кроме самозащиты. А тот мальчик учился военному делу, и не просто учился, а готовился вступить в ряды спец.наза. Не рассчитав силы и из-за злости со страхом Роса нанесла колотый удар матери в шею. Её можно было бы спасти, и девушка даже пыталась поначалу, но скорая не успела приехать и её мать скончалась от потери крови. Роса сказала, что даже в свои последние минуты жизни она смотрела на неё с ненавистью и проклинала.       Роса сама по себе была девушкой буйной, чем наверное и привлекла будущего жениха. Её нрав почти покорился ему и их отношения были полны страсти и огня. Огонь этот не угас и по сей день: Роса стала опорой для всех остальных заключённых, и особенно для Гиены, по природе своей слабой и мягкотелой. Роса всегда поддерживала её, верила в лучшее и готова была любому обидчику расцарапать лицо. Её животным была росомаха, за что она и получила своё имя. И хотя зверёк это был небольшой, Роса обладала широкой душой и сердцем, да и ростом была немного немало сто семьдесят восемь сантиметров, чуть ниже двух парней из их группы. Гиена любила её и была благодарна судьбе за её появление в тот момент, когда вся жизнь вдруг пошла под откос. Помимо всего прочего, Роса имела сногсшибательную внешность: спортивное телосложение, острое и хищное лицо со сверкающими карими глазами, а также сбритым правым виском. Причёска гармонично завершала её дерзкий и невероятно привлекательный образ. — Матерь божья, кто это так с тобой? Опять твой Доктор этот?       К своему Доктору она относилась не сказать, что хорошо, но вот личного врача Гиены просто ненавидела. Ей казалось, что он добивает и так хрупкое существо, а поэтому мечтала как-нибудь откусить ему его достоинство. Гиена всегда отговаривала её от этой затеи и успокаивала тем, что ничего особо радикального он не делает. А в некоторых случаях даже помогает, как сейчас вот например. — Ну, не совсем он... Пойдёмте сядем, расскажу.       Вереница из четырёх человек потянулась за ней и расселась кружком, помогая устроиться в первую очередь самой Гиене. Справа и слева от неё, то есть ближе всех, расположились Роса и Герда.       Посоревноваться во внешности с Росой могла разве что только Герда. Изящная модельная фигура, золотистые и мягкие локоны, кристально голубые глаза и нежный, звенящий голос, а также кошачья походка — эти качества определили её животное: гепард. Герда была хитра, изворотлива и даже немного смертоносна, когда дело касалось её желаний. Так, будучи женой одного богатого и влиятельного бизнесмена она заподозрила его в измене. Её опасения подтвердились и девушка почти бесследно устранила соперницу. Но в чём была её слабость — это в болтливом языке. Она прекрасно врала и держала лицо, но в обычных беседах, в которых она не могла сдерживать эмоции, ляпала всякую ерунду, сама того не замечая. И на зависть своим подругам случайно созналась в том, как красиво она убрала из жизни мужа совратившую его даму. Ей дали срок в десять лет, и отсиживая его, она изменилась до неузнаваемости. Теперь слова из неё не иначе как клещами не вытащишь. Она стала скромнее, пугливее и превратилась в тень самой себя. Роса пыталась помочь ей, говоря о том, что всё это в прошлом и на своих ошибках конечно надо учиться, но при этом не терять радости к жизни. Герда вроде и прислушалась, но оставалась всё такой же тихоней, стараясь особо сильно ни с кем не сближаться, но при этом держаться в общей компании.       Вот и сейчас она робко сидела по левую руку от Гиены и сочувственно оглядывала её ступню, сминая своё платьице. Рядом с ней сидели два единственных парня в группе — Гризли и Акела.       О животном Гризли упоминать не имеет смысла. Это был коренастый мужчина шатен с округлыми чертами лица, в прошлом военный, но высокой должности он не добился. Он действительно был самым обычным человеком, без выдающихся заслуг и черт характера. Попал он сюда по смешной причине — вечером, возвращаясь домой и немного выпивши, он сбил пешехода. Дали срок в два года и почему-то отослали сюда. Может, хотели освежить его военные навыки, а может думали, что за лицом добряка скрывается дъявол. Жены и детей у него не было и потому он представлял собой ещё более жалкое зрелище, чем Гиена или Герда. Появился он здесь совсем недавно и особо не горел желанием участвовать в жизни его новой компании, но он был ведомым человеком, и вёл его Акела.       Акела, как его сейчас назвали бы в обществе — жгучий красавчик. Подтянутый, обладающий аккуратными чертами лица и необычайно редким пепельным цветом волос, он знал о своей красоте и всецело ей пользовался. Стрелял зелёными глазками в прохожих, умело флиртовал и был первым парнем на районе, пока не загремел в тюрьму за непреднамеренное убийство. На одной из вечеринок он много выпил и вместе со своими друзьями где-то достал огнестрельное оружие. Случилась потасовка и теперь он здесь. Его животным был волк. И хотя он кичится тем, что скоро выйдет, ведь не потерял рассудок и считал дни, Гиена в это почти не верила. Не могут их просто так взять и отпустить. Как минимум возвращаться им точно будет некуда.       Родители Гиены отвернулись от неё, узнав об изнасиловании и назвав её "грязной", поскольку были верующими людьми. Они никогда не воспринимали её увлеченние дайвингом всерьёз и пророчили ей, что она однажды утонет на одной из тренировок по задержке дыхания. Герда о своих ничего не рассказывала, но судя по всему всю жизнь была несчастна, как до замужества, так и во время него, и единственным её утешением были деньги. Акела о своих не упоминал, а если и говорил что, то в плохом ключе. Гризли, которому он заменил сына, сказал, что его родители уже умерли. —"И как они так угадали?"... — Помните те рассказы про "Омут"? Мол оттуда никто не возвращался и что туда на смерть относят провинившихся...       Окружающие активно закивали, внимательно слушая. — Так вот я была там.       Герда и Роса ахнули, а Акела восторженно сказал: — Ну ты даёшь! И что там? Правду говорят?       Герда дала ему подзатыльник, упрекнув: — Тихо ты. Не видишь, ей страшно. Успокойся.       Гиена не заметила, как согнула одно колено, обняв его и уставившись пустыми глазами в пол. Она вспоминала, как на неё смотрел Он. А что было в том взгляде? Животная ненависть? Или нечто осознанное? Может он пытался что-то сказать? —"Но он ведь человек, правда? Такой же, как мы?"       Однако совесть твердила обратное. Он хотел убить её, да и воспоминания о взгляде, и в целом его внешности стали мутными из-за страха. Девушка вздохнула и нашла в себе силы продолжить: — Частично это место оправдывает своё название. Там бассейн, огромный такой. Хотя вода голубая, дна не видна, и ещё учёные сидят. Бассейн огорожен, охрана везде. Меня туда сбросили зачем-то, может опыт какой опять. На удивление берег там есть, я туда и поплыла, но почувствовала что-то и припустила быстрее. Потом отдышалась на суше, минуты две прошло, и из воды с рёвом на меня выпрыгивает нечто.. —Кто? Монстр? Лохнесское чудовище?       Встрял Акела, но Роса шикнула на него и тот умолк. Гиена подключила руки, чтобы показать размеры увиденного ей "SR208": — Нет, это был... Человек? Не знаю. Метра два, может и больше, накачанный, с каким-то балохоном на голове и большими щупальцами за спиной. Он меня схватил, потянул на дно, ну я кое-как отбилась и теперь вот..       Гиена тяжело вздохнула, пока все остальные переваривали услышанное. Конечно, со стороны это звучало как бред человека с буйной фантазией, но здесь верили всему, ибо сами являлись чей-то воплощённой жуткой картинкой в голове. — Ахринеть, у них и такое есть? Вот бы на него посмотреть.       Мечтательно произнёс Акела, закатывая глаза. Гризли фыркнул, отвернувшись, а Герда вся съёжилась, вздрогнув. Гиене тоже стало не по себе. — Он меня убить хотел... Может съесть. Наверное, именно это и происходит с теми, кто туда попадает.       Предположила Гиена, водя пальцем по полу. Роса приобняла её за плечо и с улыбкой сказала: — Вот, а тебя не тронул. Как тебе это удалось? — Я ему щупальце откусила. — Ха, моя школа! Правильно, так его. Ну вот видишь, с осьминогом ты справилась, глядишь и за Доктора скоро возьмёшься.       Гиена хихикнула, но улыбка быстро сошла с её лица и она положила подбородок на колено. Роса осторожно поинтересовалась: — Эй, ты чего? Не отошла ещё? — Да нет, я всё думаю.. Он ведь тоже человек, почти как мы. За что он там оказался? Что он сделал, что они довели его.. до такого состояния? И ему наверное было больно, когда я.. — Значит он маньяк какой-нибудь, или ещё что похуже. За дело он там короче. А ты не бери в голову. Успокойся и забудь. Ты же сама сказала, что он пытался тебя сожрать. А ты пыталась защититься, слышишь? Всё хорошо.       Роса взяла её за плечи и заставила смотреть себе в глаза. Гиена вытерла подступающие слёзы и позволила себя обнять, прошептав: — Хорошо.       Она отбросила начавшие было всплывать в голове мысли о своём преступлении и пыталась внушить себе, что она действительно не виновата и просто защищалась. Давалось ей это не просто, но Роса всегда была рядом. И всё же, её начали беспокоить сомнения. Если тот... монстр тоже обладает особыми навыками, то он кого-то утопил в прошлом? В попытках спасти себя или намеренно? Кем он был и как сюда попал?