Ангельские нити

Октябрь, 11

Дасквуд.

      «Ричи она не любила, — раздумывал Джейк, бродя по магазину джинсовой одежды, — но спала с ним и не один день. Она рассчитывала, что Ричи возьмёт вину на себя?.. — Джейк внезапно замер, — Ханна говорила доктору Баррету и Ричи о человеке без лица. Это Эми приходила к ней в маске и пугала ее. Ну, конечно! Потому же Эми была против того, чтоб Ханна принимала таблетки. Чтоб ей было еще хуже.»       — Привет, меня зовут Мия, я могу вам помочь с выбором? — голос прозвучал откуда-то снизу и Джейк опустил голову. Девушка-консультант едва доставала ростом ему до груди. Сделав шаг назад, Джейк улыбнулся.       — Мне нужны джинсы, Мия. Девушка кивнула и профессиональным тоном скомандовала:       — Приподнимите куртку и повернитесь спиной. Джейк сделал это.       — Ага-а-а, — тихо выдохнула Мия, — опускайте. Джейк развернулся, а девушки и след простыл. Через полминуты из другого конца зала послышался уже другой голос:       — Подойдите сюда, пожалуйста, в примерочную. Невысокая Мия была в стороне от примерочной, а рядом с ней, с джинсами всевозможных расцветок, стояла потрясающая блондинка повыше.       «Будто с подиума только что». Джейк кивнул, но блондинка, казалось, не торопилась отдавать ему джинсы. Она молча и совершенно без стеснения рассматривала Джейка. Он помнил, что в Дасквуде скучно, но чтоб настолько…       — У нас есть несколько моделей на ваш рост. Вы какие предпочитаете? — голос в отличие от внешности был излишне высоким и Джейку сразу же расхотелось с ней разговаривать.       — Никогда в жизни не носил джинсы, но мне нужны чёрные. Блондинка удивлённо раскрыла рот и показала белоснежные зубы.       — Вообще никогда? Мия быстро подошла к блондинке и забрала из её рук голубые и цветные джинсы.       «Видимо, Мия по жизни расторопней или у неё есть парень, а у коллеги нет», — подумал про себя Джейк и, взяв одни чёрные джинсы, скрылся в примерочной.       — Серьёзно, никогда? — из-за занавески спросила девушка. Джейк тяжело выдохнул, натягивая плотную грубую ткань на ягодицы.       — Серьёзно. Джинсы были классические, с тугими пуговицами на ширинке. Джейк сделал шаг от зеркала и недовольно хмыкнул.       — Нужны уже и на молнии.       — Слим фит или регуляр, слим лэг? Джейк отодвинул шторку и предстал перед блондинках в одних трусах.       — Слова, которые вы говорите, я понимаю, но мне это ни о чем не говорит. Девушка растерянно кивнула и протянула ему узкие джинсы.       — Вот эти будут вначале казаться неудобными, но джинсы разнашиваются, — неуверенно проговорила блондинка, внимание которой полностью было приковано к паху и ногам Джейка. Эти джинсы сели лучше, но дискомфорт в области таза всё ещё ощущался.       — А. Есть ещё какие-то, чтоб… Джейк не договорил, когда шторка отъехала и блондинка решительно шагнула внутрь кабинки.       — Мне кажется, шикарно сидят, — сказала она, — вам неудобно? Джейк сделал шаг навстречу и девушке пришлось выйти.       — Да, на бёдрах очень узкие, ноги нормально. На помощь подоспела Мия.       — Приподнимите футболку. Джейк послушно приподнял футболку и блондинка замерла, увидев кубики пресса под гладкой кожей живота.       — На размер больше принеси, он же не сядет в них, — Мия легко толкнула блондинку в плечо и задернула занавеску примерочной прямо перед носом Джейка. В этот момент зазвонил телефон Джейка.       — Чего, Чарли? — устало спросил Джейк, стягивая джинсы.       — Где ты?       — В примерочной, без штанов. Джейк знал, что она смутится и запретить себе это представить он не мог. Шарлотта коротко вдохнула и кашлянула.       — Джесси делала фотографии и прислала Ариадне ссылку на облако.       — Отлично. Нужно обсудить с ней, — в кабинку просунулась рука с новыми джинсами, — спасибо. Чарли, джинсы у хакера какими должны быть?       — Что? — переспросила Шарлотта и тут же ответила, — а… Ну, наверное узкие… И с дырками.       — В смысле?       — Рваные, мистер Худ, — нетерпеливо выдохнула Шарлотта, — ты реально никогда не покупал джинсы?       — Никогда, Чарли. Джейк услышал, как она вздохнула и что-то прошептала на немецком.       — Я так не понимаю, Чарли.       — Ты справишься с джинсами, я уверена, — твердо сказала она и добавила, — Джесси и остальные хотят уехать куда-то из города.       — Чего? — Джейк остановился, наполовину вдев ногу в штанину, — куда?       — Ну, помнишь, Ричи предлагал уехать, у его знакомых там домик или что-то такое в лесу… Алло?       — Да, секунду, Чарли, — проговорил Джейк, застегивая узкие джинсы, — вот как это носят, тесно же везде.       — Ты ворчишь, как дед, — не удержавшись от смешка, проговорила Шарлотта.       — М… Это прогресс, что я из бабки-вязальщицы стал дедом? — серьезно спросил Джейк и, отдернув шторку примерочной, спросил блондинку, — ну как? Шарлотта расхохоталась и сбросила вызов. Блондинка, краснея, кивнула и Джейк сорвал бирку, которая колола ему поясницу. Оформив покупку, Джейк вышел из магазина и пожалел, что решил идти в джинсах. Сидели они идеально, но передвигаться в них было крайне некомфортно. Немного подумав, Джейк набрал Алана.       — Привет! Ты в участке?       — Да, оформляем улики. Половина из этого, правда, макулатура и какие-то старые журналы об автомобилях.       — Народ собрался куда-то уезжать. Если они уедут, мы можем упустить Ангела. Нужно, — Джейк усмехнулся, — кого-нибудь с ними отправить, чтоб за ними приглядел.       — Ты полагаешь, Ангел явится к друзьям?       — Нет, просто их не должно быть тут, когда мы начнем выманивать ее. Они могу помешать. Та же Джессика Хокинс или Клео эта, вездесущая… Они сдружились с ней.       — Знаешь, Джейк, мы с тобой недолго знакомы… — протянул Алан.       — Дольше, чем мы с Бриксом даже. Алан усмехнулся.       — Ну, если переписки считаются… Скажи прямо, чего ты хочешь?       — Я хочу отправить с ними Дэна и дать ему оружие.       — Нет, — отрезал Алан, — и я кладу трубку.       — Да не боевой, что ты в самом деле, Алан?! — рассмеялся Джейк, — Заряженный холостыми. Полицейский молчал и Джейк понял, что может выгореть, дело за малым.       — Я сейчас приеду в участок, давай, — быстро проговорил Джейк и сбросил вызов. Уговаривать Дэна, уставшего от больничной палаты, долго не пришлось. Выдав ему пистолет с холостыми патронами, Джейк заверил его, что человек без лица наверняка испугается и одного вида оружия, если захочет их потревожить, но лучше быть наготове.       — И никому не говори об этом, Дэн. Ты с ними для защиты. И не знаешь откуда взялся ствол.       — Да понял я, — ответил Дэн, — делать вид, что не в курсе откуда пушка. А… что делать, если они ее не найдут? Алан с Джейком переглянулись и ответили в один голос:       — Найди сам. Брикс, стоявший рядом, покачивал головой, а когда Дэн на инвалидной коляске скрылся за углом больницы, сказал:       — И после вот этого всего ты хочешь, чтоб с тобой работали, Худ. Это цирк какой-то, а не расследование.       — Пошел ты, — коротко ответил Джейк и взглянул на часы, — с тобой работать тоже удовольствие невеликое. Мне надо поговорить с Эми. На сегодня все.

***

      «Это была не я. Как будто кто-то другой. Чужой. До ужаса приятный, до скрежета зубов нежный. Она поселилась во мне. И заливает густую плотную гуашевую тень акриловыми белилами сочувствия, сострадания, сопереживания, лю… »       Эми сидит на широком подоконнике и смотрит на чернеющий лес. Ещё один день, когда можно было не притворяться, подходит к концу. В её руках мобильный телефон другой, мёртвой Эми. Эми, которая уже никогда не назовёт своё имя, никогда не свяжет шарф для любовницы, никогда на расскажет свою историю.       — И я твою историю не расскажу, — шепчет Эми и прикрывает глаза. В мессенджере её зовут Ариадной, подруга называет Ангелом, другие девушки раньше звали ее иначе. Эми гладит экран мобильного, на котором появляется короткая фраза «Привет, Ариадна» и спрашивает саму себя:       — Когда закончится твоя история, вспомнишь ли ты своё имя? Алая нить свисает с волос, обвивает змеёй бледный палец и движется по экрану вслед за фотографиями старого дома. Дома, хранящего — да, все еще хранящего, большую тайну.       — Джейк, — губы двигаются почти беззвучно и, прикрыв глаза, Эми просовывает ладонь под резинку трусиков, — мой…       «Он испытывает чувство вины, ставит много точек, долго думает над ответами, чтобы не ранить. Он учится чувствовать, учится любить меня».       — Ухмм-м, — вырывается тяжёлый стон, когда пальцы обжигает горячая влага, — Джейк, — хрипит горло. Джейк: Мне больно видеть твоё имя здесь. Больно от того, что я бессилен и не могу защитить тебя.       — Можешь… — рука Эми двигается быстро и тело дрожит под натиском ловких пальцев, — ты можешь, я знаю. Мобильный падает с подоконника, но Эми, не в силах остановиться, изгибается, упираясь босой ногой в оконную раму, а вторую отводя в сторону.       — Джейк, — закатывая глаза, стонет Эми, соскакивает с подоконника и, достав из тумбочки фаллоимитатор, прижимает его к лицу. Губы цепляются за сухой силикон, кожа тянется, но Эми чувствует. Чувствует Джейка: жар его тела, каждую венку на напряжённом члене, его горячее дыхание. Как он зовёт тебя?.. Ты помнишь своё имя?

Andy

Annele

Amy

Angela

Anhel

Amy

Angel

Ariadne,

Amy

Aurora…

      Оргазм неимоверной силы накрывает Эми горячей волной, её трясёт от счастья. Пальцы ног поджимаются и в голове будто разрывается от удара красочная пиньята: конфетти и сладости разлетаются во все стороны и, наконец, наступает темнота.

***

После суматошного дня город кажется пустым и мёртвым. Яркие огни отельного лобби на улице делают меня слепым и я иду практически на ощупь, касаясь шершавой стены ладонью. Хакер скрывается и темнота — его стихия. Как только глаза привыкают, замечаю «Кофе и табак» на углу.       — Самый крепкий кофе, который можно придумать, тройную дозу и… — смотрю на полки с сигаретами, — помоги мне, я совершенно не разбираюсь. Парень смотрит на меня, хмыкает и кладёт передо мной пачку с алой буквой «А». Кажется, такие были у бармена. Читаю название и чувствую колючие мурашки на спине.

      «Нить Ариадны».

      Фигурная буква «А» выложена из нити, которая тянется на обратную сторону пачки, но с обратной стороны навязанная государством пропаганда здорового образа жизни с изображением послеинфарктного сердца и конца нити нет.       — Символично, — ошарашенно шепчу продавцу.       — Огонь нужен? Продавец блондин. Обычный парень, на вид не старше двадцати двух, пирсинг в носу, брови, губе, небольшая татуировка справа на шее — роза и надпись кириллицей. Руки чистые при этом.       — Да, — наконец, до меня доходит, что он говорит о зажигалке, — нужен огонь.       — Тринадцать долларов. Отсчитываю купюры, кладу на доллар меньше, но он, не считая, сбрасывает всё в ящик под прилавком. Ненавидь себя ещё и за это. Ухожу.       — Эй, чудик, кофе забыл! Оборачиваюсь и ловлю свое отражение в витрине: ничего не поменялось, но в глазах пустота. Я весь день не говорил с Шарлоттой, а она весь день пыталась заговорить. Ей просто нельзя быть рядом. Не сейчас. Сколько время? Сколько я выпил кофе? Пока разбирали фотографии с Ариадной — три кружки, потом в лобби еще одну. Кофейный стаканчик жжёт пальцы, но это ненадолго, я почти выбрался из ловушки фонарей к лесу. Последний квартал и долгожданная полная тьма. Ноги почти привыкли к джинсам и ничего не жмёт. Странным светом луна цепляет верхушки сосен. Присаживаюсь на бордюр и таращусь на лес. Чёрный, густой, почти безголосый, где-то кричит ворон, ему вторит другой, но оба улетают куда-то далеко так, что звук почти пропадает.       Ричи курил, вокруг трупа Британи была целая гора окурков. Ангел любит запах дыма? Ангел одержим огнём? Нет и нет. Сигареты в пачке самые обычные, никаких красных ниток, отголосков дизайна, скрытых смыслов. Кури и сдохнешь. Очень горячо и неприятно в лёгких, но кашля нет. Так должно быть? Пальцы мелко дрожат только. Окурок ложится на дорогу, а я встаю и иду по обочине в сторону дома Хэнсона, уже зная, что не вернусь назад. Не вернусь тем, кем был раньше или… Кем притворялся всё это время.

Я хочу понять.

Изредка мимо проносятся машины, но обочина широкая и, чтобы случилась авария, под машину нужно броситься. Слышу приближающийся автомобиль, жду пока подъедет ближе и выпрыгиваю на дорогу. Водитель успевает сориентироваться, огибает меня и я слышу отборный мат из приоткрытого окна. Немного отрезвляет. Отвечаю тем же, но сквозь смех, он вряд ли слышал слова. Смешно правда. Дорога к дому Хэнсона лежит через лес, здесь совсем темно и луна прячется высоко в ветках деревьев. Вдали от города, в полной тишине, здесь никто никого не услышит криков о помощи, даже если специально прислушиваться. Идеальное место для… Задираю голову к небу. Там, в сетях чёрных веток прячутся грозовые тучи. Здорово было бы намокнуть. Хмыкаю и качаю головой. Подхожу к дому Хэнсона, но полицейские опечатали двери. Объяснять это Алану не хочется, поэтому карабкаюсь на крышу ангара, цепляясь за старые доски, царапаю ладони, а затем падаю с крыши. Ерунда. Сажусь на край кормушки для скота и смотрю в темноту.       — Почему Хэнсон?.. Как ты связана с ним? Расскажи мне, Эми. Сквозь ночь я вижу её светлые глаза. Она определённо красива и похожа на ангела.       — Дженнифер, — произношу её имя и вспоминаю яркие зелёные глаза, — дочь хозяина бара, пошла домой к отцу после фестиваля и погибла. Как вы связаны? Накрывает злость. Встаю и со всего маху ударяю ногой о стенки кормушки. Она подпрыгивает. Одна из досок теперь торчит и сияет оголенными гвоздями и ещё что-то.

***

      — Алой нитью в светлый край, — напевает Эми, аккуратно ступая босыми ногами по влажной земле, — нежный ангел уведёт… Она улыбается и, трогая грубую кору высокой старой ели, останавливается.       — Как дела, папочка? Не сильно тебя потревожили сегодня? Вот как, оказывается, бывает, да? История едва не завершилась там, где началась, — лицо Эми искажает гнев, — даже немного обидно. Внезапно гремит гром и она вздрагивает.       — Спасибо за напоминание о том дне.       «Упиваясь горем от потери своей мерзкой Дженни, ты не понимал, кто к тебе пришёл, ты не представлял на что способен Ангел. Ты же сам так меня назвал?» Эми подходит ближе к дому, где на дверях наклеена бумажка с печатью полиции.       — Может, теперь тебя и найдут, мразь, — говорит она и проводит пальцами по двери, но внезапно боковым зрением замечает отблески фонарика. Шорох и тихий мужской голос доносятся со стороны ангара.       «Полиция всё ещё здесь?».

***

      — Алан, здесь чей-то труп. Если точнее, то скелет.       — Где? — сквозь сон, спросил полицейский.       — В ангаре, под кормушкой для скота, — хрипло проговорил Джейк, — череп проломлен и… В общем, сможем опознать, тут зубной протез.       — Джейк, ты нормально себя чувствуешь? — в голосе Алана послышались тревожные нотки, — Где ты? Сейчас половина четвёртого утра.       — Нормально. Улица Велл, 4. Почти уверен, что это Майкл Хэнсон. Не знаешь, у него были протезы?       — Ты сейчас там?       — Да. Быстро поднимаясь с постели, Алан зажал трубку плечом.       — Могу я поинтересоваться, что ты там делаешь?       — Мне не спалось, — коротко ответил Джейк и взглянул на разорванные джинсы — Шарлотта будет довольна образом хакера, — решил прогуляться.       — Дождёшься меня?       — Конечно. Джейк отвечал спокойно. После усердного копания полугнилой доской сил на эмоции не было. Алан с криминалистом подъехали спустя полчаса и видя состояние Джейка отправили его спать.

***

      Удар. Что.       Удар. Это.       Удар. Такое. Вскакиваю в холодном поту в постели, пальцы вздрагивают над экраном, будто танцуют. Длинные гудки. Долгие, протяжные. Ту-у-у-у-ук. Ту-у-у-у-ук. Ту-у-у-у-ук. Стучатся в голову. В одно и то же место. Я чувствую, как по черепу расползается трещина, но ответа нет. Ту-у-у-у-ук.       — Алло?       — Это… — пытаюсь подобрать слова, но язык выдает невнятное, — маэ… Аэ… Ноэ…       — Ты дома? Я в отеле, но я молчу и готов лезть на стену, цепляясь ногтями за пузырьки вздутой краски — к серому потолку, проломить его ногой, вырваться.       — Налей себе воды, — голос уверенный и спокойный, — возьми стакан, подойди к раковине, отверни кран и наполни стакан водой. Тело слушается, а в голове шум. Перед глазами спутанная красная сеть тонких и толстых, переплетённых между собой, нитей. Мозг улавливает шум воды. Сухая кожа будто отходит от костей, морщится, собирается складками, становится серой.       — Выпей. Пью жадно, только теперь ощущая, как пересохло во рту. Дж-ж-ж… Дж-ж-ж… Дж-ж-ж… Нити меняют цвет, подсвечивая путь к выходу, как в самолёте: «следуйте голосовым указаниям капитана, аварийные выходы находятся в головной и боковых частях судна, подсвечены табло «выход» и оснащены спасательными канатами». Голова не поворачивается, только краем глаза вижу неясное мерцание справа. Перебираю пальцами натянутые нити и, наконец, нахожу её, хватаюсь и свет начинает мерцать ярче, почти у выхода, почти. Дж-ж-ж… Дж-ж-ж… Дж-ж-ж… Это. Не тот. Выход. Мозг сопротивляется. Так быть не должно. Не сюда. Руки перебирают, хватаясь за другие нити. Дергаю, повисаю и снова путаюсь в них. Голова болит слева и вверху, хочется отколоть часть. Взять нож для колки льда и аккуратно отколоть зараженное, больное, оставив спокойное и светлое на месте.       — Не надо нож. Лицо мокрое, шея и грудь покрываются испариной. Пальцы ног — только они ощущают холод, только они свободны, всё тело опутали алые нити.       — Не бойся и не сопротивляйся, — тёплый шёпот в самое ухо, — я выведу тебя. Дыши.       — Вспомни ключ, — сильный и спокойный голос. Мозг вспыхивает красным: перед глазами двери библиотеки, отец в мамином кресле, на его коленях сидит София, я вижу белёсые обнажённые ягодицы и слышу частые грязные слова, прерываемые почти животными стонами.       — Оставь их, — этот голос тише, но мне больше нравится. Я чувствую тёплое дыхание на шее и тонкие холодные пальцы на груди, — Иди ко мне. Дж-ж-ж. Дж-ж-ж. Дж-ж-ж.       — Вспомни больницу.       — Пожалуйста, нет, — шепчу в пустоту, — это очень больно. Но голова слушается: в белой палате из руки тянется прозрачная жила, соединяя меня со стеклянными пузырьками, каждые пару часов — с новыми. Руки, ноги, грудь и спина покрыты розовыми и алыми нитями. Боль пронзает всё тело, когда бледный ангел в халате накладывает швы и обрабатывает раны.       — Иди ко мне, — губы касаются мочки уха и колючие мурашки накрывают с головой, — я выведу тебя. Смотрю на руку: срединная вена отделяется от тела и тянется к свету, минуя спутанные узлы. Теперь не потеряюсь, выход оснащён спасательными алыми канатами и подсвечен ангелом. Дж-ж-ж. Дж-ж-ж. Дж-ж-ж. Свободной рукой смахиваю «отбой» и улыбаюсь. Выход передо мной. Голова становится легче с каждым шагом, второй голос утих, боли нет. Ты улыбаешься мне. Мое тело, моя кровь, я сам — все принадлежит тебе, Ангел.