Реквием

Не жди, не жди, поскорей иди К дубу, люди там кричали — победим!

Не жди, не жди, дуб тебя ждёт там. Ты сплети петлю, дай молчать устам.

***

Тени медленно скользили по длинным коридорам. Кей шёл первым, за ним Малая, замыкала Лу. Они двигались вплотную к шершавой стене, обмениваясь кроткими кивками, стараясь даже не дышать. Глоток свободы, который был так близко… Капеллан, как и обещал, увёл всю охрану подальше, лишь бы не столкнулись. Ливень стоял стеной. Волосы девушек сразу же беспорядочно прилипли к лицу и шее. Природа гневалась — то ли из-за жестокости проявленной к своим детям-псионикам, то ли из-за их непокорности. Вдалеке небо расцарапала молния, на мгновение озаряя беспроглядную тьму. Лу жадными глотками вдыхала свежий воздух. Сегодня он ощущался по-иному. Несколько шагов, что потонули в примеси луж и грязи. Перешли на бег. Минуя железные ворота, трое улыбнулись, подставляя лицо холодным каплям. Расправили руки, подобно крыльям птиц, радовались — свобода. «Сто восемьдесят по трассе… Те же ощущения». Рид на секунду присела, давая себе отдышаться после такой пробежки. — Лу! — окликнул Кей, — Не останавливайся. Псионичка, прижав руку к ноющему боку, продолжила бежать. «Видел бы сейчас Баретти, как я тут плетусь, ору-то было бы…» Одежда уже промокла насквозь, в ботинках хлюпала вода. Тина поёжилась, но быстро возобновила темп, изо всех сил стараясь не подвести ребят. Лу, подобно ребёнку, вышедшему на улицу после длительной болезни, оглядывалась по сторонам. Но вокруг было лишь бескрайнее поле с голой чёрной землёй — выжженной, мёртвой. Внезапно у Кея повело ногу — сохранить равновесие не удалось. Совсем засмотревшись, Лу влетела коленкой в его спину, упала рядом. Эмпатик ощутил, как боль разливается по телу. Попробовал подняться, но тут же осел обратно. Лу заметила несколько осколков, когда-то составляющих выкинутую бутылку. Один из них врезался в ногу Кея. По штанине потекло красное… «Ещё кровь». — Будет больно. Аккуратно, но в то же время резко, она вынула осколок, сразу же зажав рану. По лбу эмпатика скатилось несколько капель пота. — Надо перевязать… — сказала Малая и принялась рвать свой комбинезон, но мокрая ткань не поддавалась. «Как ты повзрослела за это время…» — Времени нет. Уходите, — прошептал Кей. — Не неси херни. Нас схватятся только к утру, ночью не бывает обходов — не заметят, — твёрдо произнесла Лу. Посреди выжженной земли стояло одинокое дерево — дуб с массивным стволом. Все переместились туда. Такое себе укрытие во время грозы, но выбирать не приходилось. В поле они были как на ладони. Сейчас вероятность умереть от автоматной очереди была куда выше, чем от природного явления.

***

Уэйн завёл совершенно ничего не значащую беседу. Говорил что-то про закупки пластиковых тарелок, про сгоревшее крыло, прыгая с темы на тему, даже выдавал длинные монологи про бушующую погоду — тянул время. Охранники сонно смотрели, пытаясь уловить суть собрания. Их прервал звук, подъезжающего автомобиля. Нарсис, прикрыл голову руками, защищаясь от неприятной стихии, и поспешил к нежданным гостям. Двое мужчин вышли первыми — один держал зонт, второй услужливо открыл дверцу машины. Поправляя чёрный пиджак, Ганс Гюлер нагло, без чьего-либо позволения, прошёл внутрь здания. — Кхм… что-то случилось? — нервно спросил Уэйн. Не оборачиваясь, инквизитор всё же пояснил цель визита. — К Лу Рид. Стоя спиной, он не видел, как после сказанных слов в одночасье лицо капеллана побледнело. Не обнаружив псионичку и остальных в своей комнате, Гюлер потянулся к телефону, в предвкушении щедрой премии за донесение новости о беглецах. Услышав щелчок снятого с пистолета предохранителя, Нарсис медленно поднял руки, показывая, что не собирается оказывать сопротивления.

***

От осязаемого волнения Иво закусил губу, за этим действием последовала струйка крови. Метался из угла в угол, заламывал пальцы. «Они уже далеко. Далеко…» — успокаивал он себя. От такого мельтешения у Марка зарябило в глазах. Даниэль осталась со всеми. Подушка, в которую она уткнулась лицом, пропитывалась слезами. Йонас сидел спокойно, лишь крутящаяся в руках сигарета, выдавала лёгкое беспокойство. — Боитесь? — спросил дознаватель, — Вас скоро… сами знаете куда. Йонас одним движением переломил сигарету, ничего не ответил… Жонсьер продолжил: — Никогда этого не говорил и не думал, что скажу, но я восхищаюсь вами, Бэр. Если бы не вы, то люди бы умирали на операционных столах. Вы не заслужили такой судьбы. Мужчина нахмурился. Его начала раздражать повисшая тишина, которую только он пытался разбавить. Комната этой ночью словно превратилась в похоронный зал… Если бы Марк знал, что будет дальше, то эта тишина показалась бы ему самой сладкой песней… В миг завыли сирены. Мартен вздрогнул. Мороз по коже, леденящий душу страх… В полной растерянности пытался понять причину, по которой всё вновь вышло из-под контроля. «Не может быть. Слишком рано…» Йонас напряг руку до побеления костяшек. Только теперь ответил на заданный ранее вопрос: — Страшно.

***

Закончив с перевязкой, Лу посмотрела на свои ладони — кровь. Но её тут же смыл непрекращающийся ливень. Кей, превозмогая пульсирующую боль, бежал. Скорость значительно снизилась. Луна, проблескивающая сквозь тучи, молча наблюдала за происходящим. Её тусклого света было недостаточно, чтобы указать верный путь… Тяжёлые шаги, а за ними грубые голоса… Обернувшись, Рид увидела глаза в темноте — автоматы с индикаторами боевой готовности, направленные на них. Несмотря на прохладу, она чувствовала, как вокруг накалялся воздух. Оперативно прибывшие сотрудники КС окружали, создавая кольцо вокруг псиоников, которое беспощадно сжималось. Тина вскрикнула, замотала головой, отказываясь верить, что всё закончится так… — Сегодня мы не умрём. Не позволю… — рявкнула Лу. Девушку давно поняла то же, что и эмпатик. Блокатор на постоянной основе вызывает привыкание, а значит… «Шанс есть. Пусть хоть все глаза вытекут. Плевать». Воспалённое адреналином сознание пыталось выцепить нужную информацию. Лу стиснула зубы. — Импульс пули — это векторная величина… Успею, должна. На лице заиграл хищный оскал. Поняв намерения, Кей остановил её, уберегая от ошибки. — Лу, не выйдет. Деформируешь одну пулю — с остальными, что делать будешь? — Какие варианты? Эмпатик мягко улыбнулся. Боль прошла. Он протянул раскрытые ладони девушкам. Стена воды стирала границу между небом и землёй. Трое, оказавшись между небом и землёй, балансировали на грани жизни и смерти… Лу всегда думала, что это будет сложнее — принятие того, что находишься на пороге собственной гибели. Но слёз не было, паники тоже. Осознание своего безвыходного положения окончательно подавило страх, оставив за собой только ненависть и злость.

***

Нервы сдавали. Марк пожалел, что под рукой не было зеркала. Ему казалось, нет, он был уверен, что в эту ночь он поседел. Хотел убедиться. Иво взял пачку сигарет, подкурил одну, затем вторую. На его памяти было пару моментов, когда он позволял себя столь пагубное занятие. «Они в безопасности. Не представляй себе того, что ещё неизвестно». Психика ломалась. Йонас покачал пальцем в воздухе. Стал ностальгировать о детстве — всё же лучше сопливых прощаний. — Как-то раз Лу выступала перед всем интернатом. Сколько было громких слов — я не боюсь, мне не страшно, оставьте меня в покое. Херня это всё. Я сам видел как у неё коленки дрожали. Мы с Томой тогда пришли поддержать, принесли букет белых гладиолусов. Иво чуть улыбнулся. Девушка редко рассказывала ему о таких мелочах. Вырванный из петли своих мыслей, он поинтересовался: — Она пела? — Не-а, стих читала. Йонас приподнялся, интуитивно подошёл к окну, за которым, под покровом ночи, творились ужасные вещи. — Он с тобой, если ты прав и если не прав. Надо или не надо… Марк узнал это стихотворение. Слышал однажды его на детской площадке, куда приходил поразмышлять о том, какого это быть отцом. — Встанет на защиту у всех на глазах, только чтоб ты не падал… Даниэль подхватила: — Девятьсот девяносто девять бросят тебя, не стерпев насмешек и злости… — А Тысячный, бесконечно любя… — прошептал Иво, посвящая слова той, ради которой был готов отдать всё. Подвернись такая возможность, и он без раздумий воплотит в жизнь окончание стихотворения…

***

Трое, образовав треугольник, соприкоснулись лбами, не размыкая рук. Последнюю строчку они произнесли в один голос: — Будет рядом у эшафота и — после… Лу видела, как Кей огрызается на приближающихся бойцов. Она же провожала отрешённым взглядом. Не зря у неё было чёткое наитие, что их судьбы уже давно в финале… — Жаль, что не вышло, — равнодушно сказала Лу. — Разберёмся, напарник… У девушки вырвался короткий смешок. Вместе с громом гремели властные голоса хищников, что кружили над ними, загоняя в угол. — На колени! Но трое продолжали стоять. Металлический привкус заполонил рот. Удар, ещё один… Инстинкты кричали о том, чтобы свернуться клубочком, прикрыть жизненно важные органы, но Лу попыталась дать отпор. Удары стали жёстче… Последнее, что она слышала — выстрел. Последнее, что она видела — кровь на ладонях, но уже свою.

***

Дверь распахнулась. Все были готовы к тому, что за ними придут. Боль в области рёбер. Два грубых удара. Следующий, ещё один… Мартен сплюнул скопившуюся во рту кровь. Даниэль беспомощно вжалась в стену от накатившего ужаса. Йонас не сопротивлялся — безвольно лежал. Марк тоже не предпринимал никаких попыток. Сам часто применявший такие методы в допросах, знал, что это лишь раззадорит их. Темнота с послевкусием крови…

***

Ребекка стояла на крыльце дома, указанного в адресе, укутавшись в белую вязанную шаль. Морщинистые руки прижимали к себе фотографию внука. Во мраке ночи глаза судорожно выискивали знакомые силуэты. Но с каждым ушедшим часом всё сильнее приближалось понимание напрасности ожидания… — Кей, вот же негодник, так и не явился… — отшутилась она дрожащим голосом, смахивая проступившую слезу. Под сгорбившейся фигурой скрипнули половицы. С улицы было видно, как в доме погас свет вместе с последней надеждой…

***

Дождь не утихал в тщетных попытках скрыть пролившуюся кровь. Но даже такой могущественной стихии это было не подвластно — ночь, окрашенная кровью, навсегда выжжена в памяти.

***

В бреду Рид бормотала что-то невнятное. Её швыряло из стороны в сторону, от этого мутило ещё сильнее. Всё тело ныло. Разбросанные фразы продолжались: — Когда уже завтрак… снова эти стены… погода ещё плохая… байк растащили… — Не стены, Лу. Она разлепила глаза. Первым увидела кузов машины, затем Тину, но взгляд сам задержался на ноге Кея, наспех перевязанной в другом месте. — Как оно так?.. — полностью сбитая с толку спросила псионичка. — Прострелили, когда за тебя заступиться хотел. Ты потом от полученных ударов ещё сутки без сознания лежала. — Крэп. Хреново… Девушка охолодевшими ладонями расстёрла опухшее лицо, попробовала вникнуть в происходящее. — Куда нас? — сухо спросила она. — В лабораторию. Страх так и не появился. Неожиданно для себя, Лу сейчас могла думать только о еде и о том, как бы её прям тут не стошнило. «Делайте чё хотите — мне уже без разницы». Псионичка снова задремала. Ей снился мирный дом, небо, парящая в высоте птица… Машина резко затормозила. От такого манёвра Лу подкинуло и впечатало в противоположную стенку. «Ну всё, крэп, приехали…» Здесь и сейчас череда событий, изменивших ход постштормовой истории.