первое лето, последний август

Тёплый субботний вечер. Осень берёт своё, окрашенные в жёлтый листья медленно спускаются вниз, проделывая расстояние метра в два-три, и приземляются на железнодорожные пути. Ещё мягкая чёрная земля принимает их, позволяет им остаться, становится для них новым домом. Последние августовские деньки. Ветер сдувает листья, как пушинки, на восток. Рюджин идёт по путям, всматриваясь, не едет ли вдруг ей навстречу поезд? Вслушиваясь, не едет ли он сзади? Мёртвая тишина. И только ветер гудит где-то там далеко. Где-то там, где нас нет. Лёгким движением руки Рюджин ловит желтоватый листик клёна. — И чего же ты так близко летишь? — Спрашивает она у него. Ответа он не даст. Она отпускает его лететь дальше. Лететь куда-то, где ему будет хорошо. Она смотрит на свою руку. Мягкие пальчики касаются щеки. Куда же идти дальше? Тишину прерывают всхлипы и короткие тихие стоны, доносящиеся из открытого брошенного вагончика. Рюджин медленно, опасаясь невидимой угрозы, подходит к нему. — Кто здесь? - Задаёт она вопрос. — Лучше уходи... — Отвечает ей женский голос. Несмотря на предупреждение, она заходит в открытую дверцу бывшей части товарного состава. В таких вагонах обычно перевозят скот. Лежащая ковром по всей площади солома хрустнула под её ногой. — Я же сказала... — Женский голос из темноты снова пытается предупредить Рюджин, прерываясь на всхлипы. — Они сейчас придут сюда... Они тебя убьют вместе со мной... Она не отвечает. Медленно шагая по соломе, Рюджин подходит ближе к источнику звука. Щелчок. Стало немного светлее. И какой же большой этот вагон. Точно, здесь перевозили скот. Судя по запаху и клочкам белой шёрстки, разбросанным то тут, то там, овец. — А-а, лисичка! — Рюджин улыбнулась девушке, сидевшей в самом углу вагона на кучке соломы. — Что это с тобой? Рыжеволосая девушка кашлянула. — Ну чего встала... Помогла бы хоть... Рюджин подходит ближе и падает на колени рядом с ней. От резкого движения зажигалка потухла. Щелчок. Ничего не произошло. — Чёрт... Закончилась. — Рюджин отшвырнула зажигалку в сторону. — Ну и что теперь? Всхлипывая, девушка достала фонарик и включила его. — Так лучше. Рюджин положила его подальше, чтобы он освещал большую площадь. Она пригляделась. Эта девушка, на вид лет 25, была одета в зелёные штаны из джинсовой ткани и синюю рубашку, сплошь запачканную кровью. — Кто это тебя так? Покажи рану. — Да не важно... — Девушка расстегнула низ рубашки и подняла её. Из глубокой раны сочилась кровь. — Блять! — Вскрикнула Рюджин. — Тише, тише, я тебе помогу... Она стянула бинты со своих рук, которыми закрывала забитые рукава с запястьев по локти. Как к случаю она сегодня обмотала руки именно ими. Под вскрики и всхлипы сидящей девушки, Рюджин выполняла работу доктора, бережно и плотно заматывая её ножевое ранение бинтами. Каждый из них был достаточно длинным, чтобы обмотать рёбра девушки как минимум четыре раза. Рюджин очень внимательно относилась к тому, чтобы клиенты не видели её татуировки в рабочее время, иначе у неё могли быть проблемы. — Дышать можешь? Открой рот. — Могу... — Девушка сделала так, как сказано. — Лёгкие не задеты. Но тебя бы зашить. Хочешь, вместе пойдём? Как тебя зовут? — Сама дойду как-нибудь... Моё имя тебе знать не обязательно... — Она с трудом поднялась и, шатаясь, начала идти к выходу. Упала на мягкое сено. — Господи. Нет, одна ты не дойдёшь, мисс Кровавая Рубашка. — Рюджин улыбнулась, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться. То ли от нервов, то ли от ехидничества. Она поднялась с колен, вытирая лоб рукой, и подошла к лежащей на соломе девушке. — Я тебя донесу. — Рюджин нагнулась и подхватила её за коленки одной рукой и за лопатки другой. — Поставь, дура... — Теряя сознание, прошептала девушка. — Ага, конечно. Больница недалеко от вокзала, а вокзал прямо. Пристегнитесь, мы взлетаем. — Рюджин резким движением подняла окровавленное тельце и направилась к выходу. — Имя? — Хван... Йеджи... — Она потеряла сознание. — Чудесно. Вместе с Йеджи на руках, Рюджин пулей вылетела из вагончика и побежала в сторону вокзала по ещё сочной траве чуть сбоку от путей. Если бежать по кальке или рельсам, высок риск запнуться и упасть. Да и по камням бежать просто не удобно. Трава щекотала ноги, тёплый мягкий ветер дул в лицо. Она вслушивалась в окружение, опасаясь приближения состава или тех самых "их". А кто такие "они" она не знала. Разумно было опасаться любого живого человека. Минуя брошенные вагоны и цистерны, Рюджин оказалась около заброшенного депо. В темноте виднелась пара крохотных источников света. Очень похоже на те фонарики, что вешаются на тактические рюкзаки. Дуло винтовки мелькнуло совсем у входа. Там, куда ещё просачивался желтовато-оранжевый солнечный свет. Это "они" снуют. Наверное, ищут Йеджи. Наверное, совсем скоро найдут. Надо бежать. Бежать тихо и незаметно. Рюджин проследила за движением фонариков. Либо сейчас, либо никогда. Резкий старт до следующего вагона, который мог бы закрыть девушек. Автоматная очередь. Мимо. Рюджин, не помня себя, со всех ног побежала вперёд. Сохранить жизнь. Не свою. Её. Она не помнит ни здания вокзала, ни как добежала до больницы, ничего. — Всё хорошо будет? — Должно быть. — Отвечает доктор. — Она потеряла много крови, но жить будет. Кто это её так? — Это прекрасно. Понимаете, мы шли с ней, а тут! Какие-то бандиты выскочили, начали деньги требовать... А мы что? Не было у нас... Ну они её и... Да... — Нервничая, сочинила какой-то бред Рюджин. — Уровень преступности в наше время вырос. Нехорошо. — Помотал головой врач. — Да, да, вот и я о том же... — Пронесло, дополнительных вопросов можно не ожидать. Интересно, кто же всё-таки эти "они"? Почему они охотятся на какую-то девушку? Рюджин вдруг осмотрела себя, вспомнив звуки выстрелов там, у депо. Ничего. Странно. Точно, они стреляли не в них. Там был кто-то ещё. Она точно слышала какие-то крики. Разобрать ничего не удалось из-за автоматных очередей. Точно, пули не свистели, рассекая воздушные массы рядом с Рюджин. Стреляли точно не в неё. Значит, "они" её не видели. Значит, всё в порядке. Значит, пока что волноваться за себя не стоит. Но что насчёт Йеджи? Станут ли "они" заявляться сюда, в госпиталь? Кто вообще такие эти "они"? Слишком много вопросов и ни одного ответа.