A Little Unfinished Business

      Уилл проносится сквозь сон с безмолвной отрешенностью. С тех пор, как он вновь увидел Ганнибала, его ночи еще глубже увязли в скручивающей путанице и темных образах. Каждую ночь разум его забредает все дальше, вспоминая те вещи, что он забыл или твердил себе, что забыл. Изобретая новые изображения там, где старые слегка размылись и обветшали по краям, среди ничего прорастают новые картинки, наполняя пустоту яркими красками.              В эти ночи Ганнибал является центральной точкой его снов. Последние десять лет Уилл прикладывал все усилия, чтобы убрать подальше воспоминания о нем, аккуратно складывая их и держа ящик под замком. Теперь же они выходят наружу, отбросив нафталин.              Неприятно снова иметь их на виду. Как Уилл ни старается примирить две части себя, прошлое до сих пор иное место. Иное время. Иной он. Настоящее довольно тревожит. Почему должен помнить он и тогдашнее?       

***

      Вулф Трап.              Нынче Уилл живет подальше от города в доме, окруженном простором открытой неосвоенной земли. Ганнибал оглядывает ее со всех сторон, подъезжая к дому. На участке много деревьев, много пространства. Это Уиллу подходит.              Он паркует машину и, прежде чем выйти, на минуту задумывается. Этот визит является попыткой успокоить Уилла, но теперь, когда он здесь, Ганнибал задается вопросом, не стоило ли ему подождать подольше. Есть нечто оборонительное в доме, стоящем отдельно в глуши. Но на то, чтобы дождаться возвращения Уилла на его территорию, у Ганнибала уйдет вечность. Ганнибал терпелив, но порой любопытство необходимо утолять.              Он поднимает накрытое крышкой блюдо с пассажирского сиденья и выходит из машины, неся его до крыльца. Ганнибал стучится в дверь и ждет.              За Уиллом по пятам следует свора собак, когда он открывает дверь. Он стоит в пижамных штанах и футболке, колеблясь при виде Ганнибала на своем крыльце. Блюдо греет Ганнибалу руки сквозь перчатки, но все остальное вокруг него веет жестоким холодом.              — Место, — наконец говорит собакам Уилл, тон его тверд. Он поднимает глаза на Ганнибала, явно испытывая дискомфорт от этой ситуации. — Могу я тебе чем-то помочь? — В его голосе неуверенность относительно формулировки этого вопроса. Ганнибал может представить альтернативы. Он думает об ответах, которые мог бы дать.              Вместо этого он только осведомляется:              — Можно мне войти?              Уиллу не очень-то хочется, но Ганнибал уже здесь.              — Ладно. — Он делает шаг назад и придерживает дверь, пока Ганнибал заходит в дом.              Ганнибал задумчиво оглядывает комнату, пока Уилл закрывает дверь. Дом весьма мил по обычным стандартам, хотя и довольно неприбранный. На стойке в углу лежат рыболовные снасти. На мебели собачья шерсть. На столе пустой стакан виски.              Уилл просто стоит, сложив руки на груди, наблюдая за тем, как Ганнибал исследует его дом.              — Итак, зачем ты пришел ко мне? — Защитная постановка его плеч привычна. Быстрый разглаживающий жест не успокоил бы эти плечи, но Ганнибал все равно принимает его на рассмотрение. Им владеет любопытство, хочется прикоснуться к Уиллу, узнать, как с годами изменилось его тело. По-прежнему ли он выглядит сонным после того, как потрахается? Потеряли ли его глаза испуганный вид, когда удовольствие обуревает его внезапностью?              — Признаюсь, мне было любопытно, — говорит ему Ганнибал. — И я приготовил тебе завтрак.              Уилл не знает, как расценивать какое-либо из этих утверждений. Сперва он выбирает второе.              — Не обязательно было это делать.              — Мне хотелось. Когда я увидел тебя в здании суда... — Ганнибал делает паузу. — Могу я это куда-нибудь убрать, пока ты не проголодаешься?              — Да, — говорит Уилл, запоздало вспоминая манеры. — На кухню. Сюда.              Ганнибал следует за Уиллом дальше в дом, наблюдая за ним.              — Можешь поставить вот сюда на стойку. — На короткий миг Уилл поворачивается спиной и ищет, чем заняться. — Хотел бы ты кофе... или чай... или что-нибудь еще?              — Кофе, если не трудно.              Здесь, на своей территории, Уиллу немного комфортнее, чем в уборной здания суда. Он включает кофеварку, а потом опять кажется растерянным. На полу сидит собака и наблюдает за ними. Ганнибал разглядывает ее, устремляя внимание на животное, а не на Уилла, успокаивая его обратно до комфортного состояния.              Кофейник бурлит.              Мгновение спустя Уилл возвращается к словам Ганнибала. Он прислоняется спиной к кухонной стойке и смеряет Ганнибала взглядом.              — Ты сказал, тебе было любопытно.              — Да.              — Любопытно что?              — Ты. Сейчас.              — Я. — Уилл потирает плечи. — С чего тебе мною любопытствоваться? — Уилл выглядит искренне недоуменным, и вот это задевает Ганнибала. Уилл по-прежнему не понимает, почему может быть интересен другим.              — А с чего мне тобою не любопытствоваться? — спрашивает Ганнибал. Это правда. Нет ни одного аспекта Уилла, который он не находит интригующим. Прошло десять лет, и ему было любопытно до этого. Протяженность времени не уменьшила его интерес.              Уилл не отвечает.       

***

             Уилл снова потирает свои оголенные руки. Он жалеет, что не надел свитер. Зато в кои-то веки на нем штаны. Он не хочет думать о том, какой была бы реакция Ганнибала, открой он ему дверь в одних лишь трусах. Его член будоражится. Видимо, тому нравится эта мысль.              Ганнибал оглядывает кухню, и на какой-то ужасный миг Уилл задается вопросом, что бы тот сделал, если бы знал, что прошлым утром Уилл подрочил прямо здесь. Он вжимает ступни в пол, делая глубокий вдох.              Ганнибал смотрит на него.              — Как давно ты вернулся в Балтимор?              — Шесть месяцев плюс-минус пару дней назад. — Уилл наблюдает за тем, как Ганнибал оценивает эту информацию. Он столь неподвижен, стоя здесь, в доме Уилла. Что-то вцепляется в легкие Уилла, и он резко узнает это как всепоглощающее чувство опасности, испытанное им в тот первый вечер в кабинете Ганнибала. Босые ступни на полу потные. В какой он сейчас опасности, здесь, у себя на кухне?              — Ты был консультантом по делу Томаса, над которым работал Джек. — Ганнибал поджимает губы. Уилл отслеживает движение и слишком хорошо помнит ощущение этого рта на своей коже. Затем он слышит слова. Ганнибал продолжает оказывать на него подобный эффект. Отвлекает его, заставляя замедлиться и застрять в замедленной съемке в реальном времени.              — Джек рассказал тебе про это дело? — Уилл знает, что Ганнибал слышит удивление в его голосе. Теперь слишком поздно. Он поворачивается к кофейнику и желает, чтобы тот варился быстрее. Почему он вообще предложил Ганнибалу что-либо? Почему просто не сказал ему уйти?              — Он упоминал о нем однажды. Было не время пускаться во множество деталей. — Ганнибал смеряет взглядом сгорбленные плечи Уилла. Искушению провести ладонью по затылку Уилла сложно противиться.              — Что еще он упомянул? — Кофе наконец готов. Уилл наливает им по чашке. Ганнибал соглашается на каплю молока, так как у Уилла нет сливок. Он добавляет сахар и тщательно размешивает жидкость ложкой. Уилл прикладывает кружку черного кофе к груди и думает о том факте, что Ганнибал у него на кухне. Забавно.              — Что у него был особенный консультант и шансы отыскать убийцу стали лучше, чем раньше. — Ганнибал подносит чашку к носу и слабо принюхивается, после чего делает глоток.              — Вот я какой. — Губы Уилла сжимаются в легкую сардоническую улыбку. — Особенный.              — Говоришь так, будто не веришь в это, — замечает Ганнибал.              Собака остается рядом с Уиллом — безусловно верная сторожевая собака.              — Мне тут не на что опереться. — Уилл почесывает подбородок. Он до сих пор не побрился, и Ганнибал представляет, как проводит зубами по его челюсти.              — Ты не носишь очки.              Уилл моргает, глядя на него.              — Я не ношу их, когда сплю.              — Ты сейчас спишь? — Ганнибал делает очередной глоток кофе.              — Нет. — Уилл ставит кофе. Он потирает переносицу, а затем смотрит прямо на Ганнибала. — Ты хотел встретиться со мной по какому-то конкретному поводу? — Он может пройти через это. Ему нужно лишь только пройти через это, а потом Ганнибал уйдет.              — Как я уже говорил, ты был мне любопытен. — Ганнибал отвечает на его взгляд. — А тебе ничего не любопытно, Уилл? Ничего не хочешь узнать?              Уилл хочет узнать многое. Почему Ганнибал дал ему денег и отпустил его тогда. Почему он приготовил ему завтрак сейчас. Почему он все еще смотрит на Уилла так, словно в том, что он видит, есть нечто ценное.              Он останавливается на «Почему ты пришел сюда?».              — Ты бы не пришел ко мне, поэтому я пришел к тебе, — заявляет Ганнибал.              — Обычно, когда человек отклоняет приглашение, это потому, что он хочет быть оставлен в покое.              — Ты хочешь, чтобы я тебя оставил?              — Да.              Ганнибал ставит чашку на место и ждет.              — И нет. — Уилл устало вздыхает. — Я не знаю. — Он замерз и устал, и больше всего желает, чтобы Ганнибал перестал на него так смотреть.              — Какие планы на сегодня?              При смене темы Уилл вновь моргает.              — Мне надо просмотреть кое-какое дело.              — Предлагаю тебе что-нибудь поесть, а потом на некоторое время вернуться в постель. Ты выглядишь так, будто тебе бы не помешало поспать еще несколько часов. Папки никуда не денутся, когда ты проснешься. — Ганнибал поворачивается к дверному проему, а потом произносит: — Могу я также предложить тебе надеть свитер? Выглядишь продрогшим.              На этом он направляется ко входной двери, оставляя Уилла на кухне.              Уилл слышит, как дверь закрывается, а потом слушает, как машина заводится и Ганнибал уезжает. Звук стихает, и безмолвие кухни поглощает его. Он выжил.              Оставленное Ганнибалом блюдо находится на стойке. Уилл смеряет его взглядом. А потом, из любопытства (видишь, Ганнибал, любопытство есть и в нем), он приподнимает крышку. На блюде колбаски и яйца. Достаточно невинно. В течение тех выходных Ганнибал никогда ему ничего не подсыпал, и Уиллу слабо верится, что тот сейчас бы стал так поступать. Но он долгое время смотрит на еду, после чего наконец берет вилку.              Вкусно.              Вкусно до того, что Уилл сдается и подогревает блюдо. Он ест за столом одной рукой, другой отвлекая собак. Они тоже заинтересованы в еде Ганнибала.              Когда Уилл доедает, то споласкивает блюдо и оставляет его в раковине. В какой-то момент ему придется с ним что-то сделать, но пока он оставляет его там.              К тому времени уже почти десять часов. Он должен приступить к работе. Вместо этого он идет спать.       

***

             Ганнибал уезжает от дома Уилла, двигаясь по направлению к своему дому. У него есть довольно долгая поездка на рассмотрение визита со всех сторон, и наконец он приходит к заключению, что тот прошел в целом удовлетворительно.              Теперь вопрос про Уилла, мастурбирующего у себя на кухне. Ганнибал сжимает губы, заново переживая момент осознания этого. Запах Уилла, каким бы слабым он ни был, опьяняет.              В нем есть голод, не имеющий отношения к еде, или, скорее... еда последует позже. После недолгого раздумья Ганнибал едет в центр города, вместо того чтобы отправиться прямиком домой. В его списке уже многие месяцы числится один юрист. Днем после обеда он ходит на пробежки в парке. Сгодится.              В это время дня парк пустынный. Ганнибал паркуется и бесшумно идет по тропинке, избегая клочки снега погрязней. На определенном изгибе дорожки стоит питьевой фонтанчик, где бегуны обычно останавливаются наполнить бутылки водой.              Он ждет, его дыхание отчетливо видно в холодном свежем воздухе.              По огибающему поворот тротуару раздается похлопывание бегущих ног. Ганнибал наблюдает, как мужчина замедляется и останавливается перед питьевым фонтанчиком. Тот опирается о колени руками, глубоко дыша, а затем выпрямляется, чтобы склониться над фонтанчиком.              Ганнибал стремительно движется за ним. Он сворачивает ему шею, действие доставляет в руках удовольствие. Юрист падает на землю. Ганнибал поднимает глаза к небу. Он может учуять запах Уилла в воздухе и знает, что это всего лишь его воображение. Но ненадолго. Он вдыхает, пробуя холод на вкус. Этим вечером должен снова пойти снег.              Ганнибал укладывает труп в машину и едет домой.       

***

             Несколько ночей спустя Джек заглядывает к Ганнибалу домой выпить после работы. Ганнибал впускает его.              — Как успехи с делом? — Они не всегда говорят о работе, но иногда Джек испытывает в этом нужду, и Ганнибал неизменно готов прийти на помощь.              — Так себе, — признается Джек. — Боюсь, мне придется вовлечь Уилла.              Ганнибал проводит его до кабинета. Он наливает им по бренди.              — Расскажите мне о нем.              Джек принимает напиток и, перед тем как ответить, делает глоток.              — Уилл... обладает необычайно редким талантом. Он может поставить себя на место убийцы. Он видит все как есть. — Джек качает головой. — Порой это странно завораживает — эта его эмпатия.              Ганнибал оценивает сказанное. Вспоминая, как Уилл дрожал рядом с ним в ванной, сжимая бортик, он задается вопросом, по-прежнему ли видятся Уиллу сны. Кто теперь успокаивает Уилла после ночных кошмаров?              — От Вулф Трапа довольно далеко добираться на работу, — замечает он.              — Согласен. Не понимаю, почему он не хочет себе квартиру здесь, в Балтиморе, но со всеми этими собаками... — Джек качает головой. — И все же ему подходит. Ему нужно пространство.              — Могу себе представить, — говорит в задумчивости Ганнибал. — Он кажется чрезвычайно интригующим человеком. — Это единственное описание Уилла, которое он может сказать Джеку. Оно достаточно честное, хоть и краткое.              — Я передам ему ваши слова, — усмехается Джек.              — Лучше бы вы этого не делали, — говорит ему Ганнибал. — Если Уилл не будет казаться слишком мною напуганным, я бы предпочел вступать с ним в контакт более естественно.              — Что ж, встретиться в сортире — куда уж естественней? — смеется Джек.              — Вы совершенно правы. — Ганнибал улыбается и делает глоток бренди.              Джек откидывается на спинку кресла.              — Иногда я все же тревожусь за него. — Тяжело признавать, но иной раз он задается вопросом, правильно ли поступает, позволяя Уиллу работать над этими делами. А потом Джек думает о делах, с которыми Уилл помог до сих пор, об убийцах, которых помог поймать, и понимает, что это стоит того.              Он даже не говорил об этом с Бэллой. Нет смысла ее тревожить. Но Ганнибал — Ганнибал может справиться. Это успокаивает Джека. Они давно друг друга знают, и, в отличие от многих, Ганнибал никогда не считал, что Джек его подвел.              — Уверен, Уилл понимает это, — говорит ему Ганнибал.              — Мне с ним, однако, очень повезло. Полицейские силы Миссисипи сами не знают, что потеряли.              Ганнибал слегка поворачивает голову, обдумывая.              — Он раньше был полицейским?              — Он проходил подготовку, когда я на него наткнулся. Я убедил его вернуться сюда и взамен работать на меня.              Ганнибал делает очередной глоток. Он должен был знать это. В последние годы он был внимателен и хотел приглядывать за Уиллом, но не слишком пристально. Желание сохранить Уилла по-прежнему сильно, поэтому он попросту оставил его в покое.              И теперь Уилл возвращается в круг Ганнибала.              Если любишь — отпусти.              Правда, Уилл не вернулся прямиком к нему, но все же вернулся. Это, рассуждает Ганнибал, что-то да значит.       

***

      Куантико.              Уилл просматривает досье с места преступления и закрывает папку. Сегодняшнее место преступления было хуже, чем какое другое. Жертва была молода, и даже сейчас он не может перестать видеть ее покореженное тело. Он знает, что Джек видел, как после его рвало, но ничего не сказал ему тогда.              Уилл устало потирает глазницы большими пальцами. Он хочет прийти домой, свернуться в клубок со своими собаками и никогда не смотреть на другое мертвое тело.              Он направляется в кабинет Джека, чтобы занести папку, и останавливается в дверях при виде Ганнибала в комнате. Ганнибал поднимается, а Джек оборачивается.              — Ах, Уилл, я как раз собирался идти тебя искать.              — Вот досье, которое вы хотели. — Уилл передает его. Он не спрашивает, что Ганнибал тут делает. Это не его дело.              Джек берет досье, кивая ему.              — Ганнибал, вы помните Уилла.              — Разумеется. — Ганнибал кивает Уиллу.              — Кроме как консультировать по делам, Уилл здесь преподает. — Джек листает материалы дела.              — Вы, должно быть, покоя ему не даете, — замечает Ганнибал.              — Стараемся. — Джек переворачивает страницу, чему-то хмурясь.              — Если это все... — Уилл колеблется, снова взглядывая на Ганнибала.              — Вообще-то, ты мне еще тут нужен, — Джек колеблется, глядя на Уилла. — Вот что, — он поворачивается к Ганнибалу, — давайте вы возьмете его попить кофе, вызволите его из офиса ненадолго, а потом приведете обратно.              — Не думаю, что... — начинает Уилл, но Ганнибал, соглашаясь, уже кивает головой.              — Я был бы рад.              Джек отводит Уилла в сторону, пока Ганнибал забирает свое пальто.              — Мне все еще нужно, чтобы ты доисследовал досье. — Он кратко касается плеча Уилла. — Подкрепись кофеином.              — Хорошо. — Уилл направляется к выходу из офиса.       

***

      У Ганнибала другая машина, не та, которую помнит Уилл. Это не удивительно, учитывая, что прошло десять лет. Он объясняет Ганнибалу, как доехать до кофейни в нескольких милях отсюда, и уединяется на пассажирском сиденье.              Уилл больше ничего не говорит. Тело девушки прижимается к оконному стеклу, и он закрывает глаза, не поворачивая лица, пока Ганнибал ведет машину.       

***

             — Ну? — говорит Ганнибал, когда они уже сидят в кабинке. — Что это было?              — Что? — говорит Уилл.              — Джек попросил меня вытащить тебя из офиса. — Он внимательно изучает Уилла и замечает, что тот стал бледнее с момента их прошлой встречи. Изнеможденные линии образуют складки вокруг глаз, и у лица его есть напряженное, измученное свойство, которое вызывает у Ганнибала беспокойство.              — Сегодня нашли еще одно тело, — наконец говорит Уилл. — Не очень приятная картина.              К ним направляется официантка.              — Кофе, пожалуйста, — заказывает Уилл.              — Мне тоже. — Ганнибал оглядывает закусочную. Он может ощутить на себе взгляд Уилла, знает, что у того есть вопросы, но им должно быть позволено всплыть к поверхности. В Уилле это давно уже кипит. Вопросы придут. Ганнибал складывает руки вместе и ждет.              Официантка возвращается с кофе и вновь оставляет их наедине.              — Я так понимаю, ты готовился поступить на службу в полиции.              — Все-таки следишь за мной, я смотрю. — Уилл откидывается в сиденье. По краю стола идет трещина. Он пробегает по ней большим пальцем, ковыряя винил. — Да, я думал попробовать еще раз, но... я по-прежнему не очень-то гожусь в копы.              Он знает обо всех окружающих их людях. Он выбрал закусочную, но это выходит боком. Он смотрит вниз, на кофе, крепко сжимая чашку рукой.              — Тогда кто ты?              — Консультант, не более.              — Джек говорил, еще преподаватель.              — Да. — Уилл поправляет очки. Перед лицом раскачивается тело, бледное, распухшее от моря. Он отводит взгляд. Он чувствует вкус соли на языке.              — Скажи, как нашли тело? — Ганнибал отмечает отчаянный, безнадежный наклон его головы. Тут он путается. Это не идет ему на пользу.              — Мы серьезно собираемся обсуждать сцену убийства? — Уилл делает торопливый глоток кофе, выжигая соль. Кофе не ужасный, но и не хороший. Он думает о кофе Ганнибала и знает, что не один он об этом думает.              — Ты бы предпочел обсудить что-то другое?              — Разве это не тот момент, когда ты говоришь мне встать на колени и отсосать у тебя, или... — Уилл умолкает. Он сожалеет о сказанных словах, когда видит выражение лица Ганнибала. — Прости. Я не должен был этого говорить.              Ганнибал прижимает язык к небу, сдерживая слова, которые так и подмывает произнести. Вещи, которые он бы хотел попросить Уилла сделать, заполнили бы книжные полки в его кабинете.              Вместо этого он только говорит:              — Ты сильно страдаешь, видя эти тела.              Уилл ерзает на сиденье, смыкая пальцы вокруг чашки. Он кивает головой, не глядя на Ганнибала, и не верит тому, что только что сказал.              — Тогда почему настаиваешь?              — Кто-то же должен.              К удивлению Уилла, это вызывает улыбку на губах Ганнибала.              — Такой настойчивый. — Он протягивает руку, а потом отводит, не касаясь Уилла. — Ты никогда не разочаровываешь.              — Дай мне время, — бормочет Уилл.              Улыбка Ганнибала слабая, но она есть.              — Что ты сказал Джеку Кроуфорду?              На это Уилл выпрямляется.              — Ты пришел ко мне поэтому?              — Это подпадает под категорию любопытства.              — Несколько месяцев назад, когда я подумывал вернуться, я навел справки о Мартине, — говорит Уилл унылым, ровным голосом, будто болтает о погоде. — Похоже, он исчез вскоре после того, как я покинул Балтимор. Тебе что-нибудь об этом известно?              — Хотел бы ты знать, если да?              Уилл колеблется. Они зашли в тупик. Он хочет знать, но он не уверен, что сможет сдержать это в себе, если выяснит о Ганнибале что-нибудь еще.              — Это все было выдумано, да? Обвинения в убийстве. На самом деле меня вовсе и не собирались осудить за смерть того клиента. — Уилл жалеет, что не задал этот вопрос в прошлый раз, это вопрос, который он хотел задать последние десять лет.              — Это никогда не было моей целью, нет, — признает Ганнибал. — Я лишь хотел увидеть, как ты поступишь.              Уилл расслабляется, вопреки себе, вопреки признанию Ганнибала. Десять лет, и он наконец узнал то, о чем всегда подозревал. Висящее над головой лезвие — только иллюзия. Он рассказал Джеку о своем прошлом, да, но тревога не исчезала полностью.              — Есть еще вопросы?              — Нет. Ты дал мне деньги, чтобы я мог начать сначала. Я начал сначала.              — Идя по тому же пути, с которого прежде свернул. Начиная подготовку стать полицейским, а потом вернувшись. Что случилось? — Ганнибал правда хочет знать.              — Мне... — Уилл смотрит на стол. Жизнь случилась, или, что более уместно, случилась смерть. — Мне нужно было...              — Что тебе нужно, Уилл?              — Мне нужно... — Уилл замолкает, а потом произносит: — Мне нужно перестать думать о том, каково было слизывать твою сперму с твоего ковра. — Он до сих пор помнит трение ковра о свой язык.              Ганнибал только смотрит на него.              — Действительно ли тебе нужно это?              — Мне нужно отплатить тебе. Я все еще должен тебе те деньги.              — Ты должен мне лишь одну вещь, Уилл, — произносит Ганнибал понежневшим голосом. — И это не деньги. Деньги были подарком.              Рука Уилла вжимается в бедро. Он знает, что Ганнибал видит это движение, но ничего не может поделать с собой.              Ганнибал заметил отсутствие галстука вскоре после ухода Уилла тем последним утром. Он не упомянул это ни словом, когда сделал Уиллу предложение. Но, разумеется, отсутствие галстука он заметил. Мысль о том, что Уилл забрал его, была приятна.              — Что предлагаешь делать?              — Джек знает. Про мое прошлое. — Уилл поправляет очки. — Я рассказал ему, когда начал профилирование для ФБР, на случай если это всплывет.              — Очень благородно с твоей стороны.              — Самосохранение, — сухо говорит Уилл.              — А что про меня? — спрашивает Ганнибал из любопытства.              — Что про тебя?              — Что ты сказал Джеку Кроуфорду про меня?              — Ничего. Ты же с ним знаком. — Уилл по-прежнему сбит этим с толку.              — Понятно. — Ганнибал откидывается на спинку, обдумывая сказанное.              — Я все еще должен тебе денег, — бормочет Уилл.              — Нет, не должен, — повторяет Ганнибал почти что нежно. Деньги для него ничего не значат. Он понимает, что Уилл собирается спорить, и меняет тему. — Что такого было в сегодняшнем теле, что выбило тебя из колеи?              Уилл отводит взгляд.              — Скажи мне, Уилл.              — Это была девочка-подросток. — Уилл снова видит тело, рассказывая Ганнибалу, как ее нашли. Он прижимает ладонь к столешнице, чтобы та не дрожала. Ганнибал замечает, естественно. Он замечает все.              — Как со снами? — Он изучает лицо Уилла. — Тебе все еще видятся сны, да?              Уилл подумывает солгать. Он не обязан говорить Ганнибалу что-либо. И все же просьба рассказать о них приносит облегчение.              — Об одном и том же, снова и снова.              — Тебе по-прежнему кажется, будто ты видишь смерть? — Ганнибал задает вопрос совершенно серьезно, отчего трудно отказаться дать ответ. Никому больше неизвестно это об Уилле, не как Ганнибалу.              — Да. По-моему, да, — говорит Уилл. — Джек не знает, что ты снимаешь проституток, не так ли?              — Интересный переход. Нет. Не знает. — Ганнибал ждет.              Настоящее время незримо стоит между ними.              Уилл не заговаривает первым. Он не собирается на сей раз, но потом, поскольку ему всегда хотелось узнать ответ и на это, произносит:       — Чем ты занимаешься, кстати?              Этим он заслуживает смешок, и Уилл чувствует своеобразный виток довольства в груди. Он все еще может рассмешить Ганнибала. Больше это не его работа. Не то чтобы смешить Ганнибала было его работой когда-либо. Шея кажется напряженной и нагой. Каждый раз, когда он смотрит на Ганнибала, он вспоминает.              Уилл дергает себя за воротник и знает, что это движение притягивает еще больше внимания к его шее. Он ничего не может поделать с собой.              — Я являюсь партнером в фирме, занимающейся путешествиями, авиакомпаниями, отелями и тому подобном.              — Не так запутанно, как я думал.              Ганнибал вновь улыбается.              — За последние несколько лет мы расширились, но по большей части я все равно располагаюсь вне Балтимора. — Он не рассказывает Уиллу о тех временах, когда он был близок к тому, чтобы посетить Миссисипи.              — Поэтому тебе было так легко достать тот ваучер?              — Я мог бы достать его для тебя в любом случае.              — Я знаю. — Уилл переплетает пальцы. Он знает это. Он все еще ищет объяснение, которое имеет смысл. Нечто, что он сможет поставить в центре комнаты и указать на это пальцем. Вот почему. Вот почему он это сделал. Вот почему я... Ничего нет. Центр комнаты остается пустым. Ему нечего показать.              Ганнибал ждет, пока он скажет то, что бы ни намеревался сказать дальше.              — Ты убивал кого-нибудь с тех пор? — говорит Уилл, потому что может и сказать.              — Это ли ты хочешь спросить на самом деле?              Нет. Да. Уилл хочет подробности, детали, разумные объяснения. Он хочет притвориться, будто ничего этого не существует. Он хочет возвратиться в сегодняшнее утро, когда он проснулся со стояком и рукой в трусах и ему снился Ганнибал.              — Почему? — спрашивает он. Один вопрос заменяет мириаду у него имеющихся.              — Для каждой смерти всегда есть своя причина.              — В частности.              — В общем. — Ганнибал наклоняется вперед, и Уилл напрягается, следя за его локтями. — Ты осознаешь это, когда осматриваешь место преступления, ведь так? Каждый убийца чего-то хочет, в этом схожесть.              — Я не знаю, почему ты... — говорит Уилл и замолкает, поскольку теперь Ганнибал выглядит отрешенным. Однажды он уже объяснил это, рассказал Уиллу причину. Мне не понравилось то, как он тебя трогал. Действительно ли это было все? Не угроза убийства, ничего из этого, а только тот факт, что Ганнибалу не понравилось, что клиент ударил его?              — Знаешь, я даже лица его не могу вспомнить, — говорит Уилл. — Это самое странное. Можно подумать, это лицо я бы запомнил. Но оно размыто, словно память о нем вовсе не была важна.              — Он не был особо запоминающимся, — небрежно бросает Ганнибал.              — Не как ты, нет, — соглашается Уилл.              — Я. — Ганнибал приобретает заинтригованный вид.              — Да. — До Уилла доходит, что он сказал. Ганнибал только глядит на него. Он поднимает кружку, но осознает, что та пуста.              Ганнибал дотягивается до чайника и наливает ему еще одну чашку.              — Что заставило тебя передумать насчет того, чтобы вернуться и работать с Джеком?              Странно ли будет признать, что он скучал по этому? Попросту иметь кого-то, кому интересно устройство его разума и кто при этом не рассматривает его исключительно как психа? Когда Уилл присоединился к команде Джека, он знал, что меняет один подобный статус на другой. Это иное, но схожее. Это искреннее любопытство Ганнибала в том, чтобы не считать его ненормальным.              — Рядом с тем местом, где я работал, нашли тело в воде. Молодую женщину, лет двадцати с небольшим. Ее держали под водой. Дело не только в самой смерти, но и в том, как ее приняли. «Море привело ее к этому», — сказал один парень. — Он замолкает, смотря на Ганнибала. — Это было не море. Какой-то человек отнял ее жизнь. Это заслуживает признания. Она не должна была так умереть. И я больше не мог оставаться рядом с водой, винить ее в этом. В том, что совершил кто-то другой. Утонуть в море — это море берет свое. Эта женщина не знала, что рисковала, идя на прогулку вдоль причала с кем-то, кого встретила в баре.              Он вздыхает.              — В общем, допросили всех, кто работал на верфи. Во время моего допроса я сделал несколько комментариев, из-за которых попал в поле зрения Джека. Он хотел поговорить со мной. Я сказал ему искать ее туфли.              — Туфли? — повторяет Ганнибал.              — Их не было у нее на ногах. Убийца забрал их.              — Ты был уверен? Не могли они просто потеряться в воде?              — Нет, — припоминает Уилл.              — Ясно. — Ганнибал обдумывает. — Были ли какие-либо проблемы, учитывая твою предыдущую подготовку или отсутствие таковой?              — Да нет. Я рассказал Джеку, что случилось с девушкой. Он поймал того парня, ну, полиция поймала того парня. Он не был... — Кем-то вроде тебя, скажи это, проверь, посмотри, как Ганнибал отреагирует. — ... серийным убийцей. Это был просто какой-то парень. Порой людям сложнее переварить это. Как может нормальный человек быть способен на такое?              — Самый обычный человек способен на насилие, — говорит ему Ганнибал.              — Да, — бормочет Уилл. — Я знаю. — На мгновение лицо его становится непроницаемо, и Ганнибал выпрямляется на сиденье.              — В общем, Джек хотел знать, как я это сделал. Я попытался объяснить, а после... он сказал, что я могу стать полицейским, если захочу, или могу пойти работать на него. У меня было искушение остаться там... но это было не то место, где я должен был быть.              — Поэтому ты выбрал помочь Джеку.              — Судя по всему, Джек считает, что я могу поделиться чем-то ценным.              — Не один Джек так считает, — говорит Ганнибал мягко и уверенно. Задай вопрос, Уилл. Спроси то, что по-настоящему желаешь узнать.              Уилл оглядывает закусочную и наконец дает своему взору вновь остановиться на Ганнибале.              — Чего ты хочешь?              Ганнибал улыбается. Станет Уилл признавать или нет, это та же улыбка, что виделась ему во снах.              — Я хочу того, чего всегда хотел, Уилл. Тебя.              И вот и все. Что Уилл и так знал. Что даже не трудился скрывать от самого себя. Он не отвечает, вместо этого выбирая сделать последний глоток кофе.              — Если бы я знал, что ты сегодня будешь у Джека в офисе, я бы принес твое блюдо назад.              Ганнибал относится к этому, как к чему-то незначительному.              — Следующий раз сойдет.              Следующий раз, думает Уилл. Что подразумевает под собой следующий раз? Он теперь другой. Тот такой же. Ганнибал столь же непостижим, как и всегда, но стоит Уиллу сейчас наклониться через стол и предложить себя, Ганнибал возьмет его. Уилл сглатывает, чувствуя, как движение застревает в горле.              — Пора отвозить тебя к Джеку, — говорит Ганнибал. — Если ты готов.              — Готов как никогда. — Уилл встает.              Ганнибал поднимается и достает кошелек.              — Кстати, в эту пятницу я устраиваю еще один званый ужин. Совсем небольшое мероприятие, всего несколько человек. Там будет Джек, а также твоя коллега, доктор Блум. Тебе стоит прийти. — Он кладет на стол десятку.              — Я уже сказал тебе, что... — начинает Уилл, но затем замолкает. Может, вот что потребуется. Встретиться с Ганнибалом лицом к лицу в его собственном доме и все равно отказаться от... того, что бы Ганнибал ему все еще ни предлагал. Показать, что Уилл может справиться с ним в том месте.              — Во сколько?              — В семь часов. — Ганнибал поправляет на себе пальто, а затем наклоняется, губы его оказываются рядом с ухом Уилла. — Надень галстук.              На этом он первым направляется к машине, оставляя Уилла стоять у кабинки, с неопределенностью, с недовольством и, что хуже всего, с наполовину вставшим членом.       

***

             Обратная дорога в Куантико проходит в тишине.              Уилл выходит из машины и колеблется, держа руку на дверце.              — Спасибо.              — До пятницы, — говорит ему Ганнибал.              Уилл закрывает дверцу, ничего ему не отвечая.       

***

      В конце концов на ужин Уилл идет без галстука — своего рода протест. Он намеревается сказать, что галстук потерял. Он не знает, что с ним произошло. Что угодно, кроме правды, заключающейся в том, что он хранил его на память последние десять лет.              Дом нисколько не изменился. Уилл стоит на дорожке и смотрит на него, после чего наконец подходит ко входной двери. Он нажимает на кнопку звонка и ждет, напряжение связывает его плечи.       

***

             — Уилл. — Ганнибалу приятно его видеть, но есть небольшой момент — Уилл не надел галстук. По тому, как он ведет себя, заходя в прихожую скованно, будто собираясь от кого-то защищаться, Ганнибал понимает, что это было сделано намеренно. Он закрывает дверь, обдумывая. Все же Уилл всего в шаге на расстоянии от него. Ганнибалу достаточно лишь к нему прикоснуться. Он пока воздерживается, давая Уиллу покипеть еще немного.              «Несколько людей» по оценке Ганнибала это все равно больше, чем хочется Уиллу. Он кивает Джеку через комнату и тянется за бокалом вина с подноса, стоящего на кофейном столике. Он здесь многих не знает. Он противится желанию дернуть воротник своей рубашки.              — Здравствуй, Уилл.              Он улыбается подходящей к нему Алане Блум. С облегчением он узнает, что по крайней мере Алана чувствует себя комфортно в его присутствии. Она одна из немногих индивидуумов, встреченных им во время работы с Джеком, которые не заставляют его сразу почувствовать себя психом и неудачником.              — Доктор Блум.              Она кривит лицо.              — Сейчас не рабочее время, пожалуйста, называй меня просто Алана.              — Тогда Алана. — Уилл следит за тем, как она следит за комнатой, наблюдая за людьми тем же ясным, изучающим взглядом, каким смеряет все на свете. — Как ты познакомилась с Ганнибалом?              — Через Джека. Он представил нас друг другу несколько лет назад на благотворительном ужине. — Она делает глоток вина. — А ты?              — Мы познакомились по работе. — Вот, уклонение от лжи. Он облизывает губы.              Алана смотрит на него.              — Не думала, что тебе нравится подобное. Не то чтобы я не рада тебя видеть, конечно.              — Конечно, — бормочет он.              — Так что Ганнибалу пришлось сделать, чтобы тебя сюда затащить? Шантажировать, что ли?              — Что-то вроде того, — говорит Уилл. Слышать, как это имя произносят вслух, до сих пор кажется сюрреалистичным. Она не знает, что он когда-либо раньше был в Балтиморе, не знает ничего о его прошлом, кроме того, что однажды он готовился стать копом. Уилл подумывал рассказать ей голую правду. По крайней мере, Алана не стала бы его за это судить. Он знает ее достаточно хорошо. Но она была бы добра.              Он не уверен, что смог бы это вынести.       

***

      — Прошу всех к столу. — Ганнибал сопровождает их в обеденный зал.              Уилл садится на место в дальнем конце стола. Стол тот же. Ганнибал не поменял его. Он делает глоток воды и позволяет себе дышать. Алана бросает на него взгляд через стол, и он сдерживает нервную ответную ухмылку.              Ужин восхитителен. Готовка Ганнибала превосходит еду в воспоминаниях Уилла, что сделать весьма непросто. Перед ним мелькает дежавю, как раньше он ел за этим столом, кожа его была горяча и неуютна, и сквозь него ползло желание.              Ганнибал берет нож и аккуратно нарезает тонкий кусок свинины. Руки Уилла крепко вжимаются в ноги. Он знает об окружающих его людях и разговоре, но комната сужается и остаются только он, стол, Ганнибал и нож. Тот нож, ощущение которого Уилл помнит. Стол под животом, прохладный воздух на задней части ног, и Ганнибал наклоняется к нему. Отчетливое и прохладное нажатие ножа, его собственная слюна, облегчающая проникновение.              Уилл моргает и смотрит на Ганнибала, который смотрит на него в ответ поверх своего вина. Вспоминает ли он о том же?              — Просто потрясающе, — бормочет Джек, проглатывая кусок.              — Вы поистине превзошли себя, — подхватывает другой гость.              Уилл дергает себя за воротник, слишком тесный даже без галстука. Ганнибал смеряет его взглядом через стол, отслеживая движение. Язык Уилла судорожно трепещет в горле, вдруг становясь сухим. Он тянется за водой и при этом проливает ее на скатерть.              — Прошу прощения. — Уилл сбегает на кухню. Он втягивает в себя воздух, но по-прежнему не может дышать. Чем он думал, когда пришел сюда? Его тут быть не должно. Почему он вообще думал, будто снова может войти в этот дом?              — Уилл?              Он поворачивается. Ганнибал стоит в дверном проеме.              — Ты не должен был оставлять своих гостей. Я в порядке. — Костяшки впиваются в стойку. Ганнибал все еще движется к нему.              — Ты тоже мой гость, Уилл.              Уилл моргает, не в состоянии отвести взгляд.              — Когда ты так говоришь, я чувствую себя неуверенно.              — Как именно? — осведомляется Ганнибал.              Уилл сглатывает.              — Будто ты думаешь поцеловать меня. — Он слышит подтекст в словах, легких-легких на кончике языка Ганнибала. Обещание, опасное и заманчивое.              — Может, так и есть. — Пальцы Ганнибала оказываются на шее, отслеживая вены на горле. Кончики пальцев поглаживают линию подбородка; Уилла пробирает дрожь.              — Не надо, — шепчет Уилл. Если Ганнибал поцелует его сейчас...              — Почему нет?              — Потому что я не принадлежу тебе. — Голос его грубеет.              Он отворачивается, но Ганнибал подается вперед и кладет пальцы ему на щеку.              — Ты уверен в этом? — Его дыхание обвивает щеку Уилла. Пот струится по позвоночнику. Если он поддастся этому... В данный момент все является «если». Если он сделает это, если Ганнибал сделает то... Уилл сыт по горло. Он не может. Он не станет.              — Да, — говорит он и отстраняется, выбегая с кухни до того, как Ганнибал успеет остановить его.              Он даже не прощается с Аланой или Джеком. Только отыскивает свое пальто и уходит посреди задерживающегося в прихожей облака воспоминаний.              Ганнибал осознает это, когда возвращается ко столу и место Уилла по-прежнему остается пустым. Он думал, что, может, Уилл удалится в ванную или даже кабинет, но, видимо, этого не произошло.              — Где Уилл? — спрашивает Алана, когда Ганнибал садится.              — Боюсь, он не очень хорошо себя чувствовал.              — О нет.              Ганнибал кивает и наклоняется, чтобы присоединиться к беседе. В мыслях он вновь видит то, как Уилл выглядел, когда Ганнибал спросил его.              Ты уверен в этом?              Глаза Уилла никогда не смогут солгать, даже если языку и удастся.