Ловушка для змейки

      Йорет покосился на высоко ещё стоящее солнце и вздохнул. Вздыхай не вздыхай о том, что можно было бы проехать ещё часть пути, но Змейка категорически настоял на отдыхе и заявил, что его прекрасный зад натёрт седлом до «кровавых пузырей». Пузыри показывать отказался и теперь стоял с надутым видом, глядя как Йорет начинает распрягать лошадей.       — Подай воды, — сказал мажонок, когда Йорет взвалил на плечи седло, чтобы оттащить его в сторону.       — Сейчас, с лошадьми закончу, — мирно сказал шенни.       — Сейчас воды, с лошадьми потом, — Змейка понизил голос до шипения.       Капризы мажонка попахивали откровенным издевательством, но слово есть слово. Йорет сбросил седло на землю, обошёл по дуге рассерженного паразита, чтобы вынуть из его же мешка флягу и с поклоном подать в руки мелкого деспота. Поклон вышел так себе — не приучен — и Змейка насмешливо приподнял бровь.       Потом Йорет обиходил лошадей, расстелил спальники, натаскал хвороста для костра, мелко и ровно порезал вяленое мясо — «сам грызи эти поленья», сбегал за охапкой свежей травы — подложить под спальник несносного принца. Чтоб отбить запах конского пота — так было заявлено. Снова раскатал спальник и, наконец, сумел присесть сам.       Ненадолго. Потому что его змеиное высочество изволило хотеть свежих ягод.       — Мне тебе ягоды собирать? — хмуро уточнил Йорет.       — Тебе мне ягоды собирать, — подтвердил Змейка, прищурившись.       В этих бирюзовых глазищах лихо отплясывали демоны. Взявшись за руки, орали дурные песни и высовывали языки, дразня Йорета со всей паскудностью.       Йорет мысленно показал им язык тоже, но покорно поднялся и направился в заросли.       — Спелые! — полетел ему в спину весёлый вопль Змейки.       Вот как-то уж слишком веселится мажонок. Вот не похоже совсем на того, кто узнал о своей незавидной участи. Скорее, гадёныш искренне наслаждается своей властью и виноватым видом шенни. И чем покорнее ведёт себя Йорет, тем нелепее становятся приказы Змейки. Чего он добивается? Проверяет насколько твёрдо слово вождя? Надеется, что Йорет сорвётся и не выдержит, а потом использует это, чтобы выесть его мозги, вычерпать их из черепа серебряной ложкой и выскрести стенки?       И да, он взял с собой серебряную ложку. И из Рёханноса взял, и вот в поход взял. И курточку свою дурацкую тоже взял, хотя Йорет и говорил, что таким красивым мишеням не стоит разгуливать по диким лесам. На что получил короткий ответ — а ты у меня на что? И Йорет идиотски порадовался вот этому вот «у меня». У него. У Змейки. Охранник, слуга, сборщик ресурсов… Кто ещё? Ну уж точно не вождь клана Старших. Так, дурень на верёвочке.       Придавил бы пакость мелкую… Потом как нибудь. И уже понимал — да никогда. И дело даже не в том, что зверь не даст, а просто потому что сам во всём виноват и ещё потому, что собирает вот сейчас ягоды для паршивца и улыбается. Ну дурак дураком. Как есть.       Поставил кожаный туесок доверху полный спелой малины перед своим мучителем и сам встал. Очередных приказов ждать.       Змейка запустил пальцы в ягоды, с наслаждением выудил несколько, сунул в рот и зажмурился. Губы в малине перепачканы… Пальцы тоже. Облизнул эти губы малиновые медленно, из-под ресниц глянул на Йорета. Вот же ж паскуда.       — Вкусно, — почти прошептал и протянул ладошку с новой горстью ягод ко рту Йорета. — Попробуй.       Йорет собирал губами ягоды с пахнущей летней ягодой ладони и понимал, что вот прямо сейчас начнёт мурлыкать. Разозлился, чуть прикусил пальцы, не выпускал, языком в это же время ласкал кожу между ними, вылизывал. Сок, конечно.       Змейка посапывал вроде и возмущённо, но руки не отнимал. И задом по спальнику ёрзал. Пузыри кровавые, седлом натёртые беспокоили. Не иначе.       — Котёнок, — голос слегка дрожал.       — М?       — Мясо добудешь к ужину?       Йорет уже всерьёз куснул его за палец, отпустил и встал.       — Мясо?       — Ну да. А то эту вашу сушёную ерунду есть же невозможно… А ягодками сыт не будешь.       — Оленя? Кабанёнка? Что предпочитаешь? — любезно спросил Йорет.       — Утку можешь? — Змейка чуть не подпрыгнул на месте. — Утку, знаешь, на углях запечь и с ягодами её.       — Утку, — повторил Йорет. — Могу. Утку — да.       — Отлично, — Змейка хлопнул в ладоши. — Тогда иди поохоться, а я пока подремлю тут. Если усну, разбудишь, как птицу ощиплешь, да?       — Конечно, — Йорет кивнул и принялся расстёгивать ремень. — Как скажешь.       Змейка следил за ним слегка настороженно.       — Ты… зачем это? — он сглотнул.       Йорет медленно протянул ремень в руках. Змейка чуть нервно облизал губы. Сок наверное ещё остался.       — Переходить буду, — спокойно ответил шенни, бросая ремень на землю. — Или думал я в озеро так полезу? За уткой.       — А, — сказал Змейка и, как показалось Йорету, несколько разочарованно. — За уткой… Ну да. А ты прямо тут вот будешь переходить?       — Прямо тут, — заверил Йорет и стащил куртку. — Не бросать же вещи в лесу? Утащит кто — голым потом ехать?       Видимо, представив себе голого Йорета верхом, Змейка осознал степень угрозы и снова заёрзал задницей по спальнику. Надо всё-таки ему пузыри свои смазать чем-нибудь. Вон как мучается.       Рубашка полетела вслед за курткой. Змейка проследил за ней взглядом и тут же вернул взгляд на место. Куда-то в область йоретова живота, ну или чуть ниже. Ну а куда? Он сидит, Йорет стоит, поневоле упрёшься глазами.       — Ты присядь, — сказал Змейка заботливо, — Сапоги сними.       — Справлюсь, — успокоил его Йорет.       Уже быстрее избавился от штанов, полюбовался на потемневшую бирюзу в пристальном взгляде Змейки и отвернулся. Замер, напрягая все мышцы, чувствуя спиной и не спиной, что его кто-то будто облизывает глазами, довольно хмыкнул и перешёл. Обернулся на ходу, коротко рыкнул — засмеялся — от вида перевёрнутой мордахи Змейки и скользнул в чащу.       Богатое воображение — это, конечно, великий дар, но иногда — и сущее проклятие. Риган пытался улечься на спальнике и подремать, как задумал, но только стоило закрыть глаза, видел картины одна неприличнее и горячее другой. Проклятый шенни! Бесстыдный кошак! Выдумал тоже раздеваться чуть не под носом у Ригана. Да ещё и после того, как у Змейки узлом завязало низ живота во время его игры с ремешком. А уж картина обнажённого бронзового тела и развевающейся рыжей гривы скачущего верхом шенни — это вообще никуда не годится. Ну кто виноват, что у Ригана Роша с детства развито чувство прекрасного? А развратный кошак — прекрасен. И даже его глупая неуклюжая услужливость совсем не помогла Ригану позабыть о том, что рядом с ним едет вот это вот всё мускулистое великолепие. А он старался! Видят Боги, очень старался превратить их невольное путешествие в дурную постановку, а Йорета в неумелого актёра в главной роли. И на тебе. Может шенни в ягоды что подсыпал? Травку какую местную? Которая заставляет думать не о том, какой негодяй вождь шенни, а о… ремешке, скользящем в его мозолистых ладонях. И вот даже с ходу и не поймёшь что интереснее — ремешок или эта ладонь.       Поймав себя на том, что в красках представляет и то и другое, да ещё при этом собственная рука предательски тянется к туго натянутым в паху штанам, Риган разгневался, потом рассмеялся и штаны расстегнул. Позор, конечно — Змейка млеет от желания быть выдранным и … отодранным как следует каким-то дикарём, при этом не находит ничего лучше, как удовлетворить себя самому. О, если бы об этом прознали — вот разговоров-то было бы. Конец его репутации, как самого коварного и соблазнительного любовника на островах. Соблазнителя самого соблазнили до дрожи в коленках. Но если не пережить эти несколько мгновений растоптанного самомнения, то придётся переживать такое гораздо дольше. И мучиться неудовлетворённым желанием тоже, ведь путь впереди долог. А когда там ещё тугодум с таким великолепным телом додумается что к чему, они уже успеют найти мага и вернуться. В этом Риган не сомневался. И подсказывать ему он ни за что не станет. Вот ни за что. Пусть он тоже помучается, а Риган ему в этом поможет. Охотно. Был бы умнее, понял бы чего от него ждут. За глупость надо платить.       Желание, смешанное с предвкушением мести и новых издевательств над кошаком, заставило руку Ригана двигаться уже более целенаправленно. Он прикрыл глаза, представляя себе клятый ремень из такой прочной, прошитой кожи. Сложенный пополам. Ремень пощёлкивал в ожидании о широкую ладонь негодяя Йорета, а сам Йорет…       — Так, — сказал Йорет.       Смущение было вычеркнуто из списка эмоций Ригана уже давно, но сейчас оно загорелось красным на самом верху этого списка. Вместе с его щеками. Проклятущий кошак подкрался так тихо, так коварно, так гнусно…       — Так, — повторил Йорет.       Риган торопливо оправил одежду и сел, глянув исподлобья в лицо шенни.       — Утку принёс? — как можно суше спросил он.       — Принёс, — голый шенни стоял перед ним, снова демонстрируя себя во всей красе. Ну и бесстыдная же тварь. — Сейчас оденусь и ощипаю.       Риган с сожалением посмотрел на одежду Йорета и едва заметно мотнул головой. Но шенни заметил и недобро ухмыльнулся.       — Велишь так щипать? А ты пока передёрнешь на меня по-быстрому? Мне как сесть — спиной? Или может встать как-нибудь особенно? Как тебе нравится, а, мажонок? Ты только скажи, я послушный, ты не заметил?       И с каждым его словом, с каждым движением ставшей вдруг такой жёсткой линии губ, Риган понимал, что влип. Крепко влип. И что увязает всё глубже. Неужели? Может и не так он и туп, этот ужасный шенни?       — Ну зачем же? — улыбнулся Риган. — Смотреть на тебя в любой позе — радость для моих глаз. Так что можешь щипать утку хоть вниз головой. А можешь оставить птичку в покое и пощипать меня. Я тут подумал, чего это ради я буду отказывать себе в удовольствии?       — Вот как? — ухмылка Йорета стала ещё гаже, а брови сдвинулись весьма угрожающе.       — Ну да. В конце концов ты в этом путешествии прислуживаешь мне, так будешь прислуживать и в этом. Ну разве ты не этого хотел? И все довольны, да?       — Нет.       Хорошо что Риган сидел. Потому что если бы он стоял, то ноги у него точно подогнулись бы. От неожиданности. От вспыхнувшего снова жара внизу живота.       — Что? — переспросил он, добавив в это короткое слово целое ведро холодного высокомерия.       — Я сказал — нет, — Йорет смотрел на него и в его жёлтых глазах посвёркивали молнии.       Будет гроза. Риган очень надеялся, что она не пройдёт стороной.       — Ты, кажется, дал слово, вождь. Делать то, что я хочу от тебя.       — Ага, — согласился Йорет. — Но тебе придётся сказать, чего именно ты хочешь, Змейка. Иначе я могу неверно истолковать твои желания. И нарушу слово, а этого я не допущу.       — А что из того что я сказал, тебе непонятно? — Риган дёрнул плечом, показывая своё раздражение.       — А ничего, — равнодушно ответил Йорет. — Ничего не понял из твоего звона. Не обучен замысловатым речам. Хочешь чего — попроси.       — Что?!       — Я сказал — попроси. У тебя со слухом что-то случилось? Второй раз переспрашиваешь. И так, чтобы я понял.       Этот тон. Ну наконец-то! Риган снова изобразил недоумение, но взгляд Йорета уже не оставлял сомнений — он был грозен, властен и полон мрачной страсти. Прелесть что такое. Ну как можно было так долго прятать это в себе?       — Возьми меня, — сказал Риган небрежно.       — Не понимаю, — всё так же равнодушно ответил Йорет и даже будто чуть отвернулся, словно собирался уйти.       Уйти?!       — Йорет!       — Как следует попроси, Змейка.       Как же стало вдруг душно… Риган облизал пересохшие вдруг губы и опустился на колени, тело охватило волной предвкушения, лёгкого стыда и того особенного чувства, когда ты готов сдаться, признать над собой чужую власть. Сладкую.       — Прошу, возьми меня…       Жёсткие пальцы легли на подбородок, дёрнули голову вверх. Пристально, долго шенни смотрел в глаза, читал взгляд Ригана.       — Теперь верю, — сказал он и отошёл, бросив на ходу. — Так стой.       Он огляделся, остановился около поваленного дерева, подумал о чём-то. Потом уселся на него и произнёс до одурения жёстко:       — Теперь разденься и подойди.       Под взглядом шенни Риган снимал одежду и путался в каждой завязке, в каждом ремешке. Какое уж тут изящество. Всё вон из головы вылетело. На неверных ногах приблизился уже с некоторой щекочущей нервы опаской. Приятной. Волнующей. Йорет приглашающе похлопал себя по колену. Риган замешкался, вдруг растерявшись, но шенни помог — злорадной усмешкой и коротким приказом:       — Животом ложись, мажонок.       — Зачем? — выдохнул Риган и тут же осёкся под взглядом Йорета.       Этому котёнку задавать вопросы было опасно. Шенни дождался пока Риган устроится поперёк его коленей и только тогда сказал:       — Посмотрю твои кровавые пузыри на заднице. Наврал?       — Наврал, — скорбно ответил Риган.       — Ничего, сейчас поправим.       Йорет провёл рукой по пока ещё вполне целому и белому заду Ригана, отчего тот заёрзал, сам подставляясь под ладонь.       — Поговорим, Змейка?       И первый звонкий шлепок лёг на ягодицы.       Йорет и сам не понял, почему его так взбесило то, что мажонок ласкал себя, пока он гонялся за уткой, отплёвываясь тиной и песком. А потом понял, что каким-то удивительным образом его гнев вызвал у Змейки совсем не испуг или ответную злобу. Мажонок только что из штанов не выпрыгнул. Ему действительно нравится нарываться на неприятности. Приятные для него неприятности. И вспомнилась сразу их первая ночь, когда и после страшной плети Змейка отдавался ему так страстно, что свёл с ума и Йорета и зверя.       И это стоило закрепить. Повторить. Дать паршивцу то, что он хочет. Сдержать слово. И взять то, что хочет сам Йорет. Так давно хочет.       — Издевался нарочно, гадёныш? — подкрепляя вопросы шлепками спрашивал Йорет.       — Нарочно, — выстанывал Змейка, вскидывая зад.       — Этого хотел? — шлепок.       — Этого. Всего. Тебя… такого.       — Злил специально? Каждый раз?       — Каждый.       — Ладони для тебя мало, — поцелуй в затылок и новый тяжёлый удар по уже славно покрасневшему заду.       — Мааало, — хлюпал носом мажонок и тёрся о бедро крепким стояком.       — Порол бы тебя всю дорогу, да как в седле усидишь потом?       — Придумаешь чем заменить, — срывающимся голосом пробормотал Змейка.       — Придумаю, — пообещал Йорет и рывком поднял Змейку на ноги.       Усадил между своих раздвинутых ног, загнал с ходу член в послушный рот, держа за волосы, насаживал глубоко. Смотрел как покорно подхватывает ритм Змейка, как туманятся его широко распахнутые глаза, и сам плыл от демоновой смеси желания и ярости. И нежности. Нежности! Лилось внутри незнакомое ранее тепло от того, что хорошо не только ему сейчас, а что и Риган всем своим существом жаждет и грубости, и боли. Зверь выл и торжествовал, захлёбываясь теми же чувствами. Снова едины. Снова.       Едва не кончил, выругался, поднял Змейку, целовал взахлёб в истерзанные губы, получал такие же голодные поцелуи в ответ. И опять зверел, и опять плавился от нежности. Уложил на спальник, целовал ещё, везде, что попадалось под губы, прикусывал, щипал, оставляя багровые следы от пальцев. И руки Ригана прижимали его к себе с неожиданной силой, словно хотели впечатать в себя, прирастить к себе намертво, навсегда.       — Возьми, — шелестом голос, едва слышно.       — В глаза смотри, — рявкнул Йорет, рывком разводя ему ноги, насаживая на себя.       С ума сходил от стонов боли и желания. Замирал на краю безумия, считывая то же самое безумие в глазах Ригана. Желал остаться в безумии насовсем. Вместе. Никогда не отпускать от себя это невозможное создание. Но разве возможно?..       — Тебе придётся раздобыть какую-нибудь повозку, котёнок, — ненадолго онемевший Риган восстановил дыхание и снова заговорил.       — Так поедешь, переживёшь, — проворчал Йорет, укладывая голову Змейки себе на грудь. — И если сейчас скажешь, что таково твоё желание, больше не получишь ни одного шлепка, ни одного укуса от меня.       — Сурово, — восхищённо вздохнул Риган. — А поцелуя? Тоже не получу?       — Не получишь. Буду болванчиком исполнять твои дурацкие приказы.       — А если прикажу поцеловать? Отшлёпать?       — Буду делать это вот с таким лицом, — Йорет показал такое лицо, и Риган зажмурился в ужасе.       — Поеду верхом. Твои аргументы слишком убедительны.       — Это да. Не каждый может похвалиться такими аргументами. Кстати, а что это?       — Идиот.