Ловушка для змейки

      — У тебя тяжёлая рука, не рука — весло от галеры, — ворчал Змейка, пытаясь устроиться в седле и корча страдальческое лицо.       — Тебе нравится, — без тени сомнения убеждал его Йорет, а Змейка возмущённо фыркал, но спорить не пытался.       Уже наутро мажонок снова нацепил свою маску насмешливого высокомерия, чем безмерно бесил шенни. И не подумаешь, что ещё вчера он умолял о страсти, был горяч, податлив и покорен. Уснул, крепко прижимаясь к боку Йорета, отлежал ему плечо, а только продрал глаза, затребовал согреть воду, разделать давешнюю утку и не пожелал тронуться с места, пока птица не была приготовлена.       Было похоже, что для Змейки произошедшее накануне не стало чем–то большим, чем просто утолением своих желаний. Думать об этом не хотелось совсем. Но думалось. И в то же время Йорет даже не помышлял о том, чтобы жаловаться. Ну так, значит так. Хоть так. Как же быстро мелкий маг заставил вождя клана почитать за великое счастье возможность касаться, ласкать и говорить всякую чушь, которую отчего-то говорить хотелось.       Однако и Змейка не такой уж неприступный. Тоже не просто так сменил гнев на милость. Видать, припекло не меньше чем самого Йорета. В штанах. Ну а значит этим можно и попользоваться. Ведь всё равно это скоро закончится. И пойдут они каждый своей дорогой. Так что жаловаться тут не на что. Нужно получать удовольствие, пока оно есть. Пока Змейка есть рядом. Потому что, как не странно это было признавать, не только зверю было хорошо рядом с этим невыносимым созданием. Всему Йорету было хорошо. Уж слишком совпадали их желания. Бывает же такое…       Многие хотели его, многие боялись. А большинство стали бояться, когда получали щедрые ласки Йорета. Весьма необычные ласки. Круто замешанные на боли и ярости. И только Риган принимал всё с жадным вожделением и так открыто, что даже Йорета оторопь брала при мысли насколько же далеко он может зайти. Змейка его точно не боялся.       … — Хлеба, — из задумчивости Йорета вывел требовательный голос мажонка, который остановил своего коня на развилке.       Им было нужно прямо, к предгорьям, а налево уходила дорога к большому поселению, последнему по эту сторону гор.       — Что? — переспросил Йорет.       — Я хочу хлеба, — чётко разделяя слова проговорил Змейка. — Настоящего, тёплого, с корочкой. И сыра. И вина. Там поселение — поедем купим.       Он не спрашивал, он распоряжался.       — Ты не так давно слопал почти целую утку, — проворчал Йорет. — Мелкий, а прожорливый…       — А разве я сказал, что хочу купить утку? — удивился Змейка, картинно округлив глаза. — Я сказал, что я хочу купить хлеба, сыра и вина. Утку я уже не хочу. А хлеба хочу.       — В поселениях не очень то рады видеть Старших, — неуверенно заметил Йорет, но Змейка только отмахнулся.       — Мы же не будем представлять тебя Йоретом Верёвочкой. Я, конечно, ненавижу тебя, но не до такой степени, чтобы радоваться, когда тебя поднимут на вилы.       — Ты ненавидишь меня?       — Разумеется. Ты рассчитывал на иное? — Змейка прищурился. — Котёнок, если я тебя хочу, это ещё не означает никаких тёплых чувств — я просто тебя хочу.       — Не рассчитывал, — буркнул Йорет.       По крайней мере мажонок не пытается врать. Говорит как есть. Самую неприглядную правду. Но сознаётся, что хочет — разве он — Йорет — ждёт чего-то ещё? Ну, само собой, нет.       — Представим тебя моим слугой, если кто спросит, — невозмутимо продолжал Змейка, а Йорет мгновенно разъярился.       — Слугой?! Ты, мелкое магическое отродье, полагаешь, что Старший может служить человеку?       — Ну ты же служишь, — равнодушно отозвался Змейка.       — Я? — Йорет запнулся, раздумывая, продолжить разговор или пришибить паскуду на месте. — Я только выполняю своё обещание.       — Служить. Прислуживать. Исполнять капризы, ублажать, — ровным тоном перечислял Змейка. — Стало быть, слуга. Или, что более соответствует озвученному — раб. Хоть и временно.       — Раб, — повторил Йорет.       — Ага. Тьфу ты, подцепил словечко.       — Тебе хорошо уже сидится, я смотрю, а, Змейка? — сухо поинтересовался Йорет.       Змейка вздёрнул нос и отвернулся. Но лошадь не тронул. Ждал.       — Хорошо, — Йорет кивнул, хотя мажонок этого и не видел. — Едем в поселение.       — Прекрасно. И не надо в другой раз возражать мне, мой непокорный раб. А то заставлю тебя читать мне перед сном труды уважаемого мной мага Латхи об изначальной Силе. Ужасающе скучное чтиво, но я под него быстро засыпаю. Ты читать умеешь?       — Ты у меня вообще спать не будешь, — пробурчал Йорет себе под нос.       — Что?       — Ничего. Умею, говорю.       — Надо же. А стихов не пишешь?       Йорет промолчал. Со Змейкой беседы вести — себе дороже. Мажонок годится только для двух вещей — драть и иметь. Для остального непригоден совершенно.       В поселении, конечно, имелась таверна. И, конечно, Змейка направился сразу туда. Ловко спрыгнув с лошади — ну точно задница уже прошла — танцующей лёгкой походкой он вошёл в двери таверны и остановился у порога, водя носом, будто желал учуять всё самое интересное. Йорету пришлось стоять, возвышаясь за его плечом, словно охраннику, сопровождающего своего юного господина. Юного, как же. Йорету в который раз пришлось себе напомнить, что мажонку может быть очень много лет. Но сейчас Змейка играл свою роль с высокой степенью достоверности. Его глаза были широко открыты, наивны и восторженны, нежные губы трогала чуть робкая улыбка, на щеках играли ямочки. Йорет мысленно выругался, вспомнив, как эти самые губки вытворяли с его членом настоящее демонское безумие.       — Пошли к стойке, — велел Змейка, не оборачиваясь, и вот этот тон, обращённый к шенни, совсем не был к лицу наивному городскому юноше, заглянувшему на огонёк таверны в глухом захолустье.       А это ведь тот образ, который он играл нынче?       Оперевшись локтями на потемневшую и лоснящуюся от времени столешницу, Змейка заговорщическим шёпотом сказал трактирщице:       — Приветствую тебя. Нам надо припасов в дорогу, почтенная. Хлеба, сыра и самого твоего лучшего вина. Найдёшь? — он ещё больше понизил голос и добавил, — Это моё первое путешествие, когда я один… И могу позволить себе пить вино каждый день, представляешь? Ну когда вот этот не ворчит. А даже если ворчит, кто он такой, да?       Трактирщица перевела взгляд на Йорета и поджала губы. На её лице ясно читалось неодобрение и лёгкая тень неуверенности. Ну как же, такой хорошенький воспитанный молодой человек в компании здоровенного дикого шенни.       Хорошенький молодой человек, нагнувшись над стойкой, слегка повиливал туго обтянутыми штанами задом. И повиливал явно не для здоровенного дикого шенни.       Его взгляд сразу отметил нескольких молодых крепких поселян, которые тянули пиво за угловым столом, громко смеялись и не менее громко обменивались шутками. Идиотскими, по большей части. Но Змейка точно решил, что непременно должен привлечь их внимание. Интересно, мажонок понимает разницу между распущенным Рёханносом и глухим поселением в горах? Тут, вертя задом, можно нарваться не только на внимание, а ещё и на нешуточный вызов. Вызов Йорету, само собой.       Ну если только Змейка сам не задумал устроить себе развлечение. Дурное, чего ещё от него ожидать?       Шутки за угловым столом стихли. Йорету не надо было поворачивать голову, чтобы оценить тяжесть и недобрость взглядов поселян — они просто летели в него булыжниками. Ну разумеется — кому нужен тощий змейкин зад, когда тут стоит целая рожа шенни, которая так и просит кулака.       Пока Змейка расплачивался и хихикал с трактирщицей — очаровал без труда, надо сказать — Йорет попытался отбить пару взглядов щитом своего. Обычно хватало. Но тут либо пива было много, либо ума мало — не хватило.       Один из парней встал, подошёл к стойке и, засунув руки в карманы, пробурчал:       — Старшим тут не рады, шенни.       — Сейчас купим припасов и уйдём, — спокойно ответил Йорет, всё ещё надеясь на благоразумие людей.       Зря.       — Вот пусть человек и покупает, — парень усмехнулся. — А ты у дверей подожди. А то потом котячий дух не выветришь.       — Зато мыши разбегутся, — сказал Йорет, пожал плечами и направился к выходу. Может ещё обойдётся?       — Эй, ребята, — звонкий голос Змейки разрезал плотный от напряжения воздух ржавым лезвием. — Чего моего слугу давите? Он у меня парень робкий, пугливый. Не смотри, что вырос размером с сарай.       Смешки за спиной были тоже неприятными.       Ну, стало быть, у дверей придётся дожидаться всю компанию.       Тут главное не покалечить и не убить никого случайно. Много чести для землероек — с тоской подумал Йорет, в последний миг ослабив силу кулака, летящего в переносицу заводилы. Таким ударом в полную силу крошатся слабые кости носа, иногда и черепа. Ну к чему это всё сейчас?       Законы честной драки, один на один, тут соблюдать не желали. На Старших не распространяется. Нелюдя надо скопом запинывать, чтобы впредь неповадно было по человечьим землям шляться. Насколько же всё-таки тупые создания — люди. И ведь искренне верят, что могут. Запинать.       Расшвырять четверых самоубийц по двору времени много не заняло. Вроде никого не помял всерьёз. Так, чтобы потом могли рассказывать, как били шенни и пострадали в свирепой драке. Ну и отлично.       Он перевёл взгляд на лучащегося довольством Змейку, стоящего в непринуждённой позе на выходе и спросил:       — Хлеба купил?       Собственная выходка позабавила Ригана ненадолго. Ну полюбовался как дюжие парни друг другу морды чистят, позлил в очередной раз Йорета, но как-то вот не отпускало ощущение, что не его уровня каверза. Терять стал хватку Риган Рош что-то. Если так дальше пойдёт, то вершиной его издевательств будет облить кошака холодной водой, пока он спит. Хотел разбудить грозу, что так волнительно громыхает, а получил только прохладный дождик и чуть ли не снисходительную насмешку над собой. Или попривык шенни к своему спутнику и теперь, чтобы его донять, надо что-то действеннее придумывать?       А вот придумывать особенно уже и не хотелось. Бесить шенни забавно ровно до той поры, пока он бесится всерьёз. Но похоже, Йорет уже махнул рукой на ненормального Змейку. И вот этого допускать никак нельзя было. Нет-нет, а всё чаще в голову Ригана приходили возмутительные мысли о том, что вот как раз такого ему и не хватало и где-то даже он искал нечто подобное. Чушь несусветная, но вот терпение, уверенность и необходимая жёсткость — те самые качества, которые Риган очень ценил в любовниках. А они всё чаще этих качеств не имели. Даже Бон оказался мягче и покладистее, чем хотелось бы. И где сейчас лихой капитан? Странно, но с самого начала своей ссылки Риган о нём почти и не вспоминал.       Скорбные и странные мысли Ригана прервались появлением на дороге в поселение всадника в роскошном сером плаще, отделанном серебристым кантом. Всадник двигался им навстречу, пока ещё довольно далеко. Что-то смутно неприятное царапнуло глаз Ригана при взгляде на ловко сидящую в седле стройную фигуру. И сразу же вслед за этим Риган осадил лошадь, уже понимая, что вот оно — теперь точно они влипли. И кому пришла в голову идиотская мысль запастись провизией в этой дыре? За ним? Случайность? Но поворачивать поздно, разве возможно пройти незамеченным мимо дахака?       — Йорет, — сдавленным голосом сказал Риган.       Шенни глянул на него с подозрением, но приметив серьёзность тона и лица спутника, тоже подобрался и напрягся.       — Что такое?       — Дахака. Возможно, за мной.       — Тот? — Йорет посмотрел вперёд. — Он один, не торопись мочить штаны.       — Идиот, — прошипел Риган. — Что ты о них знаешь?       — Они — люди?       — Люди, но…       — Значит, дохнут.       Неужели Дератто отправил то письмо? Да не успело бы оно дойти, и зачем бы он стал это делать? Дератто — погань та ещё, но погань честная, слово блюдёт. Значит случайность. И есть шанс.       Всадник тем временем поравнялся со Змейкой и Йоретом, бросил вроде бы равнодушный взгляд, но вдруг попридержал коня, и Риган заметил какими холодными и цепкими стали внезапно его глаза.       — Маг, — выдохнул дахака. — Ты мне кого-то напоминаешь.       — Внешность такая, часто с кем-то путают, — любезно отозвался Риган, холодея от ушей до кончиков пальцев на ногах.       Йорет направил свою лошадь между ними.       — Приятель, у тебя какие-то вопросы? Я не люблю когда кто-то заговаривает с моей собственностью, не спросив прежде меня.       Во взгляде дахака мелькнуло недоумение, потом лёгкая тень понимания. Угадал ли Йорет, сказав подобное или, что совершенно невероятно… — знал? Знал, что вопросы собственности у Дахака Кабар святее их гнусного божества? Откуда?       — Это принадлежит тебе? — с интересом спросил дахака. — Маг принадлежит Старшему?       — Твоё ли это дело, тангар? — Йорет уже полностью оттеснил в сторону Ригана с его лошадью и теперь заслонял его от опасного всадника.       Хорошо. Если дахака ударит первым, будет время собрать Силу для ответа. Хоть ненадолго, но продержаться…       — Прости, если оскорбил твоё право, — миролюбиво, насколько это возможно у них, сказал дахака.       Йорет молча ожидал, когда всадник продолжит свой путь. И весь его вид говорил о крайнем возмущении поведением незнакомца. Играет? Если да, то уж очень натуралистично.       — Я ищу сведения об одном тангатском маге, — дахака уже обращался только к Йорету. — Он известен под кличкой Змейка, не слыхал о таком?       — Моё ли это дело? — шенни улыбнулся недобро. — Ты маг, сейчас спрашиваешь у Старшего о другом маге? Смешно, не находишь?       — Смешно, — согласился дахака. — Почти так же как и то, что Старший называет своим рабом мага. А раб выглядит вполне довольным своей участью.       — Я — хороший хозяин. Добрый.       — Что ж… Возможно, ты тогда позволишь мне перемолвиться с твоим рабом парой слов?       Йорет улыбнулся ещё ярче и ответил:       — Нет. Если у тебя ко мне, — он выделил вот это вот «ко мне», — больше нет вопросов, прощай.       — Прости, но не получится, — дахака тоже улыбнулся. — У меня есть вопросы, но не к тебе. Поэтому у нас два варианта — либо ты позволяешь мне говорить с твоей собственностью, либо я заберу её себе по праву победителя.       Не избежать. Да и на что, собственно, Риган рассчитывал? Тангата, подтвердив его опасения, пустила по следу убийц-дахака, и ни один из них не упустит вдруг обнаруженный след. Змейка замер в седле, втайне прощупывая и собирая потоки Силы. Такой ничтожной по сравнению с боевой магией дахака. И даже Йорет с его возможностями и опытом воина не сможет противостоять ей. Нет более искусных бойцов, чем культисты Дахака Кабар.       — Ты бросаешь мне вызов, тангар? — Йорет внимательно смотрел на незнакомца.       — Если ты выбираешь второй вариант — да.       — Не вздумай! — Риган коснулся рукава шенни. — Не поединок.       — Какой, однако, дерзкий раб, — усмехнулся дахака. — Вы по утрам жребий тянете, кто кому приказывает нынче?       Что было дальше Риган почти не успел понять. Прыжок Йорета прямо с лошади выглядел до крайности нелепо и до невозможности эффектно. Потому что уж этого дахака точно не ожидал. Попавшись в ловушку собственных представлений — ну как же, поединок, вызов — он не оценил рядовые для любого Старшего способности. Немыслимую ловкость, помноженную на мощь крупного тела. Не оценил и не успел среагировать сразу. И проиграл тот самый важный для любого мага, да и для воина первый момент.       В это же самое время Риган выпустил всю собранную им Силу в удар, предусмотрительно отведя лошадь вбок, чтобы магический толчок пришёлся почти в спину дахака. По сути, ударенный с двух сторон тангар должен был ощутить себя жуком, попавшем в щель между двумя камнями. Но, скорее всего, не успел. Йорет попросту сломал ему шею. Быстро, без раздумий и очень как-то обыденно.       Шенни спрыгнул с лошади тангара, хмуро глянул на Ригана и принялся деловито шарить в сумках.       — Ловко ты его, — протянул Риган.       — Да.       — А я думал, ты купишься на его вызов, разве у вас не принято отвечать на него со всем глупым пафосом и идиотскими воинскими ритуалами?       — Я обещал тебе исполнять твои приказы.       — И что? — не понял сразу Риган.       — Ты не велел вступать в поединок, — всё так же хмуро отозвался Йорет.       Риган прикусил язык. Что-то подсказывало ему, что вот сейчас не нужно продолжать расспросы. И уж, тем более, не стоит дразнить шенни. А надо помолчать. И молчать пришлось до вечера. До самого момента, когда шенни остановился и принялся готовить лагерь для ночёвки. А потому что всё оставшееся до этого время Йорет выглядел так, что при любой попытке укусить его острым словом, зубы просто сломаются. А шенни останется целёхонек. О, Риган прекрасно знал, когда нужно уважать подобное поведение и принимать его с должной осторожностью. И, помилуйте Боги, как же ему нравился вот такой суровый и мрачный Йорет. Поэтому Риган даже с некоторым нетерпением ждал, когда шенни закончит необходимые приготовления к ужину и сну, и даже не пытался придумать парочку нелепых распоряжений.       После ужина Йорет вместо того, чтобы растянуться на спальнике и дать Ригану возможность насладиться его суровостью в полной мере, направился к реке с ножом в руках.       Риган удивлённо хмыкнул и пошёл за ним. Он собирается охотиться на рыбу? Пустить себе кровь, чтобы не случился удар? Но шенни с абсолютно безразличным видом принялся нарезать ивняк, густо растущий вдоль берега. Резал аккуратно, стараясь, чтобы прутья были одной длины. Их он собирал в пучок.       — Прости, котёнок, но что это за странный букет? — не выдержал Риган.       — Розги, — сухо ответил Йорет.       — Для меня?! — с притворным испугом ахнул Риган. Ну или почти с притворным. — Помилуй, неужели за то, что я всего лишь захотел свежего хлеба и уговорил тебя отправиться в это злосчастное поселение. Где ты так красиво и героически схватился с крестьянскими невежами, а потом ещё так эффектно прикончил дахака. Я, признаться, очень впечатлён и даже где-то испытываю некое чувство вины… Так вот, я очень даже готов компенсировать тебе волнения, ты же не злишься на меня всерьёз, правда?       — Нет.       — Что нет? — Риган вдруг ощутил некоторую растерянность. — Мы вроде с тобой уже учились разговаривать, у тебя даже получалось что-то мало-мальски внятное. Давай попробуем ещё?       — Нет, я не злюсь, — ровно сказал Йорет.       — А зачем тогда розги? — осторожно спросил Риган. — Поверь, я конечно люблю острые ощущения, но я же не смогу сидеть завтра. Но если ты так настаиваешь…       — Не настаиваю. Розги для тебя, если ты захочешь меня этой ночью. Если прикажешь взять тебя. Тогда будешь наказан за свои выходки. Наказан по настоящему.       — Хм… какой необычный подход к постельным утехам и весьма непонятная мне аргументация. А если не прикажу?       — Тогда они не понадобятся, — Йорет наконец соизволил посмотреть на Ригана.       И он был очень серьёзен.       — А если… попрошу? — Риган склонил голову набок и глянул из-под ресниц своим особенным взглядом, способным смутить даже столичную шлюху из самого дорогого борделя.       — Неважно. Если ты хочешь меня, ты сначала выдержишь наказание. Только так. И оно тебе не понравится.       Риган пожал плечами уже даже нервно.       — Но, котёнок, разве я отказываю тебе в таких играх? Но почему сейчас мне кажется…       — Это не игра, Змейка. Хватит. Ты можешь сколько угодно гонять меня за ягодами, заставлять греть воду трижды, но ты решил, что можешь рисковать нашими жизнями ради развлечения. Такая игра мне не по нутру.       Риган, слегка оторопев, смотрел на него. Требовалось обдумать и принять услышанную нелепость — шенни, дикарь, мерзавец и интриган ставит ему — Ригану Рошу — условие, в котором заявляет, что не даст доступа к своему телу, пока Змейка не подставится под настоящее наказание? Он ставит условие?! Этого ещё не хватало. Не он ли ещё совсем недавно изнывал от счастья, когда Риган дарил случайный поцелуй? Что же изменилось?       — А сам-то долго продержишься, шенни? — усмехнулся Риган. — Я ведь могу и потерпеть без сомнительной радости подставить зад для твоего члена.       Густая рыжая бровь чуть изогнулась.       — Можешь? Тогда и терпи, кто мешает?       — О, котёнок, давай поспорим — ты можешь делать что угодно, и если я попрошу — ты выиграл. Можешь наказывать и вообще освежевать меня заживо. Если не выдержишь ты, то всю оставшуюся часть пути будешь ублажать меня по щелчку пальцев и так, как я скажу. И даже не заикаться о каких-то там наказаниях.       Йорет смотрел на него долго и пристально. Ну да Ригана Змейку не продавишь взглядами. В такой игре, предложенной им, Риган был непревзойдённо хорош — пробовали. Надо ли говорить, кто всегда оставался победителем?       — Ну давай поспорим, — ответил Йорет и впервые с того момента, как они покинули поселение, улыбнулся. — Могу делать что угодно, говоришь?..