Сапфировая Смерть

«Вода, вода, одна вода, но мы ничего не пьём»

— Сэр, ну пожалуйста! Сэр! Люси Маклин, со связанными перед собой руками, едва поспевала за Гулем. Куп думал только лишь об одном: скорее бы дойти до точки назначения, пока трындёшь этой девицы окончательно не свёл его с ума. — Сэр! Гуль, стиснув зубы, молчал. Шериф Купер Говард шёл размеренно, неторопливо, чуть впереди своей пленницы из Убежища номер тридцать три. Люси, которая ещё не привыкла к зыбучему песку под ногами, неловко плелась за своим похитителем. Наконец, обогнав Краснокожего, Маклин повернулась к нему лицом. Двигаться спиной вперёд со связанными руками, то и дело спотыкаясь и увязая в песках Пустоши, было в разы сложнее. — Вы мне не верите? Я вам даю честное слово, — задыхалась Люси. — Мой отец… Он… Он заплатит вам… Она осеклась, вспомнив, что в Убежище никто не пользовался такой необычной валютой, как крышки от Ядер-Колы и других газированных напитков. А здесь, как она поняла за минувшие сутки пребывания на Поверхности, в ходу именно металлические крышки, если дело касается каких-нибудь сделок или купли-продажи чего-либо. — Едой, — неуверенно промямлила Люси. — Д-да, едой! Кукуруза! У нас есть кукуруза! Много кукурузы! Она остановилась и взглянула на мужчину с надеждой, провожая его взглядом. — Пха, — тихо вырвалось у Купера. Он спокойно прошёл дальше, не взглянув на девчонку. Люси тут же поспешила за ним. — Ну… Если не любите кукурузу, у нас и других припасов в достатке! Тунец, томаты, картофель… Маринованные огурчики! Девушка отчаянно старалась перечислить все продукты, которыми было богато её родное Убежище. Говард не верил своим ушам. Эта сумасшедшая реально думала, что такому, как он, будут интересны маринованные огурчики? Спутница продолжала: — Кукурузные чипсы… — Люси тепло улыбнулась, обгоняя своего неразговорчивого ковбоя. — Ну, то есть… Да, они из кукурузы, конечно, но это чипсы. Из картофеля мы их пока не делаем, но… Попкорн! Есть ещё… Куп резко остановился и взглянул на неё исподлобья и Маклин тут же поймала его недобрый взгляд. — Он тоже из… Кукурузы. Чёрт! — Она, остановившись, от досады топнула ногой, чуть не потеряв равновесие в зыбком песке. Шериф демонстративно громко вздохнул, проходя мимо объекта своего раздражения. Куп знал этот маршрут наизусть. Протаптывая его столько лет туда и обратно, он с точностью до секунды мог отгадать сколько по времени займет путь от любой точки «А» в любою точку «Б» в Новой Калифорнии. Говард прикинул, что, если сейчас ускорить шаг, он мог бы сэкономить минут 40. Минус целых 40 минут в этом нескончаемом потоке тупого бла-бла-бла! Но Купер опасался, что если пойдёт быстро, то эту девку придётся всё время подгонять. Это недоразумение в комбинезоне рухнет от бессилия ещё на пол пути, а тащить её на себе совершенно нет никакого желания. — Ладно, я поняла. Маклин поспешила за Говардом. — Забудем о еде. Очевидно, что такому человеку, как вы, нужно что-то более весомое. Но если серьёзно, то мой отец мог бы отдать вам очень много полезных и сытных продуктов! Только вот… Найти бы его сначала, — грустно подытожила Люси. Гуль смотрел прямо перед собой, продолжая молча идти. Она даже не вкуривает, кто я такой, считает меня человеком, — подумал Куп. Как же это бесило. Шерифа просто вымораживало, что Убежищница не понимает, насколько он опасен. — Понимаете, у нас просто нет столько металлических крышек, — продолжала Люси. — Но я поговорю с отцом, и он обязательно что-нибудь придумает! Папа у меня классный, вот увидите. Мой отец, Смотритель Убежища, и он… Ой. — девушка чуть не упала. — Он очень умён, добр, великодушен, обладает всеми необходимыми качествами, чтобы с гордостью носить звание Смотрителя! — Ну ещё бы, — процедил Говард. Люси поравнялась с Купером, держа небольшую дистанцию слева. — Вы же знаете, для чего нужны Убежища? Хоть вы и не очень-то вежливы со мной, мой долг поведать вам о моей миссии! Меня зовут Люс… — Да плевать, — не без раздражения отозвался Купер. — Нет, послушайте! Я Люси Ма… — Неинтересно-о-о, — нараспев перебил её Гуль, смотря куда-то в одну точку. Меньше всего на свете сейчас Куперу хотелось испытывать угрызения совести за то, что он продал наивную дуру, Люси какую-то, в Супермаркет. Что ещё, как не имя жертвы, может отягощать чувство вины? Вот ведь сучий случай, — подумал Куп. Эти дурацкие угрызения уже подкатывали словно рвота к горлу и Гуль, впервые за многие десятилетия, стал опасаться, что у него действительно могла начаться ранее неизведанная ему болезнь. Какой-то отдел мозга, отвечающий за мораль и выбор начал подгнивать? Очень странно. У всех Гулей, не смотря на радиоактивное долголетие, мозг рано или поздно начинает выходить из строя. Разные отделы головного мозга могут давать и сбои по-разному, но как правило, всё начинается с височной области правой и левой сторон, отвечающих за память. Гуль просто начинал забывать, что он – Человек. Хоть по внешнему виду это и не всегда скажешь. Приобретённые инстинкты Гулификации берут верх и у Гуля появляется только лишь одна единственная навязчивая цель: сожрать всё, что подает любые признаки жизни. Говард всерьёз задумался о своей новой метаморфозе, так как ни разу ещё не встречал Гуля, у которого на закате жизни возникли бы размышления о добре и зле, особенно, если дело касается какого-нибудь Гладкокожего. Так что же это? Просто индивидуальный симптом давно такой знакомой Куперу болезни, которую он не один десяток лет успешно пытается обвести вокруг пальца или что-то другое? Говард заставил себя отогнать эту мысль прочь, куда-то очень глубоко, однако вскоре пожалел об этом. На смену мысли о страхе неминуемой смерти пришла другая, ещё более ужасающая. Куперу вспомнилась маленькая Джейни. Как бы она выглядела сейчас? Она до сих пор где-то в криокапсуле с Барб, своей матерью, или тоже стала Гулем? Что было бы лучше: продолжать свое гнусное существование на этой Земле, как продолжает её отец, или умереть сразу? Если Джейни давно мертва, страдала ли она? Винила ли она в том, что произошло его, своего отца, Купера? Одна тягостная мысль сменяла другую и Говарду не на шутку поплохело. В прямом смысле слова. Из мрачных размышлений, Гуля вырвал голос девушки, доносящийся сзади. — Да-да, меня по-прежнему никто не хочет слушать, — с отдышкой, разочарованно произнесла Люси. Она присела на корточки, прислонив горячий, такой тяжёлый от усталости лоб на связанные руки. Купер резко остановился. Не дожидаясь удушающего кашля, которым страдали все без исключения Гули, мужчина быстро впрыснул себе в рот сыворотку, которая на время помогала сохранять разум, чуть отдаляя момент, когда мозг предательски начинал сбоить. Сыворотка, вот что нужно Гулю, но никак не кукуруза, попкорн или картофель. Ради сыворотки Гуль убивает. И Купер Говард ради неё убивал. И убьёт столько раз, сколько потребуется и кого понадобиться. И никакая девка в синем комбезе не станет для него в этом деле помехой. Шериф, тяжело дыша, запрокинул голову назад. Как же хорошо. Полегчало. Отпустило. Люси подняла связанные руки выше, пряча глаза от солнца. — Эй! — крикнула она настороженно, увидев мужчину в такой странной позе. — Вы там как, в порядке? Куп открыл свою кожаную сумку и пересчитал склянки с сывороткой. Маловато. Даже слишком, учитывая, что Купер Говард всегда руководствовался одним важным правилом: всегда оставлять сыворотку про запас, на непредвиденные обстоятельства. Что ж, умно, учитывая, что именно это правило помогало сохранять Гулю рассудок так долго. Повернув слегка голову, не поворачиваясь к девушке, Говард ей ответил: — Иди вперёд, чтобы я тебя видел. И не отставай. — Ладненько, — покорно прокричала Люси. — Достала, — тихо произнес Гуль себе под нос. Поравнявшись с Шерифом, Маклин продолжила свой допрос: — Умоляю, скажите хотя бы… Звонкий щелчок затвора предохранителя заставил её прерваться. Купер достал короткостволку и нацелился на девушку. — Заткнись. Я же сказал, иди вперёд. Всё тот же южный акцент, всё те же шёлковые интонации, но сейчас голос Шерифа прозвучал холоднее. — Давай, — Куп легонько дёрнул пару раз ружьём вперёд, указывая направление. Оба не решались прервать диалог своих глаз, которые смотрели друг на друга впервые за эти пару часов. Секунды шли. Шериф увидел горькое разочарование. А Люси – сожаление? Она так и не смогла прочесть, что именно говорят эти золотисто-зеленые глаза напротив, будто всё в них было вперемешку. И усталость, и злость, и тоска. И… Что-то такое, что для Люси было пока непостижимо. Девушка неуверенно поплелась вперёд. Опять этот ковбой взялся за старое. Ну к чему сейчас оружие? Зачем? С минуту они шли молча. Тем временем, золотисто-зелёные глаза жадно впились в стройную женскую фигуру напротив. Да, Купер Говард давно не видел таких красоток. Молодая, красивая на лицо, хорошо физически сложена, без физических уродств. Непокалеченная. Если только головой, — подумал про себя Гуль. Как бы то ни было, сейчас таких женщин и мужчин в Пустоши встретишь редко. — Сэр, куда вы меня ведёте? — аккуратно спросила Маклин. Она шла впереди и изо всех сил старалась держать темп, чтобы лишний раз не злить своего спутника с оружием. До Гуля суть вопроса дошла не сразу. Он пожирал взглядом задницу своей пленницы. — В Супермаркет. Но-о… — Купер заставил себя оторваться от соблазнительных женских изгибов, обтянутых в синюю плотную ткань. — Сначала завернём кое-куда по дороге. — О! Суперм-м… м… Пфэ! Люси убрала прядки волос, которые то и дело попадали в нос и рот из-за беспощадного, горячего ветра. — Я как-то смотрела ретроспективный сборник довоенной рекламы шестидесятых, там был один Супермаркет. Не помню его название… — вспоминала пленница. — Ну, не важно. Так вот. Чего там только не было! Там были даже хлеб и молоко в стеклянных бутылках! Сейчас-то, наверное, в супермаркете молока нет, понятное дело. Хотя-я… — уголки её губ опустились, и девушка призадумалась. — В Филли я видела двухголовую корову. — Блять, — выдохнул Купер. — Да, знаю, — непринуждённо продолжила Убежищница, почему-то решив, что мужчина поддерживает с ней диалог. — Дикость какая. Я имею в виду, если у неё две головы, то это ж сколько у неё желудков? Восемь тогда, получается? Шериф медленно закатил глаза и сделал глубокий вдох. — А если так, то… Молока-то в два раза больше. Но вот безопасно ли его пить? — взволнованно размышляла Люси. — Кстати, а что там… Тьфу, — она вновь убрала волосы с лица. — Что там продают сейчас? Ну, в супермаркете. Наверное, снаряжение или какой-то минимальный арсенал оружия? Или продукты тоже? Что вы там хотите купить? Девушка резко остановилась. Она почувствовала, как её поясницы неприятно коснулось что-то твёрдое. Это было всё то же короткоствольное ружьё Шерифа. Пип-бой на руке у Люси начал тихонько потрескивать. — За-мол-чи, — тихо и с расстановкой произнес Купер. Маклин почувствовала горячее дыхание на шее, у левого уха. Тысячи мурашек тут же рассыпались по её макушке, падая на затылок. — Ладненько, — ошарашенно прошептала Люси. — Просто зат-кнись, — медленно прорычал Говард. Девушка активно и, что самое главное для Купера, молча закивала головой. — Вперёд, — скомандовал Куп и толкнул её дулом. Дождавшись, пока она сделает шагов десять, ковбой неторопливо пошёл за ней. Хоть ссы в глаза — всё божья роса, — промелькнуло в голове у Гуля. Что ж, значит, девка и не догадывается, для чего он ведёт её в Супермаркет. Тем лучше. С каждой минутой Люси ощущала надвигающееся чувство безысходности. Смотря себе под ноги, она изо всех сил старалась что-нибудь придумать. Бежать? Бесполезно. Пристрелит же на месте. Как уговорить своего похитителя на то, чтобы он помог отыскать ей отца? Интересно, та огромная рыбёха, что сожрала голову доктора, всё ещё плавает в том озере? Вот бы проверить на Пип-бое, как она там, голова… Это дало бы хоть какое-то успокоение. Может, попробовать нажать на КПК носом? Нет, он заметит и… Пристрелит. Или рассвирепеет и отрежет ей нос. Она вспомнила их диалог в Филли. Девушка начала аккуратно поглядывать по сторонам. Должно же быть хоть что-то, что может ей помочь. Вокруг были лишь разрушенные невысокие здания погибшей одноэтажной Америки. Иногда попадались какие-то сараи, бараки. Изредка виднелись дома, но из-за их полуубитого вида было не ясно, живут ли там их обитатели или помещение пустует. Время шло. Час, затем ещё один. Пленница была уже без сил. Энергии не хватало даже на то, чтобы поднять руки и вытереть пот с лица, убрать прилипшие пряди волос. Молодая девушка то и дело спотыкалась из-за тающего под ногами песка, а иногда из-за ноющей боли в мышцах. Организм Люси Маклин не привык столько ходить, да ещё и по такой неустойчивой поверхности. Этот путь, спустя боле чем три часа, был для неё пыткой. Она всё так же молчала, боясь проронить хоть слово, но, когда услышала сзади звуки откручивающийся металлической крышки и бульканье воды, не выдержала. — С-сэр, — тихо прохрипела девчонка. Облизывая губы, она переводила взгляд то на круглую, но плоскую металлическую флягу, то на ковбоя. Молясь про себя, чтобы её речь не разожгла в мужчине новый огонь злости, девушка надеялась, что он просто сам предложит ей воду. Купер нехотя взглянул на пленницу, не отрываясь от питья. Дурёха хочет пить. Оно и понятно, вот только… Он сделал ещё пару больших глотков. На лице краснокожего мужчины заиграли желваки. Гуль мысленно сравнивал, как хорошо и румяно девка выглядела ещё в Филли и как измождённо выглядит она сейчас. Маклин, как заворожённая, смотрела теперь только на опущенную мужскую руку с флягой. — Сэр, пожалуйста… Можно мне… Попить. Гуль молчал. Она подняла на него усталые глаза и наткнулась на суровое, каменное лицо Шерифа. Он повернул голову на бок, изучая Люси. — Пожалуйста, — сказала она совсем тихо. Купер, не отрывая взгляда от пленницы, закрыл крышку и лениво бросил флягу ей под ноги. Девушка облегчённо громко выдохнула и рухнула на колени. — Спасибо… Спасибо! Она протянула руки к железке с водой, но как только Пип-бой легонько взвизгнул, а потом настойчиво затрещал, отдёрнула их назад, с ужасом смотря на такую желанную воду. — Да. То-то и оно, — отчеканил Говард. Люси подняла голову и непонимающе посмотрела на мужчину. — Но вы… Вы же как-то пьёте её. Кожа на лице, где когда-то у Купера были брови, приподнялась: — По-твоему, я родился таким красивым?! — изумился Шериф. Он молча вытянул шею вперед, всё так же поднимая «брови» дожидаясь, когда до девки дойдёт. И до Люси Маклин действительно начало доходить. Она крепко сглотнула, пытаясь хоть как-то увлажнить сухое горло, которое неприятно першило. Девушка опустила взгляд на флягу, но не решалась до неё дотянуться. Глаза пленницы начали хаотично бегать из стороны в сторону, словно те отчаянно что-то ищут. Купер надменно поднял свой подбородок, наблюдая за ней. О, да. До неё определённо начало доходить. Неужели она, наконец, поймёт, куда попала? — Итак, — он подошёл к ней и сел напротив на корточки. КПК на правой женской руке начал преданно тихонько потрескивать. — Небольшой ликбез. Люси, всё так же непонимающе, взглянула на Шерифа. — Даром, — весело произнёс он. — Как думаешь, что активнее и больше всего поглощает в себя радиацию здесь? Да вообще-е-е… — мужчина медленно и загадочно начал растягивать слова, — Везде-е-е и где-е-е угодно. Девушка медленно перевела потухший взгляд на лежавшую флягу с водой. — Правильно. Мужчина подался чуть ближе, заставив пленницу посмотреть на него. — Прогуливаясь здесь, по Пустоши, да и по любой другой локации нашей прекрасной, — он саркастически выделил последнее слово, — ... Страны, всегда стоит помнить о том, что держаться подальше нужно, в первую очередь, от рек и озёр. И нет, не потому, что там может обитать Заглот, Заглот-Тритон или любая другая Саламандра-мутант, с которой ты уже успела познакомиться. Гуль подался ещё немного вперёд и их лица оказались совсем близко друг от друга. Пип-бой затрещал настойчивее. Прочитав в глазах девушки нарастающий страх, Купер довольно закивал: — О, да-да, малышка, поверь, двухголовые коровы – это последнее, что должно тебя здесь беспокоить. Лицо Шерифа начало застывать в камень. — Пока вы, жалкие экспериментаторские консервы, спокойно пили очищенную водичку и весело плясали под весёлую музычку, мы здесь, — голос мужчины становился все жёстче, — Те немногие, кто не сгорел заживо сразу, задыхались от ужаса беспощадной жажды. Многие годы никто из нас на Поверхности даже и мечтать не мог о капельке вашей очищенной воды. Маклин почувствовала жжение в глазах. У неё выступили слёзы, и она опустила веки, уставившись на свои руки. В груди что-то заныло, а горло начала сковывать боль от надвигающихся слёз, которые девушка старалась сдержать. Эти слова, что произнёс мужчина, от которого Пип-бой начал уже просто сходить с ума, сильно ранили. Люси поняла, что это настойчивое нытьё в груди было из-за жестокой правды. Правды, о которой девушка никогда не задумывалась, живя в Убежище номер тридцать три. Таких сильных негативных эмоций Люси Маклин ещё не испытывала. Страх, адреналин, грусть по погибшим, когда их Убежище захватили рейдеры – да. Но вот это гнетущее чувство стыда, скорби, необратимости пугающих, страшных последствий, которые были предрешены задолго до её рождения – это она чувствовала впервые. Гуль увидел, как две огромные капли, с разницей в секунду, упали на дрожащие руки девицы. Уже? А он ведь только начал. Плечи Убежищницы легонько подрагивали, а вдохи стали короткими и прерывистыми. Глаза Говарда бегали по лицу девушки, силясь разгадать, на какую именно рану он надавил. Это страх перед радиацией или муки совести? В горячем воздухе Пустоши повисла мёртвая тишина, не считая мольбы КПК на руке Маклин. Секунд тридцать Гуль упивался её страданиями, однако удовольствие, от слёз девицы, начало куда-то ускользать, как бы он не пытался ухватиться за него. Да что б, блять, тебя, — подумал Купер. — Посмотри на меня. Люси не реагировала. — Посмотри на меня! — приказал Говард. Не поднимая глаз, она тихонько отрицательно покачала головой. Куп резко схватился за лицо девушки, сжимая его одной рукой. Пип-бой затрещал еще резче. — Смотри. Сейчас, моя дорогая, ты смотришь в глаза самой Смерти. У Люси Маклин задрожал подбородок, и она зажмурила глаза, из которых тут же, синхронно, выкатились слёзы. — Нет, смотри, — не повышая голоса произнёс Купер, но сильнее сжимая её челюсть. Она покорно послушалась. Жестокие, но такие красивые глаза мужчины не моргали и словно смотрели в самую глубь души человека напротив. — Вот что сделала кучка тщеславных, закомплексованных ублюдков, на которых ты так уповаешь, живя в мире фантазий в своей металлической коробке под землёй. Теперь смысл слов той седовласой торговки из Филли был Люси абсолютно понятен. Вот, что Ма Джун имела в виду, говоря: «Знаешь, что все тут думают об Убежищах? Нахер Убежища». Никто из выживших на поверхности не верил по-настоящему в миссию по спасению Америки. Каждый день люди здесь боролись за свою жизнь, кто-то и за жизнь своих близких, а самое паршивое, что все они боролись за глоток отравленной, радиационной воды. Каждый. Божий. День. Ни у кого и в мыслях не было спасать эту страну, ведь эта страна жестоко предала своих граждан. — Здесь, на Поверхности, — продолжал Купер, — Ты почти не встретишь очищенную, безопасную воду. Забудь про неё. Здесь тебе светит, и то, если очень повезёт, загрязнённая вода, — Говард поднял перед лицом девушки большой палец свободной руки. — Это раз. Облучённая вода, — Шериф раскрыл указательный палец. — Это два. Гуль резко потянул девушку на себя, совсем вплотную, отчего их лбы соприкоснулись под его шляпой. Люси, ощущая страх, стыд, боль где-то там, внутри, где раньше она ничего подобного не ощущала, отчаянно тихо замычала, будто молила о том, чтобы мужчина перестал. Перестал говорить. — А третьего… — процедил Купер сквозь зубы, — Третьего не дано. Уяснила? Он с силой её оттолкнул, высвободив челюсть и девушка рухнула на бок. Говард поднялся, поправляя чуть сползшую на его затылок шляпу. Маклин, тяжело дыша, чувствуя, как слезы сползают кривыми дорожками по переносице, попадая в уголки губ, смотрела на флягу. Девушка неловко поднялась на колени, подползая к железной ёмкости с радиоактивной водой. Гуль за ней равнодушно наблюдал, а вот Купер Говард ощутил неприятное чувство, которое яростно убивал все эти годы в себе. Чувство жалости и сострадания к живому существу. У Маклин все ещё дрожали руки, когда она неуверенно потянулась за водой. Всё её нутро в унисон с Пип-боем словно кричали: «Нет! Не нужно! Это ошибка! Не смей!». Помешкав пару секунд, девушка быстро схватила флягу и начала откручивать крышку. Но со связанными, дрожащими руками у неё это не получалось. Крышка не поддавалась, соскальзывая с непослушных пальцев, а навязчивый треск очень отвлекал. Она нервничала, пыхтела, как грудной ребёнок, который вот-вот заплачет, но всё было тщетно. Купер медленно закатил глаза, недовольно скривив рот. Гуль направился в сторону пленницы и грубо вырвав у неё флягу, легко открыл крышку и протянул руку с заветной водой. Люси Маклин быстро засеменила на коленях к воде. Девушка, жадно хватаясь своими связанными руками за металлическую флягу, с силой сжимала руку Шерифа в тонкой замшевой перчатке. Впившись сухими губами в горлышко серебристого плоского сосуда, она начала пить, закрыв глаза. Она громко глотала радиационную воду, тихо постанывая. То, что она крепко сжимала пальцы краснокожего мужчины, который несколько часов назад хотел отрезать ей нос, а её наручный персональный компьютер продолжал настойчиво издавать треск, девушку волновало сейчас в самую последнюю очередь. Гуль поит человека водой, с руки, где-то посередине Пустоши. Если бы кто-то из местных увидел эту картину со стороны, то он, вероятнее всего, подумал бы, что от радиации его мозги окончательно расплавились и что это ничто иное, как галлюцинация. Говард, тихо вздохнув, старался не смотреть на Люси, иронично поглядывая по сторонам. — Правильный выбор, — Куп поморщился, так как девка неприятно сжимала его руку, больно вдавливая пальцы мужчины в металлическую поверхность. Почесав лоб под шляпой, ковбой, наконец, взглянул на неё. Видя пленницу сверху вниз, пока она сама направляла его руку, контролируя нужный наклон фляги, Купер решил, что так она походит на беззащитного ягнёнка, которого безжалостный убийца решил напоить досыта молоком перед забивом. Что, чёрт возьми, он делает? Зачем, чёрт возьми, он это делает? Девчонка по его милости не доживёт и до завтрашнего заката. — Хватит, — отрезал Говард. Он вырвал из её рук флягу. — Спасибо, — с закрытыми глазами выдохнула Люси, тяжело дыша. — Вставай. Он схватился за верёвку на её запястьях и в одно резкое движение поднял на ноги. Маклин, не удержавшись, плюхнулась на крепкую грудь мужчины. — Ай, — тихо вырвалось у неё. Гуль не шелохнулся ни на дюйм. Она встретилась с ним глазами, волнуясь, что он разозлится и что-нибудь сделает. Но её ковбой выглядел вполне спокойным. Только лишь, в который раз отмечала для себя Маклин, красивые, золотисто-зелёные глаза были по-прежнему холодны и неприступны. Она запрыгала на одной ноге и оттолкнулась предплечьем от грудной клетки Шерифа, чтобы поймать равновесие. — Извини, — тихо произнесла пленница. Она отвела взгляд, а Гуль сурово смотрел на раскрасневшееся лицо девушки. Глядя на горизонт, в песке которого начал тонуть огромный диск ярко-малинового оттенка, Куп развернул Люси в нужную сторону. — Правила всё те же. Ты идешь впереди. Молча. Его голос был ровным, почти спокойным. Девушка из Убежища послушно направилась вперёд. После воды она чувствовала себя лучше, однако мышцы в ногах хаотично подрагивали, напоминая хозяйке, что такой большой путь она ещё никогда не проделывала. Как и многое другое, что делали люди на Поверхности. Они шли, каждый в своих мыслях. Купер застрял в замкнутом треугольнике – семья, приближающаяся неминуемая смерть, девчонка в синем комбинезоне рядом. Люси снова и снова прокручивала в голове слова Шерифа про Убежища, про воду, про Смерть. Две далёкие фигуры казались совсем крошечными на фоне тонущего солнца. Два одиноких человека, периодически сливавшихся на горизонте в одного, шли. Люси посмотрела на Пип-бой, на мониторе которого навязчиво мигало новое сообщение: «ВОДА, +16 РАД». Это была самая вкусная вода в жизни Люси Маклин. Унеси меня, Тихий океан Я совсем спокоен. Совершенно пуст И немного пьян. Что же я такое? <…> Мои слёзы — это песок. Твои волны — это лассо. И осталась пара часов До отлива, и ушёл сон. Мне уже не нужен план дел, Я почти по шею в воде. И, конечно, занят не тем Чем-то вскрытый грудной отдел. <…> Я всю жизнь бежал, Боже, я всю жизнь бежал Всё вокруг пожар, только мне себя не жаль Я хочу дышать. <…> Унеси меня, Тихий океан Я совсем спокоен. Летяга — Вдыхать волны (с)