Он и Она

      Как же так получилось?        Что он, интересно, забыл в твоей постели?       И почему его рука, о-боже-мой, лежит на твоей заднице?       Невольный приступ нервного смеха касается твоего рта, но подобный порыв ты с титаническими усилиями останавливаешь, поджимая губы и осматривая расслабленное мужское лицо. Знакомое до чёртиков. Волосы у него длинные, руки жилистые, пальцы, сжимающие твой зад, явно тонкие и длинные. Плечи широкие, а всё, что ниже открытой тебе крепкой, с редкими шрамами, груди, до ужаса ненадёжно скрывалось под твоим любимым одеялом в шелковой наволочке. Попытка к бегству — это не попытка к бегству, вы же понимаете. Поэтому ты охотно приподнимаешься, умоляя голову не болеть от похмелья и упираясь локтём в матрас, в надежде выбраться из мужских лап, но — увы — тут же оказываешься прижата обратно под недовольные бурчания наглеца.        Прекрасно!       Попался на твою голову!       — Не уходи, жёнушка, — кидает он, облизывая тонкие губы, и ты невольно покрываешься мурашками, переводя взгляд на своего, о-боже-мой, нет, нет, нет, только не говорите, что мужа?        Нервно сглатываешь, поднимая взгляд на потолок, к привинченной люстре, и начинаешь прожигать висящую на ней ковбойскую шляпу. Нет-нет-нет. Только не это.

***

      Казалось, было что-то вроде вечера пятницы. Запомнить было легко, а забыть — ещё проще, потому что ещё около двух дней ты не вылезала из постели после того, что произошло в тот день. А ещё было что-то вроде паршивого настроения — ты, глупо снующая с улицы на улицу, оказалась у двери знакомого бара, смирив его вывеску самым благодарным на свете взглядом. Она светилась ярко, сочилась неоновыми трубками в окантовке её букв, и невольный вздох облегчения коснулся твоих губ. По ощущениям, ты бывала здесь как-то. И сейчас причин не зайти сюда не было — разве что, покой, который ты так усердно искала после тяжелого дня, в баре точно не водился. Но зато здесь и выпить нальют, и картошку твою любимую пожарят. Кормили тут точно вкусно. По нынешнему предчувствию, и жарили не хуже.       Ты толкаешь дверь, проходя внутрь здания под звон колокольчика, и легкий запах ароматного вина врезается в твои ноздри. Пахнет ещё тмином. Пивом? Колбасками барбекю! Вкусно настолько, что желудок невольно подвывает длинную серенаду, благо, заглушенную музыкой вокруг. Конец недели тебя радугой не радовал, от того паршивый ком в горле застрял вместе со слюной от аромата здешней еды. И администратор, что стояла за стойкой при входе, тебе была совсем не нужна — ты ответила ей, что займешь место за барной стойкой, и шаг за шагом, сквозь забитый доверху бар, ты всё же приземлилась на запримеченное ещё со входа местечко. Высокий барный стул даже не попытался показаться тебе испытанием, ты взобралась на него, умостив ягодицы поудобнее, и царская алкогольная стена, раскинувшаяся за спиной бармена, озарила твоё лицо всеми цветами радуги. Будь ты алкоголичкой, расплакалась бы прямо здесь. Просто Рай! Для того, кто хочет забыть всё то дерьмо, что навалилось просто волной.       Ты просишь себе текилы, пару стопок, всего-то, и заказываешь в меню что-то более-менее сытное, чтобы не пить на голодный желудок, ведь в пьяном угаре страшнее тебя человека нет. Будь твоя воля, пару бутылок виски внутри, и разъяренный бык, с которым не грех поиграть в матадора!.. Короче, держите тебя семеро, и пусть теплые бараньи щечки с пюре и спаржей сберегут тебя от неплановой попойки. Алкоголь — это вредно. Так и знайте. Одно смутило — почему-то любимая картошка фри сегодня не лезла тебе в горло. Завтра снег выпадет.        — Твою милашку! — ты дергаешься, выдернутая из мыслей, и косишься из-за плеча на мужчину, как-то странно выругавшегося. Изгибаешь бровь. Выругался он именно потому, что сидел рядом совершенно хмурый, прикрывший глаза. Но почему звучало это всё настолько не злобно — очень интересный, собственно, вопрос.        Но это, в целом, тебя никогда не касалось и пусть и дальше не касается. Было отворачиваешься обратно и тут же снова вздрагиваешь из-за очередного недо-мата. Шумный какой!       — У Вас всё в порядке?.. — осторожно интересуешься, когда тот стучит фалангой пальца по губам, и невольно замечаешь, что одет он странно. Шляпа. Длинные брюки, казаки.        Ну вылитый ковбой!       Куда вырядился так, интересно?       — В порядке, в порядке, милашка, — он энергично кивает тебе, косясь боковым зрением и переводит взгляд обратно вперёд себя, незатейливым движением руки обхватывая бутылку пива и делая несколько глотков. Странно, что без стакана. — Так вкуснее.       — Что?       — В бутылке. В бутылке пиво вкуснее. Попробуй, — он пододвигает её к тебе, толкнув пальцем, и вы с барменом переглядываетесь, будто старые друзья. — Сам не пойму, почему.       — Я пиво не люблю, — кидаешь ты непонятно зачем своё объяснение и мужчина обнажает зубы с заметно острыми клыками в улыбке.        — Да ты его просто пить не умеешь! Научу, а ты мне услугу окажешь. Идёт? — глаза у него загораются радостью, и даже немое выражение твоего лица её не усмиряет. — Без всяких пошлостей, клянусь!       Ты усмехаешься в ответ, пригрозив пальчиком, и слабо пожимаешь плечами, что он явно принимает за согласие. Что ж, паршивее неделя не станет.

***

      Ты морщишься, снова возвращая взгляд на лежащего рядом с собой мужчину. Этот козёл тебя споил. Но страшнее то, что ты была не против. Ещё страшнее факт того, что он переодел тебя в ковгёрл, и ты, на пьяную голову, совершенно серьезно сказала ему, что он — твой дикий бык, которого ты оседлаешь. И страшнее этого только то, что седлала ты его так, что ни на одном порно сайте не найти.        Но почему «женушка»?       — Эй! — ты пихаешь его в крепкое плечо, невольно опуская взгляд, и из груди вдруг вырывается тихое «Блять». Вот оно. Мать его, кольцо. — Бутхилл! Проснись, Бутхилл! — твой голос дрогнет, когда ты упоминаешь его имя, но мужчина лишь сладко улыбается тебе в ответ, не обращая внимание ни на нотки непонимания произошедшего в твоем голосе, ни на то, что он трясется сейчас, как-будто поездом едет в другую страну. Ты для него — всё-равно, что самое ценное сокровище. И кольцо на твоём пальце, которым он благополучно обозначил тебя своей женой, пусть и в пьяном угаре, никогда не отменит этого факта. А с остальным вы уж как нибудь разберетесь. Потом. Ну да.

Ведь уметь косячить — тоже талант. Не правда ли?