̷С̷о̷н̷н̷ы̷й̷ ̷п̷а̷р̷а̷л̷и̷ч

…бессонница.

— Завтра жду тебя к трём часам у себя, — сообщил деловой голос с той стороны трубки. И этот тон даже не попытался сделать вид, что интересовался: сможет Ббоки прийти или нет. Он просто поставил перед фактом. — Я что, на собеседование иду? — не понял Ликс. — Нет. Ты восполняешь свой должок. Ты обещал приходить ко мне, но не делал этого. А за три недели долга накапало, вместе с процентами, пиздецки много! Так что не выпендривайся! Ты меня сюда положил и тебе отвечать, — заявил Хван. — Ты в курсе, что ведёшь себя как капризный ребёнок? — устало выдохнул Ли. Этого парня в жизни Ёнбока слишком много! Даже чересчур! Но надо отметить, что блондин практически не жаловался. Его жизнь теперь реально вернулась в прежнюю колею, и он был в какой-то мере даже рад этому. Вернулись раздражающие звонки, вернулась наглость, вернулись требования и немного детский, хамоватый характер. Разве что в квартиру на постоянное место жительства этот парень пока что не вернулся и то, только потому, что его тупо из больницы никто не отпускает. А так… Джинни названивал Ббоки или писал практически каждый час! А если Ликсик посмел наглость не сразу ответить, то сразу же попадал под некие выдуманные Хваном проценты. Джинни воспринимал это, как если бы его опять бросили. — Пофиг, — фыркнул Хёнджин, — Главное, чтобы ты был у меня. У нас тут дело есть в больнице. — Какое? — Исследование территории и поиск этого гада с яблоками. — Никто за ту дверь нас не пустит, — заметил Феликс. — Но мы можем попытаться прорваться. — Твой оптимизм не знает границ. — Да, я в курсе, — хохотнул в трубку Джинни. — Ты всё сказал? Я могу уже идти на лекцию? — вздохнул Ли. Вопрос был риторическим и скорее с издевательской подоплёкой, но брюнет отчего-то решил, что стал боссом, контролирующим Ликси на постоянной основе, поэтому он задумчиво замычал в трубку и выдал: — Дай-ка подумать… В принципе, сегодняшний лимит разговора заполнился на 50 процентов и я могу тебя отпустить. Но наберу тебя чуть позже, и каждая секунда пропущенного вызова увеличит твой должок на дополнительные пару дней пребывания в моей палате. — Хван! — позвал Ли. — М? — Иди в задницу! — усмехнулся Ликси и сбросил вызов. Потому что этот парень… Ну невозможный же просто!

***

Йеджи на обеденной перемене сидела себе спокойно в столовке и уплетала лапшу, когда прямо напротив неё внезапно материализовался Хо. Без «здравствуй», без «как дела», парень на одном дыхании выпалил: — Ты ведь знаешь, что ты — моя самая любимая, самая надёжная, самая лучшая и вообще самая-пресамая подруга? Йед-дон прекращает жевать и уставляется прямо в глаза парня. Ждёт от него ещё каких-нибудь внезапных приятностей, но тех не следует. — Пулёметная очередь из комплиментов закончена? — В принципе, да. Но могу придумать что-нибудь ещё, — улыбнулся Минхо. — Не надо, — выдыхает рыжеволосая, — Лучше говори, чего тебе от меня надо. — Ну чего ты начинаешь? Нормально ведь общались! Девушка смерила парня постным взглядом: — Ты хочешь, чтобы я поверила, что ты внезапно вдруг решил признаться мне в своих наитеплейших чувствах? Хо кивнул. — Ты?! — уточнила девушка. Нарочито подчеркнув это слово тоном. — Я, — снова кивнул парень, — А что не так то? — Всё не так! Я бы поверила, сядь передо мной Черён, или Чани. Но ты… — А я..? — Ты — какаха вредная! Минхо прекратил улыбаться. — Мне кажется, я должен серьёзно поговорить со своими друзьями. Второй раз за неделю я слышу это оскорбление в свой адрес. Ужас! — возмущённо всплеснул руками блондин и девушка улыбнулась. — Закончил драматизировать? — уточнила рыжеволосая. Хо подумал некоторое время и ответил: — Да. — Ну, раз да, то выкладывай, что тебе надо от меня. Чтобы их разговор остался максимально личным и секретным, Ли воровато осмотрелся вокруг, убедился, что никого опасного рядом нет и, наклонившись поближе к подруге, тихо прошептал: — Сначала пообещай, что всё услышанное не выйдет за пределы нашего с тобой диалога. — Ты меня уже пугаешь, — прошептала ему в ответ Йеджи, так же наклонившись ближе. — Ничего такого. Просто пообещай, что всё останется между нами. — Ладно. Я — могила, — пообещала девушка, — Выкладывай. — Короче. Я вчера столкнулся с Ханной Бан в больнице. Это младшая сестра Чана, если ты вдруг забыла. — Которая, ещё дружит с Ким Сынмином? — Она самая. — Ну и что? — Она выходила из кабинета гинеколога! Услышав это, девушка выпрямилась и уставилась на парня максимально скучающим и постным взглядом. — Удивил, так удивил, — саркастично бросила рыжеволосая, — Каждая девушка обязана посещать этого врача раз в год, если она заботится о своём здоровье. Ханна, хоть и сестра Чана, но тоже девушка. — Да не в этом дело! — воскликнул Минхо, а потом спохватился, что вообще-то надо вести себя тише, поэтому снова перешёл на шепот, — Её на выходе из этого кабинета ожидал Сынмин! Каждая девушка ходит на такие мероприятия с парнем? — Если он отец её будущего ребёнка, например, то почему бы и нет? — вопросом на вопрос ответила Йеджи и тут же осознала, что она только что ляпнула. Округлив глаза, она прикрыла ладошкой рот. — Ты думаешь..? — поражённо прошептала она. — Именно! — кивнул Хо. — Парню капец! — вынесла свой вердикт Йеджи и осмотрелась вокруг. Хотя она была ни при чём, но ей почему-то стало казаться, что Чан услышав о таком, прихлопнет и её. Просто за компанию с Ким Сынмином. — Ханне капец, Чану капец, Сынмину капец! Всем капец, если наши подозрения подтвердятся! Родители её нафиг упекут обратно в Австралию! И Крис вместе с ней отправится! А Сынмин… — задумался Хо, — С ним ничего не поменяется. Беременна Ханна, не беременна… Ему и так, и так не жить. — Так ладно, — выдохнула девушка, — А от меня ты что хочешь? — Ханна была на приёме твоей матери, — начал было Хо, как Йед-дон тут же воскликнула: — Нет! — Что нет? — Это мой ответ! Знаком с таким понятием как врачебная тайна? Мои родители да. И они не станут нарушать этот закон и распространяться о диагнозах и другой медицинской информации своих пациентов. — Это они не могут распространяться. А вот ты… — Тем более нет! — вновь замотала головой в стороны девушка, — Мать ничего не станет мне рассказывать. — А у неё спрашивать и не надо. Твоя задача выяснить, что с Ханной. И кто, как не ты, сможешь внезапно и без предупреждений явиться к маме на работу? — Ты втягиваешь меня в какое-то дерьмо, — насупилась девушка. — Я втягиваю тебя, потому что мне больше не к кому обратится. — Ты в больнице бываешь чаще меня! У тебя гораздо больше шансов выяснить подробности. — Я — всего лишь пациент! А ты дочь главврача и акушера-гинеколога. Даже если тебя запалят, ты всегда можешь сказать, что папу или маму искала. Йед-дон, пожалуйста! — сложил руки в умоляющем жесте парень, — Мне, правда, больше некого попросить. Мне просто надо знать, что Ханна была там не по причине залёта. И больше ничего. Йеджи крепко задумалась. В принципе она и правда ничего не теряла. Всегда ведь можно скосить под дурочку, которая заплутала в больничных коридорах. Единственное чего Хван боялась так это того, что ничего у неё не выйдет. Её спалят раньше, чем она успеет даже влезть в чужую карточку. — Уговорил, — чуть погодя ответила она другу, и тот сразу обрадовался, — Но сильно не надейся. У меня, скорее всего ничего не выйдет. — Ничего страшного, — не расстроился парень, — Я тогда что-нибудь другое придумаю. А сейчас главное, что ты согласилась помочь. И я буду верить в тебя! — подмигнул он ей и девушка, хотя и неуверенно, но улыбнулась ему в ответ.

***

Вечером после занятий Йеджи решила не затягивать с поставленной задачей и сразу направилась в больницу. Удачно для неё было то, что у отца был выходной, и работала лишь мама. А значит, незаметно попасть в её кабинет рыжеволосая сможет с гораздо меньшими потерями. От одного родителя скрываться проще как-никак. Минхо с Йеджи, в отличие от всех остальных друзей, прощаться не стал. Пожелал ей удачи и сказал, что будет ждать звонка или СМС. На том они и разошлись. Йед-дон села в автобус и по дороге раздумывала над легендой. Что она сможет сказать, когда кто-нибудь из коллег или не дай боже сама мать её спалят. Ничего дельного в голову не лезло, кроме как то, что Йеджи очень сильно, якобы о своей подруге переживала и потому решила нарушить закон о врачебной тайне. Проёб в этом плане был только один — её мама знала, с кем дочь общалась и всех её подруг тоже. Конечно, можно было бы сказать, что, мол, Йеджи познакомилась с Ханной недавно только, но неужели недавнее знакомство может так сильно сближать людей, что Йед-дон от переживаний решила влезть в чужую карточку? Хотя Хёнджина в его одержимости Ли Ёнбоком это не остановило. Тогда, ещё немного подумав, девушку посетила новая мысль: а что если сказать , что Ханна была девушкой одного из её друзей? И вот они расстались, и теперь её друг сильно переживает, что девушка могла скрыть от него беременность. Звучало уже более правдоподобно. Но тогда есть риск, что мать пожелает узнать больше информации: что за друг так влип? Короче, с какой стороны не посмотри, а все легенды имеют свои огромные минусы. Тогда Йеджи просто решила действовать по ситуации и не расстраиваться заранее. За размышлениями она практически пропустила свою остановку и выбежала буквально в последнюю секунду, перед тем, как автобусная дверь, чуть не прищемила её. Приблизившись к зданию больницы, девушка ощутила мандраж по всему телу. Неприятный такой. Липкий и холодный. И дело было не в том, с какой целью она сюда шла, хотя, безусловно, волнение быть пойманной на противозаконном действии тоже присутствовал. И даже не в том, что она не переносила крови. Ведь заходить в морг, или в палату хирурга она точно не собиралась. Дело было в самой больнице. Конкретно в этом здании. По слухам его построили на месте то ли бывшего кладбища, то ли в месте, где погибло много людей, и это отложило некий неприятный осадок на душе мнительной Йеджи, которая верила в мистику. Но даже если отбросить слухи в сторону… Каждый раз сидя в пустых коридорах, малышке Йед-дон казалось, что кто-то за ней следит. Кто-то неведомый и опасный бродил в больнице, искал что-то или кого-то. С самого детства она ужасно боялась всех тёмных и не очень коридоров, и страшно представить, каково это попасть куда-нибудь в подвал или подобное местечко. Жуть! Зайдя в холл, девушка оглянулась. Надо было для начала убедиться, что мамы не было где-нибудь поблизости. К удаче Йед-дон, Хван Соён не маячила на горизонте. Йеджи глянула на время, чтобы хотя бы предположить, где могла находиться её мама и сразу обрадовалась. В этот час Соён обычно уходила на перекус! Удачнее момента для выполнения плана не придумаешь! Главным теперь было не напороться на маминых коллег. Пытаясь не привлекать к себе лишнего внимания, девушка опускает голову в пол, натягивает чёрную кепку пониже на лицо, яркие мандариновые волосы прячет под ворот тёмной водолазки, быстро минует гардероб, стягивая куртку прямо на ходу, и сразу сворачивает к нужному коридору. И всё шло слишком хорошо, решила вдруг Госпожа Удача и, конечно же, девушку заметили и окликнули. — Йеджи! Как давно я тебя не видела. Чертыхнувшись про себя и зажмурив глаза, рыжеволосая выдохнула, обернулась на знакомый голос и попыталась придать своему лицу более спокойное выражение. И даже натянуто улыбнулась подошедшей к ней женщине. — Здравствуйте! — поздоровалась студентка филфака с женщиной. — Как дела у тебя, дорогая? — спросила мамина коллега. Они с родителями находились в очень хороших отношениях. Эта женщина частенько заглядывала к ним в гости с самого девства девушки, и Йед-дон раньше много общалась и дружила с её дочкой, пока та не решила поступить в университет в другом городе. — У меня просто замечательно! — радостно сообщила Йеджи, — А у вас как? Как Наён поживает? — У нас тоже всё хорошо, — ответила женщина, — Наён на каникулах к нам собирается в гости приехать. Вам следует встретиться. Она очень скучает. — Я тоже по ней скучаю! — честно призналась Йеджи, — Пусть обязательно позвонит мне или напишет, как будет в городе. — Я ей обязательно передам. А ты к маме пришла? — Ага, — не задумываясь, соврала рыжеволосая, — Она ждёт меня уже в кабинете. Можно было бы конечно сказать, что Йеджи ищет маму, но тогда эта тётушка могла бы «помочь» с поисками, что ускорило бы встречу с родительницей и отняло бы шанс полазать в её кабинете без спроса. — Ну, тогда удачи тебе! — попрощалась с девушкой женщина и вновь отправилась по своим делам. — Спасибо, и вам! — прокричала ей след Йеджи, тут же развернулась и быстрее побежала до кабинета. Она потеряла сейчас драгоценные минуты! Остановившись около нужной двери, девушка вздохнула, загадала про себя желание, чтобы матери не было внутри, и чтобы дверь оказалась открытой и потянула за ручку. Та поддалась. Обрадовавшись и воровато оглянувшись, девушка юркнула внутрь. Это помещение делилось на два других: одно скрытое за ещё одной дверью, предназначенное для осмотра, а второе, где хранились документы и вообще проходил весь разговор врача и пациенток. И ни в одном из них не было света, что говорило о том, что Хван Соён действительно ушла перекусить. «Везение какое-то!» — обрадовалась про себя Йеджи. Она ещё разок выглянула наружу, на всякий случай посмотрела по сторонам и прикрыла за собой дверь. На секунду студентка филфака задумалась о том, не стоит ли ей закрыть дверь на замок? Но быстро откинула от себя эту мысль. Во-первых, как она сей беспредел потом своей матери объяснит, а во-вторых, ей необходимо было только быстро найти карточку Ханны и прочесть там заветное, что это был плановый осмотр, а не беременность или что-то в этом роде. Девушке на руку играло то, что она знала, где и что в этом кабинете лежит. Не приходилось тратить драгоценные минуты на поиск. Скинув куртку с сумкой на стул для пациентов, девушка сразу кинулась к шкафу с картотекой и принялась перебирать все документы, хранящиеся там. В этом кабинете карточки хранились около недели, а у пациенток, которые лечились, и вовсе дольше. Так что, даже если Ханна окажется ничем не больна, её карточку не должны были так рано вернуть в общую картотеку. Но пролистав добрую половину личных дел, к своему удивлению Йеджи ничего не обнаружила, а когда дошла до последней, то засомневалась в том, что Бан тут вообще была. Может, Хо ошибся? Может сестра Чана не из этого кабинета выходила? Прекратив рыться в шкафчике, девушка упёрла руки в бока и оглядела всё помещение. Не смотря на царивший тут сумрак (во избежание быть замеченной рыжеволосая не стала включать света) она всё прекрасно видела. А там где нет, то подсвечивала себе фонариком в смартфоне. Йеджи задумалась. Если так подумать, то мама могла ведь сделать перестановку и поменять местоположение документов? Всё-таки Йеджи не была тут уже около года. Недолго думая девушка принялась потрошить абсолютно все шкафы. В том числе большие, стоящие по периметру, и обычно использовавшиеся для одежды и личных вещей Хван Соён и другие маленькие тумбочки с различными инструментами и находящиеся в кабинете для осмотра пациенток. Но и тут потерпев неудачу, студентка филфака перебралась к последнему месту, где ещё не смотрела — к рабочему столу матери. Соён никогда не возвращала документы в картотеку этим же днём. Девушка знала это. Они у неё хранились в кабинете около недели. Как минимум! И если Ханна Бан посещала Соён, то они точно должны быть тут! Пока рыжеволосая ползала по нижним шкафчикам рабочего стола матери, она не услышала, как тихо скрипнула дверь, и некто вошёл в кабинет. — Простите? — прозвучал женский голос, и Йеджи сначала застыла, а потом быстро собралась, закрыла нижний шкафчик и поднялась с корточек на ноги. Хотя света никто не включил, но от луча, что пробивался из коридора сквозь приоткрытую дверь, студентка увидела медсестру с копной ярко рыжих волос. — Вы потерялись? — спросила та учтиво, наклонив голову набок. Йеджи не знала эту медсестру, вполне возможно новенькая, и договориться с такой будет сложновато. Студентка ощутила откуда-то взявшийся мороз по коже, нервно засмеялась и замахала руками: — Нет, ничего подобного! — сердце в её груди очень бешено билось, ведь по сути её поймали на воровстве, если можно так выразиться, — Я просто… Я Хван Йеджи. Хван Соён моя мама и она попросила принести ей её журнал. Вот я и ищу его. Йеджи выговорила это максимально быстро, почти на одном дыхании. И кажется, будто девушка, поверила ей. С её лица улыбка не сошла, и она спросила, вновь учтиво: — Может я могла бы помочь? — Нет! Не надо! Вы что? — снова замахала руками Йеджи, боясь, что эта медсестра донесёт потом её матери о том, что девушка тут ползала без разрешения, — Я, наверное, просто не там ищу. Пойду у мамы уточню, может она ошиблась с местом хранения! — А, вот как. Хорошо! — сказала медсестра. Йеджи быстренько вышла из-за стола, собрала свои вещи со стула и поспешила выбежать из кабинета. Всё это время медсестра с ярко рыжей шевелюрой стояла в самом центре комнаты, не торопясь включить свет или куда-либо сдвинуться. Она с улыбкой наблюдала за побегом девушки. Когда Йед-дон проходила мимо неё, то вдруг ощутила, что странный холод будто исходил именно от этой молодой работницы больницы. Это показалось Йеджи очень странным, и прежде чем отворить дверь и исчезнуть в коридоре, студентка оглянулась назад. Медсестра не повернулась к ней лицом, но её мертвенно-бледное лицо с застывшей на нём улыбкой, Йеджи уловила в отражении окна, и ощущение чего-то очень неприятного, чего-то опасного, неведомого и непонятного, заставило девушку поскорее выскочить наружу и захлопнуть дверь. А потом и побежать по коридору, как сумасшедшей, подальше от кабинета, не озираясь при этом назад. Она так быстро бежала, что не заметила, как врезалась в кого-то. — Йеджи? Ты куда спешишь, дорогая? Девушка подняла взгляд и увидела лицо своей мамы. Но даже это не помогло ужасу испариться из её сердца. Ужасно хотелось расплакаться, словно маленькая девочка, и прижаться к груди мамы. Студентка сдержала себя и свой детский порыв, но от нервного озирания назад, боясь, что нечто неизведанное сейчас отворит дверь и придёт по её душу, отказаться не смогла. Дверь, благо оставалась закрытой, а знакомое лицо и родной голос родительницы заставил всё же чуть расслабиться. — У тебя что-то случилось? — обеспокоенно спросила мать, коснувшись лица дочери и посмотрев на закрытую дверь своего кабинета поверх плеча дочери. — Я… — пролепетала девушка, быстро пытаясь придумать себе оправдание, — Нет, вовсе нет. Я просто к другу своему зашла в гости, и решила заодно к тебе заскочить. А тебя там не оказалось и я… Всё в порядке, мам! Оправдание вполне себе удовлетворило и успокоило обеспокоенное сердце родителя, так что она улыбнулась и пригласила Йеджи вернуться в кабинет: — Пошли, у меня как раз есть кое-что, что я хотела тебе отдать. — Нет, я побегу, наверное, мам, — попыталась отказаться Йеджи, совсем не желая возвращаться туда, но Соён даже слушать её не стала. Она положила руку на плечо девушке и потащила за собой. У Йеджи кровь в жилах застыла, и захотелось упасть на пол и заплакать от бессилия, но она сдержала сей порыв и пошла за мамой. Когда они остановились перед кабинетом и Хван-старшая отворила дверь, то… Ничего не случилось. Женщина вошла внутрь, включила свет и прошла к своему рабочему столу. Наклонилась, открыла один из выдвигающихся шкафчиков, достала оттуда какой-то конверт и протянула его ей, в надежде что дочка сама подойдёт и заберет. Но Йеджи так и зависла в дверном проёме. На её сердце вдруг стало заметно спокойнее, холода более она не ощущала. Но самое странное не это. У неё ведь было ещё время полазать на полках у матери, поискать карточку Ханны, но… …сколько бы Йед-дон не напрягала память, она не могла вспомнить, что же такого её заставило, как пуля выбежать отсюда. Что же её так сильно напугало? Соён, заметив заминку дочери, ещё разок поинтересовалось, нормально ли всё у неё, ведь та выглядела очень взволнованной и растерянной, но студентка филфака активно помотала головой в стороны. — Всё хорошо, мам, — бросила Йеджи, затем подбежала к матери, схватила конверт из её рук, запихала, даже не посмотрев, что там лежало, в сумку, и спросила: — Я могу быть свободна? Мне к другу надо, а то скоро время посещения закончится. Соён растеряно кивнула, не став задерживать дочь. Йеджи ещё раз нервно осмотрелась, улыбнулась матери, пообещала скоро заглянуть в гости и выбежала из кабинета, как пуля. Хван-старшая похлопала глазами, про себя подумав, что это странно. Странно, что дочь даже не заглянула в конверт и не возмутилась подачке. Там лежали деньги, которые прислала её бабушка по материнской линии. Обычно Йеджи отказывалась от них, потому что считала, что её стипендия вполне покрывает все её хотелки и расходы. Но бабулю было не переубедить. При каждом удобном и не очень случае она желала внучку если не закормить, то хотя бы снабдить денежными средствами. Но Йеджи в этот раз была слишком странной и себе на уме. Даже не подумав, она конверт закинула в сумку, слишком быстро попрощалась с матерью и слишком быстро выбежала из кабинета. Соён удивлённо оглядела помещение, решив, что причина странного поведения дочери могла крыться тут, но ничего странного не нашла. Все вещи, все шкафы на своих местах. Стулья, стол, кабинет для осмотра тоже в порядке. «Ей опять померещилось что-то? Как в детстве?» — мельком подумала про себя женщина, пожала плечами и продолжила работу. А Йеджи быстро шагала по коридору, потом по лестнице и так до палаты Джинни. Открыв без спросу дверь, она, молча, влетела внутрь, кинула все свои вещи на стул, а сама упала в кресло и прикрыла руками лицо. Облегчённо выдохнуть она не могла себе позволить, так как всё ещё находилась в неприятном для себя здании, но перед однокурсником ей хотя бы не было нужды строить вид, что всё у неё хорошо. Хван, после ухода Ёнбока, что полчасика назад ушёл домой, не ожидал на сегодня никаких гостей, а потому обалдело уставился на девушку. Сам он находился в своей постели и уминал закуски, принесённые ему парнем. — Привет? — неуверенно поприветствовал он неожиданную гостью, — У тебя нормально всё? Йеджи, отняла руки от лица и вместо приветствия выпалила немного истеричным тоном: — Тебе не кажется, что с этой больницей что-то не так? Лицо её при этом выглядело самую малость напуганным и бледным. Хван прикусил губу и задумался. Конечно, ему так казалось. Тут по коридорам бродил грёбанный Сонный Паралич, о чём говорить девушке он не желал пока что. Но ему очень было интересно послушать её саму. — Что ты имеешь в виду? — осторожно спросил он, отбросив одеяло в сторону и спустив ноги на пол. — Я не знаю! — опять истерично выпалила девушка, — Я терпеть это место не могу! — Из-за твоей боязни крови? Или из-за того, что в детстве ты много времени здесь проводила? — уточнил Хван. Он знал из рассказов ребят про её довольно сложный детский период, про родителей и их загруженность работой, из-за чего вместо детских площадок, Йеджи сидела во врачебных кабинетах. — Нет! — отрицательно помотала головой рыжеволосая, а потом засомневалась, — Или да? я не знаю, если честно. Выглядела она очень растерянно и как будто готова была расплакаться. Хван выбрался из постели, встал на костыли, взял со своего столика бутылочку воды и принёс однокурснице. — На, выпей. По-моему, тебе успокоиться надо. — Спасибо, — поблагодарила Йед-дон друга, отвинтила крышку и быстрыми глотками осушила полбутылки. Дождавшись, когда взгляд подруги прекратит бегать как сумасшедший по комнате в ожидании кого-то или чего-то жуткого, он предложил: — А теперь давай по порядку. Йеджи выдохнула. — Сложно это объяснить, учитывая, что вы все пальцем у виска крутите и не верите никогда моим историям. — И всё же попытайся. — Ладно, — девушка снова тяжко выдохнула, потом набрала в грудь немного воздуха, отставила бутылку с водой в сторону и произнесла: — Я не знаю, в чем дело, но я терпеть не могу это место. С самого детства. Оно пугает меня. Ты ведь знаешь, что родители много работали, а бабушка жила в другом городе, и мне приходилось в одиночестве сидеть в больнице? Хван кивнул, а рыжеволосая продолжила: — Так вот... Я всё время что-то ощущаю тут. Какую-то опасность. Что-то очень жуткое и необъяснимое. Сами стены, воздух, запах… Всё давит на психику! И я сначала списывала это на свою детскую фантазию, ну мало ли? Детям всегда всё кажется более волшебным или страшным, чем оно есть на самом деле, но… Мне уже 21 год, а ситуация повторилась! — всплеснула руками девушка вновь переходя на немного истеричный тон. — Какая ситуация? — нахмурился Хван и, подумав, что разговор может затянуться, отставил в сторону костыли и присел на стул рядом с креслом. — Я пришла сюда… — девушка осеклась, вспомнив, что Минхо просил её не рассказывать никому про ситуацию с Ханной Бан и быстро исправилась, — В общем, мне надо было найти кое-что в кабинете у мамы. Незаметно от неё. Хван сразу понял, откуда ноги растут и слегка хохотнул: — Хо всё-таки попросил узнать тебя про сестру Чана? Девушка замирает и хлопает глазками. — А ты откуда знаешь? — удивлённо спрашивает она, — Этот парень просил меня не распространяться и не говорить вообще никому! — Просто мы увидели её вместе. И тогда он мне рассказал про их сложную историю с Чани. И это, кстати, я его надоумил попросить тебя о помощи, — пояснил Джинни. — А, вот как, — протянула подруга, — Ну, тогда ты в курсе, что мне надо было отыскать её карточку, чтобы посмотреть с каким вопросом она обращалась к моей маме. И я искала, а потом… — Йеджи снова осеклась и растерянно развела руками в стороны. — Потом? — Меня что-то напугало. О том, что подруга не врала, говорили за неё её глаза. Растерянные, несчастные и покрасневшие, как будто бы она сдерживалась от того, чтобы не расплакаться. — Что именно? — осторожно уточнил Хван. — Я не знаю! — прохныкала рыжеволосая, всплеснув руками, — Я ползала по полочкам в поисках чёртовой карточки, потом мне стало сильно не по себе, и я поспешила скрыться оттуда. У меня сердце так стучало от страха! И руки до сих пор холодные! Вот, потрогай! Она потянулась в сторону парня и коснулась его руки. Тот сразу почувствовал не только то, какие они ледяные, но и их дрожь. — В общем, пока я бежала оттуда, то столкнулась случайно с матерью и она вернула меня в кабинет. И знаешь, что самое странное? — Что? — Когда я вошла туда, там ничего не было! — воскликнула девушка, — Я осмотрела и так и не смогла понять, что же меня заставило оттуда выбежать секундой ранее. Кабинет абсолютно обычный, как и вся больница! Такое ощущение, что я каким-то образом забыла, что меня могло напугать, — пожаловалась Йеджи. Хван смотрел на неё прямо с очень серьёзным, задумчивым видом. На миг Йеджи показалось, что он сейчас либо начнёт свою шарманку про то, что она очень мнительная и верит во всякую несуществующую мистику, поэтому пригрозила: — И не смей ржать! Я серьёзно тебе говорю. Я чувствую это с самого детства. Здесь что-то не так. Во всей этой больнице. Никакое другое место у меня никогда не вызвало ничего подобного. — Я ржать и не собирался, — покачал головой Джинни, — Просто подумал, может это твои детские страхи и воспоминания ложатся на нынешнее положение вещей? В твоих мыслях и воспоминаниях остались неприятные ассоциации с больницей, и ты теперь накладываешь их и приукрашиваешь? — Я уверена, что нет, — твёрдо произнесла Йеджи, сложив руки на груди, как бы защитившись, — Ты же целыми днями тут валяешься. Ты ничего странного не замечал? Она глянула на него таким взглядом, полным надежды, что Хвану вдруг резко захотелось рассказать подруге, что вообще-то он в курсе, что по больнице бродит одна тварь из их совместных с Ббоки снов… Но мысль о парне как раз и заставила его прикусить язык. У него не было доказательной базы. С этой девушкой не так, как с Джисоном. Она верит во всё мистическое и Хёнджин знал, что скажи он ей про настоящего Сонного Паралича, она ему поверит и даже возможно начнёт совместное расследование, но… Существовало одно огромное НО. Во всём происходящем винить она будет именно Ббоки. И это было самым нежеланным в данной ситуации. Он знал про её отношение к парню и сильно хотел подружить их. А доказательств, что Ббоки не при чём у него пока что не было. Поэтому на вопрос девушки он отрицательно мотает головой. — Нет, я ничего не видел. Йеджи тяжко вздохнула и заметно расстроилась. Она должна быть благодарной, что Хван хотя бы не стал смеяться или крутить пальцем у виска и говорить ей, что она всё это выдумывает и верит в нечто несуществующее. Она и сама себе иногда не верила, а что говорить о других людях? Всё в чём она точно была уверена, с этим местом было что-то не так. Но без доказательств — это просто пустые слова. — А ты слышал, что по слухам эту больницу построили на очень стрёмном месте? — спросила вдруг Йед-дон, — Тут, то ли кладбище было, то ли что-то произошло: массовая гибель людей или типа того. — Нет, не слышал, — ответил заинтересованно Хван, сделав в голове пометку, что надо бы узнать подробнее. Вдруг оно как-то объяснит, зачем же Паралич хотел встречи тут с ним и Ббоки. — Короче, просто знай. Правда, это всё на уровне слухов, не более, — пожала плечами однокурсница и, наконец, смогла расслабиться. Открыть кому-то душу всегда помогало. — А что с Ханной по итогу? — спросил у неё Джинни чуть погодя. — Я не нашла её карточки. Перерыла почти всё и потом выбежала как пуля, — ответила девушка и слегка задумалась, — Хотя по идее карточке больше негде находиться. Будь она в кабинете у мамы, я бы её сразу отыскала. — И что это может означать? — Не знаю. Либо, что вы с Минхо ошиблись, и Ханна не была на приёме именно у моей мамы. Либо её дело пошло к другому врачу, если у неё нашлась другая болезнь, не связанная с теми, которые лечит моя мама. Либо что Ханна приходила вообще не на приём, а… Зачем-то ещё? — Она точно вышла из кабинета твоей матери. Мы это вдвоём видели, — сразу сказал Хван, — И хотелось бы верить, что ничего страшного с ней не происходит, а последнее… А по какому поводу она могла ещё прийти? К акушеру-гинекологу. — Я не знаю, Джинни, — пожала плечами Йеджи. — Теперь это всё набирает ещё более странные обороты, — прокомментировал Джинни, нервно хохотнув. — Ага. Учитывая, что нечто из глубокого детства вернулось в мою жизнь и почему-то помешало мне отыскать карту. Тут всё не так, Джинни! — сказала девушка, и парень хоть и мысленно, но с ней согласился. Затем она посмотрела на время и поднялась с кресла. Было уже поздно, скоро персонал больницы начнёт обход и выпроваживание гостей, да и после пережитого что-то не хотелось Йед-дон так поздно гулять одной по тёмным улицам, так что она засобиралась домой. Натягивая куртку, она произнесла: — Простите, что не смогла помочь вам с Хо чем-то ещё. Я сделала всё, что могла. Если полезу в общую картотеку, рискую нарваться на неприятности и втянуть в это своих родителей. Так что придётся вам самим узнавать все подробности. — В любом случае спасибо, что попыталась, — улыбнулся ей Хван. «Учитывая, как сильно ты боялась и не любила это место» — подумал он про себя. Йед-дон иногда заносит, конечно, и ему всё ещё не нравилось её отношение к Ббоки и то, как она лезет в жизнь Джинни, пытаясь диктовать ему, с кем дружить, а с кем не стоит, но он был уверен, что делала она это только из своих добрых побуждений. Йеджи очень надёжный и хороший друг. Когда она помахала ему на прощание, и уже было скрылась за дверью, Хёнджин вдруг резко вспомнил кое-что и окликнул подругу: — Йед-дон! Стой! Ты можешь помочь ещё кое-чем! — Чем? — вернулась в палату подруга. — На первом этаже есть дверь одна для персонала. Ты может в курсе, что скрывается за ней? — А какая именно? — спросила девушка, наклонив голову набок, и Хван улыбнулся.

***

…сон.

Когда девушка ушла, Хёнджин долго сидел в тишине своей палаты и просто пялился в окно, обдумывая всё услышанное и увиденное. Сообразив, что одному ему во всём не разобраться, он схватил телефон и нашёл там номер Ббоки. Смартфон притащил ему Хан, вместо его прошлого разбитого, как временное средство для общения. Этот аппарат был стареньким, но функции, такие как звонить и обеспечивать контакт с друзьями в соцсетях выполнял и Хвана это более чем устраивало. Потом уже, когда выпишется, он пойдёт в магазин и купит себе нормальный, современный телефон. Трубку с той стороны, как и обычно, подняли не сразу, а спустя пару гудков. Без приветствия недовольный и уставший голос с той стороны произнёс: — Я был у тебя менее двух часов назад. Чего ты снова звонишь? — А может я успел за это время соскучиться по твоему радушному голосочку? — пошутил Джинни и услышал тяжкий вздох с той стороны. Испугавшись, что парень сейчас трубку бросит, Хван меняет свой настрой на серьёзный лад и говорит: — Я просто шучу. Я на самом деле звоню по делу. — Какому? — Связанное с нашим общим дружочком из снов. — Ты его опять видел? — заинтересовался разговором Ббоки. На фоне послышался шуршащий звук. Видимо блондин находился в лежачем положении и скорее всего в кровати, и для важного разговора решил присесть. — Я, нет. Иначе, скорее всего, произошло бы убийство. Но я тут так задумался… — О чём же? — А могут остальные люди его всё же видеть? Чисто теоретически? Или как-то ощущать? — Ты ведь знаешь, что нет. Я проходил это сотни миллионов раз. Даже когда он появлялся в общественных местах, и я говорил об этом, люди крутили пальцем у виска и смеялись надо мной. — И тем не менее… Хван быстренько рассказал всю историю, которую ему поведала Йеджи сегодня. Про то, как она с детства не чувствовала себя в безопасности в этой больнице, про слухи о том, что здание было построено на могиле и высказал свою теорию на этот счёт: — Что если люди его всё же видят, но просто забывают об этом? Она сама не знала и не понимала, что заставило её выбежать из кабинета матери, и чего она так сильно испугалась, но она не притворялась. Это точно. Я видел её испуг. У неё даже руки были ледяными и слегка подрагивали. — Интересная теория… — задумчиво протянул Ббоки, — Если другие люди могут чувствовать, то почему тогда изображали, что я всё выдумываю? — А тут я думаю дело в том, что человек всегда пытается найти логическое объяснение всему непонятному. Даже если с ним что-то происходит из ряда вон, он всё равно найдет, как это объяснить с точки зрения рациональности и логики. А Йед-дон не такая. Она верит во всё мистическое. И не пытается это оправдать своей фантазией и мнительностью, — объяснил Хёнджин. — Но тогда что не так с тобой и мной? Почему мы его видим и помним? — А тут я думаю всё проще некуда. Потому что этот уродец этого хочет. Хочет, чтобы мы его видели. Правда, не знаю, зачем ему это. — Это реально похоже на правду, — тихо выдохнул в трубку Ббоки. Он никогда не задумывался о таком, но после рассказа Хвана о его подруге Йеджи захотелось вдруг поверить в эту теорию. Но всё ещё оставалось непонятным, зачем же Параличу всё это? Чего он добивался, и, причём тут Ёнбок и Хёнджин? — И это ещё не всё, — вновь подал голос Хван, — Я теперь знаю, что за той дверью. — Откуда? — удивился Ликси, — Ты туда залез? — Неа, — хохотнул Хван, — Просто спросил у сведущей Йед-дон. — И что же там? — В общем, за той дверью находится развилка на три другие. Ты это и сам видел. Одна представляет собой щитовую. То самое место, где всякая проводка питающая больницу. Ничего интересного, короче. — Ну, да. Вряд ли Паралич хочет, чтобы мы стали электриками, — согласился с парнем Ли и Хван глупо хихикнул, видимо представив это. — Вторая дверь, — продолжил брюнет, — Это выход в некоторые другие подсобные помещения, типа лестницы ведущей на крышу, например. — Это может быть оно? — Не думаю. — Почему? — Потому что есть ещё третья дверь. — А там что? — А там, Ликсик, находится архив. — Архив? — переспросил Феликс. — Ага. Место, где хранится всякая документация. Начиная от бухгалтерской, заканчивая карточками всех пациентов. В том числе бывших. Чуть ли не за последние лет пятьдесят. Всё это хранится в архиве некоторое время, а потом за истечением срока давности уходит в утиль. — Думаешь, Паралич именно на это место намекал? — Думаю, да. — Я не могу уйти, пока вы не узнаете правду, — всплыла в голове его реплика из одного сна. — Но про кого он хочет, чтобы мы узнали? — прошептал Ликси в трубку, — Про него самого? Но он вряд ли человек и сомневаюсь, что лечился когда-нибудь в больнице. — Это нам с тобой и предстоит выяснить, — выдохнул Хван. — А как мы попадём в архив? Это очередное служебное помещение. Туда имеют доступ только документоведы и полиция. — Да, знаю. И Йед-дон нам вряд ли поможет. Она не хочет проблем для своей семьи. — Что логично. — Не беспокойся. Я придумаю что-нибудь, — пообещал Хван, и оба затихли на какое-то время, чтобы обдумать всю полученную информацию. Спустя какое-то время Ликси его позвал: — Джинни? — М? — Как думаешь? Когда мы узнаем правду, которую он хочет чтобы мы узнали, он исчезнет? — Я не знаю. Но очень хочу в это верить. Но если нет, я найду другой способ от него избавиться. Ликси слабо посмеялся в трубку. Возможно, он слишком уж был наивен и предвзят, но в слова Джинни ему хотелось верить. И он верил. — Завтра придёшь? — спросил его Хёнджин. — Опять? — Не опять, а снова. Проценты, Ликсик! Не забывай! — Да иди ты! Я будто на работу хожу! — заворчал Ли. — Вот так ты меня и нашу дружбу воспринимаешь? — театрально обиделся Джинни, а Ликси подумал про себя, что между ними что угодно, но точно не дружба. На каком-то бессознательном уровне он чувствовал это. Он, хоть и человек несведущий в социальных, а особенно в дружеских отношениях ровным счётом ничего, но на интуитивном уровне понимал, что между ним и Хваном что-то всё же было не так. Достаточно было их ненормального маниакального желания видеться и общаться слишком часто. Да, Ликсик хоть и недовольно ворчал, но больше для вида. Так как сам телефон из рук не выпускал в надежде снова поговорить с Хёнджином. А ещё их примирение. Ликси, рыдая в объятиях, прижимался к парню слишком близко и чувствовал под своей рукой чужое заполошное сердцебиение. Он и сам ощущал себя странно в тот момент и если честно, и хотел повторения. Нет, не той истерики, а просто объятий. Но для того, чтобы расставить все точки над И, необходимо было понять, что для Джинни означает дружба и как он на самом деле общается с реальными друзьями. И для этого необходимо было проследить за этим со стороны. — Так и во сколько мне быть? — спросил Ли устало, а Хван тут же обрадовался: — Дай-ка подумать… Завтра ко мне обещал нагрянуть Джисон после пар, где-то часа в два, так что я жду тебя после трёх. — Тогда вечером загляну, — сказал Ликси. — Ты можешь и вместе с Хани прийти, я вас познакомлю. Он не кусается и парень нормальный. — Хван, — предупреждающе произнёс Ли, который устал уже от попыток Джинни свести его с его друзьями, — Я понимаю, что вы постоянно ругаетесь, но желать смерти-то ему за что? — По-моему мы уже убедились, что это работает не так. Иначе умирали бы все без разбору и точно не левая девушка вместо дочери Бинни-хёна. — И тем не менее… — Ладно, приходи тогда позже, — закатил глаза Джинни, — Думаю, после четырёх он точно свалит. — Ага, — согласился Ликси и прикусил губу. Потому что про себя решил, что сделает всё в точности наоборот. Ббоки собирался как раз явиться к двум, тогда, когда лучший друг Хёнджина будет ещё в больнице. Но не чтобы с ним поговорить, потому что этого парня и его ненависти в свою сторону всё ещё побаивался, а для того, чтобы как раз на практике посмотреть, как же Джинни на самом деле общается с друзьями. Ликсу было важно знать это. Ему важно было выяснить: у Хвана к нему какое-то особое отношение или диковатому антисоциальному Ббоки это всё только кажется? Чтобы хотя бы лично для себя не строить по этому поводу волшебных замков. — До завтра тогда? — спросил Джинни, заметно произнеся эти слова слишком уж счастливым голосом. — Да, до завтра. — Спокойной ночи, Ликсик. — И тебе. Оба положили трубку и улеглись в кровати. Оба долго ворочались, размышляя обо всей новой информации, полученной сегодня. Хван ломал голову о том, правда ли те слухи о больнице, и её стройке на кладбище или нет. А Ликси по большей части думал на счёт их странных отношений. В конце концов, поняв, что не уснут, пока хоть что-нибудь не выяснят, полезли во всезнающий Google. И только облазав весь интернет вдоль и поперек, сделав про себя некие выводы, наконец, оба провалились в сон.