̷С̷о̷н̷н̷ы̷й̷ ̷п̷а̷р̷а̷л̷и̷ч

…сон.

Джинни стоит посреди парковки и глазам своим поверить не может. Вид тела, в неестественном положении на асфальте ужасал его, и подойти ближе он не осмеливался. Мельком в голове пронеслась мысль о том, что Ббоки был прав чуть ранее: Хван не знал ещё, с чем связывался. Звуки вокруг вдруг резко стихли. Он не слышал ни криков спасшегося ребёнка, ни плача её отца Чанбина, ни подбежавшей, захлёбывающейся в рыданиях и возмущениях Шин Рюджин, ни остальных студентов и преподавателей, что в шоке таращились на произошедшее и громко обсуждали случившиеся. Казалось, что на эту парковку сбежался весь университет. Кто-то из присутствующих узнал в лежащей без движения на асфальте девушке свою подругу и с громкими воплями кинулся к жертве ДТП. Кто-то додумался вызвать скорую, а кто-то решил рискнуть и оказать первую помощь. Самые смелые из свидетелей кинулись так же и к машине, что врезалась в дерево. Они рисковали ещё сильней, ведь она могла взорваться в любой момент. Хван отступает назад от этого хаоса и мотает головой в стороны. — Я не понимаю, какого черта… — еле слышно себе по нос шепчет он, — Не понимаю… Должна была пострадать лишь девчушка — дочь Рюджин и Чанбина. Но Хёнджин спас её. И тогда Паралич решил забрать кого-то другого? Вместо одной жизни другую? То есть изначально, как бы ни старался Хван, он не смог бы ничего исправить? Так получается? — Это не сработало… — вдруг в его тихий, наполненный вакуумом мир врывается знакомый низкий голос, возвращая в реальность. Хван оборачивается и встречается глазами с напуганным Ббоки. Тот обе ладошки прижал ко рту, и всеми силами старался не расплакаться. — Не сработало… Он всё-таки забрал жизнь! — снова произнёс Ли дрожащим голосом. Его дыхание стало очень рваным и резким, сердце в груди, словно в тиски сдавило и, поняв, что то — было началом панической атаки и на него сейчас накатит истерика, парень срывается с места и куда-то бежит. Хван за ним, потому что не может позволить себе лишнего времени на переживания и самобичевание. Блондин, расталкивая собравшихся на парковке людей, пробирался к зданию. Но толпа в любом случае его задерживала, что давало фору спешащему за ним Хёнджину, у которого ужасно болела ушибленная нога. Жизненно важным было не потерять Ликси из виду. Хёнджин боялся того, к чему это могло привести. О жертвах аварии позаботится многочисленная толпа, собравшаяся на парковке, а вот о Ёнбоке мог позаботиться лишь он один. Остальным то было невдомёк, что на душе этого парня творилось. Так что боль в ноге ушла далеко на задний план. Когда парни выбираются из столпотворения, блондин сразу бежит к крыльцу здания. Оттуда же выходят Джисон с друзьями. Они наблюдали произошедшее из окна аудитории и теперь спешили помочь Хвану. Особенно это хотела сделать Черён, у которой так удачно в сумочке оказалась небольшая аптечка. И ребята никак не ожидали, что после полученных травм Хёнджин пронесётся мимо них на полной скорости, мчась за Ли Ёнбоком. — Джинни! Что происходит? — кричит другу вслед Джисон, но тот, скрывшись внутри здания, его уже не слышит. Хван несётся за Ббоки по холлу, потом по коридору и несколько лестничных пролётов наверх. Пару раз ему помогает то, что из-за слез, застивших глаза, Ёнбок не справляется с управлением и несколько раз запинается, чуть ли не падая. Они взбираются на самый верхний этаж и силы Хвана очень стремительно тают. Нога чертовски горит, как и все ссадины, и ушибы на теле. Но упускать Ббоки никак нельзя. Он явно спешит в своё укромное место, где прятался от Хёнджина в те времена, когда они ещё не ладили. И если потерять его из виду, то кто знает, что этот парень сотворит с собой. Один раз Джинни уже стал свидетелем того, как Ёнбок, почти что, до крови прокусил кожу на собственной руке. И повторения Хван точно не хотел. Добравшись до самого последнего этажа, Ликс бежит в конец коридора, где останавливается перед какой-то дверью. Сойдя с лестницы, Хван тоже тормозит и сгибается пополам, чтобы перевести дыхание. В это же время он наблюдает за тем, что будет делать парень дальше. Тот срывает что-то, кидает это на пол с громким металлическим лязгом, а сам юркает внутрь некоего помещения. Хван с шумом выдыхает, собирается с силами для последнего забега, разгибается и очень быстро хромает до конца коридора. Приблизившись к двери, он видит на полу сорванный, ржавый замок, быстро теряет к нему интерес и тянет за ручку. Сделав шаг внутрь, оказывается в очень пыльном и небольшом коридорчике, уставленном по всему периметру различным ненужным хламом и барахлом, и ведущим куда-то вглубь. Джинни сразу же закашливается от тяжёлого пыльного воздуха и пробирается дальше, выходя в очень маленькое и тёмное помещение, освещаемое лишь небольшим оконцем. Там на полу брюнет находит Ббоки. Тот весь дрожит, мечется из стороны в сторону и, помня советы Хвана по избавлению от панической атаки, пытается вобрать в лёгкие воздуха. Но у него никак не выходит. Джинни проходит в центр комнатки, падает на колени рядом с блондином и тихо зовёт: — Эй… Ты как? — Не сработало… Ничего не сработало… — продолжает бесконечно повторять Ббоки между рваными вдохами. Его тело сотрясает сильной дрожью. Он не знает, куда деть руки и ноги: то сжимает, то разжимает пальцы, мотает головой в стороны и продолжает делать безуспешные попытки вобрать в грудь воздуха. — Он не забрал ту малышку, но забрал другую девушку! Ничего не сработало! Всё это было бессмысленно! — причитает он. Хван, сильно поморщившись от боли в ноге, подползает к Ббоки и тихо зовёт: — Иди сюда! Ёнбок совсем его не слышит: — Это никогда не закончится… Это будет продолжаться вечность! Смерть не победить, что ни сделай… — Ликси! Иди сюда, пожалуйста! — снова просит Хван, в этот раз чуть громче, и, наконец, блондин поворачивает голову и замечает его распахнутые объятия. Совсем не раздумывая, тут же кидается в них, чуть не уронив брюнета на спину. Зарывшись носом в плечо парня, Ли громко плачет, продолжая шептать о том, что жизнь бессмысленна, что Паралича, как и смерть, не победить и всё в таком духе. Хван не спорит. Ему нечего сказать. Он пообещал, что в этот раз выйдет всё по-другому, пообещал, что теперь их двое против одного, но обещания своего не сдержал. В воспоминаниях брюнета всё ещё жива та картина распластанной на земле девушки и разбившейся машины, а в ушах звенят многочисленные крики, вопли и рыдания. И, как бы сильно не хотелось в глазах блондина остаться смелым и стойким, всё же Джинни не робот бесчувственный, поэтому не сдерживается и сдаётся на волю собственных эмоций. Крепче сжав в своих объятиях парня, роняет первые тихие слезы бессилия, которых с каждой секундой становится всё больше и больше. Тем временем в его кармане подаёт признак жизни телефон. Он несколько раз вибрирует от приходящих сообщений и звонков, пока брюнет, психанув от назойливости друга, не вырубает его и не откидывает куда-то в сторону. В том, что звонит именно Джисон, Хван не сомневается ни капли. Сейчас он нужнее тут. А друзья… Они подождут.

***

— Он, блять, сбрасывает! — ругается Хани, сверля взглядом трубку в своей руке. Друзья, кто не пошёл в гущу событий помогать Шин Рюджин и пострадавшим в ДТП, сочувствующе смотрят на Джисона и хлопают его по плечу. Юна выдвигает предложение поискать Джинни, раз он на телефон не отвечает, Йеджи поддерживает эту идею, но про себя язвительно думает: «я же говорила! Я говорила, что так будет!», но вслух ничего не произносит. Она не уверена, что упрёки сейчас чем-то помогут Джисону, хотя и знает, что это лишь начало этого странного поведения Хвана. Чуть позже надо опять будет поднять тему о том, стоит ли подпускать Сонного Паралича так близко. Может после этой странной ситуации на парковке друзья, наконец, её послушают? Джисон снова пробует набрать Джинни, но в этот раз телефон оказывается и вовсе выключенным. Что за херня? Они только помирились, а Хван снова поступает так же? — Да он издевается что ли? — обессилено, выдыхает Джисон. — Ёнбок был сам на себя не похож, — произносит задумчиво Юна, вспомнив в каком состоянии пробежал мимо неё новый друг Хвана, — Может он его успокаивает и поэтому Джинни не отвечает? — А меня этот придурок успокоить не хочет?! Просто хотя бы на секунду ответить на звонок и сказать, что с ним всё нормально?! — рявкает Джисон, из-за чего девушка испуганно вздрагивает и Хани тут же понимает свою оплошность. В конце концов в косяках Хёнджина подруга вообще не виновата и срываться на ней не стоит. Так что парень спешит извиниться: — Прости, Юна. Я не хотел. Просто это всё пиздец какой-то… — Понимаю, — кивает брюнетка, совсем не обижаясь, — Всё нормально, Хани. — Скорая едет! — говорит вдруг Хо, указывая вдаль, откуда появляется машина с мигалками. И все смотрят в том направлении. — Ту девушку, которую сбили, её кто-нибудь из вас знает? — спросил вдруг Хани, решив переключиться на другую тему, чтобы самого себя не бесить мыслями о придурке Хване. — Я нет, — ответила Йеджи и Юна тоже покивала. — Мы как-то пересекались с ней на учёбе. Когда меня на первом курсе потянуло на какую-то активность записаться, — слабо хохотнул Хо, — Но я даже имени её не вспомню, если честно. — А Чан с Чонином и Черён её знают? — спросил кудрявый парень, — Они так спешили на помощь… — Не думаю, — отрицательно помотал головой Хо, — Просто они же спасители все. Особенно Черён, таскающая с собой целую аптечку. — Угу. Только сомневаюсь, что они чем-то смогут помочь, — фыркнула Йеджи, — Раненных и пострадавших лучше вообще не трогать лишний раз, если не знаешь, как правильно действовать. Чревато последствиями. Рыжеволосая, хоть и была далека от медицины, но всё же кое-что в оказании первой помощи смыслила. Её отец — главврач больницы, мать — акушер-гинеколог. Казалось бы, что ей тоже следовало пойти по стопам родителей и стать медиком. Но существовала одна проблемка. Йед-дон теряла сознание от одного вида укола или крови, ужасно не переносила всякие около медицинские подробности и иногда ловила себя на нервной чесотке от одного запаха больницы, в которой вынуждена была проводить большую часть своего детства, из-за того, что родители много работали и не знали с кем оставить дочь. Именно поэтому она предпочла остаться с Хани. Толку от неё там не будет, да ещё и саму придётся откачивать и приводить в чувства. Хо остался с остальными, потому что не особо жаждал лезть в толпу, боясь, что его там задавят или вовсе подхватит какую-нибудь болячку. Юна тоже подумала, что ничем не сможет помочь пострадавшим в ДТП, а лезть к Шин Рюджин и её семье — такое себе. Им не до этого сейчас. Ведь до момента, как туда сбежалась целая толпа, девушка видела, как выбежавшая на парковку преподавательница начала яростно кричать на своего мужа(?), обвиняя его в том, что тот не уследил за ребёнком. Туда же прибежал и декан факультета, Пак Джинён, дядя Шин Рюджин, и Юна подумала, что семейные разборки пусть лучше остаются семейными разборками, поэтому осталась с Хани. — Попробуем найти Джинни? — улыбнулась Юна. — Да, был бы рад вашей помощи, — кивнул Хан, который чисто физически не мог обогнуть весь университет. Точнее мог бы, конечно, но на это понадобится целый день. — Пошли тогда, — предложила Йеджи, хотя сильно сомневалась, что у них что-то хорошее выйдет из поисков. Она написала отсутствующим друзьям о том, куда они собрались, чтобы те их не потеряли, затем ребята разделились, и каждый пошёл в свою сторону. Хан взял на себя самые верхние этажи, Юна с Йеджи средние, а Хо решил пройтись по низу. И первым делом направился в аудиторию, где проходило их занятие до всех последующих событий. Вдруг Хёнджин с Ёнбоком решат туда вернуться, ведь все их вещи остались там на парте. Быстро добравшись до нужного кабинета и зайдя внутрь, Минхо сильно удивился. Парень ожидал увидеть абсолютно пустую аудиторию, ведь он, вместе с друзьями, был, чуть ли ни последним, кто её покинул. Но около парты, за которой ранее сидели Ёнбок с Хваном, блондин увидел… — Ким Сынмин? — произнёс громко он, нахмурившись, — Что ты там делаешь? Этот парень с коротко стриженной челкой, пока в аудитории было пусто, лазал по чужим вещам! Он что-то внимательно разглядывал, перелистывал тетрадки и руками ползал по пеналам. Сынмин, будто его и не застали ни за чем таким, выпрямился, обернулся к насупленному Минхо, улыбнулся ему и запрыгнул на парту. Сел, облокотившись руками назад. — Тут рисунки прикольные, — просто ответил Ким, — Хочешь глянуть? — Нет, спасибо, — отрезал Хо, поднимаясь наверх, — Меня мама учила по чужим вещам не ползать. — Я ничего не воровал! — поднял руки вверх Сынмин, понимая, что о нём мог подумать его однокурсник, — Можешь обыскать, если не веришь! Хо оглядел его с ног до головы, скривился и фыркнул: — Обойдусь, пожалуй. Со стороны могло показаться, что он испытывал к однокурснику неприязнь, но на деле, он скорее не понимал его. Этот парень представлял собой просто концентрат странности. Он вечно выкидывал нечто такое, что не поддавалось ни одной логике мира. Даже сейчас, когда всех больше заинтересовала парковка с творящимися там драмами, Сынмин почему-то сидел в опустевшей аудитории и листал чужие тетради. И спрашивать «зачем?» или «что он там ищет?» никакого смысла не было. Потому что максимум, что можно было бы добиться от него, так это странной улыбки или пожимания плечами. Или ещё какого-нибудь, ещё более странного ответа. Хо поднялся к месту Хвана с целью собрать вещи друга и забрать с собой. Сынмин никуда отходить не торопился, он так и остался сидеть на парте, болтая ногами в воздухе и с улыбкой наблюдая, как Ли запихивает чужие вещи в чужой рюкзак. — Тебя же мама учила не трогать чужое… — чуть погодя, когда всё было собрано, довольно улыбаясь, выдал Ким. Звучало бы как язвительная издёвка, если бы не мягкий, немного удивлённый тон Сынмина из-за чего складывалось ощущение, что он реально поразился тому, что увидел. Ли смерил его взглядом исподлобья. — А ещё она учила меня помогать и спасать своих друзей. А тут такое дело… Я захожу в кабинет и вижу некий подозрительный субъект, что трётся около вещичек моего друга. И у меня не осталось выбора. — Подозрительный субъект? Я что ли? — рассмеялся Сынмин, указав на себя пальцем. — Даже и не знаю… — саркастично протянул Минхо. Закончив с вещами Хвана, схватив его рюкзак, блондин развернулся и собрался спуститься к своему месту, мечтая поскорее закончить со сборами и свалить отсюда, оставив этого странного однокурсника с самим собой наедине. Да и поиски Хёнджина надо продолжить. Но вдруг парня останавливает голос Сынмина: — А его..? Ты не будешь их собирать? Минхо обернулся и увидел, что Ким указывал на место рядом с Хваном, на вещи, принадлежащие Ли Ёнбоку. Хо сначала поломался, потому что вроде как Сонный Паралич не был его другом, а потом решил, что Ким так-то прав. Странно будет встретить Хёнджина с его сумкой в компании Ёнбока и сказать последнему, что его вещи в отличие от Хвановых так и остались лежать в аудитории. Так что Ли, закатив глаза, всё же возвращается к парте и под смешок Сынмина собирает остатки вещей в другую сумку. Затем уже с двумя спускается вниз, собирает там свои шмотки, подруг и оставшихся друзей из его компании и спешит покинуть аудиторию. Выйдя в коридор, он бросает беглый взгляд на Сынмина, что так и не сдвинулся с места, оставшись сидеть там, где сидел, и всё так же загадочно улыбаясь. Хо качает головой, прикрывает за собой дверь и набирает СМС в чат друзей, жалуясь на их очень тяжёлые сумки и требуя забрать их сейчас же. А Ким, теперь оставшись наедине сам с собой, резко прекращает улыбаться и поднимает голову, уставившись на замершие часы над доской. — Знаки и что они означают… — задумчиво произносит в воздух он и достаёт из кармана телефон. Брюнет набирает кому-то сообщение, затем дожидается ответа и, прочитав его, вновь расплывается в улыбке.

***

Тем временем, примерно полчаса спустя все друзья прекращают безуспешные поиски Хвана и собираются внизу в холле на первом этаже, где их дожидался Хо, восседая на скамейке. Чанчоны с Черён тоже присоединяются к остальным. — Какого чёрта наши сумки валяются? — громко возмутился Чани, поднимая свой рюкзак с пыльного пола и начиная активно его оттряхивать от грязи. — Скажи спасибо, что я вообще донёс их в руках, а не попинал по полу, — фыркнул Хо, — Потому что я не знаю что ты в своём рюкзаке таскаешь, но он чертовски тяжёлый! Я чуть без руки не остался! — Я б тебя потом попинала! И с лестницы спустила! — прищурилась Йеджи, и без того злая, что нашла свою сумочку хотя и лежащую на других её собратьях и сёстрах, но всё же на полу. — А зачем ты вообще их вытащил? — нахмурился Чонин, найдя свою в самом низу и благодаря богов, что это была не новая сумка белого цвета которую он недавно себе приобрёл, а старенький цветастый рюкзак, который парень планировал потаскать ещё пару недель, пока его вид не превратится в совсем уж непрезентабельный. Хо сначала было открыл рот, чтобы рассказать, что нашёл в пустующей аудитории их странного с Чаном однокурсника и что тот искал что-то в вещах Хвана и Сонного Паралича, но потом глянул на Криса и резко передумал. — Ну, мы же туда возвращаться не будем уже? — попытался уйти от ответа Ли. — Так мы сами бы забрали свои сумки, — заметил Джисон, — Тебе не обязательно было напрягаться. И кидать их на пол. Хо очень сильно захотелось глаза закатить и цокнуть, но он сдержал сей порыв. «Когда не надо, блин…» — раздражённо подумал он про себя, а вслух нервно посмеялся. — Просто у меня случился приступ доброты, и я решил сократить наше время пребывания в этом университете, — соврал снова он. Друзья переглянулись. — Очередная твоя редкая болячка? — засмеялась Юна, придя на помощь парню. Каким-то неведомым образом эта девушка считала нежелание Хо распространяться в какой на самом деле ситуации он выволок их сумки наружу из кабинета и помогла увести разговор в другое русло, переведя всё это в шутку. Минхо часто замечал за ней это качество. Подруга казалась простой как три воны, не очень серьёзной, но часто брала на себя роль «сглаживателя» углов. Прямо как в той ситуации с Хваном и Вонён в коридоре. Сильно вряд ли Юна сейчас понимала, почему Хо им врал и пытался уйти от ответа, но на помощь всё равно пришла. — Да! — с удовольствием поддержал шутку подруги Минхо, — И лечению болячка не поддаётся! — То есть ты типа стал добрячком, и больше не будешь вредничать? — поднял одну бровь Чан, сильно сомневаясь в том, что говорил. — Ой. Оно только что вылечилось, — с сожалением произнёс Хо под всеобщий смех и чтобы окончательно доказать, что никакой добротой больше не страдал, слегка пнул одну из сумок в сторону одного из друзей, за что ожидаемо на него замахнулись этой самой сумкой, и что помогло окончательно закрыть эту тему. — Чего на парковке происходило? — чуть погодя спросила Йеджи у друзей. Хотя и без кровавых подробностей, но девушку всё же интересовало, что же она упустила. — Ничего такого. Приехала скорая помощь. Забрала пострадавшую девушку, женщину из той машины и дочку Шин Рюджин, — ответил Чонин, падая на скамейку рядом с бойфрендом. — А девочка сильно пострадала? — спросил Хан. — Не особо, но её родители всё равно настояли на помощи врачей, — ответил Крис. — Мне кажется, преподавательницу тоже стоило забрать, — подала тихий голосок Черён, — По-моему, у неё был эмоциональный срыв и шок… Она обычно очень сдержанная, но так сильно на своего мужа кричала. Впервые её такой видела. — Ещё бы, — фыркнул Чан, — Вместо той студентки, могла быть её дочь! Я бы тоже с ума сошёл, если бы кто-то из моих родных оказался в такой ситуации. — Я не знала, кстати, что она замужем, — поделилась своим удивлением Юна, — Никогда не видела на её пальце кольца. — Я тоже удивился, — согласился с ней Минхо, а потом заулыбался, — Теперь подкаты к ней Хвана ещё более нелепо выглядят. Сначала все посмеялись, а потом Чонин, заметив пару нетронутых на полу сумок, резко осознал, что самого Джинни не видел с того самого момента, как он пронёсся мимо них, торопясь за Ли Ёнбоком. А с того момента прошло уже около часа! — Кстати на счёт него… А где он вообще? — спросил Ян, указав пальцем на чужие рюкзаки. Его однокурсница только сейчас обратила внимание на это и сразу же кинулась к сумкам, чтобы поднять их с пола и переложить на лавку. Черён даже не поленилась и отряхнула их. А ещё подняла кое-какие мелочи, выпавшие на пол, распихав их обратно по кармашкам, но не сильно заботясь в правильности раскладывания. — Я бы тоже хотел это знать, — закатил глаза Хан, снова делая попытку набрать друга, что обернулось провалом, так как телефон Джинни оставался всё ещё выключенным. — Мы искали на средних этажах. Его там не было, — поделилась своими успехами в поиске Йеджи. На самом деле, она искала без особого энтузиазма. Не потому что не хотела найти, а потому что знала, что Хван вместе со своим новым другом. И так как последний умеет прятаться, и делает это очень хорошо, то никаких надежд не питала. Хо предпочёл умолчать, что он вообще не искал, а всё время провёл в аудитории с Ким Сынмином. — Давайте ещё раз обойдём? — с надеждой в голосе попросил друзей Хани. В одиночку шанс найти друга был очень мал, и он очень хотел верить, что друзья смогут выделить немного своего личного времени на это. — Да, конечно, — кивнул Чонин, посмотрев на часы, — У меня, правда, в запасе есть около часа. Потом мне бежать надо. — У меня тоже времени ограничено, — поддержала его Йеджи, — Так что предлагаю не тратить его на болтовню и заняться делом? Все покивали, согласившись с подругой, и вновь разбежались по разным этажам.

***

Тем временем в старой пыльной каморке на пятом этаже. Ликси, уже успокоившийся и более менее пришедший в себя, сидел на полу, спиной прижавшись к какой-то старой мебели и просто смотрел в темноту перед собой. Освещение в этом помещении было только за счёт небольшого круглого окошка, но так как на улице заметно стемнело, то теперь и этого окошка не хватало совсем. Хёнджин сидел рядом с парнем, в точно такой же позе. — Ничего не вышло, — хрипит от долгого молчания и продолжительных рыданий Феликс. Сейчас он говорил это, уже просто констатируя сей факт, как данность. Паралич вновь пришёл в его жизнь, рассказал и показал во сне, что хочет сотворить и сделал это. Он забрал человека. Чужую жизнь. Ничего нового. — Но он забрал не того, — так же хрипло ему отвечает Хван. Если бы не ответственность, которую парень ощущал перед более слабым в эмоциональном плане Ббоки, то он давно бы психовал и крушил всё вокруг, подобно тому, что устроил во сне в той больнице. — Я не знал, что он может такое провернуть… — говорит Ликси, всхлипнув. Никогда прежде Паралич не уносил жизни других людей, вместо тех, кого показал во сне. Хотя до этого никогда и не вмешивался Джинни, обламывая планы этого существа, так что… — Прости меня. За то, что не сдержал слова, — просит Хван, пальцами зарываясь в собственные волосы и со всей силы разворошив их. — Ты ни при чём, — шепчет Ли. — Это я пообещал тебе, что всё хорошо будет и слова своего не сдержал, — заспорил с ним брюнет. — Ты пообещал спасти ту девочку. И ты сделал это, — сквозь слёзы слабо улыбнулся Ликси, повернувшись к Джинни, — А я даже такого никогда не мог сделать. Тебе не за что себя винить. Джинни отвернулся от парня и скрыл лицо за руками. Он впервые в своей жизни ощущал такое тотальное бессилие и отсутствие какого-либо контроля над ситуацией. И так ужасно бесился с невозможностью что-то сделать с этим. Хотелось плакать, орать и крушить. И всё это одновременно. Но необходимо было собрать себя по кусочкам и вновь настроиться на битву. Ведь проиграна была пока что только она, война же продолжалась и опускать руки ну никак нельзя. Просидев ещё какое-то время в полной тишине и темноте, Джинни подаёт голос: — Так вот где ты всё это время шкерился от меня. — Тут спокойно и никто не ходит, — еле слышно отвечает Ликси. — А ещё ужасно много пыли. Дышать невозможно. На фоне этого можно подцепить какую-нибудь болячку. — Да пофиг! — выдыхает Ли, — Иногда смерть кажется лучшим решением, чем терпеть всё это дерьмо. Хван резко обернулся и уставился на парня широко раскрытыми глазами. — Не смей так думать! — строго потребовал он. Брюнет никогда не понимал и не хотел понимать людей, добровольно решивших уйти из жизни. По его личному мнению ни одна проблема в мире не стоила того, чтобы всё бросить и сбежать подобным образом в мир иной. Потому что, уйдя, человек избавится от боли сам, но, сколько он принёсет её родным и близким! Это же ужасно эгоистично! — Аахахах, — совсем невесело посмеялся Ббоки, — Не беспокойся! Моей смелости даже на такое не хватит. — И всё же даже думать не смей! — буркает Джинни. Чуть погодя голос подаёт первым Ёнбок: — Сколько мы тут уже сидим? — Не знаю. Я телефон вырубил и куда-то выкинул, — отвечает ему Хван и, решив найти смартфон, поднимается на ноги, совсем забыв о своей травме. Когда резкая боль простреливает всё его тело от кончиков волос до кончиков пальцев, Хёнджин громко взвизгивает: — Твою же мамашу за ногу!!! — и падает обратно на попу, схватившись за повреждённую конечность обеими руками. — Что с тобой? — тут же пугается Ликси. — Когда спасал девчонку, похоже, ногу повредил, — шипит Джинни, пытаясь подвигать конечностью, но вновь столкнувшись с жуткой болью, прекращает это делать. Ббоки тут же вскакивает на ноги сам и подбегает к парню. Возмущённо он спрашивает: — А какого чёрта ты тогда за мной побежал? — А я бы нашёл тебя потом? — вопросом на вопрос отвечает ему Хёнджин. Ликсу пришлось прикусить язык. Ответ: «очень вряд ли» остался висеть между ними в воздухе. Вместо этого блондин потребовал показать ему пострадавшую ногу. — Да ушиб, наверное, просто, — ответил ему Джинни, нехотя задирая штанину и позволяя коснуться поврежденной конечности мелким ручкам. Ликси подсветил себе фонариком на телефоне и начал ощупывать лодыжку. — Она у тебя горит! Тебе в больницу надо! — воскликнул парень. — Да брось! Это просто ушиб! Завтра всё пройдёт, — отмахнулся Джинни. Будет он ещё из-за ерунды какой-то в больницу обращаться. Там сейчас есть дела поважней. К ним девушку везут пострадавшую, и водителя машины, возможно. — Но от помощи не откажусь, — улыбнулся Хван и протянул ручки к блондину. Типа, помоги встать мне. Ликс громко цокнул, недовольный отказом ехать в больницу, но сам встал с корточек. Однако первым делом пошёл не Хвана поднимать, а искать его телефон. Для этого всё так же подсвечивая своим. — Куда ты его кинул? — Не помню, — ответил ему Джинни, — Вроде бы там где-то…. — и указал в нужном направлении. Ли последовал его указке. Он долго шарился на карачках по пыльному полу, и, в конце концов, в самом дальнем и грязном углу, заросшем паутиной, нашёл-таки пропажу и вернул её хозяину. — Фу, блять! В чём он? — с отвращением в голосе произнёс Джинни, пытаясь убрать всякий мусор со смартфона. — В останках паука? — съязвил Ликси. — Там был паук?! — взвизгнул Хван, резко отбрасывая свой смартфон куда-то в сторону. Ббоки смотрит на этого придурка во все глаза. — Ты нахрен выкинул его туда же? — возмущается Ли, вновь идя в тот злосчастный, поросший паутиной угол. — Если он с пауком, можешь не нести его обратно! — сразу предупредил его Джинни, — Я новый у родителей попрошу. — Ты это серьёзно? — воскликнул Ли, снова найдя телефон и хорошенько потерев его о свою одежду, чтобы уж точно никаких пауков на нём не осталось, — Не будь таким раздражающим мажором и забери свой смартфон! У Хвана выбора не осталось. Он хоть и покривился, но убрал свой дорогущий телефон обратно в карман, а потом Ликс помог ему подняться. Подставив своё плечо под нужды Хёнджина, они пошли из этой каморки наружу. В коридоре Ббоки оставил Хвана подпирать стеночку, а сам быстренько навёл порядок: поднял и повесил замок обратно. Как и обычно — лишь для вида, будто тут никого не было, а потом они вдвоём пошли по коридору и вниз по лестнице. С каждым новым шагом, Хван вздрагивал, еле заметно морщился и шипел, а Ли всё больше злился. — Тебе в больницу надо! — снова воскликнул он, когда они прошли полпути до первого этажа. — Давай это до завтра подождёт? — предложил Джинни. — Когда станет хуже? — Когда я точно пойму, что всё настолько плохо. Не люблю больницы, — признался Хван. — Ты из тех, кто будет умирать и не вызовет врача до последнего? — фыркнул Ликси. — Да. — Ты придурок! — закатил глаза блондин. Хван рассмеялся. Поучать друг друга, как надо жить эту жизнь — это вошло у них в новую привычку? Спустившись на первый этаж, но не дойдя до гардероба, Ёнбок вдруг вспомнил, что их рюкзаки остались в аудитории. — Блин, точно. Сумки же! — недовольно прошипел Хван. Он сомневался, что его сил хватит дойти ещё и до туда, поэтому предложил Ббоки усадить себя на скамейку и сбегать до кабинета одному, — Справишься? — Естественно, — буркнул Ли, — Я же не инвалид на последнем издыхании, который отказывается поехать в больницу. — Не преувеличивай! — хохотнул Джинни. Затем блондин усадил его и побежал в сторону аудитории. Джинни, оставшись наедине с самим собой, прекращает улыбаться и смотрит на свою ногу. Пытается покрутить стопой, но понимает, что ему чертовски больно это делать, поэтому прекращает издеваться над болеющей конечностью. В больницу ему очень не хочется и он надеется, что к утру это дерьмо пройдёт. В целом эту травму он воспринимает как некую карму за то, что не сдержал слова и не смог предвидеть картину, где пострадала та незнакомая ему девушка. Он ощущал себя тем, кто подвёл не только Ёнбока, но и самого себя. Слишком был самоуверен в своих силах и получил по итогу то, что получил. Холл университета к вечеру опустел, и само здание погрузилось в ожидание конца рабочего дня. Во многих помещениях давно уже был выключен свет. В самом холле он горел лишь частично, в некоторых местах, создавая приглушенный уют. В гардеробе сидела и ожидала конца рабочей смены женщина в компании нескольких курток. Готовящийся к ночному патрулю, охранник вышел из своей каморки и отправился с ключами наперевес изучать всё здание и закрывать все кабинеты, которые могли забыть запереть. Хван, увлёкшись собственной болеющей конечностью, не заметил, как некто подошёл к нему и встал напротив, сложив руки на груди. Джинни не нужно было даже голову поднимать, чтобы узнать по обуви своего лучшего друга. Молчание Джисона ничего хорошего не предвещало, и Хвану, тяжко вздохнув, пришлось-таки посмотреть в ответ. Они встречаются глазами и так пялятся некоторое время, пока первым не выдерживает Хёнджин. — Что? — спрашивает он будничным тоном. — Ты нормальный вообще, нет? — шипит кудряш, — Какого чёрта я до тебя дозвониться весь день не могу? — Не будь словно моя пассия. Мы с тобой не в таких отношениях, — пытается отшутиться Хван. Что-то не особо он горит желанием начинать сейчас разборки. — Очень, блять, смешно! — сразу же заводится Джисон. Он себе места не находил весь день. Не единожды обежал весь университет, сначала с друзьями, а потом, когда они разошлись по своим делам, в одиночку. Он залез в каждый закуток, в каждый кабинет. Он даже охранника умолял дать ему посмотреть записи с камер наблюдения, но тот наотрез отказался. Студент не имел на это права, и Хану пришлось сдаться. Так же за это время Джисон успел ответить на звонок тётушки, матери Джинни, которая не понимала, почему не может дозвониться до сына, из-за чего Джисон, чтобы не беспокоить её, наплёл про то, что у Хвана он сломался, и он отправился якобы в магазин за новым и обязательно набёрет родителей, как только вернётся. Тётушка, казалось, поверила и не стала донимать лучшего друга сына. Попросила лишь передать Джинни, что очень ждёт его звонка. Уставший за день Хани, просто не знал, что ему делать и как быть. И единственная, кто остался в его компании, Юна, предложила просто посидеть внизу около гардероба. Ведь куртки обоих пропавших всё ещё висели там, а значит, мальчики далеко без них не уйдут. И чёрт! Девушка оказалась права! Почти к восьми вечера оба пропавших объявились. Хани вместе с подругой сидели вдалеке, над ними даже света не горело, и таким образом остались парочкой незамеченными. Видели лишь издалека, как блондин с брюнетом о чём-то болтали, потом Ббоки усадил на скамейку Хвана и сам куда-то направился. — Он, наверное, в аудиторию за сумками пошёл, — хихикнула Юна, указывая на пару рюкзаков, что лежали рядом с Ханом. — Наверное, — выдохнул Джисон, соглашаясь с брюнеткой, и поднялся с места. Он не уверен был, что Хван начнёт говорить с ним в присутствии Ёнбока, поэтому был рад, что этот парень свалил с горизонта. И вот Джисон подходит, спрашивает какого собственно чёрта происходит и где всё это время был Джинни, а этот придурок тупо отшучивается! Весело ему, блять! — Слушай, Хани, я не хочу снова ругаться, — выдыхает устало Хван, — Я в полном порядке. Извини, что вырубил телефон и не ответил. У меня были причины так сделать. Давай поговорим позже? — Я не хочу, блять, позже! Объяснения мне нужны сейчас! — рявкает Джисон, у которого за день накопилось столько негодования, что сдерживаться было невозможно, — Что это за фигня произошла на паре? Всё было нормально, затем ты, как долбанутый, вылетаешь в окно и пропадаешь на полдня! А я, как дебил, целый день звоню тебе и бегаю по всему универу! Тебя, блять, ищу! А ещё твоя мать звонила мне, потому что до тебя дозвониться не могла! И вот ты появляешься и шутки шутишь! Считаешь это нормальным?! Сколько это твоё «позже поговорим» будет длиться? У меня, блять, уже аллергия на эту фразу! Хван снова вздыхает и отводит глаза в сторону, не выдерживая напора. Он понимает волнения и возмущения Хани, но так же понимает, что не сможет сейчас ничего ему объяснить. Ему либо не поверят, либо решат, что Хван придумывает всю эту историю, пытается отшутиться, и они разругаются на этом фоне ещё сильнее. Чтобы Джисон поверил, нужны будут не просто слова, нужна будет доказательная база, а сейчас её у Джинни не имелось от слова совсем. — Я просто увидел, как девочка бежала навстречу машине, — чуть погодя выдаёт Хван, — Надо было позволить её сбить? Хани прищуривается и поджимает губы. По заверениям свидетелей той ситуации Хван выскочил в окно задолго до того, как ту малышку муж Шин Рюджин достал из её детского кресла своей машины. Но сам Хани этого не видел и не мог утверждать наверняка. Однако некое шестое чувство подсказывало ему сейчас, что Хван врал. Но спорить и ругаться Хану и самому не хотелось, если честно. В последнее время они и так стали делать это слишком уж часто. Можно было даже сказать, что перебарщивали. Но просто Джисон не понимал, чем заслужил такое к себе отношение. Не понимал, почему Джинни вдруг стал от него настолько далёк. Почему он стал столь закрыт. Неужели это из-за него? Из-за самого Хана? Это Джисон делал что-то не так? Или в чём было дело? Хани не понимал. Ведь даже в самые жуткие моменты их жизни, когда дело, бывало, доходило до драк, и они неделями не общались, Хан чувствовал, что они всё равно оставались самыми близкими друг для друга людьми. Он знал, что в любом случае Хван к нему вернётся, потому что они нуждались друг в друге. А сейчас… — Давай мы позже поговорим? — прерывает затянувшееся молчание Джинни этой раздражающей фразой, — Когда я буду готов, я обещаю тебе обо всём рассказать, хорошо? И затем, не дождавшись, когда Хани ему что-нибудь ответит, он куда-то тянет руку за него. Когда Джисон оборачивается, он встречается взглядом с легендой универа — с Сонным Параличом. Ли Ёнбок тут же вздрагивает, покрывается румянцем и опускает голову вниз, спрятавшись за волосами и капюшоном. Как и было задумано, чуть ранее он добрался до аудитории, чтобы забрать их с Джинни сумки, но встретился лицом к лицу с запертой дверью. Немного подёргав за ручку и поняв, что без охранника ему внутрь не попасть он сразу же направился обратно к Хвану. И тут же стал свидетелем неловкой беседы двух лучших друзей. Ббоки стало очень неловко. Он ощущал себя тем самым третьим лишним, из-за которого сейчас ругались лучшие друзья. Он ощущал себя той самой пропастью, что образовалась вокруг Хвана, втянула в себя и закрыла его от близких ему людей. И если честно Ббоки захотелось тут же исчезнуть. Появление в его жизни первого друга, отняло у этого самого друга всю его спокойную и беззаботную жизнь. И это угнетало блондина. Поэтому Ёнбок решил тихонько забрать свои вещи и свалить куда подальше, забив уже и на сумку и на всё остальное. Но Джинни заметил его раньше. И протянул ему руку. На глазах у лучшего друга и своей подруги. Хёнджин снова закрылся от них, так явственно показав, с кем он сейчас. И Ликси от такого захотелось сквозь землю провалиться. Он прямо-таки чувствовал эти флюиды ненависти, исходящие от Хан Джисона, но теперь, незаметно сбежать не выйдет. Он не мог просто взять и на глазах девушки и парня оттолкнуть от себя протянутую руку. Поэтому прикусив губу, вжав голову в плечи, он подошёл к Джинни, помог ему подняться, и они вместе направились к гардеробу. Надо отметить, что Хван шёл как обычно. Он наступал на ногу, превозмогая боль, изображал, что всё у него в порядке. Не хотел, чтобы Хани заводился ещё и по этому поводу. Он почти не опирался на Ббоки, изображая, что это просто жест такой дружеский — повесить руку на плечо друга. Ничего такого. Они забрали свои куртки, Хван вспомнил, что Ёнбоки вообще-то бегал за их сумками. — А сумки наши где? — спросил он у блондина. — Т-там кабинет закрыт был, надо у охранника п-попросить ключ, — ответил ему неуверенно Ббоки, ощущая на себе этот сверлящий, ненавидящий взгляд кудрявого парня. Джисон прекращает смотреть на парочку, молча, разворачивается и идёт к скамейке, где просидел последний час. Бёрет два рюкзака и так же, ни слова не говоря, подходит к другу с блондином, протянув им их сумки. — Оу. Ты забрал их? Спасибо, — улыбается, как ни в чем не бывало Джинни, пока Ббоки, под его рукой, мечтает сдохнуть от стыда. Хан ничего ему не отвечает и, поняв, что беседа не заладится в любом случае, Хван нарочито счастливо машет на прощание и ему, и Юне (которая в отличие от Хана ответила тем же) и они с Ёнбоком идут на выход. Весь путь, пока за ними не закрылась дверь, Хван продолжал изображать, что с его ногой всё в порядке и лишь оказавшись на улице, громко чертыхнулся. Проводив взглядом спину уходящего брюнета, Хан громко выдыхает. Под его руку влезает Юна и сочувствующе смотрит на парня. — Я уже совсем ничего не понимаю… — качает головой кудряш, — Ты меня успокаивала и просила дать ему время, но такое ощущение, что чем дальше, тем пропасть между нами становится больше! — Чего бы там не творилось, вечность скрывать он это не сможет. Думаю, тебе стоит ещё немного подождать, — отвечает ему подруга и Джисон сильно нехотя, но кивает. Он — мальчик терпеливый. Подождёт ещё немного. До каких пор только сможет продержаться не понятно, но он очень постарается. — Поверить не могу, что скажу это сейчас… — печально усмехнувшись, произносит вдруг Джисон, — Но лучше бы Хван и дальше пропадал в постелях у всяких незнакомок, чем творилась вся эта непонятная фигня! Раньше Джинни хоть и был мудаком, но понятным как пять вон, мотивы и поступки его считывались на раз-два. А сейчас, Джисон, словно с незнакомцем общался. Может Хван так сблизился с Ёнбоком, потому что тот понял что-то такое, что за всю жизнь не смог разглядеть Хан? Юна рассмеялась, слегка ударив парня кулачком в предплечье: — Ты преувеличиваешь! С непонятной фигней всегда можно разобраться, а вот венерические заболевания могут быть опасны для жизни. — Ну, да. И то верно, — невесело хохотнул Хани, — Пойдём? Провожу тебя? Девушка охотно согласилась с его предложением и ещё одна пара студентов покинула холл университета.