̷С̷о̷н̷н̷ы̷й̷ ̷п̷а̷р̷а̷л̷и̷ч

…сон.

— Ты совсем дебил что ли?! — выкрикивает Ёнбок в сердцах, не совладав с собой и со своими эмоциями, вызывая всеобщий шок и ступор. Даже Джинни, который обычно всегда найдёт, что ответить, теряет дар речи. Потому что первое, что он не готов был услышать от парня (который ни с кем не говорит) так это то, что он — дебил. Черён сидит по-прежнему около подруги на корточках с открытым ртом. Чонин находится в шоке не меньшем. За почти три года учёбы они ни разу не слышали голоса однокурсника, хотя пытались общаться с ним и не раз и были очень милы и вежливы. А Хвану достаточно было сделать какую-то херню и вот все слышат наконец, что Ли Ёнбок вполне себе способен говорить. Кстати о нём. Как только он понял, что произошло, как только осознал, что вгляделся в лица всех присутствующих тут, от страха сорвался с места и ринулся туда, откуда прибежал — в темноту улиц. Хвану только и осталось, что проводить его спину офигевшим взглядом, а потом надуть губы от обиды и буркнуть: — А чё дебил-то сразу? Хани, что минутами ранее так чертовски переволновался за друга, когда тот чуть не оказался под колесами машины, не выдерживает напряжения, складывается пополам и начинает громко ржать: — Хван!!! Аахахахах! Как ты, блять, это делаешь? Аахахах! Ты смог выбесить даже его! Парня, который не разговаривает! Ты понимаешь этот уровень?! Он впервые за три года открыл рот и сказал, что ты дебил!!! Ахахахахахаахах!!! Со стороны это походило на дикую истерику от перенапряжения, чем по сути это и являлось. Йеджи на земле, что пришла немного в себя подняла свою голову, чтобы найти глазами Чонина и произнести: — Всё ещё считаешь это бредом? Ян, который сразу понял её намёк, с ответом нашелся не сразу. — Я уверен, есть этому какое-то логическое объяснение, — пролепетал он, смотря куда-то в даль улиц, где давно уже исчез его однокурсник. Будто бы тот мог внезапно вернуться и пояснить за свои действия и слова. — Какое? — закатывает глаза девушка, пока Черён с Хо помогают ей подняться на ноги. — Например, он вышел прогуляться, увидел, что вытворил Джинни и психанул. И на глупую шутку, связанную со слухами о его особенных снах, и на поведение в целом. — Ты до последнего будешь отрицать очевидное? — нахмурилась рыжая. — Нет никакого очевидного! Я просто пытаюсь мыслить логически. — Слушайте, ребят! Мне кажется сейчас не лучший момент, чтобы спорить, — встрял между ними Чан, который в отличие от бойфренда всё ещё был склонен верить Йеджи и мистическим слухам, чем логическим доводам. А иначе как объяснить поступки этого парня? Зачем ему, живущему в совершенно в другом районе, мчаться сюда среди ночи? Да ещё и так стремительно? Тем более, когда он не должен был знать об их местоположении. А то, что Ёнбок именно мчался, сомневаться не приходится. Все слышали его тяжёлое заполошное дыхание. — И, правда, ребят, к чему этот спор? Пошлите лучше по домам, пока Хван опять не вздумал под машину залезть, — предложил Хо, теперь полностью понимая Джисона и его желание подать объявление о поиске нового друга. Ребята согласились с его идеей. Было довольно поздно, Йеджи чувствовала себя не очень хорошо, Джисону надо было остыть, и в целом немного прийти в себя от всего, что произошло минутами ранее, так что каждый из друзей, углубившись в свои мысли, разошлись по домам. Черён с Минхо вызвались помочь довезти до дома Йеджи, тем более что втроём жили в одном районе, и им, оставив подругу в безопасности дома, легче будет добраться до своих жилищ. Чан с Чонином пошли в другую сторону, собираясь ночевать сегодня у Яна, Юна сразу вызвала себе такси и Джисон с Хваном дождались, когда уедет девушка, чтобы затем отправиться в свою общагу. Всю дорогу Хёнджин плёлся где-то позади Хана, который на друга даже не оборачивался. После приступа жуткого истерического смеха, настал период апатии и парень не желал разговаривать с Хваном вообще. — Прости, — произнёс Джинни, устав от тишины. Ответа не следует. Тогда он просит прощения ещё раз и в этот раз получает в качестве реакции поднятый над головой фак. — Если не простишь, я уйду на другую сторону улицы, — совсем оборзев, заявляет Хван и Джисон резко останавливается, и так же резко оборачивается, чтобы злостно прошипеть: — Иди впереди меня, чтобы я тебя видел. Джинни расплывается в наглой самодовольной ухмылке. Если друг среагировал, значит, не так уж сильно обижался и всё ещё беспокоился о нём. — Давай! Отчитай меня! Я же вижу, что хочешь! — предлагает ему Джинни, вставая не впереди, как просил Хан, а рядом с левой стороны, закинув руку ему на плечо, — Выплесни всю злость и завтра мы снова будем лучшими друзьяшками! — Я не хочу с тобой разговаривать, — буркает ему в ответ Джисон, — Потому что это самое бесполезное занятие, которое только можно придумать. Один хер ты никогда не слышишь! Всегда себе на уме! Как баран упрямый! Я же просил тебя остановиться! Просил дойти до перехода! Но тебе же пофиг! Ты у нас самый смелый и крутой! Самый безбашенный! Хоть разговаривать и не желал, но эмоции сдержать сложно, поэтому Хана прорывает. Ругательства, так и сыпались из его рта, как из пулемётной очереди. Он отчитывал Хвана весь путь до самой общаги. Тот денно всё сносил и с неприсущим ему вниманием слушал, а в конце дороги, оборзел в конец и посмел обнять лучшего друга. — Я безумно тебе благодарен, что ты продолжаешь обо мне заботиться, — признался он. — А меня ты спросил? Я может, не хочу о тебе заботиться? Я твой друг, а не нянька и хочу, чтобы ты заботился о себе сам, — ответил ему Джисон, но отталкивать от себя не стал. — Но я не умею, а у тебя очень даже неплохо получается, — издаёт смешок Джинни, разлепляя объятия и первым заходит в общежитие. Оставшийся на улице Хан громко цокает, вздыхает и думает о том, как сильно он рад, что подружился с будущими психологами. Потому что на этого парня никаких нервов не хватит и рано или поздно ему может понадобиться психологическая, неотложная и профессиональная помощь.

***

В понедельник с самого утра Хван буквально бежал в универ. И вовсе не за знаниями. Просто у него была масса вопросов к одному странному, таинственному парню по имени Ли Ёнбок. И первый и самый главный: а почему он дебил? Джисон не стал отговаривать или как-то препятствовать, хотя и понимал, что Хван та ещё заноза в заднице и Ли теперь точно не жилец. Не в прямом смысле, конечно. В ментальном не жилец. Джисон хотел немного понаблюдать за происходящим со стороны, и если что случится из ряда вон, то привычно действовать по ситуации. Для Джинни оказалось задачей не из простых найти в толпе нелюдимого парня в чёрном. Ёнбоки действительно напоминал скорее тень, нежели человека и очень профессионально избегал каких-либо контактов. На каждой перемене Хвана неминуемо ожидал крах. На третьей по счёту он даже подошёл к Черён с Чонином и спросил у них: а пришёл ли этот парень на занятия вообще? Те уверенно кивнули. По их заверению Ёнбок сидел абсолютно на всех парах, на привычном месте в самом отдалении от остальных одногрупников. Тише воды и ниже травы, а после пар сразу сбегал куда-то. Скорее всего, он догадывался о том, что Джинни захочет с ним поговорить и начнёт охоту и потому максимально хотел избежать встреч. Так же он побаивался вопросов со стороны своих однокурсников — Черён и Чонина, что стали невольными свидетелями той субботней ситуации около караоке-бара. На одной из пар, уставшего от погони Хвана, посетила идея, что пора бы сменить тактику. Вместо того, чтобы караулить парня на переменах, он отпросится чуть раньше, чтобы побежать к аудитории, где учились будущие психологи, и словить «Сонный паралич» непосредственно около двери. И спросить с него, наконец, что это за херня такая была в субботу! Джинни не мог сидеть спокойно, он буквально отсчитывал секунды до конца занятия, много елозил на месте, на что Юна с Джисоном, сидящие по двум сторонам от него, не выдержали и тыкнули сразу с двух сторон раздражающий субъект. А Йеджи недоумевала: — Зачем ты с ним встречи ищешь? Ты радоваться должен, что проклятие «сонного паралича» тебя стороной обошло. — Потому что я хочу знать, почему я дебил, — ответил брюнет. — Для этого не надо донимать парня. Я с удовольствием тебе поведаю, — предложил свою услугу добродушный Джисон. — Пошёл ты! — отмахнулся от него Джинни, и как только стрелка часов встала куда нужно, поднял руку и отпросился у старенького препода. Тот не стал возражать и парень, быстро собрав все вещи, ринулся на выход. Он сразу взял нужное направление, потому что заблаговременно узнал, где именно будет проходить пара у психологов, и теперь на поиск не тратил ни одной лишней секунды. Хван пробежал несколько лестничных пролётов вниз, затем по коридору и до конца. Его цель находилась прямо за ближайшим поворотом, и он добавил шага. И как следствие по невнимательности с кем-то столкнулся. По инерции, отпрыгнув назад, Хёнджин свалился прямо на пол, приземлившись на пятую точку. Женщина же, с которой он столкнулся нос к носу, на ногах устояла, но всё что держала в руках, а именно кипу бумаг и документов уронила на пол. Та разлетелась, обсыпав собой весь пол. В привычной ситуации Хван бы извинился и сказал, что рассчитается за казус позже, но вот незадача. Этой женщиной оказалась Шин Рюджин, их преподавательница, что с того самого первого дня точит на Джинни зуб. — Можно поинтересоваться, куда вы так спешите, молодой человек, в то время, как должны находится на парах и впитывать знания? — спрашивает строго женщина. — Случился небольшой казус, — хихикнул Джинни, — В туалет срочно понадобилось. Она прищуривается. — Туалет находится прямо на четвёртом этаже, где проходит в данный момент ваша лекция, — замечает женщина, подловив студента на вранье. — Правда? — отыгрывает форменное удивление Джинни, — Вот чёрт! Я не знал. Шин Рюджин нахмурилась. Как она и предполагала, это максимально проблемный парень. Он совсем не имеет совести, отвратительно себя ведет и главное её желание сейчас: выставить его вон из учебного заведения. Но до экзаменов, на которых она планировала его максимально загрузить (ни в коем случае не завалить!) ещё долго и придётся потерпеть. Парень тем временем стремительно собирал все её бумажки, которые уронил на пол. Мельком он успел прочитать написанное там, и сделал вывод, что это распечатки для следующей лекции и теперь думал, что имеет все шансы блеснуть умом и тем самым поразить преподавательницу. Быстро подняв всё с пола, он выпрямляется, протягивает Шин Рюджин бумаги и говорит, что она просто прекрасно сегодня выглядит. В ответ получает полный возмущения взгляд, а в след слышит её крик о том, чтобы он соблюдал субординацию в общении с ней. Но Хвану не до этого, он и так потратил достаточно времени на сбор этих бумажек и Ёнбок рискует опять ускользнуть от него. Когда парень добирается до нужного кабинета, до конца пары остаётся ещё минутки три, однако же, дверь открывается и оттуда выходит, так называемый «Сонный паралич» собственной персоной. И тогда-то до Джинни доходит, почему он никак не мог с ним встретиться! Парень в чёрном просто покидал лекции намного раньше положенного срока! «Вот гадёныш!» — думает про себя Хван. В этот раз он не даст ему уйти. Джинни добавляет скорости к шагу и без каких-либо проблем нагоняет уходящего в противоположном направлении парня в чёрном, выскакивая прямо перед ним и, тем самым, перекрыв дальнейший путь. От неожиданности Ёнбок вздрагивает, останавливается и вскидывает голову наверх. Он никого не ожидал встретить в коридоре именно сейчас. — Вот ты и попался! — вместо приветствия выдаёт Хван, — Я тебя целый день ищу. Ёнбок долго смотрит на него своими огромными карими глазами, несколько раз моргает, снова опускает их в пол, обходит и идёт себе дальше, как ни в чем не бывало. Джинни на доли секунд теряет дар речи. На своём жизненном пути он встречал множество реакций на свою персону: от ненависти и зависти, до восторженности и влюблённости. Но чтобы вообще ничего и полное равнодушие? — Эй! — восклицает он и снова перегоняет парня, преграждая ему дальнейший путь, — Я же с тобой разговариваю! Тон Хёнджина напоминал капризулю ребенка, на которого мать не обращала внимания и от безысходности он уже начал топать ножкой. В этот раз Ёнбок даже взгляда на него не поднял, снова обойдя неудобное препятствие. И Хван был бы не Хваном, если бы подобное отношение к своей персоне спустил на тормозах, поэтому картина вновь и вновь повторяется. Он перегоняет, что-то кричит или возмущается, парень его обходит. Он снова его перегоняет, разводит руки в стороны, пытаясь растянуться на всю длину коридора, чтобы перекрыть путь совсем, но Ли изворачивается и просто обходит его. Так продолжается весь второй этаж, до одной из дверей ведущих прямо к лестнице. Хван думает, что наконец-то завёл «сонный паралич» в ловушку. Ведь дверь сама по себе уже является препятствием и Хвану достаточно её придержать, чтобы не пустить парня в чёрном дальше. В этот раз Ёнбок останавливается и поднимает ленивый взгляд на брюнета. — Вот оно и настало — время нам перетереть, — хитро улыбается Джинни, придерживая дверь, — Почему ты прибежал к караоке-бару? Откуда знал, что мы там будем? И почему назвал меня дебилом? Это знаешь ли очень грубо так обращаться к незнакомому тебе человеку! — выдал свою тираду Хван, надеясь услышать ответы если не на всё, то хотя на последнее. Но всё что получил в итоге — скучающий взгляд исподлобья. Ёнбок не торопился проскочить мимо или пойти на таран, как делал это на протяжении всего пути. Он просто сложил руки на груди, уставился на Джинни и молчал, сверля его своими большими кошачьими глазками. Хёнджину почему-то даже не по себе стало. Просто из-за вечно закрытого маской лица, он не понимал, какие эмоции испытывает этот парень и не знал, что от него можно было ожидать. — Так. И. Каков. Твой ответ? — произнёс по раздельности каждое слово Джинни. Парень напротив не стал ничего отвечать. Устав пялиться, он попытался дотянуться до ручки, но Хван перехватил его ладонь своей и крепко сжал. Ёнбок вздрогнул от такого касания, а Хёнджин мельком подумал, что ручка пипец какая крошечная. По-моему даже у самых миниатюрных и хрупких девушек она и то больше, чем у этого третьекурсника. Ли попытался вырваться из цепкого захвата, но Хван ухватился сильнее. Брови Ёнбока поползли к переносице, он явно раздражался и брюнет посчитал это личным успехом. По крайней мере уже не равнодушие, что очень даже хорошо. Ли попытался и так и сяк, но Хёнджин не отпускал его ни в какую, и, в конце концов, Ббоки пришлось сделать два крупных шага назад, из-за чего держащий его за руку Джинни по инерции двинулся следом, что дало фору Ёнбоки и он, использовав эффект неожиданности, вырвал ладонь из захвата, подбежал к двери, стремительно её открыл и захлопнул прямо перед лицом обалдевшего Хёнджина. Поздно осознавший произошедшее, Хван попытался исправить оплошность и успеть поймать парня за его худи, но не вышло. А ещё дверь, захлопнутая прямо перед его носом только каким-то неведомым чудом не оттяпала неудавшемуся сталкеру половину пальцев. — Ты меня чуть без руки не оставил! — громко завопил Хван на весь коридор, заполнившийся потоками студентов, при этом зачем-то дуя и разглядывая свою руку, которая ни капли не пострадала, если честно. Со стороны за представлением наблюдали и Чонин с Черён, что по окончанию пар выбрались из аудитории и подошедшие Юна, Йеджи и Джисон. — У меня ощущение, что я какой-то ромком смотрю, — прокомментировал ситуацию Чонин, вызвав смешок со стороны девушек, — Или трагикомедию? — Не знаю, где ты тут трагедию нашёл, потому что я вижу только комедию, — хохотнул Джисон, откровенно наслаждаясь, как его друг с самой обиженной на свете моськой направлялся прямо к ним. — Какой он придурок! — выругался Хёнджин. — Он придурок? — поднял одну бровь Хани, — Ты пристаешь к человеку, который всем своим видом показывает, что не хочет с тобой кретином общаться, ты этого не понимаешь, назойливо преследуешь и он же придурок? Я ничего не упустил? — И ты тоже придурок, Хан! Тебе лишь бы поглумиться, — окончательно обиделся Джинни, и прошёл мимо друга, боднув его плечом. — Ой. Он обиделся? — испугалась добрая Черён, обращаясь к Джисону. Парень в ответ громко фыркнул: — Не обращайте внимания! Просто у кого-то приступ королевы драмы. Через минут десять остынет. И действительно так и произошло. С началом лекции брюнет остыл и всё, чем занимался на паре, так это продумывал новый план действий. Этого мелкого, юркого, чёрного таракана (как он теперь про себя величал Ли Ёнбока) мало было просто застать. Его надо бы прибить к стеночке, не оставить пути побега и тогда, хочет он того или нет, но ему придётся поговорить с Джинни. На замечание Хана, что данный план попахивает чем-то противозаконным, Хван отмахнулся, отсидел занятие и вновь отпросился уйти пораньше. Не теряя ни секунды, сразу побежал на другой этаж и добрался до нужного кабинета. Пока было время, Хван хотел немного расслабиться в ожидании, может продумать более детально, как он будет действовать, но и секунды не проходит, как дверь распахивается и являет миру мелкого таракашку. Этот гадёныш тоже прознал, что Хван снова явится по его душу, поэтому в этот раз отпросился даже чуть раньше, чтобы успеть скрыться наверняка. Так они и стоят посреди коридора, застигнутые врасплох друг другом и пялят глазами по пять вон. У одного от испуга, у другого от возмущения. Первым реагирует Ёнбок, и сразу не раздумывая, срывается с места и бежит куда-то по коридору. Хван за ним. И вроде физически больше развит был Джинни, но на стороне мелкого знание устройства помещений университета и время, а потому и в этот раз он бесследно исчезает, юркнув за один из поворотов. Хван смотрит направо, смотрит налево. Мелкого след простыл и парень от злости пинает перила лестницы и те с гулким воем дребезжат по всему лестничному пролёту. К несчастью Хёнджина мимо проходила Шин Рюджин и он получил её первый выговор (который она почему-то озвучивала с блаженной улыбкой на губах) и просьбу зайти в деканат. Путь Чана до его парня лежал через кабинет, отведённый под деканат для филологического факультета. Они с Айенни договорились вместе поесть, и Крис был полон радости и предвкушения, когда вышагивал по коридору. Тут вдруг прямо перед его лицом, чуть не зарядив по носу, открывается дверь кабинета и оттуда выходит крайне злой и раздражённый Джинни. Он сразу встречается глазами с Крисом и громко выругивается: — Отлично! Стараниями этого мелкого таракашки меня теперь ещё и наказали! Чан в непонимании хлопает глазами и Хван решает, что с парнем ему разговаривать не о чем, потому что своего он добился: душу отвёл, скинул бушующие эмоции и пошёл дальше по своим делам. В следующую перемену удача всё ещё не соблаговолит брюнету: его запирают в подсобке, где с верхних полок с грохотом на голову несчастного валятся разные банки и склянки, из-за чего он ноется пол следующей пары Юне, которая его жалеет и гладит по пострадавшей головушке. Потом они с мелким и вовсе не сталкиваются (оказывается таракан вообще не пошёл на лекцию) и в конце дня душа Джинни полна праведного гнева. Он всю дорогу бесконечно жалуется и ругается друзьям на одного мелкого засранца, что никак ему не давался. — Отстань от человека, Хван! — просит его в очередной раз Хани. — Когда он со мной поговорит, тогда и отстану! — буркает упрямый брюнет. — Кажется, он не очень горит желанием с тобой говорить… — пробует воззвать к благоразумию Чонин, на что в ответ получает громкий рык: — А мне плевать, что он там хочет или не хочет! Это уже дело, мать его, принципа! — и такой вот злой, он первый отходит от развилки, направляясь в общежитие, пока остальные провожают его спину кто снисходительными, кто осуждающими, а кто сочувствующими взглядами. — Джинни мазохист, да? — интересуется робкая Черён, и Хан, не ожидавший подобного вопроса, да ещё и от самой тихой девушки в их компании, сначала теряется, не зная, что ответить, а потом складывается пополам от безудержного ржача. — Знаешь, — сквозь смех говорит он, утирая слёзы с глаз, — Я бы ответил, что нет, он не мазохист, но теперь не уверен, что не совру. Весь остаток недели история повторяется. Эти двое словно в кошки мышки играют. С каждым новым днём Хёнджин всё злее, а Ёнбок всё изощреннее в своих попытках избавиться на него. Этот мелкий чёрный таракашка не постеснялся даже самых мерзких методов: он специально спустил на Хвана и так точащую на него зуб преподавательницу Шин Рюджин, из-за чего Джинни получил очередное наказание к радости этой женщины. А ещё брюнет готов был поклясться, что видел эти искорки садистского удовольствия и злорадности в больших карих глазах, когда Ёнбок покидал место преступления. Он будто ему даже подмигнул и этим объявил Хвану самую настоящую войну, хотя, казалось бы: всё и так уже произошло. Джисон со всей этой ситуации не знал плакать ему или смеяться. С одной стороны Джинни, что так сильно был увлечен его войной с «сонным параличом», что в остальном почти не косячил и не доставлял никому вокруг проблем (кроме Ли Ёнбока, разумеется), а с другой, это уже походило на какую-то не совсем нормальную одержимость с его стороны. Он будто всю жизнь пропускал мимо себя, видя перед собой одну единственную цель: словить и поговорить. (ну или что он там хотел от Ли?) —Знаешь, кого ты мне напоминаешь? — ухмыльнулся Хани, когда они после пары стояли в коридоре в ожидании остальных ребят, чтобы отправиться на обед. Точнее ожидал лишь Джисон, в то время как Хван бесконечно крутился и оглядывался в надежде увидеть мелкого таракашку. — Кого? — спросил без задней мысли Хёнджин. — Мальчика, который не знает, как привлечь внимание понравившейся ему девочки и поэтому дёргает её за косички. Хёнджин прекратил оглядываться и смерил шутника самым постным взглядом, каким только мог. — Очень смешно! Я не гей! — возмутился он. — А похоже именно на это. — Не правда! — Тогда отстань от парня! — Нет, не отстану! Мы с ним поговорим! — ставит точку в споре упёртый Хван и тут его взгляд улавливает в толпе таракашку. И пока тот его не заметил первым, Джинни быстро юркает за спину Хана, полностью оставаясь незамеченным Ёнбоком, что решил к своей неудаче выбраться к туалетам. Миниатюрный парень много и очень боязливо оглядывался по сторонам,прежде чем войти в уборную, чтобы если что среагировать вовремя на достающий его в последнее время субъект и сразу сбежать. Хван же пожелал понаблюдать, куда тот пойдёт, чтобы завести, наконец, в ловушку. Паренёк не найдя глазами Хвана быстро юркает в туалет, прикрыв за собой дверь. Хёнджин выпрямляется и хищно улыбается, облизывая губы: «Попался таракашка!» — Нет, — стонет Джисон, — Ты не пойдёшь за ним в туалет! — Именно это я и сделаю, — отвечает ему Джинни и вальяжно, очень медленно, словно рысь перед прыжком, идёт в направлении уборной. Разве что ручками от злорадства не потирает. — Хван, блять! Отстань от человека! Я серьёзно! — пытается воззвать к благоразумию друг, но когда этот парень его вообще слушал? Он словно танк, пёр напролом и наперекор всему, и даже здравому смыслу. «Лучше бы он и дальше бегал за юбками.» — обречённо подумалось Хани, когда дверь туалета закрылась за Джинни.

***

Когда Хван оказывается внутри, то сначала ему кажется, что в помещении никого нет, до того тихо было, но потом он слышит звук смывания бочка и замок на дверце кабинки щёлкает, выпуская наружу таракашку. Джинни не без удовольствия наблюдает за парнем (который ещё не осознал в какую ситуацию встрял), облокотившись спиной на дверь ведущей из туалета и теперь полностью уверенный, что мелкому бежать некуда. Он его даже никак не торопит и терпеливо дожидается, когда Ёнбок помоет руки, вытрет их бумажным полотенцем, пороется в своей сумке, найдёт там какую-то конфетку и засунет её под маску в рот, а потом долго будет рассматривать себя в зеркале, что-то поправляя. Возможно, не будь на его голове капюшона, и лицо не закрывала бы вездесущая маска, то Хвана он заметил бы сразу. Но вот незадача: капюшон он не снимает даже тогда, когда думает что совсем один. Хёнджин, наблюдая за действиями таракашки, сильно удивляется: а что там этот парень с таким упорством разглядывает в зеркале, учитывая, что пол его лица скрыто под маской? Глаза что ли? И пока Хван недоумевает, случается доселе невиданное: мелкий оттягивает кусочек ткани, спуская его под подбородок, и теперь разглядывает своё отражение без неё. И Хвану до того становится интересно, а что же там такого таракашка прятал, что он отрывается от двери, медленно подбирается к нему за спину и смотрит в зеркало. До этого момента он думал, что предназначение маски заключалось в том, чтобы скрыть какое-то уродство на лице: заячьи зубы, неправильный подбородок, огромное родимое пятно на всё лицо, а может страшные прыщи или что-нибудь ещё… Но вот маски на лице нет и Джинни в зеркале видит совершенно обратную картину: очень даже миловидное аккуратное лицо, маленький чуть вздёрнутый носик, обсыпанный очаровательными веснушками, пухлые губы необычной формы, напоминающей бантик. Очаровашка, одним словом. Хван даже нервно сглатывает: будь этот парень девушкой — он был бы в его вкусе. — А нафига тебе маска? — не сдерживается он от вполне логичного для него вопроса. Хван считает, что прятать надо только нечто очень некрасивое (в его извращённом понимании некрасивое), а если лицо симпатичное, то надо с гордостью окружающим его демонстрировать. Что он сам пожизненно и делает. Мелкий таракашка, не ожидавший, что в помещении находился не один, тут же пугается и дёргается, отскакивая на добрые пол метра в сторону и спиной, прижавшись к кафельной стенке. — Я думал, ты там какое-то увечье прячешь… — задумчиво произносит Джинни, которого не смущает ни место, ни обстоятельства их разговора. А вот мелкого таракашку это очень даже смущает, поэтому, не сдержавшись, он выдаёт: — Ты какого хера тут делаешь??? Глаза Хёнджина распахиваются в удивлении. — ВАУ! Мне удалось наладить связь с внеземной цивилизацией и мы теперь можем говорить! — саркастично бросает он, отойдя от первоначального шока. Мелкий таракашка в отличие от брюнета не желает этой связи, поэтому предпринимает попытку прорваться сквозь его блокаду, воспользовавшись заминкой, но в этот раз Хван наученный горьким опытом, оказывается хитрее и пресекает попытку, сразу же вернувшись к двери и заблокировав выход наружу своей спиной. Теперь у Ёнбока не остаётся никакого другого выбора, кроме как, либо поговорить, чтобы по-хорошему, либо выпрыгивать в окно, чтобы по-плохому. К сожалению Хвана Ли оказывается чуточку наглее и проворнее и теперь спешит спрятаться в кабинке. Не будет же брюнет вечность торчать под дверью, дожидаясь, когда тот выйдет, думается ему. Но и в этот раз Хёнджин его попытку пресекает. Правда приходится рискнуть и оставить без защиты основную дверь туалета, но зато он цепляется руками за безразмерную толстовку парня и притягивает к себе мелкое тельце, которое теперь бежать из туалета точно не сможет. Точнее Ббоки, конечно, пытается — он толкается и махается ручками, но Хван оказывается куда сильнее. — Ну и что теперь, мелкий? — усмехается запыхавшийся Хёнджин, прижав таракашку к раковине позади него, — Поговорим? — Я на тебя в полицию заявление подам! За преследование и за угрозы! — злостно пообещал Ли с головы которого, помимо маски, теперь слетел ещё и капюшон, явив миру его длинные, ниже плеч блондинистые волосы, убранные ободком. Джинни долго пялит в его лицо, а потом поднимает одну бровь. — Серьёзно, что ли? — сразу раскусил замысел парня Джинни, — Блефовалка ещё не выросла, чтобы пытаться меня обмануть! Загнанный в ловушку, лишённый каких-либо путей отступления таракашка сильно злится. — Ты, блять, можешь от меня хоть где-то отстать? — обвиняющим тоном кричит он. — Чего? — хмурится Хёнджин. Фраза мелкого звучала так, словно Джинни его не только в универе преследовал, а где-то ещё. — Хуй через плечо! — грязно выругивается Ёнбоки, на что теперь брови Джинни ползут совсем вверх. Не ожидал он от мелкого такой прыти и таких грязных словечек. Ему почему-то казалось, что он маленький, хиленький, робкий и очень тихий. Некая копия Черён, только мужская версия. Но вот не тут-то было! — По-моему, тебе рот надо с мылом прополоскать, — комментирует данную ситуацию Хван и добавляет, поиграв бровями, — Как удачно мы тут с тобой собрались, да? — Отпусти меня сейчас же, пока я тебе задницу не надрал! — пропустив мимо ушей реплику Джинни, шипит мелкий. — А то что? — поднимает одну бровь Хван, понимая, что загнанный зверек просто не знает, что ему ещё предпринять, чтобы выбраться из лап хищника, и лишь жалобно скулит, блефуя. — А то пожалеешь! — обещает ему Ли. — Да, ну? — Ну да!

***

Хан сидит в столовой с друзьями, кушает и веселится, когда Минхо, находящийся напротив него вдруг начинает громко ржать. Черён, посмотрев куда-то за спину Джисона тоже захихикала за ним следом, за ней подтянулись Йеджи с Юной, а потом и Чанчоны. Джисон становится последним за этим столом, кто обернулся, но к тому моменту причина всеобщего смеха уже плюхнулась рядом с лучшим другом. Насквозь сырая. Буквально с головы до ног. С чёрных волос и лица струйками стекала вода, футболку с худи хоть отжимай, а джинсы… Не знающий человек мог бы подумать, что у парня случилось недержание и он сходил по-маленькому прямо в штанах. — Я надеюсь, эта вода хотя бы не из унитаза? — засмеялся Хан. Хван ничего не ответил. Лишь скорчил рожу и, молча, стянул с плеч худи, чтобы демонстративно выжать его прямо на пол, а потом то же самое проделать с краем футболки. — Блин! Этот парень начинает мне всё больше и больше нравится! Мне кажется, он единственный в твоей жизни, кто умудрился опустить тебя ниже самого дна! — радовался Хани. — Скажи, пожалуйста, что ты сдался и больше не будешь к нему лезть? — сквозь смех взмолилась Юна. Джинни ничего не ответил ни другу, ни ей. Закатив глаза, поправил свою причёску, насколько мог это сделать, конечно, и громко фыркнул. — Друг, одумайся пока не поздно, — попросил Чан, — Пока он тебе зубы не выбил или ещё что похуже не сделал. Он явно не робкого десятка. И его снисходительной просьбы Хван тоже не удостоил ответа, вместо этого ещё раз выжал свою толстовку и хорошенько её встряхнул. — Зачем ты на себя его проклятье накликиваешь? — всё ещё недоумевала Йеджи, на что Чонин прекратил улыбаться и громко вздохнул. Сегодня он на занятиях так сильно устал, что вступать в конфронтацию с подругой, к всеобщему удивлению друзей, не стал. — Да отстаньте вы от него! — попросил веселящийся Хани, — Мальчик впервые в жизни по-настоящему влюбился! А как вести себя, чтобы понравиться, он не знает. Что поделаешь с этим? Хван глянул на друга так, что если можно было бы испепелять глазами, то от Джисона бы мокрого места не осталось. Но отвечать по-прежнему ничего не стал, лишь резкими рваными движениями натянул на себя мокрую толстовку. Заметив это, подал голос, немного успокоившийся после смеха Хо: — Не одевал бы ты мокрое. Так заболеть можно. Этот парень не отличался здоровьем и из-за слабого иммунитета был тем ещё завсегдатаем больниц. За короткую молодую жизнь умудрился переболеть всем, чем только можно. Для него надетая сырая одежда равнялась практически месяцу не вставания с больничной койки. Хван втянул воздуха сквозь сжатые зубы и выпалил: — Во-первых, ни в кого я не влюблён. Я, блять, не гей. Во-вторых, это уже дело принципа! Этот мелкий, противный, чёрный, ушлый, наглый таракан объявил мне настоящую войну, и я не успокоюсь, пока он не получит по заслугам! В-третьих, он, блять, точно что-то знает! Постоянно кидается какими-то странными фразочками, и я хочу, блять, знать, что они значат. И в-четвёртых, из-за такой херни, как сырая толстовка я не заболею. Всё? Я ответил на все ваши вопросы? — он глянул на всех притихших друзей, затем подскочил с места и ушёл куда-то восвояси, окончательно обидевшись на всех и вся. Кто-то проводил его обеспокоенным взглядом, кто-то еле сдерживал порыв смеяться в голос, а кто-то лишь тихонько улыбался. — Он точно в него втюрился, — мечтательно хихикнула Юна, — Поэтому так бесится. После её фразы снова засмеялись все.