Хорошая девочка: теорема зеро

Рефакторинг — процесс изменения структуры и организации кода, чтобы сделать его более понятным, поддерживаемым и эффективным, тем не менее, без изменения его функциональности.

      Ангар озарился яркой голубой вспышкой. Круглая платформа затряслась, и на ней появились десять фигур. С того момента, как они исчезли, прошла всего минута. Лучи полуденного солнца все еще ярко освещали просторный ангар, лес, окружавший базу Мстителей, беспокойно шептался о чем-то.       Пенни моргнула несколько раз, пытаясь прийти в себя и понять, где вообще находится. Ее тошнило, все мышцы в теле противно ныли, в ушах звенело, а изображение перед глазами норовило куда-то уплыть. И все же она смогла различить лица друзей и с облегчением вздохнула: из опасного путешествия в прошлое все вернулись живыми и, на первый взгляд, невредимыми.       — Получилось? — неверяще уставился на них Скотт, сжимающий в руках скипетр Локи.       — Сфера у нас, — отозвался Уэйд, и Эдди продемонстрировал небольшой металлический шарик.       — Мы достали эфир, — кивнул Ракета.       Пенни нервно сжала ручку портфеля, в котором невыносимой тяжестью лежал Тессеракт. Все переглядывались, не до конца веря в успех авантюры. Неужели и правда получилось? Внезапно колени Наташи подкосились, и шпионка рухнула на пол платформы, выпуская из рук маленький оранжевый камень. Ее голова была низко опущена, и волосы из растрепавшейся прически закрывали лицо, женщина обхватила себя руками и мелко затряслась.       — Что с тобой? — метнулся к ней доктор Беннер. — Нат? Ты в порядке?       — Мне нужно на воздух, — прошептала еле слышно рыжая. Брюс помог ей подняться и выйти на улицу. Она тяжело опиралась о могучую руку доктора и покинула ангар, не поднимая головы.       — Отнесите артефакты в лабораторию, — произнес в наступившей тишине Уэйд, сходя с платформы. — Нужно поместить камни в перчатку, — добавил он, покидая ангар следом за Наташей и Беннером. Пенни медленно спустилась за ним следом, с трудом заставляя свои ноги передвигаться. В голове было пусто.       После того, как артефакты оставили в лаборатории базы, все разбрелись. Скотт с Тором пошли перекусить на кухню, куда делись остальные, Пенни не заметила. Она пошла к себе, стянула комбинезон, сняла шутеры и одежду, которую украла на военной базе. Любимые джинсы пришлось оставить в мусорном баке там же, и теперь паучиха с досадой вспомнила об этом. Она на автомате переоделась в спортивный костюм и села на кровать, пытаясь отдышаться. Нужно было взять себя в руки, найти доктора Беннера и Ракету и пойти в лабораторию, чтобы поскорее заняться камнями. Руки снова мелко тряслись. Пенни опустила глаза, глядя на свои подрагивающие ладони.       Она думала о камнях.       О камнях для игры в го, которые держала в руках во время партии с Элиотом. Они были тяжелые, гладкие и прохладные. Соприкасаясь друг с другом, они издавали приятный тихий звук, ни на что не похожий.       О драгоценных камнях, которые нашел Сантьяго в пустыне.       О камнях бесконечности.       Паркер сжала кулаки. Нужно найти доктора Беннера и выяснить, что случилось с Наташей. Девушка вздохнула, провела ладонями по лицу, прогоняя усталость, и поднялась с постели, направляясь к выходу из комнаты. Она бесшумно покинула свою спальню, осмотрелась, выйдя в пустой коридор. Со стороны кухни доносились голоса, но голоса Наташи среди них не было. Стиснув зубы, паучиха прошла через пустую гостиную на улицу и едва не врезалась в Эдди, который стоял прямо у входа и курил.       Пенни вздрогнула от неожиданности и остановилась, глядя на то, как от тлеющего на ветру кончика сигареты поднимается серый дым и сразу растворяется, уносимый куда-то далеко. Во дворе базы было тихо, и эта тишина почему-то показалась тревожной. Паркер поежилась.       — Как ты? — заговорил носитель симбиота. — Скотт сказал, что вы упустили Тессеракт в Нью-Йорке, и ты с Баки прыгала куда-то еще.       Девушка нехотя кивнула. Эдди продолжал смотреть на нее, ожидая, когда она продолжит.       — Все в порядке, — соврала она. Сейчас было совсем не до того, чтобы обсуждать подробности затянувшегося в прошлом приключения и встречу с отцом. — Мы просто… просто посетили военную базу, чтобы взять частиц Пима и Тессеракт. Ты не видел доктора Беннера? — поспешно спросила она, не желая развивать тему.       — Он был там, — махнул Эдди рукой в сторону спортивного комплекса. — Слушай Пенни, — внезапно остановил он девушку, едва она двинулась туда, куда указал бывший журналист. Она обернулась. Эдди скривился, пытаясь подобрать слова. — Короче, пока мы были на Мораге, Небулу… закоротило. Не знаю, что именно с ней произошло. Она затряслась и как будто отключилась, а потом у нее из глаз появился луч, в котором был Танос, — понизив голос, рассказал Брок. Пенни нахмурилась. — Я отведу ее в лабораторию и вырублю. А ты возвращайся скорее и посмотри ее.       — Ладно, — кивнула паучиха согласно. Эдди потушил сигарету и вернулся в здание базы, оставляя Пенни одну.       Чувство неясной тревоги росло. Пенни обогнула двор, дошла до спортивного корпуса и повернула за угол. Там, в тени, на скамье сидела в одиночестве Наташа. Услышав шаги, шпионка подняла голову и теперь уставилась растерянно на Пенни. Ее глаза были красными, а лицо лоснилось от слез, но при виде паучихи Романофф попыталась слабо улыбнуться и похлопала ладонью по скамье рядом с собой, пришлая присесть рядом.       — Я ищу доктора Беннера, — виновато пробормотала Пенни, садясь с Наташей.       — Он пошел за водой, скоро вернется. Подожди его вместе со мной, — Наташа снова попыталась улыбнуться, но глаза ее наполнились слезами. Не спрашивая разрешения, Пенни приобняла женщину за плечи, привлекая к себе и успокаивающе поглаживая по спине и плечам. Наташа беззвучно плакала.       — Что-то случилось на Вормире? — осторожно предположила паучиха, хмурясь. Ветер шелестел в кронах деревьев, лес раскачивался все сильнее, бормоча что-то, но Пенни никак не могла уловить, о чем пыталась предупредить ее природа. В ее голове был полный бардак.       Наташа отстранилась и облокотилась спиной о стену здания, находя руку Пенни и сжимая ее пальцы. Руки шпионки оказались ледяными.       — Я не рассказывала тебе, — заговорила еле слышно Романофф. Пенни подобралась, готовясь внимательно слушать. — Если честно, никому не рассказывала… Мы со Стивом, — она запнулась, но все же нашла в себе силы на то, чтобы продолжить. — Мы были вместе. До того, как он исчез. Я не знаю, может, это было не так серьезно, как я себе воображала, но мне впервые казалось, будто я наконец нашла того, кто полностью понимает меня. — Ее губы тронула неуверенная улыбка. Шпионка замолчала на несколько мгновений, словно погружаясь в воспоминания, и ее лица коснулась тень печали. — Он не пытался меня менять, не читал нотаций… Знаешь, просто был рядом, вот и все. Мы сближались постепенно, и я даже не заметила, как стали неразлучны.       — Нат, — брови Пенни сложились домиком, пока она слушала этот короткий рассказ, наполненный горечью. На самом деле, паучиха догадывалась о том, что Наташа и капитан Роджерс близки, но не представляла, насколько. Выходит, не только Пенни потеряла мужчину, которого любила, три года назад. Наташа покачала головой.       — Камень, — поджала губы шпионка, не замечая слез, которые вновь градом полились из ее глаз. — Чтобы получить на Вормире камень, я отдала свое самое счастливое воспоминание. Знаешь, это ведь нужно было постараться, отыскать его, — горько усмехнулась она. — У меня их не то чтобы очень много.       Пенни сжала ее руки крепче, догадываясь обо остальном. Воспоминание, которое Наташа отдала за камень, было связано со Стивом. Романофф освободила одну руку из ладоней паучихи и приложила ее к груди, сминая ткань своей футболки.       — Это воспоминание было о Стиве, — шепчет Наташа. — И я… я…       Ее голос стихает. Она хмурится, словно силится вспомнить то, что было отдано безвозвратно, но ничего, конечно, не получается. Пенни не находит слов, чтобы поддержать ее. Собственное сердце сжимается, отзываясь на чужую боль, и все, что остается, это держать Наташу за руку как можно крепче. Она не представляет, каково это — вдруг лишиться самого драгоценного воспоминания. Но стоит ей подумать о том, что она могла бы просто взять и забыть один из важных моментов, пережитых вместе с Тони, как глаза начинает щипать.       — Прости, Пенни, — снова бормочет шпионка. — Это я должна была отправиться в Нью-Йорк вместо тебя, и я понимала, что тебе будет больно встретить там Тони, но я просто не смогла, не смогла найти в себе сил. Прости меня, пожалуйста, прости.       — Эй, не надо, — перебивает поток изменений Пенни, заглядывая женщине в глаза. — Перестань. Тебе не за что извиняться, все в порядке, правда. — Наташа смотрит на нее и неохотно кивает, хотя вряд ли сможет так быстро отпустить эту ситуацию. — Послушай, у нас есть камни. Мы щелкнем перчаткой и вернем все, как было. Мы вернем тебе Стива, я обещаю. Конечно, это не восполнит утраченные воспоминания, но зато вы сможете создать новые, — стараясь, чтобы ее голос звучал как можно ровнее, обещает Пенни. Наташа слушает ее внимательно, и постепенно дорожки слез на ее щеках высыхают. Женщина делает еще одну попытку улыбнуться, и в этот раз выходит намного лучше.       — Спасибо, Пенни. Правда, спасибо тебе большое. Я так рада, что ты все-таки присоединилась к хрононалету. Уж не знаю, как Баки уговорил тебя…       Пенни отводит взгляд, вспоминая разговор в лифте, который случился полчаса назад или очень и очень давно, в конце прошлого века.       Баки…       Джеймс вспомнил о своей причастности к гибели ее родителей или же нашел информацию об этом в архивах ЩИТа, как и Пенни? Девушка кусает задумчиво обветренные губы. Она не понимает, легче ей или сложнее от того, что Барнс теперь тоже был в курсе этой важной детали своей биографии.       — О, — Пенни и Нат вздрагивают, услышав тяжелые шаги и удивленный вздох доктора Беннера. Он растерянно смотрит на них, сжимая в руке бутылку воды, которая на контрасте с его огромной ладонью кажется совсем крошечной. — Пенни, и ты тут. Все хорошо?       — Да, мне уже лучше, спасибо за воду, — Наташа снова пытается улыбнуться, забирая бутылку из рук Брюса.       — Кстати, — словно вспомнив о чем-то, хмурится доктор Беннер. — В Нью-Йорке я не встретил доктора Стрэнджа. Я пришел в дом на Бликер-стрит, но там была совсем другая Верховная, — рассказывает он, взволнованно переступая с ноги на ногу. — Она сказала, что Стивен делает операцию в паре кварталах… Короче, я объяснил ей все, и она отдала мне Глаз, но я дал обещание, что мы вернем камни туда, откуда взяли, — Брюс замолкает, поджав губы. Пенни хмурится, и они с Наташей обеспокоенно переглядываются. — В противном случае, реальности, из которых мы забрали камни, разрушатся, — добавляет доктор.       — Хорошо, мы вернем их, — вздыхает Пенни. — Но сначала нужно использовать их по назначению. Идемте обратно. Закончим начатое.       Через несколько минут все собираются в лаборатории, готовые к делу. Паркер снова надевает шутеры, и все остальные облачаются в свои боевые костюмы, готовые к тому, что эффект от использования камней может быть непредсказуемым. Пенни хмурится: среди собравшихся нет Эдди и Небулы. Носитель симбиота появляется через минуту, взмыленный и раздраженный. Посмотрев на остальных, он широкими шагами подходит к паучихе и наклоняется к самому ее уху, шепча так тихо, чтобы больше никто не услышал:       — Небулы нигде нет. Система безопасности отключилась из-за перегруза, видимо, все накрылось, потому что скакануло напряжение, когда мы включили машину времени, — быстро говорит он. Пенни поворачивается к парню, их обеспокоенные взгляды пересекаются.       — Найди ее, Эдди, — просит девушка. Брок кивает и снова уходит. Скотт провожает его взглядом и напряженно спрашивает:       — У вас двоих какие-то секреты от нас? Что происходит?       — Все в порядке, — рявкает на него паучиха. — Давайте уже приступим.       За прочным стеклом тонкие клешни медленно соединяют добытые камни с перчаткой, которую соорудили заранее. Это неспешный, завораживающий процесс, за которым внимательно следят Пенни, Брюс и Ракета. Наконец, последний камень встает на свое место, и паучиха с доктором одновременно выдыхают.       — Бум, — взмахивает руками Ракета.       — Ах ты гавнюк лохматый, — рычит девушка, отвешивая еноту знатный подзатыльник. — Меня чуть удар не хватил, — шипит она сквозь зубы. Ракета смеется, довольный произведенным эффектом.       — Не время сейчас для шуток, — осаждает его Тор. — Камни на месте. Перчатка готова. Пора действовать.       — Ага, осталось решить, кто из нас щелкнет, — соглашается с ним Скотт.       — Без обид, мой маленький друг, но уж точно не ты, — Уэйд встает со своего места и подходит ближе к перчатке. По его серьезному лицу становится понятно, что настроен он весьма и весьма однозначно. — Я щелкну. Даже если мне оторвет руку или вроде того, мое тело восстановится.       — А если нет? — дрогнувшим голосом перебивает его Пенни. Она решительно отпихивает наемника в сторону, подальше от перчатки. — Мы не знаем, насколько серьезные повреждения способен компенсировать твой организм. Ты же понимаешь, что после того, как ты принял лекарство, регенерация стала меньше? Если тебя разорвет на куски, совсем не факт, что соберешься обратно, — чеканит она слова, глядя мужчине в глаза. Уэйд поникает. Она видит, что он хотел бы быть более настойчивым на своей кандидатуре, но отступает, потому что понимает: если его не станет, Пенни этого не переживет.       — Не надо спорить, — останавливает их Тор. — Я сильнейший из Мстителей. Мне и щелкать. Дайте перчатку мне.       — О нет, приятель, — Уэйд преграждает богу путь, для верности положив ладони ему на плечи. — Без обид, но это точно не тебе делать.       — Что значит не мне? — хмурится Тор. — Я должен все исправить. Вы что, не понимаете? Я три года прозябал, я должен сделать хоть что-то.       — Тор, — упрямо повторяет наемник, заглядывая могучему богу в глаза. — Ты действительно сильнейший из нас, и ты заслуживаешь права щелкнуть перчаткой и внести весомый вклад в успех нашей миссии. Но, — Тор мрачнеет, услышав это «но», об которое разбивается в дребезги все, что Уэйд произнес ранее. — Ты не в форме.       — Может я и не в лучшей физической форме, но это никак не отменяет того, что я все еще бог грома. Знаешь, что течет по моим венам?       — Майонез? — вклинивается Ракета, саркастично выгибая брови. Он стоит в сторонке, скрестив лапы на груди, и нетерпеливо дожидается, пока спор чем-нибудь уже закончится.       — Нет, лохматый, молнии, — бросив на енота раздраженный взгляд, возражает Тор. В лаборатории становится как-то напряженно.       — Молнии здесь не помогут. Дело не в твоей физической форме и не в том, кто ты есть, Тор, — вкрадчиво произносит Уэйд, снова ловя взгляд бога. — Ты разбит, признай это. Ты можешь не выдержать силу камней, будучи в таком состоянии, понимаешь? Танос едва не погиб, нет гарантий, что ты отделаешься легко.       Тор опускает голову, его плечи поникают. Он сдается. Моргает несколько раз. Пенни смотрит на него и не может поверить в то, что этот мужчина три года назад собственными руками отрубил Таносу голову.       — Излучение от камней в основном гамма, — внезапно вступает в спор доктор Беннер. Он немного нервно поправляет свои очки, осматривая перчатку, которая все еще лежит за стеклом. — Так что, предлагаю свою кандидатуру. Думаю, я смогу выдержать, — он усмехается как-то совсем не весело, хоть и пытается бодриться. — Будто я был создан для этого.       Никто не возражает, но все выглядят взволнованными и мрачными. Доктор Беннер набирает в легкие побольше воздуха, собираясь с духом.       — Пятница, закрой все входы и выходы, — распоряжается Пенни, нажимая кнопку на шутере, и ее тело покрывает красно-синяя сверкающая броня. Уэйд натягивает на лицо маску, на голову Скотта опускается его шлем. Наташа и Ракета отходят чуть в сторону. Джеймс и Тор встают рядом с ними, готовые в случае необходимости закрыть их собой от ударной волны взрыва. Пенни смотрит на то, как опускаются тяжелые металлические двери, ведущие в лабораторию. Эдди так и не вернулся. — Доктор Беннер, помните, важно, чтобы все исчезнувшие вернулись безопасно, — напоминает на всякий случай Паркер. Она прекрасно помнит о том, что в момент щелчка Таноса Наташа, Брюс, Стив и Сэм были в дороге, а сколько еще людей исчезли, пока находились в самолетах, на кораблях?.. Было бы ужасно нелепо, если бы все они разбились или утонули, едва вернувшись к жизни.       Доктор Беннер кивает и снова вздыхает поглубже. Он разминает пальцы, и Уэйд — на всякий случай — берет подготовленный баллон с креоном. Очевидно, как пострадает какая-то часть тела Брюса, и прежде чем оказать первую помощь, нужно будет снять волну боли и заморозить раны. Скотт, похоже, чтобы придать себе уверенности, хватается за огнетушитель. В лаборатории становится оглушающе тихо, и Пенни различает в этой тишине биения сердец своих друзей.       Может, доктор Беннер — не самый очевидный кандидат? С перчаткой вполне мог бы справиться Эдди, хоть и существовал риск того, что в таком случае он потеряет контроль над Веномом. Могла бы попробовать сама Пенни. Она ведь… устойчивая. Да, пострадает, без сомнений, но восстановится же. Девушка нервно кусает губы, неотрывно наблюдая за тем, как Брюс медленно погружает свою огромную руку в перчатку. Наконец, перчатка защелкивается, подстроившись под габариты своего нового хозяина. Лаборатория наполняется ярким разноцветным свечением, и доктор Беннер падает на колени, громко воя от боли.       — Брюс, снимай ее к черту! — Наташа пытается рвануть к своему другу, но Барнс останавливает ее, не позволяя приблизиться. — Ты не выдержишь! — шпионка бросает на Белого Волка раздраженный взгляд, но освободиться от его железной хватки не может.       — Снимай тебе говорят! — в голосе Тора слышится неподдельный испуг. Доктор Беннер корчится на полу, метаясь по кафелю среди вспышек света. Спустя несколько бесконечных секунд он стискивает зубы и цедит:       — Я справлюсь, все… нормально.       Его рука, на которую надета перчатка, начинает чернеть. Чернота стремительно поднимается от запястья к локтю и выше, к плечу. Должно быть, это причиняет Брюсу сильнейшую боль, но он больше не кричит, крепко сжав челюсть, и направляет все свои усилия на то, чтобы сложить пальцы для щелчка.       В лаборатории раздается глухой громкий звук. От доктора Беннера проносится ударная волна, которая отбрасывает всех назад. Пенни удается устоять на ногах, но она ударяется бедром о стол. Благо, броня немного смягчает удар. Уэйд не дает себе времени на то, чтобы валяться на полу: наемник быстро поднимается на ноги и торопится к доктору, чтобы стянуть с его обугленной руки перчатку и обработать раны креоном. Покончив с этим, мужчина садится на пол у окна и выдыхает. К Брюсу тут же подбегает Наташа.       — Брюс? — ее голос дрожит, когда ее тонкая рука касается щеки доктора. Он слабо улыбается, глядя на нее.       — Получилось? — не заботясь о себе, бесцветным эхом спрашивает Беннер.       Внезапно раздается звонок мобильного телефона, оглушительный в наступившей тишине. Пенни несколько раз моргает, решив сперва, что у нее начались слуховые галлюцинации от перенапряжения, но быстро понимает — звонит ее телефон. Она на негнущихся ногах подходит к упавшему со стола телефону и поднимает его. Руки начинают трястись, а грудь сдавливает. Паркер принимает вызов.       — Да?       — Пенни? Пенни, наконец-то я до тебя дозвонилась! — раздается из динамика взволнованный голос Гвен. — Господи, где ты? Что происходит?       Пенни не успевает ничего ответить: двери в лабораторию с грохотом слетают с петель. Девушка с бешено колотящиеся сердцем поворачивается ко входу в комнату и пораженно выдыхает. Веном смотрит на нее своими белыми глазницами, его широкая зубастая пасть открыта, и в ней ворочается длинный розовый язык. Его черная кожа отливает синим, и он выглядит ужасно напуганным и растерянным. Пенни вдруг снова слышит шепот леса и плеск волн озера, которые так настойчиво предупреждают их о чем-то, и чувствует, как волоски на ее теле приподнимаются, и по коже бегут крупные мурашки. Гораздо сильнее, чем когда-либо, чутье приказывает ей быть готовой к чему-то.       — Я не смог ее остановить, — рокочет Веном.       — Что это еще за хрень? — слышит Паркер тихий голос доктора Беннера, повернувшегося к окну.       А затем уши закладывает от громкого свиста, за которым следует взрыв.       Гамора смотрит на бесконечный космос из окна космического корабля. Миллиарды звезд, планет и галактик — Вселенная всегда была ее домом, и величие пространства Гамору никогда не пугало. И все же сейчас ей было не по себе. Она нервно заламывает пальцы и переводит взгляд на свою сестру. Вернее, на ее версию из будущего.       Все было так запутано. После того, как Танос обнаружил, что Небула имеет доступ к своим воспоминаниям всей жизни, в том числе, будущего, он поменял дочерей местами. Провернуть это под носом у двух идиотов на Мораге не составило труда, когда те отвлеклись на Звездного Лорда и сферу. И вот итог этой рокировки: армия Таноса готовилась к путешествию в будущее и победному шествию.       Эта Небула… Из две тысячи двадцать первого года. Хоть и выглядит так же, но что-то в ней кажется совсем другим. Гамора прищуривается, пытаясь понять, что переменилось в сестре.       — Я хочу спросить, — дрогнувшим голосом начинает Гамора. Небула смотрит на нее исподлобья. — В будущем… что стало с нами?       Небула вздыхает.       — Мы враждуем, — произносит она сурово. — Я пытаюсь убить тебя, — продолжает Небула сухо. Гамора вздыхает и отворачивается. Показалось, значит. Ничего не изменится. Но Небула вдруг продолжает говорить: — Но постепенно вражда сходит на нет. Я изменюсь. И мы станем сестрами.       Их взгляды пересекаются. Гамора смотрит внимательно, отыскивая в черных глазах сестры подтверждение тому, что сейчас они все же делают все правильно, но на лице Небулы отражается только сожаление и усталость.       Гамора снова вздыхает, подходя ближе, и протягивает руку.       Корабль трясет, когда он проходит сквозь квантовый мир, а затем пейзаж за окном меняется: внушительное строение прямо посреди леса, и небольшое озеро поблизости. Орудия готовят к бою.       — Идем, — шепчет Гамора. — Мы еще можем успеть все исправить.       И Небула хватается за ее протянутую руку, поднимаясь с пола.       Пенни с трудом открывает глаза. Повсюду — развалины. То, что осталось от базы Мстителей. Груды бетона, стекла, покрытая пылью и поломанная мебель, какие-то вещи… Девушка морщится от боли в затылке.       — Карен?       — Провожу анализ физического состояния, — с облегчением слышит паучиха в наушнике голос своей верной помощницы. — Анализ завершен. Фиксирую многочисленные ушибы и ссадины, возможно сотрясение мозга в легкой степени, но для более точного результата требуется больше данных.       — Сама как? — интересуется Паркер, медленно поднимаясь на ноги и осматривая свой костюм. Краска местами содралась, а тонкие и прочные пластины погнулись, но в целом все выглядит не так уж плохо, как могло бы быть после того, как на нее рухнуло здание. Приемлемо.       — Мои системы работают исправно, — отзывается Карен. Что ж, еще одна хорошая новость. Пенни озирается по сторонам, сканируя руины в поисках своих друзей, как вдруг слышит в наушнике голос Барнса:       — Прием! Мы с Ракетой и Эдди на нижнем ярусе, тут затопление. Кто-нибудь слышит меня?       — Я слышу, я, — отзывается Скотт. — Сейчас буду, продержитесь еще немного!       Первое желание Пенни — броситься им на выручку, но она стискивает зубы, приказывая себе успокоиться. Им поможет Скотт, а ей нужно довериться муравью и найти остальных, кто не вышел на связь. Где-то под завалами Уэйд, Наташа, доктор Беннер и Тор, которым тоже наверняка нужна помощь. Девушка шмыгает носом, стараясь не паниковать.       Внезапно ее внимание привлекает какой-то звук снаружи. Паркер осторожно пересекает развалины и высовывается на улицу. Неба не видно за клубами черного дыма и пепла, лес охвачен пламенем. Зарево пожара ярко полыхает вдалеке, донося до чуткого обоняния паучихи запах гари. В небе над тем, что осталось от базы, висит исполинских размеров космический корабль. Откуда он взялся здесь?.. Впрочем, Эдди сказал, что система безопасности отключилась из-за перегрузки, так что ничего удивительного нет в том, что они не засекли шатл на подлете. Или же система отключилась не случайно? Пенни опускает взгляд и замечает Таноса, который о чем-то тихо беседует с Небулой. Девушка сжимает кулаки.       Предательница.       Позади слышится чей-то хриплый кашель. Пенни возвращается к развалинам, быстро находит источник звука и поднимает кусок бетона, под которым обнаруживается Уэйд. Его костюм порван в нескольких местах.       — Вставай, Уэйд, — тихо просит Пенни. Наемник дезориентированно моргает, приходя в себя. — И доставай свои катаны.       — Что стряслось? — опираясь о руку девушки, Уэйд поднимается на ноги и отряхивается.       — Расплата за то, что мы сделали, — шипит паучиха сквозь зубы. — Пошли.       — Надо найти остальных, — напоминает Уилсон, пока они пробираются через руины.       — Джеймс с Эдди и Ракетой внизу. Скотт пошел им помогать. Я не слышала Наташу и Беннера. Они ведь были рядом друг с другом, когда все рухнуло. И понятия не имею, где Тор, — рассуждает девушка. Паучиха и наемник останавливаются у широкого проема, и смотрят вниз, на Таноса, который по-прежнему сидит среди руин без движения, но теперь уже в одиночестве.       — Чего он там сидит? — хмурится Уэйд.       — Ждет чего-то, — отвечает Пенни. — Так или иначе, камней у него нет. Они где-то под завалами. Ладно, — вздыхает она, расправляя плечи. Девушка поворачивается к своему лучшему другу, родному человеку, с которым они уже столько всего пережили вместе, и произносит, еле шевеля губами, не веря в то, что говорит это вслух: — Уэйд, давай убьем его.       Кажется, Пенни должен сковывать страх, сердце должно колотиться учащенно, кровь — шуметь в ушах. Но спускаясь к титану, крепко держа Уэйда за руку, она чувствует только уверенное спокойствие.       Ей больше не страшно.       Танос оборачивается и окидывает их безразличным взглядом. Его губы трогает усмешка.       — Значит, не смогли смириться с поражением, — произносит он. — И куда вас это привело? — титан оглядывается по сторонам, любуясь разрушениями, пылающим лесом и клубами пыли, которые никак не улягутся. Снова усмехнувшись, он возвращает свой взор на Пенни и Уэйда и продолжает, говоря медленно, будто уже никуда не торопится: — Я был уверен, что если истреблю половину, другая будет процветать. Но вы доказали, что пока есть те, кто помнят, как было до, останутся и те, кто никогда не смогут принять то, как может быть после. Вы не оставляете мне выбора. Придется уничтожить все, чтобы потом на пепелище создать новый мир, который не оплакивает утраты, а ценит то, что ему даровано.       — На крови и костях? — хмурится Уэйд, бросая тем самым титану вызов.       — А кто узнает? — улыбается Танос, поднимаясь на ноги и беря в руки свое оружие. — Ведь вас там уже не будет.       Стоит ему умолкнуть, как на горизонте начинают сверкают молнии. Грузные фиолетовые тучи приближаются к пылающему лесу, от звуков грома закладывает уши. Пенни замечает, как с развалин спешно спускается Тор. Глаза его горят синим, в его руках два орудия — молот и огромная секира, поблескивающие голубым. Тело его защищает броня, а взгляд полон решимости.       — Ну, с божьей помощью, — шутит Уилсон, с громким лязгом металла доставая из-за спины свои катаны.       Тор ревет, сверкают молнии, и бог первым бросается в бой. Девушка-Паук и Дэдпул в стороне оставаться не собираются. Втроем они атакуют титана, нанося ему удары один за другим. Их движения уверенны, полны решимости и силы, ими движет отчаянное желание покончить с этим раз и навсегда. Уэйд и Пенни никогда раньше не сражались бок о бок с Тором, но из них получается довольно неплохая команда. На первый взгляд кажется, что бог почти не обращает на этих двоих внимания, слишком увлеченный сражением, но на самом деле он прекрасно отвлекает на себя внимание Таноса, благодаря чему Уэйд и паучиха могут действовать свободнее.       Пенни не ждала, что драка с Таносом закончится быстро, но все затягивается. Она тяжело дышит, утомленная прыжками — цепляться паутиной ей особо не за что, а связать титана не получается, так как он сразу же срезает с себя тонкие липкие нити. Уэйд тоже начинает выдыхаться, и в какой-то момент преимущество переходит к Таносу. Он выбивает из рук Тора его молот, и тот отлетает в сторону, а затем, повалив бога на спину, титан хватается за секиру, вдавливая острое лезвие в грудь Тора. Пенни растерянно смотрит на это, лихорадочно придумывая, как помощь богу.       Они с Уэйдом обеспокоенно переглядываются, а затем тот бежит к молоту, брошенному поблизости. Пенни хмурится, наблюдая за действиями своего друга и переводя дыхание. Что он задумал?..       Уилсон убирает катаны обратно за спину и, наклонившись, перехватывает молот поудобнее за кожаный ремешок, чтобы затем, не прикладывая особых усилий, поднять его и швырнуть в Таноса.       Молот попадает титану по плечу, и тот отшатывается, но на ногах стоять остается. Пока он приходит в себя, пытаясь понять, что произошло, молот возвращается в руки Уэйда. Наемник смотрит на него с таким видом, словно сам не ожидал, что у него получится. Но еще более удивленным выглядит Тор.       Сражение получает новый виток. Уэйд, ободренный успехом, бросается на Таноса с новыми силами. Они с Тором дерутся слаженно, обрушивая на титана удар за ударом, но тот отражает каждый. Пенни тяжело дышит: ее словно прибило к земле какой-то неведомой силой. В голове звенит. Она пытается успокоиться и понять, что с ней происходит. Не так долго она участвовала в драке, чтобы настолько выдохнуться, но почему же не может встать? Девушка смотрит на пылающий лес и на корабль Таноса, зависший в потемневшем от дыма и копоти небе, и чувствует, как дрожит ее собственное тело. Неужели та уверенность и храбрость, с которыми она спускалась к Таносу, держа Уэйда за руку, были лишь самообманом?       Неужели она переоценила себя и она и правда — всего лишь букашка?       Люки корабля открываются. В землю ударяет широкий голубой луч, а затем округа наполняется ревом инопланетных существ.       У паучихи внутри все холодеет.       — Уэйд! — кричит она, будучи не в силах оторвать взгляд от армии Таноса, которая все увеличивается и увеличивается. Его подданные быстро приближаются к руинам базы, вооруженные до зубов. В небе парят корабли Читаури, напоминающие гигантских гусениц — такие же, какие Пенни видела в небе над Нью-Йорком, когда в две тысячи двенадцатом году они с Мэй спешно покидали город.       Уилсон оборачивается. Глаза его шокировано расширяются, когда он видит армию, надвигающуюся на них. Воспользовавшись тем, что наемник отвлекся, Танос ударяет его в грудь, и тот падает навзничь, прокатившись несколько метров по пыльной земле.       Танос удовлетворенно хмыкает, услышав приближение своей армии. Возня на площадке прекращается: все понимают, что это был никакой не решающий бой, а лишь небольшая разминка перед настоящим сражением. Тор хмурится сурово. Пенни понимает, что не может сделать вдох, как вдруг в ее наушнике раздается голос:       — Куинс? Куинс, это кэп, прием. Слышишь меня, Паркер? — Пенни открывает и закрывает рот, не веря тому, что в самом деле слышит голос капитана Роджерса. — Слева от тебя, малявка. У нас общий сбор, — в его голосе чувствуется озорная усмешка, от которой в груди паучихи теплеет.       Пенни медленно поворачивается налево.       Из золотого круга, напоминающего те, которые колдовал Стрэндж, когда они бились с Таносом на Титане три года назад, появляются три высокие фигуры. Свет слепит, и Пенни не сразу узнает их, но когда они подходят ближе, понимает, кто перед ней. Король Т’чалла облачен в свой костюм Черной Пантеры. Его сопровождают воительницы, с которыми Пенни сталкивалась в Мадрипуре. Король улыбается паучихе и приветствует ее кивком головы:       — Мисс Паркер.       Откуда-то сверху, широко раскинув железные крылья, пикирует Сокол. За ним быстро начинает снижаться небольшой джет ЩИТа, которым, видимо, управляет капитан Роджерс. В небе и на земле открываются новые и новые золотые порталы. Пенни вертит головой, глядя на это безумие.       Из одного из порталов появляется доктор Стрэндж, а за ним — Квилл с друзьями. Последним из этого портала выходит Тони.       Ее Тони.       Пенни вскакивает на ноги, но те тут же непослушно подкашиваются. Девушка вся дрожит, глядя на мужчину, облаченного в свою красно-золотую броню. Он точно такой, каким был в их последнюю встречу, когда они прощались, казалось, навсегда. И Паркер никак не может поверить в то, что он действительно здесь.       Следом за королем Т’чаллой выходит многочисленная армия Ваканды. Среди подданных королевства Пенни замечает Ванду и существо, похожее на дерево. Из других порталов выходят люди, облаченные в странные одежды, крутящие руками и пальцами, колдующими что-то в воздухе — похоже, это коллеги доктора Стрэнджа, если можно их так назвать; валькирия в сверкающих серебряных доспехах верхом на белоснежном Пегасе, и с ней — народ Асгарда; полковник Роудс в своем костюме Железного Патриота, Соколиный Глаз, Питер Максимофф, исчезнувшие агенты ЩИТа, Лэнс со своим отрядом. Из порталов появляются те, кого Пенни знала, о ком только слышала, и незнакомцы, которых она совсем не узнает. Исчезнувшие и те, кто помнил их все три года.       В то же время из-под руин поднимается исполинских размеров Скотт. Он раскрывает сжатые ладони, выпуская на землю Джеймса, Венома с Ракетой на плече, доктора Беннера и Наташу. Пенни облегченно выдыхает, понимая, что не зря доверилась муравью. Может, она даже все-таки позволит ему называть их товарищами-насекомыми.       — К бою! — командует Джеймс, выступивший вперед. К его крику присоединяются сотни, если не тысячи, других голосов, и все прибывшие бросаются в битву следом за сержантом.       Пенни смаргивает слезы и хлюпает носом. Не время сейчас наматывать сопли на кулак, она должна взять себя в руки, подняться и присоединиться к сражению, помочь своим друзьям и всем, кто сегодня пришел биться на их стороне до конца. До победы. Две армии мчались друг на друга, и через секунду столкнулись в ожесточенном противостоянии. Битва разворачивалась на земле и в небе, и Пенни, рвано выдохнув, бросилась прямо в ее пучину.       Никогда еще паучиха не была так сосредоточена. Не обращая внимание на усталость, на боль в теле, на желание найти Тони, она вязала паутины, билась с врагами храбро, не позволяя им даже коснуться себя. Значит, не показалось. Она действительно стала героем — бесстрашной, сильной, уверенной в своих силах. Знающей, за что сражается. Теперь она не могла позволить какой-нибудь нелепой случайности все испоганить. Только не тогда, когда было приложено столько усилий. Не после того, как ей пришлось вернуться в прошлое, и уж точно не после того, как эта авантюра увенчалась успехом.       Джеймс с Ракетой отстреливались от врагов спина к спине. Уэйд с молотом наперевес сражался рядом с капитаном Роджерсом и Тором, Эдди с доктором Беннером раскидывали армию Таноса в стороны, и помогали им Наташа и Соколиный Глаз. Серебряной пулей по полю боя носился Питер, в небе сражались Сокол и Валькирия. Пенни старалась не отвлекаться, но взгляд то и дело цеплялся за родные лица людей, которые были ее друзьями.       Были ее семьей. За них она и билась так отчаянно.       Паучиха вовремя успела сцепить паутиной какого-то инопланетянина из армии Таноса, который накинулся на Старка. Девушка оттянула его в сторону — и на существо тут же наступил своей огромной ступней Скотт. Нужно было биться дальше, но Пенни не могла больше игнорировать свое беспокойное сердце и бросилась к Тони, помогая ему подняться.       — Тони, — слетело с губ рваным выдохом.       Они смотрели друг на друга, замершие среди хаоса сражения.       — Паркер? Что произошло? — хмурится Старк. — Я отключился, потом очнулся на Титане, тебя нет. Колдун сказал, что прошло три года. Погоди, что с твоими волосами? — мужчина наклоняется ниже, недоуменно глядя на отросшие волосы Пенни, которые разлетелись по плечам, когда она опустила маску.       — Тони, — не зная, что ответить, снова шепчет Пенни, затем не выдерживает и прижимается к его широкой груди, тут же чувствуя, как смыкаются за ее спиной его руки. — Тони, какой же ты кретин, — шипит девушка. — Как ты мог сказать такую глупость, ну какие к черту разные пути? — почти задыхается она. Пенни отстраняется, что стоит ей огромных усилий, и заглядывает Старку в глаза. — Ты и есть мой путь. И я собираюсь следовать ему всю мою жизнь.       В наушниках раздается голос Наташи:       — Пенни, Пенни, ты слышишь? Камни у меня, что делать?       — Уноси их подальше, — отвечает ей Уэйд.       — Нет, их нужно вернуть по местам! — возражает доктор Беннер. — Такой был у меня уговор с Верховной, я же вам говорил!       — По местам уже не получится, Танос разнес машину времени, — напоминает Уилсон.       — Погодите, у меня идея, — подает голос Скотт. Где-то вдалеке слышится забавный автомобильный сигнал, звучащий до гротескного неуместно на поле битвы. — У нас есть вторая машина времени, — с энтузиазмом сообщает Лэнг.       — Ага, вижу я ваш убогий фургон, припаркован, скажем прямо, не очень удачно, — усмехается Наташа.       — Скотт, сколько нужно времени, чтобы все подготовить? — паучихе стоит огромных усилий оторваться от Тони, но игнорировать происходящее она не может. Муравей сразу отзывается:       — О, ты здесь? Думаю, минут десять.       — Наташа, я иду к тебе, доставим их к фургону вместе, — решает Уэйд. — Скотт, ты пока заводи бричку.       — Сделаем, — слышит Пенни незнакомый женский голос и догадывается, что похоже, это и есть та самая Хоуп, которую так отчаянно хотел вернуть Лэнг.       — Тони, — паучиха снова поворачивается к мужчине. — Поговорим потом, ясно? И не вздумай умирать, лишь бы избежать разговора о наших отношениях, — серьезно произносит она. — Карен, включай режим мгновенного убийства.       Старк усмехается и качает головой.       Сражение продолжается. Пенни и Тони бьются, прикрывая спины друг друга. Паучиха чувствует, как он помогает ей, и как принимает помощь от нее, они действуют слаженно, не тратя время на разговоры и препирательства, и Пенни чувствует себя сильной, как никогда. Он рядом. Он жив. Он бьется с ней вместе, бьется отчаянно и храбро, не жалея сил, потому что теперь им обоим есть, за что сражаться. За их общее будущее, которое они не позволят никому отнять.       Краем глаза девушка замечает фургон, в котором возятся Скотт и незнакомка, Хоуп — лица ее не различить. Поблизости отбивается от приспешников Таноса Наташа.       — Нужно помочь ей, — указывает Паркер в сторону шпионки. Тони кивает, и они спешат к фургону. — Уэйд, где ты?       — Задержался немного, сейчас буду, — ворчит Уилсон в наушнике.       Пенни нервно кусает губу, когда видит, что к фургону, кроме них, торопится еще и Танос собственной персоной. Видимо, заметил перчатку с камнями. Одному из его прихвостней удается выбить перчатку из рук Наташи, и та падает на землю, откатываясь в сторону. Пенни слышит рев репульсоров: Тони кидается наперерез титану, сбивает его с ног, но и тот в долгу не остается, отбрасывая Старка в сторону. Как раз вовремя поспевает Уэйд, и теперь уже он не позволяет Таносу подойти к перчатке. На помощь к нему приходят капитан Роджерс и Тор, и на мгновение Пенни кажется, что им втроем удастся остановить титана, но тот раскидывает их в стороны, как игрушечных солдатиков, и хватает с земли перчатку, не раздумывая, надевает ее на руку.       Танос ревет от боли и силы, которая обрушивается на него. Камни искрятся.       Бог грома, Дэдпул и Капитан Америка накидываются на него снова, и Пенни замечает, как Уэйд сплевывает кровь на землю. Втроем они пытаются стянуть перчатку с руки титана, но тот достает один из камней и сжимает его в свободной руке. Яркая фиолетовая вспышка на миг ослепляет, а затем Пенни видит, как Уэйд падает на спину.       Его тело изранено, а костюм перепачкан бурой кровью.       — Нет, Уэйд! — кричит она, не слыша собственного голоса из-за звона в ушах. Оглядывается на Тони, поднимающегося на ноги, и тот спешно кивает:       — Иди к нему, я разберусь!       Девушка кидается к своему другу. Падает перед ним на колени, стягивает с его лица порванную маску. Костюм мокрый от крови. Пенни чувствует, как в горле встает ком, а все внутренности скручивает.       — Не умирай, слышишь меня, не вздумай умирать! — шипит она, пытаясь нащупать пульс. — Давай же, Уэйд, ты отращивал конечности, разве не можешь заживить пару царапин? — ее голос сбивается на сиплый скулеж. Танос наверняка превратил все внутренности Уилсона в фарш. Его способности к регенерации после того, как он излечился от рака, уже не такие сильные, какими они были раньше, но он должен, должен справиться, он просто обязан оставаться живым. — Уэйд, — еле слышно зовет его паучиха, дрожащими руками касаясь его лица. — Пожалуйста, Уэйд, я прошу тебя…       Под пальцами, которыми она сжимает его запястье, отзывчиво вздрагивает пульс. Затем еще и еще. Пенни выдыхает и закрывает облегченно глаза.       — Фу, ты заляпаешь меня своими соплями, — слышит она родной голос.       — Не смей умирать, придурок! — огрызается девушка, открывая глаза и раздраженно глядя на наемника. Уэйд улыбается кровавой улыбкой, но уже выглядит не таким полуживым, как несколько секунд назад. Убедившись в том, что ее лучший друг больше не собирается умирать, Пенни озирается по сторонам. Повсюду крики, кровь, мертвые тела падают одно за другим, и Паркер боится в них вглядываться, боится, что увидит среди них знакомые лица.       Это какое-то безумие, которое никак не прекращается. Это сражение длится уже, кажется, вечность, минуты растягиваются в часы. Сколько еще это будет продолжаться? Пока ни у кого не останется сил?.. Пенни сжимает челюсть так сильно, что зубы скрипят, как вдруг сталкивается взглядом со Стрэнджем.       Чародей смотрит на нее внимательно своими холодными, умными глазами, и в его взгляде Пенни видит что-то страшное.       Знание неизбежного.       Точно. Он ведь просматривал варианты будущего, он говорил, что есть один возможный победный исход. Так это он? Есть ли у них шанс? Доктор Стрэндж не отводит взгляд, а затем медленно поднимает руку и сжимает пальцы, оставляя прямым лишь один. Его пальцы трясутся, они у него длинные, но кривые, словно были много раз сломаны. Пенни хмурится.       Один победный исход.       И вот он сейчас.       Но что она должна делать?       Паркер оборачивается на Таноса как раз в тот момент, когда он отбрасывает от себя Старка в сторону и возвращает фиолетовый камень на его место в перчатке.       Пенни бросается к титану и шепчет:       — Карен, помоги мне.       Если отбросить все варианты, оставив один-единственный, самый невероятный и немыслимый, то окажется, что он и есть верный. Паучиха вцепляется в перчатку и тянет на себя, делая вид, что пытается ее стянуть с руки титана. Танос широко улыбается, глядя на ее нелепые попытки помешать ему, и с легкостью толкает девушку в сторону. Пенни приземляется на спину, больно проехавшись плечом по земле. Ее костюм выглядит гораздо более потрепанным, чем был в начале битвы. Некоторые участки брони уже не восстанавливаются — не хватает наночастиц, но Пенни уверена, что этого окажется достаточно для осуществления задуманного.       Танос торжествующе смеется, уверенный в своей безоговорочной победе. Он поднимает руку и произносит:       — Ваши попытки остановить меня вызывают лишь жалость, до того они бессмысленны. Я — сама неотвратимость.       Все вокруг замирает. Титан складывает пальцы и щелкает ими, но ничего не происходит.       — Что за хрень? — слышит Пенни голос Уэйда.       Она сжимает зубы, чувствуя, как камни медленно распределяются по своим местам, встраиваясь в броню костюма Железного Паука. Руку до самого плеча пронзает резкая боль, в то время как остальное тело наполняет сила, для такого хрупкого создания, как земная девчонка, не предназначенная.       Только вот и Пенни — не просто девочка из Куинса.       Ее отец — Ричард Паркер — гениальный ученый. Много лет назад он со своим другом занимался важнейшими исследованиями и создал сыворотку на основе своего генома, которую поместил в обычного паука. Спустя время этот паук укусил Пенни, и она обрела силу, о которой никогда не просила и не мечтала. Может, кто-то другой на ее месте был бы счастлив, но ей стоило огромных усилий принять то, кем она теперь является. Долгое время Пенни изо всех сил боролась с мельницами: думала об ответственности, которая легла на ее плечи, и с которой она совсем не справлялась, пеняла на судьбу, на обстоятельства.       Но со временем она поняла, что все, что с ней происходит — лишь последствия решений. И ее решения должны быть взвешенными, мудрыми и смелыми. Потому что она — Девушка-Паук. Дружелюбная соседка. Молодая героиня, защищающая простых людей. И готовая биться до последнего за тех, кто ей дорог. За своих друзей, за свою семью, за свою любовь.       Стоя сейчас на коленях посреди ожесточенной битвы, Пенни смотрела на светлеющее небо. Клубы дыма рассеивались. Лес плакал и тлел. На горизонте пылало новое зарево — солнце медленно опускалось, даря миру прекрасный закат.       И мир застыл. Огромный и тихий. Замер, обращаясь к одному человеку, который сейчас был самым важным и самым сильным.       Пенни услышала, о чем говорит ветер, о чем шепчутся деревья, реки и моря, горы и пустыни. Ветер, добрый помощник, приносил далекие запахи и звуки, дыхание жизни, такой многогранной и прекрасной. Слезы и смех, стоны боли и удовольствия, ароматы крови, цветов, соли и специй.       Пенни подумала о камнях.       О камнях, которые в песках нашел Сантьяго. О сокровищах. Начиная читать эту историю, она была уверена, что герою придется встать перед выбором, перед которым стояла и она сама: любовь или драгоценности. Но автор оказался благосклонен к своему герою и подарил ему все, чего тот хотел и заслуживал. Опыт, мудрость и сокровища, среди которых любовь оказалась самым важным. Это она побуждала Сантьяго следовать дальше своей дорогой. Она давала ему надежду и силы. Она не была наградой, а лишь частью пути.       Пенни расправила плечи, не обращая внимания на боль — та просто растворилась, перестав существовать для нее. Девушка упрямо посмотрела в глаза Таносу, и услышала его душу, говорящую с ней из прошлого, будущего и настоящего. Сердце сжалось от жалости — ему тоже было больно. Паркер медленно разомкнула губы.       Иногда избавить кого-то от страданий — это все, что можно сделать.       — А я — Пенни Паркер, — прошептала она, щелкая пальцами.       Землю укрыл пепел павшей армии Таноса. И сам титан последовал за своими подданными, растворившись в воздухе. Стало тихо, и в тишине раздался мужской голос:       — Паркер?       Пенни облокотилась о развалины, тяжело дыша. Ее броня вплавилась в кожу, но девушка не чувствовала боли, как и не чувствовала никаких неудобств от того, что камни все еще находились у нее. Она слушала ветер, доносивший ей вести о том, что все ее друзья живы и здоровы, что их сердца бьются, а их глаза наполнены слезами радости.       — Паркер, какого черта ты сделала? — шепчет Тони, касаясь пальцами ее лица. Его руки теплые, перепачканные в грязи, крови и пепле, но все равно — самые ласковые, самые родные. — Пенни. Пенни, посмотри на меня, — умоляет он. Его голос срывается. Наверное, он думает, что она умирает. Должна бы умереть, вообще-то, но ее сердце продолжает стучать, твердя об одном. Пенни попыталась сфокусироваться на лице Тони. — Боже, милая.       Его губы касаются ее лба, и Пенни улыбается.       Она слышит ветер, слышит сердцебиение Тони, такое рваное и быстрое. Он так напуган, так взволнован. Но с ней все будет в порядке. В ее голове так тихо, что она наконец отчетливо слышит, о чем ей шепчет ее упрямое, глупое и храброе сердце.       — С днем рождения, дорогая, с днем рождения тебя, — нарочито фальшиво пел Уэйд, занося в гостиную башни огромный торт с клубникой и сливками, на котором горели двадцать три тонкие розовые свечки. Пятница включила в колонках мелодию всем известной песни, и Пенни завыла, пряча лицо в ладонях.       — С днем рождения тебя, — присоединились к нему все остальные, ввалившиеся следом за наемником с шарами и цветами в руках.       — Давай, нужно задуть свечи, — Тони широко улыбнулся, подталкивая девушку встать с дивана. Пенни, покрасневшая до корней волос, отчаянно замотала головой, но Старк сам взял ее за руку и потянул навстречу гостям.       — С днем рождения, наша любимая Пенни, самая красивая и умная девушка на свете, спасительница человечества, — затараторил Уилсон, подсовывая торт паучихе под нос.       — Господи, Уэйд, ты ужасен, — прохрипела она, наконец отрывая ладони от лица. Пенни чувствовала себя такой смущенной, что никак не могла унять дрожь в руках и заставить себя поднять глаза на всех, кто пришел ее поздравить. — Ох, ладно, хорошо! — сдалась она, сверля взглядом торт. Он был слегка покосившимся, кремовые розочки с одного бока примялись, но торт все равно выглядел довольно впечатляюще. Пенни зажмурилась, спешно пытаясь придумать желание. В голову ничего не приходило: у нее уже было все, чего только можно было захотеть.       «Пусть все просто будет хорошо», — решила девушка и, набрав в легкие побольше воздуха, задула все свечи разом. Уэйд тут же сунул торт стоящему рядом Старку и заключил паучиху в объятия, ероша ее волосы.       Следом обнимать ее бросились все остальные. Мэй, Эдди, Наташа, Стив, Гвен и Гарри, Питер и Джессика. Беатрис уткнулась Пенни в живот, крепко сжимая ее своими маленькими ручками.       — Эй, полегче, ладно, — попытался остановить это безумие Тони. — Она еще не восстановилась, так что хорош! — напомнил мужчина, указывая на перебинтованную руку девушки. Маневр, который Пенни совершила месяц назад на поле боя, бесследно не прошел. Ей пришлось перенести операцию и вставить в раздробленные кости штыри из вибраниума, и только на прошлой неделе гипс сняли. Рука выглядела ужасно: голое мясо. Теперь несколько раз в день ей приходилось делать перевязки и терпеливо дожидаться, пока нарастет новая кожа, если вообще когда-нибудь нарастет. Так или иначе, Пенни довольно легко смирилась с тем, что ее левая рука уже не будет выглядеть, как прежде. Не беда. У Барнса рука вообще из вибраниума, и ничего, живет же как-то.       — Я же просила: никаких вечеринок, — напомнила Пенни, глядя на друзей.       — Вечеринки не будет, мы понимаем, что тебе нужен покой, чтобы скорее поправиться, — улыбнулась Мэй, целуя племянницу в макушку. — Но не могли же мы тебя не поздравить, правда, детка?       — А где Джеймс? — Паркер-младшая нахмурилась, только сейчас поняв, что Белого Волка среди ворвавшихся в башню с самого утра не было.       — Ой, я чуть не забыл, — всплеснул руками Уэйд. Он порылся в карманах своих джинс и извлек помятый конверт, попытался расправить его, получилось неважно, поэтому просто отдал девушке, как есть. — Он сказал, что занят, но просил передать тебе это.       Пенни нахмурилась сильнее, забирая конверт из рук наемника и нетерпеливо разрывая тонкую бумагу. Внутри лежало письмо.       — В каком это смысле он занят? — вопросительно выгнула она бровь, снова поднимая глаза на Уэйда. Тот рассеянно пожал плечами:       — Мало ли дел у лейтенанта Барнса, члена совета «МЕЧа и ЩИТа».       — Не он один член совета, — фыркнула паучиха, разворачивая письмо и отходя в сторону, чтобы прочитать его.       Прошедший месяц был наполнен кучей событий, но большинство из них прошли мимо Пенни, которая занималась своей рукой. После возвращения Ника Фьюри и остальных из пепла ЩИТ был возрожден и реструктурирован. Организация получила новое название и обзавелась советом управления, в который вошли не только Тони, Стив, Наташа и доктор Беннер, но и Пенни, Уэйд, Эдди, Джеймс и Питер. Правда, паучихе пока не довелось посетить ни одного собрания, но она не слишком переживала по этому поводу — успеет еще на совещаниях насидеться.       На бывшей базе ЩИТа сейчас развернулась стройка: здание переделывали под новые нужды и расширенный функционал. Весь остальной мир тоже менялся. Работы у всех было валом, и только Пенни прохлаждалась. Угрызений совести по этому поводу она не испытывала — месяц назад она отлично поработала и заслуживала немного отдохнуть и восстановиться.       Через неделю после щелчка Пенни президент издал ряд важных указов, один из которых — повысить сержанта Джеймса Барнса до лейтенанта армии США.       Пенни взволнованно развернула письмо и впилась глазами в строчки, написанные ровным почерком Джеймса:       «Привет, моя любимая тупица. Я подумал, что хочу написать тебе длинное письмо о том, сколько ты для меня значишь и как я стараюсь о тебе заботиться, но я не очень-то хорош в написании длинных писем.       Помнишь как мы загадали желание на падающую звезду? Ты рассказала мне о своем желании, а я промолчал, потому что мое было о тебе. Я с первой встречи хотел быть для тебя кем-то особенным, и даже когда ты дала мне понять, что нам лучше все же быть друзьями, мое отношение к тебе не изменилось. Думаю, это просто нечто большее, чем романтическая любовь. И я счастлив, что ты тоже решила, что полюбишь меня таким же образом.       С днем рождения, куколка. Я помню про твой день рождения, довольно сложно было забыть об этом, потому что Уэйд не затыкался всю последнюю неделю. Надеюсь, ты проведешь этот день хорошо, но даже если нет, помни, что и в тяжелые времена всегда есть вещи, за которые можно быть благодарными. Ты не одинока в этом путешествии и ты это знаешь. Я всегда буду поблизости, если понадоблюсь тебе. Я люблю тебя. С уважением, Джеймс».       — Что за хрень? — процедила паучиха сквозь зубы. Идиотское письмо звучало, как прощание. Она и так не видела Баки весь последний месяц, но надеялась, что они увидятся, как только ей станет лучше. И вот, когда все остальные пришли поздравить Пенни с днем рождения, он сослался на какие-то дела. Пенни задумчиво жевала внутреннюю сторону щеки, все еще сжимая письмо в руке.       — Все в порядке? — Тони подошел к ней и любопытно заглянул через плечо, пытаясь понять, что именно вызывало у его возлюбленной такую странную реакцию.       — Не уверена, — хмыкнула девушка. — Я отойду. Мне нужно позвонить.       Паркер ворвалась в свою спальню, вернее, в их с Тони спальню, в поисках телефона. Тот обнаружился на прикроватной тумбочке. Паучиха, все еще сжимая письмо в руке, торопливо нашла в контактах нужный номер, нажала на кнопку вызова и прижала телефон к уху.       Послышались долгие гудки. Пенни нетерпеливо постукивала ногой по полу, теряя остатки самообладания. Когда она уже решила, что Барнс не ответит, и приготовилась услышать электронный голос, который сообщил бы ей, что «абонент гавнюк», в трубке раздался щелчок, за которым последовал голос Джеймса:       — Алло?       — Ты рехнулся? — без всякого перехода набросилась на него Пенни. Только сейчас она поняла, что ее всю трясет от злости и чувства несправедливости. — Какого черта ты делаешь, Джеймс? Слушай, я не для того едва не подохла, чтобы один из моих лучших друзей отправил мне прощальное письмо в мой день рождения! — рявкает девушка. — Что происходит?       — Пенни, — вздыхает Барнс на другом конце провода. — Я все еще твой друг, все в порядке. Успокойся, пожалуйста.       — Все мои друзья сейчас в гостиной башни ждут, пока я разрежу свой именинный пирог, Барнс, — цедит сквозь зубы Пенни. — А вот где тебя черти носят, мне не известно.       Он снова вздыхает. Молчит несколько секунд, затем произносит тихо:       — Послушай, Пенни. Как я и сказал, я все еще твой друг. Но просто я думаю, что мне лучше держаться подальше, — брови Пенни от этих слов ползут на лоб.       — Когда это ты успел принять такое умное решение? — саркастично перебивает его Паркер. Она ждет, что Джеймс сейчас возмутится, или ответит что-нибудь на ее колкость, но он произносит абсолютно серьезно:       — Когда нашел в архивах ЩИТа отчеты Колсона о расследовании гибели твоих родителей.       Пенни опускается на край кровати, нервно кусая губы. С минуту они оба молчат. Джеймс ждет ее реакции, а Пенни пытается придумать, как убедить парня в том, что его решение — херня полная.       — Джеймс, — осторожно начинает она. — Я давно знаю об этом. Лэнс проболтался случайно. В тот день, когда он привез новый джет на базу, помнишь? — Барнс молчит, внимательно слушая, что девушка скажет дальше. — Я потом полезла в архивы и нашла отчеты Колсона.       — Почему мне не сказала? — больше очередной паузы спрашивает сухо парень.       — Потому что подумала, что это для тебя будет слишком, — честно признается Пенни. — Бак. Это в прошлом, и это больше не имеет никакого значения, понимаешь? Ты был не в себе, и мы оба знаем, что если бы тогда ты мог мыслить трезво, то не сделал бы ничего подобного. И это все, что я хочу знать о тебе. Все остальное не важно. Я давно простила тебя, — заканчивает паучиха. Барнс молчит, размышляя над ее словами, затем произносит на выдохе:       — Хорошо. Я заеду вечером. Хочешь, съездим на рыбацкий пирс?..       В заботах лето незаметно заканчивается. Жара, от которой изнывал мегаполис, постепенно спадает, но солнце все еще греет, обещая долгую и теплую осень. Летом Пенни почти не виделась с Гвен — та была занята на съемках фильма. Вернувшись после трех лет отсутствия, блондинка бросила учебу в университете, решив, что если она не сделает этого сама, то снова случится какое-нибудь дерьмо, которое помешает ей получить диплом. Освободившееся время она посвятила работе над воплощением своей мечты. Все и впрямь случилось, как в кино: она получила эпизодическую роль, на нее обратил внимание известный режиссер и пригласил в качестве главной актрисы в свой новый проект. В середине сентября съемки завершились, и у Гвен освободилось больше времени.       Как и мечтали, они отправились в небольшое путешествие на автомобилях — поехали в национальный парк в Теннесси. Гвен с Тэеном, Гарри с Ханной и Баксом и Пенни. С Тони.       Это была потрясающая неделя, проведенная в дороге. Рука Пенни, которая все еще восстанавливалась, слегка протестовала против такого активного отдыха, но великолепные пейзажи, близкие люди рядом и ощущение свободы с лихвой компенсировали неудобства от больной руки. Пенни чувствовала себя такой счастливой, что захлебывалась от этого счастья. В ней было так много силы, спокойствия, благодарности и любви, что хватило бы, наверное, на целый свет.       В сентябре Наташа и Стив сняли квартиру в Манхэттене, неподалеку от того места, где жили Питер с Джессикой и дочерью, и всего в нескольких кварталах от башни Старка. Гвен, вернувшись со съемок, окончательно перебралась к Тэену. Эдди и Джеймс снимают квартиры в одном доме, и Альпин наконец возвращается к своему спасителю и самому любимому хозяину. С началом осени Мэй и Уэйд расписались, за что получили хорошую взбучку от своей — теперь уже общей — подопечной. Не за то, что расписались, а за то, что сделали это втихушку. Теперь молодожены были вплотную заняты ремонтом в квартире в Куинсе. Паучиха все еще пыталась привыкнуть к тому, что Уэйд теперь был ее официальным опекуном, но никаких негативных чувств это изменение у нее не вызывало. Пенни плакала от радости, когда увидела документы, подтверждающие опекунство, и разнылась еще сильнее, когда заметила, что Уэйд и сам рыдает. Она уже давно была совершеннолетней, и следовательно, он вовсе не обязан был делать это, однако все же сделал, прекрасно понимая, насколько для них обоих это важно.       Спустя столько лет боли, потерь, после чувства брошенности, обиды, злости на то, как несправедливо с ней поступили, Пенни наконец обрела того, кого ей так сильно не хватало. Уэйд не заменит ей Ричарда или дядю Бэна, но это было и не нужно. Он был рядом. Ее лучший друг, родной человек, семья, которую она выбрала сама.       К октябрю рука Пенни зажила окончательно. На коже остались рубцы, похожие на мраморный узор, напоминающие не о боли и жестоком сражении, а о смелости и верном решении. Каждый раз глядя на свою левую руку, Паркер вспоминала о том, как по-настоящему взяла на себя ответственность и не прогадала.       К октябрю завершились масштабные переговоры, которые совет «МЕЧа и ЩИТа» вел с «Объединенной организацией населения Млечного Пути».       На площади перед Капитолием собралось бесчисленное количество людей и журналистов. Большинство из них стояли за ограждением, за порядком следили полицейские и военные, но многие сидели на стульях перед большой сценой. С трибуны говорила высокая инопланетянка, одетая в торжественную форму организации. Это была глава объединенной организации, звали ее Тея — красивое имя, знакомое слуху землян, вызывало доверие.       — Сегодня важнейший день в истории человечества, — торжественно вещала она. — Сегодня между жителями планеты Земля и остальными обитателями нашей общей галактики будет подписано соглашение о партнерстве, — толпа молчала, внимая словам Теи и глядя на ее руки: у нее было всего по три пальца на каждой. — Мы благодарны землянам за спасение от безумного титана Таноса и обязуемся впредь оказывать жителям Земли всестороннюю поддержку и помощь, а именно…       — Где Паркер? — спрашивает тихо капитан Роджерс, косясь на пустое место в стройном ряду членов совета «МЕЧа и ЩИТа». Джеймс, одетый в новенькую парадную форму лейтенанта армии США, шагнул чуть в сторону, пытаясь скрыть пробел, где должна была стоять Пенни.       — Я не знаю, — также шепотом отвечает ему Наташа.       — Наверное опять во что-то ввязалась по дороге, — предположил стоящий рядом с ними Эдди. — Дурная голова ногам покоя не дает.       Пока они ворчали, Тея закончила свою речь. На сцену поднялись директор Фьюри и президент штатов. Последний положил на стол документы о соглашении, и руководители организаций подписали его под громкие аплодисменты толпы. Покончив с этим, Ник занял место своей инопланетной коллеги за трибуной, проверил микрофон и заговорил:       — Я поздравляю все человечество. Это огромный шаг для нашего развития и безопасности, — произнес он. Фьюри покосился на вытянувшихся по струнке членов совета, среди которых все еще кое-кого не хватало, и прокашлялся, пытаясь придумать, как потянуть время. — И он был бы невозможен, если бы наши герои не проявили все свое мужество и… эм… сплоченность, и…       — Что он несет? — скривился Ракета, сидящий на месте для почетных гостей вместе с остальными Стражами Галактики, среди которых были Небула и Гамора из прошлого, оставшаяся в этом времени. Отношения двух сестер, приемных дочерей Таноса, постепенно улучшались после того, как Небула своими руками убила свою версию из прошлого, помогавшую отцу, и сестры присоединились к битве против титана, развернувшейся на руинах базы Мстителей. С ними «МЕЧ и ЩИТ» тоже тесно сотрудничали, как и с Лэнгом и его невестой — Хоуп.       — Он время тянет, — пояснил Скотт. — Пенни опаздывает, — он кивнул на пустое место между лейтенантом Барнсом и Уилсоном.       — Вам слово, госпожа Тея, — сдался Фьюри. Инопланетянка склонила голову в знак уважения, и они снова поменялись местами. Церемония как-то неловко затягивалась.       — В этот торжественный момент «Объединенная организация населения Млечного Пути» хочет выразить особую благодарность героям, спасшим галактику и наградить их знаками отличия. С вашего позволения, господин Фьюри, господин президент, я хотела бы первой пригласить сюда госпожу Паркер.       Зрители зааплодировали оглушительно громко, но ничего не происходило, и аплодисменты постепенно стихли. Люди растерянно оглядывались по сторонам, гадая, куда делась Девушка-Паук. Тея несколько раз моргнула своими четырьмя глазами, и обернулась на остальных членов совета в поисках Пенни.       — Прошу прощения, где госпожа Паркер? — поинтересовалась она.       В тишине, опустившейся на площадь, раздался рев мотора. Тони опустил голову, закрывая лицо ладонью, чтобы спрятать улыбку, а Уэйд закатил глаза.       Рев мотоцикла становился все громче, пока наконец на площадь не свернул розовый байк, на котором сидела Пенни, одетая в свой красно-синий спандекс. Она резко затормозила, слезла со своего железного коня и неловко перелезла через ограждение, пробираясь к сцене в полнейшей тишине и на бегу стягивая маску с головы. Беатрис, сидящая на руках у отца, радостно захлопала в ладоши при виде своей старшей подруги, и к ней присоединились остальные.       — Полагаю, вы задержались по уважительной причине, госпожа Паркер, — произнесла Тея, доставая из специальной коробочки жетон, сделанный из особого сплава металлов, по одному уникальному с каждой обитаемой планеты галактики. Символ единства и разнообразия жизни. — Вы ставите долг превыше всего, и это заслуживает уважения. Позвольте поблагодарить вас от лица всей галактики.       Пенни расправила плечи, дожидаясь, пока глава галактического объединения прицепит жетон к ее костюму. Это было той еще задачей, учитывая, как часто и высоко вздымалась грудь паучихи, которая никак не могла отдышаться. Когда с этим все же было покончено, Паркер и Тея низко поклонились друг другу, и девушка торопливо втиснулась в строй.       — Где ты, мать твою, была? — зашипел на нее Уилсон.       — Госпожа Тея же сказала — долг превыше всего, — в тон ему шикнула на него Пенни. Уэйд сощурился и покачал головой.       — У тебя кошачья шерсть на костюме, ты кота с дерева снимала, да? — догадался наемник. Пенни повернулась к нему и лучезарно улыбнулась. — И опять без шлема! Куда твой Дровосек смотрит только? — возмутился шепотом Уэйд, легонько толкая ее локтем в бок. Пенни закусила губу, сдерживая смех.       Над Вашингтоном светило ярко солнце, в голубом небе медленно плыли облака. Приближения зимы совсем не чувствовалось: пахло землей и теплом. Город был прекрасен, одетый в краски чудесной осени, самой прекрасной, какой не было уже несколько лет.       По жилым этажам башни разносилась жуткая какофония звуков, которые одна хрупкая девушка выжимала из внушительных размеров ударной установки. Пенни нещадно колотила по тарелкам и барабанам, искренне надеясь, что у нее получается не так уж плохо. Во всяком случае, это было хорошей физической нагрузкой: футболка прилипла к спине, а по лицу катились крупные капли пота. Увлеченная своим занятием, Пенни не заметила, как в дверях появился Тони.       Мужчина облокотился плечом о косяк, наблюдая за потугами паучихи. Он скрестил руки на груди, глядя на нее с такой любовью и обожанием, что становилось ясно: его нисколько не беспокоили эти адские звуки, если они делали ее счастливой хотя бы немного. Пенни заметила Тони краем глаза и вздрогнула от неожиданности, выпустив барабанные палочки из рук. Те с тихим звуком упали на ковер.       — Ты… ты чего? Давно тут стоишь? — пробормотала девушка, поднимая свой инструмент. Старк пожал плечами, улыбаясь. Оттолкнулся от косяка и подошел поближе, не сводя взгляда с Пенни.       — Не слишком, не волнуйся. Прости, что побеспокоил. Хотел посмотреть на тебя одним глазком, когда ты чем-то настолько увлечена.       Он обошел установку и присел на корточки перед паучихой, беря ее руки в свои и заглядывая девушке в глаза. Пенни тяжело дышала после своей энергичной игры, но не могла заставить себя испортить момент, чтобы пойти умыться и попить воды. Она смотрела в глаза, любимые ею больше всего на свете, и плескалась в той теплоте и нежности, которую они излучали. Руки Тони оставались такими же теплыми. Голос — таким же бархатистым. Смех — мягким и раскатистым.       Пенни боялась, что ничего не выйдет.       Когда она очнулась в башне после битвы с Таносом, с горечью подумала, что скорее всего, ей вскоре придется покинуть это место. Но она осталась.       Девушка не хотела тешить себя иллюзиями и надеждами. Прекрасно понимала, что три года, пока он был мертв, а она училась как-то жить одна, не могли пройти бесследно. Она изменилась, повзрослела, и стоило быть готовой к тому, что эту новую Пенни Паркер Тони принять не сможет. Или что вдруг окажется, что ее чувства все же перегорели, или изначально не были достаточно прочными…       Но она боялась зря. Все становилось только лучше с каждым днем. С каждым часом, проведенным вместе, что-то важное между ними росло и крепло. Они не могли расстаться, и единственное усилие, которое им пришлось совершать — давать друг другу хоть немного личного пространства. Они говорили часами напролет. Работали вместе в мастерской, ездили на миссии, в штаб «ЩИТа и МЕЧа», в гости к друзьям. Теперь они не были наставником и подопечной, а оба являлись полноправными членами совета, пожалуй, самой важной на сегодняшний день организации на планете. Организация росла и крепла: в других странах открывались свои филиалы, и в этом, в том числе, была огромная заслуга Пенни и Тони.       И кажется, после всего, что она сделала, Старк больше не видел в Пенни маленькую девочку, нуждающуюся в том, чтобы защищать ее от всего на свете, в том числе и от самого себя. Теперь он знал, что она сама может защитить от всего на свете его, смотрел на нее как-то иначе, и Пенни в каждом его жесте, в каждом слове, в каждом поцелуе и в каждой улыбке видела безграничное уважение и принятие. Они ни разу не поругались за прошедшие месяцы. Любой конфликт интересов решался быстро, хоть никто и не собирался уступать — они просто находили компромисс, чтобы в итоге довольны были оба.       Разумеется, Пенни волновалась о том, что так не будет всегда. Но теперь она знала, что сама ответственна за свою жизнь и за свое счастье, и была готова бороться до последнего за то, чтобы в их доме всегда было взаимопонимание, взрощенное на глубокой любви, которая сумела изгнать страх из их сердец. Важно было и то, что Тони тоже старался. Чего стоили только его регулярные визиты к психотерапевту — огромный шаг навстречу их здоровым отношениям.       — Кстати, — вдруг вспомнил Тони. — Звонили из офиса президента. Они хотят создать музей, ну, чтобы сохранить историю… Спрашивали, не можем ли мы передать им твой костюм Железного Паука. Я сказал, что об этом нужно говорить с тобой.       — Звучит неплохо, — пожала плечами Пенни. Старк опустил глаза и как-то поник. — Что такое?       — Ты точно не хочешь, чтобы я его восстановил?       Пенни вздохнула, поджимая губы. Этот разговор Тони заводил уже не в первый раз, и каждый раз паучиха отвечала отказом. Костюм валялся в мастерской и больше напоминал груду металлолома. Надевать его снова не хотелось, и идея передать его музею казалась весьма привлекательной.       — Тони, послушай, — начала девушка, касаясь ладонью щеки Старка и заставляя его снова посмотреть на нее. — У меня слов не хватит, чтобы рассказать тебе, как сильно я благодарна за то, что ты его сделал. Он спас меня, когда мы полетели на Титан, и если бы не он, я не смогла бы использовать камни. Но… я не знаю, как объяснить, — стушевалась она, путаясь в собственных мыслях и чувствах. — Я просто хочу оставаться Девушкой-Пауком, а не Железным Пауком, понимаешь? Железный костюм свое отвоевал. Давай просто отпустим его, — просит Пенни, глядя мужчине в глаза.       Тони размышляет с минуту, затем все же согласно кивает.       — Хорошо, сделаем, как ты хочешь, милая, — он тянется, чтобы поцеловать ее в уголок губ, и после шутливо щелкает Пенни по носу. — Но тогда ты примешь от меня кое-что другое.       — Ладно, — легко соглашается паучиха.       — Идем в мастерскую.       Он выпрямляется и подает ей руку, помогая встать с невысокого стула. Пенни охотно переплетает свои пальцы с пальцами Тони в замок и крепко сжимает, пока они спускаются в мастерскую. Там, как обычно, кавардак, но никто из них не обращает на это внимания.       — Закрой глаза, — просит Тони, и Пенни подчиняется. Он отпускает ее руку и ищет что-то, создавая жуткий грохот. — Не открывай, пока я не скажу, ясно?       Если бы не опущенные веки, Старк бы увидел, как далеко его возлюбленная закатила свои глаза. Пенни терпеливо ждет, пока мужчина не касается осторожно ее плеча, и лишь потом открывает глаза, уставившись на… мотоциклетный шлем.       Шлем небольшой и довольно аккуратный, как раз подходящий ее байку, который девушка снова оседлала, едва рука восстановилась. Теперь Пенни не боялась большого трафика на дорогах своего любимого города, и со скрипом соглашалась на поездки на автомобиле, все чаще отдавая предпочтение железному коню. Пенни глупо моргает, рассматривая шлем, пока Тони взволнованно смотрит на нее, ожидая реакции.       — Эм… круто, — выдавливает из себя Паркер без особого энтузиазма.       — Примерь, — требует Тони, настойчивее протягивая шлем девушке. Она берет его в руки и надевает на голову, не застегивая крепления. Внезапно в ушах раздается знакомый голос Карен:       — Требуется пароль для авторизации.       — Это Карен? Ты засунул в шлем Карен? — недоумевает паучиха.       — Да, разве не удобно? Сможешь отвечать на звонки, пока находишься за рулем, следить за ситуацией на дороге, да и вообще, — бормочет Тони, не понимая, нравится девушке подарок или нет. — И Уэйд ворчать не будет.       — Так это он тебя заставил? — догадывается Пенни. Старк неопределенно пожимает плечами. — Боже, ладно, хорошо. Я буду его носить. Зачем пароль для авторизации? Пенни Паркер, — поворчав, называет она код доступа, который сама поставила на свой костюм паука.       — Пароль неверный, — отзывается ИИ. Пенни хмурится, глядя на Тони, который делает вид, что пол безумно интересный и заслуживает его внимания гораздо больше, чем любимая девушка. Пенни недоуменно смотрит на него, понимая, что Тони… нервничает. С чего бы?       — В смысле пароль неверный? — она и сама начинает нервничать и заодно — раздражаться. — Пенни Паркер, — настойчивее повторяет девушка. Карен упрямо твердит, что пароль не верный. — Тони, что за ерунда?       — Ты фамилию другую попробуй, — небрежно отзывается Старк, совсем отворачиваясь и отходя к столу, словно у него срочно появилось какое-то неотложное дело.       — Пенни… — девушка спотыкается. — Пенни Старк.       Пара слов удивительно легко слетают с языка. Звучат непривычно и странно, но что-то в этом есть. На защитном стекле зажигается знакомый голубоватый интерфейс, и Карен дружелюбно приветствует свою хозяйку.       У Пенни кружится голова, и на мгновение ей кажется, что она сейчас хлопнется в обморок. Паучиха сжимает шлем руками, как будто это может помочь ей сохранить самообладание.       — Тони, — цедит она сквозь зубы. — И что это значит?       — Только не злись, — вместо ответа умоляет Старк, прячась от девушки за столом, как будто тот может его спасти от ее гнева. — Я просто хотел сделать это как-нибудь оригинально, но ты не волнуйся, тебе вовсе не обязательно менять фамилию, если ты этого не хочешь.       — Сделать что? — задушено уточняет Пенни.       — Сделать тебе предложение! — сдается мужчина. В мастерской повисает неловкая тишина.       — Ты… ты что хочешь сделать? — спрашивает девушка, когда к ней снова возвращается дар речи. — Какое еще предложение?       Тони обходит стол, останавливаясь напротив Пенни, в шаге от нее. Он выглядит растерянным и виноватым. Уголки губ опущены вниз. Он нервно заламывает пальцы, не зная, уместно ли было бы сейчас прикоснуться к девушке, или лучше ему вообще свалить из башни подальше на время, пока она не остынет.       — Предложение стать моей женой, — собравшись с силами, все-таки произносит он это вслух, и Пенни продолжает глупо моргать, глядя на него. — Потому что ты мой лучший друг, ты женщина, которую я люблю, и я не могу позволить себе упустить шанс быть с тобой рядом всю жизнь. — Девушка молчит, пораженная этим внезапным признанием. — Ладно, прости, забудь, окей? Отложим это пока, — не дождавшись какой-либо реакции, Тони вздыхает и тянется к шлему, чтобы снять его с головы паучихи. — Не будем торопить события.       — Ты совсем идиот?! — вспыхивает Пенни, делая шаг вперед и обхватывая ладонями лицо Старка. Их губы сталкиваются в быстром, поверхностном поцелуе, во время которого паучиха пыхтит от раздражения и других противоречивых эмоций, а Тони никак не может взять себя в руки и перестать задыхаться от счастья. В груди у Пенни расцветают фейерверки.       Она вновь думает о камнях. О несметных сокровищах, которые вовсе не исключают того, что у героя есть шанс обрести любовь всей своей жизни. И Пенни повезло больше всех.       — Так ты согласна? — отстранившись, уточняет все же Тони, хмурясь и недоверчиво глядя на девушку, словно не может поверить в то, что они на самом деле собираются пожениться.       — Конечно, — шепчет Пенни, снова целуя его. — Конечно я согласна, — повторяет она между быстрыми поцелуями. Глаза начинает щипать, но Паркер не собирается сдерживать слезы. Это слезы абсолютного, чистого и неподдельного счастья.       — У вас одно голосовое сообщение от Дровосека.       — Включай, Карен, — разрешает Пенни, сворачивая к башне. Она сегодня весь день на ногах, вернее, на колесах: утром едва не опоздала на собрание в штабе «МЕЧа и ЩИТа», потом обедала с Гарри в ресторанчике возле «Оскорпа», ездила по делам совета по всему городу с Джеймсом и Эдди, а потом еще и помогала Уэйду с Мэй поднять на этаж кухонный гарнитур. Девушка нервно сверяется со временем: нужно поспешить. Ей еще предстояло привести себя в порядок, чтобы успеть на важное мероприятие.       — Привет, милая, это твой любимый миллиардер, — раздается в динамике у самого уха бархатистый голос Тони. — Я тут совершенно случайно раздобыл два пригласительных на премьерный показ одного потрясающего фильма, — едва ли не мурлычет он. Пенни закатывает глаза, помня о том, что пригласительные прислал менеджер Гвен по ее же просьбе, но усмехается, решив, что стоит иногда позволять Старку покрасоваться. Это часть его натуры, одна из многих граней его характера, а Пенни любила каждую. — Говорят, актриса главной женской роли — будущая звезда Голливуда, думаю, она захочет сказать тебе пару слов, дорогая. Так что поспеши домой. Люблю тебя.       Сообщение на этом заканчивается. Пенни видит вдалеке башню «Старк Индастрис» и жмет на газ, лавируя между автомобилей, стоящих в вечерней пробке. Начинает моросить мелкий дождь. Скоро придется слезть с байка — похолодает, наверняка пойдет снег, особо не наездеешься. Осень и без того затянулась, и Пенни была уверена, что зима будет снежной и морозной. Хорошо бы такой же сказочной, как три года назад.       Паучиха улыбается своим воспоминаниям о зиме, проведенной в бруклинской квартире. Теперь у нее новый дом.       Она заезжает на подземную парковку башни, останавливается, снимает шлем, торопливо идет к лифту. Пока кабина быстро поднимается наверх, поправляет растрепанные волосы, глядя в зеркальные двери. Наконец лифт останавливается с тихим звоном, и Пенни выходит в коридор жилого этажа башни.       — Пятница, где Тони?       — Мистер Старк в спальне.       Пенни резко дергает дверь и ураганом врывается в комнату. Осматривается. Тони нигде нет. Девушка проходит внутрь и заглядывает в гардеробную.       Тони задумчиво перебирает свою коллекцию часов, решая, какие из них лучше подойдут для вечера. На нем неброский, но элегантный черный костюм и рубашка в тон, небрежно расстегнутая на пару пуговиц.       — Мы уже почти опаздываем, — сообщает он, отвлекаясь от своего занятия, чтобы поцеловать свою невесту. Пенни позволяет себе притормозить на мгновение и ответить на поцелуй, а затем направляется к своей стороне шкафов. — Ты голодная?       — Уэйд с Мэй накормили меня, — отзывается девушка, доставая ярко-синее платье. Тони, заметив ее выбор, усмехается и достает из ящика синий платок. Сворачивает его и кладет в нагрудный карман пиджака. Паучиха торопливо переодевается, натягивает тонкие чулки, влезает в черные лодочки и только после этого задирает подол, чтобы пристегнуть резинку чулок к поясу. Старк усмехается. Подходит к девушке, присаживается на одно колено и кладет руку на ее бедро, молча приказывая прекратить дергаться. Всего несколько уверенных и простых движений, и чулки больше никуда не денутся. Тони улыбается, щелкнув тонкой резинкой так, чтобы на белой коже остался розовый след. Пенни возмущенно пищит, оглядываясь на мужчину через плечо.       Он поднимается на ноги и целует ее в висок. Пенни только хмыкает, возвращаясь к своим сборам: спешно собирает волосы в пучок и красит ресницы. Этого достаточно. Главная звезда сегодняшнего вечера не она, и Пенни не хотела бы даже пытаться затмить Гвен в такой важный момент.       — Выглядишь потрясающе, — улыбается Тони.       Перед выходом они используют один парфюм на двоих. Тони выбирает черную ауди, и Пенни совсем не возражает. Вскоре они уже едут на премьеру фильма, успевая как раз вовремя.       На улицы опускается холодный ноябрьский вечер. Дождь усиливается, и Пенни даже кажется, что в темноте проносятся мелкие снежинки. В салоне автомобиля тепло, пахнет кожей и ароматизатором с хвоей, напоминающем Пенни о Форксе. Свадьба будет в середине мая, а после — они уже твердо решили — вырвутся на недельку в Форкс. Будет тепло, в лесу все будет цвести и благоухать, и может быть, им посчастливится еще раз повстречать благородного оленя.       У кинотеатра полно журналистов, и Пенни почему-то начинает нервничать. В вестибюле, где актеры и вся съемочная группа позируют для репортеров, она замечает Гвен. Та выглядит просто потрясающе в легком платье, напоминающем морскую пену, с уложенными в аккуратные локоны волосами. Рядом с ней Тэен, и вместе они словно только что сошедшие со страниц глянцевых журналов звезды. Увидев подругу, Гвен тут же забывает обо всех своих обязанностях. Извинившись перед журналистами и коллегами, она пересекает холл и заключает Пенни в объятия.       — Я так рада, что вы смогли приехать, — взволнованно говорит она.       — Как мы могли пропустить такое? — улыбается Паркер ободряюще. — Ты выглядишь как кинозвезда. Ой, погоди. Ты и есть кинозвезда.       Гвен смеется радостно.       Вскоре все занимают места в кинозале, с небольшими комментариями выступает режиссер кинокартины, а затем начинается сам фильм. Пенни на протяжении двух часов не может отвести глаз от экрана, совершенно завороженная актерской игрой своей подруги. В какой-то момент она даже забывает о том, что знает эту девушку, настолько глубоко Гвен погружается в свою роль. Пока по экрану скользят титры, зрители громко аплодируют. Аплодисменты не стихают около двадцати минут или получаса, не меньше. Гвен кланяется, и в глазах у нее стоят слезы.       После премьеры они едут в клуб Тэена, который почти весь заполняется друзьями Гвен. Пенни и Тони сидят за столиком во втором ряду, между Гарри с Ханной и Джессикой и Питером. Сама Гвен сидит на ступеньках сцены, наблюдая за тем, как Тэен играет на фортепиано, и эта прекрасная музыка, наполненная бесконечной любовью, благодарностью и счастьем, звучит только для нее. Глаза блондинки сияют, и она снова плачет. Пенни наблюдает за тем, как пальцы Тэена скользят по клавишам, даря гостям клуба пронзительную исповедь о преодолении и борьбе, и снова думает о том, что заполучила все сокровища мира.       Ладонь Тони лежит на ее бедре, чуть выше колена, а ее плечо касается его плеча — они сидят близко-близко. Тэен начинает петь.       — Дорогая, любимая вселенная, возьмешь ли ты меня с собой? В место, о котором я не могу и мечтать, — его голос льется в воздухе, глубокий, нежный, рассказывающий историю, которая известна всем, и которая по-своему отзывается в каждом сердце. Пенни накрывает ладонь Тони своей рукой, и замечает, как в полумраке клуба поблескивают пара колец на мраморной коже. Тонкое, с дорожкой драгоценных камней, которое можно купить лишь раз. И еще одно: с единственным камнем, сверкающим особенно ярко.       В этот вечер Тэен делает Гвен предложение прямо на сцене клуба.       Наступает зима.       Волшебная, как Пенни и загадывала.       Такая, как три года назад. Сказочная. Нью-Йорк заваливает сугробами, снегопад почти не прекращается, и пока городские службы работают в усиленном режиме, сражаясь со снегом, жители любуются прекрасным, нарядным городом. Пенни особо любоваться красотами некогда: днем она занимается подготовкой своей свадьбы, а вечером — патрулированиями. Они опять слушают полицейскую волну, сидя в стареньком мини купере, и Уэйд обязательно притаскивает мексиканскую еду, только уже не из ближайшей забегаловки, а приготовленную дома.       Рождество отмечают у Хэппи и Пеппер дома. Барнс дарит Пенни фотоальбом, а Наташа со Стивом — новый фен, поскольку расставаться со своими отросшими волосами паучиха не спешит. Эдди снова напивается первым и поет в караоке, но на сей раз к нему присоединяются все остальные. У Гвен на пальце появляется тонкое золотое кольцо: они с Тэеном расписались перед праздниками. Торжество планировали на середину лета — до этого времени у блондинки довольно плотный съемочный график, и она хотела сыграть свадьбу после Пенни. После того, как первый ее фильм собрал огромную кассу и имел успех у критиков и зрителей, которые особенно отмечали игру начинающей актрисы, ее завалили предложениями. И все было хорошо.       Зимой все много работают. У «МЕЧа и ЩИТа» полно дел, пока мир пытается оправиться от потрясений и жить дальше. Пенни с Тони почти все время заняты, и в конце февраля впервые посещают штаб-квартиру «Объединенной организации населения Млечного Пути» в компании Ракеты, Питера Квилла и Гаморы. И это определенно одно из самых ярких впечатлений для Пенни за весь год.       Так в заботах, незаметно, день за днем, зиму сменяет весна. Тони с Пенни ездят смотреть места для церемонии, выбирая лучшее. Подготовка к свадьбе занимает все больше времени, вытесняя из плотного графика работу. Каждый день приходится делать выбор между салфетками двух похожих оттенков, почти одинаковыми вкусами торта и приглашениями, которые отличаются только плотностью бумаги. Но эти усилия стоят результата. Старк и Паркер не собираются играть свадьбу когда-либо еще, а значит, самый важный день в их жизнях должен быть идеальным, таким, каким они хотят его видеть.       Выбирать свадебное платье идут чисто женской компанией: Гвен, Наташа, Джессика и Пеппер. И когда Пенни выходит показаться в первом платье, Гвен начинает рыдать. Джессика закатывает глаза, тут же сообщая, что платье просто кошмарное и делает Пенни похожей на пирожное, и Пеппер смеется тихо, прикрывая губы ладонью. В итоге паучихе приходится перемерить почти весь ассортимент самого большого в Нью-Йорке свадебного салона, прежде чем они, наконец, находят то самое платье.       С рассадкой гостей помогают разобраться Гвен и Наташа.       — Ракету за столик подальше, он будет чавкать, как свинья, — перекладывает на полу гостиной в башне карточки с именами шпионка. — Тора можно посадить с ним, он тоже манерами не отличается.       — Стражей надо рассадить, — хмурится Пенни. — Иначе они вместе быстро напьются и превратят свадьбу черт знает во что. Давайте с Квиллом и Гаморой посадим Максимоффа и Джесс.       — Жестоко это как-то, вам не кажется? — приподнимает вопросительно брови Гвен. — Я имею в виду, по отношению к Квиллу и Гаморе.       Наташа и Пенни смеются.       — Кстати, — вспоминает блондинка. — Вы уже определились с программой?       — Типа того, — пожимает плечами Пенни, оценивающе осматривая рассадку и прикидывая, как это будет выглядеть в месте, выбранном для торжества. — С тебя, кстати, речь.       Гвен поджимает губы, посерьезнев, и кивает согласно, осознавая, какая ответственность на нее возлагается. Их прерывает какой-то шум, доносящийся из коридора, и девушки оборачиваются. Тони пихает Джеймса в сторону мастерской и улыбается Пенни, которая недоуменно смотрит на эту картину.       — Не отвлекайтесь, девочки, — улыбается Старк. — Надо подлатать кое-кого, мы вам не помешаем.       С этими словами он вместе с Джеймсом скрывается на лестнице, ведущей в мастерскую. Гвен, Пенни и Наташа переглядываются, и шпионка наклоняется к ним поближе, понижая голос:       — Эти двое давно… так? — подозрительно щурится она. Паркер пожимает плечами, все еще слегка удивленная внезапному появлению Джеймса в башне, да еще и в компании Тони. Или это появление вовсе не первое, просто она что-то упустила?..       — Лишь бы не грызлись, — замечает Гвен. Пенни и Наташа согласно кивают. — Что-то у меня аж в горле пересохло, — улыбается она, поднимаясь с пола. — Хотите сок?       — Да, пожалуйста, — кивает ей Наташа. Блондинка уходит на кухню, и через пару секунд начинает шуметь соковыжималка. Романофф возвращается к рассадке, задумчиво перебирая карточки с именами.       — Нат, — зовет ее тихо Пенни. Шпионка поднимает на нее глаза, вопросительно вскидывая брови. — Все в порядке? Ты какая-то поникшая. У вас со Стивом все хорошо?       — Да, порядок, не беспокойся, — натянуто улыбается женщина, ковыряя ногтем карточку со своим именем. Пенни продолжает на нее внимательно смотреть, прекрасно видя, что что-то тревожит Наташу. Спустя полминуты та все же сдается: — Да просто… мы думаем о том, чтобы усыновить ребенка, — произносит она шепотом, словно боится озвучивать эту мысль.       Пенни пораженно смотрит на подругу, прижав ко рту ладонь, чтобы не завопить.       — Это же здорово! — шепчет она, кое-как сумев взять себя в руки. Наташа пожимает плечами:       — Это серьезный шаг. Я все думаю, справимся ли мы.       — Боже, конечно же справитесь, — Пенни хватает шпионку за руки, глядя на нее с восторгом. Сердце пускается в пляс. — Это такая потрясающая новость, что вы решились на подобное. Наташа, вы будете замечательными родителями, я уверена! — горячо шепчет Пенни, стремясь вселить в Романофф уверенность. Уголки губ Наташи вздрагивают, и она улыбается осторожно:       — Ты правда так думаешь?       — Разумеется. Разве может быть иначе?       — Спасибо, — выдыхает шпионка. Наташа сама тянется навстречу, чтобы обнять Пенни, и та охотно отвечает, заключая женщину в кольцо своих рук. Паркер не может сдержать счастливой улыбки, когда думает о том, что Наташа, наконец, создаст собственную семью, что у нее будет ребенок, о котором она так давно мечтала. Ее сердце вновь наполняется бесконечной благодарностью и гордостью. Все было не зря.       Пенни заходит в гостиную их с Мэй квартирки в Куинсе, снимая наушники и рюкзак. Она весь день проторчала в библиотеке: поступила в МИТ, это вам не шутки. Ударить в грязь лицом на первых же занятиях, которые уже вот-вот начнутся, девушка не собиралась.       — Привет Мэй, — небрежно бросает Пенни, направляясь в свою комнату. — Я дома. Перед домом такая крутая тачка, — Паркер проходит мимо гостиной, как вдруг боковым зрением замечает, что у них, похоже, гости: на диване рядом с тетей сидит еще один человек. Пенни останавливается, поворачиваясь к дивану, и замирает, уставившись на Тони Старка.       — О, мисс Паркер.       — Что? — теряется девушка. — Что вы здесь?.. В смысле, здравствуйте, я Пенни.       — Тони, — поджимает губы Старк. — Заехал познакомиться. Ты получила мой эмейл? — он сверлит Пенни взглядом, словно они в каком-то сговоре, только вот она впервые видит его и никаких писем на электронную почту не получала. — Да? — настойчиво повторяет мужчина. Пенни мнется, скрещивая руки на груди в попытке защититься.       — Эм… да, — неуверенно соглашается она.       — И не сказала мне ни слова ни про конференцию, ни про стажировку! — возмущается Мэй. Пенни недоуменно моргает, напряженно пытаясь вспомнить. Ни на какую конференцию она не собиралась.       — Ага, конференция, — тупо повторяет за тетей Пенни.       — Да, научная конференция в Берлине, — приходит на помощь Старк. — Ты подавала заявку, я одобрил, поедешь со мной как стажер «Старк Индастрис». Будем двигать прогресс.       Пенни переводит взгляд с мужчины на тетю, уже совсем ничего не понимая. Она совершенно точно помнит, что не подавала никаких заявок ни на стажировку, ни на конференцию, и разумного объяснения появлению гения и миллиардера в их с Мэй гостиной просто нет. Однако вот он, слегка потрепанный, с фингалом под глазом, хитро улыбается тетушке.       — Почему не предупредила? — возмущается Мэй. — У тебя есть секреты от меня, детка? И много?       — Просто хотела сделать сюрприз, — торопливо врет Пенни, чувствуя, как краснеют у нее уши от такой откровенной лжи, и быстро переводит взгляд на Старка. — Кстати, а на что я подавала?       — Вот это мы и обсудим, — он подмигивает ей, или у нее воображение разыгралось? Мужчина заставляет себя оторвать взгляд от Пенни и посмотреть на ее милую тетушку: — Вы просто потрясающая, Мэй, и ваш финиковый кекс — это сказка, — он произносит эти комплименты легко, словно подобные слова не имеют для него совсем никакого значения, и его глаза светятся как-то странно. Да он просто какой-то хитрый лис! — Мы пять минут поболтаем?       — Конечно, — слишком быстро соглашается Мэй, и Старк поднимается с дивана. Пенни приходится проводить его в свою комнату, и, едва за ними закрывается дверь, мужчина выплевывает кекс в мусорное ведро.       — Терпеть не могу финики, а так — съедобно, — комментирует он свое поведение. Пенни кривится. Мужчина осматривается, чувствуя себя в чужой спальне вполне вольготно. Проводит кончиками пальцев по многочисленным корешкам книг, останавливается у стола и присвистывает, заметив компьютерную технику: — У, что это у нас тут? Винтаж! Блошиные рынки, комиссионки?       — Это со свалок, — нехотя признается Пенни.       — По бакам шаришься? — прищуривается мужчина, когда их взгляды снова пересекаются. У Пенни на затылке волосы шевелятся — чертово паучье чутье подает ей знаки. Девушка сжимает зубы, злясь на свою суть и на происходящее, и цедит:       — Я не подавала никаких заявок.       — Стоп стоп, я начну, — перебивает ее Старк, доставая из кармана телефон. У Пенни внутри все холодеет, а руки начинают мелко дрожать, когда мужчина показывает ей видео с камер наружного наблюдения, на котором она в нелепой самодельной маске скручивает угонщика автомобиля и затем скрывается, забравшись на крышу здания по стене. — Вопрос для разгона, чисто риторический. Это ты?       Пенни резко садится на кровати, тяжело дыша. В башке звенит, все тело покрывает холодный пот. Паучиха хватается рукой за грудь, пытаясь успокоить свое бешено колотящееся сердце. Это сон, просто дурацкий сон!       — Эй, милая, — слышит она родной голос. Теплые ладони Тони касаются ее лица, заставляя девушку посмотреть на него. — Плохой сон, да? Ничего, все хорошо, — он привлекает ее к себе и обнимает, успокаивающе поглаживая по спине. — Я здесь, все в порядке, я с тобой.       В коридоре раздается грохот, затем дверь в спальню открывается, и в комнату заезжает Дубина со стаканом воды, зажатом в клешне.       — Стакан прохладной воды поможет успокоиться, — комментирует происходящее Пятница, а затем словно вспоминает о своих прямых обязанностях и тараторит: — Сегодня пятница, семнадцатое мая. Температура воздуха в Манхэттене шестьдесят девять градусов по Фаренгейту. Мистер Старк и мисс Паркер, поздравляю с днем свадьбы!       Пенни чувствует, что ее начинает трясти еще сильнее.       — Что тебе приснилось? — спрашивает Тони, не догадываясь о причинах такого состояния своей невесты. Паркер отстраняется и шипит:       — Кошмар с твоим участием, — она скатывается с кровати, слегка дезориентированная, и забирает у Дубины стакан с водой, залпом осушая его. Становится легче, но ненамного. — Как ты приперся к нам с Мэй, чтобы утащить меня в Берлин!       Тони смеется с облегчением, поднимаясь с постели и снова загребая девушку в объятия. Она не сопротивляется, хотя ее все еще слегка потряхивает.       — Это предсвадебный мандраж, милая, — улыбается мужчина, целуя ее лицо: лоб, нос и щеки. Пенни морщится, пытаясь избежать влажных поцелуев с самого утра, но безуспешно. Наблюдая за ее попытками вырваться, Тони только еще сильнее веселится. Что ж, похоже, у них обоих небольшая истерика. — Что хочешь на завтрак? — немного успокоившись, спрашивает Тони. Он отстраняется, но все еще обнимает девушку. Пенни пожимает плечами. Привычный аппетит куда-то исчез, ее слегка тошнит от волнения и похоже, ей сейчас ничего, кроме кофе, в рот не влезет.       Они торопливо завтракают на кухне, подгоняемые Пеппер, которая врывается в башню вскоре после того, как будущие молодожены вылезают из ванной. Миссис Поттс неустанно напоминает им про тайминг, от которого они уже, по ее словам, отстают. Пенни так и не удается заставить себя съесть хоть что-нибудь. Собравшись, они выезжают из башни вчетвером. Хэппи за рулем, Пеппер на переднем сидении всю дорогу говорит со свадебным организатором. Пальцы Пенни и Тони переплетены в замок, и они держат друг друга так отчаянно, словно кто-то попытается помешать им пожениться и попытается разлучить. Чем ближе они подъезжают к месту проведения торжества, тем сильнее паучиха нервничает.       У входа в коттедж они с Тони расстаются, быстро поцеловавшись на прощание. Пеппер поторапливает девушку, когда они поднимаются на второй этаж. В коттедже и на территории перед ним суета: команда организаторов заканчивает последние приготовления, начинают съезжаться гости, чтобы немного отдохнуть перед церемонией и подготовиться к ней.       В комнате, где Пенни собирают, царит взволнованная суета. Мэй, Гвен, Наташа, Ханна и Джессика наперебой дают ей советы, но паучиха, если честно, не запоминает вообще ничего. Ее ноги слегка трясутся, а руки мерзнут, и она никак не может успокоиться и согреться. Она нервно кусает губы, пока визажист не начинает ворчать на нее, в третий раз обновив помаду. Наконец прическа и макияж готовы, а платье застегнуто. Мэй помогает закрепить на прическе племянницы кружевную фату, и Пенни наконец смотрит на себя в зеркало.       Она такая… взрослая.       Платье так подходит ей, так красиво подчеркивает хрупкую, но сильную фигуру. Оно сшито из атласа и кружева, и это сочетание словно создано для Пенни: оно одновременно не слишком строгое и не слишком милое, как раз такое, как и должно быть. И если за неделю до свадьбы Пенни переживала о своем выборе и сомневалась, то теперь все сомнения растворяются. Она выглядит прекрасно. Выглядит идеально. Лучше просто нельзя вообразить. По кружеву платья и фаты рассыпаны мелкие жемчужины, которые так красиво сочетаются с единственным скромным украшением на шее молодой невесты — изящным переплетением золотых нитей и жемчуга. Тем самым, подаренным Тони.       Пенни осторожно касается пальцами своего лица и колье, проводит самыми кончиками по ткани платья, чувствуя, какая она прохладная и легкая. Все это просто восхитительно.       — Ты такая красивая, — с трудом сдерживая слезы, произносит Мэй, осторожно положив ладони девушке на плечи. Пенни и сама изо всех сил старается не расплакаться. — Я так счастлива, что я рядом с тобой в этот важный день, — шепотом добавляет тетушка. Паучиха поворачивается к ней, благодарно улыбаясь. Она тоже счастлива, что Мэй в этот особенный день рядом. Она приложила ради этого столько усилий.       Паркер переводит взгляд с лица тети на Гвен, которая кусает губы, и в ее больших светлых глазах стоят слезы. Наташа приобнимает ее за плечи, хотя у самой тоже глаза на мокром месте.       — Я вас умоляю, не рыдайте раньше времени, — закатывает глаза Джессика. — Ее макияж слишком хорош, будет обидно, если все потечет еще до начала церемонии!       Мэй смеется, и напряжение немного спадает. В дверь стучатся, и девушки замолкают. С тихим скрипом дверь приоткрывается, и в образовавшуюся щель просовывает голову Гарри. Он быстро осматривается, останавливается на Пенни и широко улыбается:       — Выглядишь, как принцесса, сис. Внизу все готово, — добавляет он. Под его рукой в комнату пролезает взволнованная Беатрис, которая принимается вихрем носиться вокруг Пенни.       Гвен обнимает паучиху, прежде чем вместе с остальными покинуть комнату и оставить невесту одну. Когда они уходят, Пенни поворачивается к окну.       С утра небо было ясным — ни намека на плохую погоду, да и прогноз обещал только солнце. Но сейчас сизые тучи постепенно сгущаются над лесом, и Пенни хмурится: церемония планируется на улице, не хотелось бы, чтобы все испортил внезапный ливень. Паркер переводит взгляд вниз, но среди деревьев и цветов ничего не видно, кроме силуэтов гостей, которые занимают свои места. Пенни хмурится.       Пеппер говорила, что Пенни ведет себя даже слишком спокойно для невесты, ведь это совершенно нормально, если девушка за несколько часов до свадьбы начинает волноваться, сомневаться в своем выборе, паниковать и даже отказывается выходить замуж. Предсвадебный мандраж — обычное дело. Но паучиха только внешне изо всех сил старалась оставаться сдержанной, в то время как внутри в нее бурлил целый ураган чувств. Она думала о том, сколько всего им с Тони пришлось преодолеть ради того, чтобы этот день наступил. Размышляла о своем сне и о тех забытых чувствах, которые он пробудил в ней. В ту первую встречу она действительно была очень напугана. В ее размеренную, спокойную жизнь ворвался Железный Человек и перевернул все с ног на голову. Постепенно и неизбежно проник в ее душу и сердце, привязал к себе, причинял столько боли и радости. И те три года, которые она провела без него в отчаянных попытках забыть. Только вот забыть не получалось — невозможно.       Им потребовалось столько времени, чтобы научиться любить. Чтобы любовь не казалась чем-то неправильным, неуместным, глупым; не причиняла страданий, чтобы не отталкивать друг друга, а сражаться вместе, на одной стороне.       Их жизнь — бесконечное сражение. Одна битва стихает, но за ней вскоре следует другая. Это никогда не изменится, поскольку такова их судьба, и Пенни научилась эту судьбу принимать. Но кроме того, со временем она поняла, что не все зависит от случая, и что она сама вольна творить свое будущее, собирать постепенно свою мечту в реальности. Она прикладывала много усилий, чтобы все получилось, чтобы оказаться в конце концов в этом прекрасном моменте. И теперь Пенни была уверена — каким бы ни было ее будущее, Тони будет рядом. Никуда они друг друга больше не отпустят.       — Ты готова? — раздается за спиной родной голос. Пенни оборачивается и натыкается на Уэйда.       Наемник взволнован, кажется, не меньше ее. Он нервно поправляет свой пиджак, не сводя глаз с девушки, и Пенни неуверенно улыбается, кивая. В руках он сжимает небольшой букет белых лилий, который передает невесте. Она принимает букет и берет Уилсона за руку, и он помогает ей спуститься в холл первого этажа. Они останавливаются у дверей, снова глядя друг на друга, и Уэйд произносит шепотом:       — Спасибо тебе за это.       В его глазах стоят слезы.       Пенни обнимает его порывисто, прижимаясь к груди, и закрывает глаза, снова кусая губы и забив на макияж.       — Нет, Уэйд, спасибо тебе. Я всегда так завидовала невестам, которых к алтарю вели отцы, потому что знала, что у меня такого никогда не будет, — горячо шепчет она. — Спасибо.       — Я люблю тебя, конфетка.       — И я люблю тебя, Уэйд.       Мужчина неловко утирает слезы, счастливо улыбаясь, и открывает тяжелые двери. Пенни слышит робкие первые аккорды мелодии, которую они выбирали вместе с Тони для этого момента. Уэйд крепко берет ее под руку, решительно настроенный не позволить паучихе рухнуть на землю от волнения, и они спускаются с крыльца, ступая на дорожку, ведущую к свадебной арке среди деревьев.       Повсюду цветы и улыбки родных и близких. Пенни ловит их взгляды, наполненные радостью — все смотрят только на нее. Замечает, как утирает сопли Хэппи, как с широкой улыбкой и гордостью во взгляде смотрит на нее Стив, каким довольным выглядит Фьюри, как светятся лица Гарри и Эдди. По одну сторону алтаря стоят полковник Роудс, капитан Роджерс и лейтенант Барнс, все — в парадной форме. По другую — Гвен, кусающая губы, чтобы не расплакаться, Наташа и Джессика, и у последней глаза красные и влажные. Мэй не выдерживает, плачет, но взгляда от племянницы отвести не может.       Пенни делает неуверенный шаг, и Уэйд сжимает ее руку крепче. Она смотрит на него мельком в поисках поддержки. Наемник слабо улыбается. Он тоже нервничает не меньше, чем она.       — Как набраться смелости? Как мне любить, если я боюсь упасть? — звучат слова песни. Песни, написанной словно о них. — Но видя тебя, стоящего в одиночестве, все мои сомнения уходят.       Пенни поворачивается вперед, расправляет плечи и приподнимает подбородок. Ее шаги становятся увереннее.       У арки ее ждет Тони. Мужчина, которого она полюбила. Мужчина, которого она выбрала. И который выбрал ее.       — Я умирал каждый день в ожидании тебя, — продолжает литься музыка и слова в торжественной тишине леса. — Я любил тебя тысячу лет, я буду любить тебя еще тысячу лет.       И Пенни слышит, как взволнованно стучит его беспокойное сердце. На голову падают первые капли дождя. Они касаются деревьев и цветов, и затем — земли. Тони смотрит на Пенни. В его глазах больше нет вины, сомнений, боли. И Пенни знает, что это — ее заслуга. Она упрямо шагает вперед, не обращая внимания на начинающийся дождь, и Уэйд твердо держит ее, не позволяя поскользнуться или оступиться — он прекрасно знает, какая она неуклюжая.       — Я буду храброй, я ничему не позволю отнять того, кто перед моими глазами.       Пенни шепчет беззвучно эти важные слова, повторяя за песней. Дождь усиливается, когда они с Уэйдом останавливаются напротив Старка. Мужчины переглядываются, и наемник, широко улыбнувшись, отступает, оставляя их наедине.       Тони берет ее руки в свои, переплетая пальцы в замок. Его руки дрожат от волнения, но они такие теплые, нежные и родные. И Пенни не собирается отпускать их никогда. Над головами гостей раскрываются прозрачные зонтики, стук дождя усиливается. Пенни чувствует, как намокает ткань ее платья, но не обращает на это внимания, поскольку ничего больше не имеет значения сейчас, кроме карих глаз напротив, в которых плещется бесконечная любовь. Она теряется, почти не слышит свадебных клятв, сердце стучит так громко и оглушительно, и в груди расцветают целые созвездия.       И пусть их жизнь — бесконечная борьба, и пусть будущее туманно, все это больше не важно. Пенни улыбается, когда понимает: даже если спокойные времена никогда не настанут — это не помешает им быть счастливыми.       Сквозь тучи пробивается солнце. Значит, дождь скоро кончится.