Хорошая девочка: теорема зеро

22 декабря

      — …Снегопад, обрушившийся на Манхэттен прошлой ночью, не прекращается до сих пор. Городские службы работают в усиленном режиме. Дорогие слушатели, будьте осторожны в пути, дорожные условия оставляют желать лучшего. Тем временем до Рождества остается всего два дня. В нашей студии сегодня особенный гость. Герой битвы против Таноса, член совета «ЩИТа и МЕЧа», а теперь и старший руководитель проекта «Возвращение»: Уэйд Уилсон.       — Добрый вечер.       — Я рад наконец поговорить с вами, мистер Уилсон, — с нескрываемым восторгом говорит ведущий. — Тем более по такому приятному поводу.       — Повод действительно замечательный, — в голосе Уэйда чувствуется волнение и улыбка. — Как вы знаете, проект «Возвращение» был создан для помощи нашей стране в том, чтобы восстановиться после возвращения исчезнувших после вторжения Таноса. Это был необходимый и единственный очевидный ответ на вызов, который нам в очередной раз бросила жизнь. Я лично продвигал эту инициативу в совете «ЩИТа и МЕЧа», поскольку остро осознавал, как сильно всем вернувшимся нужна помощь и поддержка с интеграцией в общество. «Возвращение» включает в себя довольно широкий спектр разных задач, но если позволите, я хотел бы сегодня сосредоточиться на нашей благотворительной акции, которая состоится в канун Рождества…       — Как же гладко стелет, — цокнул языком Эдди и покачал головой, улыбаясь. Он разлил чай по фарфоровым чашечкам, и в кабинете запахло корицей и апельсином. От чашек в воздух поднимались завитки ароматного пара, создавая уютную, почти домашнюю атмосферу. Пенни расслабленно откинулась на спинку своего кресла, устало выдыхая. Уэйд за прошедшее время действительно здорово прокачал свой навык ораторского мастерства, но это и неудивительно, ведь теперь он был едва ли не вторым после Ника Фьюри человеком в организации, а во многих вопросах оставался вообще незаменимым, поскольку был хорошо осведомлен обо всем, что происходило в те три года, пока половина населения Земли отсутствовала.       Брок поставил на стол перед паучихой чашку с чаем и вернулся на свое место на диване. Парень удобно устроился, вытянув ноги и подложив под поясницу подушку. Пенни была совсем не против его компании и этого маленького перерыва на чай. Эдди приходил к ней в кабинет, когда его окончательно доставала работа и собственные подчиненные, приносил чай и сладости, и десять или двадцать минут носитель симбиота и паучиха сплетничали, обсуждали погоду или просто говорили о чем-то отвлеченном, что не касалось работы. Но сейчас они оба молчали, слушали радио и смотрели в окно, попивая горячий ароматный чай. Вдалеке горел вечерними огнями Нью-Йорк. Крупные хлопья снега красиво кружились в воздухе и липли повсюду, создавая транспортный коллапс на дорогах города. Последнюю неделю снегопад почти не прекращался, и хотя Манхэттен стал похож на живую рождественскую открытку, непогода создавала кучу проблем.       Год был безумным, но вот он заканчивался. Все проходит, и хотя одна битва неизбежно сменяется другой, даже самым стойким воинам нужно было иногда переводить дух. Все было хорошо. Каждый занимался своим делом, и в конце-концов, они просто жили. Как и все другие, сетовали на непогоду, радовались грядущему празднику, готовили подарки и планировали вечеринку. Рождество наступит через два дня. Хлопот море.       — Мисс, корабль Стражей успешно приземлился, Жирный Лорд направляется к вам, — предупредила Карен, напоминая о том, что работа на праздничные каникулы уходить не собирается. Пенни закатила глаза:       — Я просила тебя не называть Квилла «Жирным Лордом».       — А я говорила вам, что мои протоколы были обновлены. Вы обещали заняться этим, — саркастично отозвалась ИИ, и Паркер устало провела ладонью по лицу. У нее совсем вылетело из головы, что нужно разобраться со странным поведением верной помощницы.       — Это сделал Ракета, — хмыкнул Эдди, громко отхлебывая свой чай. — Но Квилл и правда поднабрал в последнее время. Ему не стоит так налегать на стряпню Мэй. — Он убавил радио и подобрался на диване, ожидая посетителей.       — Идиоты, — поджала губы девушка, открывая на экране своего компьютера видео с камер наблюдения базы. Одна из камер показывала главный вестибюль, где украшали рождественскую елку. Барнс стоял на высокой стремянке, которую страховал капитан Роджерс, а Наташа рядом показывала пальцем, куда вешать огромные красные шары. Еще несколько сотрудников крутились рядом, помогая. Другая камера транслировала коридор, по которому быстрым шагом шли Квилл и Мантис. Питер тащил какой-то огромный горшок, накрытый пленкой, а Мантис возбужденно о чем-то говорила, активно жестикулируя. Ее усики взволнованно шевелились.       В дверь громко постучали, а через секунду в кабинет вошли гости.       — Счастливого Рождества! — вместо приветствия поздравил Квилл, ставя горшок на пол.       — Что ты припер? — выгнул вопросительно бровь Эдди, поднимаясь с дивана и подходя к неопознанному объекту. Квилл снял пленку, демонстрируя какое-то растение, макушка которого почти доходила носителю симбиота до подбородка. Розовые листья с оранжевыми прожилками отдаленно напоминали по форме липовые. Венчал растение пышный желтый цветок, который словно слегка светился. — На кой хрен нам на базе эта пальма? — все еще недоумевал Брок, с любопытством рассматривая растение.       — Это подарок! — с широкой улыбкой сообщила Мантис, обнимая Пенни, которая тоже поднялась, чтобы поприветствовать ее.       — Подарок? Нам? — в голосе Эдди так и сквозило сомнение. Квилл выпятил грудь и с важным видом сообщил:       — Не вам. Это для миссис Мэй Паркер, пусть побудет тут до Рождества, — он ударил Брока по руке, когда тот потянулся, чтобы потрогать цветок. — Мы же были на Дева Лока, нам преподнесли растение в качестве знака дипломатических отношений. Его листья ядовиты, а цветы способны исцелять, — коротко пояснил Питер. Пенни усмехнулась: ее страшно забавляло то, как трогательно и быстро Звездный Лорд привязался к тете Мэй, которая иногда заезжала на базу и угощала их пеструю компанию совета домашней едой. Пироги Мэй и ее забота обо всех, кто в ней нуждался, которая передалась и Пенни, не могла оставить Квилла равнодушным. Пенни частенько ворчала на него, но в такие моменты, как сейчас, напоминала себе быть с ним помягче.       Он просто скучал по маме, а еще имел определенные проблемы с социализацией, и Пенни радовалась, что у него есть такие же близкие друзья, какие есть и у нее самой. В конце-концов, все брошенные дети похожи.       — Жители Дева Лока удивительно мудры. Их цивилизация намного более развита, чем Земная, и обитатели планеты обладают выдающимися способностями к телепатии. Природа очень красивая. Это растение является их достоянием, — поделилась Мантис, улыбаясь. Ее глаза возбужденно поблескивали: похоже, ее очень впечатлил визит на новую планету. — Не беспокойтесь, Эдди, еще один образец уже доставлен в лабораторию, так что вы сможете исследовать растение.       — Это родная планета Венома, верно? — вмешалась в разговор Пенни, припоминая график «командировок» членов «ЩИТа и МЕЧа» по Галактике. Они с Эдди переглянулись. — Питер, я жду утром от тебя подробный отчет по дипломатической миссии на Дева Лока, Мантис, с тебя по флоре и фауне, — немного строже добавила Паркер. Мантис кивнула, и ее усики слегка качнулись, а Квилл возмутился:       — Но послезавтра Рождество!       — Работа есть работа, — пожал плечами Эдди, снова получая тычок от Звездного Лорда.       — Мы торчали там четыре дня, дай хотя бы отдохнуть!       — Питер драматизирует, жители Дева Лока оказали нам теплый прием, нас вкусно кормили и проводили интересные экскурсии. Это была совсем не напряженная поездка.       — Что б тебя, Мантис!       Пенни устало вздохнула, наблюдая за их перепалкой. У нее начинала болеть голова от всех забот и от Квилла в первую очередь. Она покосилась на часы: на сегодня пора бы уже заканчивать со всем и ехать домой.       Пока они разговаривали, передача на радио, где выступал Уэйд, закончилась, и заиграла старая рождественская песня. Квилл, обиженно поджавший губы после того, как Паркер снова включила, как он это называл «режим адского босса», надел на растение пакет и поставил его в угол кабинета, после чего ушел к себе, чтобы заняться отчетом. Мантис и Эдди отправились в кафетерий: носителю симбиота не терпелось узнать подробности о родной планете Венома. Их возбужденные голоса стихли за дверью, и Пенни осталась одна.       — Мисс, я фиксирую у вас повышенное давление, вам необходимо принять лекарства и отдохнуть. В последнюю неделю ваш график сна был нестабильным и…       — Карен, заткнись, ради всего святого, — пробурчала Пенни, потирая виски. Ее телефон пиликнул, оповещая о новом сообщении в одном из рабочих чатов, и паучиха со вздохом посмотрела на разложенные на столе документы, все еще ожидающие ее внимания. Пожевала губы, раздумывая над тем, как ей лучше поступить, и сдалась, натягивая пальто. Нужно вовремя давать себе отдых. Пенни тренировалась не работать на износ, чтобы потом не лежать в медблоке с переутомлением.       С наступлением вечера база «ЩИТа и МЕЧа» вовсе не становилось безлюдной и пустой. Многие сотрудники жили в общежитии на верхнем этаже, а сейчас коридоры все еще были наполнены голосами. В конце года у всех было работы невпроворот, многие трудились сверхурочно, и Пенни это, на самом деле, не слишком нравилось. Но никто не сделает за них их работу, так ведь? Она и сама последнее время все чаще задерживалась на базе или, вернувшись в башню, сидела с ноутбуком на кухне. Паучиха спустилась в вестибюль. Голова раскалывалась все сильнее. Это совсем не дело.       Она замедлила шаг, любуясь елкой, которая теперь красиво переливалась желтыми и красными огоньками. В вестибюле было тихо, но из кафетерия доносились голоса и звон приборов. Пенни поджала губы. Она так вымоталась за последний месяц. Кажется, впервые в ее жизни канун Рождества выдался таким напряженным. С другой стороны, чего еще она ожидала, будучи на высоком посту в самой, возможно, важной организации в США на данный момент?       Только кроме дел «ЩИТа и МЕЧа» были и другие вещи, которые беспокоили мисс Паркер.       Она прыгнула в теплый салон автомобиля и включила автопилот, будучи совершенно не в силах сосредоточиться на дороге. Машина плавно выехала с подземной парковки базы, пересекла мост и нырнула в поток других автомобилей, направляющихся в сторону Манхэттена. Выдохнув, Пенни открыла заметки в телефоне и проверила список подарков для родных и друзей. Напротив каждого стояла галочка: все они уже были куплены, упакованы и ждали своего часа. Только возле одного имени — прочерк. Паучиха поджала губы.       До Рождества оставалось всего ничего, а она не придумала, что подарить своему жениху.       На ее пальце поблескивало помолвочное кольцо. В списке ее дел появлялись те, которые были связаны с подготовкой свадьбы, которую запланировали на весну. Она ехала домой, где ее ждал мужчина, которого она любила больше всего на свете; мужчина, ради которого она была готова быть героем, ради которого спасла мир. Тони был ее силой, ее щитом, поддержкой, опорой, лучшим другом, любовником, вдохновением, боевым товарищем. Тони был всем, а она не могла придумать, что подарить ему на Рождество.       Виски снова отозвались болью, и Пенни сжала зубы до скрипа. Впереди показалась башня «Старк Индастрис». Пенни прищурилась, глядя на гигантский красный бант, украшающий светящуюся голубым надпись «Старк». Вокруг кружили несколько МАРКов, поправляя тяжелую ткань. Паркер нахмурилась.

      Тони с помощью Дубины перетаскивал коробки из лифта в гостиную. Несколько ящиков, наполненных вещами Пенни, только что приехали из Куинса. Уэйд и Мэй наконец закончили ремонт в квартире Паркеров. Пенни настояла, чтобы они сделали из ее комнаты полноценную спальню для себя, поскольку она была куда просторнее, чем комнатушка, где раньше спала тетя. После довольно продолжительных споров Мэй все-таки сдалась и, аккуратно упаковав вещи своей племянницы, отправила их в башню Старка.       Раздается грохот. Коробка, которую тащил Дубина, падает на пол, и все содержимое рассыпается вокруг.       — Я тебя точно разберу, — ворчит Тони, присаживаясь на корточки и складывая обратно многочисленные книжки и тетрадки, которые лежали в коробке. Ради интереса он перелистывает несколько тетрадей: на самом деле, какая-то его часть лелеет надежду случайно подсмотреть формулу паутины, но страницы заполнены совсем другими расчетами и конспектами.       Очередная тетрадь, попадающая в руки Старка, отличается от других. Обложка розовая и тканевая, а переплет твердый. На тетради есть замок, вернее, две петли, а сам замочек куда-то потерялся. Тони сводит брови к переносице и замирает, глядя на тетрадку. Внутренний голос подсказывает ему убрать случайную находку в коробку, но любопытство нашептывает хотя бы одним глазком заглянуть внутрь. Борьба длится не долго. Старк сдается и открывает тетрадь. На первой странице надпись: «Личный дневник Пенелопы Паркер».       Вокруг цветочки, нарисованные цветными ручками, и блестящие наклейки с котятами. Почерк, которым тетрадь подписана, отдаленно напоминает почерк Пенни. Тони улыбается. Интересно, сколько ей было лет, когда она увлекалась подобными вещами? И еще не стеснялась своего полного имени. Старк перелистывает страницу.       «Дорогой дневник, вчера мы с дядей Беном и тетей Мэй ездили на озеро. Дядя Бен купил мне воздушную кукурузу и хот-дог на заправке. Было вкусно. На озере я видела чаек, глупые птицы!       Было так весело. Дядя Бен учил меня плавать. Я чувствовала попой теплую воду. Мне нравится плавать».       Тони не сдерживает смех. Пальцем обводит небольшой рисунок, оставленный маленькой Пенни: она нарисовала чайку, озеро и хот-дог. Мужчина перелистывает страницу и читает дальше:       «Привет, дневник. В школе девочки все время говорят про Эдварда Каллена. Но я не ходила в кино, потому что тетя Мэй сказала, что мне нужно купить новые ботинки. Мы смотрели мультик про принцесс».       Сердце Старка екает, спотыкаясь о кривой детский почерк. Он просто рад, что сейчас Пенни ни в чем не нуждается, а еще он уверен, что она в любом случае прожила бы жизнь в достатке. Мэй всегда делала максимум для того, чтобы ее племянница получила хорошее образование, а еще прививала Пенни трудолюбие и амбициозность. Так что даже если бы паук не укусил Пенни, если бы они не встретились с Тони, если бы она не стала Девушкой-Пауком, она бы блистала в лучших лабораториях страны, делала бы удивительные открытия и никогда, никогда больше не лишала бы себя ничего. Но все сложилось так, как сложилось, и самолюбие Тони каждый раз ликовало. Ему посчастливилось иметь возможность позаботиться об этой девушке, и он эту возможность использовал на полную.       «…Эдвард Каллен! Он злой вампир, и я не понимаю, почему он нравится девчонкам!» — под этой записью Пенни нарисовала злое лицо с клыками и высокой челкой, и продолжила рассуждать на следующей странице: «Но наши мальчишки не лучше. Им нравится делать подмышкой такой звук похожий на звуки задницы. Когда я вырасту и выйду замуж, мой муж не будет как эти мальчишки или как Эдвард. Я выйду замуж за прекрасного принца!».       Старк перелистывает еще несколько страниц, и выражение беззаботной радости постепенно стирается с его лица.       Дневник полупустой, не заполненный даже до середины, а на последних страницах какие-то заметки по учебе, сделанные уже взрослым почерком. Похоже, Пенни быстро надоело вести личный дневник и делиться с молчаливыми страницами тем, что с ней происходит, но и того, что она успела написать, оказалось более чем достаточно, чтобы Старку поплохело.       «Прекрасный принц» гласит подпись под рисунком на одной из страниц. У принца круглая голова, улыбочка на лице, треугольные плечи и тонкие ноги. На голове корона, раскрашенная золотой ручкой с блестками.       «Я и мой Прекрасный принц».       На следующем рисунке человечка уже два: девочка в белом платье и с фатой и тот же тип с короной и треугольными плечами. Тони хмурится.       «Замок Прекрасного принца».       «Прекрасный принц. Прекрасный принц. Прекрасный принц».       Тони захлопывает дневник и отбрасывает в коробку, как будто тот может взорваться, если мужчина продержит его в руках еще хотя бы секунду.       Старк поднимается и осматривается. Не тянет башня на замок прекрасного принца даже с большой натяжкой. С появлением здесь Пенни стало намного уютнее, но это все еще стерильная башня Старка. Сдержанный интерьер, где все дышит лоском и практичностью, никаких излишеств. Если быть совсем уж честным, то жилая часть башни больше напоминала дорогой гостиничный номер. Но когда в башне делали ремонт, Тони вовсе не стремился создать здесь уют. Ему нужно было пространство, чтобы спать и работать, и ничего больше. Ничего не должно было отвлекать его от дел, и он всегда отрицал любые излишества в жилище. И Пеппер, с которой они тогда были в отношениях, вроде бы все устраивало.       Мужчина задумчиво чешет подбородок и обходит гостиную и столовую, критически осматривая знакомую обстановку. Приходит мысль, что похоже, Пепс все же это не устраивало, поскольку интерьер их с Хэппи дома выглядит совсем иначе. Тони останавливается, глядя на зеркальную панель, в которой отражается сам.       В принципе, черт с ним, с домом, когда в этом доме есть слон, которого Старк игнорирует. Перед глазами все еще стоит треугольный тип с широкой улыбочкой. Тони улыбается своему отражению, но получается как-то неестественно, почти мученически. Он проводит ладонью по своему лицу, пропускает волосы сквозь пальцы, и в приглушенном свете поблескивает седина. Мужчина поджимает губы. Прекрасный принц. Он больше похож на старого злого колдуна, чем на прекрасного принца, о котором в детстве так мечтала Пенни.       — Сэр, мисс Паркер дома, — сообщает Пятница. Тони несколько раз моргает, стараясь выбросить из головы рисунки Пенни и прийти в себя. К тому моменту, как в коридоре слышится звук прибывшего лифта, ему удается немного успокоиться, и он шагает вернувшейся в башню Пенни навстречу.       — Привет, милая.       — Тони, — Пенни с облегчением ныряет в объятия своего будущего мужа, зарывается носом ему в шею, вдыхая любимый запах его тела и парфюма. Его большие ладони так правильно и приятно гладят ее по плечам, мгновенно снимая всю усталость и переживания прошедшего дня. — Как твои дела? — отстраняясь неохотно, спрашивает Пенни, заглядывая Старку в глаза. Он кажется слегка обеспокоенным чем-то, и ей хочется знать, что именно его тревожит.       — Все в порядке. Я украсил башню, — он оборачивается через плечо, взглядом указывая на огромную ель в гостиной. Пенни еще в лифте почувствовала сбивающий с ног аромат хвои, и ель выглядит восхитительно, только вот… — Что-то не так? — Тони обеспокоенно сводит брови к переносице, пытаясь поймать взгляд девушки.       — Это?..       — Твои подарки.       Паучиха растерянно смотрит сначала на груду коробок в ярких упаковках, а потом на своего жениха. В груди ворочается какое-то неприятное чувство. Этот бант на башне, огромная ель, украшения по всему этажу, которые выглядят дорогими и слишком идеальными, словно кто-то взял картинку из журнала и перенес сюда, еще и эта гора подарков. Пенни мрачнеет, и это не укрывается от внимательного взгляда Старка.       — Тебе не нравятся украшения? — спрашивает он. Пенни отворачивается и кусает губы, качая головой.       — Нет, все… все прекрасно. Очень красиво, — старается она подобрать слова, но голова все еще болит, и мысли разбегаются, а живот скручивает от стыда.       Они садятся ужинать, и Пенни с аппетитом ест, но унять беспокойство это не помогает. Обсуждают дела «ЩИТа и МЕЧа», паучиха рассказывает о том, что Стражи вернулись из командировки, Тони — про подготовку к празднику в школе для одаренных подростков. Сейчас он большую часть дня проводит там, взяв на себя обязанности по помощи профессору Ксавьеру. Пенни косится на елку и гору подарков. Она не должна злиться на Тони, он не виноват в том, что она не может придумать, что ему подарить. Он не виноват в том, что постарался, а она — нет.       Но все это кажется немного слишком.       Когда они засыпают, Тони поглаживает свою невесту по волосам и думает, что она не виновата, что мечтала о прекрасном принце. Это он виноват, что оказался скорее драконом, чем принцем.

23 декабря

      — Что ты купила Стиву в подарок?       Наташа отвлекается от своего планшета и поднимает глаза на Пенни. Шпионка молчит несколько секунд, как будто пытается понять, почему вообще ее подруга спрашивает о таком, затем говорит:       — Мольберт. Он снова увлекся рисованием, хочу создать ему все условия, чтобы ему было комфортно.       — М-м.       Паркер поджимает губы и кутается в теплую куртку с логотипом «ЩИТа и МЕЧа» на спине. Они сидят на трибуне возле площадки, на которой лейтенант Барнс и капитан Роджерс принимают тесты на физическую подготовку у одного из отрядов. Джеймс выглядит недовольным, а вот Стив то и дело оборачивается на девушек и улыбается Наташе. У него на шее красный шарф с белыми снежинками и похоже, его уже куда больше заботит завтрашний вечер кануна Рождества, чем сегодняшняя работа. Наташа мельком смотрит на бойцов отряда и опускает взгляд, делая пометку в планшете. Годовые тесты это важно.       — А почему ты спрашиваешь? — уточняет шпионка как бы между прочим.       — Да я… Э… — Пенни тушуется и фыркает себе под нос, опуская голову и глядя на свои ботинки. Если они просидят тут еще хотя бы десять минут, у нее окоченеют пальцы на ногах. — Не бери в голову, ладно? — наконец находится Паркер и улыбается рыжей. Та качает головой, давая понять, что не поверила и видит свою младшую подругу насквозь. Отложив планшет, Наташа берет Пенни за руку и ободряюще сжимает ее пальцы.       — Это ваше первое Рождество с Тони в качестве пары, — прищурившись, говорит Наташа. Пенни ерзает на скамье. Неужели ее переживания настолько очевидны? Или просто Романофф такая проницательная?.. — Пенни, это не обязательства, это радость. В Рождество важнее всего быть рядом с теми, кого мы любим, верно?       Пенни кивает.       — Кроме того, я уверена, что он тоже волнуется. Он не успел сделать что-нибудь… странное? Я имею в виду, что Тони не большой специалист в том, чтобы выражать свои чувства правильным образом, и иногда его излишне широкие жесты могут смущать.       Девушки переглядываются, и Наташа смеется, поняв все без слов. Паркер вздыхает устало и сжимает в ответ руку шпионки. На другом конце плаца появляются две фигуры: повыше и пониже. Пенни сразу узнает в них Уэйда и Эдди, и почему-то в этот момент, в котором нет ничего особенного, ее затапливает облегчение. Уэйд машет им рукой, в которой держит термос.       Пенни думает о том, что живет свою лучшую жизнь.       Еще никогда все не было так хорошо, как сейчас.

      Еще никогда, кажется, Тони не чувствовал себя так ужасно, как сейчас.       Он наблюдает за тем, как профессор Ксавьер разговаривает о чем-то с профессором Леншерром, и Магнетто смотрит на Ксавьера с таким обожанием, что Старка почти тошнит. Раньше ему как-то не доводилось общаться с этими двумя в неформальной обстановке, а теперь ему зубы сводит от того, какие они приторные. Ксавьер говорит что-то, и Эрик кивает ему, потом хмурится, разводит руками, Ксавьер показывает куда-то на сцену актового зала, где крепят украшения, и Леншерр снова соглашается с ним. Какая идеальная гармония, полное взаимопонимание, идиллия. Он них так и разит счастьем.       Тони кладет руки на кресло перед собой и устраивает на них подбородок. Он видел Пенни утром, но уже скучает по ней. Он чувствует себя подростком, который впервые влюбился, потому что на самом деле ему хочется постоянно быть с ней рядом, но получается не всегда, к сожалению. Старк вспоминает, как помрачнела вчера вечером Пенни, когда увидела украшения в гостиной башни, и задумчиво потирает переносицу.       Почти как в тот раз, когда он привез Пеппер зайца.       Похоже, он не просто наступал на одни и те же грабли, он на них отплясывал чечетку. Годы шли, а Тони Старк оставался верен себе не в самом лучшем смысле. Пенни не виновата, что принц оказался драконом, снова думает Тони, нервно крутя в руках телефон.       Внезапно ему в голову приходит идея. Гениальная, как хотелось бы думать. Старк от возбуждения подскакивает на ноги, чем привлекает к себе внимание директора школы и Магнетто, которые одновременно поворачиваются к нему.       — Прошу простить, у меня появились срочные дела, — сообщает Тони, разворачиваясь на пятках и стремительно покидая актовый зал школы.       Ему нужна помощь профессионала.       Снегопад все еще продолжается, поэтому к тому моменту, как по пробкам Старк добирается из Уэстчестера на Бликер-стрит, на улице уже темно. В окнах свет не горит, но когда Тони поднимается на крыльцо, двери приветственно открываются.       Внутри ничуть не теплее, чем на улице. Лестница, ведущая на второй этаж, больше напоминает ледяную горку, а с потолка медленно падает снег. Тони недоуменно осматривается, но в доме тихо, как в склепе. Он уже собирается отправиться на поиски хозяина, как в воздухе появляется сверкающий золотистыми искрами круглый портал, из которого спиной вперед выходит человек в куртке-аляске. За собой он волочит здоровенный сундук. Портал захлопывается, и когда мужчина поворачивается, Старк узнает Вонга.       — А, мистер Старк, — улыбается чародей, а затем снова озабоченно хмурится, толкая сундук к лестнице. — Что-то стряслось?       — Хотел поговорить со Стивеном. А у вас тут… свежо, — стараясь скрыть внутреннее напряжение, усмехается Тони. Вонг его веселья не разделяет:       — Кое-кто не закрывает вовремя порталы, которые ведут в Сибирь.       — Кое-кто забывает наколдовать нормальную защиту на порталы, — раздается откуда-то сверху голос Стрэнджа, а затем появляется и он сам. Он парит над лестницей, не касаясь ногами льда, но выглядит скорее нелепо, поскольку под красным плащом у него лыжный свитер и такая же куртка, как у Вонга.       — Уж простите, у меня теперь есть куда более важные заботы, — кривится Вонг, оставляя сундук и недовольно глядя на Стрэнджа. — Заботы, возложенные на верховного чародея.       Стивен закатывает глаза, а Старк сдерживается, чтобы не ляпнуть что-нибудь саркастическое по поводу того, что Стрэндж потерял свой пост, пока отсутствовал три года. Не стоит портить настроение колдуну, когда Тони от него что-то нужно. Стрэндж с Вонгом еще немного переругиваются, потом Вонг со своим сундуком уходит куда-то вглубь дома, и Стивен снова поворачивается с незваному гостю.       — Чем обязан такой честью, мистер Старк?       — У меня деликатная просьба, — решив не тратить время на расшаркивания, серьезно говорит Тони. Стрэндж движением пальцев зажигает в камине огонь, но теплее от него, на самом деле, не становится. Колдун внимательно смотрит на Старка, ожидая, пока тот продолжит. Проглотив свою гордость, Тони говорит, как на духу: — Я хочу, чтобы ты помог мне стать снова молодым.       Стрэндж усмехается и вскидывает брови:       — Я не могу повернуть время вспять, Старк, — отбросив прелюдии, сразу уведомляет своего гостя, а потом все же с какой-то усталостью в голосе спрашивает: — Зачем тебе вообще это понадобилось?       — Ради Пенни.       Колдун становится серьезней и задумчивей, когда слышит имя паучихи. Он вздыхает и обходит гостиную, заложив руки за спину.       — Рассказывай, что случилось, — наконец нарушает он повисшее молчание. Старк, внутренне перешагивая через себя, кратко рассказывает об обнаруженном случайно дневнике и своих переживаниях. Стрэндж понимающе кивает, затем постукивает пальцем по подбородку. — Ты уверен, что ей это нужно? Я хочу сказать, что все девочки в детстве мечтают о прекрасном принце, но с возрастом эти фантазии перестают иметь значение, вкусы меняются. Вы же собираетесь пожениться, так? — Тони кивает. — Ну и в чем проблема?       Тони вздыхает. С минуту он молчит, подбирая слова, затем говорит:       — Я просто хочу, чтобы она была счастлива со мной. Чтобы она смотрела на меня и думала: вау, он прямо такой, как я мечтала. Чтобы не переживала о том, что между нами двадцать… теперь меньше, — он делает неопределенный жест рукой, намекая на то, что Пенни повзрослела на три года, пока для него все выглядело, как секундная вспышка темноты. — Не суть важно. Что я старше. Ей двадцать три, а она выходит замуж за… за меня.       — Счастлива, — задумчиво повторяет Стрэндж. Он потирает подбородок, словно напряженно что-то вспоминает, а потом идет в смежную комнату, махнув Тони рукой, чтобы следовал за ним. Они оказываются в помещении, напоминающим то ли склад, то ли библиотеку. Стрэндж подходит сначала к одному из стеллажей, хмурится, мотает головой, потом уходит в темный угол. Оттуда доносится какой-то стук, и через пару минут Стивен возвращается со свитком в руках. — Есть кое-что, что может помочь, — говорит он, и его тон становится не таким пафосным, чем обычно, а скорее взволнованно-предвкушающим. — Это напиток, он называется «Долго и счастливо». Но его результат строго индивидуален и непредсказуем.       Мужчины поднимают глаза от довольно ветхого и не слишком внушающего доверие свитка с рецептом и смотрят друг на друга. Тони решительно сводит брови и уточняет:       — И ты сможешь его приготовить?       Стрэндж кивает.       Следующий час они проводят в подвале. Старк старается не мешать, сидит в сторонке и наблюдает за тем, как колдун готовит зелье. Небольшой котелок стоит на самой обыкновенной электрической плитке, и Стивен сосредоточенно добавляет в воду один ингредиент за другим. Тони думает, что с ним сделала Пенни, если он готов поступиться своими принципами и несколько скептическим отношением к колдовству. Пришел к Стрэнджу, попросил о помощи. Старк себе такое даже в страшном сне представить не мог, но вот пожалуйста, он тут, терпеливо ждет, пока колдун приготовит свое зелье. Наконец, от котелка поднимается розоватый дымок, и Стрэндж с гордостью объявляет, что напиток готов. Он переливает его из котелка в высокий граненый стакан, и, прежде чем дать Старку, еще раз спрашивает:       — Ты уверен?       — Уверен.       — Это старый рецепт, я ни разу не видел результат действия этого напитка, так что повторю еще раз, Старк: последствия могут быть непредсказуемыми.       — То, что называется «Долго и счастливо», не может быть плохим, — с нервной усмешкой возражает Тони. Стивен хмурится и отдает ему стакан.       — Чтобы действие напитка осталось в силе навсегда, нужно будет, чтобы Пенни поцеловала тебя в течение суток после того, как ты выпьешь его. Иначе колдовство рассеется, — предупреждает Стрэндж.       — Спасибо, фея-крестная, надеюсь, я не превращусь в тыкву, остальное можно пережить, — не удерживается от шутки Тони и залпом осушает стакан.       Он вопросительно смотрит на колдуна, а тот выглядит так, как будто проводит какой-то любопытный эксперимент. С минуту ничего не происходит.       — Ну как? Чувствуешь какие-нибудь изменения? — нетерпеливо интересуется Стивен. Тони мотает отрицательно головой. Стрэндж хмурится, разворачивается и возвращается к столу. Берет в руки свиток с рецептом, перечитывает его еще раз, затем проверяет склянки с ингредиентами, которые все еще расставлены вокруг уже пустого котелка. Колдун хмыкает недоуменно, пытаясь понять, почему волшебный напиток не действует, а затем в комнате раздается глухой удар, и вот уже Старк валяется на полу без сознания. Стивен прикрывает глаза, стараясь взять себя в руки, а затем зовет громко: — Во-онг! У нас проблема!

24 декабря

      Тони просыпается от настойчивых солнечных лучей, которые светят ему прямо в глаза. Он хмурится. В голове звенит. Усилием воли заставив себя открыть глаза, мужчина осматривается. Он не в своей постели, а лежит на диване в гостиной дома на Бликер-стрит. В доме тепло и никаких следов вчерашней снежной катастрофы уже нет. В камине потрескивает огонь, поблизости стоит небольшая, но пушистая елка, украшенная старыми игрушками и огоньками. На кофейном столике — тарелка печений и чайник, от которого исходит приятный аромат чая. Старк садится, скидывая с себя лоскутное одеяло, и опускает ноги на пол.       В мышцах приятное покалывание. Звон в голове отступает и становится очень хорошо. Ничего не болит. В теле ощущается легкость.       — Доброе утро, мистер Старк, — слышит мужчина голос Вонга. Тот появляется в гостиной с широкой улыбкой на губах. — Как ощущения?       — Отличные, — собственный голос кажется немного другим. Тони прокашливается. — Сколько времени?       — Девять утра, — следом за верховным чародеем в комнату входит Стрэндж с большой кружкой в руках. Судя по аромату, это свежесваренный кофе. Тони шарит по карманам в поисках телефона. Пенни, наверное, с ума сошла, когда он не приехал в башню ночевать и даже не сказал ей ничего. — Расслабьтесь, Старк, я написал Пенни. Сказал ей, что нам понадобилась ваша помощь и что вы вернетесь домой утром, так что все в порядке.       — Спасибо, — выдыхает Тони. Ему не кажется, его голос действительно звучит совсем немного выше, чем он привык. Вонг со Стрэнджем останавливаются возле дивана на почтительном расстоянии и смотрят на мужчину как-то странно. Стивен выглядит излишне самодовольным. То есть, он, конечно, всегда так выглядит, но сейчас он прямо перебарщивает. — Что произошло?       Вонг усмехается, взмахивает в воздухе пальцами и протягивает Старку небольшое зеркало с ручкой.       Тони вскрикивает, и Стрэндж с Вонгом смеются.       — Черт, даже лучше, чем я ожидал.       —Свежо выглядишь, Старк.       Отсмеявшись, Стивен добавляет уже серьезно:       — Думаю, стоит поспешить. Колдовство развеется в полночь, если мисс Паркер тебя не поцелует, и тогда все наши труды пойдут насмарку, — напоминает он.

      Пенни сидит за барной стойкой перед ноутбуком. Она только что отключилась от утреннего онлайн-совещания совета «МЕЧа и ЩИТа», на котором решили выдать всем сотрудникам рождественские премии, а в конце уже неформально обсуждали вечеринку, запланированную в башне на вечер. Снегопад прекратился, на улице светит солнце и очень холодно, и весь город, укрытый снегом, искрится. Красиво. Паучиха задумчиво постукивает пальцами по столу, гадая, когда ее жених изволит вернуться домой.       С самого утра Пятница огорошила ее новостями, о которых, вероятно, Паркер вообще не должна была знать. Что повар, которого Тони нанял для приготовления праздничного ужина, упал на катке вчера вечером и сломал руку. И казалось бы, разве этого мало? Музыканты застряли в какой-то глуши, когда возвращались в Нью-Йорк с гастролей, а елка, которая должна была украшать зал для приема гостей, потерялась в пути. Вечеринку нужно было спасать, а Старк где-то пропадал, и паучиха понятия не имела, за что хвататься. Пенни делает глоток своего кофе, обжигающего язык.       Вчера, покончив с делами на базе, она все же заказала Старку подарок, и теперь волновалась о том, понравится ли ему то, что она выбрала. Кажется, сущий пустяк… Может, стоило выбрать что-нибудь получше. Пенни смотрит на огромную ель в гостиной, которая кокетливо подмигивает ей огоньками, и поджимает губы. Таких широких жестов, как Тони, Паркер делать не умела.       — Мистер Старк дома, — сообщает Пятница так внезапно, что Пенни вздрагивает. Пока Тони поднимается на этаж, она соображает, стоит ли устроить ему взбучку за то, что он не нашел минутки, чтобы написать ей сообщение и предупредить, что останется на Бликер-стрит. Интересно, что там вообще случилось? Почему Вонг не связался с ней?.. Пенни кусает губы. С новым верховным чародеем отношения у нее, на самом деле, складывались еще хуже, чем с доктором Стрэнджем. Вонг не уважал решение паучихи спрятаться в школе Ксавьера после того, как Танос уничтожил половину Вселенной, и не упускал возможности напомнить ей о том, как она вела затворнический образ жизни в тот момент, когда любая помощь была нужна.       Не то чтобы она стыдилась этого, но иногда ей действительно было не по себе. Пенни всегда чувствовала себя ответственной за все, что не предотвратила, и пока другие разгребали дерьмо и стояли на страже, она каталась на фермерский рынок и стригла газон вокруг школы. Она кусает нервно ноготь, напоминая себе не грызть себя за это. Она была разбита, она потеряла Тони, Мэй, Гвен, Гарри и еще много кого, и лучшее, что могла сделать тогда для себя и других — укрыться в школе.       Лифт звякает. Пенни делает глоток своего кофе, одновременно решая показать Старку, как сильно она на него обижена и не собирается встречать его в коридоре, и поменьше думать о том, что прошло. В коридоре раздаются шаги, а затем в широком арочном проеме появляется Старк, прикрывающий лицо внушительным букетом цветов. Паучиха открывает было рот, чтобы отчитать его за внезапное исчезновение, как мужчина убирает букет от лица и широко улыбается.       — Какого хрена?!       Паркер спрыгивает со стула и в несколько шагов оказывается возле своего жениха. Старк широко улыбается и не похоже, что чувствует себя виноватым. Сердце Пенни стучит где-то в горле, а паника подкатывает к горлу. Что, черт возьми, случилось у Стрэнджа, почему Тони стал таким и как это исправить?.. Да и можно ли вообще это исправить? Пальцы слегка дрожат, а эмоции на лице девушки сменяются с космической скоростью, пока Тони просто улыбается, глядя на нее.       На его лице нет морщин. Ни одной. Вообще,совсем. Бороды тоже нет. Его лицо идеально гладкое и выглядит так, как будто он всю ночь не помогал на Бликер-стрит, а лежал на столе пластического хирурга и делал круговую подтяжку. Глаза кажутся больше, и нос длиннее. Нет, никакие хирурги не могли бы сотворить такой результат не то что за ночь, но и за месяцы работы. Старк не просто выглядит моложе, он выглядит молодым. Почти юным. Поставить рядом с ним Эдди — и тот покажется потрепанным жизнью стариком. Синяки под глазами растворились, как и седина в волосах. Лицо Тони так и пышет здоровьем и молодостью. Только в глубине карих глаз по-прежнему остается затаенная тоска и усталость. След прожитых лет, который ничто не в силах стереть.       — Моя милая невеста, примешь цветы? — улыбается Тони. Пенни узнает эту улыбку, она видела ее на старых фотографиях Старка, сделанных еще в те годы, когда он учился в МИТ. Обезоруживающий, острый, попадающий сразу в сердце изгиб губ. Красивая улыбка, которая не могла оставить равнодушной ни одну девушку. Паучиха хмурится, сжимает подбородок Тони и крутит его лицо, рассматривая получше. — Пенни? — нервно усмехается он. Он ожидал другой реакции.       — Что Стрэндж сделал с тобой? — наконец спрашивает она, сумев взять себя в руки и решив сначала во всем разобраться. Тони беззаботно пожимает плечами. Глаза его искрятся нежностью, когда он смотрит на девушку, но в них также читается беспокойство.       — Тебе не нравится?       — Нравится? Ты прикалываешься надо мной что ли? — шипит паучиха, теряя контроль. По реакции Старка становится ясно, что случившееся с его лицом вовсе не случайность, и это осознание мгновенно приводит Пенни в ярость. — Ты что с собой сделал?! — почти шепчет она, и Тони думает, что лучше бы его возлюбленная кричала.       — Пенни, послушай, я просто подумал…       — Ты очень плохо подумал, Старк! — повышает голос девушка, отбирая у Тони букет цветов, чтобы в следующий миг врезать им мужчине по голове.       — Ладно, чего-то подобного стоило ожидать, — ворчит Старк, но не успевает поправить волосы, как на него обрушивается еще один удар. Букет быстро перестает напоминать красивую композицию и становится похожим на веник. Тони пытается увернуться, но куда ему до реакции паучихи. — Пенни, прошу тебя, успокойся, я все объясню!       — О, не утруждайся, — мстительно шипит Паркер, закончив колотить своего жениха букетом. — Это можно как-то исправить? — кривится девушка. Старк поджимает губы, и Пенни закатывает глаза. — Не попадайся мне на глаза, пока не будешь снова выглядеть, как Тони Старк, за которого я собираюсь замуж, ясно?       Последнее слово остается за Пенни. Она выбрасывает то, что осталось от букета, в мусорное ведро, и уходит куда-то вглубь апартаментов, забрав свою чашку с кофе. Тони растерянно смотрит ей в спину, лихорадочно думая, как исправить ситуацию.       Что ж, он хоть и был готов к неоднозначной реакции, но даже подумать не мог, что Паркер так категорично воспримет его новый облик. Она даже не дала ему возможности объясниться, не стала ничего слушать. Старк поджимает губы.       Ладно, не беда. У них есть еще целый день на то, чтобы Пенни поменяла свое мнение и осознала, что так будет лучше для всех.       Решив дать девушке время на то, чтобы остыть, Тони завтракает в одиночестве. В тот момент, когда он загружает посуду в посудомоечную машину, в коридоре оглушительно хлопает дверь, а затем доносится шум лифта. Она ушла!       — Пятница, куда Пенни пошла? — обеспокоенно спрашивает мужчина, бросая свое дело и направляясь в гардероб, чтобы надеть пальто.       — Мисс Паркер следует списку запланированных на сегодня дел, связанных с подготовкой к рождественскому ужину в башне, — сдает паучиху с потрохами ИИ. — В первую очередь она собирается купить елку.       — Но я уже заказал елку, — недоуменно хмурится Старк.       — Транспортная компания сообщила прошлой ночью, что груз потерялся. Я не могла с вами связаться, сэр, поэтому утром донесла информацию до мисс Паркер. Я задам маршрут до елочного базара, куда направляется мисс Паркер, — поясняет Пятница. Все еще хмурясь, Тони садится в лифт и спускается на парковку, оказавшись там как раз в тот момент, когда машина его невесты выезжает в город.       О, он не собирается так просто сдаваться.

      На елочном базаре, самом большом в Нью-Йорке, царит праздничная суета. Напротив расположилась ярмарка, и все пространство улицы, перекрытой по такому случаю, шумит и искрится. От запахов кружится голова. Пахнет цитрусами, хвоей, горячим шоколадом, конфетами и корицей. Снег искрится, небо такое голубое, как летом в самый безоблачный день, люди толпятся, спешат куда-то. Кто-то пришел сюда просто чтобы поднять себе настроение и погулять на свежем воздухе, но большинство это те, кто откладывал подготовку к празднику на самый последний момент. Пенни лавирует между людей и рассматривает елки.       На самом деле, она довольно смутно представляла себе, как все организовать, особенно когда сама девушка находилась в раздрае из-за выходки Тони. Организация помпезных мероприятий была ей чужда. Пенни искренне хотелось, чтобы это было похоже на уютное семейное торжество, а не на светский раут, и какая-то часть ее даже радовалась, что музыканты и повар, нанятые ее женихом, не смогут приехать. Только как их заменить? У нее самой не было ни времени, ни навыков для того, чтобы приготовить праздничный ужин. Елка, пожалуй, была меньшей из проблем, с которыми Пенни предстояло разобраться, и наверное поэтому она решила начать именно с нее.       Вообще-то, она собиралась заниматься всем этим вместе с Тони, но он заявился домой в таком виде. Пенни сжала зубы, чувствуя, как ее снова захватывает раздражение и непонимание. Зачем он это сделал? Это какая-то проверка или что?       Среди елок мелькнула знакомая макушка, и через мгновение из-за зеленых пушистых веток прямо перед девушкой появился Старк, занимающий ее мысли.       — Что ты здесь делаешь? — нахмурилась она неприветливо и шагнула в сторону, попытавшись обойти мужчину, но Тони тоже сделал шаг, снова преграждая ей путь.       — А ты что здесь делаешь? — он опять улыбнулся широко, и Пенни от этой улыбки кольнуло сердце. — Пятница сказала, что некоторые планы по организации ужина сорвались, но это не повод тебе лично мчаться на елочный базар.       — Я приехала купить елку, — как-то неуверенно пояснила очевидное Пенни, радуясь, что Пятница уже ввела Старка в курс последних новостей.       — За ней лучше поехать в торговый центр, раз уж на то пошло.       — И купить искусственную? — выгнула бровь девушка.       — От живой елки повсюду будут иголки, кроме того, она засохнет. А если ее неправильно выбрать, то она может полностью осыпаться еще до рождественского утра, — привет свои аргументы Тони.       — Я не собираюсь с тобой спорить по этому поводу, — Пенни прикусила язык, не договорив, хотя сказать хотелось еще очень много всего. Она глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. В нос ударил запах хвои и мороза, и девушка спрятала руки глубоко в карманы пальто. Вокруг царила такая прекрасная праздничная атмосфера, а у нее совсем не было никакого настроения. Хотелось забиться под одеяло и ни с кем не разговаривать, а там может все проблемы как-нибудь сами собой решатся.       — Думаю, нам нужна елка побольше, — снова улыбнулся ободряюще Тони и, взяв свою невесту под локоть, пошел вперед, в те ряды, где расположились более высокие ели и сосны. Пенни чувствовала, как из рук все валится, и боролась с желанием сдаться. Но у них обоих оставались обязательства: они пообещали друзьям вечеринку в башне. Праздник планировался грандиозный, и теперь он был под очень большой угрозой.       А еще она чувствовала теплые пальцы Старка, который крепко, но не причиняя боли, держал ее за руку.              Они остановились у одной из елей, которая была на полметра выше Тони, и мужчина оценивающе потрогал колючие иголки.       — Эта выглядит прилично, — наконец сказал он. Пенни взглянула на него, подмечая про себя, каким беззаботным выглядит Тони. Она собиралась было уже ответить, как вдруг мужчина поднял руку и ласково провел пальцем по ее щеке.       Его руки теперь пахли хвоей.       — Ты что делаешь? — вспыхнула паучиха. Старк тихо рассмеялся:       — У тебя там ресница, только и всего. Я просто убрал ее, — он повел плечами, все еще мягко улыбаясь и стоя слишком близко. Паркер была бы совсем не против, не выгляди ее жених… так.       — Мы возьмем ее, — обратилась она к продавцу, который словно вырос из-под земли, заметив парочку, разглядывающую елку. Не дожидаясь Старка, который расплачивался, Пенни фыркнула и направилась к выходу с елочного базара. Тони, волоча внушительную елку, поспешил за ней. Догнал девушку почти на выходе. Не обращая внимания на мужчину, Паркер двинулась к парковке, где оставила свою машину. Ему ничего не оставалось, кроме как ускориться, стараясь не сшибить никого из прохожих елкой. Не говоря друг другу ни слова, будущие молодожены закрепили елку на крыше машины и сели внутрь.       Паркер устроилась на водительском месте и вопросительно посмотрела на Тони, который плюхнулся на сидение рядом.       — Ты бросишь свою машину здесь? — спросила она.       — А лучше бросить тебя? — не остался в долгу он.       — Хватит за мной таскаться, Старк, я не хочу тебя видеть, пока ты не исправишь это, — Пенни скривилась, кивая на лицо Тони с таким видом, как будто он не помолодел, а превратился в Гринча. — Могу подбросить тебя на Бликер-стрит, чтобы Стрэндж расколдовал тебя.       — В этом нет необходимости, чары развеются сами, если ты не перестанешь упрямиться, — сдался Тони. Пенни резко ударила по газам, и машина сорвалась с места так резко, что мужчину вжало в сидение.       — Вот и скройся с глаз моих, пока они не развеются, — прошипела себе под нос Паркер, лавируя в автомобильном потоке с небывалой ловкостью. Похоже, гнев придавал ей сил и уверенности на дороге. На самом деле, паучиха по-прежнему терпеть не могла водить машину, но в такой холод передвигаться на своем любимом мотоцикле позволить себе не могла. В салоне повисла тишина. Тони упрямо смотрел перед собой, впервые ощущая себя на месте собственных пассажиров. Стоило признать, что его невеста водила еще хуже, чем он сам. Не выдержав, он включил городское радио, на котором, конечно же, крутили рождественские песни.       — Нью-йоркцы, до Рождества остаются считанные часы, — бодро напомнил ведущий, когда песня закончилась. — Надеюсь, вы уже готовы к празднику. Елка украшена, подарки куплены, курица печется в духовке, а ваши родные и близкие рядом с вами. В любом случае, для тех, кто уже в кругу семьи и кто все еще в дороге, прямо сейчас в нашей студии Сан Тэен исполнит композицию «White Christmas».       Прозвучал джингл, затем из динамика полилась приятная джазовая мелодия, в которую вплетался глубокий бархатистый голос Тэена. Пенни почувствовала, как ее плечи постепенно расслабляются. Она подумала о Гвен, и стало немного спокойнее. А знакомая мелодия словно вернула ее на четыре года назад, когда в бруклинской квартире пахло лазаньей, Эдди наряжал елку, которую притащил Барнс, по телевизору показывали старый рождественский фильм, а за окном шел снег. Тони постукивал по своему бедру в такт музыке и наблюдал за Пенни. Она перестала злобно пыхтеть и кусать губы, а ее пальцы уже не сжимали руль так яростно. Старк улыбнулся слабо и устало, думая о том, как же сильно, черт побери, он ее любит. Вспомнил, как порозовели ее щеки, когда он коснулся ее щеки на елочном базаре. Она смутилась, совсем так же, как раньше, и это вызывало в мужчине знакомый приятный трепет.       — Я мечтаю о снежном Рождестве и пишу на каждой рождественской открытке: пусть ваши дни будут радостными и светлыми, — пел Тэен, Нью-Йорк сверкал в предвкушении праздника, и Тони хотел бы верить в то, что грядущие дни действительно будут полны радости и надежды.       Вскоре Пенни припарковалась возле ателье. Старк недоуменно посмотрел на вывеску, но ничего не сказал.       — Подожди меня, я быстро, — бросила паучиха, прежде чем хлопнуть дверью машины и скрыться в дверях ателье. Через несколько минут она действительно вернулась, бросив на заднее сидение чехол с одеждой. Не сдержав любопытства, Тони потянулся было к чехлу, чтобы расстегнуть молнию и заглянуть внутрь, за что тут же получил по руке.       — Ай, — возмутился мужчина.       Пенни ничего не сказала, только выкрутила руль, чтобы направиться в сторону башни.       — Может, объяснишь, в чем дело? — не выдержал Старк. Пенни посмотрела на него, как на идиота. С минуту она молчала, видимо, решая, стоит ли развивать эту тему. Борьба с собой закончилась тем, что Паркер пришла к мысли, что им лучше обсуждать проблемы, а не в тихушку воевать. Они же собираются пожениться.       — Не знаю, с чего начать. Все, что ты делаешь, это слишком, — наконец выдавила из себя паучиха. — Я не привыкла отмечать Рождество так, как ты, мне некомфортно. Я чувствую себя ужасно. Наша гостиная похожа на рекламу в журнале. Я собиралась обсудить это с тобой, но ты исчез, а потом мне написал Вонг, что ты задержишься на Бликер-стрит, а потом еще утром все эти проблемы с логистикой, наш праздник нужно спасать, а тут еще ты, ну… — она многозначительно глянула на Старка и вздохнула. — Прости, это правда слишком.       Несколько минут Тони молчал, переваривая все, что услышал, а Пенни постукивала пальцами по рулю, нервно глядя прямо перед собой. После того, как она призналась, стало немного легче, но проблему это не решало. Впереди показалась башня, все еще украшенная красным бантом, от вида которого у паучихи крутило живот. Вечером придут друзья, Мэй с Уэйдом, и Пенни боялась даже представить, насколько неловко они будут себя чувствовать на празднике, который имел все шансы вообще не состояться.       — Ты права, — наконец заговорил Тони. Пенни как раз заехала на парковку и заглушила двигатель, поворачиваясь к своему жениху. — Я должен был посоветоваться с тобой, узнать, чего хочешь ты. Я об этом не подумал. Но вышло, как вышло, и теперь нам нужно как-то исправить это. Вечеринка через несколько часов, ничего не готово. Давай сделаем то, что должны были делать изначально: подготовим все вместе. Объединим наши усилия и желания.       — Ты тоже прости, — сдалась Пенни. — Я взбесилась из-за того, как ты изменился.       — Я все еще могу объясниться, — улыбнулся Старк, чувствуя некоторое облегчение. С тех пор, как они победили Таноса и Пенни переехала к нему, он ненавидел с ней ругаться. Иногда уступал, но чаще они просто вовремя брали себя в руки и приходили к компромиссу, не позволяя пламени ссоры разгореться. Тони не собирался больше тушить пожар керосином. После всего, через что они прошли, он хотел лишь одного: уберечь самое дорогое, что у него есть.       Пенни хотелось того же. Но порой эмоции все же брали верх, и это касалось их обоих. Торнадо и вулкану трудно мирно существовать вместе, но и порознь оказалось невыносимо, и теперь каждый день Старк и Паркер проделывали колоссальную работу по укреплению своих отношений.       — Не надо, — поджала губы Пенни, чувствуя себя вымотанной. — Ты сказал, это пройдет. Это все, что мне нужно знать. — Девушка вздохнула. — Давай устроим праздник.       Паучиха протянула руку, предлагая перемирие. Старк с готовностью сжал ее тонкую ладонь в своей и не удержался, погладив большим пальцем. Пенни слабо улыбнулась, стараясь не думать о том, что на ощупь рука Тони казалась совсем другой, не такой, к которой она привыкла.       Через несколько минут они уже стояли в просторной гостиной, в которой устраивались закрытые вечеринки Старка и в которой вечером будут отмечать канун Рождества. Пенни почти с ужасом смотрела на холодный интерьер из стекла и хрома и очень отдаленно представляла, как в этом склепе можно создать праздничный уют.

      Пенни, забравшись под потолок, вешала мерцающую огоньками гирлянду и размышляла о безумных последних днях. Впрочем, разве стоило ей надеяться на то, что в канун их первого совместного Рождества все будет гладко? Нелепые совпадения, недомолвки, обстоятельства и неверные решения преследовали Пенни Паркер на протяжении всей жизни, и к счастью, ей всегда удавалось выбраться из любых неприятностей. Не хотелось бы, чтобы везение и умение контролировать себя подвели ее в таком деликатном деле, как романтические отношения. Но Тони был больше, чем просто возлюбленным, и может как раз поэтому их взаимоотношения и оставались такими сложными, в то время как и до свадьбы оставалось не так много времени.       Стать женой Тони Старка. Она так легко согласилась, когда он предложил пожениться, но с того момента не было ни дня, чтобы Пенни не тревожилась о будущем. И хотя за последний год в ней прибавилось уверенности в себе и своих силах, во всем, что касалось Тони, уверенной быть нельзя. Ведь в один день он может явиться домой весь в крови и Пенни проведет с ним всю ночь в медблоке, зашивая ему раны, а в другой — придет с новым лицом, и что с этим делать?       Никакой стабильности. Но доктор Рейган говорила, что стабильность для них обоих мучительна. Значит, все правильно. Паркер порезала скотчем палец и зашипела, несколько секунд наблюдая за тем, как стремительно сворачивается выступившая кровь, а тонкий, почти незаметный порез затягивается. Ей следует поменьше думать, вот что. После Рождества, которое, как паучиха надеялась, наступит как можно скорее, она загрузит себя работой еще больше, чтобы сил на всякие глупые размышления не оставалось совсем, вот что она сделает.       Она закончила вешать гирлянду и спрыгнула на пол, со стороны оценивая результат своей работы. Выглядело так себе, если быть совсем уж честной, но как исправить этот ужас, Паркер не представляла.       — Хорошо смотрится, — раздался мужской голос совсем рядом, и Пенни резко обернулась, едва не сталкиваясь со Старком носами. Он выпрямился и чуть отстранился, с улыбкой глядя на девушку, пока она глупо моргала. Паучиха поморщила нос: он даже пах как-то иначе, и ей это не нравилось. И все же ее чутье по-прежнему молчало, когда Тони был рядом, не воспринимая его ни как угрозу, ни как повод для беспокойства, ведь на самом деле он не мог причинить ей зла, и Пенни это прекрасно знала.       — Не ври и не подкрадывайся ко мне, — фыркнула она.       — Я не могу подкрасться к своей невесте? — промурлыкал Старк, заключая ее в кольцо своих рук. Мужские ладони скользнули по ее талии и обхватили поперек живота, и Пенни почувствовала, как он притягивает ее к себе ближе и ее лопатки упираются ему в грудь. Горячий. Ее личное солнце, которое сияет так ярко, что почти ослепительно, и греет ее в самые холодные и темные времена. Только вот… Паркер вывернулась из объятий, развернулась к Тони, с недоверием рассматривая его лицо, и проворчала:       — Молодой человек, я вас не знаю.       Он бархатисто рассмеялся, и, успокоившись, спросил почти серьезно:       — Я действительно не понимаю, почему ты так реагируешь. Разве ты не хотела чего-то подобного?       Паучиха нахмурилась, скрещивая руки на груди в защитном жесте.       — С чего ты взял, что я могу хотеть чего-то подобного?       Тони неопределенно повел плечами и поджал губы, отводя взгляд. Паркер захотелось тряхнуть его хорошенько, чтобы мозги уже наконец встали на место и он больше никогда не выкидывал ничего подобного. Желание было таким сильным, что кончики пальцев покалывало. Покачав головой, Пенни развернулась и вернулась к большой коробке с украшениями, вытащила оттуда пушистую мишуру и осмотрелась в поисках места, куда можно было бы ее прицепить.       Чем больше времени она проводила здесь, тем больше портилось ее настроение. Дело было не в украшениях, не в елке и не в подарках. Просто эта комната казалось стерильной, безжизненной, как будто какой-то склад дорогого мебельного магазина, и несколько лампочек исправить это не могли никак.       Паркер вздохнула устало. Ее силы и энтузиазм стремительно таяли.

      — Мне кажется, тесто должно выглядеть иначе, — проворчала Пенни, доставая миску с тестом из холодильника и ставя ее на стол рядом со Старком, который резал яблоки. Один его палец уже был замотан пластырем: он порезался, пока они потрошили индейку. С помощью Пятницы и совместными усилиями они таки засунули несчастную птицу в духовку, и по кухне жилого этажа башни уже разносится аромат мяса.       — И правда, — хмыкнул Тони, тыча в тесто, кажущееся слишком жидким, пальцем. Девушка и мужчина переглянулись. — Может, оно станет нормальным, когда пирог испечется?       Пенни пожала плечами и вылила тесто в форму для выпечки. В рецепте было сказано, что тесто нужно будет раскатывать, но оно вполне себе растекалось. Что-то тут явно не так.       Кухня больше напоминала поле боя. В раковине стояла целая гора грязной посуды, пол и стол были засыпаны мукой, скорлупой от яиц, упавшей мимо урны. Старк и Паркер искренне старались, но ни у кого из них не было таланта к кулинарии, и с этим, похоже, уже ничего нельзя было поделать.       — Предположу, что дело в том, что вы не послушали меня, сэр, и использовали слишком теплое масло, а потом добавили в тесто в два раза больше воды, чем рекомендуется в рецепте, — холодно прокомментировала происходящее Пятница. Тони закатил глаза. Он надеялся забыть о том, что они с Пенни оба добавили воду в тесто. Теперь пирог выглядел жалко.       — Масло было нормальным, — попытался возразить Старк, наблюдая за тем, как Пенни выливает оставшееся тесто в форму.       — Как скажете, сэр, — сдалась Пятница и замолчала обиженно.       За окном постепенно темнело, зажигались вечерние огни, а это означало, что оставалось все меньше времени до наступления Рождества. На самом деле, гости должны были прибыть уже вот-вот, и Тони надеялся на то, что хотя бы индейка успеет приготовиться к тому моменту. Он поставил пирог в духовку и вернулся к столу, который Пенни пыталась отмыть после всех кулинарных подвигов. Наступление вечера означало так же и то, что времени, чтобы закрепить действие зелья колдуна оставалось все меньше. Тони поджал губы и утянул из тарелки дольку яблока — их осталось несколько штук, поскольку мужчина почистил лишнего.              Паркер в очередной раз прополоскала тряпку и снова прошлась ей по столешнице. Выглядела она уставшей и напряженной, и Тони это совсем не нравилось. Не так он планировал провести канун Рождества. С этим надо что-то делать.       Он подошел ближе, останавливаясь рядом с Пенни и отрезая ей путь к раковине, и девушка застыла с тряпкой в руках.       — Ты чего? — нахмурилась она.       — Хочешь яблоко? — беспечно поинтересовался Тони, подхватывая еще одну дольку с тарелки. Паучиха потянулась было за угощением, но мужчина отвел руку в сторону. — Ты трогала этими руками грязную тряпку, а теперь собираешься взять еду? — задействовав все свое обаяние, Тони улыбнулся и сделал шаг вперед, заставляя Пенни вжаться в столешницу.       — Тони, зачем ты это делаешь? — явно не собираясь сдавать оборону перед чарами Старка, фыркнула девушка.       — Я не делаю ничего особенного, — пожал он плечами, стараясь придать себе как можно более беспечный вид. — Яблочко?       Паркер подалась было вперед, но в последний момент Тони не позволил ей забрать у него фрукт и сунул его себе в рот.       Он знал, что Пенни рассмеется и потянется к нему, чтобы поцеловать, и может быть, укусит его за губу в качестве мести. Он надеялся, что именно так она и поступит.       Но паучиха закатила глаза и, без особого труда отодвинув Старка в сторону, выбросила тряпку в раковину и вышла из кухни.       Тони был готов биться головой о холодильник. Но вместо этого пошел следом за своей невестой в зал, кое-как украшенный к праздничному ужину. Пенни он обнаружил в тот момент, когда она тащила сразу пять стульев, чтобы расставить их вокруг длинного стола, уже накрытого бордовой скатертью. Ничего другого, кроме как присоединиться и помочь, ему не оставалось.       Вдвоем они расставили тарелки и приборы. Пенни украшала стол свечами, пока Тони включал стереосистему. Не так здорово, как живая музыка, но лучше так, чем совсем сидеть в тишине. Он включил песню, которая нравилась Пенни.       — Прекрасная леди, можно пригласить вас на танец?       Если это не сработает, но не сработает уже ничего. У Старка заканчивались идеи, и он был в ужасе от того, что никак не может найти подход к женщине, которую, как думал, хорошо знал.       Пенни посмотрела на его протянутую раскрытую ладонь и поджала губы, несколько секунд размышляя, но все же, к огромному облегчению Тони, вложила свою руку в его. Мужчина вывел ее на середину комнаты и приобнял за талию. Паркер стоически терпела, стараясь изо всех сил не смотреть на Старка. Он держал ее так же, как и всегда, мягко, но уверенно. Оставляя пространство для того, чтобы она в любой момент могла отстраниться, но в то же время давая понять, что отпускать ее совсем не хочет. Музыка лилась по пустому залу, и Тони, не скрываясь, любовался своей невестой. Он все-таки везунчик, тот еще баловень судьбы, раз эта невероятная женщина влюбилась в него. И он поступил совершенно правильно, обратившись к Стрэнджу за помощью, поскольку Пенни заслуживает того, чтобы рядом с ней была лучшая версия Старка.       Уверившись в правильности своих действий, Тони остановился и наклонился к девушке, намереваясь выпросить хотя бы крошечную ласку. Провести кончиком носа по ее щеке, дразня, потом поцеловать неторопливо, а потом сказать тихо, как сильно он ее любит. Только вот Паркер шарахнулась от него, как от огня.       — В чем дело? — нахмурился Тони, не собираясь отпускать паучиху из своих объятий.       — Что ты делаешь? Не надо, — пробурчала Пенни, упираясь ладонями ему в грудь.       — Да что такое, Паркер? Мы же все обсудили, а ты продолжаешь избегать меня! Сегодня канун Рождества, а ты не позволяешь мне тебя поцеловать. Ты моя невеста! Почему ты так себя ведешь? Это я, это по-прежнему я, но такой, каким ты хотела меня видеть, так что происходит?       Он резко замолчал, отступая на шаг назад. Пенни опасно прищурилась, подходя к Старку ближе. Он снова отступил.       — Что ты сказал? Повтори, — потребовала она. Тони замотал головой, осознавая, что только что подлил в пожар кипящего масла как минимум. — Каким я хотела тебя видеть? Что ты несешь?       — А разве нет? — процедил он сквозь зубы.       — То есть, ты считаешь, что после всего, через что мы прошли, я не скажу тебе прямо, если меня что-то не будет устраивать?       Пенни хмурилась все сильнее, продолжая наступать на мужчину, а он продолжал пятиться назад, подходя все ближе к столу.       — Полагаю, что да, потому что ты не сказала мне сразу, что тебе не нравится обстановка в башне и рождественские украшения, которые выбирал я, — напомнил Тони. Паучиха застыла на секунду, растерявшись, поскольку Старк был прав, и звучало это до ужаса нелепо. Она открыла было рот, чтобы поспорить, отстоять себя, как вдруг свет моргнул и выключился.       Тони оступился, потерял равновесие, наступив на свисающий край скатерти, и рухнул на пол. Раздался звон разбитой посуды. Пенни несколько раз моргнула, давая глазам быстрее привыкнуть к кромешной тьме.       — Пятница, что случилось?       — Она тоже отрубилась, — проворчал Тони откуда-то с пола. Он пытался подняться, но путался в скатерти и рисковал напороться на осколки посуды. — Видимо, генератор перегрузило.       — Не двигайся, иначе порежешься, — шикнула на него паучиха. — Я пойду проверю обстановку, — девушка двинулась было в сторону лестницы, но Старк остановил ее:       — А если это вторжение пришельцев? Ты оставишь меня тут одного?       — Генератор все еще у тебя на груди, не прикидывайся беспомощным, — без тени сочувствия отозвалась Пенни, но голос ее прозвучал рядом, значит, несмотря на свои слова, она не спешила бросать своего жениха. — Черт, ты чувствуешь?       — Что? — не понял Тони.       — Запах. Пахнет паленым мясом.       В следующую секунду свет в башне снова включился, а вместе с ним — противопожарная система. Вода полилась с потолка, заливая все вокруг.       — Произошла перегрузка всей системы питания башни. Фиксирую пожар в жилой части башни, система пожаротушения была активирована, — раздался голос Пятницы, с трудом перекрывающий шум воды. Пенни обвела взглядом зал, который выглядел просто отвратительно, мокрую и довольно жалкую елку и остановилась на Старке, который все еще лежал на полу среди осколков посуды. Их взгляды встретились, и Тони озвучил то, о чем оба уже догадались:       — Индейка. Она сгорела.       Пенни не знала, смеяться ей или плакать, поэтому просто сказала:       — Это худшее Рождество в моей жизни.       — В моей тоже, — согласился Старк. А потом распорядился: — Пятница, выключи воду.       Вода перестала литься с потолка. Пенни подала Тони руку, помогая подняться. Он наконец встал на ноги в луже воды, глядя на свою невесту, и на самом деле больше не знал, что делать. Может, каждое его решение с того момента, как он случайно нашел ее детский дневник, было неправильным. Может, когда-нибудь они научатся нормально решать свои проблемы.       На лестнице раздались шаги. Пенни и Тони одновременно повернулись в ту сторону, когда в комнате появились Уэйд и Мэй.       Миссис Паркер удивленно охнула:       — Боже мой, что здесь произошло? Тони? Что с вами?       — Долгая история, — поджала губы Пенни. Уилсон вздохнул, достал из кармана телефон и набрал кого-то.       — Алло? Проффесор? Добрый вечер. Кое-что случилось…

      В общей столовой школы для одаренных подростков стояла большая пушистая ель, кокетливо мигающая нарядными огоньками. Старый патефон крутил сборник рождественских песен. Официальное мероприятие в актовом зале школы закончилось пару часов назад и сейчас в самом разгаре был праздничный ужин. Столы ломились от еды, под потолком горели зачарованные свечи, которые наколдовал прибывший на праздник Вонг. Ученики школы смеялись и оживленно разговаривали, в то время как над дальним столом повисло весьма ощутимое напряжение, исходящее по большей части от двоих людей.       Тони Старк и Пенни Паркер оба были мрачнее тучи. Паучиха с хмурым видом ковырялась вилкой в своем пудинге и старалась никому не смотреть в глаза. Она впервые была хозяйкой вечера в башне Старка и с треском облажалась, провалив эту миссию. Хуже всего, что жилые этажи башни залило водой полностью: из-за сбоя всей системы противопожарка включила воду повсюду, а не только в кухне. На то, чтобы привести все в порядок, уйдет уйма времени, а в кухне придется делать ремонт, поскольку теперь она больше напоминала грязную котельную из-за толстого слоя копоти на мебели, стенах и потолке. Сказать, что паучиха чувствовала себя виноватой, это не сказать ничего.       Но еще более виноватым себя чувствовал Тони. Он не мог не заметить, как доктор Стрэндж сверлил его взглядом, наверняка гадая, завершил ли Старк ритуал или нет.       — Давайте выпьем, — привлек всеобщее внимание сидящих за столом профессор Ксавьер. Он поднял свой бокал с вином и обвел присутствующих взглядом. — Несмотря на неурядицы, сегодня канун Рождества, и мы должны быть благодарны тому, что собрались все вместе. Ведь в этот праздник нет ничего важнее, чем быть с семьей. Верно, Питер? — он выразительно посмотрел на Максимоффа, который подавился своей едой и торопливо закивал. Джессика похлопала его по спине, а Наташа поджала губы, сдерживая смех. — Поднимем бокалы.       Раздался звон бокалов. Пенни сделала небольшой глоток только для того, чтобы поддержать Чарльза. Пить и есть, и уж тем более веселиться ей совсем не хотелось.       Она повернулась к Старку. Он смотрел на свои часы, но почувствовав на себе ее взгляд, поднял на девушку глаза и грустно улыбнулся. Ему хотелось поддержать ее, коснуться ее руки или сказать что-то приятное, но он сдерживался, чтобы не расстраивать свою невесту еще сильнее. Их ссора так и оборвалась на середине, и оба прекрасно понимали, что им нужно поговорить, но сейчас, за праздничным ужином, это было бы неуместно.       Вскоре с едой Было покончено. Колдуны, Барнс и Роджерс помогли отодвинуть столы к стенам, чтобы освободить место для танцев. Школьники веселились вовсю, к танцующим присоединились Наташа и Стив, Питер и Джессика. Эдди развлекал Беатрис, а Уэйд с Мэй шептались в сторонке, наблюдая за весельем. Пенни, воспользовавшись тем, что никто сейчас не обращает на нее внимания, выскользнула из столовой.       Звук ее шагов проглатывал ковер, которым были застелены полы в коридорах школы, поэтому паучиха, как она думала, совершенно незамеченной пошла туда, где могла побыть одна. В стенах школы Ксавьера она теперь чувствовала себя несколько странно. Это место хранило столько воспоминаний. И самые горькие, и довольно приятные. Здесь Беатрис сделала свой первый шаг, и Пенни была тому свидетелем. Здесь отмечали праздники, здесь скорбели по тем, кто исчез. Столько было пролито слез, и столько улыбок помнили эти стены. Здесь Пенни научилась улыбаться и оставаться живой даже тогда, когда казалось, что смысла в этом нет. Здесь она поняла, что жизнь продолжается, какой бы паршивой она не была.       Здесь она изобрела хрононавигатор.       Пенни толкнула дверь в кабинет, который два года служил ей лабораторией, мастерской и убежищем, и, нашарив на стене выключатель, включила свет. Кабинет озарился желтым светом, и Паркер с первого взгляда поняла, что здесь совсем ничего не изменилось. Она прошла к своему столу, составленному из нескольких, провела по деревянной столешнице, прожженной паяльником в нескольких местах, ладонью, и грустно улыбнулась. Вспомнила тот вечер, когда в школу приехал Джеймс и сказал кое-что важное, и потом они все исправили. Но первый шаг был сделан именно тут.       — Что это за место? — раздался позади знакомый голос, и Пенни обернулась через плечо, сталкиваясь взглядом со Старком. Мужчина стоял в дверях, с интересом осматривая кабинет.       — Моя мастерская, — ответила устало Пенни. — Я работала здесь, пока… в общем, пока мы не собрали машину времени.       Тони поджал губы, входя внутрь и прикрывая за собой дверь. Прошел вдоль стола, усмехнулся, заметив оставленные детали механизмов, паяльник, чертежи… Повернулся к книжному шкафу, коснулся пальцами корешков немногочисленных книг, которые Паркер не забрала в башню, когда перебиралась.       — Ты так много изучала физику, — уголки его губ слегка приподнялись вверх. Оценив книги, мужчина повернулся к паучихе. Смотрел на нее, пытаясь представить, как она работает здесь.       — Не изучала бы, не смогла бы тебя вернуть, — хмыкнула Пенни, подходя к окну. В темноте снова кружились крупные белые хлопья. Отсюда открывался приятный вид на внутренний двор школы, где ученики в теплое время года проводили свободное время, но сейчас это место было покрыто сугробами. Тони обошел кабинет по кругу и остановился рядом с Пенни, тоже глядя в окно и гадая, о чем она думает, глядя на заснеженный двор школы для мутантов.       Она провела здесь почти три года. Три года без него. И на самом деле, после того, как Танос был повержен, Паркер почти не вспоминала то время. Потерянное для Старка.       Он осторожно коснулся ее руки, лежащей на подоконнике. Пенни перевела взгляд на их руки и ее брови дернулись в каком-то печальном движении, которое отозвалось глухой болью в груди у Тони.       — Какими были эти три года? — вполголоса спросил он. Паучиха пожала плечами, грустно улыбаясь.       — Тяжелыми. Что еще ты ожидаешь услышать? Я почти не покидала школу. Это место стало моим убежищем. Пока другие разбирались со всем дерьмом, я сидела здесь, не общалась почти ни с кем, — она умолкла, вспомнив, что был один человек, с которым и говорить не нужно было. Профессор Ксавьер сам пригласил ее пожить в школе, и в первый вечер, когда она приехала, он просто посмотрел на нее и кажется, все понял. Потом выделил ей кабинет, приносил ей иногда книги из своей личной библиотеки и старался не беспокоить Пенни, позволяя ей отгоревать. Но однажды они все-таки разговорились, и он рассказал ей, что в инвалидном кресле оказался из-за действий Эрика Леншерра. Паркер тогда не поняла, как теперь они могут быть вместе, если их прошлое привело к таким ужасным последствиям.       А теперь, после последней битвы с Таносом, кажется, понимала. Просто есть вещи, которые сильнее всего.       — Не вини себя за это, — нарушил молчание Старк, ласково поглаживая ее руку. — Когда я думаю об этом, то мне кажется, что окажись на твоем месте я, то не справился бы, не смог бы жить дальше, я бы просто… просто наложил бы на себя руки. А ты гораздо сильнее меня.       — Были моменты, ради которых стоило продолжать бороться. Жизнь не черно-белая, — отозвалась паучиха. — И даже в самые темные времена остается что-то хорошее.       — Я рад, что вспоминая то время, ты можешь найти в нем что-то, о чем приятно думать, — Тони осторожно, боясь спугнуть, убрал прядь волос Пенни за ухо и погладил ее по щеке, не встретив сопротивления. Глубоко вдохнул, набираясь смелости, и признался: — Я прочитал твой дневник.       — Чего? — не поняла девушка. — Какой дневник?       — Мэй прислала твои вещи в башню, мы с Дубиной переносили их, и одна из коробок упала, — принялся рассказывать Тони. — Все рассыпалось. Я собирал твои тетрадки и нашел дневник. — Пенни нахмурилась, как будто вспоминала что-то. — И я прочитал его. Прости. Прочитал, как ты мечтала встретить Прекрасного принца.       Старк резко умолк, сжимая челюсти и снова отворачиваясь к окну. Рот Пенни беззвучно открылся и вытянулся буквой «о».       — Так ты не помогал Стрэнджу, это он заколдовал тебя! — догадалась она, толкая мужчину в плечо. Но разъяренной девушка не выглядела, скорее ошарашенной. Не видя смысла сопротивляться, Тони кивнул. — Господи, почему ты просто не поговорил со мной? — возмутилась Паркер, скрещивая руки на груди и ежась. — Тони, мне было лет десять, когда я начала вести дневник, потому что все девчонки в школе вели его. Я писала туда всякие глупости, столько лет прошло, ну какой к черту Прекрасный принц?       — Стрэндж почти то же самое сказал, — пожал плечами Старк, чувствуя себя очень и очень глупо. — Только помягче.       — Но ты его все равно не послушал! — возмутилась паучиха.       — Но разве так не лучше? — повысив голос, возбужденно защищался Тони. — Пенни, тебе двадцать три года, мне за сорок, мы собираемся пожениться. Я не хочу, чтобы через несколько лет ты начала стыдиться меня, потому что я стану похож на шарпея. А дети? У нас появятся дети, разве для них хорошо, что их отец будет дряхлым стариком? Не говоря уже о том, что я умру раньше тебя.       Пенни нервно рассмеялась. Ее ладонь, изувеченная после щелчка перчаткой с камнями бесконечности, опустилась Старку на грудь, и девушка заглянула своему будущему мужу в глаза. Он хмурился и выглядел совершенно растерянным, а она не могла не наслаждаться тем, каким все-таки открытым перед ней он был.       — Тони, во-первых, любой из нас может умереть в любой день, и мы оба это прекрасно знаем, — напомнила она. — Во-вторых, пока рано думать о детях, тебе не кажется? За последнее время столько всего произошло, не лучше ли нам вернуться к этому разговору тогда, когда мы оба будем к этому более готовы? Хотя бы после свадьбы?       — Мне не двадцать. Если мы вернемся к этому разговору позже, то к детям могу уже не быть готовым я, — возразил Старк. Пенни, не обращая внимания на то, как он выглядит, положила ладонь мужчине на щеку.       — Я не прошу тебя откладывать это на десять лет, — покачала девушка головой. — Тебе не двадцать, верно. Но и не шестьдесят. Я видела твои анализы, у тебя практически идеальное здоровье по всем показателям, так что прекращай строить из себя готовящегося к смерти деда. У тебя кризис среднего возраста? — Паркер издевательски усмехнулась, не удержавшись от того, чтобы поддеть Тони. Он проворчал:       — У меня кризис всех моих убеждений и приоритетов с того дня, как я тебя встретил, Паркер. Я вообще никогда о детях не думал, а теперь переживаю, как бы их успеть заделать и вырастить, — он прикрыл глаза, стараясь успокоиться. Весь этот разговор, все происходящее слишком волновало его, он беспокоился о том, действительно ли жизнь с ним это именно то, чего Пенни хочет. И это беспокойство было безумно сильным даже несмотря на эгоистичное желание никогда ее не отпускать несмотря ни на что. — Я просто люблю тебя. Это никогда не изменится. Я люблю тебя, я скажу это еще три тысячи раз, тридцать, три миллиона раз, — выпалил он.       Пенни засмеялась, подалась вперед и поцеловала его, зажмурившись и улыбаясь в поцелуй.       Кабинет озарился слабым золотистым светом. Часы, висящие на стене, показывали без десяти минут полночь.       Губы Тони ощущались точно так же, как и всегда. Шершавыми, теплыми и сухими. Его ладони таким привычным, приятным движением скользнули на талию паучихи, и она прижалась ближе, хватаясь за его плечи.       — Что-то я разнервничался, — прошептал Уэйд, поглаживая себя по солнечному сплетению и отстраняясь от узкой щели между дверью и косяком.       — Да, это было напряженно, — согласился с ним Стивен.       — Выходит, зелье не сработало? — уточнил все же бывший наемник. Двое мужчин наконец прервали свое подглядывание и так же бесшумно, как пришли, двинулись по коридору обратно в сторону столовой.       — Мой друг, магия в реальной жизни не такая, как в мультиках, — оскорбился Стрэндж. — Я не мог просто омолодить Старка, он должен был стать тем, с кем наша уважаемая мисс Паркер сможет прожить долго и счастливо. В этом суть.       — Нет, выходит, такая же, — возразил Уилсон. Стивен посмотрел на него, выразительно приподняв одну бровь, и Уэйд пояснил: — Во втором «Шреке» так было. Шрек остался огром. Ты смотрел?       Стрэндж оскорбился:       — Знаете, мистер Уилсон, тот факт, что вы с недавних пор владеете Мьельниром, не дает вам права…       Их голоса стихли в коридорах школы.       Снег медленно опускался на всю округу. До Рождества оставалось всего несколько минут, в столовой царило всеобщее веселье, а у Пенни Паркер и Тони Старка все было хорошо. Они сидели в пустом кабинете, который раньше служил паучихе мастерской, и обсуждали ремонт на жилых этажах башни. И все, о чем переживала Пенни, касалось лишь того, понравится ли Тони подарок, который она приготовила ему на Рождество — кожаная куртка с вышитой на спине надписью «Железный Человек».